Державна етнонаціональна політика: правовий та культурологічний аспекти в умовах півдня україни
| Вид материала | Документы |
- З м І с т вступ, 747.21kb.
- Удк 581. 1: 631. 811: 631. 445, 23.49kb.
- Загальні відомості про дошкільну освіту, 53.73kb.
- 12 квітня 2011 р, 268.71kb.
- Гринчак М. О. Благодійна діяльність промисловців Півдня України у другій половині ХІХ, 308.85kb.
- Державна інформаційна політика. Основні напрями, 214.08kb.
- Донецька обласна державна адміністрація Відділ у справах національностей управління, 4277.56kb.
- Устатті аналізуються структурні зміни, які відбулися за останні роки в економіці Півдня, 187.88kb.
- Арістова І. В. Державна інформаційна політика: організаційно-правові аспекти, 4500.72kb.
- Закон україни, 899.36kb.
СПИСОК ДЖЕРЕЛ ТА ЛІТЕРАТУРИ
1. Ступин Л. П., Лапицкий А. Н. Английский язык на научных конференциях. – Л.: Издательство Ленинградского Университета, 1984. – 113 с.
2. Ванников Ю. В. Типы научных и технических текстов и их лингвистические особенности (метод. пособие ВЦП). – М, 1984. – 169 с.
3. Алексеева И. С. Профессиональное обучение переводчика: Учебное пособие по устному и письменному переводу для переводчиков и преподавателей. – СПб, 2000. – 142 с.
4. BBC English Dictionary–a dictionary for the world. – Harper Collins Publishers, 1992. – 1200 с.
5. Лeсних О. В. Aрхаизация лексики русского языка XX века: Автореферат диссертации. – Елец, 2002.
6. Реформатский А. А. Введение в языкознание. – М.: Просвещение, 1967. – 547 с.
С. В. Войтенко
К ВОПРОСУ О ПЕРЕВОДЕ СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЙ
В НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Перевод научной и технической литературы стоит на стыке лингвистики, науки и техники. В связи с научно-техническим прогрессом такой вид перевода очень актуален в наше время. Об этом свидетельствуют также многочисленные контакты с англоязычным миром и объемы переводов разного рода английских научно-технических текстов. Существуют определенные общие закономерности соотношения языков оригинала и перевода, поэтому выявление и определение таких переводческих соотношений и эквивалентов так необходимо для передачи грамматических, стилистических, синтаксических, морфологических явлений оригинала в языке перевода [1, 2, 3].
Известно, что полнота, точность и правильность перевода во многих случаях зависит от того, насколько правильно переводчик определяет и понимает грамматические формы, синтаксические конструкции и структуру предложения. Можно добавить, что для выполнения квалифицированного перевода, знание грамматики и способов передачи значений грамматических явлений важнее, чем знание терминологии, т. к. эквиваленты терминов можно довольно быстро найти в специальном словаре, тогда как поиск соответствий грамматических форм или синтаксических конструкций может оказаться сравнительно долгим процессом, если переводчик не знает каким способом лучше передать значение определенного грамматического элемента [2, 4].
Прежде всего, нужно отметить, что синтаксическая конструкция не мыслится в процессе перевода как нечто самостоятельное, в отрыве от ее лексического значения. Разнообразие грамматических средств дает возможность их использования для выделения и усиления определенных моментов высказывания. Это осуществляется не только эмфатическим построением предложения, но и выбором синтаксической конструкции определенного типа, создающей наиболее выгодные условия для более удачного перевода. Множество синтаксических конструкций английского языка близки к русским и не представляют проблемы для перевода. Но некоторые синтаксические конструкции могут представлять сложности для переводчика. Это такие конструкции, которые обладают внутренними свойствами семантического характера и определенной смысловой нагрузкой [6, 7].
Исследовав различные точки зрения ученых-лингвистов на существование разных типов синтаксических конструкций, было решено более детально рассмотреть те, которые по мнению большинства авторов чаще других встречаются в научно-технических текстах и представляют определенные трудности для перевода, а именно, инфинитивные и герундиальные конструкции, конструкции с отрицанием и логическая эмфаза [2, 4, 5].
Для анализа и перевода были использованы статьи из научно-технических журналов и книг, изданных в США и Великобритании: P. A. Lawrence, R. A. Lee «Insight into Management», «Price Theory», «The Radio & Electronic Engineering», «Steel» [8–14].
