Художественное творчество Ларса фон Триера в киноискусстве
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
µсть Америка для тех, кто не был на исходе ХХ века американцем. Как обычно в его перевертышах, первое становится очевидным, второе - скрытым (и, конечно, не единственным) смыслом повествования. [35, с.57]
На этот раз поводом для вхождения в геополитику стало любопытство фон Триера к оружию - одной из его многочисленных игрушек для самопознания, на базе которых он строит повествование, обычно придерживаясь принципа: чувство-обобщение-нравоучение. Венди - ласковое название дамского револьвера калибра 6,65 мм, в форме письма которому выстроено повествование. Владелец или, вернеё, обладатель этого сокровища, конечно, мужчина. Это американский подросток 60-х, чья унылая жизнь протекает в бедном шахтерском городке (роль Дика исполняет восходящая американская звезда Джейми Белл). Точнеё, унылой эта жизнь была только до тех пор, пока случайно в руки ему не попала красавица Венди. Прикоснувшись к металлу, он ощутил, сколь притягательно чувство силы. Дик собирает вокруг себя таких же, как он, неприкаянных подростков, которые романтично и бескорыстно поклоняются оружию (каждый - своему), в соответствии с его временем примеряют костюмы, пробуют церемонные приветствия и репетируют тайные знаки вроде брайдсхедского заикания. Они называют себя Денди и, конечно, применять оружие не собираются, ибо для них оно - объект, заменяющий всё сексуально-родственные связи, без которых никак не перепрыгнуть из затянувшегося детства в зрелость. [35, с.59]
Однажды в их компании появляется черный парень, настоящеё дитя улиц, и как дважды два доказывает, что носить оружие - не марки собирать и что выбрали они вовсё не марки, потому что хотят чувствовать себя сильнеё, а это сильнеё рано или поздно придется доказывать действием. Денди решают показать, что они способны на поступок, устроив сугубо мирную демонстрацию своей силы и благородства: они провожают престарелую бабушку черного парня (она давно боится даже выйти на улицу) до кофейни. И попадают в ситуацию, которая могла быть поистине трагикомической, но не в случае фон Триера: к споткнувшейся старушке подбегает полицейский, чтобы помочь, а та сразу валит его из спрятанного под полой ствола - в этом городе страшно не только неприкаянным подросткам. Теперь, оказавшись под дулом полицейских, подростки должны либо признать свою слабость, либо довести дело до конца, и Триер не был бы Триером, если бы на считанных метрах между убежищем подростков и кофейней не устроил образцово-показательную бойню.
В затянувшемся финальном эпизоде он заставляет подростков картинно умирать во имя собственного достоинства, смакует каждый предсмертный взлет подростковой души, использует невыносимо грубые мелодраматические приемы, показывая, как поднимаются в последнюю минуту перед смертью, и с особой жестокостью уничтожает лучших: например, один из подростков должен, рискуя жизнью, подобрать Венди и собственноручно убить из этой дамской игрушки друга, исполняя его желание по крайней мере, умереть от её пули. Как обычно, обозначив занятную и сложную коллизию, в качестве развязки и ответа на всё вопросы, фон Триер использует нехитрый, но надежный прием - жестоко растоптать заветное в назидание доверчивому зрителю, прокричать, что нет на свете справедливости. И оставляет его на этом пепелище с чувством душевных трат ради чужих амбиций.
Не напрасно Винтерберг неизменно вспоминает лисью улыбку Ларса, когда тот предлагал ему сценарий: взяться за него было приблизительно то же, что взять неприступную крепость, ибо вдохнуть жизнь в это мастерски скроенное полотно значило в корне изменить творческий подход. Чуткий, легко идущий на контакт и существующий, в том числе в кино, как любознательный школьник, который открывает для себя мир, Винтерберг охотно воспринял и обыграл всё оттенки триеровских геополитических воззрений, до определенной степени выразив в картине мыслительный евростандарт.
В самой дилемме сильный - слабый и логике применения оружия заключено множество самых животрепещущих коллизий современности, включая традиционную антитезу старушка Европа - бодрый Новый Свет. И, разумеётся, не обошлось без внутренних разборок автора с самим собой, когда он уподобляется человеку, не склонному к поступкам, а Только грезящему о них. [37, с.152]
Действительно, в противостоянии черного парня, который, несомненно, символизирует человека действия, с его белыми сверстниками-созерцателями, с одной стороны, в их общей оппозиции старшему поколению, с другой, фокусируется противостояние между юными и старыми, черными и белыми, вооруженными и безоружными. Моделируя ситуацию так, что она одновременно выражает и симпатию, и опасение по отношению к тому, что молодо и действенно, фон Триер, как обычно, выступает провокатором, максимально заостряет проблему и предлагает зрителю выбрать, что во взаимоотношениях героев можно назвать цинизмом, что - непростительной слабостью, а что - благородной борьбой за выживание. И хотя, как представляется, самому Винтербергу свойственны большая этическая определенность и внимание к камерным, а не глобальным проблемам, он не без сочувствия воспроизвел щекотливые общие проблемы общего дома. [37, с.54]
Приняв к исполнению предложенную задачу, Винтерберг по преимуществу сохранил и эстетическую концепцию фон Триера, в изображении следуя простому принципу, что жизни отвлеченных идей как нельзя болеё соответствует условное пространство. Так и осталось ?/p>