Geum.ru

Конституционно-правовые институты в странах атр бираа Чимид

Вид материалаДокументы

Содержание


Ж. Будханд аспирант Бурятского государственного университета
Порядок подачи и приема уведомлений о проведении публичных мероприятий: сравнительный анализ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16

Ж. Будханд

аспирант Бурятского государственного университета



Конституционные основы местного самоуправления в Монголии


Исторический опыт развития местного самоуправления в Монголии свидетельствует о том, что оно всегда было тесно связано с государством, государственным управлением, выступало как его продолжение на местном уровне и одновременно обладало значительными полномочиями, осуществляемыми самостоятельно и зачастую независимо от государственных структур.

XX в. принес понимание того, что демократическое, правовое государство может решать основные задачи только при наличии развитой системы самоуправления. Поэтому одним из наиболее актуальных вопросов является исследование места, роли и предназначения местного самоуправления в общественной и государственно-правовой структуре Монголии.

В настоящее время не только в Монголии, но и во всем мире все шире используются методы нецентрализованного руководства. На основе новой конституции, утвержденной в 1992 г., в нашей стране коренным образом изменился государственный строй, претворяется в жизнь концепция системы власти, основанной на ценностях демократии и права человека. На этой основе местное самоуправление, где на первый план ставится личное участия граждан во всех делах государства, получило конституционную гарантию, в результате чего многие вопросы, находящиеся в компетенции органов местного самоуправления и главы администраций всех уровней, стали решаться правовыми актами. Все это является свидетельством становления в Монголии правовых основ местного самоуправления, ухода от централизации руководства, повышения активности и интереса граждан в участии в жизни своих регионов.

Новая Конституция Монголии (1992 г.) провозгласила, что «В Монголии вся власть принадлежит народу. Монгольский народ осуществляет это право путем непосредственно избранных им же представителей, а также посредством избранных им же представительных органов государственной власти» (1). Данная статья указывает, какова роль местного самоуправления в системе народовластия Монголии.

Четвертая глава Конституции «Административно-территориальные единицы Монголии, их руководство» охватывает целиком правовую основу государственного устройства Монголии. Естественно, адми-нистративно-территориальная единица является частью государственного устройства. Содержание понятия «административно-терри-ториальная единица» состоит из следующих 3 компонентов: а) население; б) территория; в) администрация. Административно-территори-альная единица Монголии включает в себя качественно отличающиеся три уровня – как верхний, средний и низовой.

По Конституционному определению аймаки, столица, сомоны, районы представляют собой административно-территориальный, социально-экономический комплекс со специально наделенными законом функциями и со своим руководством (2). Упомянутые два уровня административно-территориальной единицы являются самостоятельными субьектами публичного и частного права. Отсюда следует, что аймаки, сомоны и есть имеющие свои административную структуру и функции, территорию, экономику, социальную основу, соответствующее руководство, обладающие конституционно-правовым статусом как самостоятельный субьект.

А баги и хороны, хотя в экономическом отношении не обладают самостоятельностью, в публично-правовых отношениях являются сравнительно независимым субьектом. Вопрос об изменении административно-территори-альных единиц решает Великий Государстве-нный Хурал с учетом экономической структуры, размещения населения, на основе мнений соответствующего Хурала и граждан.

Ст. 59 Конституции Монголии 1992 г. гласит, что «Руководство административно-территориальными единицами Монголии осуществляется на основе сочетания местного самоуправления с государственным упра-влением». Впервые в истории существования Монголии был использован термин «местное самоуправление» (3). По концепции новой Конституции о местном управлении предоставляется возможность: 1. Избрание жителями данной территориальной единицы местного органа самоуправления. 2. Избранный представительный орган наделен полномочием решать в рамках закона все вопросы местного значения.

В современной правовой науке Монголии выделяются три уровня власти: аймачный (столичный), сомонный (районный) и баговый (хоронный).

Ученый Д. Дащцэдэн считает: «Местное самоуправление в Монголии это сочетание государственного управления и организации власти на местах». Мы не разделяем его взгляда. А по мнению другого ученого (Б. Чимид), с которым мы согласны, «местное управление это право населения решать вопросы местного значения на основе Конституции с учетом исторических традиций, особенностей, имея соответствующую материально-финансовую опору, самим или через выборные органы (4).