Цель работы состояла в том, чтобы выяснить в каком виде текстов чаще всего встречается та или иная синтаксическая конструкция, определить, влияет ли направленность текста на использование определенных синтаксических структур и предложить свои варианты их перевода.
1. Инфинитивные конструкции
Нужно отметить, что во всех видах текстах чаще всего встречается субъективно-предикативная инфинитивная конструкция с глаголами think, show, expect, see, find, argue, know, consider в страдательном залоге, которая переводится сложноподчиненным предложением с добавочным подчинением, где главное предложение состоит из неопределенно-личной формы глагола, а подчиненное предложение – из подлежащего, которое соответствует английскому подлежащему, и сказуемого, которое соответствует английскому инфинитиву. Например: The data have been admitted to be incorrect [5]. Признано, что эти данные неправильные.
В материале статьи по менеджменту инфинитив чаще встречается в функции обстоятельства, перевод которой начинается слова «чтобы», «для того, чтобы». Например, To give some idea of the scale, the head of production control spoke of needing 14000 bought-out parts [8, С. 114].
Чтобы дать некоторое представление о масштабе, глава отдела контроля над выпуском высказался о необходимости 14000 выкупленных деталей.
To give an example, some of ICI works buy all their raw materials from other ICI divisions [8, С. 114].
Для примера, некоторые заводы ICI покупают все сырье у другого подразделения ICI.
Статьи по радиоэлектронике содержат инфинитивные комплексы с предлогом for, которые чаще всего переводятся подчиненным предложением. Например: For a negative impedance to be stable its resistive component must remain non-positive at all real frequencies [9, С. 102].
Чтобы негативное полное сопротивление было стабильным, его компонент сопротивления должен оставаться отрицательным при всех действительных частотах.
Меньшее количество инфинитивных конструкций встретилось в тексте статей по машиностроению из журнала «Steel» [10, 12, 13]. Интересно, что здесь встречаются объектно-предикативные конструкции. Например: One way to do that, scrapmen project would be to run stamping scrap through the fragmentizer along with junked cars [10, С. 132].
Одним из способов сделать это, как считают скупщики металлолома, является его прогон через металлоразрушитель вместе со старыми автомобилями.
В проанализированной статье по финансам инфинитивных конструкций не найдено [11].
2. Герундиальный комплекс
Следующая конструкция, которая была рассмотрена – герундиальный комплекс, состоящий из притяжательного местоимения или существительного и герундия, часто с зависимыми от него словами. Проанализировав материал, можно сделать вывод, что этот вид синтаксических конструкций чаще встречается в технических текстах, чем в текстах по экономике.
В статьях из журнала «Stееl» герундиальные конструкции встречаются очень часто (до 20 раз):
The company responded to this request by our building plans stretching out [10, С. 50].
Компания ответила на это требование увеличением времени выполнения плана строительства.
Небольшое количество герундиальных конструкций содержит статья по менеджменту и финансам [11].
3. Комплексы с отрицанием
Следующая синтаксическая конструкция, проанализированная в данной работе – отрицательный комплекс. Общее отрицание not и частица no переводится частицей не. Проведя анализ текста, был сделан вывод, что эта конструкция является очень распространенной во всех видах текстов, причем используются разные ее формы.
Статья по менеджменту содержит больше всего синтаксических конструкций данного типа.
There is no agreed definition [8, С. 113].
He существует определения, с которым все согласны.
Статьи по радиоэлектронике также содержит большое количество отрицательных конструкций.
The lattice itself is not a practical form of realization [9, С. l12].
Решетка сама по себе не является практической формой реализации.
In case of having no zeroes in the right half-plane the lattice has a bridged form [9, С. 1, 13]. В случае отсутствия нулей в правой полуплоскости, у решетки форма с параллельным соединением.
Статья по финансам также содержит большое количество отрицательных конструкций. Например: While not unique to this area, literature is more complex and realistic [11, С. 246]. He являясь уникальной в этой области, литература является более сложной и реалистичной.
Despite discussions of price discrimination, the economists tend to think of the consumer’s want [11, С. 247]. Несмотря на дискуссии о ценовой дискриминации, экономисты склоняются к мысли о покупательском желании.
Статьи по машиностроению также содержат большое количество отрицательных структур, но они не так многочисленны, как в статьях по другим специальностям. Например: There is no evidence of significant change in the market direction [12, С. 31]. Не существует доказательства значительного изменения в направлении рынка. The operator has no visual end point [12, С. 32]. У оператора нет видимой конечной точки.
