Лекции по дкб селищева А. С

• Лекции по дкб селищева, 581.84kb.
• Лекции по дкб селищева А. С. Последнее, 165.7kb.
• Лекции по дкб селищева, 873.55kb.
• Лекции по дкб селищева А. С. Последнее, 737.65kb.
• Лекции по дкб селищева, 1394.25kb.
• Лекции по дкб селищева, 1085.24kb.
• Лекции Селищева А. С. по курсу «Теория ценных бумаг», 1514.54kb.
• Лекции Селищева А. С. «Производные финансовые инструменты», 171.47kb.
• А. С. Селищева Последнее обновление 28. 01. 2012 = Приложения «Г» к лекции, 3466.33kb.
• А. С. Селищева Последнее обновление 0 0 201 2 = Приложения «Б» к лекции, 1799.31kb.

«Евро переживает свой первый большой кризис» — Ангела Меркель (Перевод Александра Полоцкого)54 Долговой кризис в Европе обнажил все слабые места единой европейской валюты, считает канцлер Германии АНГЕЛА МЕРКЕЛЬ. В интервью Handelsblatt германский лидер говорит о том, что страны зоны евро должны сделать из этого соответствующие выводы и внести ряд важных изменений в основополагающие документы Евросоюза. — Г-жа канцлер, за последнее время вы неоднократно повторяли, что «поражение евро означает поражение Европы». Неужели Европа под угрозой? — Все мы в Европе находимся в тяжелой ситуации. Единая европейская валюта переживает сейчас первый большой кризис за десять лет своего существования. Ныне резко проявились все слабости евро: продолжавшееся годами безудержное накопление долгов, дефицит конкуренто­способности некоторых стран, а также пробелы в основополагающих документах Евросоюза. Нам необходимо справиться со всеми этими недостатками максимально быстро, так как евро — это больше, чем просто валюта, евро — олицетворение идеи объе­динения Европы. — Насколько велика ваша озабоченность по поводу Италии? Не станет ли эта страна второй Грецией? Увеличиваются ли шансы Италии на консолидацию после ухода премьер-министра Сильвио Берлускони? — Решение о своем национальном правительстве все страны принимают самостоятельно. Италии необходимо увеличить усилия в плане сокращения госрасходов, и это итальянскому кабинету министров известно. Правительство Италии выработало свой план, который теперь предстоит претворить в жизнь. Глава МВФ Кристин Лагард считает, что трудности Италия испытывает в первую очередь не из-за своего экономического положения, а из-за дефицита доверия. Если страна сможет претворить в жизнь намеченный план экономии расходов, то доверие это может восстановиться. Доверие в нынешней ситуации — редкая монета, а нам их нужно много. Со времен Людвига Эрхарда нам известно, что экономика — это наполовину психология. — Достаточно ли того, что Италия внесла в свои планы? — Сейчас ни одна страна не может утверждать, что находится на стадии завершения необходимых реформ. Всем нам придется снова и снова думать о необходимой коррекции. Что же касается конкретно Италии, то вполне можно утверждать, что она уже поставила перед собой действительно большие задачи. — Не придется ли Европей­скому центробанку включить в конце концов печатный станок и начать скупать гособлигации проблемных стран без ограничения? — ЕЦБ имеет вполне конкретную функцию. Основная задача этого института — забота о стабильности валюты, и до сих пор он ее выполнял блестяще. ЕЦБ неоднократно напоминал о том, что долговой кризис в Европе может быть преодолен только в том случае, если страны зоны евро будут последовательно выполнять свои «домашние задания». Они должны обеспечить солидную бюджетную политику и провести инфраструктурные реформы, направленные на рост конкурентоспособности и оживление конъюнктуры. Кстати, от Италии проведение такого курса ЕЦБ потребовал еще летом. — Саммит G20 в Каннах подчеркнул центральную роль Германии в мировой политике. Является ли это влияние лично для вас лишним грузом или же приятной возможностью делать политику? — Германия — одна из семнадцати стран зоны евро. Если Германия и Франция объединяют свои усилия, что как раз снова и проявилось в Каннах, тогда мы — сила, но все равно мы не вся Европа, а лишь именно одна или две страны из двадцати семи государств — членов ЕС. Последние месяцы еще яснее показали, что в рамках зоны евро наши страны и экономически, и политически настолько связаны друг с другом, что об абсолютно независимых решениях говорить уже практически невозможно. — Почему? — Потому что каждый должен понимать, что принятое на национальном уровне решение может иметь серьезные последствия для всей Европы и за ее пределами. Все чаще мы имеем дело с европейской внутренней политикой. Например, вопрос о том, что Греция без согласования с европейскими партнерами объявляет о своем решении провести референдум по мерам экономии и реформам, касался всех партнеров Греции в Европе, так как сразу же для всего мира под сомнением оказались решения состоявшегося 27 октября и посвященного евро саммита. И эта возросшая