Geum.ru

Книга 4: Философия XX в уч для вузов

Вид материалаКнига

Содержание


Французская философия
Подобный материал:
1   ...   33   34   35   36   37   38   39   40   ...   54
Глава 9


ФРАНЦУЗСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

50-90-х ГОДОВ


В эту главу включено рассмотрение философских идей двух мыс-

лителей, обычно относимых к структуралистскому направлению -

Клода Леви-Стросса и Жака Лакана (1901-1981). В силу того, что

вопрос о принадлежности и отношении к структурализму Мишеля

Фуко - весьма сложен и специален, он будет проанализирован уже в

целостном контексте эволюции взглядов этого философа в посвящен-

ной ему следующей главе.


СТРУКТУРАЛИЗМ


Клод Леви-Стросс


Структурализм в его варианте современного философствования

берет начало от работы французского антрополога, философа и социо-

лога Клода Леви-Стросса (род. 1908) "Структурная антропология"

(1958). Вместе с другими, более ранними и более поздними произве-

дениями этого автора ("Элементарная структура родства", 1949; "То-

темизм сегодня", 1962; четыре книги - "Мифологическое" - о ми-

фологии американских индейцев: "Сырое и вареное", 1964; "От меда

к пеплу", 1966; "Происхождение застольных обычаев", 1968; "Нагой

человек", 1971) она, с одной стороны, вводит читателя в причудли-

вый мир первобытнообщинных отношений и мифического мышления.

Леви-Стросс выступает в них как этнограф, антрополог, историк куль-

туры. С другой стороны, в "Структурной антропологии" также зало-

жен фундамент новой философской концепции, связанной с понима-

нием языка, речи, текстов и их структур, а также с социально-фило-

софским исследованием человеческих отношений, форм и типов обще-

ственного сознания.


Эта концепция, на что обращают внимание исследователи, впитала

в себя целый ряд достижений и открытий как в естественных, матема-

тических, так и в гуманитарных науках - открытий, совершенных к

середине нашего столетия. Среди них надо прежде всего назвать ис-

следования структур первобытного мифологического мышления и сим-

волических форм (Э. Дюркгейм, Леви-Брюль, М. Мосс, Э. Кассирер

и др.) и кибернетику вместе с соответствующим развитием математики.

Леви-Стросс особое значение придал возможностям (математического)


моделирования в их тогда еще необычном применении к этнографи-

ческому, антропологическому материалу. (Совместно с математиками

Леви-Стросс разработал и содержательно интерпретировал модели,

позволяющие понять сложные системы родства в первобытном обще-

стве.) Важнейшим источником концепции Леви-Стросса стало накоп-

ление новых знаний в разделе лингвистики, которая как раз и получи-

ла название "структурной". (Приходится с сожалением констатировать,

что выдающиеся лингвисты нашей страны, еще в 20-30-х годах про-

кладывавшие пути названным концепциям, - а это И. Г. Франк-Ка-

менецкий, О. М. Фрейденберг, М. М. Бахтин, Г. Г. Шлет, Я. Э. Голо-

совкер и др. - тогда еще не были известны на Западе. Леви-Стросс,

правда, знал работы Н. Трубецкого и Р. Якобсона и признавал их

влияние на становление своих идей.)


Леви-Стросс четко и определенно построил свою структуралист-

скую концепцию на фундаменте психоанализа - особенно в том его

варианте, который был разработан К.-Г. Юнгом, именно с обращени-

ем к мифологическому мышлению. "Если, как мы полагаем, - писал

Леви-Стросс, - бессознательная умственная деятельность состоит в

наделении содержания формой и если эти формы в основном одинако-

вы для всех типов мышления, древнего и современного, первобытного

и цивилизованного... - то необходимо и достаточно прийти к бессоз-

нательной структуре, лежащей в основе каждого социального уста-

новления или обычая, чтобы обрести принцип истолкования, действи-

тельный и для других установлений и обычаев..."'.


При этом Леви-Стросс опирался на фрейдовское различение под-

сознательного и бессознательного, а также на юнговское понятие "кол-

лективного бессознательного". "Можно сказать, что подсознание -

это индивидуальный словарь, в котором каждый из нас записывает

лексику своей индивидуальности, и что бессознательное, организуя

этот словарь по своим законам, придает ему значение и делает его

языком, понятным нам самим и другим людям (причем лишь в той

мере, в коей он организован по законам бессознательного)". Тяготе-

ние этнографа и философа Леви-Стросса к исследованию языково-

символических форм и даже, если можно так выразиться, "оязыков-

ление" всей жизни (не столь и разговорчивых, часто не имеющих

письменности) первобытнообщинных народов и поселений вовсе не

случайно. Выдвижение на первый план языка и своего рода "языко-

вая редукция" (сведение таких, например, социальных феноменов как

социальные отношения, культурное творчество, искусство, к языково-

символическим формам их выражения) есть своего рода знамение вре-

мени.


