Geum.ru

Ч. С. Кирвеля Утверждено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Ханса Георга Гадамера
Структурализм и постструктурализм
Первый период
Второй период
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18
Ю.Хабермас.

На его философские воззрения заметное влияние оказали лингвистическая философия, герменевтика, феноменология. С классической «критической теорией» его связывает прежде всего ориентация на социально действенное знание, способное оказать влияние на изменение общества. Ю.Хабермас усматривает ряд противоречий в теоретических построениях своих предшественников. Он обращает внимание на тот факт, что основатели франкфуртской школы, в частности М.Хоркхаймер, указывали на ангажированность социальных наук, на то, что последние включены в социальные структуры и всегда выражают интересы определенных социальных групп. Но если этот тезис является верным, то франкфуртцы не определили рамки своей собственной социальной ангажированности. Критика раци-ональности как таковой, предпринятая представителями «критической теории», [о мнению Ю.Хабермаса, не является конструктивной. Если следовать ей до конца, то сами теоретические конструкции франкфуртцев оказались бы невозможными. Согласно Ю.Хабермасу, старшее поколение франкфуртцев не учло, недооценило потенциальные возможности традиций правового государства, а также такой фе-номен, как «общественность», хотя она еще остается объектом манипуляции,

не субъектом социального действия.

По мнению Ю.Хабермаса, процесс самосозидания человечества не ограничивается только трудовой сферой, на чем настаивал К.Маркс и с чем соглашались создатели «критической теории». Производственные отношения — это только результат труда, это и процесс коммуникации. Если принять за исходное положение, что история — это процесс рационализации, как это делают

франкфуртцы, то следует признать, что рационализация бывает двоякого рода: 1) как процесс роста производительных сил путем отбора и рационализации средств; 2) рационализация действий, ориентированных на взаимопонимание путем устранения отношений принуждения, которые встроены в структуру коммуникации. Отсюда и два типа рациональности — экономическая и коммуникативная. Понятие «коммуникативная рациональность» становится основным в философии Ю.Хабермаса и специально рассматривается в его основных работах «Познание и интерес» (1968) и «Теория коммуникативного действия» (1981). |

Указанные типы рациональности действуют разнонаправленно. Экономическая, научно-техническая рациональность подавляет личность и ее субъек-

513

тивность, допускает творчество только в тех пределах, которые определены рас­четом и системой власти. Коммуникативная, напротив, предполагает проявле­ние и развитие субъективности, индивидуальности, а также устранение насилия. По мнению Ю.Хабермаса, коммуникативной рациональности еще нет, есть только ложная интеракция — система отношений между людьми, обусловленная эко­номической рациональностью. В концепции Ю.Хабермаса рациональность рас­сматривается как противоречивое явление, содержащее в себе как негативные тенденции, так и потенциальные возможности их преодоления.

Если рассматривать рационализацию как проект модерна, сформировав­шийся в XVIII в., в эпоху Просвещения, то он, считает Ю.Хабермас, остался незавершенным, поскольку нет коммуникативной рациональности. Согласно немецкому мыслителю, коммуникативная рациональность призвана регулиро­вать очень важные жизненные сферы, такие, как культурная преемственность, воспитание, социальная интеграция. Однако в условиях модернизирующегося западного общества коммуникативная рациональность вытесняется рациональнос­тью экономической и административной. Все это, считает Ю.Хабермас, не может не вызывать недовольства определенной части населения. «Недовольство это, — пишет он, — вызвано не деятельностью интеллектуалов-модернистов, его кор­ни—в глубинных реакциях на социальную модернизацию, которая под давле­нием императивов экономического роста и развития государственных структур все больше вторгается в экологию органических жизненных форм, во внутрен­ние коммуникативные структуры исторических жизненных миров»'.

