Политическая психология совершенно новая наука для нашей страны

Вид материала

Документы

Содержание С уважением Политическая психология как наука В поисках «менталитета» Из истории науки ИМЕНА Лассуэлл История поведенческого Это необходимо знать Политика как деятельность Этциони (Etzioni) О предмете Предмет и задачи политической психологии Это необходимо знать Основные объекты, проблемы и методы политической психологии При рассмотрении Из истории науки Глава 1. Методология 49 При рассмотрении Глава 1. Методология 51 Основные принципы политической психологии Принцип взвешенности ... Полное содержание

Подобный материал:

• Образование сегодня это не только определенно заданный процесс в развитии общества,, 112.06kb.
• Темы лекций Неделя I: Предмет и задачи курса «Политическая психология», 232.38kb.
• Программа вступительного испытания по предмету «Психология», 304.02kb.
• Темы рефератов Раздел 1 Введение в психологию Тема 1 Психология как наука. Предмет, 85.99kb.
• Рабочая программа по дисциплине Консультативная психология Для специальности 020400, 177.98kb.
• И. И. Ползунова Бийский технологический институт В. М. Корнилов политическая психология, 834.41kb.
• Программа дисциплины «Политическая психология» для специальности 030301. 65 «Психология», 307.82kb.
• Программа дисциплины «Политическая психология» для направления 030300. 62 «Психология», 216.84kb.
• Алмонд Г. Политическая наука: история дисциплины, 294.9kb.
• Программа учебной дисциплины «Новая и новейшая история стран Востока» направление 540400, 816.14kb.

От автора

Политическая психология — совершенно новая наука для нашей страны. Лишь в конце 1980-х — начале 1990-х годов появились работы, авторы которых стали ис­пользовать понятие «политическая психология». Нужен был определенный уро­вень развития общества для того, чтобы новая наука привлекла внимание и завое­вала право на существование. Впрочем, этот процесс нельзя считать законченным. Он будет продолжаться достаточно долго — пока не появится новое поколение политических психологов, исследователей и практиков.

Пока же, согласно последним классификациям Высшей аттестационной ко­миссии, политическая психология объединена с социальной психологией. До са­мостоятельного статуса она пока «не доросла». Причины, в целом, понятны: еще нет кадров, учебников и практически никакой учебной литературы. В России не более 5-7 человек по праву могут называть себя политическими психологами. Да и те познавали политическую психологию самостоятельно — изучая иностранную литературу, работая за рубежом, используя первые избирательные кампании в СССР для накопления экспериментального и прикладного опыта. Многого пока еще не хватает отечественной политической психологии.

Зато у науки есть уже престиж, она востребована политической практикой, осо­бенно в сферах имиджмейкерства и проведения избирательных кампаний. Значит, есть или скоро появятся деньги, которые уже тратятся или будут тратиться на практическое развитие политической психологии. Как правило, после этого на­правляются ассигнования и в теоретическую сферу, и в сферу профессионально­го образования. Как только это произойдет (будем надеяться, достаточно скоро), последует полномасштабное и самостоятельное развитие отечественной полити­ческой психологии. Пока же она достаточно успешно интегрируется в мировую науку.

Данный этап развития связан с серьезными трудностями и даже опасностями. Трудности заключаются в том, что предстоит провести теоретическую черту меж­ду психологией политической и социальной, а это будет сделать непросто. Опас­ности состоят в том, что, при наличии престижа и недостатке специалистов, все­гда появляется немалое количество шарлатанов — профанация в таких случаях становится просто выгодной. И тогда политическими психологами начинают именовать себя кто угодно — от бывших преподавателей научного коммунизма до самоучек-рекламщиков.