Язык, согласно раннему Леви-Строссу, именно в XX в. становится

объектом усиленных исследований, которые заканчиваются впечатля-

ющими и неожиданно точными результатами. "Из всех общественных

явлений, видимо, только язык может подвергаться истинному научно-

му исследованию, объясняющему способ его формирования и рассмат-

ривающему некоторые направления его последующего развития".


Нельзя не обратить внимание также и на гуманистическую, антираси-

стскую устремленность исследований Леви-Стросса: он отыскивал об-

щие корни в мышлении, культуре, деятельности, социальной жизни

народов, стоящих на разных ступенях исторического развития. Леви-

Стросс исходил из того предположения, что "различные формы обще-

ственной жизни представляют в своей сути нечто общее: все они -

системы поведения, каждая из которых является некоторой проек-

цией не плоскость сознательного и общественного мышления всеоб-

щих законов, управляющих бессознательной деятельностью духа'\


Более конкретная "рабочая гипотеза", которая позволяла Леви-

Строссу широко и масштабно осмыслить этнографический материал,

состояла в следующем. Главное внимание должно быть привлечено к

тем способам, с помощью которых система кровного родства биологи-

ческого происхождения заменяется системой социального характера.

Тогда брачные правила и системы родства предстают, согласно Леви-

Строссу, как системы обмена и как особый язык, т.е. "как множество

операций, обеспечивающих возможность общения между индивидами

и группами индивидов". В той системе предельно и широко понятого

языка, которая выделена для анализа, Леви-Стросс решающее значе-

ние придал не словам, а структуре. Не суть важно, рассуждает Леви-

Стросс, создан ли миф каким-либо индивидуальным субъектом или

заимствован из коллективной традиции (оба вида мифов, кстати, под-

вержены взаимодействию и взаимообогащению). "...Структура же

остается неизменной, и именно благодаря ей миф выполняет свою

символическую функцию"*". Существенно, согласно Леви-Строссу, что

структуры едины для всех "языков", т.е. безразличны к ма-

териалу. Дело обстоит здесь примерно так же, как в случае мифов и

сказок. Чтобы напечатать даже известные мифы, сказания, сказки

разных народов, потребовалось бы много томов. "Но их можно свести

к небольшому числу простейших типов, если за разнообразием дей-

ствующих лиц разглядеть некоторые простейшие функции".


В "Структурной антропологии", четырех томах "Мифологического",

в других работах Леви-Стросс весьма скрупулезно воспроизводит глу-

бинные структуры мифов, их кодирования, "располагая" коды на гео-

графической, космологической, социологической, техноэкономической

"плоскостях". Отличительные особенности мифологической логики,

по Леви-Строссу: логика обобщений, классификаций, анализа при-

родных и социальных явлений, что делает ее внутренне родственной

науке; вместе с тем она конкретна и образна, является логикой ощу-

щений; мифологическое мышление широко пользуется метафорами,

символами и превращает их в способы постижения мира и человека;

логика мифа, как и логика самих социальных отношений, построена

на бинарных (двойных) оппозициях (высокий - низкий, день - ночь,

правый - левый, мир - война, муж - жена, небо - земля и т.д.).


Поскольку через более конкретный структурный анализ внутрен-

ней логики мифов, моделирование структур родства первобытнооб-

щинных народов Леви-Стросс пролагал дорогу обобщенной филосо-


фии и методологии структурного анализа, в дальнейшем его последо-

ватели считали возможным и необходимым применить идеи структу-

рализма к другим областям гуманитарного знания. Для французского

врача-психоаналитика Жана Лакана то были психология и психиат-

рия. Его концепция рождается в середине 60-х годов на пересечении

структурализма и возрожденного, хотя и существенно преобразован-

ного, фрейдизма. В отличие от Фрейда Лакан в исследовании бессоз-

нательного выдвигает на первый план не механизмы сексуальных вле-

чений, а язык, речь, дискурс. И хотя "язык" трактуется расширитель-

но и скорее символически-метафорично. Лакан как врач-психоанали-

тик упорно продвигается по пути сложного и глубокого анализа речи

пациента, которая в данном случае служит главным средством комму-

никации врача и больного.


ЛИТЕРАТУРА


' Леей- Стросс К. Структурная антропология. М., 1983. С. 23.

" Там же. С. 181.

Там же. С. 56.

* Там же.

Там же. С. 58.

в Там же. С. 181.

Там же. С. 182.