Какой смысл вкладывает немецкий мыслитель в понятие «модерн»? По его мнению, модерн выходит далеко за рамки собственно искусства, охватывает культуру в целом. В пределах модернистской культуры единый субстанциаль­ный разум распадается на три сферы: науку, мораль и искусство. Эта диффе­ренциация произошла в Новое время. Возникшие в дальнейшем культурные сферы деятельности институциализируются и становятся делом профессиона­лов. Этот процесс оказывается весьма противоречивым. С одной стороны, про­фессиональная деятельность позволяет выявить внутренние закономерности каждой сферы культуры, включить их в процесс образования, с другой — увели­чивается разрыв между культурой «экспертов» и «массовой публики». Прирост культуры осуществляется за счет деятельности профессионалов, что не обогаща­ет повседневную практику. Происходит рационализация культуры, разрушающая целостный жизненный мир и целостный дух, в котором истина, добро и красота находились в единстве. По мнению Ю.Хабермаса, проект модерна, сформиро­вавшийся в рамках Просвещения, предполагал решение двух задач. Первая состояла в развитии наук, ориентированных на выявление объективных зако­номерностей мира, в определении универсальных основ морали и права, в формировании автономного искусства, при сохранении «своевольной природы» Каждой из указанных сфер. Вторая задача заключалась в максимальном использо­вании их выявившегося познавательного потенциала с целью покорения природы, Разумной организации жизненных условий, создания справедливых обществен­ных институтов, нравственного совершенствования и достижения счастья.

Нарушение коммуникативной практики, т.е. нормальных взаимоотноше­ний людей друг с другом, Ю.Хабермас усматривает именно в этом разрыве

Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект// Вопросы философии. 1992. № 4. С.44.

культурных сфер, в нарушении культурной целостности. В связи с рационализацией культуры повседневность становится рационализированной и обедненной. Как отмечает немецкий мыслитель, нарушение целостности культуры усиливается по мере проникновения науки и техники во все сферы жизни современного общества. В результате такого вторжения, считает он, наука и техника получают новые экономические, социальные и политические функции, приобретают статус господствующей власти. В условиях научно-технической революции бурный рост производительных сил нарушает все существующие социальные пропорции, усиливает «репрессии» и порабощение всех членов современного западного общества безотносительно к их положению в социуме. Научно-технический прогресс изменяет сущность самого человеческого бытия. Именно в условиях НТР экономическая и научно-техническая рациональность проникают из сферы труда в сферу человеческих взаимоотношений, подменяя коммуникацию манипулированием, делая интеракцию ложной. Более того, «массовая культура» как рационализированный, технократический вариант культуры закрепляет и транслирует объект-субъектную модель взаимоотношений между людьми, в рамках которой контактирующие стороны противостоят друг другу, либо используют партнера в качестве средства достижения своих целей.

Можно ли изменить современное западное общество? По мнению немецкого мыслителя, структурные изменения западного общества возможны только а основе подлинной коммуникации, сущностью и целью которой является понимание людьми друг друга. Чтобы достичь этого, необходимо, согласно Ю.Хабермасу изменить тип рациональности, структуру ментальности и модель отношений людей друг к другу. Последняя должна стать субъект-субъектной, предполагающей диалог в качестве способа общения. Вместе с тем любой диалог протекает форме дискурса, представляющего собой социально обусловленную организацию речи. По мнению немецкого философа, дискурс должен строиться как многоуровневый рефлексивный диалог, в ходе которого проясняется значимость осуждаемой проблемы для каждого участника, а также смысл и значимость самой ситуации диалога. В процессе такого общения размыкаются и соприкасаются внутренние миры его участников и достигается глубинная коммуникация. Именно она позволила бы, по мнению Ю.Хабермаса, организовать диалог всех со всеми и создать «общественность», способную изменить современное западное общество. Таким образом, концепцию Ю.Хабермаса можно классифицировать как одну из версий философии коммуникации и диалога.

