Особенности уголовной политики, борьбы с преступностью в России и странах атр
| Вид материала | Документы |
- Слушатель Хабаровской Высшей школы мвд россии. Особенности преступности, уголовной, 386.14kb.
- Программа по спецкурсу «уголовное наказание и практика его применения», 78.58kb.
- Старостина Светлана Андреевна Правовое регулирование борьбы с преступностью в странах, 2406.73kb.
- Перечень тем рефератов, 28.36kb.
- Московская финансово-юридическая академия согласовано Начальник уму, 32.04kb.
- Опорный конспект по теме 19 Международное сотрудничество в борьбе с преступностью., 33.78kb.
- «Программы профилактики правонарушений и борьбы с преступностью в муниципальном районе, 304.12kb.
- В. А. Ильичев правовые основы борьбы с организованной преступностью конспект, 974.27kb.
- Программа профилактики правонарушений и борьбы с преступностью в муниципальном районе, 424.36kb.
- Краевая целевая программа "комплексные меры профилактики правонарушений и борьбы, 784.31kb.
Р а з д е л 4
Особенности уголовной политики,
борьбы с преступностью в России
и странах АТР
Ю.В. Будаева
кандидат юридических наук, заместитель прокурора Советского района г. Улан-Удэ
Сравнительно-правовой анализ института уголовной ответственности за фальсификацию доказательств в странах АТР
Изучение практики применения в России норм, предусматривающих ответственность за фальсификацию доказательств, показало, что теоретическая проработка проблем ответственности за действия, посягающие на получение достоверной информации в ходе судопроизводства, является недостаточной, что, в свою очередь, влечет проблемы применения указанных норм на практике. В связи с этим представляется очевидной необходимость дальнейшей научной разработки проблемы, детального анализа указанных выше норм, практики их применения, исследование законодательства ряда стран, в которых, безусловно, имеются удачные определения.
В уголовном законодательстве зарубежных стран нормы, призванные охранять доказательства в ходе судопроизводства, содержатся в разных главах и разделах. Анализируемые составы преступлений помещены в главу «Преступления против судебного порядка» в Уголовном кодексе КНР, в Уголовном кодексе Кореи указанные составы объединены в главу «Преступления, связанные с лжесвидетельством и уничтожением доказательств».
В объективную сторону лжесвидетельства по законодательству Китая, кроме дачи ложных показаний свидетелем, экспертом, дачи ложного заключения, ложного перевода, входит и искажение протокола секретарем. При этом законодателем КНР указано, что преступным является только умышленное совершение таких действий, с намерением причинить вред третьему лицу или сокрыть улики. Полагаю, что на практике с этим признаком возникают проблемы, так как доказать, что лицо исказило протокол, заключение либо показания именно с целью причинить кому-то вред либо сокрыть улики, довольно трудно. Непреступным по УК КНР, в отличие от нашего законодательства, предусматривающего такую ответственность, является заведомо ложное показание специалиста.
По законодательству Кореи привлечению к уголовной ответственности подлежит свидетель, давший ложные показания после принесения присяги, эксперт, давший ложное заключение, специалист, а также переводчик. Разделяя позицию тех российских ученых, которые считают, что, если допрашиваемый не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, он не может нести ответственность за дачу ложных показаний, считаю, что своеобразной присягой в отечественном уголовном судопроизводстве является предупреждение свидетеля перед допросом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний с обязательной процедурой подписи под разъяснением по ст. 307 УК РФ (1). В Корее свидетель, давший ложные показания, подлежит наказанию в виде каторжных работ на срок до пяти лет либо штрафа в размере до 10 млн вон, тогда как свидетель, давший ложные показания по уголовному или административному делу с целью причинения ущерба подсудимому либо подозреваемому в совершении преступления или административного проступка, подлежит наказанию в виде каторжных работ на срок до десяти лет. В России свидетель, давший ложные показания по административному делу, подлежит привлечению к административной ответственности, а именно – к штрафу. В России лицо, которое до вынесения приговора сообщило о ложности сведений, освобождается от уголовной ответственности, в Корее такое лицо подлежит привлечению к уголовной ответственности по ст. 153 УК Кореи, при этом наказание подлежит смягчению или не назначается.