Все это — болезни роста. Преодолеть их можно только одним путем — укрепить и развить политическую психологию, придать ей высокий научный статус. То есть — предельно тщательно работать как в теоретическом, так и практическом на­правлениях. Данная книга — первая в отечественной литературе попытка систе­матизации политико-психологических знаний, их структурирования и соотнесе­ния разных разделов политической психологии друг с другом. Это не научная монография, но и не просто курс лекций. В книге собраны наиболее «работающие» научные теории, доказавшие свою состоятельность. Надеюсь, иллюстрации,

От автора 9

реальные политические и исторические примеры облегчат усвоение теоретиче­ского материала.

Учебник позволит поэтапно изучить и усвоить политическую психологию как капитальную науку. Каждая глава начинается со своеобразного «программного конспекта» рассматриваемой темы, а завершается основными выводами, конт­рольными вопросами и списком рекомендуемой литературы. Хочу обратить осо­бое внимание на выводы. По сути, они — своеобразное резюме прочитанного, гото­вые конспекты ответов на экзаменационные вопросы. Благодаря этому учебник становится, если выражаться модным ныне языком, еще и «решебником» — в кон­це каждой главы приводятся решения поставленных в ней вопросов.

За этой книгой стоят 25 лет теоретической, преподавательской и практической работы автора в сфере политической психологии. Надеюсь, читателям хорошо известны мои книги, многочисленные специальные и популярные статьи. Менее известна моя работа политическим советником в Афганистане, Анголе, ряде других стран, а также участие практически во всех избирательных кампаниях в экс-СССР и России, начиная с первых выборов первого президента еще РСФСР в 1990 году. Эта книга не была бы написана без помощи многочисленных аспи­рантов и коллег. Одно их перечисление займет слишком много места. Выделю лишь основные структуры, в раМках которых шло накопление и оформление из­ложенных в книге знаний. Это факультет психологии МГУ, Институт обществен­ных наук при ЦК КПСС, МГИМО, МИД РФ, Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН, Российская академия образования. Наконец, Центр стратегического анализа и прогноза — мое любимое детище. Помимо это­го, были газеты, радио и телевидение. За все хорошее — огромное спасибо работав­шим вместе со мной людям.

Особо хочу поблагодарить моих самых дорогих аспирантов и ближайших сотруд­ников разных лет: О. Г. Харитонову, М. И. Старуш, Е. В. Перепечину, Д. Н. Конд­ратьева и М. С. Андрианова, оказавших наибольшую помощь в работе.

Хочу выразить благодарность тем, кого считаю своими учителями. Спасибо моим родителям и учителям — отцу, профессору Вадиму Борисовичу Ольшан­скому, матери, доценту Нонне Геннадиевне Ярлыковой. Спасибо университетским учителям — академикам А. Н. Леонтьеву и А. Р. Лурия, когда-то лично немало содействовавших тому, чтобы я стал профессиональным психологом. Спасибо покойному вице-премьеру правительства России В. П. Поляничко, убитому в 1993 году под Владикавказом. Нас связывали годы совместной политической рабо­ты в Афганистане, где он был моим старшим другом и учителем в сфере политики.

Разумеется, эта книга не была бы написана без самого благожелательного от­ношения моей семьи — жены Кати и дочки Влады.

Отдельное спасибо врачам, давшим время для завершения этой работы.

Искренне надеюсь, что эта книга найдет своего читателя, а читатель найдет для себя много нового. Но еще больше хочется верить, что книга подвигнет читателя на дальнейшее, еще более глубокое и уже самостоятельное изучение политиче­ской психологии и, возможно, на практическую работу в данной области. Нас пока еще, к сожалению, слишком мало. Политические психологи всех стран, объеди­няйтесь!10 От автора

Уважаемый читатель! Эта книга - для тебя, и ты это прекрасно знаешь Если ты взял ее в руки и хотя бы просмотрел оглавление, то ты уже понял, что именно тебе нужно. Значит, ты или реальный, или потенциальный политический психо­лог. Значит, ты тоже можешь пополнить наши ряды.

С уважением,

Дмитрий Ольшанский,

доктор политических наук, профессор

Введение

Что вы слышали о политической психологии? Вы слышали, что Наполеон про­играл битву при Ватерлоо потому, что его замучил насморк? А битву при Бороди­не так и не смог выиграть потому, что в тот день его замучил геморрой?

