Geum.ru

Конституционно-правовые институты в странах атр бираа Чимид

Вид материалаДокументы

Содержание


М.Ю. Матинская
Соотношение азиатско-тихоокеанской системы защиты прав человека и прав народов с другими системами защиты
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   16

М.Ю. Матинская

аспирант кафедры конституционного и международного права Бурятского госуниверситета; главный специалист Республиканского агентства по развитию промышленности, предпринимательств и инновационных технологий
Конституционно-правовые аспекты развития института права собственности в Российской Федерации и Китайской Народной Республике




Право собственности представляет собой сложнейшее правовое явление, до сих пор находящееся в стадии своего формирования. К настоящему времени в современной юридической науке существует огромное количество определений права собственности.

В классической западной юриспруденции под правом собственности принято понимать наиболее полное господство лица над вещью. Римские юристы понимали право собственности как наиболее полное, неограниченное и исключительное правовое господство лица над вещью, какое может допускаться объективным правом, как право по своей сущности, свободное от ограничений и абсолютное по своей защите (1).

В российском законодательстве основы института права собственности закреплены в Конституции Российской Федерации. Так, статья 35 конкретизирует и детализирует более общие и абстрактные положения ч. 2 ст. 8 о едином праве собственности, охватывающем два основных типа данного права (частное и публичное право собственности) как одну из основ конституционного правового строя России применительно к праву частной собственности.

Обладателями права собственности являются, во-первых, физические лица независимо от их публично-правовых правомочий, исходя из того, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Именно право частной собственности стоит на первом месте в конституционных перечнях форм права собственности. Во-вторых, субъектами частного права собственности могут быть и иные публично-правовые субъекты конституционного права (РФ, ее субъекты, местные самоуправления), нередко передающие своим органам исполнительной власти, предприятиям и другим фактическое осуществление правомочий собственника. Кроме того, ограниченной частной правоспособностью могут обладать общественные объединения и религиозные организации некоммерческого характера согласно закону и своим уставным целям, исключающим получение доходов участниками этих объединений и организаций (2).

Из ст. 8 Конституции РФ, закрепляющей признание и защиту равным образом всех форм собственности, вытекает равенство всех физических и юридических лиц, то есть всех субъектов права собственности.

В российском праве принято различать право собственности в объективном и субъективном смысле. Право собственности в объективном смысле выражается в системе правовых норм, регулирующих экономические отношения собственности. Право собственности в субъективном смысле выражается в закреплении определенной меры юридической власти за конкретным лицом, являющимся собственником данной вещи.

В юридической и экономической литературе содержание субъективного права собственности принято характеризовать через составляющие его правомочия.

В п.1 ст. 209 Гражданского кодекса РФ сказано: «Собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом».

Таким образом, в законодательстве выделяются три правомочия собственника: правомочие владения, правомочие пользования и правомочие распоряжения имуществом.

Следует отметить, что указанная «триада» правомочий собственника впервые в российском законодательстве получила закрепление в 1832 г. в Своде законов Российской Империи (ст. 420 т.10, ч.1). Считается, что в российское законодательство «триаду» впервые внес М.М. Сперанский.

М.М. Сперанский понимал, что указанной триадой содержание права собственности не исчерпывается, ведь любое из правомочий может быть отделено от права собственности, но тем не менее право собственности сохраняется. «Объем права собственности всегда остается неизменным в границах, установленных законом» (3).

Конституционное определение в ч. 2 ст. 35 содержания права собственности как совокупности трех правомочий – владения (т.е. фактического обладания объектом), пользования (т.е. получения пользы от объекта) и распоряжения (т.е. купли-продажи, дарения, сдачи в аренду и других сделок по поводу объекта права собственности) – закрепляет это традиционное основное содержание права собственности. Конституция возвращает его в конституционно-правовую систему России после долгого периода подавления экономической свободы личности и прямого или косвенного почти тотального огосударствления экономики, отрицания частного права вообще во времена социалистического устройства российского государства.