Законодатель Кореи предусмотрел уголовную ответственность за уничтожение, сокрытие, изменение и фальсификацию доказательств по уголовному и административному делу в отношении другого лица, а также использование сфальсифицированного либо измененного доказательства. По Российскому законодательству, уничтожение, сокрытие, изменение доказательства, а также его использование не преступно. В России лицо, предоставившее сфальсифицированное доказательство и давшее затем пояснение, что это доказательство сфальсифицировано не им, в отсутствие иных доказательств, не может быть привлечено к уголовной ответственности по ст. 303 УК РФ. Также усилена ответственность по УК Кореи за совершение вышеуказанных действий с целью причинения вреда обвиняемому либо подозреваемому по уголовному или административному делу.
По законодательству Китайской Народной Республики, привлечению к уголовной ответственности за уничтожение или подделку улик, склонение либо принуждение свидетелей изменить показания и дать ложные, подлежат участвующие в процессе по уголовному делу адвокаты, представители истца.
В качестве квалифицированного состава предусмотрено в УК Китайской Народной Республики заведомо ложное показание свидетеля или потерпевшего, либо заведомо ложное заключение эксперта или заведомо неверный перевод переводчика, совершенные из корыстных побуждений. Наказание в этом случае назначается в виде лишения свободы от 3 до 7 лет. По УК России квалифицирующим обстоятельством является лжесвидетельство, соединенное с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В России, к большому сожалению, за указанные преступления не предусмотрено наказания в виде лишения свободы, наказание ограничивается арестом либо назначением штрафа, исправительных или обязательных работ.
Представляет интерес оценка характера и степени опасности лжесвидетельства по филиппинскому законодательству. Сроки наказания, предусмотренные за рассматриваемый нами состав преступления, зависят от степени тяжести преступления, по поводу которого непосредственно даются ложные показания. Так, если подсудимый должен быть приговорен к смерти, то срок наказания за лжесвидетельство составляет от двенадцати до двадцати лет. Это самое строгое наказание, какое может быть назначено за лжесвидетельство. Если подсудимый должен быть приговорен на срок от 12 до 20 лет или пожизненному заключению, то лжесвидетель наказывается на срок от 6 до 12 лет. Наказание в виде заключения на срок от 6 месяцев до 6 лет назначается лицу, которое дало ложные показания в отношении подсудимого, который должен быть приговорен к наказанию на срок менее 12 лет. Если же подсудимый должен быть приговорен к исправительному наказанию или штрафу, наказание за лжесвидетельство назначается на срок от 1 до 6 месяцев (ст. 180). Как видим, такие сроки наказания за лжесвидетельство носят, в большинстве своем, превентивный характер.
УК России, в отличие от УК Кореи и КНР, предусматривает ответственность за фальсификацию доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле или его представителем.
Как видим, уголовный закон разных стран различен как по расстановке приоритетов уголовно-правовой охраны, так и по уровню разработанности научной мысли. Изучив уголовное законодательство различных государств, и, придерживаясь мнения о том, что, хотя у каждой страны имеются свои сложившиеся нормы и традиции, нельзя не признать, что положительные моменты действующего зарубежного законодательства, особенно подтвержденные достаточно длительной практикой его применения, было бы целесообразно использовать и в Российском уголовном законе, с учетом особенностей социальных, экономических, правовых и идеологических факторов, имеющихся в нашей стране.
- Ратинов А.Р. Лжесвидетельство (происхождение, предотвращение и разоблачение ложных показаний) / А.Р. Ратинов, Ю.П. Адамов. М., 1976. С. 10.
С.К. Бураева
Вице-президент адвокатской палаты Республики Бурятия, кандидат юридических наук доцент кафедры уголовного права и процесса БГУ, заслуженный юрист Республики Бурятия
Некоторые сравнительные аспекты уголовного законодательства КНР и РФ
Правовые системы стран мира не существуют изолированно. Они взаимодействуют друг с другом, взаимно обогащая друг друга. Очевидно влияние международной правовой системы на судебную реформу в России. Отмечается обновление законодательства, в том числе уголовного, в странах СНГ и дальнего зарубежья. В данной статье реализована попытка сравнительного анализа уголовного законодательства России и Китайской Народной Республики. Государства Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) имеют давнюю историю и культуру, уникальные традиции построения взаимоотношений друг с другом. В настоящее время роль и значение стран этого региона в международных делах значительно возросли. О странах АТР говорят как об «экономическом чуде», а все предстоящее столетие называют «тихоокеанским веком». Здесь расположены самые могущественные и влиятельные страны мира, в том числе Китай, являющийся постоянным членом Совета безопасности ООН.