Как определили монгольские ученые Д. Лундээжанцан и Ч. Энхбаатар, местное управление рассматривается как право граждан самостоятельно, непосредственно или через представительные органы решать вопросы местного значения с учетом государственного интереса, материально-финансовых основ и местных особенностей в рамках Основного закона, Закона « Об административно-территориальных единицах Монголии, их управлении, и другими законами» (5).

Характерное отличие местного и центрального уровней власти состоит в том, что условно выделяемые ветви местной власти «представительная и исполнительная» – имеют, как правило, только горизонтали. Их правовой статус отличается от законодательной и исполнительной ветвей государственной власти, прежде всего, наличием собственной компетенции, законодательно ограниченной рамками соответствующей территории.

Хотя местная власть принципиально отличается от государственной власти, в конечном счете она тоже имеет правовую природу. Например, от государственной она отличается следуюшими признаками: подзаконностью; ограниченной территориальной организацией; более широким спектром форм непосредственного участия в управлении своими территориями законодательно ограниченным объемом системы принуждения: взимание налогов, издание нормативных актов, имеющих обязательную силу для граждан и юридических лиц на соответствующей территории, использование института должностных лиц (в основном выборных).

Российский ученый Л.А. Велихов выделил четыре основных признака, отличающих местное самоуправление от государственной власти. Мы считаем их более обоснованными и четкими, а также они юридически определены в соответствующих законах Монголии:
  1. «Самоуправление в отличие от государственной власти – власть подзаконная, действующая в пределах и на основании законов, принимаемых органами государственной власти» (главной правовой основой этого признака, являются глава 4 Конституции Монголии и закон об административно-территориальной единице и ее управлении \2006г.\).
  2. Самоуправление возможно лишь тогда, когда определена часть общественных дел, которыми оно занимается, или его предметы ведения (ст. 62, п.1. Конституции «Органы местного самоуправления наряду с самостоятельным решением вопросов экономической и социальной жизни на территории соответствующего аймака, столицы, сомона, района, бага и хорона организуют участие населения в решении вопросов в масштабе страны и вышестоящей единицы»).
  3. Под эти предметы ведения самоуправление должно иметь собственные ресурсы в виде самостоятельного бюджета и муниципиальной собственности (ст. 5 Закона «Об административно-территориальной единице и ее управлении». Экономическая основа административно-территориальной единицы состоит из земель и недр, закрепленных в законодательном порядке природного богатства, муниципиальной собственности, налогов, сборов и сбережений, собранных с доходов промышленных предприятий, учреждений сфер обслуживания любой формы общественной и частной собственности).
  4. Эта власть требует обязательного наличия представительства населения, другими словами, она выборна по своей природе» (6) (Ст. 59, п.2 Конституции Монголии, « Органами местного самоуправления являются в аймаках, столице, сомонах и районах Хуралы Представителей граждан данных территорий и в багах и хоронах – Общие Хуралы граждан», ст.59, п.3 «Хуралы Представителей ... избираются сроком на 4 года»).

Местное самоуправление в Монголии имеет следующие признаки, и они по природе носят властный характер:
  1. Органы местного самоуправления, как и органы государственной власти, ставят перед собой цель комплексного решения вопросов обслуживания населения и достижения тем самым экономической, политической и социальной стабильности на своей территории ( ст. 62, п.1. Конституции «Органы местного самоуправления самостоятельно решают вопросы экономической и социальной жизни на территории соответствующего аймака, столицы, сомона, района, бага и хорона»).
  2. Они вправе издавать нормативные правовые акты во вопросам своей компетенции, обязательные для исполнения всеми юридическими и физическими лицами, находящимися на соответствующей им территории (ст. 63, п.1. Конституции, «Хуралы аймака, столицы, сомона, района, бага и хорона выносят в рамках своей компетенции постановления»).
  3. Регулируют порядок осуществления на своей территории деятельности органов общественного самоуправления муниципиальных предприятий, учреждений, организаций (ст. 18, п.1.3.ж. (7) выносит решение по организации, реорганизации и роспуске юридических лиц муниципиальной собственности, утверждение их уставов»), самостоятельно управляют муниципиальной собственностью (ст. 77, п.1, «Хурал представителей граждан является собственником собственности аймака, столицы, района и сомона, представляя населения») (8).
  4. Формируют, утверждают и исполняют местный бюджет (Ст. 18, п.1.2. б. «Обсуждение, утверждение сомонного, районного бюджета, предложенного Засаг дарга, внесение изменений и дополнений в него, утверждение отчета об исполнении») (9).
  5. Устанавливают местные налоги и сборы (Ст. 18, п. 1.2.д. «в соответствии с требованием и в пределах, закрепленным законом, устанавливают некоторые муниципальные налоги, сборы и пошлины») (10).
  6. Осуществляют охрану общественого порядка, несут административную и иную ответственность за принимаемые решения и свою деятельность перед населением и государством (11) (Ст. 4. п1. «Административный суд рассматривает споры, связанные с актами следующих органов и должностных лиц»: ст. 4, п.1.13 «Аймачный, столичный, сомонный, районный Хурал Представителей граждан, Общий Хурал граждан и их Президиумы»).

