Книга рассчитана на юристов работников суда

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 14

§ 2 УБИЙСТВО ИЗ ХУЛИГАНСКИХ ПОБУЖДЕНИЙ

Ныне действующий УК РСФСР и Уголовные кодексы
других союзных республик]относят хулиганские побуждения не к общей рубрике «иные низменные побуждения»,
как это было в прежнем уголовном законодательстве, а
специально выделяют эти мотивы, ставя их, наряду с корыстью, в общий перечень обстоятельств, отягчающих,
ответственность за умышленное убийство (п. «б» ст. 102).
Такое решение следует признать совершенно правильным.
Оно полностью соответствует задачам усиления охраны
личности советского гражданина, требованиям судебной
практики(И развитию советского уголовного законодательства. Усиление борьбы с преступлениями против личности должно идти прежде всего по линии применения
более сурового наказания к лицам, совершающим тяжкие
преступления. Убийство из хулиганских побуждений в
зтом отношении является едва ли не одним из самых
опасных посягательств. Особая опасность указанного вида убийства определяется не только ничтожным содержанием хулиганского мотива, но и его сравнительной распространенностью. Как свидетельствует судебная практика, в настоящее время преобладающая доля умышленных убийств приходится на убийства, совершенные из хулиганских побуждений¹.

Вместе с тем выделение в действующем уголовном законодательстве хулиганских мотивов убийства в специальную рубрику будет иметь и другое положительное
значение — это потребует от судебно-следственных

¹ М. Д. Шаргородский отмечав!, что известная тенденция
роста удельного веса убийств из хулиганских побуждений наметилась в судебной практике еще в предвоенные годы (См. «Преступления против жизни и здоровья». М.—Л., 1948, стр. 172)..

Согласно криминологическому исследованию ВНИИ криминалистики Прокуратуры Союза ССР на убийства из хулиганских побуждений приходилось 30,2% всех умышленных" убийств (А. А. Герцен зон. Указ, работа, стр. 178). По материалам изучения практики Верховного Суда РСФСР за 1966 г. хулиганский мотив занимал второе, после мести, место среди мотивов убийства и составлял 31%.
Об этом же свидетельствуют и локальные данные. В 1966 г. хулиганские убийства, совершенные на территории Татарской АССР, составили 30% умышленных убийств. В г. Ленинграде в 1962 г. четверть всех убийств м покушений на убийство была совершена на почве хулиганства. В 1963 и 1964 гг. эта цифра возросла до 30—33%
(Ю. Лукьянов Сурово карать хулиганов. «Известия-» от 23 октября 1965 г)

органов более предметного и, следовательно, более дифференцированного подхода к установлению мотивов и непосредственных причин совершения преступления Отсутствие такого требования в прежнем уголовном законодательстве, на наш взгляд, явилось одной из причин того, что судебная практика до настоящего времени не выработала твердых критериев в разграничении хулиганства и других побуждений убийства. Очевидно, также по этой причине данные вопросы не получили надлежащей раз работки и в советской теории уголовного права. Все это, разумеется, не могло не сказаться на судебной практике
по борьбе с убийствами из хулиганских побуждений
В судебной практике эти дела представляют наибольшую
сложность. Именно по делам об убийствах из хулиганских побуждений больше всего расхождения в квалификации между различными судебными инстанциями, а также между судебными и следственными органами¹. ^!

_Какие же признаки отличают убийство из хулиганские
побуждений от других видов убийств? В чем специфика
хулиганских побуждений как мотивов совершения преступления?

Мотив выступает как основная побудительная при
чина, заставляющая человека совершать тот или иной
поступок. Поэтому специфику мотива вообще, и хулиганского мотива в частности, надо искать прежде всего в не
посредственном источнике, с которым связано возникновение исходного побуждения.

В угом отношении хулиганский мотив убийства не
совпадает ни с одним антиобщественным побуждением
В его основе всегда лежит стремление в неуважительной
форме, проявить себя, выразить показное пренебрежение
к обществу, другим людям, к законам и правилам социалистического общежития. Преступление совершается не
столько по необходимости, сколько по страсти к буйств
и бесчинству, из того показного пренебрежения элементарными правилами общежития, в которое обычно рядится безнаказанность. Вследствие этого хулиганский мотив убийства всегда выступает как мотив ничтожный. Именно ничтожный характер хулиганских побуждений н делает

¹ По данным Верховного Суда Татарской АССР.

их особенно низменными и эгоистическими, а совершенное убийство исключительно тяжким¹. Видимо, главным
образом этим можно объяснить тот факт, что судебная
практика применяет за убийство из хулиганских побуждений смертную казнь значительно тате, чем за убийства
из других мотивов.)