Так, ранее действовавший Гражданский кодекс 1964 г. в ст. 92 формально наделял одинаковыми правомочиями владения, пользования и распоряжения всех собственников, хотя по своему характеру и возможностям осуществления правомочия государства-собственника не шли ни в какое сравнение с правомочиями «личных собственников» – граждан, подвергнутыми многочисленным ограничениям.

Восстановление «нормальных» институтов этого рода сопровождается явной недооценкой мирового опыта развития права собственности за последние сто лет. Это объясняется рядом причин. Изменения в праве собственности с середины XIX в. были введены, исходя из опыта функционирования названных традиционных институтов в условиях нарастания социально-функциональных ограничений права собственности и его трех правомочий собственника, демократизации государственного строя, научно-технического прогресса и усиления публично-правового, в особенности государственного, регулирования экономики в целях осуществления гуманизирующейся социальной политики, повышения эффективности народного хозяйства. Отражением этих процессов явилась модернизация права собственности, породившая теорию и практику его социальной функции. В настоящее время развитие института права собственности признано одной из составляющих, способствующих становлению демократического общества и развитию справедливых отношений (4).

Развитие института частной собственности является одной из основ формирования демократического государства, однако является ли данный институт основой правовой и экономической системы современных стран с социалистической ориентацией развития?

Китайская Народная Республика – страна с 5000-летней историей. В настоящее время экономика Китая бурно развивается, причем в значительной степени благодаря частному сектору. Это объясняется, в частности, закреплением в праве Китая института права частной собственности. Вопрос о том, как Китайская Народная Республика идет по пути социализма и одновременно развивает частную собственность, является актуальным и интересным ученым не только в самом Китае, но и во всем мире.

Частное право возникло в Древнем Китае и в целом было направлено на защиту интересов только господствующего класса. Для обеспечения общественного порядка объективно существовали положения о защите права частной собственности, но когда затрагивались интересы высшей власти, такие нормы игнорировались.

После образования Китайской Народной Республики право частной собственности стало объектом особого внимания в стране, «Общая программа Народного Политического Консультативного Совета Китая» установила главные принципы юридической охраны частной собственности, так, в частности, программа закрепляла частичные меры по охране частной собственности и защите экономических интересов рабочих, крестьян и мелкой буржуазии.

В начале 50-х гг. XX в. Китай по экономическому уровню отставал от наиболее развитых государств, а средства производства были недостаточно развиты. В Китае в этот период одновременно существовали пять форм собственности: государственная, кооперативная, государственно-капиталистическая, частная (личная), частнокапиталистическая, которые отражали разные тенденции развития хозяйства в стране.

При этом главной задачей оставалось укрепление социалистической формы экономики. Число объектов частной собственности постепенно сокращалось, что происходило в том числе и под влиянием советской доктрины на систему экономики.

В процессе экономических реформ во второй половине XX в. происходили постепенные преобразования форм собственности. Так, в 1978 г. в соответствии с решениями III пленума Центрального комитета Коммунистической партии Китая 11-го созыва страна отказалась от традиционного советского осмысления системы собственности.

Правовое положение единоличного хозяйства впервые было определено в Конституции КНР 1982 г. Частное хозяйство являлось дополнением к социалистической экономике, основанной на общественной собственности. Государством установлена охрана законных прав и интересов частного хозяйства, направление его деятельности, осуществление контроля и управления.

В 1993 г. была принята очередная Конституция КНР, объявившая о том, что «государство держит курс на рыночную экономику в условиях социализма» (5). Очевидно, что рыночная экономика и институт частной собственности постепенно преображаются. Китайская теоретическая база в рассматриваемой сфере имеет специфические особенности.