Основываясь на вышеизложенных признаках, исходящих от концепции, идеи, предписания Конституции, мы пришли к следующему выводу: на нынешнем этапе институционализации системы власти Монголии местное самоуправление трансформируется, скорее в форму местной власти, чем общественной самоорганизации граждан (12).

Само понятие «местное самоуправление» для Монголии сравнительно новое. Только с второй половины 1980-х годов наши ученые и исследователи обратили внимание на него, в результате чего были сделаны попытки дать теоретическое определение и юридически закрепить его.

Конституция Монголии и другие соответствующие законы закрепляют принципы местного самоуправления в качестве национального законодательства, они также регулируются международно-правовыми актами – Всеобщей Декларацией прав человека, Примерным Уставом (Европейская Хартия) международной организации по местному самоуправлению, к которым Монголия присоединилась.

Из нашего исследования очевидно, что среди монгольских исследователей и ученых пока не появилось специального, полного исследования «о принципах местного самоуправления». Профессор Б. Чимид подчеркнул, что любая форма самоуправления характеризуется следующими признаками:
  1. в пределах закона самостоятельно решают вопросы коллектива территории (13) или местной жизни и развития;
  2. данное решение носит управомочивающий характер, то есть обладает силой обязательного исполнения;
  3. обладает самостоятельностью, не поддаваясь со стороны давлению, при решении и осуществлении вопросов, входящих в их компетенцию. (14) Этим он подчеркнул основной характер принципов самоуправления в Монголии.


1. Монгол Улсын Ундсэн хууль (Монгол, орос, англи, франц, герман, япон, хятад, солонгос хэлээр). УБ., 2006. С. 31-32.

2. Монгол Улсын Ундсэн хууль (Монгол, орос, англи, франц, герман, япон, хятад, солонгос, хэлээр), УБ., 2006. С.58.

3. Сунжид Д. Органы местного управления Баварии (ФРГ) и Монголии: сб. науч. тр. вып. иностр. вузов / Д. Сунжид. УБ., 2003. С.166-167.

4. Монгол Улсын Ундсэн хуулийн хавсралт хууль, Шууван саарал. УБ., 1992.С.33.

5. Лундээжанцан Д. Конституционное право Монголии: учеб. / Д. Лундээжанцан, Ч. Энхбаатар. УБ., 1996. С.176.

6. Велихов Л.А. Основы городского хозяйства / Л.А. Велихов. М., 1998.

7. «Торийн мэдээлэл» эмхтгэлийн 2006. №12. Закон об административно-территориальной единце и ее управлении. С.9.

8. «Торийн мэдээлэл» эмхтгэлийн 1996. №5. Закон о государственной и муниципиальной собственности.

9. «Торийн мэдээлэл» эмхтгэлийн 1996. №12. Закон об административно-территориальной единице и ее управлении. С.8.

10. Там же.

11. «Торийн мээдэлэл» эмхтгэлийн 2002. №12. Административно-процессуальный закон Монголии. В ст. 4 дан перечень споров, решаемых административным судом.

12. Болор-Эрдэнэ Л. Местное самоуправление в системе власти в Монголии: сравнительно-правовое исследование / Л. Болор-Эрдэнэ. М.: Проспект, 2005. С.51.

13. «Коллектив територии» – данный термин обозначает население соответствующей територии, избиратели и есть самостоятельный субъект, принимающий участие в ее комплексном экономическом и социальном отношении. Следует отметить, что проф. Б Чимид впервые в Монголии употребил данное понятие в качестве термина.