Ничтожный характер хулиганских побуждений убийства нагляднее всего раскрывается через непосредственный повод, с которым виновный связывает свое поведение. В убийстве из хулиганских побуждений, как и вообще в хулиганских действиях, внешне видимым толчком к совершению преступления служит какое-либо само по себе незначительное, можно сказать, мизерное обстоятельство, которое находится в полном несоответствии совершенным действием и наступившими последствиями. Так, Верховный Суд РСФСР правильно усмотрел хулиганские побуждения в действиях Шелехина, покушавшегося на убийство способом, опасным для жизни
многих людей (ст. ст. 15 и 102 п.п. «б», «д») ². Преступление было совершено при следующих обстоятельствах.

Вечером около дома осужденного бегали подростки
освещая друг друга, а также прохожих, электрофонариками. Шелехин, будучи нетрезв, обругал детей нецензурными словами, сказав при этом, что если они будут бегать, он возьмет ружье и перестреляет их. Спустя некоторое время, виновный, зарядив ружье, вышел на улицу и с расстояния 5—6 метров произвел выстрел в подростков В. и Т., пробегавших в это время мимо его дома, причинив им множественные повреждения мягких тканей.

В приведенном примере хулиганский характер действий виновного подчеркивается прежде всего незначительным обстоятельством, послужившим непосредственным поводом совершения преступления. Действия виновного целиком основывались на разнузданном эгоизме и

¹ Вследствие ничтожности побуждений лицо, виновное в убийстве
из хулиганских побуждений, всегда стремится скрыть действительные
мотивы совершенного преступления. «Нам, например, не встретилось
ни одного случая,— пишет С. В. Бородин,— когда бы виновный, признавая совершение убийства, заявил, что он действовал из хулиганских побуждений.» (Квалификация убийства по действующему законодательству. М., 1966, стр. 52).

² Архив Верховного Суда РСФСР Определение Судебной коллегии от 3 июля

не имели во вне какой-либо серьезной причины, которая
бы иначе объясняла это поведение.

Иногда эти преступления совершаются вообще при
отсутствии какого-либо повода. В последнем случае хулиганский характер мотива преступления подчеркивается настолько отчетливо, что определение его на практике не вызывает обычно какой-либо сложности.

Яушев был признан виновным в том, что, будучи не
трезв, взял ружьё, зарядил его и вышел на улицу. Увидел гр-на В., наставил на него ружьё и заявил: «Иди домой, а то пристрелю!» Когда В. побежал, осужденный выстрелил в него из ружья, но промахнулся. В. успел забежать в дом М., которая закрыла дверь на крючок. Виновный выстрелил в дверь сеней, причинив М. ранение,
от которого она скончалась. Не возникает сомнения, что
по мотиву преступной деятельности действия виновного
образуют убийство из хулиганских побуждений, как они
и были квалифицированы судом ^!.

Вследствие отсутствия или незначительности непосредственного повода хулиганское убийство кажется безмотивным, беспричинным, происходящим, так сказать,
непосредственно от самой личности (в судебной практике
тля обозначения этих случаев нередко даже используется
термин «беспричинное убийство»). Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что беспричинность хулиганского убийства является лишь иллюзорной. Будучи
волевым действием, оно не может одновременно не быть
мотивированным и, следовательно, причинно обусловленным.

(Хулиганские проявления всегда обусловливаются извращенным эгоизмом и вульгарным пониманием свободы
своего" поведения, на почве которых и возникают специфические для хулиганского мотива побуждения — стремление проявить жестокость, удаль, показать свое превосходство и силу, противопоставить себя обществу и другим людям, выразить к ним явное неуважение и пренебрежение. Совершенно очевидно, что сами по себе эти качества нельзя объяснять только индивидуальными свойствами. Они — результат различных социально-экономических условий жизни, воспитания и образования. Как ив других случаях, эти условия многочисленны и неодинаковы

¹Архив Верховного Суда РСФСР за 1966 г.

по своему значению и содержанию. Вместе с тем в
конкретных обстоятельствах, детерминирующих хулиганские побуждения, есть немало специфического и особенного. Изучение специфических условий, в которых «произрастают» убийства из хулиганских побуждений, должно составлять одну из важнейших задач криминологии и судебной психологии.

Убийству из хулиганских побуждений часто предшествует совершение других хулиганских действий, каждое из
которых разжигает и укрепляет у виновного необузданное
желание показать себя, выразить свое неуважение к обществу, законам и правилам общежития. В этом смысле
можно сказать, что хулиганские действия сами по себе
могут выступать как непосредственная причина совершения убийства. Таким образом, в этом случае существует исключительно тесная связь между мотивом и предшествующим поведением виновного, между мотивом и способом убийства, а также обстановкой и другими обстоятельствами совершения преступления. Поэтому при установлении хулиганского мотива на эти обстоятельства, в особенности на способ и обстановку убийства, необходимо обращать самое тщательное внимание.