взаимная зависимость делает наши европейские дискуссии значительно интенсивнее, хотя всем нам ясно, что речь в конце концов всегда идет о стабильности и благополучии всех 27 стран ЕС. — Не чувствуете ли вы себя неким законодателем моды, говоря о внутренней политике в зоне евро? — Нет. Европа не иерархиче­ское образование, а союз. Страны обладают в отношении своих национальных бюджетов суверенитетом. Экономический и валютный союз создавался исходя из предположения, что каждая страна будет придерживаться принимаемых в Европе решений. Поскольку же это соблюдалось не всеми и не всегда, то нам нужно сделать соответствующие выводы. На мой взгляд, нам необходимы изменения в основополагающих документах. Совместные договоренности Пакта стабильности и экономического роста являются для всех нас защитой. Если же они не выполняются, то нужен какой-то европейский институт, в компетенцию которого входило бы наведение порядка в проблемном национальном бюджете. Обычно при появлении такой необходимости вмешиваются национальные парламенты и корректируют бюджет в соответствии с требованиями пакта. В других случаях я выступаю за то, чтобы Еврокомиссия или же третья страна — член ЕС имела бы право подавать на нарушителя иск в Европейский суд. — И как вы это назовете: Европейский бюджетный контроль? — Нет. Я бы сформулировала следующим образом: европейский контроль стабильности, предусматривающий право Еврокомиссии и стран — членов союза подачи иска в Европейский суд. Дело в том, что постоянное нарушение европейских правил стабильности в одной из стран представляет собой опасность для всех остальных государств. — Является ли кризис единой европейской валюты самым драматичным моментом за все время вашего пребывания на посту канцлера Германии? — С начала глобального финансового и экономического кризиса нам довелось пережить много того, чего мы раньше и представить себе не могли. Возьмите спасение банков и выделенные под это гарантии в объеме 400 млрд евро — это сумма, которую мне трудно себе представить. Затем — фонд для рекапитализации банков, программы оживления экономической конъюнктуры, гарантии для вкладчиков сберегательных банков. В принципе мы переживаем все новые фазы одного кризиса, который начался как мировой банковский кризис и привел потом к гигантскому падению конъюнктуры, на которое нам пришлось реагировать соответствующими программами... —…Но к которым вы всегда относились достаточно осторожно. — Да, я всегда предупреждала, что, принимая эти программы поддержки конъюнктуры, необходимо соблюдать меру, так как было понятно, что на следующем этапе мы столкнемся с кризисом госдолга. Так и случилось. Сейчас Европа не является динамично растущим рынком, не имеет больших запасов капитала и природных богатств, да и население особой молодостью не отличается. То, что мы имеем, это большой культурный опыт, политическая стабильность и инновационный потенциал. Если в один отнюдь не прекрасный момент мы потеряем способность производить высокотехнологичные продукты, то станем никому не интересны. Именно поэтому для меня всегда на первом плане остается задача — сделать и в Германии, и в Европе в целом все для наращивания нашего инновационного потенциала. Это означает инвестировать в образование и исследования, что и в будущем обеспечит нам в мире достойное место. Дм. Бутрин, В. Гайдаев, Полина Еременко, Елена Черненко, Максим Юсин. Евро врозь. Спасение еврозоны грозит обернуться радикальной реформой ЕС55 Не прошло и месяца после утверждения саммитом G20 окончательного плана спасения еврозоны, как стало очевидно — и он промежуточный. Агентство Reuters сообщило: Германия и Франция обсуждают план новой реформы Евросоюза, которая спасет и союз, и евро. Для этого новый ЕС будет состоять из нескольких стран "федерации евро" с европейской валютой и единым правительством и оставшейся Европейской конфедерации — без евро и без надежд в близком будущем жить по стандартам Западной Европы. Рынки во всем этом увидели лишь то, что планы спасения евро и ЕС никого на деле не спасают. План спасения европейского единства, утвержденный на саммите ЕС и включенный в коммюнике саммита G20 в Канне как обязательство Европы перед мировой экономикой, в статусе последнего и окончательного способа решения проблемы европейского долгового кризиса прожил лишь несколько недель. Вчера анонимный чиновник в Брюсселе передал через агентство Reuters сообщение, взорвавшее новостной фон: две ключевые страны ЕС — Германия и Франция — обсуждают новую "двухскоростную модель" интеграции стран Евросоюза. Источник Reuters делает акцент на сокращении зоны евро: "Нам необходимо точно установить список тех, кто не хочет входить в клуб, и тех, кто просто не может быть его частью". Отметим, сама по себе "двухскоростная модель" ЕС — не новость: на этой неделе