В «критической теории» франкфуртской школы отчетливо просматриваются гуманистические тенденции, стремление рассмотреть человека как носителя не универсального и всеобщего, а уникального и неповторимого, ориентация а социально действенное знание, предлагающее не только теоретическую модель социальной реальности, но и проект ее преобразования. С точки зрения создателей «критической теории», философия должна помочь индивиду сохранить свою уникальность и индивидуальность под натиском тотальности, уклониться от влияния структур, навязанных тоталитарными режимами, избегая потрясений.

Взгляды представителей франкфуртской школы свидетельствуют о том, что в социальной философии XX в. сформировался культурологический подход к теоретическому осмыслению социальных процессов. Исследовательский интерес


переместился с проблемы построения теоретической модели общества на пробле­му человека в структуре общества, с анализа объективных структур на изучение субъективности. Если в предшествующие периоды социальная философия рас­сматривала общество и историю в «горизонтальном разрезе», как объективацию субъективности, то в XX в. она представила их «вертикальный разрез», в рамках которого общество и история рассмотрены как процесс субъективации объек­тивного.

ГЕРМЕНЕВТИКА

Заметным явлением в современной западной философии стала герменевти­ка. Это собирательное название применяется для обозначения интеллектуальной деятельности, направленной на аутентичное понимание и истолкование различ­ных текстов и социально-культурных феноменов. Герменевтическими процеду­рами пользуются в лингвистике, культурологии, этнографии, истории и некоторых других сферах духовной деятельности.

Специфика философского преломления герменевтики связана с осмысле­нием фундаментальных задач человеческой жизнедеятельности. Это прежде всего обнаружение глубинных предпосылок нашей активности, поиски смысла тех явлений, которые втянуты в орбиту социальных отношений, уяснение меха­низма трансляции этого смысла от человека к человеку, восстановление перво­начального значения культурных феноменов, унаследованных нами от различных эпох и цивилизаций, наконец, понимание людьми друг друга.

Хотя активная разработка проблем герменевтики начата только новейшей философией, ее корни уходят в далекое прошлое. В древнегреческой мифологии бог Гермес служил людям вестником и толкователем воли других богов. С тех пор герменевтику стали рассматривать как искусство прояснения смысла, перевода с одного языка на другой и поиска значения. Давно замечено, что письменные тексты содержат многослойную смысловую структуру, и требуется большое ма­стерство, чтобы проникнуть в каждый ее пласт. Уже в ранней античности было широко распространено толкование текстов Гомера и других авторов. Подоб­ная практика во времена средневековья сменилась экзегетикой, иносказательной интерпретацией священных книг. Существенное развитие искусство герменевти­ки получило в эпоху Возрождения. Его приверженцы устраняли противоречия Библии, выявляли ошибочные высказывания в литературных произведениях, занимались лингвистическим анализом классических текстов. Современная гер­меневтика решительно раздвинула границы своей деятельности: наряду с тра­диционной практикой интерпретации языковых текстов сейчас ведутся поиски смысла в любых творениях человека, независимо от их конкретной природы.

Ядро философской герменевтики образует общая теория интерпретации и понимания. Большой вклад в ее создание внесли немецкие исследователи Фрид-рих Шлейермахер (1778—1834) и Вильгельм Дильтей. Современная герменевти­ка опирается не только на исторический опыт истолкования текстов, она вобрала в себя также некоторые идеи философии жизни, феноменологии и экзистен­циализма.

Шлейермахера заинтересовала проблема иного сознания, чужого «Я». Воз­можно ли проникнуть в духовный мир другого человека, понять его чувства

и мысли? Шлейермахер положительно отвечает на этот вопрос. Чужое сознание открывается нам, когда мы вживаемся в позицию автора текста, начинаем смотреть на мир так, как это делал он, оцениваем события, пользуясь его мерками. В таком случае достигается конгениальность (совпадение) нашего духовного стояния с тем, которое было у автора текста. Очевидно, Шлейермахер придерживался психологической интерпретации осмысления иного сознания. Важно метить, что он первым обратил внимание на несводимость знаний к логико-

дискурсивной стороне, построенной только на формальном рассуждении, — они характеризуются еще и эмоциональной наполненностью. Шлейермахер делал вывод об укорененности знаний в неповторимом духовном мире личности, придающем им индивидуальную окраску. Потому, чтобы понять смысл текста, необходимо восстановить переживания автора.