Следует признать, что практически определение убийства из хулиганских побуждений вызывает исключительно
большие трудности, особенно в плане сопоставления хулиганских побуждений и других мотивов убийства. В то же время в сопоставлении хулиганского мотива с другими побуждениями убийства и заключено, как нам представляется, условие его правильного определения!

Прежде всего немало затруднений возникает в разграничении хулиганских убийств и убийств из мести.
Можно без преувеличений сказать, что большая часть
противоречий в квалификации умышленных убийств возникает именно при решении данного вопроса. Поэтому
на нем мы остановимся несколько подробнее.

Убийство из мести И убийство из хулиганских побуждений — разные преступления как по своему содержанию, так и по степени их общественной опасности. Различие между ними заключается главным образом в непосредственном источнике, с которым связано возникновение побуждений к убийству. В основе мести всегда лежит

¹ Подробнее о понятии хулиганских побуждений см главу V
настоящей работы

обида, содержание которой связано с какими-либо определенными, чаще всего противоправными поступками потерпевшего, существенно затрагивающими интересы виновного, И чем значительнее обида, тем, по общему правилу, сильнее и значительнее месть. Хулиганский же мотив убийства, как уже отмечалось, с точки зрения его причинной обусловленности — мотив ничтожный; он целиком покоится на разнузданном эгоизме и не имеет вовне сколько-нибудь серьезной причины, которая бы объясняла причиненное зло. Другими словами, если в убийстве из мести поведение потерпевшего является таким обстоятельством, с которым связано начало возникновения низменного мотива, то в убийстве из хулиганских побуждений оно укрепляет возникший мотив убийства и служит лишь поводом к совершению преступления. Месть всегда ищет удовлетворения, хулиганский - мотив — повода.

Характер действий потерпевшего, в связи с которыми
совершается преступление, и грает важную роль в отграничении убийства из мести и хулиганских побуждений
Если умысел на лишение жизни возникает на основе самых незначительных действий потерпевшего, не затрагивающих сколько-нибудь существенно интересы виновного,
то такое убийство должно рассматриваться как совершенное из хулиганских побуждений. Например, убийство за отказ удовлетворить какую-либо просьбу виновного или в ответ на замечания потерпевшего прекратить хулиганские действия, или по другому самому незначительному поводу.

Зиннуров, будучи в нетрезвом состоянии, поздно вечером зашел вместе с Д. и Ч. в продовольственный магазин,
чтобы купить водку. Там же были А. и его товарищи,
также в нетрезвом виде, В магазине между А. и Зиннуровым на почве того, что первый неосторожно наступил
на ногу второму, возникла ссора, во время которой они
нанесли друг другу удары. Работнику милиции удалось
их разнять и на этом инцидент был исчерпан. Спустя некоторое время Зиннуров со своей группой встретил возвращавшихся из магазина А. и др., затеял с ним ссору,
а затем трехгранным предметом типа «-шабер» нанес А,
два удара в живот, причинив опасные для жизни телесные повреждения, от которых он скончался. Когда на помощь потерпевшему подбежал А-ов, виновный нанес и

ему nем же предметом пять ударов в области груди и живота, что повлекло за собой тяжкое телесное повреждение.

Органами следствия действия виновного были квалифицированы по п.п. «б», «з» ст. 102 УК РСФСР, по которой он и был предан суду. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда ТАССР в своем приговоре по
этому делу исключила из обвинения п. «б» ст. 102 УК,
исходя из того, что убийство произошло на почве ссоры
между виновным и потерпевшим и что «безмотивности хулиганских побуждений в действиях Зиннурова не было»¹.

Такое решение, на наш взгляд, является неточным
Нельзя, конечно, отрицать, что в поведении Зиннурова
определенную роль сыграло недовольство, вызванное не
осторожными действиями потерпевшего. Однако это обстоятельство не являлось определяющим в поведении виновного, ибо даже с точки зрения болезненного эгоизма
оно не может рассматриваться как такое действие, которое вызвало месть и обиду. В данном случае намерение на
нести опасное для жизни ранение было обусловлено не
столько стремлением получить удовлетворение за причиненную обиду, сколько желанием открыто противопоставить себя, показать свое превосходство, т. е. Побуждениями, которые являются характерными для хулиганского мотива. Этот мотив полностью согласуется как с поведением виновного, явившегося инициатором ссоры в обоих случаях, так и с общими свойствами его личности, ранее дважды судимого, в быту характеризующегося отрицательно.

Напротив, если посягательство на жизнь потерпевшего
хотя и сопровождалось отдельными действиями, грубо
нарушающими общественный порядок, но в основе его
лежала месть и обида, то такое убийство не должно квалифицироваться как совершенное из хулиганских побуждений.

Определенный интерес в этом отношении представляет дело Новожилова, рассмотренное Верховным Судом РСФСР ².