А слышали ли вы, что добрый французский король Карл устроил резню гуге­нотов в Варфоломеевскую ночь потому, что его «достали» желудочные колики и он пребывал в самом скверном настроении? Неужели вы не слышали и о том, что в ходе одного из зарубежных визитов престарелого Л. И. Брежнева вражеские спецслужбы сняли номер в отеле прямо под номером советского лидера, врезались в канализационную трубу, и в течение всех дней визита тщательно изучали его эк­скременты? На основании этих исследований враги получили полную информа­цию о состоянии здоровья, настроении и даже о психологии Л. И. Брежнева, ко­торая была использована в ходе шедших политических переговоров. Но уж, конечно, вы точно слышали анекдотец о том, что у Ленина был сифилис, который разложил его мозг, и потому вся Октябрьская революция была полным бредом? Рассказывают, что однажды, в начале 90-х годов, директора крупных российских заводов на встрече с Б. Ельциным долго жаловались на тогдашнего госсекретаря России Г. Бурбулиса. Вот тогда, вроде бы, недовольный Ельцин и буркнул: «Го­ворят, что Ленин умер от сифилиса, а я вот умру от Бурбулиса».

Если вы слышали хоть что-нибудь подобное, значит, вы уже знакомы с поли­тической психологией. Правда, в ее самом худшем, анекдотическом варианте. Мы предлагаем познакомиться с этой наукой всерьез. И начнем книгу короткой серией небольших историй о том, как конкретно проявляет себя политическая психология.

История 1. Психологическое моделирование. В один из декабрьских дней 1964 года Дэвид Брюс, американский посол в Лондоне, был срочно вызван в Вашингтон. Брюс спускался по трапу самолета в глубокой задумчивости — еще бы! Ему пред­стояло принять участие в игре, правил которой он не знал.

Не знал их до конца и недавно ставший президентом США Линдон Джонсон. Однако эта игра сулила немалые перспективы, и попробовать стоило. Через не­сколько дней ожидался прилет британского премьера Гарольда Вильсона. Пред­стояли серьезные переговоры. Причем это была их первая встреча. И вот, готовясь к ней, президент Л. Джонсон решил воспользоваться советом консультантов-пси­хологов. Он срочно вызвал посла США в Лондоне, которому отводилась «роль Вильсона» в игре, имитировавшей предстоящие переговоры. Л. Джонсон изобра­жал самого себя, а Брюс — Вильсона. Он досконально знал британский кабинет, его проблемы и трудности и был вместе с тем доверенным лицом президента. Больше двух часов они «проигрывали» ситуации, которые могли возникнуть в ходе переговоров. Играли, «чтобы таким образом можно было лучше ощутить ожидаемые проблемы»'.

' Нью-Йорк тайме. — 1965. — 19 декабря.

12 Введение

Д. Брюс не только изложил социально-экономические и политические аспекты ситуации. Он должен был суметь перевоплотиться в Вильсона, учитывая его лич­ную мотивацию, личные отношения и с американцами, и со своими министрами, личную склонность к тому или иному типу принятия решения, и т. д., и т. п. Он должен был представить всю сложнейшую палитру психологических характери­стик и британского премьера, и американского президента, и всей ситуации.

После окончания весьма успешных переговоров Л. Джонсон публично выра­зил особую удовлетворенность «той большой подготовительной работой, которая весьма способствовала успешности этой встречи». •

История 2. Психология выбора. В начале 1960-х годов психолог Ф. Д. Горбов создавал специальную психологическую службу работы с космонавтами. Дело было новое, многое приходилось придумывать «с нуля». И вот однажды Ф. Д. Горбову поручили отобрать наиболее вероятного кандидата в космонавты № 1. Он, как и многие другие специалисты, выбрал Ю. А. Гагарина. Спустя годы его много раз спрашивали: почему? Ведь ни один психолог еще не мог знать, какие качества понадобятся в космосе. Горбов признавал: он тоже не знал. «Так за что же вы вы­брали именно Гагарина?» — «За его улыбку. Я понимал, что психология будет важ­на не в полете, а после него. И задал себе вопрос: каким он должен быть, первый землянин, побывавший в космосе, символ прогресса человечества? Тогда я понял: он должен быть обаятельным и уметь здорово улыбаться».