Институт права собственности регламентируется в Китае согласно принципам континентального права. После образования КНР проект Гражданского кодекса «Общие положения гражданского права КНР» и другие основные акты гражданского законодательства основываются в первую очередь на конструкциях германской модели. Большинство учебников, пособий и монографий о собственности написаны также в соответствии с доктриной континентального права. Данный феномен легко объясним: правовая система бывшего СССР, которая оказала большое влияние на развитие законодательства Китая, также относилась к континентальному праву. Кроме того, в конце эпохи правления династии Цин и в начале нового времени (после 1911 г.) Китай активно перенимал правовые институты стран континентальной Европы, прежде всего Германии, так как в Китае модель англо-американского права не прижилась. В последней отсутствует стройная логическая система, зато она есть в континентальном праве, которое поэтому ближе менталитету китайцев с их рационализмом, стремлением к стабильности и четкости (6).

В настоящее время в Китае ученые редко говорят «частная собственность», обычно употребляя термин «личная собственность граждан». В Китае признается личная собственность, а также провозглашается ее охрана. Субъектами права частной собственности в КНР являются граждане, самостоятельные предприниматели в городах и деревнях, подрядчики в деревне, юридические лица, частные предприятия, совместные компании отдельных физических лиц и предприятий, организации с иностранными инвестициями.

Но если сравнить право личной и право общественной собственности в условиях социализма, мы увидим, что их положение и степень защиты неодинаковы. В статье 12 Конституции КНР говорится, что социалистическая общественная собственность священна и неприкосновенна. Государство охраняет социалистическую общественную собственность. Запрещается любым организациями или отдельным лицам, какими бы то ни было способами присваивать или подрывать государственную или коллективную собственность.

Причины, которые обусловили указанные различия в статусе и формах защиты, коренятся в сущности китайского социализма и национальных формах собственности. Однако вопрос об отношениях между правом общественной собственности и правом личной собственности в гражданском праве Китая до конца не исследован.

Китайские ученые обычно рассуждают следующим образом: в западных государствах право на средства производства принадлежит частным собственникам, следовательно, форма частной собственности доминирует, а в Китае в условиях социализма базовой является форма общественной собственности, личная же собственность служит лишь дополнительным стимулом к развитию экономики страны, а также необходимым условием для удовлетворения материальных потребностей граждан. Таким образом, сущность права частной собственности граждан в Китае определена социалистической системой экономики (7).

  1. Римское частное право: учебник / под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.: Новый юрист, 1998. С. 170.
  2. Кутафин О.Е. Субъекты конституционного права Российской Федерации как юридические и приравненные к ним лица / О.Е. Кутафин. М.: Проспект, 2007.
  3. Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности. Развитие советского гражданского права на современном этапе / А.А. Рубанов. М., 1986. С.105-106.
  4. Комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. Л.В. Лазарева. М., 2007.
  5. Дю Динхуа, Чюй Маохуй, Тан Тэйцзиань. Реформа частной собственности и ее правовое регулирование в условиях рыночной экономики КНР // Исследование. 1999. N 3. С.4-8.
  6. Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики // Гражданское законодательство КНР: пер. с кит. Сер. Современное зарубежное и международное частное право. М., 1997.
  7. У Ган. Развитие гражданско-правового регулирования отношений частной собственности в КНР // Законодательство. 2005. №5.


М.Б. Напсо

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Карачаево-Черкесской государственной технологической академии


СООТНОШЕНИЕ АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОЙ СИСТЕМЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ПРАВ НАРОДОВ С ДРУГИМИ СИСТЕМАМИ ЗАЩИТЫ



Права народов, относящиеся к третьему поколению прав человека и поэтому именуемые часто правами человека и правами народов, находятся лишь на стадии становления в качестве юридически обязательных норм, за исключением права на самоопределение, и содержатся, главным образом, в резолюциях международных организаций. Поэтому уточнение их нормативного содержания, с одной стороны, как прав народов, с другой, – как прав человека и народов – вопрос ближайшей и отдаленной перспективы. Нет и общепринятого перечня прав народов. Часть их изложена в юридически обязывающих («твердых») источниках, таких как: Устав ООН (1945), Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него (1948), Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1966), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966), Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказания за него (1973), Африканская хартия прав человека и прав народов (1981) и т.д., и имеет нормативный характер; часть – в рекомендательных (так называемых «мягких») источниках, среди которых Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам (1960), Декларация социального прогресса и развития (1969), Хартия экономических прав и обязанностей государств (1974), Декларация о расе и расовых предрассудках (1978), Декларация о праве на развитие (1986), Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988), Тунисская декларация о правах человека и правах народов (1988), Декларация Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию (1992) и другие.