4. Логическая эмфаза
Последняя синтаксическая конструкция, проанализированная в работе – логическая эмфаза – конструкции «It is…that…», «This is what (where, when, why, how)», «It was/did not…until …that…». Хотя, в работах авторов, использованных для теоретической части, утверждается, что логическая эмфаза – часто встречающаяся и распространенная конструкция [2, 4, 5,], проанализировав материал, не было обнаружено ни одной конструкции этого типа, хотя тексты и отличаются по уровню сложности.
Проанализировав материал переведенных научно-технических и экономических статей, можно сделать следующие выводы:
1. Самой распространенной синтаксической конструкцией (по материалам выбранных мной статей) является отрицательная конструкция. Чаще всего она встречается в статьях по менеджменту и радиоэлектронике, меньше распространена в статьях по финансам и машиностроению. Нужно отметить, что, в общем, такой вид синтаксических структур не представляет больших трудностей для перевода т. к. имеет эквиваленты или подобные конструкции в русском языке.
2. Часто встречается также герундиальная конструкция. Она присутствует во всех видах текстов, но частота ее использования варьируется в связи с направленностью материала статьи. Часто используется герундиальный комплекс в статьях по машиностроению, радиоэлектронике (т. е. в технических текстах), реже он встречается в экономических. Перевод данной конструкции может представлять определенную трудность для переводчика. Она может переводиться именем существительным, прилагательным или глаголом в зависимости от того, какая конструкция соответствует ей в языке перевода.
3. Инфинитивный комплекс используется с очевидно разной частотой. Он часто встречается в статьях по менеджменту, радиоэлектронике, машиностроению, но совсем не используется в тексте по финансам. Переводится этот комплекс вводными словами (чтобы; для того, чтобы) или глаголами.
4. Логическая эмфаза как синтаксическая конструкция не найдена при анализе практического материала.
5. Частота появления синтаксических конструкций в научно-технической литературе зависит от индивидуального стиля автора, а также, иногда, зависит от специальной направленности статей.
СПИСОК ДЖЕРЕЛ ТА ЛІТЕРАТУРИ
1. Теория и практика английской научной речи // Под. ред. М. М. Глушко. – М, 1987.
2. Пумпянский А. Л. Введение в практику перевода научной и технической литературы. М.: Наука, 1981.
3. Глушко M. M. Язык английской научной прозы: – М, 1980.
4. Левицкая Т. Р., Фитерман А. М. Пособие по переводу с английского языка на русский. – М.: Высшая школа, 1973.
5. В’ячеслав Карабан. Переклад англійської наукової i технічної літератури. – Вінниця: Нова книга, 2001. – 270 с.
6. Бархударов Л. С., Штелинг Д. Л. Грамматика английского языка. – М.: Высшая школа, 1973. – 420 с.
7. Верба Г. В., Верба Л. Г. Довідник з граматики англійської мови. – Київ: Освіта, 1993. – 320 с.
8. P. A. Lawrence, R. A. Lee. Insight into Management. UK: Oxford University Press, 1989.
9. The Radio and Electronic Engineer, 1966. – August.
10. Steel (the Metalworking Weekly), 1966. – Мау 30.
11. W. David Maxwell. Price Theory and Application in Business Administration. – California: Goodyear Publishing Company, Inc, 1976.
12. Steel (the Metalworking Weekly), 1966. – December 26.
13 1976Steel (the Metalworking Weekly), 1966. – June 20.
14. The Radio and Electronic Engineer, 1966. – September.
Л. Н Гузенко, К. И. Ильчук, Г. А. Сергиенко
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РУССКОГО ЯЗЫКА В СРАВНЕНИИ С КИТАЙСКИМ ЯЗЫКОМ(ИЗ ОПЫТА НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ С ИНОСТРАННЫМИ СТУДЕНТАМИ)
Сопоставительное изучение языков преследует цель – расширить языковую компетенцию иностранного студента, и эта приобретенная совокупность знаний о той или иной подсистеме языка в свою очередь позволяет студенту использовать ее в целях реального общения.
Сопоставительное описание подсистемы языка осуществляется в системе НИР. Преподаватели русского языка предлагают старшекурсникам, которые планируют работать параллельно со специальностью по диплому также в качестве переводчиков, небольшие по объему филологические темы. При этом преподаватели и студенты в ходе работы над рефератами опираются на лингвистические исследования по теме, а также консультируются с китайскими филологами-стажерами, которые ежегодно повышают свою научно- методическую квалификацию в ЗНТУ.