Вместе с тем должны отметить, что изучение правовых систем стран АТР не столь успешно, как изучение экономического, политического их развития. Из разработок по уголовной политике, уголовному праву, криминологии называются, как правило, работы И.Иванова, А.И. Коробеева, И.Д. Козочкина, Е.И. Кычанова, Р.И. Михеева и др. Но информация о законотворчестве и правоприменительной практике, об особенностях преступных проявлений и борьбе с ними в странах АТР представляет серьезный научный и практический интерес.
Уголовный кодекс КНР был принят на второй сессии всекитайского собрания народных представителей пятого созыва 1 июля 1979 г., изменения были внесены 14 марта 1997 г. В этой значительно обновленной редакции УК КНР вступил в силу с 1 октября 1997 года. Находим, что УК КНР выглядит привычно для российских исследователей, т.к. это кодифицированный нормативный акт, содержащий, как и УК РФ Общую и Особенную части. УК КНР на настоящий момент самый громоздкий по объему кодекс в странах Дальнего Востока. Он состоит из 15 глав, которые содержат 425 статей. При этом Общая часть состоит из 101 статьи, объединенных в пять разделов.
О постоянном реформировании уголовного законодательства Китая свидетельствуют, на наш взгляд, многочисленные поправки, вносимые в УК. Так, первые поправки были приняты 25.12.99 г. в количестве восьми пунктов. Далее, 31.08.01 г. принята одна поправка. Затем 29.12.01 г. приняты восемь поправок. 28.12.02 г. приняты также восемь поправок. 28.02.05 г. принято три поправки. 29.06.06 г. приняты двадцать поправок, которые в тот же день вступили в силу. Указанные поправки внесены в статьи Особенной части УК КНР либо дополняют ее.
В Общей части УК КНР содержится законодательное определение преступному деянию. Так, согласно ст.13 УК, преступлением являются все деяния, угрожающие государственному суверенитету, территориальной целостности и безопасности, направленные на развал государства, подрыв власти народно-демократической диктатуры, свержение социалистического строя, нарушение общественного и экономического порядка, посягающие на государственную или коллективную собственность трудящихся масс, частную собственность граждан, их личные, демократические и иные права, а также иные деяния, наносящие вред обществу, за которые в кодексе предусмотрено наказание.
Как и в УК РФ, в ч.2 ст.13 УК КНР упоминается малозначительное неопасное деяние, которое не признается преступлением.
Несколько по иному в КНР разрешен вопрос о возрасте, с которого наступает уголовная ответственность. Согласно ч.1 ст. 17 УК КНР лица, достигшие шестнадцати лет и совершившие преступление, должны привлекаться к уголовной ответственности. Но в части 2 этой же нормы предусмотрено следующее: «лица, которым исполнилось четырнадцать лет, но не достигшие шестнадцати лет, подлежат уголовной ответственности, если они совершили умышленное убийство, умышленное причинение вреда, повлекшее тяжкие телесные повреждения или смерть, совершили изнасилование, грабеж, сбыт наркотиков, поджог, взрыв, отравление».
Лица, страдающие психическими заболеваниями, не несут уголовной ответственности за вредные последствия, возникшие в момент, когда эти лица не могли отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими (ст. 18 УК КНР). Вместе с тем, в уголовном законе Китая также законодательно закреплена уголовная ответственность так называемых «ограниченно вменяемых» лиц. В ч.2 ст.18 УК КНР предусмотрено, что лица, периодически страдающие психическими заболеваниям, за преступления, совершенные в момент, когда они были в состоянии вменяемости, несут уголовную ответственность. Лица, страдающие психическими заболеваниями и совершившие преступление, не утратившие полностью способности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими, должны нести уголовную ответственность, однако им может быть назначено более мягкое наказание либо наказание ниже низшего предела.
