Geum.ru

Книга 4: Философия XX в уч для вузов

Вид материалаКнига

Содержание


Коммуникативные теории
Подобный материал:
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   ...   54

справедливо. А все-таки книгу Маркузе "Одномерный человек", опуб-

ликованную в 1964 г., но приобретшую особую популярность в мя-

тежном и тревожном 1968 г., с восторгом прочитало немалое число

тех, кто строил баррикады на улицах Парижа, кто боролся против

вьетнамской войны.


Каковы же изложенные в этой книге основные идеи Маркузе? Преж-

де всего, он широко использовал и далее развил критические идеи,

критическую теорию франкфуртцев. Он собрал воедино все, в сущно-

сти, основные обвинения, которые со времени Маркса и до 60-х годов

нашего века были брошены в адрес системы капитализма, эксплуата-

ции, "принципа производительности", "технической рациональности"

с ее тенденцией деперсонализации, т.е. обезличения производства и

общения, и т.д. Общество и системы высокой производительности тру-

да, правовое государство, демократические процедуры - все было

подвергнуто решительной критике. "Великий Отказ" должен стать,

согласно Маркузе, главным нравственно оправданным способом отно-

шения к такому обществу. Кстати, Маркузе считал, что дело не толь-

ко в капиталистической системе - и социалистические страны прихо-

дят или придут к подобным социальным и духовным формам, струк-

турам жизни. Общий вывод Маркузе: индустриально развитое

общество нашей эпохи по природе своей "одномерно" - в эко-

номике в нем все приводится к мотивам прибыли, экономической ра-

циональности, потребительства, в политике - к "репрессивной терпи-

мости", униформизму, манипуляторству, в культуре - к коммерциа-

лизации, выхолащиванию духовного и нравственного начал. "Обще-

ство производительности разрушает, - писал Маркузе, - свободное

развитие человеческих потребностей и задатков; мир в нем поддер-

живается постоянной угрозой войны; его рост зависит от подавления

тех реальных возможностей, которые - на индивидуальном, нацио-

нальном и международном уровнях - способствовали бы освобожде-

нию от борьбы за существование"". Соответственно формируется "од-

номерный человек" как продукт и одновременно предпосылка "одно-

мерного общества".


Всем нам не составит труда, рассуждает Маркузе, "опознать" в

самих себе "одномерных" людей. Мы подавлены, подчинены внешни-

ми экономическими и политическими силами - и послушно "строим"

себя по их образу и подобию. Мы - конформисты. Мы поддержива-

ем то "примирение противоположностей", в котором заинтересованы

власти предержащие. Мы устремляемся в погоню за материальными

благами. Наши мысли и наши чувства - это либо "счастливое созна-

ние" обладателей вещественных благ, либо "несчастное сознание" тех,

кто устремлен в погоню за благами, услугами, престижем. В "проме-

теевской" погоне за эффективностью мы потеряли непосредственную


"дионисийскую" радость жизни, общения, наслаждения искусством.

Нас обуревают подавленные комплексы и прорывающиеся наружу ин-

дивидуальные и коллективные психозы. Таким был начертанный

Маркузе образ общества и индивида нашего времени.


Естественно, что в адрес критической теории общества Маркузе и

других франкфуртцев неоднократно высказывались резкие и нередко

оправданные замечания. Они, как правило, формулировались в фор-

ме вопросов. Если современное развитое индустриальное общество од-

номерно, если человек лишен индивидуальности и духовности, есть

ли у человечества какие-то гуманные, нравственные перспективы? Да

и действительно ли критична критическая теория общества, если она

под флагом уничтожающей критики нивелирует разнонаправленные

социально-исторические тенденции, делает из потенциально свободно-

го человека раба, уже безнадежно закованного в цепи нового рабства?