При этом обязательно учитывается уровень языковой подготовки студентов: так в этом учебном году при изучении стилистических особенностей русского и китайского языков студенты I курса выбирали из произведений художественной литературы экспрессивные метафоры, сравнения и идиомы, студенты II курса – пословицы и поговорки, а студенты III курса изучали фразеологизированные предложения.
С целью анализа стилистических средств китайские студенты выбрали произведения китайских писателей – Лу Синя и Лао Шэ.
Высокая культура художественной речи существует в Китае давно. Лу Синь (Чжоу Шужень, 1884–1936 гг.) – основоположник новейшей китайской литературы, он впервые познакомил китайского читателя с лучшими образцами мировой поэзии и прозы. Как писатель он учился литературному мастерству у Достоевского, Толстого, Гоголя, произведения которых переводил с удовольствием.
Лао Шэ (Шу Шэюй) – крупнейший китайский прозаик ХХ века, автор многочисленных романов, вошедших в сокровищницу современной национальной литературы.
Проза этих писателей отличается яркой идиоматичностью речевых выразительных средств.
В китайском языке функционирует много ярких и красочных эпитетов, точных и метких сравнений, образных метафор. Особенно богата и многообразна фразеология китайского языка. Пословицы и поговорки, идиомы, крылатые слова и афоризмы, собранные в устойчивых словосочетаниях (которые в китайском языке называют ченъюй – готовые выражения), составляют богатейший образно-художественный фонд китайского языка.
Речь китайских писателей афористична, поскольку отражает самобытную культуру и историю китайского народа. В основе ее лежат мифические предания, высказывания китайских философов, а у истоков их, в свою очередь, народная мудрость. Смысл этих выражений нам близок и понятен, но перевод их может быть только приблизителен.
Сначала сравним предложения, которые употребляются в современном китайском языке не в основном, а в переносном значении в сравнении с русским языком.
Например:
– он застенчив – ша ляньпицзы (буквально: у него кожа лица тонкая);
– вы легковерны – ни эрдо жуань (буквально: у вас уши мягкие);
– он храбр – та даньцзы да (буквально: у него печень велика).
Китайские идиомы, как правило, состоят из четырех слогов. Четыре слога–четыре иероглифа – это стандарт, которому соответствуют не только идиомы и устойчивые словосочетания, но и продуцируемые в современном языке многие авторские словосочетания. Идиомы в китайском языке представляют собой, как и в русском языке, неразложимые фразеологические сращения. Они столетиями бытуют в языке, сохраняя свою самобытную форму и яркую национальную окраску.
– цинь чу юй лань – так говорят в Китае об ученике, который превзошел своего учителя, дословный перевод можно выразить так – синяя краска превзошла индиго.
Идиома – инь чжень чжы кэ означает авантюру, чреватую пагубными последствиями, значение ее можно передать на русском языке словами – пить яд, чтобы утолить жажду.
Идиома – ши е гон тин означает – внимательно и с уважением выслушать, что в дословном переводе – мыть уши перед тем как слушать, а выражение – ху цзя ху вэй употребляют, когда говорят о человеке, который прикрывается именем сильных мира сего, буквальный перевод – лис тем и грозен, что царь зверей с ним.
Идиома – шиан чжан хо зо означает – ставить кого-либо перед свершившимся фактом, в дословном переводе – сначала убить – потом сказать.
Выражение – чжан сао чжу чен означает на русском языке – уничтожить решительно и бесповоротно, а дословно – резать траву и чистить корень, выражение – шиан ли хо бин означает – сначала вести переговоры, а потом пускать военную силу, в дословном переводе – сначала вежливость – потом солдаты.
– ма дао чэн гун означает – добиться быстрого и легкого успеха, – в китайском языке дословно – лошадь добьется – потом будет успех.
– шиен цон сон тан – помочь человеку в беде, в китайском языке дословно – послать уголь в зимнюю стужу.
В произведениях этих писателей функционирует много ярких и красочных эпитетов. Эпитеты – важное стилистическое средство как в китайском, так и в русском языке.
