Творчество В.А. Тропинина
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
его рода живописной доминантой произведения: падающий из окна лунный свет окрашивает нервные, тщательно выписанные руки Самарина зеленоватыми рефлексами. Зато хорошо промоделированная голова освещена открытым сильным светом, источник которого неясен, как это часто бывает у Тропинина. Лицо и руки Самарина активно выделяются, разрушая тональную живописную систему работы. Характером, а отчасти и композиционным решением, портрет Самарина напоминает брюлловское изображение Н. В. Кукольника (1836). Просматривается и сходная двойственная трактовка образов: при общем романтическом замысле оба художника строго правдиво изображают портретируемых.
Одновременно с портретом Самарина Тропинин написал портрет Н. С. Селивановского (1843). Композицией и деталями он близок изображению А. В. Каратыгина, однако здесь еще ощутимее диссонанс между бытовой трактовкой образа, соответствующими ему подробно перечисленными аксессуарами и отголосками романтических настроений в пейзаже за окном.
Дальнейшую эволюцию подобных изображений можно проследить на примере портретов Е. А. Селивановской и Левицкой-Волконской (оба 1852 г.). Очевидна возросшая роль пейзажа в раскрытии внутреннего мира изображенных и в общей структуре художественного образа произведения.
В лиричном портрете Селивановской национальные основы характера выражены через задумчивый широкий пейзаж средней полосы, на фоне которого она изображена. Портрет Левицкой-Волконской столь же гармоничен. Но теперь это гармония того подчеркнуто русского начала, которое воспевал Тропинин. Отсюда повышенная пластически объемная моделировка крупной женской фигуры (уже знакомая изобразительная метафора, уподобляющая раiветшую красоту пышному букету) и возвращение к аксессуарам XVIII века: колоннаде, бархатному занавесу, глубокому креслу. Иными словами, гармония портрета Левицкой-Волконской воплощает красоту широкого и основательного "московского уклада", получившего у Тропинина сугубо национальную окраску. В общей концепции произведения особенно важна роль пейзажного фона, представляющего собой панораму кремлевских палат и церквей.
Особое пристрастие Тропинина к изображению окон в интерьере заставляет сказать об этом мотиве несколько подробнее. "Окно в мир" впервые широко вводится в живопись мастерами Возрождения. При этом пейзаж за окном решается довольно условно и носит символический характер. Он раскрывает философские представления художника о мире или более конкретную идею данного произведения. Мотив окна часто присутствует в голландской живописи XVII века, в частности, у Вермеера. Существует мнение, что в его произведениях окна несут символический смысл, напоминая о необъятном мире за стенами уютных бюргерских домов, или наделены еще более усложненной и тонкой символикой, связанной с философской системой Декарта. Интерьер с окном - распространенный фон в портретах немецких романтиков, у которых окно становится также и самостоятельным предметом изображения (например, у К.-Д. Фридриха). Причем мотив окна - он может быть трактован символически ("окна в мир" Ф.-О. Рунге) или носить утилитарный характер, помогая "раскрыть" личность изображенного ("Портрет Фердинанда Вегенера" Ю. Шоппе, 1830-е гг.) - функция, восходящая к репрезентативным портретам XVIII века. В русской живописи, современной Тропинину, мотив окна в интерьере присутствует нечасто и, как правило, в работах романтически окрашенных (упомянутый выше "Портрет А. А. Перовского" К. П. Брюллова, "Портрет О. В. Васиной" П. В. Васина). Более других использовал его самый романтический русский портретист Кипренский ("Портрет Е. С. Авдулиной", 1822; "Читатели газет в Неаполе", 1831; "Портрет М. А. Потоцкой, сестры ее С. А. Шуваловой и "эфиопянки", середина 1830-х гг.). У русских художников пейзажный мотив за окном звучит согласно с настроениями изображенных или служит своеобразным указателем места, вводит в атмосферу, где разворачивается действие. Можно, конечно, указать и на такую работу, как "Портрет петербургского почт-директора К. Я. Булгакова" (1830) кисти обрусевшего итальянца В. И. Бриоски, где "картинка" за окном носит характер врезки, изображающей почтовые тройки и дилижанс. Своим утилитарным характером, прямо обращенным к личности портретируемого, она соответствует документальному изображению торгового дома Вегенеров на портрете кисти Ю. Шоппе.
Тропининские пейзажные окна также несут различные функции в семантической системе его портретов. Прежде всего композиционная схема "интерьера с окном" давала художнику возможность ввести природу, с которой он ощущал глубокое родство, в городской интерьер и тем самым обогатить портрет. Многие пейзажные окна Тропинина прямо соотносятся с настроением изображенных, усиливают или проясняют его (портреты старших Морковых, Самарина, Селивановской). Это своеобразное одухотворение природы, поиск ее созвучности человеческим чувствам показывают конкретное преломление романтической эстетики в творчестве Тропинина.
Вместе с тем в ряде портретов 1830-1840-х годов пейзажные мотивы формализуются ("Портрет В. И. Ершовой с дочерью", "Портрет Н. С. Селивановского" и другие). Окно перестает быть выходом в иную среду, пейзаж уплощается, утрачивает свои законы перспективного и колористического построения. Его функция в системе произведения уподобляется цветовому пятну, мотив становится навязчивым - обобщенно написанный ландшафт в сумеречном освещении с полоской дого