Что же тогда остается - стихийный бунт неподчинившегося мень-

шинства? Все это очень нелегкие и до сих пор не разрешенные вопро-

сы. Вот один из ответов Маркузе на вопросы журнала "Экспресс":

"Нет, я не анархист, потому что я не могу себе представить, как мож-

но победить общество, которое мобилизовано и организовано в борьбе

против всякого революционного движения, против всякой эффектив-

ной оппозиции; я не вижу, как можно без всякой организации бороть-

ся против такого общества, с его столь концентрированной властью,

включая военную и полицейскую"'".


Поставив немало острых, актуальных и сегодня вопросов, франк-

фуртская школа и до сих пор зримо присутствует в панораме фило-

софских дискуссий. Но, конечно, всего определеннее влияние ее идей

сказывается в работе тех современных мыслителей, которые первое

время развивались под ее непосредственным воздействием. Это - уже

упомянутые Ю. Хабермас и К.-О. Апель, а также А. Шмидт, К. Оффе

и др. О них речь в данной книге учебника пойдет позже.


ЛИТЕРАТУРА


О франкфуртской школе, Институте социальных исследований и

критической теории общества см.: WellmesA. KritischeGesellschafts-

theorie und Positivismus. Frankfurt a.M., 1969; Tar Z. The Frankfurt

School. The critical theories of Max Horkheimer and Theodor W. Adorno.

N. Y., 1977; Jay M. Dialektische Fantasie. Die Geschichte der Frankfurter

Schule und des Instituts fur Soгialforschung 1923- 1950. Frankfurt a.M.,

1981; Foundation of the Frankfurt School of Social Research. New

Brunswick, 1984; Vollrath E. Metapolis und Apolitie // Perspektiven

der Philosophic. Neues Jahrbuch, 1989. Bd. 15; Grand Hotel Abgrund,

Eine Photobiographie der Frankfurter Schule. Hamburg, 1990; Asbach 0.

Kritische Gesellschaftstheorie und historische Praxis. Entwicklung der

kritischen Theorie bei Max Horkheimer 1930-1942/43. Frankfurt a.M.,

1997.


Tar Z. The Frankfurt School. P. 4

Reijen W. v., Schmid G., Noerr Sch. Kritische Theorie - am


Abgrund // Grand Hotel Abgrund. S. 7.

" Tar Z. Op. cit. P. 23.

" Ibid. P. 25.

* Horkheimer M. Die gegenwartige Lage der Sozialphilosophie und


die Aufgaben eines Instituts fUr Sozialforschung. Frankfurter Univer-


sitatsreden, 1931. P. 3-16.

Grand Hotel Abgrund. S. 20.

* Vollrath E. Metapolis und Apolitie // Perspektiven der Philosophic.


Neues Jahrbuch, 1989. Bd. 15.


Adorno Th. The Autoritarian Personality. N.Y., 1950. P.I.

'" Horkheimer M., Adorno Th. Dialektik der Aufklarung. Amsterdam,


1947.


" Ibid. S. 25.

Horkheimer M. Gesammelte Schriften. Nachgelassene Schriften.


1934-1972. Frankfurt a.M., 1989. Bd. 13. S. 50.

"Adorno Th. Gesammelte Schriften. Frankfurt a.M., 1972. Bd. 8.

" Adorno Th. Gesammelte Schriften. Dossier. Suhrkamp. Frankfurt


a.M., 1978.

" CM.: Habermas J. Philosophisch-politische Profil. Frankfurt a.M.,


1987. S. 267.


'" L'Express, 1968. 23-29 Sept. P. 54.

" Marcuse H. Der eindimensionale Mensch. Neuwied; (West) B.,


1967. S. 11-12.

L'Express, 1968. 23-29 Sept. P. 56.