Для обнаружения смысла текста Шлейермахер предлагает метод герменев-теского круга, получивший позднее широкое распространение. Метод заключается в понимании целостного сообщения через его части и понимании частей исходя из целостного контекста. Так, слово является частью предложения, предложение — частью отдельного сообщения, а сообщение — частью всего духовного мира автора. Шлейермахеру ясно, что процесс интерпретации текста связан выявлением предпосылок его создания, которые не всегда осознает даже сам автор. Кроме того, тот, кто взялся истолковывать текст, вносит в его смысл нечто от себя. Потому процесс трактовки имеет циклический характер с постепенным нарастанием глубины постижения смысла. Есть ли здесь предел? Философ считает, что интерпретация полностью исчерпывается, когда достигает абсолютного тождества со смыслом произведения.

Последователь Шлейермахера Дильтей признавал герменевтику незаменимым средством гуманитарных исследований. Он склонялся к мысли, что пониманиe людьми явлений и событий возможно благодаря одному обстоятельству: между ними и подлежащей интерпретации реальностью помещается третий элемент — культура. Философ открыл, что в сфере культуры создаются знаки и символы, доступные нашему восприятию. Исключительно важно то, что символы служат своеобразными кодами совершенно конкретных проявлений жизни. Скажем, большое количество хорошо одетых людей на улицах свидетельствует об экономическом благополучии города. Именно знаки и символы раскрывают нам смысл действительности и делают ее понятной.

В теории герменевтики значительное место заняла выдвинутая Хайдеггером идея экзистенции как понимания. Знаменитый философ отмечает, что мышлению всегда предшествует состояние, когда человек вовлечен в ситуацию, которая только затем осмысливается. Следовательно, сам способ нахождения человека определенных обстоятельствах уже есть своеобразное понимание сложившейся ситуации.

Эта идея получила дальнейшее развитие в работах его ученика Ханса Георга Гадамера (р. 1900), пытавшегося определить условия, которые вообще делают понимание возможным. Дильтей, по его мнению, слишком сильно ориентировал гуманитарные науки на методы естествознания. Между тем очень важно учитывать целостность опыта и жизненной практики. В осмыслении действительности рядом с естествознанием надлежащее место занимают философия, история, искусство. Философ уверен, что, например, искусство добывает такую


истину, которая недостижима никаким иным способом познания. Искусство обусловливает целостность опыта и способствует ориентации человека в сфере ценностей. Игра — основное средство искусства — моделирует жизнь человека. Художественные произведения обогащают наш опыт и совершенствуют таким образом духовный мир личности.

Для Гадамера понимание — это способ существования человека, поскольку его бытие реализуется не иначе, как через целесообразную деятельность, позна­ние и оценку. Здесь явно заметна попытка философа отойти от гносеологизма предшественников и вернуть философии возможность решать вопросы бытия. В этом плане показательна трактовка им понимания как опыта. Подобная трак­товка основывается на понимании того, что действительность не только позна­ется, но и практически испытывается человеком в процессе его жизнедеятельности с целью выяснения способности этой действительности быть местом жизни и полем деятельности. Потому нам важно не познание само по себе, а целостный опыт существования в мире.

Большое значение в формировании опыта Гадамер придает традиции. Он убежден, что традиция содержит первичные, допонятийные и дорефлексивные формы освоения бытия. «Задолго до того, как мы начинаем постигать себя в акте рефлексии, мы с полнейшей самоочевидностью постигаем самих себя в качестве членов семьи, общества и государства, в которых мы живем»', — замечает философ. Роль традиции он видит в том, что она формирует предпо-нимание явлений и тем самым служит исходным базисом теоретического по­знания. Все новое возникает в границах уже имеющегося опыта.