Как и российский уголовный закон, УК КНР не использует термин «ограниченная» или «уменьшенная» вменяемость, хотя фактически из смысла ст. 18 следует, что речь идет именно об этой категории. В отличие от российского законодателя (ст. 22 УК РФ) эта норма устанавливает возможность назначения менее тяжкого наказания в отношении данной категории лиц.
Заслуживает внимания законодательное закрепление в китайском уголовном законе положение о том, что глухонемому либо слепому, совершившему преступление, может быть также назначено более мягкое наказание или наказание ниже низшего предела, либо его можно освободить от наказания (ст. 19 УК КНР). Аналогичное положение отсутствует в УК РФ. На сегодняшний день эта норма исключена и из УК Японии (ст. 40).
Согласно ст. 2 УК Китайской Народной Республики задачами уголовного закона являются борьба со всеми преступлениями с применением уголовного наказания в целях защиты государственной безопасности, власти народно-демократической диктатуры народа и социалистического строя, охрана государственной и коллективной собственности трудящихся масс, частной собственности граждан, защита прав личности, демократических и других прав граждан, поддержание общественного, экономического порядка для гарантии успешного осуществления строительства социализма. Таким образом, в отличие от российского уголовного законодательства китайское уголовное законодательство в первую очередь призвано охранять государственные интересы, но не интересы личности. Этому положению соответствует и структура уголовного закона, в соответствии с которой Особенная часть УК КНР начинается с главы I «Преступления против государственной безопасности» и статьей 102 УК, предусматривающей ответственность за «сговор с иностранным государством с целью причинения ущерба суверенитету Китайской Народной Республики, ее территориальной целостности и безопасности». Как видно, в уголовном кодексе Китая статьи не имеют названий преступного деяния. За указанное преступление предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы или лишения свободы на срок 10 и более лет. Отметим, что подобная формулировка «… и более лет» встречается и в санкциях других статей, например, в ст. 115, 120-1, 127, 163, 188, 191-1. Тем не менее, в соответствии со ст. 45 УК, максимальный срок лишения свободы установлен до 15 лет, кроме случаев, предусмотренных статьями 50 и 69 УК КНР (при замене смертной казни и назначения наказания по совокупности преступлений или приговоров). Если в соответствии со ст. 70 УК РФ окончательное наказание в виде лишения свободы по совокупности приговоров может быть до 30 лет, то согласно ст. 69 УК КНР в подобных случаях окончательное наказание не может превышать 20 лет лишения свободы.
Так же как и в российском уголовном законе, в китайском уголовном законе предусмотрен порядок назначения условного наказания, назначение наказания ниже низшего предела, порядок и основания применения условно-досрочного освобождения от наказания. Но при этом существуют, конечно, некоторые отличия в правилах назначения наказания. Например, УК КНР содержит только два, в отличие от УК РФ, исключения для назначения смертной казни. Так, согласно ст. 49 УК КНР смертная казнь не назначается в отношении лиц, не достигших на момент совершения преступления восемнадцатилетнего возраста и женщин, находящихся во время судебного разбирательства в состоянии беременности. При этом в ст. 48 УК КНР указано, что смертная казнь применяется только к лицам, совершившим тягчайшие преступления. К сожалению, в УК КНР отсутствует законодательное определение тягчайшего преступления, равно как и отсутствует в целом категоризация преступлений в Общей части. Используя такие категории, как «тягчайшее преступление», «менее тяжкое преступление», «сравнительно тяжкое», китайский законодатель не раскрывает их содержания. Поэтому, на наш взгляд, затрудняется полная реализация принципа соответствия наказания совершенному преступлению. Анализируя нормы Особенной части УК КНР и сравнивая санкции за различные деяния, можно, например, прийти к выводу, что умышленное убийство относится к «тягчайшим» преступлениям. Так, в соответствии со ст. 232 УК КНР, умышленное убийство наказывается смертной казнью, бессрочным лишением свободы до 10 лет и более. Наказание в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы предусмотрено также за наиболее тяжкие преступления против государственной безопасности, прав личности, социалистического рыночного экономического порядка, общественного порядка, а также за преступления против воинского долга. Следует признать, что в Китайском законодательстве довольно широко предусмотрено применение смертной казни. Данный вид наказания насчитывается в санкциях 68 составов преступлений. В то время как в ст. 9 УК России определено, что смертная казнь является исключительной мерой наказания и может применяться только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь. Одновременно с этим, в ст. 15 УК РФ дается категоризация преступлений. Всего же в УК РФ смертная казнь предусмотрена лишь по пяти составам преступлений.