14.Чимид Б. Ундсэн хуулийн узэл баримтлал. Илтгэл, огуулэл, ярилцлага, дурсамж. Тэргуун дэвтэр. УБ., 2002. С.176.



Р.С. Буянтуева

аспирант кафедры конституционного и международного права Бурятского государственного университета


Порядок подачи и приема уведомлений о проведении публичных мероприятий: сравнительный анализ


Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» предусматривает для органа власти следующую процедуру общения с организатором публичного мероприятия до его проведения – процедуру приема уведомления об этом. Поэтому не исключено, что за неимением других законных средств именно процедура уведомления может использоваться некоторыми представителями власти для произвольного ограничения права граждан на мирные собрания.

Федеральный закон обязывает организатора публичного мероприятия не ранее 15 и не позднее 10 дней до дня его проведения подать уведомление об этом, а уведомление о пикетировании группой лиц должно быть подано не позднее, чем за три дня до его проведения (1). Такие сроки являются достаточными для эффективной реализации конституционного права на мирные собрания, отвечают требованию соразмерности и выступают в качестве процедурной гарантии, как для организаторов публичного мероприятия, так и для органов власти. Такие же сроки подачи уведомлений устанавливают нормативные правовые акты практически всех субъектов Российской Федерации. В отдельных регионах, например, в Тюменской области уведомление подается строго за 10 дней до проведения публичного мероприятия. Впрочем, само по себе такое ограничение вряд ли оказывает серьезное воздействие на эффективность реализации конституционного права на свободу манифестаций.

Уведомление должно содержать полную информацию о цели, форме, месте проведения и маршрутах движения участников, о дате, времени начала и окончания мероприятия и т.д. Закон не предполагает возможности отказа в приеме уведомления, в том числе даже составленного неверно или не содержащего полной информации о мероприятии. Согласно ст. 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», орган власти должен документально подтвердить получение уведомления о проведении публичного мероприятия и в трехдневный срок довести до сведения его организатора обоснованные предложения об изменении места и (или) времени мероприятия, а также об устранении несоответствия уведомления о нем требованиям закона (2).

Таким образом, федеральный закон не предоставляет органу власти права не принимать уведомление о проведении публичного мероприятия. Но зачастую законодатель в субъектах Российской Федерации пытается это право себе присвоить, включая в собственные законы положения о «признании уведомления не поданным», о «не регистрации уведомлении», «об отказе в принятии уведомления» и т.п.

Например, в соответствии с ч.5 ст. 4 Закона Республики Башкортостан от 19 апреля 2005 года № 175-з «О порядке уведомления о проведении публичного мероприятия», уполномоченный орган власти может на первом этапе принять решение о регистрации или не регистрации поступившего уведомления, а на втором – о его принятии или признании не поданным (3). Подобная двухступенчатая процедура позволяет органу власти объявить не поданным уже принятое и зарегистрированное уведомление.

В соответствии с Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» уведомление о проведении публичного мероприятия может подаваться как в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации, так и в орган местного самоуправления (4). Нормативные акты субъектов Российской Федерации вводят правовые основания для такой дифференциации.

Как правило, уведомление о проведении мирного собрания подается в орган местного самоуправления муниципального образования. При этом, однако, в большинстве регионов Российской Федерации структурное подразделение или должностное лицо в органе местного самоуправления, уполномоченное осуществлять прием, учет и рассмотрение уведомлений, не определено нормативно и назначается распоряжением руководителя соответствующей местной администрации по его усмотрению. Так, например, в Республике Хакасия уведомления рассматриваются Общим отделом, в Пензенской области – Отделом делопроизводства, в Ивановской области – Организационным отделом (5). Проблема здесь состоит не в названии подразделения, призванного обеспечивать одно из важнейших конституционных прав граждан, а в прослеживающемся восприятии работы с уведомлениями как второстепенной технической функции, не требующей ни глубокого знания законодательства, ни ответственности за принимаемые решения. По нашему мнению, такое отношение чревато дополнительными ошибками должностных лиц или же, в конечном счете, их произволом.

Уведомление подается в администрацию субъекта Российской Федерации, если публичное мероприятие проводится на территории, непосредственно прилегающей к зданиям, в которых размещаются государственные органы субъекта Российской Федерации. Такой порядок существует в Республике Башкортостан, в Удмуртской Республике, в Челябинской, Омской, Астраханской, Липецкой и Костромской областях. В Республике Татарстан, в Ставропольском крае, в Московской области, в г. Санкт-Петербурге уведомление подается в администрацию субъекта Российской Федерации, если публичное мероприятие проводится на территории нескольких муниципальных районов, в Республике Башкортостан – если оно проводится в виде демонстрации или шествия (6).

