Русский литературный язык в творчестве А.С. Пушкина
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
соответственно - низкого стиля. Для каждого жанра предусматривается один из трех стилей, отклонения не допускаются. Героические поэмы, оды, "прозаичные речи о важных материях" должны быть написаны высоким стилем; "все театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия", стихотворные дружеские письма, сатиры, эклоги и элегии, прозаические "описания дел достопамятных и учений благородных" - средним; комедии, увеселительные эпиграммы, песни, "в прозе дружеские письма, описание обыкновенных дел" - низким. Эта регламентация для того времени имела определенное положительное значение, поскольку способствовала упорядочению употребления языковых ресурсов.
Но главное заключалось в том, что стилистическая теория Ломоносова была теорией стилевой дифференциации именно русского литературного языка. "Славенский язык" рассматривался лишь как источник стилистических ресурсов "российского языка". Такой подход был замечен и оценен Пушкиным, который писал, что Ломоносов "предлагал изучение славенского языка как необходимое средство к основательному знанию языка русского" (Черновой вариант статьи "Путешествие из Москвы в Петербург"). Теорией Ломоносова употребление славянизмов в литературном языке ограничивалось. "Неупотребительные и весьма обветшалые" (например: обиваю - колдую, ворожу, рясны - ожерелье из золота и драгоценных камней, овогда - иногда, свене кроме, вне, исключая) изгонялись вовсе, остальным открывался свободный доступ только в высокий стиль. Теоретически обосновывалось допущение в литературный язык просторечия, но оно допускалось только в низкий стиль и лишь с большими ограничениями - в средний. Свою стилистическую теорию Ломоносов рассматривал как средство борьбы со злоупотреблением иностранными словами: "Старательным и осторожным употреблением сродного нам коренного славенского языка купно с российским отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам из чужих языков". Все это способствовало нормализации русского литературного языка на определенном этапе его развития.
Черновые заметки Ломоносова свидетельствуют и об ином подходе к дифференциации стилей, чем тот, который был изложен в "Предисловии", а именно - о подходе функциональном. В заметках находим такие записи: "Штиль разделить на риторической, на пиитической, исторической, дидаскалической, простой", "В геометрии должно сказать: этот угол прямой, а не прям", "О приказном штиле", "О старинных штилях из разных архивов".
Филологические идеи Ломоносова послужили фундаментом деятельности созданной в 1783 г. Академии Российской - научного центра, имевшего специальной целью изучение русского языка и словесности, а конкретной задачей - составление толкового словаря русского языка и грамматики. (Не путайте Академию Российскую с Академией наук; Академия Российская просуществовала до 1841 г.) В 1789 - 1794 гг. вышел в свет первый достаточно полный и имеющий солидную научную базу толковый словарь русского языка - "Словарь Академии Российской". В 1806 - 1822 гг. он был переиздан. Этот словарь сыграл заметную теоретическую и практическую роль в упорядочении словарного состава русского литературного языка.
Литературная, творческая практика Ломоносова была шире и богаче его теории. По словам В.В. Виноградова, в произведениях Ломоносова "кроме разграничении жанровых, выступают и тематические, а также экспрессивные разграничения даже внутри одного и того же произведения. Эти разграничения отражаются и в изменениях структурно-стилистических свойств произведений. Таким образом, Ломоносов указал пути и к преодолению теории трех стилей, к образованию той новой стилистической системы русского литературного языка, утверждение которой связывается с именем Пушкина".
Даже в одах, которыми Ломоносов наиболее прославился среди современников, в выборе и употреблении слов и грамматических форм он далеко не всегда следует правилам высокого стиля. Не случайно Пушкин сказал: "Слог его, ровный, цветущий и живописный, заемлет главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным" ("О предисловии г-на Лемонте"). А ведь смешение "славенского" с "российским простонародным" в одном произведении теорией трех стилей не допускалось! Еще интереснее и важнее в одах Ломоносова свободный переход от одной манеры выражения к другой, изменение стиля. Если от традиционных, так сказать, положенных по этикету восхвалений царей и цариц он переходит к предметам, которые считает действительно важными, то оставляет "славянщизну", высокопарность, изукрашенность.
Не выдерживаются каноны классицизма и в научной прозе Ломоносова, особенно когда речь идет о вещах, близких сердцу ученого, волнующих его. "Простой российский язык" особенно решительно вторгается в его исторические и научно-публицистические труды и занимает здесь место рядом со "славенскими" словесными рядами. В письме "О сохранении и размножении российского народа" на каждой странице встречаются места, отличающиеся разнообразной по эмоциональной окраске лексикой и столь же разнообразной, то непринужденно-разговорной, то ораторски-приподнятой синтаксической организацией.
Ломоносов хорошо понимал значение своей деятельности для развития и усовершенствования русского литературного