Будучи художественным определением, эпитеты дают слову экспрессивную характеристику, т. к. они всегда эмоционально окрашены. Мы сосредоточим свое внимание на функционировании устойчивых эпитетов. Под устойчивыми эпитетами мы понимаем такие эпитеты, которые постоянно употребляются в составе одних и тех же словосочетаний. Например, – сы шуй – мертвая вода – соответствует в русском языке словосочетанию – стоячая вода; – теч жен – железное доказательство – в русском языке чаще переводится – неопровержимое доказательство, а в устной речи, пожалуй, совпадает с китайским языком; – ши син – неглубокое сердце – соответствует в русском переводе – внимательный человек; – у син – бесформенный человек, в русском языке – незаметный человек.
Эпитетов, относящихся к этой категории, можно привести очень много, но не реже встречаются в произведениях названных авторов в метафоры, дающие образную характеристику предмету речи. Приведем примеры некоторых из них: – цзю ню эр ху ды ли лян, что значит – усилия десяти волов и двух тигров – соответствует в русском языке выражению – титанические усилия.
Пословицы и поговорки в китайском языке образны, выразительны и весьма остроумны, как и в русском языке. В них отражены особенности живой повседневной речи народа с ее яркой и самобытной лексикой. Пословицы и поговорки китайского языка просты, лаконичны и вместе с тем ясны и доходчивы.
Вот некоторые из них: в китайском языке – чжы ли баобучжу – в бумагу огонь не завернешь, что соответствует в русском языке – шила в мешке не утаишь.
Когда мы хотим сказать, что то или иное дело требует много времени, то часто прибегаем к пословице – Москва не сразу строилась. Китаец в этом случае скажет: панцзы бу шы и-коу чы-ды, что означает – за один присест не станешь толстяком.
Если китаец видит обман, надувательство, он прибегает к пословице – гуа ян тоу май гоу жоу, что в переводе означает – вывесил баранью голову, а продает собачье мясо.
Китайская поговорка – чжангуань ци соу на – переводится на русский язык прибедняться или прикидываться казанской сиротой.
Когда русские говорят – дело мастера боится, то китайцы скажут – лан-шан-цзя-лан, что означает – сделать важное дело трудно.
Русская поговорка – не все коту масленица – в китайском языке имеет значение – хао цзян бу чан – раньше жить лучше, сейчас хуже.
Некоторые китайские пословицы и поговорки весьма близки по своему словесному выражению к русским.
Такая китайская поговорка – хо дао лао, сюэ дао лао – переводится как – живи до старости, учись до старости, которая соответствует в русском языке поговорке – век живи, век учись.
Дословный перевод китайской поговорки – баохань бу чжы э хань-чжы цзи, как – сытый не знает голода голодного, – в русском языке будет означать – сытый голодного не разумеет.
Когда русские говорят – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, китайцы скажут – бэй-вэй бу-жу и цзянь, что означает – лучше увидеть, чем услышать.
Русская пословица – язык мой враг мой – соответствует китайской – янь до би ши, – что означает дословно – если будешь много говорить, будут проблемы.
Китайская поговорка – нинь цзинь ижи юан, – тише едешь – дольше будешь жить, – соответствует в русском языке такой же поговорке.
Китайская поговорка – чэн-мо ши цзинь, – лучше говорить меньше, но правильно – адекватна русской поговорке – слово – серебро, молчание – золото.
Студенты отметили, что пословицами и поговорками стали многие выражения из знаменитой книги Сымы Цяня «Исторические записки». Много пословиц и поговорок вошло в китайский язык из произведений эпохи средневековья.
Отдельно выделены предложения фразеологизированной структуры. Это предложения с индивидуальными отношениями компонентов и с индивидуальной семантикой. В этих предложениях слова связываются друг с другом идиоматически, а служебные слова, частицы и междометия функционируют в них не подействующим правилам синтаксиса. Все фразеологизированные предложения принадлежат непринужденной разговорной речи и находят широкое отражение в художественной литературе и публицистике.
К предложениям, в которых можно выделить подлежащее, относятся предложения с союзом как – люди как люди; с предлогами в, к – праздник не в праздник, молодец к молодцу; с частицей так – вот голос так голос!; с междометным сочетанием ай да – ай да молодец!; с местоименными словами: – всем городам город, чем не жених?
Большинство таких предложений имеют экспрессивный характер и несут в себе различные оценочные значения: в предложениях типа люди как люди; он теперь стал человек как человек; лес как лес, предмет, лицо соответствует обычному представлению, а в предложениях: праздник не в праздник; отдых не в отдых – характеризует предмет, который лишен своего положительного содержания.