Глава 8


КОММУНИКАТИВНЫЕ ТЕОРИИ

ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ И

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ


Ю. ХАБЕРМАС


Жизненный путь и сочинения, "феномен" Хабермаса


Юрген Хабермас *, один из самых значительных философов со-

временности, родился в Дюссельдорфе в 1929 г. В конце 40 - начале

50-х годов он учился в Гёттингене, Цюрихе и Бонне, причем специаль-

но изучал не только философию, но и психологию, историю, немец-

кую литературу, экономические науки. Кандидатская диссертация была

написана и защищена Хабермасом в Боннском университете, у извес-

тного философа Эриха Ротхакера. Опубликованная на ее основе кни-

га называлась "Абсолютное в истории. О двойственности мысли Шел-

линга" (1954). Вскоре Хабермас начал работать во Франкфурте, в

Институте социальных исследований, в качестве ассистента Теодора

Адорно. Важно принять в расчет особенности исторического периода,

в который происходило формирование Хабермаса как оригинального

мыслителя. Он принадлежал к тем представителям молодого поколе-

ния послевоенной Германии, которые болезненно переживали позор

фашизма, требовали от своей нации признания и осознания вины,

покаяния, самоанализа. Они вошли в философскую мысль, движи-

мые очистительными идейно-нравственными импульсами. Их ненависть

к любым формам тоталитаризма, антидемократизма, националисти-

ческого шовинизма, человеконенавистничества, их постоянная готов-

ность к критике каких бы то ни было нарушений прав человека и

процедур демократического действия сыграли немалую роль в воз-

рождении лежавшей в руинах Германии и ее освобождении от насле-

дия гитлеризма.


Наряду с немецкой классической философией решающее влияние

на становление Хабермаса как мыслителя оказали некоторые идеи

Маркса и марксизма, а также философские и социологические кон-

цепции основателей франкфуртской школы. У Хоркхаймера и Адор-

но Хабермас многому научился и впоследствии неоднократно возда-

вал им должное. Однако скоро обнаружилось, что Хабермас и другие


молодые франкфуртцы ищут свой путь в философии. Одним из пунк-

тов размежевания был вопрос о степени близости или, наоборот, вза-

имоотделения философии и политики. Лидеры Института социальных

исследований, на себе испытавшие последствия беспрецедентных со-

циальных и политический потрясений, считали необходимым дистан-

цироваться от политики. С этим не соглашались молодые франкфурт-

цы, в частности и в особенности Юрген Хабермас. Он полагал, что

философия не только может, но должна участвовать в политических

дискуссиях, именно философски осмысливая политические процессы.

Но дело было не только в отношении к политике. Хабермас вступил

на путь, который все более уводил его от того понимания философии

модерна, философии Просвещения, которое предложили основатели

франкфуртской школы. Адорно скорее помогал Хабермасу двигаться

по собственному пути. Но Хоркхаймеру устремления молодого фило-

софа казались слишком политизированными (Более подробно об

отношении Хабермаса к франкфуртской школе - далее.)


В результате докторскую диссертацию - а ею стала программная

работа "Структурные изменения общественности" - Хабермасу при-

шлось защищать не во Франкфурте, а в Марбурге, куда его для этой

цели пригласил влиятельный тогда социальный философ марксистс-

кой ориентации В.Абендрот. В 1961 г. диссертация была защищена. С

тех пор книга Хабермаса "Структурные изменения общественности"

посвященная Абендроту, выдержала около 20 изданий и была переве-

дена на многие языки мира. (В предисловии к вышедшему в 1990 г.

17-му изданию Хабермас подробно высказался о том, какие идеи этой

книги близки ему и сегодня, а какие оказались между тем пересмот-

ренными.) После защиты докторской диссертации Хабермас стал

экстраординарным профессором в Гейдельбергском университете, при-

чем его приглашению способствовали К.Левит и Г.Г.Гадамер. Крити-

ческое осмысление экзистенциализма и герменевтики тоже было важ-

ным источником становления и изменения учения Хабермаса. В 1964 г.

он возвратился во Франкфурт, заняв кафедру, которую прежде воз-

главлял Хоркхаймер. С 1971 по 1980 г. Хабермас был одним из ди-

ректоров Института исследования жизненных условий научно-тех-

нического мира (Институт был расположен в Штарнберге, близ Мюн-

хена, и принадлежал к системе институтов им. Макса Планка), а позд-

нее, с 1980 по 1982 г., работал в Институте социальных наук им.Мак-

са Планка. Преподавания во Франкфурте он не прерывал. С 1983 по

1994 г. Хабермас был профессором Университета во Франкфурте-на-

Майне. Он постоянно читал курсы лекций, выступал с докладами в

США, странах Европы и Азии. В 1989 г. Хабермас впервые прочитал

серию докладов в Москве, в Институте философии Российской акаде-

мии наук.