президент Франции Никола Саркози уже говорил вскользь об этой модели. Сенсация — готовность Германии ее обсуждать. Откровенные высказывания в разгар переговоров с Грецией и Италией о мерах по преодолению кризиса напугали лидеров ключевых стран ЕС: и Париж, и Берлин уже вчера поспешили уточнить информацию. "Мы выступаем за сохранение еврозоны в прежнем виде",— заверила канцлер ФРГ Ангела Меркель. В том же духе высказались руководство Франции и глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу. В Еврокомиссии вчера отказались комментировать "Ъ" готовящиеся реформы — так, один из собеседников "Ъ" признался: он боится, что "разговоры и предположения материализуются". Но эксперты уверены: появившуюся информацию нельзя недооценивать. Аналитик Центра европейской реформы Саймон Тилфорд заявил "Ъ": "То, что подобные идеи обсуждаются как на правительственном, так и на межправительственном уровне, известно давно. Но до сегодняшнего дня не было ни единой утечки". Саму утечку он объясняет необходимостью в очередной раз дать понять "плохим" членам еврозоны, что угроза исключения из нее Греции серьезна. Впрочем, в суматохе мало кто заметил, что на деле никто ничего не опроверг: дело в том, что сам по себе сценарий "двухскоростной интеграции" как раз и рассматривается внутри ЕС как способ дать возможность добровольно выйти из зоны евро ряду стран, не обрушивая при этом евро как мировую валюту. Практически все комментарии экспертов с момента начала европейского долгового кризиса сводились к тому, что выход как минимум Греции из зоны евро (который по текущему законодательству ЕС не может осуществиться без выхода Греции из ЕС) может стать началом распада Евросоюза и краха евро как европейской и мировой валюты. Наиболее радикальным рецептом для решения этой проблемы считалась ускоренная евроинтеграция: унификация налогового и трудового законодательства стран ЕС; внесение в конституции стран ЕС пределов размера госдолга и бюджетного дефицита; постепенное введение европейских налогов; наконец, создание "европейского экономического правительства", тратящего эти налоги; уход от "конфедеративного" принципа построения ЕС (в котором все страны имеют в ключевых вопросах примерно равный вес) к "федеративному" (вес определяется размерами экономик участников). Последний саммит ЕС обязался реализовать эти принципы в сильно усеченном виде — без "евроналога" (предлагалось начать с налога Тобина на банковские трансакции юридических лиц); без усиления полномочий Еврокомиссии; без права ЕС влиять на уровень национальных налогов: в первую очередь из-за сопротивления относительно некрупных, но уже влиятельных стран ЕС — от Нидерландов до Польши. Предложение "двухскоростной интеграции", по сути, предлагает экстренно поддержать евро той же программой "европравительства", но внутри нескольких стран ЕС и еврозоны (как минимум двух — Германии и Франции) сильно наращенный таким образом запас прочности и позволит "отпустить" из еврозоны без выхода из ЕС тех, кому это может помочь,— в первую очередь Грецию. Наиболее важно в этой конструкции то, что она предполагает изменение Маастрихтских соглашений ЕС — до сегодняшнего дня все страны ЕС так или иначе обязывались (хотя и в неопределенной перспективе) рано или поздно перейти к евро. Впрочем, за формально выглядящей техническим отвязыванием друг от друга ЕС и европейской валюты в рамках "двухскоростной модели" евроинтеграции кроется революция: речь идет о возможном изменении всей "философии Европейского союза" последних двух десятилетий. Жертвами новой политики ключевых стран ЕС, если она будет реализована, могут стать не только проблемные члены альянса типа Греции, но и государства, еще не успевшие в него вступить. Пожалуй, лишь Хорватия может быть относительно спокойной — о ее принятии в альянс в июле 2013 года уже официально объявлено, назад пути нет. А вот Албания, Черногория, Македония и другие балканские государства (а в отдаленной перспективе — Украина и постсоветские республики) рискуют еще долго томиться в прихожей с надеждой войти только в конфедерацию — и этим, как и Греции, лишь начать неограниченно долгий путь в настоящую Европу, "федерацию евро". При этом в Европейской конфедерации останутся привлекательные стороны — скорее всего, это и отсутствие границ, и общеевропейские стандарты госрегулирования, и власть Еврокомиссии — но исчезнет то, что так привлекало в ней новые страны ЕС: использование ресурсов стран "федерации евро" для доведения уровня жизни в этих странах до европейского. Отметим, рынки на эту впечатляющую, но выглядящую крайне умозрительной фантазию отреагировали цинично, выделив в ней только то, что очевидно: план октября проблем не решит, дефолт Греции и в перспективе Италии — на повестке дня, а, значит, евро — под угрозой. В конце дня в среду