Предложения типа – яблоко к яблоку; молодец к молодцу; человек как человек – означают, что предмет (лицо) обладает высокой степенью качества.
Таким образом, метод сопоставления позволил подчеркнуть своеобразие функционирования фразеологических средств в русском и китайском языках.
Т. Г. Захарчук
ВОКАЛЬНЫЕ ПРИЕМЫ ИНТОНИРОВАНИЯ В ФОЛЬКЛОРНОЙ ТРАДИЦИИ
(НА МАТЕРИАЛЕ НАРОДНОПЕСЕННОЙ КУЛЬТУРЫ БОЛГАР БЕССАРАБИИ)
Характер интонирования и обусловленный им тип звукообразования и голосоподачи являются одним из важнейших этноопределяющих признаков для фольклорной традиции, ее своеобразной приоритетно узнаваемой «визитной карточкой», признаком, который в значительной мере влияет на тип мелодики, а порой, и ритмики напевов. В то же время, характер интонирования может быть признан неким самостоятельным звеном (дифференцируемым от иных признаков) в структуре фольклорной традиции, поскольку любая песня, вокальное произведение, не имеющее к ней даже отношения, исполненные «в манере» (в стиле) данной традиции, сразу приобретают ощутимые черты общности с ней. Отсюда следует вывод, что манера пения (или характер интонирования) не является напрочь связанной с единой песенной культурой, а в принципе переносима, и может передаваться, восприниматься одной культурой от другой, может иметь свои подобия в большем или меньшем приближении.
Для исследуемой нами песенной культуры болгар-переселенцев, живущих на исторической территории Бессарабии, типична манера пения контрастная и «генетически» самостоятельная по отношению к народным исполнительским манерам соседствующих с ними поселений украинцев, молдаван и русских. Это проявляется в характере подачи певческого звука (потенциально присущем болгарскому народному певцу):
1. стремлении к тембровому осветлению звука;
2. преимущественном использовании «натурального», удобного диапазона; на верхних и переходных тонах фальцетного звучания при сохранении регистрового единства голоса;
3. стремлении певца к максимальному раскрытию тембровой индивидуальности голоса.
Для болгарского народного исполнителя также характерен задержанный ключичный тип дыхания, которое обыкновенно свободно от организующей структуры песенной строки и берется произвольно. Однако, самым специфическим вокальным приемом для болгарской народной певческой культуры является пение при расслабленной, постоянно изменяющей свое положение гортани, что создает эффект мелизматической вибрации каждого протяженного тона. Этот прием является показательным именно для болгарской манеры пения и не встречается ни в русских, ни в украинских фольклорных традициях; лишь отчасти, выборочно он присутствует в молдавском народном исполнительстве при пении форшлагов, трелей и близких к ним мелизматических фигур в лирических песнях.
Данные наблюдения были сделаны в ходе аналитического изучения специфики исполнительских приемов вокального интонирования в народных культурах Причерноморья, проводимого специалистами кафедры Сольного пения в сотрудничестве с Лабораторией фольклора и этнографии Одесской государственной музыкальной академии им. А. В. Неждановой.
И. В. Кузнецова
СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ НЕКРОЛОГОВ Х. Д. АЛЧЕВСКОЙ
Современное литературоведение стремиться к всестороннему изучению литературы в разнообразии ее писательских индивидуальностей с учетом не только вершинных художественных достижений, но и творчества так называемы писателей «второго ряда», поскольку обращение к их наследию позволяет более рельефно выявить тенденции развития литературы на том или ином этапе ее идейно-художественного бытия. Очень показательным в этом плане есть имя Христины Даниловны Алчевской – украинского педагога, деятеля народного образования. Ее педагогические труды исследованы довольно обстоятельно, однако Алчевская как литератор, как автор художественных произведений, мемуаров, критических статей и рецензий практически не изучалась. Ее мемуары «Передуманное и пережитое. Дневники. Письма. Воспоминания» [1] были опубликованы в 1912 г. и приурочены к 70-летию со дня рождения и 50-летию ее педагогической деятельности, отличаются тем, что включают в себя элементы разных жанров и имеют очень сложную структуру.
Алчевская тяготела к уже существовавшим в литературе жанровым формам как некролог, очерк, статья, рецензия, обзор, зарисовка, письмо и т. д. Отметим, что Алчевская, конечно, не всегда придерживалась «чистой» жанровой формы: нередко в ее записях сюжетные нравоописательные зарисовки сменяются, скажем, некрологическим очерком и др.