В некоторых регионах необходимость подачи уведомления в администрацию субъекта Российской Федерации обусловливается также проведением публичного мероприятия на центральных магистралях и площадях города, на территории, непосредственно прилегающей к зданиям федеральных органов власти, представительств иностранных государств, заявленной численностью мероприятия и т.д. (7).

Следует признать, что такой обширный и не единообразный перечень обстоятельств, при которых уведомление о проведении публичного мероприятия должно подаваться в администрацию субъекта Российской Федерации, не вступает в противоречие с Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». Рассмотрение же уведомлений в администрации субъекта Российской Федерации повышает уровень ответственности за принимаемые решения.

Общее требование о содержании уведомления, закрепленное в частях 3 и 4 ст. 7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (8) в той или иной степени дублируется в законодательстве субъектов Российской Федерации. Однако некоторые субъекты Российской Федерации установили дополнительные требования, вызывающие серьезные возражения.

Например, в ряде муниципальных образований Ульяновской области установлена норма сбора подписей и образец прилагаемого к уведомлению подписного листа (9). Подобное требование представляется чрезмерным и неконституционным.

В ряде субъектов Российской Федерации (Волгоградская область, Липецкая область и другие) организатор публичного мероприятия вместе с уведомлением должен представить копию паспорта или иного документа, удостоверяющего личность, копии учредительных документов политической партии или общественного объединения, их решение о проведении публичного мероприятия, а также документ, удостоверяющий его полномочия (10). С некоторой натяжкой такое требование можно признать допустимым. Однако требования, установленные в законодательстве Пермской области (в настоящее время Пермского края) (11), обязывающие организатора публичного мероприятия приложить к уведомлению об его проведении план-схему расположения участников, копии паспортов лиц, уполномоченных выполнять распорядительные функции, а также регламент мероприятия, представляются чрезмерными. Они не имеют под собой правового основания, поскольку, например, изменение расположения участников или регламента публичного мероприятия, при соблюдении остальных требований к его организации и проведению, не может трактоваться как нарушение установленного законом порядка.

Больше всего документов к уведомлению о проведении публичного мероприятия необходимо приложить в Республике Башкортостан. Полный список требуемых документов включает:
  1. копии паспортов организатора публичного мероприятия и лиц, уполномоченных выполнять на нем распорядительные функции; письменное согласие уполномоченных лиц на выполнение распорядительных функций;
  2. решение политической партии (или иного объединения) о проведении публичного мероприятия, скрепленное печатью и заверенное уполномоченным лицом;
  3. копия протокола заседания политической партии (или иного объединения), скрепленная печатью и заверенная уполномоченным лицом;
  4. нотариально заверенная копия документа о регистрации политической партии (или иного объединения) либо нотариально заверенная копия документа, подтверждающего факт создания и деятельности объединения, действующего не на основании устава (12).

При изучении данного списка требуемых документов, можно прийти к выводу, что он максимально затрудняет гражданам Российской Федерации реализацию их конституционного права на мирные собрания.

На сегодняшний день существует практика подачи одного уведомления сразу о нескольких публичных мероприятиях.

Например, в первом полугодии 2006 г. Саратовским региональным отделением КПРФ было подано 16 уведомлений о проведении 911 мероприятий, Саратовским общественным объединением «Родина» – 10 уведомлений о проведении 832 мероприятий, Саратовским региональным отделением партии «Единая Россия» – 10 уведомлений о проведении 2239 мероприятий (13).

Возможно, что уполномоченные органы власти не имели трудностей с рассмотрением этих уведомлений и в целях экономии времени предпочли согласовать все заявленные публичные мероприятия, поданные одним уведомлением. Однако главной целью уведомления о публичном мероприятии является предоставление уполномоченным органам власти возможности своевременно и полно подготовиться к выполнению своих обязанностей по обеспечению общественного порядка и безопасности граждан при проведении публичного мероприятия, информировать о вопросах, явившихся его причиной тех, кому эти вопросы адресуются и т.д. При рассмотрении уведомления сразу о большем, чем сотня мероприятий сделать это можно лишь формально. Законодателю в субъектах Российской Федерации следовало бы пересмотреть описанную практику, обеспечив строгое соответствие количества подаваемых уведомлений количеству заявляемых публичных мероприятий.