А вот теперь — о политике. Если перечислять всех политических лидеров раз­ных стран, которые были избраны за свои улыбки, то получится длинный список. Самый яркий пример — президент США Джимми Картер. Слабый президент, малопрофессиональный политик. Число его провалов (одна неудача с освобож­дением американских заложников в Иране чего стоит) многократно превышало число удач. Но как же он умел улыбаться! Помните анекдот? После встречи с од­ним иностранным политиком, обсуждая ее итоги, Л. И. Брежнев признался по­мощникам: «Да, конечно, он большой мерзавец. Но как, мерзавец, целуется!»

История 3. Умение запугать. На первой встрече с президентом США Дж. Кеннеди советский лидер Н. С. Хрущев так увлеченно расписывал преимущества социализ­ма, что под конец не выдержал и прямо так и заявил: «Мы вас закопаем!» И тогда не выдержал Кеннеди: «Мистер Хрущев, вы хотите войну? О'кей, вы ее получите!» И тут испугался Н. С. Хрущев. С трудом, но ситуацию удалось уладить. Разряди­лась она позднее, когда в ответ на выступление американского делегата в ООН Н. С. Хрущев снял башмак и начал стучать им по столу: дескать, мы вам не позволим!

После этого Хрущева... полюбила вся Америка. По данным социологических опросов, он сумел сломать стереотип восприятия прежних советских лидеров — «роботов в кителях». Хрущев показал себя человеком, способным на живое, не­посредственное, спонтанное поведение. Он умел пугать, но умел и бояться. Значит, с ним можно разговаривать и договариваться. Вот почему удалось предотвратить и Карибский кризис, и многие другие политические сложности того времени. Пото­му, что психология умеет корректировать политику.

Можно рассказать много историй подобного рода. Их собирает, изучает и обоб­щает наука, имя которой пока звучит привычно далеко не для всех, — политиче­ская психология. Попробуем ответить всего лишь на три простых вопроса.

Введение 13

Первый вопрос: чего ждать и чего не ждать от политической психологии? Известно: когда людям (классам, партиям, политическим деятелям) хорошо, они ждут от науки заверений, что им будет еще лучше. Когда плохо, они надеются услы­шать, что им не станет еще хуже. Слишком часто наши политики нанимают себе сотрудников, в том числе и психологов, лишь для того, чтобы каждый день слы­шать про свою гениальность. Политическая психология — это не политическая психотерапия. И те, кто этого не понимают, опасно заблуждаются. Почему-то каж­дый кандидат на выборный пост уверен, что народ его любит. Разочарование на­ступает для большинства наутро после голосования, когда выясняется, что до все­народной любви ой как далеко, а огромные деньги потрачены напрасно. И тогда... тогда нужны либо психотерапевты, либо «козлы отпущения». Политическая пси­хология не должна выполнять ни той, ни другой роли. Это — наука. Ее задача — вооружить политика знаниями, дать ему конкретные и реальные рекомендации. А уж как он их реализует, это, в конечном счете, все-таки его проблемы. Наука наукой, а политика политикой.

Не надо ждать и тем более требовать от политической психологии ответствен­ности за судьбы общества. Это всего лишь наука, а не панацея от всех политиче­ских бед и неприятностей. Поэтому нет даже смысла говорить о каких-то мораль­ных кодексах, хартиях честности и подобных самоограничениях, которые должна, по мнению некоторых, признавать политическая психология. «Пояс верности» изжил себя еще в средневековье. Да и толку от него, говорят, было мало. Наука должна быть честной и объективной — за это ее и называют наукой. И не надо ждать от нее ничего большего.