Так называемыми «твердыми» источниками установлены следующие основные права народов (и принципы): право на существование; право быть защищенными от геноцида; право не быть подвергнутыми дискриминации; право не быть угнетаемыми вследствие принадлежности к другой расовой группе; право на освобождение от уз господства – для колониальных и угнетенных народов; право на самоопределение; право полностью и свободно обладать и пользоваться своими естественными богатствами и ресурсами; право на собственное экономическое, социальное и культурное развитие; право на национальную и международную безопасность и мир (1).

Теперь обратимся к правам народов (и принципам), изложенным в рекомендательных источниках, отличительной особенностью которых является, во-первых, установление большего объема прав, во-вторых, взгляд на права народов в их неотъемлемом единстве с аналогичными правами человека, а в некоторых случаях и с обязанностями:

- принцип равноправия и самоопределения народов;

- принцип равенства народов в достоинстве и правах: «Все народы мира обладают равными способностями, позволяющими им достигнуть самого высокого уровня интеллектуального, технического, социального, экономического, культурного и политического развития…Принцип равенства в достоинстве и правах всех людей и всех народов, независимо от расы, цвета кожи и происхождения, является общепринятым принципом, признанным в международном праве» (Декларация о расе и расовых предрассудках (1978);

- право отличаться друг от друга (право на самобытность): «Все люди и группы людей имеют право отличаться друг от друга, рассматривать себя как таковых и считаться такими» вкупе с правом «на развитие своей собственной культурной жизни в национальных и международных рамках, при этом имеется в виду, что каждая группа сама свободно решает вопрос о сохранении и в случае необходимости об адаптации или обогащении ценностей, которые она считает основополагающими для ее самобытности» (Декларация о расе и расовых предрассудках (1978);

- право человека и народа на развитие: в отличие от Африканской хартии прав человека и прав народов (1981), во-первых, рассматривается как право и ответственность государства (Декларация социального прогресса и развития (1969), Хартия экономических прав и обязанностей государств (1974)); во-вторых, через призму права человека на развитие как единство права человека и права народов на развитие; в-третьих, включает в себя право на самоопределение и право обладать и пользоваться своими естественными богатствами и ресурсами – «право человека на развитие предполагает также осуществление в полной мере права народов на самоопределение, которое включает…осуществление их неотъемлемого права на полный суверенитет над всеми своими природными богатствами и ресурсами (Декларация о праве на развитие (1986), Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)); в-четвертых, «право на всестороннее развитие любого человека или группы людей… предполагает абсолютно равный доступ к средствам прогресса и полного расцвета личности и коллектива в атмосфере уважения ценностей, а также национальной и мировой культуры» (Декларация о расе и расовых предрассудках (1978)); в-пятых, предполагает соблюдение права на окружающую среду (Декларация Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию (1992));

- право народов на самоопределение: является правом народов и национально-освободительных движений, и его обеспечение связано с полным учетом национальной, этнической, расовой, культурной и религиозной самобытности (Тунисская декларация о правах человека и правах народов (1988)); на его основе осуществляется право на неотъемлемый суверенитет над естественными богатствами и ресурсами (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)); кроме того, «это право должно осуществляться свободно и без какого-либо внешнего давления и при полном соблюдении прав человека и основных свобод» (Декларация о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета (1981)); в некоторых региональных актах право на самоопределение сформулировано как право распоряжаться своей судьбой – «все народы имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие» (Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничества в Европе (1986));

- право не быть подвергнутыми геноциду, расовой дискриминации, сегрегации, апартеиду, колониализму и неоколониализму и право быть защищенными от их пропаганды (Декларация о расе и расовых предрассудках (1978), Декларация о воспитании народов в духе мира (1978));