Обстоятельства этого дела заключались в следующем

¹Архив Верховного Суда Татарской АССР за 1965 I
² Архив Верховного Суча РСФСР Определение Судебной коллегии от 12 января 1966г.

Между соседом по квартире Г. и женой осужденного
произошла ссора, во время которой последняя оскорбила
Г., а тот в свою очередь бросил ей в лицо помидор.
О случившемся узнал Новожилов, находившийся на бахче. Вооружившись ружьем, Новожилов поехал домой; не
находя в свою квартиру и не выяснив причину ссоры, виновный перелез через забор во двор Г., выстрелом из ружья ранил собаку, а затем, выражаясь нецензурно, стал спрашивать у детей Г., где их отец, высказав при этом намерение лишить его жизни. Г., увидев Новожилова, быстро закрыл дверь, но последний выстрелил в дверь, причинив Г. легкие телесные повреждения. Через некоторое время, вторично придя к дому Г. и увидев во дворе
его жену, виновный со словами: «И тебе будет то же!» стал в нее целиться и произвел выстрел, но потерпевшая
успела забежать в кухню.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного
Суда РСФСР согласилась с мнений суда первой инстанции, который квалифицировал действия осужденного как
покушение на убийство двух лиц, совершенное из хулиганских побуждений (ст.ст. 15, 102 п.п. «б», «з» УК
РСФСР). При этом в обоснование приведенной квалификации Коллегия указала на то, что осужденный на просьбы и предупреждения граждан не реагировал, продолжая выражаться нецензурно, возвратился к дому Г. и произвел выстрел в жену Г., которая никакого участия в ссоре не принимала.

С такой оценкой мотивов данного преступления мы не,
можем согласиться. Для квалификации по п. «б» ст. 102
УК РСФСР решающее значение имеет не характер действий виновного, которые предшествовали посягательству
на жизнь потерпевшего, а главным образом связь совершенного преступления с хулиганскими побуждениями виновного. В данном же случае виновный, посягая на жизнь супругов Г., в своем поведении руководствовался не хулиганскими побуждениями, а в первую очередь местью и обидой, которые были, вызваны действиями Г. Нельзя признать правильным и утверждение Коллегии о том, что потерпевшая не участвовала в Ссоре. Месть хотя и носит личный характер, однако не всегда бывает направлена против лица, вызвавшего обиду. Нередко ее объектом становятся члены семьи, близкие родственники обидчика
и т. д.

При решении вопроса о разграничении убийства от
хулиганских побуждений и по мотиву мести необходимо
также учитывать и другие обстоятельства совершения
преступления, в особенности обстановку, способ убийства, взаимоотношения виновного и потерпевшего и т. д.
В обстановке совершения преступления, способе убийства нередко видно бывает, произошло ли убийство вследствие поведения потерпевшего или же причин, лежащих в самом подсудимом¹.

Каховскому вменялось в вину то, что он, будучи в нетрезвом состоянии, стал требовать у матери деньги на
выпивку. На этой почве между ними возникла ссора, во
время которой виновный ударил мать поленом по голове,
а затем задушил ее. Органами следствия его действия
были квалифицированы как убийство из хулиганских
побуждений и с особой жестокостью (п.п. «б», «г» ст. 102
УК РСФСР). Между тем такая квалификация является
неправильной. Хотя по внешним признакам это преступление и напоминает действия, являющиеся характерными
для хулиганских побуждений, однако здесь особая обстановка и специфический характер отношений, которые накладывают свой отпечаток и на мотивы убийства. Преступление возникло на почве семейно-бытовых отношений, и движущим мотивом в поведении виновного выступала месть, а не хулиганские побуждения. Не было также оснований рассматривать это преступление как совершенное с особой жестокостью. Поэтому Верховный Суд Татарской АССР совершенно правильно поступил, переквалифицировав действия виновного на ст. 103 УК РСФСР².

Немаловажное значение в отграничении хулиганских
побуждений от других мотивов убийства имеют также
свойства личности виновного, в частности, особенности
его темперамента, характера, а также качества человеческой личности, обусловленные воспитанием, возрастом и
другими обстоятельствами. В мотивах, как известно, выражается не какая-нибудь черта, а в определенном смысле весь человек, его типические индивидуальности, в частности интересы, склонности, привычки, особенности

¹ Убийству из мести чаще всего «предшествует открытая вражда, личная неприязнь и ненависть одного человека к другому» С. В. Бородин. Рассмотрение судом уголовных дел об убийствах М, 1964, стр. 180).

² Архив Верховного Суда Татарской АССР за 1963 т

темперамента, характера, воспитания и г. д. Не следует забывать, что какая-нибудь незначительная обида у одного может вызвать более сильное желание мести, чем другого, при тех же условиях, тяжкое зло.