Второй вопрос тесно связан с первым: чего хотелось бы избежать в политиче­ской психологии? Во-первых, откровенного вранья. К сожалению, слишком много лжи идет в последнее время от имени науки под видом так называемого PR. Во-вторых, «шаманства» — неуклюжих попыток ответить на вопросы, ответов на ко­торые наша наука пока еще просто не знает. И наконец, в-третьих, хотелось бы избежать всякого рода неумелых, но претенциозных попыток предсказаний. Про­гнозы политическая психология давать обязана, и чем больше, тем лучше. Прогно­стический смысл заложен в любой науке, а политическая психология отличается значительным прогностическим ресурсом.

Однако прогноз — не гадание на кофейной гуще. И не упрямое следование какой-то одной линии в угоду заказу или собственным заблуждениям. В по­следнее время, к сожалению, и в политической психологии возросло число стран­ных сочинений двоякого рода. С одной стороны, слишком много ура-оптимистич­ных сочинений во славу действующей власти и ее лидера. С другой стороны, много сочинений-страшилок, рисующих политические перспективы в самых мрачных тонах и предвещающих всяческие беды, вплоть до осуществления апокалиптиче­ских пророчеств. Это преимущественно голоса псевдопрогнозистов, которые уме­ют только экстраполировать, то есть продлять линию развития событий значи­тельно дальше, чем она сформировалась за определенный период. Если эта линия идет вверх, они без колебания продолжат ее до самого неба. Если она поползла вниз, то те же люди столь же неумолимо дотянут ее до дна самой глубокой пропас­ти. Такие гадальщики на кофейной гуще — самые опасные люди для любой науки.

\

14 Введение

На этих экстраполяционных принципах было основано пресловутое советское планирование «от достигнутого». Сколько сделали плюс еще 5-10 процентов. И это когда-то отразилось в знаменитой в хрущевские времена шутке-обращении к корове: «Удвой удой, утрой удой, а то пойдешь ты на убой!» Вот этого и хоте­лось бы избежать как в самой политической психологии, так и по отношению к ней.

Наконец, последний, третий вопрос: такчем же занимается политический пси­холог? Прежде всего, это человек, любящий наблюдать за политиками и их дей­ствиями. Его девиз — название блестящей книги Ф. Дюрренматта: «Поручение, или О наблюдении наблюдателя за наблюдающими». Хороший политический психолог — это прежде всего, первоклассный наблюдатель. И разумеется, глубо­ко творческая личность, умеющая точно интерпретировать результаты своих на­блюдений. Политический психолог — человек с открытым, не догматизированным мышлением. Это исследователь, помнящий, что процесс создания политической психологии еще далеко не закончен. Значит, и он — один из строителей этой но­вой науки, ученый и практик.

На данном этапе новые политико-психологические знания черпаются непо­средственно из практики. Более того, современная политическая действитель­ность предоставляет огромную зону для экспериментов. И этим надо уметь пользо­ваться.

Однако политическая психология — не курица, несущая золотые яйца. Мало получить звание «политического психолога», чтобы безбедно жить на ренту с профессии. За право заниматься политической психологией приходится сражать­ся, и подчас это жестокая, конкурентная борьба.

Политическая психология — интереснейшая, хотя и тяжелейшая профессия. Политический психолог все время находится в эпицентре политической игры или где-то рядом с ней. Но сам он не игрок. Уметь понимать игроков,«читать интри­гу», при этом сохранять полное хладнокровие и оставаться абсолютно объектив­ным аналитиком — нелегкая доля. Трудно сочетать обязательную искренность науки с естественным цинизмом практической политики. Но это и есть удел вы­сококлассного политического психолога. Трудно работать с людьми, которых ты обязан понимать, причем делать это так, чтобы они не чувствовали наблюдения и не «раскусили» тебя. Тяжело и опасно знать все, но не показывать, что ты слишком много знаешь. Но тот, кто сможет пройти через это, достигнет больших высот.