14 меѓународен славистички конгрес охрид, 10-16 септември 2008 зборник од резимеа
| Вид материала | Литература |
- 14 меѓународен славистички конгрес охрид, 10-16 септември 2008 зборник од резимеа, 2789.93kb.
- Резолюція другого Всеукраїнського конгресу з медичного права, біоетики І соціальної, 92.29kb.
- М. Братислава, Словаччина) Вища школа готельного менеджменту (м. Белград, Сербія) Університет, 223.08kb.
- І конгрес соціологічної асоціації україни "соціологія в ситуації соціальних невизначеностей", 1353.75kb.
- Конгрес Сполучених Штатів Америки (сша) прийняти закон, 1273.44kb.
- Молодіжний Націоналістичний Конгрес Гендерна агенція консультації та інформації, 842.66kb.
- Міністерство освіти І науки україни, 62.5kb.
- 29 лютого 2012 року, 8.79kb.
- Правила приема в башкирский государственный, 469.07kb.
- 2 (26) 2008 Київ 2008, 813.52kb.
Владимир Д. Климонов (Германија)
Класс событий в русском языке в сопоставлении с немецким языком
События (или эвентивы), процессы (или процессивы) и состояния (или стативы) образуют наиболее общие классы глагольных предикатов, которые я называю лексическими видами. В докладе рассматривается концептуальная субкатегоризация и формальная манифестация событий и их отдельных подклассов в русском и немецком языках. События (эвентивы) и их подклассы репрезентируются в этих двух языках на уровне концептуальной категоризации в виде набора семантических признаков и на уровне манифестации исходных концептуальных структур посредством формально-языковых индикаторов или маркеров аспектуальности (морфологических, синтаксических и контекстуальных). Различное распределение немаркированных, т.е. оптимальных или преферентных и маркированных, т.е. неоптимальных или непреферентных экспонентов аспектуальности в русском и в немецком языках отражает типологически релевантные особенности грамматических систем сопоставляемых языков. В русском языке с его богатым репертуаром средств выражения аспектуальной информации наблюдается конкуренция различных типов аспектуальных маркеров. Вытеснение маркированных индикаторов аспектуальности немаркированными свидетельствует о действии тенденции к экономии, т.е. к оптимальной организации аспектуальной системы русского глагола.
Људмил Спасов (Македонија)
The resultative aspectual configuration in perifrastic constructions and phraseologisms in Macedonian
The resultative aspectual configuration in Macedonian is in most cases expressed by perifrastic constructions and phraseologisms. Such is the case above all with the perifrastic perfect of the ima odeno-type, on which I will not elaborate any further, because it is one of the paradygms of the verb in Macedonian. Here I give several examples and make the remark that its consideration opens another topic indeed. Exapmles: ima ostaveno mukava: si imaše ostaveno mukava za postilanje i nikoj ne se osmeluvaše da ja frli (PTB, 31); nema progoltano gorčila: da gi nemaše progoltano istite gorčilae mu se siteše na Trenka, k (PTB, 34); ima prefrleno race: racete gi imaše prefrleno na zadnikot nebare izlegol samo da si gi razmrda nozete (PTB, 35); nema izusteno zbor: dosega nemaše izusteno nitu zbor eto voza bolkata od toa što bea izdeleni od lug Krepa (PTB, 38). The syntactic constructions of the type e (to be) + verbal adjective, which will neither be my topic on this occasion, are further examples of the same case. Here are some examples: e naturen so voda: zamina nebare naturen so topla voda (PTB, 14); e najden klučot: najden e klučot za uspehot, velat (PTB, 35); e storeno sè: sè beše storeno za da može Sveticata da izleze posleden pat od doma (PTB, 136); bil zemen: ti velam deka ne znaeme deka bil zemen i Mladen (PTB, 138).
This means that the subject of this discussion will be the syntactic resultatives, apart from the aforementioned, which are specified as bicomponent constructions composed of a finite verbal predicate + a verbal substantive or a verb derived substantive. The verbal predicate is represented by a synsemantic or autosemantic verb, whereas the second part of the construction (the noun) bears the lexical meaning. It is clear that the resultativeness is seen by the stating of the cause for the action, as in the case of the other resultative configurations (see above). Comp. Vremeto mu ja pobeli kosata.
Iskra Panovska-Dimkova (Македонија)
Habitualness in relation to the other verbal aspects with a continuative dominant
The habitual aspectual configuration falls into the same group with the simple continuative aspect and the other aspectual configurations with a continuative dominant – the telic and the multiplicative configurations. The common point of habitual aspectual configuration with these three verbal aspects is their dominant continuative aspect.