Скажем, небольшой «некролог» открывает раздел книги «Из дневника 1871–71 года», элементы некрологических статей находим и в разделах, посвященных русских писателям. Как и многие авторы некрологов, Алчевская начинает его словом «умерла» – «умерла Мария Носенкова» [1, C. 7] (вспомним, у Маяковского – «Умер Александр Блок» или у Л. Леонова «Умер поэт»). Отличие некрологической заметки Алчевской от других некрологов состоит в том, что предмет ее скорби и сожаления – не общественный деятель, не поэт или художник, а девочка, посещавшая ее воскресную школу.
Как и положено в некрологе, его автор описывает «жизненный путь» умершего. Однако путь этот необычен – нет в жизни Марии ни свершений, ни особенных достижений, она лишь любила «книжечку погрустнее» и «описание страданий великомучениц Варвары, Екатерины» [1, С. 7].
В своих мемуарах Алчевская иногда трансформирует жанр некролога. В разделе, посвященном Достоевском, под ее пером возникает не некрологическая статья, заметка, очерк или эссе, а некрологическое выступление, впоследствии зафиксированное в дневнике. «Посмертная речь», которую Алчевская произносит в память о Достоевском, а затем фиксирует на бумаге, содержит все необходимые элементы некролога, к тому же автор мемуаров воспроизводит собственные чувства, учитывает особенности восприятия детской аудитории и своих коллег-педагогов.
«1 февраля 1881 г. я пришла в школу под впечатлением известия о смерти Ф. М. Достоевского. В музее собрались уже почти все учительницы, и я предложила вопрос: «Не следует ли сказать детям несколько слов о Достоевском пойти с ними на панихиду в Университетскую церковь» [1, С. 84]. Некролог, записанный Алчевской, отличается большой проникновенностью и пониманием того, как должно сказать детям о смерти писателя. «Когда умрет обыкновенный человек – ваш отец или мать, или брат, или сестра, кто горюет, кто плачет о них? О них плачут родные и знакомые. Но есть люди, дети, необыкновенные, такие умные, такие добрые, что вся Россия знает их и плачет, вспоминая о них. Четыре дня назад в Петербурге умер такой человек – сочинитель Достоевский! Он сочинял книжки и в этих книжках больше всего писал о бедных людях. Помните ли, как в прошлом году я читала вам в классе «Мальчик на елке у Христа». Я не могла читать без слез, и вы все плакали. Этот сочинитель больше всего любил детей, не только своих детей – или тех, которых он знал, он любил всех детей, и в своих книжках просил родителей не бить их, жалеть их, ласкать их» [1, С. 85].
Слова на смерть Достоевского перемежаются в записях Алчевской описанием реакции слушателей, а также траурной панихиды, которую служили в церкви. В записи от 8 февраля Алчевская продолжает передачу своего некролога, и в его структуре отмечаются все необходимые для некрологической статьи части: рассказ о жизненном пути умершего писателя, – она подробно говорит о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться, перечисление его произведений, их характеристика, описание похорон. Комментарий к этому некрологу Алчевская дает такой: «Все, что говорила я, было сказано несравненно полнее и одушевленнее, чем пришлось записать в дневник... Один из преподавателей резко обратясь ко мне, сказал: «Все это было в высшей степени неуместно; второе воскресенье крадут время у занятий для бесполезных разглагольствований. Я сам глубоко уважаю Достоевского, но что поймут из вашего рассказа эти безграмотные люди?» [1, С. 89]. Находясь под впечатлением смерти Достоевского, стремясь объяснить крестьянам значение его имени, Алчевская не учла реакцию своих коллег и не ожидала встретить отпор с их стороны.
Элементы некролога находим и в разделе «Глеб Успенский». Когда Алчевская писала о смерти девочки, в центре внимания была ее горестная судьба, говоря о Достоевском, она обращалась к его жизненному пути, записывая горькие для нее слова о смерти Успенского, она вспоминает его внешность: «Глеб Успенский погиб!.. Уж слишком терзала его жизнь!.. Но я счастлива, по крайней мере, тем, что много лет тому назад приобрела его чудесный портрет работы известного художника Ярошенко и что эти глубокие, проницательные глаза по-прежнему печально смотрят мне в душу» [1, С. 126].