Определенный интерес в этом аспекте представляет
случай, описанный в «Комсомольской правде» в заметке
«Экзамен на жизнь»¹. В ней, в частности, говорилось с
том, как некий проводник оставил в тундре, при сорокаградусном морозе, без пищи, теплой одежды врача М. Благодаря тщательным поискам М, был обнаружен на третьи сутки и жизнь его была спасена. Характерен здесь мотив поведения — проводник «потребовал у М. спирт и когда последний пить с ним отказался, угнал собачью упряжку».

Не вызывает сомнения, что повод, послуживший в данном случае внешним импульсом поведения виновного, сам по себе — повод мизерный, ничтожный. И вполне очевидно, действия, совершенные на его основе, при других условиях были бы, несомненно, расценены как хулиганские. Однако, если мы сопоставим этот повод с личностью виновного, его особенностями, то, конечно, без труда придем к выводу, что руководствовался он не принципом «все позволено», столь характерным для хулиганского мотива, сколько местью и обидой. Следовательно, в случае гибели потерпевшего действия виновного должны были бы быть квалифицированы как убийство, совершенное по мотиву мести.

Немало вопросов в судебной практике возникает и в
разграничении хулиганских убийств и убийств из ревности, в особенности, когда убийство совершается на почве отказа потерпевшей от совместного проживания, продолжать сожительство или на почве нежелания вступления в брак, встречаться с виновным и т. д.

Некоторые авторы рекомендуют в этом случае исходить главным образом из особенностей поведения виновного, в частности, характера совершаемых им действий,
предшествовавших убийству, а также содержания непосредственного повода преступления.

Так, М. И. Ковалев утверждает, что «если ревность
сама по себе явилась лишь результатом чрезмерной подозрительности и если убийца своим поведением создавал

³ «Комсомольская правда» от 24 января 1963 г.

потерпевшем) совершенно невыносимые условия жизни,
а затем убил его, то такое убийство следует рассматривать как убийство из хулиганских побуждений»¹.

Несомненно, между характером поведения лица и со
держанием господствовавших в нем побуждений существует самая тесная связь. По особенностям совершаемых
лицом действий мы, как правило, судим об испытываемых
им чувственных переживаниях, стремлениях и побуждениях, послужившими побудительной причиной совершения этих действий. Но нельзя забывать, что человек
слишком сложно устроен, чтобы по одним только особенностям совершенных им действий можно было судить о
мотивах его поведения. Даже в элементарных человеческих действиях сплошь и рядом можно наблюдать несоответствие между мотивом и формой его выражения. С другой стороны, мотивы, разные по своему внутреннему содержанию, могут иметь объективно сходное внешнее выражение. Такое сходство нередко наблюдается и в рассматриваемых случаях. Ревность, как враждебно-неприязненное чувство, неизбежно порождает гнев и раздражение. Она способна вызвать такое бурное нарастание
интенсивности напряжения, что лицо начинает пренебрегать объектом внимания и любви и может совершить в отношении потерпевшей исключительно дерзкие действия,
по форме близко напоминающие проявление хулиганского мотива и сопровождающиеся систематическим издевательством над ней, избиением и преследованием ее. Но от этого ревность не перестает быть мотивом преступления и не перерастает в хулиганские побуждения².

Нельзя также класть в основу разграничения этих
преступлений особенность непосредственного повода. По
содержанию непосредственного повода между указанными мотивами существует больше сходства, чем различия.
Редко бывает так, чтобы ревность вызывалась основательными и действительными причинами. Чаще всего, как об этом свидетельствует судебная практика, она возникает беспредметно, как результат чрезмерной подозрительности и, следовательно, как и хулиганский мотив, не имеет

¹ Научный комментарий к Уголовному кодексу РСФСР. Свердловск, 1964, стр. 251. По существу такого же взгляда придерживается С. В. Бородин. См. Квалификация убийства по действующему уголовному законодательству. М., 1966, стр. 56.

² См. также Э Ф. Побега и л о. Указ, работа, стр. 129.

вовне ничего такого, чтобы в какой-то мере объясняло
противоправное поведение и причиненное зло. Именно в
сомнениях в верности, преданности и любви и вырастают
те специфические побуждения, которые, собственно, и составляют содержание этого мотива. Другими словами,
подозрительность есть признак ревности, характерный
главным образом для крайних форм ее проявления.