Произведения Хабермаса весьма многочисленны. Основные сочи-

нения "Структурные изменения общественности" (1962); "Теория и

практика" (1963); "Техника и наука как идеология" (1968); "Позна-

ние и интерес" (1968); "Труд, познание, прогресс". Статьи 1954-


1979 гг. (1973); "Культура и критика" (1973); "К вопросу о логике

социальных наук" (1977); "Политика, искусство, религия" (1978);

"Теория коммуникативного действия" 2 тома (1981); Небольшие по-

литические сочинения, T.I -4 (1981); "Моральное сознание и комму-

никативное действие" (1983); "Новая необозримость. Небольшие по-

литические сочинения, т.5 (1985); "Постметафизическое мышление"

(1988); "Запоздавшая революция" (1990); "Прошлое в качестве буду-

щего" (1990); "Разъяснения к этике дискурса" (1991); Тексты и кон-

тексты" (1991); "Фактичность и значимость" (1992); "Включение

Другого. Очерки политической теории" (1997).


В 1994 г. Хабермас (в 65 лет, как это полагается в Германии ушел

в отставку с поста профессора Франкфуртского университета. Но фи-

лософ сейчас - в расцвете творческих сил. Он и в последние годы

пишет книгу за книгой, выступает с лекциями и докладами в разных

странах мира. Своих современников Хабермас и сегодня удивляет тем,

что постоянно пребывает в творческом поиске, рождает новые идеи и

концепции, уточняет прежние позиции.


О "феномене Хабермаса" много спорили и продолжают спорить.

Его философии посвящена огромная литература. Став - вместе с

представителями старшего поколения Г.Г.Гадамером, П.Рикером -

одним из живых классиков современной философии, Хабермас посто-

янно держит руку на пульсе современного дискурса, причем не только

в философии, но и в социологии, психологии, философии политики и

права. Можно согласиться также и со следующим объяснением "фе-

номена Хабермаса", которое дал американский исследователь крити-

ческой теории общества М.Джей: <Из многих аспектов примечатель-

ной карьеры Хабермаса ничто, вероятно, не является столь же удиви-

тельным как его постоянная готовность включиться в конструктивные

дебаты с широким кругом критически настроенных собеседников. Есть

лишь немного мыслителей, чье теоретическое развитие было бы в столь

же сильной степени определено публичными дискуссиями с оппонен-

тами - и это происходило на протяжении всей жизни философа,

заполненной интенсивными интеллектуальными взаимодействиями.

Начиная с его ранних дебатов с немецким студенческим движением в

60-х годах и с его участия в "диспутах о позитивизме", когда он спо-

рил с последователями Карла Поппера, затем в его спорах с Г.Г.Гада-

мером о герменевтике и Никласом Луманом о теории систем и вплоть

до современных контроверз относительно постмодернизма и "норма-

лизации" ситуации в Германии... - Хабермас зарекомендовал себя

как смелый и ответственный, известный в обществе интеллектуал.

Однако он проявляет терпеливую склонность учиться у других>


М.Джей справедливо считает деятельность самого Хабермаса од-

ним из наиболее убедительных примеров силы той "коммуникативной

рациональности", исследованию которой и оказалась посвященной его

жизнь. По существу идеи и концепции Хабермаса могут быть охарак-

теризованы как результаты дискурса, как форма полемики именно с

теми теориями и учениями, которые оказали на него наибольшее вли-


яние. Они являются также во многом удавшимися попытками синтеза

тех тенденций и направлений мысли, которые обычно противостоят

друг другу. Прежде чем перейти к характеристике идей, концепций,

произведений Хабермаса и поля дискурса, в котором они возникали и

эволюционировали, надо сделать замечание о восприятии их именно в

нашей стране. В 60 - 70-х годах о Хабермасе писали главным образом

те советские авторы, которые стремились разоблачить его как вред-

нейшего "ревизиониста" в марксистском лагере. Для подозрения в

"ревизионизме" у марксистских ортодоксов были свои основания:

Хабермас, как мы увидим, по мере своего творческого развития все

дальше удалялся и от учения Маркса, и от идей того философского

марксизма, который имел на Западе немалое влияние в 20-30-х, со-

храняя его еще и в 50-60-х годы. Речь идет о марксизме, связанном

с именами Лукача, Корша, Марку зе, Хоркхаймера и Адорно. Насту-

пивший к началу 80-х годов новый и весьма плодотворный этап в

творческом развитии Хабермаса, отмеченный созданием коммуника-

тивной теории действия, этики дискурса и оригинальной философии

права, почти не известен широкому кругу читателей. Ибо произведе-

ния Хабермаса, за редчайшими исключениями, не были переведены

на русский язык и не получили в нашей литературе сколько-нибудь

обстоятельного осмысления, что составляет зримый контраст с попу-

лярностью Хабермаса в современной мысли Запада, Востока, Латин-

ской Америки.


Отношение Хабермаса к критической теории

общества и марксизму


Вопрос этот очень сложен. С одной стороны, и почитатели, и кри-

тики Хабермаса нередко считают его последователем идей франкфурт-

ской школы и ее представителем во втором поколении ". С другой

стороны, сам Хабермас отрицательно относится к попыткам объеди-

нить весьма различных мыслителей в одну школу и считать всех их

сторонниками одной теории. Чего-то подобного "критической теории"

никогда не существовало и не существует ныне, заявил Хабермас. Тем

не менее связь между учениями Хоркхаймера, Адорно, Маркузе и

некоторыми идеями Хабермаса, несомненно, есть, по крайней мере в

"генетическом" смысле. Да и сам мыслитель нередко высказывается

по этому вопросу. В чем же именно проявляются и преемственность

по отношению к критической теории общества и размежевания с нею в

учении Ю.Хабермаса?


Сам Хабермас придавал особое значение "Диалектике Просвеще-

ния" Хоркхаймера и Адорно - причем не только для своего фило-

софского развития, но и для всей философии и культуры XX в. В

ряде работ 80-х годов он подчеркнул новую актуальность этого сочи-

нения и других произведений представителей франкфуртской школы

30-х годов \ Время от времени Хабермас обращается и к более позд-

ним текстам Хоркхаймера, Адорно, Маркузе. Поддерживая некото-


рые их идеи и установки, Хабермас вместе с тем подвергает деликат-

ной по форме, но решительной по содержанию критике основополо-

жения франкфуртцев, говоря о своем учении как "бескомпромиссном

ревизионизме" Хабермас так суммирует свои конкретные претензии

в их адрес: "Адорно перевел теорию мысли в заостренную форму

афоризмов; фрагментарности мысли он придал значение программы,

причем он сильно - по моему мнению, слишком сильно - дистанци-

ровался от науки. Отсюда прежде всего и возникли три слабости.

Критическая теория общества, во-первых, не приняла всерьез развив-

шиеся в социальных науках и аналитической философии теоретичес-

кие импульсы; на систематическом уровне критическая теория обще-

ства не примкнула к этим разработкам, хотя они могли бы соответ-

ствовать ее собственным интенциям. Во-вторых, именно поэтому она,

сузив свои рамки до критики инструментального разума, не внесла

существенного вклада в эмпирический содержательный анализ сверхус-

ложнившейся социальной реальности. И наконец, в-третьих, она не

смогла дать непротиворечивого осмысления своих нормативных ос-

нов, своего собственного статуса. Эта апория, - добавляет Хабермас,

- и была для меня основанием для разработки теории коммуникатив-

ного действия, т.е. действия, притязающего на значимость" ". Невни-

мание критической теории общества к теоретическому оправданию,