- право на жизнь (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право на достойное существование (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)), которое Декларацией социального прогресса и развития (1969) понимается как «право жить в достойных условиях и в условиях свободы и пользоваться плодами социального прогресса» (вкупе с обязанностью для всех народов и людей способствовать ему);

- право народов «проживать на своей национальной территории, охранять и разрабатывать свои естественные ресурсы и природные богатства и получать возмещение за их любую иностранную эксплуатацию» (Тунисская декларация о правах человека и правах народов (1988));

- право на достойную среду обитания в единстве с обязанностью индивида, народа, государства ее сохранять (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)); право на защиту окружающей среды и природных ресурсов для народов, живущих в условиях угнетения, господства и оккупации, и для коренных народов (Декларация Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию (1992), Декларация прав коренных народов (2007));

- право на мир и безопасность в своем коллективе, государстве, на Земле в целом (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)), или неотъемлемое право на жизнь в мире (Декларация о воспитании народов в духе мира (1978)), в мирном международном сообществе (Тунисская декларация о правах человека и правах народов (1988));

- право быть свободным от насилия и страха (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право на свободу и защиту от терроризма (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)); в Тунисской декларации о правах человека и правах народов (1988) изложено как запрет «прибегать к терроризму, в частности к государственному терроризму, в ущерб праву народов и национально-освободительных движений на самоопределение»;

- право на экономическую безопасность, позволяющую стабильно развиваться (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право на активное участие в решении государственных, международных и глобальных проблем (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)) в Тунисской декларации о правах человека и правах народов (1988) звучит как «важность участия в управлении общественными делами, а также свободного выбора правительства»;

- право на гарантированные условия для гармоничного развития личности человека и самобытности народа (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право на свободу волеизъявления без ущерба правам и свободам других индивидов и народов (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право жить в мире без оружия в единстве с обязанностью (долгом) каждого индивида, народа и государства всемерно содействовать реализации этого права (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право жить в условиях недопустимости и запрета проведения испытаний ядерного оружия (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право добиваться создания безъядерных зон (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право жить в мире, не разделенном на противостоящие военные союзы (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право на понимание и доверие предполагает и обязанность индивидов и народов добиваться взаимопонимания и доверия между индивидами, народами, государствами во имя мирного сосуществования на Земле как высшего принципа международных отношений (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право быть объективно, без предвзятости, информированным о жизни, развитии и проблемах других народов: это право напрямую связано с вышеназванным правом на понимание и доверие и признается решающим условием их установления и укрепления (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право контролировать деятельность ТНК и других иностранных и национальных капиталов и вкладчиков (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право отвергать все виды займов, «подрывающих национальный суверенитет или развитие или усиливающих зависимость от иностранного капитала или усугубляющих социальное неравенство» (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право быть полностью информированным о внутренней и внешней политике своего правительства (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988));

- право на всеобщее уважение и соблюдение всех прав и свобод человека и народов для всех независимо от расы, национальности, религии, пола, уровня развития (Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988)) (2).