Так же как и российский уголовный закон, УК КНР предусматривает в качестве основания для освобождения от наказания условно-досрочное освобождение (ст. 81 УК КНР). Но, если у нас условно-досрочно может быть освобождено любое лицо, подпадающее под условия ст. 79 УК РФ, не зависимо от тяжести совершенного преступления и наказания, то согласно ч.2 ст. 81 УК КНР условно-досрочное освобождение в Китае не применяется к осужденным рецидивистам, а также к лицам, осужденным к лишению свободы на десять и более лет за убийство, взрыв, разбой, изнасилование, похищение человека и другие насильственные преступления, а также к лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы.
В отличие от российского уголовного закона Уголовный кодекс КНР в Общей части не содержит законодательного определения наказания. Также нет специального перечня обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание. Хотя в законе упоминается, что при назначении наказания данные обстоятельства должны учитываться.
Впервые в ст. 43 УК РФ указана в качестве одной из целей наказания – восстановление социальной справедливости. Таким образом российским законодателем предпринята попытка защитить интересы лица, потерпевшего имущественный или моральный вред в результате совершенного преступления. Уголовное законодательство КНР также принимает меры к защите прав и интересов лиц, которым причинен ущерб от преступления. Так, в ст. 36 УК КНР предусмотрено следующее: «Если преступные действия привели к материальным убыткам потерпевшего, то преступник, помимо уголовного наказания, согласно закону, должен быть приговорен к возмещению материальных убытков с учетом обстоятельств дела.
Несущий гражданскую ответственность за возмещение ущерба преступник, одновременно приговоренный к штрафу, при недостатке имущества для полной выплаты или при вынесении приговора к конфискации имущества должен, прежде всего, нести гражданскую ответственность по возмещению убытков потерпевшему».
Глава I Общей части УК КНР называется «Задачи, основные принципы и сфера деятельности Уголовного кодекса». Как уже отмечалось, статьи в УК КНР не имеют названий, однако из смысла и содержания ст. 3, 4 УК усматривается, что именно в них закреплены принцип соответствия назначенного наказания совершенному преступлению, а также принцип равенства всех перед законом. Профессор политико-юридического университета КНР, доктор юридических наук госпожа Хуан ДаоСю на международной научно-практической конференции в 2007 г. в г. Улан-Удэ справедливо отметила, что этого недостаточно. Необходимо этим принципам придать конституционный характер. Закрепление в Конституции страны важнейших принципов уголовного права имеет огромное значение для развития у граждан правосознания, уважения к правам человека, а также является гарантом соблюдения прав и законных интересов граждан.
Е.М. Варпаховская
заведующая кафедрой организации и методики уголовного преследования Иркутского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент
ПРОБЛЕМЫ ДЕЙСТВИЯ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ СТАНДАРТОВ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ ЖЕРТВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СТРАНАХ АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОГО РЕГИОНА
Происходящие в последнее время в обществе процессы интеграции и глобализации международных отношений, в которых наравне с другими государствами активное участие принимают страны Азиатско-тихоокеанского региона, в том числе и Российская Федерация, создали оптимальные условия для их приобщения к международно-правовым стандартам в области защиты прав человека и гражданина. «Россия неизменно придерживается всех мировых стандартов в области прав человека и всех своих международных обязательств в этой области» – заявил В.В. Путин на состоявшейся 10 февраля 2005 г. встрече с Верховным комиссаром ООН по правам человека Луиз Арбур (1).
Особое место среди прав, защищаемых на международном уровне, занимают права человека в сфере уголовного судопроизводства вообще и права жертв преступлений в частности, поскольку, как справедливо отмечено в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью № 40/34 от 29 ноября 1985 г., «…миллионам людей во всем мире наносится ущерб в результате преступлений… и, что права этих жертв не признаются должным образом» (2).