At a formal level there is a structural identity of the habitual semantemes with the telic and multiplicative semantemes, and also with part of the continuative semantemes. This is due to the polysemy of the semantemes, when one semanteme expresses different aspectual values. But the habitual aspectual configuration differs considerably from the other verbal aspects with a continuative dominant: the action designated by the habitual semanteme does not last in time (it does not designate a continuative verbal aspect), instead it designates an action with a momentary dominant - it designates the subordinate moment P of habitualness, whereas the possibility for the event to take place is represented by the continuative dominant aspect. The continuum in habitualness represents a possibility for the action to take place (and not the real duration of the action) and that is why it is always related to an atemporal context, whereas the other continuative dominant aspects represent an action that lasts along the temporal line and are therefore related to an actual context.
There are no aspectual single-valued habitual simple semantemes, but there are semantemes with a much higher inclination to be related to an atemporal context, rather than to an actual context, thus expressing a habitual aspectual configuration (krade, naoǵa, zaborava).
А. В. Бондарко (Русија)
Дифференциация и интеграция в системе категориальных единств
1. Понятие «категориальное единство» охватывает различные типы категорий, классов и разрядов в сфере грамматики, рассматриваемой в ее связях с лексикой. Могут быть выделены категориальные единства трех типов: а) грамматические, б) лексико-грамматические и в) функционально-семантические. Имеются в виду: а) грамматические категории и содержательно-структурные типы синтаксических конструкций, б) части речи, выделяемые в их составе лексико-грамматические классы (ср. предельные и непредельные, переходные и непереходные, личные и безличные глаголы), а также более дробные лексико-грамматические разряды (например, способы действия); в) семантические категории в их языковом выражении (в разрабатываемой нами модели функциональной грамматики — функционально-семантические поля).
2. В сфере лексико-грамматических единств выявляется иерархия системных объектов. Единства I ранга — части речи. Единства II ранга — лексико-грамматические классы в составе определенной части речи (подклассы части речи), взаимодействующие с семантически связанными с ними морфологическими категориями. Единства III ранга — лексико-грамматические разряды в составе лексико-грамматических классов.
Между грамматическими и лексико-грамматическими единствами не во всех случаях могут быть проведены четкие грани. Учитываются признаки, сближающие части речи с грамматическими единствами. Вместе с тем принимается во внимание тот факт, что части речи представляют собой грамматически характеризованные классы слов; значения этих классов обусловливают общий характер семантики выделяемых в их составе подклассов и лексико-грамматических разрядов. Эти признаки дают основания для отнесения частей речи к сфере лексико-грамматических единств.
3. При анализе функционально-семантических полей проводится различие между полями моноцентрическими и полицентрическими. Моноцентричность наиболее четко выражена в структурах, включающих определенную грамматическую категорию (ср. отношения: вид глагола и аспектуальность, глагольное время и темпоральность, лицо и персональность, залог и залоговость). К полицентрическому типу относятся такие поля, как таксис (зависимый и независимый), качественность (атрибутивная и предикативная), бытийность (дискретная и недискретная), посессивность (атрибутивная и предикативная).
4. В исследовании и описании категориальных единств важную роль играет принцип естественной классификации. Имеется в виду выявление в изучаемых категориях, классах и разрядах реальной системной организации, которая может включать членения, не имеющие единого основания. Такие членения представлены в сфере грамматических категорий (ср. категории падежа, наклонения и лица), в комплексе частей речи, в группировках лексико-грамматических разрядов (ср. существительные конкретные, отвлеченные, вещественные и собирательные, глаголы разных способов действия), а также в системе функционально-семантических полей (ср. такие поля, как аспектуальность, персональность, качественность, локативность, посессивность). Принцип естественной классификации как одна из сторон анализа категориальных единств, на наш взгляд, характеризуется признаками общности с используемым в когнитивной лингвистике понятием «семейное (фамильное) сходство».
5. Рассматриваемый вопрос связан с общей проблемой категоризации. Учитываются различные аспекты системных отношений в сфере семантического содержания и его формального выражения: а) типы категориальных структур; б) стратификация семантики, значение и смысл; в) система инвариантности / вариативности, г) центр и периферия, прототипы и их окружение; д) взаимодействие системы и среды; е) межкатегориальные связи. Структурные элементы исследования и описания категориальных единств сочетаются с различными сторонами функционального анализа.