Спорной является установленная в Федеральном законе «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» процедура «согласования» уведомлений и проведения публичных мероприятий. Федеральный закон позволяет органам власти обратиться к организаторам публичного мероприятия с предложением об изменении места и времени его проведения. Закон не конкретизирует основания для подобного предложения, указывая лишь на то, что они должны быть мотивированными (ч.5 ст.5) или обоснованными (п.2 ч.1 ст.12) (14). Это влечет к появлению различных объяснений невозможности (или же нежелательности) проведения публичного мероприятия именно в том месте и в то время, о которых уведомляют его организаторы. «Мотивированность» и «обоснованность» являются оценочными понятиями.

Публичное мероприятие, перенесенное на отдаленную городскую окраину, во многом перестает быть публичным и, как следствие, теряет свой смысл. Следовательно, предложение об изменении места или времени публичного мероприятия должно быть не только мотивированным, но и равноценным, то есть позволять его участникам действительно привлечь внимание общества к своей точке зрения или к своим требованиям.

Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» предоставляет органам власти право предлагать организаторам публичного мероприятия изменить лишь его время и место. Право органов власти предлагать организаторам публичного мероприятия изменить его форму, например, провести митинг вместо демонстрации или шествия, данный федеральный закон не предусматривает.

Серьезной в правоприменительной практике является проблема соблюдения органами власти установленных законом сроков рассмотрения уведомлений о проведении публичного мероприятия. Нарушение этих сроков позволяет поставить вопрос о наличии в действиях должностных лиц состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 5.38 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (15).

Неясным остается вопрос о юридической силе решений органов власти, вынесенных с нарушением установленных сроков или иных требований закона. Нет единообразия и в интерпретации случаев, когда ответ на уведомление о проведении публичного мероприятия вообще не поступает из органа власти. Возникает вопрос о том, следует ли рассматривать такое молчание как «знак согласия» органа власти с полученным уведомлением или же, наоборот, орган власти, таким образом, не санкционирует проведение данного публичного мероприятия.

Таким образом, сравнительный анализ показал, что в процедуре уведомления о проведении публичных мероприятий в субъектах Российской Федерации имеются существенные различия, а в некоторых случаях и недостатки. На наш взгляд, законодательство субъектов РФ в данной области требует существенной доработки.

  1. Федеральный закон от 19.06.2004 № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Собрание законодательства РФ. – 21.06.2004. – № 25. – Ст. 2485. – ч. 1 ст. 7.
  2. Федеральный закон от 19.06.2004 № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Собрание законодательства РФ. – 21.06.2004. – № 25. – Ст. 2485. – пп.1, 2 ч.1 ст.12.
  3. Закон республики Башкортостан от 19.04.2005 № 175-з «О порядке уведомления о проведении публичного мероприятия» // .ru/download/file_872.doc. ч.5 ст.4.
  4. Федеральный закон от 19.06.2004 № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Собрание законодательства РФ. – 21.06.2004. – № 25. – Ст. 2485. – ч.1 ст.7.
  5. Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О соблюдении на территории Российской Федерации конституционного права на мирные собрания» // lationline.org.ru.
  6. Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О соблюдении на территории Российской Федерации конституционного права на мирные собрания» // lationline.org.ru.
  7. Там же.
  8. Федеральный закон от 19.06.2004 № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Собрание законодательства РФ. – 21.06.2004. – № 25. – Ст. 2485. – чч.3, 4 ст.7.
  9. Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О соблюдении на территории Российской Федерации конституционного права на мирные собрания» // lationline.org.ru
  10. Там же.
  11. Там же.
  12. Закон республики Башкортостан от 19.04.2005 № 175-з «О порядке уведомления о проведении публичного мероприятия» // .ru.
  13. Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О соблюдении на территории Российской Федерации конституционного права на мирные собрания» // lationline.org.ru.
  14. Федеральный закон от 19.06.2004 № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // Собрание законодательства РФ. – 21.06.2004. – № 25. – Ст. 2485. – ч.5 ст.5, п.2 ч.1 ст.12.
  15. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // Парламентская газета, № 2-5, 05.01.2002. – ст.5.38.


2-5, 05.01.2002. – ст.5.38.