Современные международные стандарты в области прав человека, в том числе в уголовном судопроизводстве, саккумулировали в себе различные политические, экономические, философские, этические, правовые учения многих народов на протяжении нескольких столетий. В этом конгломерате не могли быть не учтены учения восточных народов. В качестве основы международных стандартов в области прав человека принято рассматривать естественно-правовую концепцию (несмотря на то, что в советские времена в СССР в соответствии с коммунистической идеологией эта концепция отвергалась и утверждался иной подход на характер прав человека, который состоял в констатации того, что свои права каждый человек получает исключительно от государства).
Действительно, определенные права и свободы человека являются естественными, неотчуждаемыми, даны нам от рождения и в момент возникновения не зависят ни от воли отдельного государства, ни от воли ряда государств. Государство в дальнейшем обязано обеспечить каждому человеку реализацию этих прав. «…Лишая их этой возможности, оно действует противозаконно, даже если «узаконивает» в своем внутреннем законодательстве эти деяния, ибо его действия по отношению к человеку в данном случае соизмеряются не с его национальными законами, а с международными стандартами» (3). Развивая эту мысль, некоторые авторы справедливо подчеркивают: «Ныне с полным основанием можно утверждать, что права человека являются предметом международно-правового регулирования и не входят уже исключительно во внутреннюю компетенцию государства» (4). Происходящие в настоящее время на международной арене процессы глобализации затрагивают в отношениях между государствами почти все сферы международного сотрудничества, в том числе в области прав человека. Причем прослеживается следующая тенденция развития международных стандартов в области прав человека: «…идея прав человека международным сотрудничеством рассматривается как движущая сила, объединяющая между собой людей и государства, гражданами которых они являются» (5).
Все это в полной мере относится к сфере уголовной юриспруденции. В свое время известный русский процессуалист И.Я. Фойницкий небезосновательно утверждал, что «как характер и содержание уголовного процесса зависит от положения личности в государстве, так и построение уголовного процесса оказывает глубокое влияние на права и положение личности в государстве» (6). Применительно к современному периоду развития А.П. Гуськова обоснованно высказывается о том, что в российском уголовном судопроизводстве основные права и свободы человека и гражданина определяют смысл всей уголовно-процессуальной деятельности, а также правовые статусы и процессуальное положение участвующих в ней лиц (7), в том числе и жертв преступлений.
Необходимо заметить, что со второй половины ХХ в. категория «международные стандарты по правам человека» получила достаточно широкое применение как в политической сфере, так и правовой. Применительно к правовым отношениям «международные стандарты по правам человека» обычно отождествляют с используемыми как в отечественном законодательстве, так и в законодательстве стран Азиатско-Тихоокеанского региона, других зарубежных стран и нормах международного права, понятиями «общепризнанные принципы и нормы международного права».
Однако при этом следует отметить, что и в нормах международного права, и в отраслевом российском законодательстве отсутствует легальное определение рассматриваемых категорий. Например, Российский законодатель использует термин «общепризнанные принципы и нормы международного права» при формулировании ч.4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 3 ст. 1 УПК РФ и в соответствующих нормах другого отраслевого законодательства. Сущность этих формулировок сводится к следующему: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации…».
Сравним в этой части положения основного закона нашего государства и Конституции некоторых зарубежных государств и увидим, что в аналогичной редакции, т.е. общепризнанные принципы и нормы международного права закреплены в качестве составной части законодательства в единичных странах, преимущественно европейских (например, в п. 3 ст. 29 Конституции Ирландии (8), в ст. 8 Конституции Португалии (9)). Более распространенной в зарубежных государствах, в том числе и странах Азиатско-Тихоокеанского региона, является практика закрепления в своих конституциях и иных федеральных законах в части соотношения национального законодательства с международным правом в качестве источников национального права только международных договоров или соглашений, должным образом ратифицированных или одобренных (например, ст. 6 Конституции Республики Армения (10), ст. У1 Конституции США (11), ст. 55 Конституции Французской Республики (12), ст. 98 Конституции Японии (13) и пр.).
Возможно, существующее законодательное регулирование рассматриваемого вопроса в Российской Федерации обусловлено тем, что положение об общепризнанных принципах и нормах имеет место быть в некоторых международных документах. Например, в Декларации о принципах международного права, касающихся дружеских отношений между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от 24 октября 1970 г., говорится, что «…каждое государство обязано добросовестно выполнять свои обязательства, вытекающие из общепризнанных принципов и норм международного права» (14). Схожее положение закреплено в Заключительном Акте СБСЕ 1975 г. (15).