Различие между рассматриваемыми видами убийства,
нам думается, нужно искать не в непосредственном поводе, а в содержании мотивов этих преступлений, точнее сказать, в характере исходных побуждений, которые легли в основу поведения виновного лица. В этом отношении между мотивом ревности и хулиганским мотивом имеется существенная разница. Ревность чаще всего питается сомнениями в верности, любви, дружбе. Как мотив преступной деятельности она всегда связана с враждебно-неприязненным чувством, в котором проявляется
боязнь потерять какое-либо благо, стремление удержать
достигнутое во взаимоотношениях с потерпевшей (потер
певшим), ее внимание, расположение, любовь. Хулиганский же мотив лежит в совершенно иной плоскости человеческих отношений. Его источником, как было показано выше, является исключительно разнузданный эгоизм, и целиком основанное на нем стремление к показному пренебрежению законами и правилами общежития. В соответствии с этим убийство в связи с отказом потерпевшей от совместного проживания с виновным или нежеланием вступить с ним в брак только в том случае могут рассматриваться как совершенные из ревности, если действия виновного были обусловлены враждебно-неприязненным чувствами и выражали стремление изменить отношение и расположение потерпевшей. Если же виновный не стремился изменить расположение потерпевшей, а в своем поведении руководствовался исключительно принципом «так хочется», то, совершенно естественно, его действия по мотиву их совершения не могут рассматриваться как вызванные ревностью. Они образуют преступление, совершенное из хулиганских побуждений.

Совершенно очевидно, что в определении мотива преступления имеет значение не только поведение виновного, но и характер взаимоотношений между виновным и потерпевшей (потерпевшим), продолжительность этих взаимоотношений и т, д. Только тщательный учет всех

обстоятельств позволяет в каждом конкретном деле сказать,
с каким побуждением — ревностью или хулиганскими
мотивами — связывает свое поведение виновный. Наглядной иллюстрацией тому могут служить следующие случаи, явившиеся предметом рассмотрения Верховного Суда РСФСР.

Годин в начале 1965 г. познакомился с гр-кой Г., которая относилась к ухаживаниям Година не очень доброжелательно. 11 апреля 1966 г. Годин сказал в присутствии других лиц, что он женится на Г., на что последняя ответила, что этого никогда не будет. В тот же день осужденный проник в квартиру Г., обнаружил там ее переписку с М., в связи с чем во время прогулки выразил
недовольство и пытался даже столкнуть Г. под проходящий поезд. Вечером того же дня осужденный увидел Г. в клубе и пошел ее провожать, но она ответила, что не изменит к нему своего отношения. В ответ на это виновный ударил потерпевшую ножом в грудь, отчего она скончалась. Верховный Суд Удмуртской АССР квалифицировал эти действия как убийство из хулиганских побуждений (ст. 102, п. «б» УК РСФСР). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР переквалифицировала действия виновного на ст. 103 УК РСФСР)¹.

Другой случай. Ширикин был осужден за убийство из
хулиганских побуждений (ст. 102, п. «б» УК РСФСР),
совершенное при следующих обстоятельствах.

Осужденный и потерпевшая работали на одном теплоходе и свободное время проводили вместе. Узнав о том, что Ширикин злоупотребляет спиртными напитками, потерпевшая перестала с ним встречаться и поставила условие, чтобы он вел нормальный образ жизни и не пьянствовал. Однако Ширикин и не думал изменить свое поведение. В день убийства он длительное время приставал к потерпевшей, а затем, вызвав ее из каюты и убедившись, что она не желает с ним разговаривать, ударом
ножа в грудь убил ее. Судебная коллегия по уголовным
делам Верховного Суда РСФСР признала квалификацию
действий осужденного правильной ².

¹ Архив Верховного. Суда РСФСР Определение судебной коллегии от 7 сентября 1966.

² Архив Верховного Суда РСФСР Определение Судебной коллегии от 19 июля 1966 г.

Приведенные примеры являются внешне сходными
Как в том, так и б другом случае убийство было связано
с нежеланием потерпевшей поощрять ухаживания со
стороны виновного и встречаться с ним. Однако Верховный Суд РСФСР, на наш взгляд, совершенно правильно
поступил, дав им разную уголовно-правовую оценку. Основание такой оценки — различие в мотивах этих преступлений. Если в первом случае виновный стремился сохранить расположение потерпевшей, с которой он дли„ тельное время дружил, то во втором — виновный и не помышлял об этом. Не уважая потерпевшую и не желая выполнять условия, которые она поставила, виновный тем не менее домогался дружбы с ней. В своем поведении он руководствовался исключительно принципом «так хочется», т. е. побуждениями, которые являются характерными для хулиганского мотива.

Убийство из хулиганских побуждений имеет большое
сходство с убийством в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга (п. «в»
ст. 102 УК РСФСР), а также с посягательством на жизнь
работника милиции или народного дружинника (ст. 191² УК РСФСР).

Как при убийстве из хулиганских побуждений, гак и в
указанных случаях виновный своим поведением бросает
вызов обществу, игнорирует законы и правила общежития. Сходной в большинстве случаев бывает и обстановка
в которой совершаются общественно опасные действия—
эти убийства, как правило, сопровождаются грубым на
рушением общественного порядка и вырастают из системы предшествовавших убийству хулиганских действий

Вместе с тем по своему содержанию это различные
преступления. Специфика убийств, предусмотренных в ст. 102 УК и ст. 191² УК РСФСР, определяется прежде всего особыми свойствами потерпевшего, в качестве которого выступает работник милиции или народный дружинник, или лицо, выполняющее свой служебный и общественный долг.