Еще один некролог написан в память об учителе-докторе, который «пошел затем добровольцем на войну» [1, С. 261]. Алчевская вспоминает разговоры с ним, характеризует его отношение к делу и понимает, что была знакома с совершенно обычным человеком. «Н. Ф. не был одарен, на мой взгляд, ни сильным умом, ни выдающимися талантами, но он никогда и не претендовал на них. Это был скромный человек, отгородивший себе скромное место в школе, но беззаветно любивший ее. Он не был богат, но отдавал школе все, что мог... Сотоварищи по делу мужской воскресной школы, надо сказать правду, относились всегда свысока к Н. Ф. Он знал и видел это, но дело было для него выше всего, и он до последней минуты заботился только о нем. Этот скромный человек, наверное, останется незамеченным, сошедши с жизненной сцены. Помянем же его хотя мы, учительницы, добрым словом и отдадим дань его любви и преданности делу народного образования» [1, С. 262]. Прозаичность учителя, его обыкновенность не закрывают от Алчевской тех его качеств, которые она больше всего ценила в окружавших ее людях – он был предан своему делу, делу народного образования, и в этом смысле стал для нее человеком выдающимся, достойным посмертного слова, закрепляющего его имя в людской памяти.
Совершенно особое место в мемуарах Алчевской занимают два завершенных некролога, посвященных выдающимся, по ее мнению, людям: Н. А. Варгунину и Е. И. Цветковой. Первый помещен под заголовком «Из дневника», однако представляет собой не дневниковую запись, а, скорее, некрологическую статью, в которой дается развернутая характеристика деятельности умершего.
Первая часть некролога традиционна – Алчевская характеризует личность Варгунина, акцентируя внимание на его вклад в деятельность воскресной школы. Однако она не обозревает жизненный путь, а делится, прежде всего, собственными воспоминаниями: «Помню, – пишет Алчевская, – я встречалась в первый раз с Николаем Александровичем много лет тому назад, в Петербурге...» [1, С. 407]. Она характеризует его личность – «скромность, мягкость и гуманность были отличительными чертами этой глубоко благородной натуры» [1, С. 408], «вся душа его была отдана этому делу, но, входя в школу, вы не видели ни инициатора, ни распорядителя»; дает его портретное описание – «какой-то симпатичный человек, с умными и добрыми глазами и широкой добродушной улыбкой, суетился и бегал по школе с дневниками» [1, С. 408].
Вторая часть некролога представляет собой выдержки из дневника, в который Алчевская заносила впечатления от уроков, проведенных учителем. Она характеризует не только саму школу, но и ее учеников, их реакцию на уроки, проведенные учителем. Последняя часть некролога посвящена чувствам пишущей от кончины коллеги. «Но жизнь врывается насильственно с тяжелыми впечатлениями, и одним из таких впечатлений явился рассказ о преждевременной смерти Н. А. Варгунина...» [1, С. 416].
Автор как бы отвлекается от предмета своих размышлений, говорит об общественно-политической ситуации в России тех лет, рассказывает, как к учителю ворвались жандармы, проводившие обыск, как народ, окруживший дом Варгунина, сочувствовали ему. «Припадок сердца длился на этот раз у Н. А. дольше обыкновенного, но искусству докторов удалось привести его к жизни... Но припадки сердцебиения повторялись все чаще и чаще, и 8 сентября он покончил свои расчеты с жизнью, которая так жестоко и несправедливо истерзала его» [1, С. 419].
Второй некролог «Памяти Е. И. Цветковой» имеет подзаголовок «(умерла 5 декабря 1911 г.)» и написан в память жены правителя канцелярии губернатора. Как пишет Алчевская, она стала учредительницей и распорядительницей школьного дела, что ее особенно страшило как человека далекого от образования. Характер этого некролога совершенно иной. Алчевской написана не посмертная статья, а некролог-эссе. Автор свободно переносится воспоминаниями в те годы, когда познакомилась с покойной, вспоминает наиболее яркие черты ее личности, манеру поведения. В характере Цветковой Алчевская больше всего ценила «ревностную защиту против лжи и клеветы» и глубокую религиозность [1, С. 421].
В некрологах и элементах некрологов, которые нами приводятся, обращает на себя внимание одна особенность: Алчевская пишет на смерть людей, которые связаны со школьным делом или своей деятельностью способствуют ему. Она использует уже сложившиеся в литературе формы посмертных статей для увековечения памяти незнатных, подчас незаметных людей. Но под ее пером их жизненный путь и дело, которому они посвящали свою жизнь, становятся явлениями общественной значимости.