Гадамер убежден, что в обычной жизни смысл определенных явлений осоз­нается благодаря предрассудкам, укорененным в культуре. Философ весьма критически относится к требованию Просвещения очистить разум от предрас­судков. Их уничтожение не конструктивно. Целиком оправданным будет обрат­ное: поиск и селекция правомерных и неправомерных предрассудков, ибо именно этот пласт культуры связан с предугадыванием более сложных духовных конст­рукций рационального характера.

Гадамер осознает, что понимание явления зависит не только от его соб­ственного содержания или позиции автора, свою роль здесь играют также духов­ный склад интерпретатора и конкретные социально-культурные условия, в которых он действует. Нетрудно понять, что такой подход смещает проблему поиска смысла в новую плоскость. На первом плане оказывается продуктивная сто­рона истолкования текстов, рассматриваемых в самом широком смысле — как любых символов, свидетельствующих о явлениях культуры. Интерпретация больше не принимается за простое воспроизведение авторского видения, она становится самостоятельным сотворением смысла. Вполне естественно, что этот процесс мыс­лится бесконечным. «То, что зафиксировано письменно, свободно от случайности своего происхождения и своего автора и раскрыто навстречу новым позитив­ным связям, — убеждает Гадамер. — Нормативные понятия, вроде точки зре­ния автора или понимания первоначального читателя, в действительности представляют собой лишь пустое место, каждый раз заполняемое заново»2.

Гадамер Ханс Георг. Истина и метод // Основы философской герменевтики. М., 1988. С. 329. Там же. С. 460.

Исключительное значение в формировании и трансляции опыта Гадамер придает языку. Дело в том, что слово обозначает некий объект и предшествует его понятийному осмыслению, потому язык накапливает дорефлексивные формы опыта, он очерчивает освоенную людьми действительность и определяет исходные схемы ориентации человека в мире. Язык обусловливает также форму нашего понимания окружающей природы, исторической реальности и самих себя.

Благодаря языку оказывается возможной мысленная организация событий, наполняющая мир смыслом и делающая его доступным нашему пониманию. Кроме того, язык является важным средством упорядочения мышления. На его основе осуществляется трансляция жизненных смыслов, без которых невозможно функционирование человека и общества.

Яркие идеи Гадамера, связывающие проблемы герменевтики с теоретической деятельностью и практической жизнью, вызвали острую дискуссию. В ходе ее высказываются замечания о некритическом отношении Гадамера к традиции. Например, отмечается, что человек способен как принимать, так и отвергать устоявшиеся ценности, обосновывается интересная идея, согласно которой, чтобы понять смысл конкретного явления, надо раскрыть целостный контекст, котором оно только и могло возникнуть, предлагается отслеживать генезис смысловых систем и фиксировать смены в самой традиции.

Совершенно очевидна неординарность герменевтического подхода к осмыслению действительности. В его рамках сформулированы фундаментальные проблемы человеческой жизнедеятельности и предложены интересные способы их решения. Внимание специалистов привлекают и вопросы межличностных и межкультурных отношений, структуры смысла и способов его обнаружения, механизмы трансляции ценностей культуры, определения мотивов индивидуальных и массовых действий людей и др. Отмечается замечательная способность герменевтики переводить теоретические разработки в практическую плоскость. Как открытая система знаний герменевтика содержит богатый потенциал для дальнейшего развития.

СТРУКТУРАЛИЗМ И ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ

В XX в. в социальном и гуманитарном знании Запада возникает и развивается структуралистское движение, центром которого становится Франция. Структурализм объединяет целый ряд направлений в социогуманитарных науках (в этнологии, психологии, языкознании, литературоведении и т.д.), основанных на рассмотрении объекта в качестве структуры. Поскольку структурализм имеет отношение ко всему социально-гуманитарному знанию и не является философским течением в строгом смысле, целесообразно говорить лишь о наличии в рамках структуралистского движения философской проблематики и соответственно о ее решении методами структурного анализа. Уже само название «структурализм» свидетельствует о том, что центральной проблемой в нем является проблема структуры.