Елена Петрухина (Русија)
Эксплицитные / имплицитные аспектуальные смыслы и вторичные функции видовых форм в русском языке в сопоставлении с чешским
1. После серии сопоставительных работ конца XX и начала XXI в.в., посвященных анализу сходств и различий в употреблении и семантике видов в славянских языках (см. работы С. Дики, С. Кароляка, Е.В. Петрухиной и др.), а также подробного описания функционирования видов в отдельных славянских языках встает вопрос об объяснении выявленных различий, причем с учетом и вторичных (прагматических) функций видов, а также роли глагола в аспектуальной характеристике действия в высказывании (в соотношении с лексическими контекстными средствами). В докладе излагается объяснительная концепция славянского вида на материале русского и чешского языков (с использованием материала и других западнославянских языков).
2. Известно, что в славянских языках совершенный (СВ) и несовершенный (НСВ) виды характеризуются разной функциональной активностью, что свидетельствует о разной степени маркированности видов и о различиях между отдельными славянскими языками в категориальной семантике СВ и НСВ на системном уровне. В русском языке немаркированный НСВ, имеющий широкую область употребления, нагружается вторичными функциями (они рассматриваются в докладе) в большей степени, чем НСВ в чешском языке, в котором как немаркированный часто выступает СВ.
3. Изучение соотношения средств контекста и морфологических показателей глагола (вида и способов действия) в выражении аспектуальных характеристик действия показало следующее. В чешском языке при наличии в высказывании лексических аспектуальных элементов центр тяжести выражения аспектуальной семантики смещается с глагольных форм на лексические показатели, что сближает чешский язык с неславянскими, например с германскими языками, тогда как в русском языке основным средством выражения аспектуальной характеристики действия остаются глаголы СВ и НСВ, способные также имплицитно выражать ряд модальных и прагматических смыслов. Это в целом соответствует выявленному соотношению маркированности / немаркированности видов в сопоставляемых языках.
2.1. Автодокументальные жанры в современном социокультурном контексте: трансформации и метаморфозы
Савкина Ирина (Финска)
Ирина Савкина (Финска)
«Автодокументальные жанры в современном социокультурном контексте: трансформации и метаморфозы»
"Автодокументальные жанры" (воспоминания, автобиографии, дневники, письма и т.п). - актуальны и востребованы в сегодняшней культуре, в том числе и в славянских странах. При их обсуждении разговоры о дихотомиях реальность/текст; факт/вымысел; правда/конструкция и т.п. трансформируются в обсуждение оксюморонных понятий реальность текста, текстуальность реальности, вымышленность факта, фактичность вымысла, кострукции правды, правдивость конструкций и т.п.
Постоянно появляющиеся новые методологические подходы (напр,, феминистская критика, устная история и т.д.) меняют отношение к материалу, расширяют или передефинируют объект исследования и меняют представления о правде и вымысле и их взаимоотношениях. Одновременно в настоящее время происходят транформационные процессы, связанные уже не только со сменой интерпретационных парадигм, но с возникновением принципиально новых возможностей коммуникации. Развитие Интернета, электронной почты, мобильной телефонной связи, электронных СМИ и пр. и пр. безусловно влияет на трансформации таких базовых понятий, как «публичное/приватное, правда/вымысел, адресованность и т.п. Блоги, онлайновые дневники, например, - это, с одной стороны, - абсоютно открытые и публичные эготексты, но, с другой стороны, Интернет-пространство становится полем абсолютной мистификации: оно насквозь текстуально и фиктионально. Значит ли это, что проблема референции снята и заменена чем-то принципиально иным или это значит, что изменились способы референции? Имеют ли происходящие глобальные процессы трансформации автодокументальных жанров локальные особенности, связанные с различием национальных культурных контекстов?
Наталия Арлаускайте (Литванија)
Режимы литературности в авто/биографическом тексте: «Дневник» Витольда Гомбровича
Одна из главных проблем при исследовании авто/биографических текстов – их соотношение с имеющими хождение в культуре дискурсивыми формами и/или конвенциями. Иначе говоря – способы и виды транстекстуальных (в терминах Жерара Женетта) связей и их последствия для формирования занчений автобиографического текста. В этом смысле «Дневники» Витольда Гомбровича дают чрезвычайно богатый материал, прежде всего в области метатекстуальных и автометатекстуальных связей: «Дневник» много и подробно рассуждает как о (преимущественно польской) литературе вообще, так и о текстах самого Гомбровича в частности.
Одновременно следует учитывать метафорику письма (метафоры стиля, формы и пр.), которая обильно пропитывает и фрагменты, не имеющие отношения к литературной сфере. Думается, что метатекстуальность (также и в форме автометатекстуальности) и метафорика (литературного) письма в «Дневниках» Гомбровича предстают основным механизмом рефлектирования опыта, способом приписывания ему значения, работы с символическим порядком (Лакан), своеобразным «чернильным» воображаемым.