курс евро рухнул на 2,1%, до $1,3546, что стало сильнейшим падением европейской валюты за последние 15 месяцев, в начале торгов курс опускался до месячного минимума — $1,3481. Одновременно волна продаж накрыла российские и европейские фондовые площадки. Ведущие европейские индексы снизились при открытии торгов на 1,8-2,2%. Российские индикаторы в первые полтора часа торгов потеряли 1,9-2,3%. В среду доходность 10-летних итальянских облигаций достигала рекордного уровня — 7,5% годовых. Максимально с августа прошлого года поднималась доходность 10-летних португальских облигаций — 5,9% годовых. Исторический максимум вчера обновила доходность и по 10-летним госбумагам Греции, достигнув 33,2% годовых. Но рынки реагировали не только на план "двухскоростной интеграции", остающийся отдаленной абстракцией, но и на более чем конкретные сообщения из Рима: премьер-министр Италии Сильвио Берлускони Напомним, после крушения Восточного блока и распада СССР Евросоюз взял курс на максимальное расширение. В 2004 году в альянс были приняты десять государств, восемь из них — посткоммунистические, спустя три года — Румыния и Болгария. Сторонники экстенсивной модели развития ЕС до самого последнего времени выступали за принятие в него всех балканских государств, Турции, в перспективе — Украины, Молдавии, Грузии и даже средиземноморских арабских стран, например Туниса. Оппозицией "евроэкспансии" была политика европейского правительства, которая в целом требовала прекращения наращивания численности стран ЕС. "Двухскоростная модель" помогает примирить обе стороны — по сути, "ядро" (зона евро) берет на себя усиленные обязательства интеграции и превращения в "федерацию евро", с "периферии" снимаются все требования по быстрым реформам — она остается дополнительной Европейской конфедерацией. в ближайшие дни может покинуть свой пост. Впрочем, к вечеру напряжение на рынке европейского госдолга стало падать: ЕЦБ производил в среду покупку итальянских и испанских обязательств, доходность итальянских бумаг опустилась до 6,9%, ставка по испанским бумагам снизилась до 5,8%. После полудня снизилась напряженность на валютном и фондовом рынках: евро поднялся до $1,357 (на 0,2% выше закрытия среды), ведущие европейские индексы выросли в пределах 1%. Можно видеть в этом успех плана Никола Саркози — но скорее речь идет об усиливающейся волатильности рынков, не знающих, какой план политики ЕС будут обсуждать завтра и будет ли он последним и окончательным. Андреева Евгения. Судьба единой европейской валюты. История вопроса56 21 апреля 1975 года комиссия Европейского экономического сообщества ввела расчетную единицу Европейского платежного союза, которая стала прообразом евро. Она рассчитывалась на основе валютной корзины стран сообщества по фиксированным курсам. 13 марта 1979 года она была заменена европейской валютной единицей (ECU). 7 февраля 1992 года в Маастрихте (Голландия) страны Европейского сообщества подписали договор о создании Евросоюза, что заложило основу для единой валюты. 15 декабря 1995 года Европейский совет утвердил название "евро" и постановил ввести новую валюту в безналичный расчет с 1 января 1999 года, в наличный оборот — с 1 января 2002 года. Местные валюты оставались в обращении до 1 июня 2002 года. 12 декабря 1996 года Еврокомиссией был одобрен знак евро (€). 3 мая 1998 года Еврокомиссия назвала 11 стран, экономические показатели которых соответствовали требованиям введения евро. Это были Австрия, Бельгия, Германия, Голландия, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Португалия, Финляндия и Франция — все они и перешли в 1999 году на безналичные, а в 2002-м — на наличные евро. Заявленным условиям соответствовали также Великобритания и Швеция, однако их власти решили сохранить национальные валюты. Первый курс евро к доллару был установлен 4 января 1999 года: €1 стоил $1,1789. Минимальный курс евро к доллару был зафиксирован 26 октября 2000 года ($0,8252 за €1), максимальный — 15 июля 2008 года ($1,599 за €1). 1 января 2001 года к еврозоне присоединилась Греция. С 1 января 2007 года в нее вступила Словения: в один день страна ввела евро и для наличных, и для безналичных расчетов. По той же схеме 1 января 2008 года на евро перешли Кипр и Мальта, 1 января 2009 года — Словакия, 1 января 2011 года — Эстония. Среди стран, не входящих в ЕС, евро приняли в обращение Монако, Сан-Марино и Ватикан, неофициально валюту используют Андорра, Косово и Черногория. В зону евро стремятся Латвия, Литва, Польша, Румыния, Венгрия и Болгария. Чехия также планировала сменить валюту, однако в октябре 2011 года президент страны Вацлав Клаус назвал введение евро "насилием политики над экономикой". В итоге по этому вопросу было решено провести референдум. В Дании и Швеции референдумы по вступлению в еврозону провалились.