В рамках структуралистского движения понятие «структура» имеет различные толкования. Но чаще всего под структурой понимается совокупность скрытых отношений между элементами целого, которая сохраняет свою устойчивость, инвариантность при внутренних и внешних преобразованиях и изменениях. Устойчивые структурные отношения выявляются структуралистами в языке,

литературе, в традициях, в общественных отношениях и т.д. Такие отношения невозможно обнаружить в процессе непосредственного наблюдения, поэтому необходимы глубокие научные исследования, что по существу и является основ­ной задачей социально-гуманитарного знания. Процесс формирования струк­турализма как целостного явления охватывает достаточно продолжительный период, в котором условно можно выделить несколько этапов.

Первый период (20—50-е годы XX в.) характеризуется становлением самого структурного метода, разработка которого началась в лингвистике и связана с работами известного швейцарского ученого Фердинанда де Соссюра (1857—1913). В качестве основных положений структурного метода применительно к языку можно выделить следующие:

1) в каждом языке необходимо различать два уровня: первый — это язык как определенная знаковая система, существующая независимо от субъекта (ме­таязык), язык в «чистом виде»; второй уровень — эмпирическое проявление язы­ка в речевой деятельности конкретных индивидов (разговорный язык или речь);

2) всю смысловую полноту слова, входящего в язык как в систему, можно обнаружить не методом изучения его истории, а через выявление его отноше­ний с другими словами, определение его места в системе. Действительно, такие «реляционные» (системоприобретенные) отношения существуют в знаковых системах. Например, запрет движения могут обозначать различные знаки: крас­ный сигнал светофора, жест регулировщика, дорожный знак. Их смысл — запрет движения — зависит не от качественных характеристик, не от материала, из кото­рого они сделаны, а от их местонахождения в системе;

3) язык как знаковая система имеет два измерения: синхронное, характе­ризующее язык как застывший во времени, взятый в его теперешнем состоя­нии, и диахронное, где язык рассматривается в историческом разрезе через сопоставление его теперешнего состояния с предшествующим; по мнению струк­туралистов, синхронное измерение является приоритетным;

4) язык — это важнейшая из знаковых систем, поскольку он не является результатом индивидуальной творческой деятельности, а дан человеку уже гото­вым, с его помощью упорядочивается хаос разговорной речи;

5) лингвистический знак приобретает значение только через соотношение со знаком, стоящим к нему в оппозиции, например, слово «сладкий» приобре­тает смысл только через оппозицию «горький». Такие отношения между поня­тиями получили название «бинарных оппозиций». На эту систему отношений следует обратить особое внимание, поскольку вокруг нее будет затем вестись Дискуссия в постмодернизме;

6) язык является самодостаточной системой, которая существует незави­симо от географической, социальной, культурной и других сфер. На основе перечисленных выше принципов первоначально сформировалась структурная лингвистика, которая внесла существенный вклад в исследование языка.

Второй период развития структурализма охватывает 50—60-е годы XX в. и характеризуется распространением структурного метода и отдельных идей структурной лингвистики на другие отрасли социально-гуманитарного знания. Именно на этом этапе при обосновании возможности использования идей и мето­дов структурной лингвистики в других областях знания возникла необходимость ответить на целый ряд вопросов, которые относятся к разряду философских:

что представляет собой познавательный процесс, что обусловливает его объективность и общезначимость, какая роль отводится при этом субъекту, какова сущность последнего и др. Став объектом философского осмысления, структурный метод постепенно превращается в философскую систему, порождает определенное философское мировоззрение.

Данный период развития структурализма связан с работами таких мысли-лей, как