Улюра Анна (Украинa)
«Целевые» модификации исповеди-проповеди в новейшей русской, украинской, белорусской женской литературе
Традиционно – вслед за Филипом Леженом и Мишелем Фуко – в женском автобиографическом тексте выделяют элемент исповедальности (в том числе и на нарративном уровне), связывая его с дискурсом покаяния. Между тем, одной из самых «диагностируемых» жанровых разновидностей женского автобиографического текста в литературах постсоветских стран оказывается исповедь-проповедь (как эту жанровую модификацию определяет, к примеру, А.Н.Робинсон). Это «Полевые исследования украинского секса» и «Инопланетянка» О.Забужко, «Украинская Реконкиста» Н.Зборовской, «Без мужика» Е.Кононенко, «Мне сорок лет» и «Меня зовут женщина» М.Арбатовой, «Девятый том» Л.Петрушевской, «Не стоит оглядываться» Е.Вежнавец, «blond attack» А.Кислициной и другие. Рассмотреть подобные жанровые конструкты оказывается важным не только с точки зрения движения жанров (то есть литературной эволюции), но и в контексте выделения системных признаков женского текста. Тематика «целевых» модификации исповеди-проповеди, принадлежащий перу авторов-женщин (категория «целевые» соотносится здесь с определением идеологического компонента анализируемого текста; скажем, включенность авторской стратегии в феминистскую тематику или сознательное отвержение ее), – а именно переживание пола как переживание тела – несет на себе четкую нагрузку политического/манифестационного акта, обостряя, таким образом, саму дилемму исповеди-проповеди как автобиографического жанра.
2.2. Фольклористика в контексте наук о традиционной духовной культуре. Вопросы теории и методологии.
Каргин Анатолий Степанович (Русија)
Анатолий Степанович Каргин (Русија)
Мультидисциплинарный подход к изучению фольклора
В последнее десятилетие идея комплексного подхода к изучению фольклора стала общепринятой. Комплексный подход объявлен одним из основополагающих условий изучения фольклора, проведения экспедиционных исследований. Предмет фольклористики — фольклор — принадлежит к тем многоплановым и полифункциональным явлениям, сама природа которых диктует необходимость обеспечения комплексного подхода к его анализу. Понятие «комплексный» включает полидисциплинарный, междисциплинарный (интердисциплинарный) и интегративный подходы в изучении фольклора. Каждый из них обладает своими возможностями, своим ракурсом и своим набором методов, создавая единую научную базу фольклористики. Интегративная модель, наиболее универсальная и полная в деле комплексного изучения фольклора, предполагает единую научную методологию, единый предмет, единый научный инструментарий. Сложности применения этого метода не только объективные (неразработанность аналитических приемов и исследовательской методологии), но также субъективные: отсутствие специалистов, в равной степени владеющих комплексом музыковедческих, филологических, этнографических и прочих научных методов, позволяющих интерпретировать получаемые выводы как универсальные.
Мультиинтегративный подход позволяет придать фольклористике новый облик, повысить ее значение как общей и универсальной науки, располагающей соответствующей базой для полноценного изучения фольклорных текстов и традиций.
Любинко Раденковић (Србија и Црна Гора)
Славянский фольклор и фольклористика на рубеже XX–XXI веков – текст и контекст
В развитии славянской фольклористики можно выделить по крайней мере три этапа. Первый этап – это начало интереса к устному народному творчеству. Тогда многие считали оправданным поправлять, дописывать фольклорное произведение. Это привело к искажению народных песен и публикации подделок. Значительный вклад в развитие славянской фольклористики внесли исследователи конца XIX века, занимавшиеся выявлением исторических корней фольклора и проблемой заимствования книжных сюжетов. Это можно считать вторым этапом развития славянской фольклористики. Отличительная черта славянской фольклористики XX в. – смещение интереса с внешней стороны фольклорных явлений на их внутренний аспект, совершенствование методов их изучения, что определило содержание третьего этапа в развитии фольклористической науки. В XX в. широко используются методы лингвистической географии, структурной лингвистики и поэтики, теории коммуникации, структурной антропологии. Новые идеи привели к расцвету семиотики и этнолингвистики. По-новому были осмыслены связи фольклора с другими знаковыми системами - с обрядом – ритуальными действиями и обрядовыми предметами, а также с концептами времени и пространства в культуре. В центре внимания в семиотических исследованиях всегда стоит текст независимо от того, какими знаковыми средствами он выражен.
Алевтина Дмитриевна Цветкова (Казахстан)