Структурный психоанализ

Жака Лакана


Возникновение структурного, или лингвистического, психоанализа

связано с именем Жака Лакана (1901-1981) '. Начав свою карьеру

как практикующий врач, Лакан в 30-е годы серьезно изучает филосо-

фию, психологию, культуру, искусство, литературу. Итогом его стрем-

ления синтезировать результаты медицинского и гуманитарного знания

стала докторская диссертация "О параноическом психозе и его отноше-

нии к личности" (1932). Выводы этой работы широко использовались

деятелями художественной культуры. (В частности, высказанные Ла-

каном идеи легли в основу "параноической критики" С.Дали.) С сере-

дины 30-х годов Лакан посвящает себя педагогической деятельности.

Научная работа в Парижском психологическом и Французском психо-

аналитическом обществах, руководство Парижской фрейдистской шко-

лой (1964-1980) выдвигают его в ряд известных европейских психо-

аналитиков.


Научный авторитет Лакана связан с тем новым - структуралист-

ским - направлением психоаналитических исследований, начало кото-

рому было положено им в середине 50-х годов. Новизна его взглядов

состоит в том, что он вышел за рамки как классического структурализ-

ма, так и ортодоксального фрейдизма, наметил новые перспективы ис-

следований. Лакан возглавил влиятельную научную школу, не распав-

шуюся и после его смерти. Многочисленные ученики и последователи

продолжают развивать его идеи в области психоаналитической терапии,

этнологии, риторики. Философско-культурологические взгляды Лака-

на, определившие в свое время теоретическую направленность журнала

"Тель Кель", составили фундамент структурно-психоаналитической те-

ории культуры.


Лакан исходит из того, что бессознательное структурировано как

язык". Он стремится к рациональному истолкованию бессознательного,

ищет взаимосвязи его эмпирического и теоретического уровней, не-

классические принципы обоснования знания, исследования бытия и по-

знания. Лакан пересматривает декартовское cogito ergo sum, полагая,

что субъект не исчерпывается cogito, субъекты бытия и мышления

расположены на разных уровнях. Но тогда и обоснование бытия мыш-

лением должно быть опосредованно речью и, следовательно, двучленная

формула связи бытия и сознания неверна. Творческая функция речи

толкуется как функция символического, первичного по отношению к

бытию и сознанию, речь предстает здесь как универсальный источник

креативности, порождающий как понятия, так и сами вещи. Символично

в этом плане поведение ученого в аудитории - от фрейдистских сим-

волов серпа Кроноса и посоха Эдипа, нашитых на его докторской

шапочке, до фигурок слонов, которые он дарит своим ученикам в

конце занятий. Великолепный слон изображен и на обложке первого


тома "Семинара Жака Лакана". Тема слона образует сквозное дей-

ствие книги. При чем здесь слоны? Лакан сравнивает речь с мельнич-

ным колесом, посредством которого желание беспрестанно опосредует-

ся, возвращаясь в систему языка. Слово в этом контексте не просто

приравнивается к вещи. Слово "слон", полагает он, даже реальнее

живого слона. Произнесение этого слова вершит судьбы слонов. Бла-

годаря символическим свойствам языка в узкую дверь парижской ауди-

тории в любой момент могут войти слоны. Ведь мыслить - значит

заменить живого слона словом "слон", солнце - кругом. Иными сло-

вами, понятие замещает вещь.


Cogito ergo sum для Лакана - символ плоского, банального, ме-

щанского сознания, воплощение пошлой "самоуверенности дантиста".

Непреходящая заслуга Фрейда состоит, по его мнению, в том, что

произведенная последним "коперниканская революция в философии"

коренным образом изменила отношение человека к самому себе. Суть

фрейдовского подхода к проблеме личности заключается в том, что

сознание утратило универсальность, стало непрозрачным для самого

себя. Главным в человеке признавалось бессознательное желание..Ли-

бидо превратило дантиста в творца.


Современную философскую ситуацию Лакан определяет как "тео-

ретическую какофонию". Ее методологические дефекты связаны с не-

адекватным истолкованием учения Фрейда, в частности, попытками

психологизации либидо у К.Юнга, американских неофрейдистов. Пси-

хологизация либидо в неофрейдистских концепциях заводит, по мне-

нию Лакана, в теоретический тупик; психоанализ и общая психология

несовместимы.


Задача структурного психоанализа - восстановить понятие либидо

как воплощения творческого начала в человеческой жизни, источника

плодотворных конфликтов, двигателя человеческого прогресса. Откры-

тие Фрейда выходит за рамки антропологии, так как формуле "все - в

человеке" он противопоставляет догадку о том, что "в человеке - не

совсем все" (хотя бы потому, что человек из-за инстинкта смерти отча-

сти оказывается вне жизни). И в этом смысле Фрейд - не гуманист, а

антигуманист, пессимист, трагик.