Характер служебного и общественного долга, выполняемого лицом, как известно, не имеет значения для квалификации по п. «в» ст. 102 УК РСФСР. В данном случае имеется в виду выполнение служебных и общественных обязанностей в самом широком смысле слова

обязанностей, вытекающих не только из служебною положения лица, но и из закона, нравственного долга, требований морального кодекса строителя коммунизма¹.

Однако с установлением данного факта не исчерпывается разграничение рассматриваемых преступлений. Наибольшая сложность в решении этого вопроса возникает именно тогда, когда в качестве потерпевшего выступает лицо, выполняющее свой служебной или общественный долг. Поэтому различие между указанными преступлениями нужно искать в других признаках. Такими могут быть только признаки, характеризующие субъективную сторону состава этих преступлений.

Факт выполнения потерпевшим своего служебного
или общественного долга, в том числе и по охране общественного порядка, хотя сам по себе не определяет разграничение рассматриваемых преступлений, тем не менее он оказывает большое мотивационное воздействие на поведение виновного. В случаях, предусмотренных п. «в» ст. 102, а также ст. 191² УК РСФСР, сознание указанного факта является необходимым условием мотивации поступка, выступает как непосредственный стимул, определяющий намерение лица совершить преступление. Иначе говоря, в этих случаях существует причинная связь между фактом выполнения лицом своего служебного или общественного долга и совершенным убийством ².

При убийстве же из хулиганских побуждений указанное обстоятельство не играет какой-либо существенной роли в мотивации поступка. Оно выступает как повод для выражения хулиганских побуждений. Следовательно, в каждом конкретном случае необходимо тщательно выяснять, с каким обстоятельством связывает виновный свое поведение

¹См, Научный комментарий к Уголовному кодекс РСФСР
Свердловск, 1964, стр. 248.

² Некоторые авторы рассматривают обстоятельство, указанное
в п. «в» ст. 102 УК РСФСР, только как признак, характеризующий объект посягательства См. например, Советское уголовное право Особенная часть, Изд. МГУ, 1964, стр. 135; Э. Ф. Побегайло Умышленные убийства и борьба с ними. Воронеж, 19Ьо, стр. 74 Однако такая классификация убийства, предусмотренного п. «в» ст. 102 УК РСФСР, не вытекает из содержания закона. В противном случае нам пришлось бы квалифицировать как покушение на убийство лишение жизни потерпевшего, ошибочно принятого виновным за лицо выполняющее свой служебный или общественный долг

Если потерпевший при убийстве хотя и оказывается
лицо, выполняющее свой служебный или общественный
долг, либо работник милиции или народный дружинник,
но виновный не сознает этот факт или сознает, но связывает свое антиобщественное поведение не с этим, а другим обстоятельством, например, лично неприязненными отношениями, существующими между виновным и потерпевшим, либо корыстными интересами, то, естественно такое убийство не может квалифицироваться по п. «в» ст. 102 и ст. 191 ² УК РСФСР. Напротив, по п. «в» ст. 102
УК РСФСР (или по ст. 191², если потерпевшим оказывается работник милиции или народный дружинник) над лежит квалифицировать убийство потерпевшего, которого виновный принимает за лицо, выполняющее свой служебный или общественный долг, хотя на самом деле таковым он не является.

Большое значение в разграничении рассматриваемых
убийств имеют особенности мотивов совершения преступления. Очевидно, что вопрос о том, связывает или нет
виновный свои действия с выполнением потерпевшим
служебных или общественных обязанностей, невозможно
решить, не установив действительных мотивов убийства
Именно в мотивах и проявляется более наглядно грань,
отделяющая убийство из хулиганских побуждений, от
убийства, предусмотренного п. «в» ст. 102 УК РСФСР.

Особые условия мотивации в каждом из этих преступлений накладывают свой отпечаток и на содержание побуждений к убийству. Основным стимулом убийства случаях, предусмотренных ст. 102, п. «в» УК РСФСР, выступает чаще всего месть за служебные или общественные действия потерпевшего, существенно затрагивающие интересы виновного или близких ему лиц и по тем или иным причинам являющиеся для него нежелательными. Но месть не исчерпывает всех мотивов, которые могут служить побудительной причиной к совершению преступления. Помимо мести, мотивом убийства, предусмотренного п. «в» ст. 102 УК РСФСР, может быть стремление
воспрепятствовать законной деятельности потерпевшего
оказать ему сопротивление, избежать ответственности,
наказания и др.¹. Так, например, по п. «в» ст. 102 УК

¹ Узко определяет мотивы этого преступления учебник «Советское уголовное право. Часть Особенная» (Изд. 1965 г.) относя его по мотиву деятельности к убийству из мести Впоследствии автор этого раздела С. В. Бородин отказался от такого понимания мотивов убийства, предусмотренного п. «в» ст. 102 УК РСФСР. (См. С. В. Бородин. Квалификация убийства по действующему законодательству. М., 1966, стр. 58 и след.).