Как видим, приведенный перечень достаточно большой, равно как и весьма разнообразны формулировки, и уже одно это позволяет говорить о необходимости унификации и даже кодификации прав народов, определения минимума прав народов. Но нельзя забывать, что действие большого количества объективных факторов влияния, определяемых конкретно-историческими условиями политического, экономического, культурного развития мира, регионов, территорий, многообразием типов этнических общностей и особенностями их формирования и развития, требуют выработки наряду с основными права народов и иных прав, обеспечивающих процесс адаптации этнического развития к тем или иным условиям и реализации соответствующих им этнонациональных интересов. И в этом смысле примечательна Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988), которой предусмотрены следующие права, актуальные в условиях глобализации: право на экономическую безопасность, позволяющую стабильно развиваться; право контролировать деятельность ТНК и других иностранных и национальных капиталов и вкладчиков, «с тем чтобы не допускать спекулятивного обогащения и добиваться, чтобы такая деятельность содействовала развитию данной страны, а также справедливому распределению богатства и доходов между различными социальными группами»; право отвергать все виды займов, «подрывающих национальный суверенитет или развитие или усиливающих зависимость от иностранного капитала или усугубляющих социальное неравенство»; право на активное участие в решении государственных, международных и глобальных проблем. В условиях расширяющихся информационных потоков и информационного давления, широкого использования технологий конструирования ценностей и манипулирования массовым сознанием неизбежно возрастет роль и значение (изменяется содержание) не только «информационных» прав, но и прав, связанных с последствиями информационных атак. И в этом смысле Азиатско-Тихоокеанская система защиты прав человека и прав народов представляет несомненный интерес. И, наконец, следует отметить, что этой системой предусмотрены не столько традиционные права народов, сколько права народов, необходимые для их выживания и существования в современных условиях: право на достойную среду обитания, право на мир и безопасность в своем коллективе, государстве, на Земле в целом; право на свободу и защиту от терроризма; право на экономическую безопасность, позволяющую стабильно развиваться; право жить в мире без оружия; право жить в условиях недопустимости и запрета проведения испытаний ядерного оружия; право добиваться создания безъядерных зон; право жить в мире, не разделенном на противостоящие военные союзы; право на активное участие в решении государственных, международных и глобальных проблем; право на свободу волеизъявления; право на гарантированные условия для гармоничного развития личности человека и самобытности народа (3).

Для реализации прав народов (как и прав человека) важное значение имеет то, какие права народов реализуются посредством установления обязанностей и обязательств государств предпринять действия по их осуществлению (известно, в случае с национальными меньшинствами права разделяют на «позитивные» и «негативные» в зависимости от обязательности для государства совершать позитивные действия по их реализации). Азиатско-Тихоокеанская декларация отличается тем, что в ней не содержатся положения о содержании действия государства, направленного на реализацию тех или иных прав, или создании для того необходимых условий. Сравним, как излагаются обязательства государства по обеспечению права на жизнь в мире, без оружия в Африканской хартии прав человека и прав народов (1981): «Государства-участники… обеспечивают, чтобы... их территории не использовались в качестве баз для подрывной или террористической деятельности против любого другого государства-участника…» и в Азиатско-Тихоокеанской декларации человеческих прав индивидов и народов: «Сохранение мира и безопасности на всех этих уровнях – забота, долг и обязанность каждого индивида, каждого народа, каждого государства… Долг каждого индивида, народа и государства всемерно содействовать реализации этого права (права жить в мире без оружия – прим. автора)». Азиатско-Тихоокеанская декларация практически не содержит таких формулировок, как «государства должны принимать меры в целях…», «государства несут основную ответственность за создание национальных и международных условий, благоприятных для…», «государства должны признавать и должным образом…», «государства-участники обязуются…». Ей более свойственны декларативные, лозунговые формулировки в стиле: «Сохранение должного состояния окружающей среды на Земле – долг и обязанность каждого индивида, народа и государства» – и чаще всего обязанности государства представлены в единстве с обязанностями индивида и народа (4).