Следует обратить внимание на тот факт, что Европейская комиссия за демократию через право, действующая при Совете Европы, в подготовленном ею Отзыве о Конституции РФ, обратила внимание на то, что «…упоминание об «общепризнанных принципах» международного права поднимает много вопросов: сейчас обсуждается, существуют ли на самом деле в международном праве такие принципы, и если да, то каково может быть их содержание» (16).
В отечественной науке имеются разнообразные концептуальные подходы к раскрытию рассматриваемых понятий. Поскольку объем данной статьи не позволяет сделать их полный анализ, по рассматриваемым проблемам можно изложить следующие тезисы.
Общепризнанные принципы международного права – это руководящие правила поведения субъектов, возникающие как результат общественной практики, юридически закрепленные начала международного права. Они являют собой наиболее общее выражение установившейся практики международных отношений, имеющие обязательный характер. Кроме того, по справедливому замечанию Н.Я. Минасяна, они являются основой для принятия решения по конкретному делу (17).
Общепризнанные нормы международного права, чаще всего, определяют как правила поведения, закрепляющие достигнутый уровень сотрудничества государств, их всеобщую заинтересованность в решении назревших проблем и признаваемые в качестве универсального всеми или подавляющим большинством государств, которые широко представляют различные социально-экономические системы.
Общепризнанные принципы и нормы международного права (о которых, в том числе, речь идет в ч.3 ст. 1 УПК РФ) – это очень близкие, но не совпадающие понятия, консолидирующие в себе правила поведения, возникающие как результат согласования воль большинства государств, представляющие собой наиболее общее выражение установившейся практики международных обычаев и многосторонних договоров, юридически закрепленные и имеющие обязательный характер.
Помимо научных разработок Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» № 5 предпринял попытку разъяснить правоприменителям сущность этих понятий и указал, что «под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. … Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного. Содержание указанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений» (18).
Что касается понятия «международные стандарты по правам человека», то необходимо отметить, что такой термин не упоминается в международно-правовых актах. Проведенный автором анализ показывает, что он широко используется в научных трудах ученых различных отраслей права, выступлениях юристов, политиков, общественных деятелей, учебной литературе и пр. Его применение свидетельствует о том, что международные стандарты в области прав человека представляют собой минимальные основополагающие передовые идеи, в основе которых лежит принцип всеобщего уважения прав человека, выработанные и выполняемые (исполняемые) международным сообществом, продолжающие развиваться и совершенствоваться как на международном уровне, так и в национальном праве конкретного государства.
Следует заметить, что международные стандарты по правам человека – не есть некая застывшая субстанция, этот институт имеет тенденцию к развитию, совершенствованию, которое происходит вместе с развитием человеческого общества. Трудно согласиться с высказыванием отдельных авторов о том, что международные документы, относящиеся к общепризнанным принципам и нормам подверглись определенному моральному старению, потому что появились на свет более полувека назад. (19) Полагаю, что существуют базовые, основополагающие идеи, лежащие в основе международных стандартов по правам человека, которые не могут морально устареть. Это, в первую очередь, принципы всеобщего уважения прав человека, равенства, добросовестного выполнения международных обязательств и пр.
Необходимо отметить, что список международных актов, регулирующих в той или иной мере вопросы по защите прав человека и гражданина, в сфере уголовной юрисдикции, в том числе и пострадавшего от преступления, признаваемых в качестве общепризнанных стандартов, интенсивно стал формироваться в ХХ в. после окончания Второй мировой войны.