РСФСР должно квалифицироваться убийство лица, пытающегося задержать виновного, совершившего хулиганские действия; если потерпевшим при этом оказывается
работник милиции или народный дружинник, то ответственность должна наступать по ст. 191 ² УК РСФСР.

Различное вел разгульный образ жизни, систематически пьянствовал, устраивал дома скандалы, избивал жену. В новогодний праздник Различное, находясь в нетрезвом виде, устроил в своей квартире очередной скандал, стал избивать жену, крича на всю квартиру, что убьет ее. Жена выбежала на улицу и попросила постового милиционера утихомирить мужа. Когда работники милиции С. и И. вошли в квартиру, виновный выстрелом из ружья смертельно ранил милиционера И. Действия виновного
были квалифицированы по ст. 191² УК РСФСР ¹.

При хулиганском убийстве побуждения к преступлению, как уже было показано, имеют иное содержание.
Они обусловливаются исключительно стремлением проявить себя, выразить показное пренебрежение к законам и правилам общежития и не связаны только с фактом выполнения потерпевшим своего служебного и общественного долга. Данный факт, если даже он и осознается лицом, совершающим убийство из хулиганских побуждений, не оказывает решающего влияния на мотивацию противоправного поведения. Он выступает как побочное, дополнительное побуждение, или, лучше сказать, как
внешний повод, дающий возможность виновному показать себя.

Если, например, виновный в ответ на замечание
потерпевшего о том, чтобы он прекратил хулиганские
действия, лишает его жизни, то совершенно очевидно, что
побудительную причину его поведения нельзя искать в
основаниях, связанных с поведением потерпевшего. Сам
по себе этот факт является настолько незначительным,
что даже с точки зрения болезненного эгоизма он не может рассматриваться как обстоятельство, порождающее
месть или обиду. Поведение виновного в этом случае обусловлено другим побуждением — стремлением в

¹Архив Верховного Суда ТАССР за 1966 г

неуважительном виде проявить себя, выразить показное пренебрежение к элементарным правилам общежития.

Таким образом, в каждом конкретном случае, когда
потерпевшим при убийстве оказывается лицо, выполняющее свой служебный иди общественный долг, задача сводится к тому, чтобы правильно установить основной мотив, которым руководствовалось лицо, совершая преступление, и в соответствии с. этим дать оценку и квалификацию содеянного. При решении этою вопроса необходимо учитывать не только характер действий потерпевшего, но и другие обстоятельства, при которых было совершено
преступление

В этом отношении определенный интерес представляет дело Сажина, рассмотренное Верховным судом Татарской АССР¹ .

Сажин незаконно захватил часть колхозной земли,
которую присоединил к своему участку На заседании
правления колхоза эту землю было решено изъять. Однако Сажин противился решению Трактористу, который должен был отрезать незаконно захваченный участок, Сажин пригрозил убийством. Когда на участок вместе с трактористом прибыли председатель правления колхоза М. и агроном Б, Сажин, находившийся в нетрезвом состоянии, взял нож и пытался нанести им удар М, но последний с помощью Б. отобрал нож у виновного После
того Сажин схватил топор и хотел ударить М. но был
обезоружен

Верховным судом 1атарскои АССР действия Сажина
были квалифицированы как покушение на убийство из
хулиганских побуждении (ст. ст. 15 102 п. «-б» УК
РСФСР)

Совершенно очевидно, что такая квалификация не отвечает смыслу совершенного деяния Мотивом преступной
деятельности виновного явились не хулиганские побуждения, а стремление противодействовать законной деятельности должностных лиц колхоза Иначе говоря, преступление осужденным было совершено в связи с выполнением потерпевшему своего служебного долга и поэтому
должно быть квалифицировано по п. «в» ст. 102 УК
РСФСР

¹См. Архив Верховного Суда ТАССР 1963 г.

Убийство из хулиганских побуждений квалифицируется только по п. «б» ст, 102 УК РСФСР. Если же оно было
сопряжено с другими действиями, грубо нарушающими
общественный порядок, ответственность должна наступать по совокупности преступлений, предусмотренных
ст. ст. 102, п. «б» и 206 УК РСФСР. Основанием такой
квалификации является то, что закон (ст. 102 п. «б»)
связывает квалификацию не с фактом хулиганства, а с
хулиганским мотивом совершения преступления.

Blog

Книга рассчитана на юристов работников суда

§ 2 УБИЙСТВО ИЗ ХУЛИГАНСКИХ ПОБУЖДЕНИЙ