В связи с этим возникает вопрос о том, как в современных источниках международного права решается проблема обязанностей народов: в каком случае речь идет исключительно об обязанности народа, в каком – о единстве прав и обязанностей народов или о единстве обязанностей индивида, народа и государства. Из юридически обязывающих источников прав народов только Африканская хартия прав человека и прав народов (1981) устанавливает обязанности для человека, гражданина и представителя африканской культуры, что требует от него сохранять и укреплять позитивные африканские ценности, содействовать достижению и укреплению африканского единства. Что касается рекомендательных источников, то, как уже указывалось, их отличает рассмотрение прав народов в единстве с правами человека и обязанностями (как индивидуальными, так и коллективными), что свойственно незападной правовой мысли. И особо примечательна в этом смысле Азиатско-Тихоокеанская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988), ею установлены следующие обязанности: 1. «Все индивиды, народы и государства обязаны уважать право всех на жизнь, независимо от расы, религии, пола, национальности, уровня развития». 2. «Сохранение мира и безопасности… – забота, долг и обязанность каждого индивида, каждого народа, каждого государства. 3. «Сохранение должного состояния окружающей среды на Земле – долг и обязанность каждого индивида, народа и государства. 4. «…Каждый индивид и народ имеет долг перед нынешним и грядущим поколениями содействовать решению таких (государственных, международных и глобальных – прим. автора) проблем. 5. «Долг каждого индивида, народа и государства всемерно содействовать реализации этого права (жить в мире без оружия – прим. автора). 6. «Каждый человек и все народы должны добиваться взаимопонимания и доверия между индивидами, народами, государствами во имя мирного сосуществования на Земле как высшего принципа международных отношений… Все индивиды, народы и правительства обязаны содействовать установлению доверия». 7. «Каждый индивид и народ должен уважать права и свободы других», а также Тунисская декларация человеческих прав индивидов и народов (1988), которая провозгласила «настоятельную необходимость для народов и государств уважать и способствовать соблюдению права на самоопределение народов и национально-освободительных движений, полностью учитывая их национальную, этническую, расовую, культурную и религиозную самобытность» и «непреложное обязательство народов и государств запрещать прибегать к терроризму, в частности к государственному терроризму, без ущерба праву народов и национально-освободительных движений на самоопределение» (5).

Заметим, что приведенные положения не есть обязанности в привычно правовом смысле: они, скорее, носят характер политико-идеологических постулатов, принципов, соблюдение которых способствует установлению мира, дружбы, доверия и взаимопонимания, хотя в Большом юридическом словаре, под редакцией А.Я. Сухарева и В.Е. Крутских (2002) права народов названы «формирующейся системой международно-правовых норм, регулирующих ссылка скрыта и обязанности (выделено автором) ссылка скрыта (и ссылка скрыта) как ссылка скрыта» (6).

Итак, особенность Азиатско-Тихоокеанской декларации человеческих прав индивидов и народов состоит в том, что она отражает политическую реальность континента, а также исторические традиции и ценности народов Азиатско-Тихоокеанского региона. Она интересна, прежде всего, как свидетельство все возрастающей роли региональных систем защиты прав человека, которых отличает адаптированность к особенностям, потребностям и интересам тех или иных регионов. Это позволяет более динамично и гибко подходить к вопросу о толковании прав человека и прав народов в соответствии со специфическими условиями региона. Во-вторых, эта декларация, признавая наряду с правами человека права народов, содержит, как и Африканская хартия прав человека и прав народов (1981), концептуальные новации в области международного права прав человека. В-третьих, провозглашение ряда основополагающих обязанностей, налагаемых на человека, народ, государство, позволяет объединить усилия в достижении мира, стабильности, взаимопонимания, сотрудничества и сделать это делом каждого и всех. Но в отличие от Африканской хартии прав человека и прав народов здесь нет свойственного последней ярко выраженного коллективистского (семья, община, народ) подхода к правам человека, реализуемого посредством установления обязанностей для него в его отношениях с семьей, общиной, обществом, государством, а также другими законно признанными образованиями и международным сообществом: частное лицо должно отдавать приоритет интересам общины. В-третьих, как мы уже отмечали, в декларации основное внимание уделено правам народов, позволяющим им безопасно существовать и развиваться в современных условиях, что предопределено, как отмечено в преамбуле, глубиной социального неравенства, несправедливостей, длительным иноземным угнетением, колониальным игом, тем фактом, что народы региона первыми пострадали от ядерного взрыва и продолжают ощущать тяготы испытаний ядерного оружия.


1. Права и свободы народов в современной истории международного права (сборник документов). – Казань, 1995. – С. 51, 53; Африканская хартия прав человека и народов и права человека по-южноафрикански. – М., 1998. – С. 86-87; Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него (1948) < ссылка скрыта>; Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1966)