К наиболее важным и значимым среди них можно отнести: Устав Организации Объединенных Наций (1946), Всеобщую декларацию прав человека (1948), Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (1950), Минимальные стандартные правила общения с заключенными (1955), Конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам (1959), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966), Права человека при отправлении правосудия (1971), Декларацию о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания (1975), Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (1979), Европейскую конвенцию о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений (1983), Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1984), Меры, гарантирующие защиту прав тех, кто приговорен к смертной казни (1984), Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) (1985), Миланский план действий с приложением «Руководящие принципы в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового международного экономического порядка» (1985), Основные принципы независимости судебных органов (1985), Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (1985), Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (1988), Руководящие принципы для эффективного осуществления Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (1989), Конвенцию о правах ребенка (1989), Документ Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (1990), Основные принципы обращения с заключенными (1990), Основные принципы, касающиеся роли юристов (1990), Руководящие принципы, касающиеся роли лиц, осуществляющих судебное преследование (1990), Основные положения о роли адвокатов (1990), Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы (1990), Процедуры эффективного осуществления Основных принципов независимости судебных органов (1990), Стандартные минимальные правила ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (1990), Рекомендации относительно международного сотрудничества в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития (1990), Декларацию о защите всех лиц от насильственных исчезновений (1992), Правонарушители и жертвы: ответственность и справедливость в процессе отправления уголовного правосудия (2000) и пр.
Нельзя не заметить тот факт, что среди перечисленных около 40 международных и европейских стандартов в области защиты прав человека в уголовном процессе явно усматривается количественное преимущество специальных международных актов в пользу защиты лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, их около 10, а в отношении защиты прав жертв преступлений имеет место только 2 специальных международных акта.
Кроме того, следует отметить, что помимо понятия «международные стандарты по правам человека» на международном уровне широко применяется понятие «европейские стандарты по правам человека», к которым можно отнести Европейскую конвенцию по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1987), Парижскую Хартию для новой Европы (1990), Документ Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (1991) и др. Однако на международной арене широкого распространения не получили какие-либо стандарты азиатских стран в области защиты прав участников уголовного процесса.
Поэтому нынешнюю конференцию возможно рассматривать как первый шаг в объединении усилий стран Азиатско-Тихоокеанского региона по разработке азиатских стандартов (либо стандартов стран Азиатско-Тихоокеанского региона) по защите прав и законных интересов участников уголовного процесса и жертв преступлений в частности.
1. Цит. по: Стенограмма встречи Президента Российской Федерации и Верховного комиссара ООН по правам человека 10.02.2005. // Официальный веб-сайт президента РФ: .kremlin.ru.appears/2005/02/10/1434_type63377_83886, shtml
2. Зарубежный опыт правового регулирования по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства и практика его применения: сборник правовых актов, организационных документов и информационно-аналитических материалов / под общ. ред. проф. В.В. Черникова. М., 2000. С. 20.
3. Мюллерсон Р.А. Права и свободы человека в международном праве / Р.А. Мюллерсон. М., 1991. С. 5.
4. Карташкин В.А. Всеобщая демократия прав человека в современном мире (к 40-й годовщине принятия Всеобщей декларации прав человека) / В.А. Карташкин // Советский ежегодник международного права. 1989. С. 47.
5. Ягофаров С.М. Международные стандарты по правам человека в сфере российского уголовного судопроизводства: дис. … канд. юр. Наук / С.М. Ягофаров. Оренбург, 2005. С. 19.
6. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства / И.Я. Фойницкий. СПб., 1912. Т.1. С. 10-11.
7. Гуськова А.П. К вопросу о понятиях «охрана» и «защита», используемых в российском уголовном судопроизводстве // Новый УПК РФ в действии. Сб. науч. ст. /под ред. А.П. Гуськовой. Оренбург, 2003. С.
8. Конституции государств Европейского Союза / под общ. ред. Л.А. Окунькова. М., 1997. С. 343-344.
9. Там же. С. 522.
10. Новые Конституции стран СНГ и Балтии: сб. документов. Изд. 2-е / Сост. Ю.А. Дмитриев, Н.А. Михалева. М., 1998. С. 57.
11. Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты / под ред. О.А. Жидкова. М., 1993. С. 40.
12. Конституции государств Европейского Союза. С. 676.
13. Конституции зарубежных государств. Изд. 2-е / сост. В.В. Маклаков. М., 1997. С. 456.
14. Действующее международное право. В 3 т. / сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. М., 1996. Т. 1. С. 72.
15. Там же. С. 78.
16. Док. С (94)4. Страсбург. 1994. 22 февр. (у Чумакова – с. 29)
17. Минасян Н.Я. Сущность современного международного права / Н.Я. Минасян. Ростов н/Д, 1962. С. 171-172.
18. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации.
19. Ягофаров С.М. Указ. соч. / С.М. Ягофаров. С. 28.