Лакан, таким образом, с антифеноменологических позиций критику-

ет интуитивистский, субъективистский подход к человеку, противопос-

тавляет общей теории субъекта, философскому антропологизму теоре-

тический антигуманизм. Он видит свою задачу в отыскании тех меха-

низмов ("машин"), которые, несмотря на многообразие психических

структур, создают предпосылки для формирования социума. В этом

смысле "машина - портрет человека". Но это не "человек-машина"

Ламетри. Специфика человека-машины Лакана состоит в свободе выбо-

ра. Именно свобода, подчеркивает он, отличает человека от животного,

подчиненного внешнему миру и поэтому как бы застывшего, превра-

тившегося в "застопорившуюся машину". Животный мир - область

реального, человеческий - сфера символического. Свобода реализует-

ся в языке и художественном творчестве, благодаря которым мир че-


ловека превосходит границы его реального существования. Так, для

Эдипа не имеет значения реальное бытие вещей, главное здесь - рече-

вой узел, являющийся тем организационным центром, от которого, как

от обивочного гвоздя, разбегаются лучи, пучки значений (например,

эдипов комплекс). Для человека как субъекта, мучимого языком, речь

не менее весома, чем реальность.


Размышляя о сущности бессознательного, Лакан оспаривает и геге-

левское представление о понятии как времени вещи, и фрейдовское

понимание бессознательного, находящегося вне времени. Не только бес-

сознательное, но и понятие существуют вне времени, полагает он. "Я

мыслю там, где я не есть, и я есть там, где я не мыслю" - этот тезис

Лакан противопоставляет декартовскому ubi cogito ibi sum. Бессозна-

тельное - это чистое время вещи, а его материальным предлогом мо-

жет быть все, что угодно. В таком контексте "поступок - это речь"


Развивая ставшими традиционными для нео- и постфрейдизма тен-

денции десексуализации бессознательного, Лакан выстраивает ориги-

нальную концепцию его денатурализации, дебиологизации. Он заклады-

вает новую традицию' трактовки бессознательного желания как струк-

турно упорядоченной пульсации. Идея эта активно развивается его пос-

ледователями. Термин "пульсация" - один из ключевых для пост-

фрейдизма. Утрачивая хаотичность, бессознательное становится окуль-

туренным, что и позволяет преобразовать пульсации в произведения

искусства и другие явления культуры. Внутренний структурирующий

механизм объединяет все уровни психики, он функционирует подобно

языку, и именно в этом смысле следует понимать лакановские слова о

том, что бессознательное - это язык: речь идет не только о лингвисти-

ческом понимании языка на символическом уровне, но и о "языке"

пульсаций на более низком уровне воображаемого, где психология и

физиология еще слиты воедино.


В методологическом плане одной из сквозных тем теории Лакана

является вопрос о соотношении реального, воображаемого и символи-

ческого. Эти понятия он считает важнейшими координатами существо-

вания, позволяющими субъекту постоянно синтезировать прошлое и

настоящее. Оригинальность лакановской концепции по сравнению с

фрейдовской состоит в том, что место Оно занимает реальное, роль Я

выполняет воображаемое, функцию сверх-Я - символическое. При

этом реальное как жизненная функция соотносимо с фрейдовской кате-

горией потребности, на этом уровне возникает субъект потребности. На

его основе формируется воображаемое, или человеческая субъектив-

ность, субъект желания. Бессознательное символическое противостоит

у Лакана сознательному воображаемому, реальное же по существу оста-

ется за рамками исследования.


Лакан считает трехчлен "реальное-воображаемое-символическое"

первоосновой бытия, стремится исследовать соотношения его составля-

ющих методами точных наук. Опираясь на законы геометрии, он пыта-

ется представить феноменологию психического графически, изображая

на плоскости двугранный шестиплоскостной бриллиант. Средний план,


режущий бриллиант пополам на две пирамиды, он представляет как

гладкую поверхность реального. Однако поверхность эта испещрена

дырами, пустотами бытия (речи) и ничто (реальности), в которые с

верхнего уровня символического посредством языка попадают слова и

символы. В результате таких синтезов на стыках различных граней,

воплощающих реальное, воображаемое и символическое, образуются

основные человеческие страсти и состояния. На стыке воображаемого

и реального возникает ненависть, реального и символического - неве-

жество. Стык граней воображаемого и символического порождает лю-

бовь.


От исследования воображаемого, наиболее полно воплощающегося

в любви, Лакан переходит к изучению символического и его проявле-

ний - языка, речи и искусства. "Символическое первично по отноше-

нию к реальному и воображаемому, вытекающим из него", полагает

он. Символическое как первооснова бытия и мышления определяет

структуру мышления, влияет на вещи и человеческую жизнь. Человек