Реэтимологизированные образования, функционирующие в языке сатирических и юмористических произведений
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
?лове зонтик гласная не выпадала, а тогда, значит, что и конец слова переосмыслялся по аналогии со словами столик, ротик и т. п. как суффикс уменьшительной формы -ик-. Тогда основа без этого суффикса - неуменьшительная форма, откуда и возникло фантастическое слово зонт по пропорции: столик: стол = зонтик: зонт.
Незнающему звуковых соответствий родственных языков кажется, что русское слово начальник и польское naczelnik - начальник - то же слово по происхождению, но это неверно. Если бы это были слова от того же корня, то в польском слове после -cz- должна бы быть носовая гласная, так как русское начальник того же корня, что и начало, и имело раньше корень ча - с носовым гласным [е]; польское же слово происходит от того же корня, что и czolo - лоб, ср. древнерусское и церковнославянское чело. {См.: Булаховский Л. А. Введение в языкознание. М., 1953. Ч. II. С. 163}.
"Искажение" формы заимствованного имени сопровождалось смысловым перерождением. Подобные изменения были вызваны не столько языковыми причинами, сколько экстралингвистическими факторами. Например, название острова Голодай, произведенное от фамилии английского фабриканта Холлидэя, морившего голодом рабочих на своей фабрике; или - генерал времен Николая I фон Борнскоф в языке солдат именовался Прискорбом; Гильденштубе именовался Дылдой в шубе. Для сравнения следует привести здесь фамилию Багратион, которого в русских войсках наградили титулом Бог рати /он/.
Зато кажущееся нелингвисту невозможным сопоставление немецкого слова Elephant [элефант] - слон и русского верблюд, где -о- созвучии говорить трудно, лингвист берется свести к одному источнику и доказать, что по происхождению это то же слово.
Еще в XVIII веке академик и филолог В. К. Тредиаковский писал, что название древних жителей Пиренейского полуострова иберы - это искаженное слово уперы, так как они по своему географическому положению со всех сторон уперты морями. Британия, согласно Тредиаковскому, это искаженное Братания (от слова брат), скифы - это скиты (от скитаться), турки - от юрки (ср. юркий "быстрый, проворный") и т. п. Следовательно, здесь мы сталкиваемся с "народной этимологией" на самом высоком (академическом) уровне. И народ здесь совсем ни при чем. Просто во времена Тредиаковского этимология еще не сформировалась как наука, и это предоставляло широкий простор для всякого рода безудержных фантазий.
Вместо термина народная этимология некоторые ученые предпочитают употреблять выражения ложная этимология или наивная этимология. Но эти термины еще менее удачны. Во-первых, и научная этимология может быть ложной. А во-вторых, не всякая народная этимология должна быть обязательно наивной. Например, по крайней мере, одна из двух рассмотренных нами этимологии слова невеста определенно является ложной. Но обе они, несомненно, относятся к числу научных этимологии и ничего наивного в себе не содержат. "Народная этимология" всегда бывает ложной, но не всякая ложная этимология является в то же время "народной". Вот почему один из этих терминов не может быть заменен другим.
Немецкое Elephant из французского elephant [элефa], восходящего к латинскому elephantus [элефантус] с тем же значением, в латинском же - из греческого elephas, в косвенных падежах основа elephant = современное русское верблюд, из более раннего велблюд, и еще раньше велбладъ (ср. польское wielblqd), в котором второе -л- возникло под влиянием бладити - блуждать, т. е. когда-то было вельбадъ, что происходит из готского ulbandus с тем же значением; готское же ulbandus из латинского elephantus, которое восходит к греческому elephantos, в греческом это слово, очевидно, из арабского al ephas, что, может быть, в свою очередь идет из древнеегипетского. Таким образом, позднейшее отсутствие созвучия сведено в соответствии с законами звуковых изменений к бывшему не только созвучию, но и звуковому тожеству. Остается еще одна трудность - значение; но, зная переходы по функции, можно просто объяснить, что первоначально это слово обозначало слона, позднее же в той же функции (тяжеловоз) появился верблюд, и старое название перешло на него; со значением слона это слово сохранилось в поздней латыни и оттуда вошло в западноевропейские языки, а со значением верблюда, пережив указанные фонетические изменения, через готов пришло в славянские языки.{ См.: Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка}.
Специфика реэтимологического преобразования топонимов состоит в том, что под воздействием надуманного содержания исходная форма названия искажается, подгоняется под ошибочное значение и постепенно закрепляется и узаконивается литературным языком: мансийский топоним Нёр-Ойка (хозяин гор) превращается в русифицированное Неройка, вероятно, ассоциируемое с глаголом рыть; финно-угорское название реки Косья, или Косью, сближают с козой, в результате чего река зовется Козьей и т.п.
Закрепленные литературным языком и географической традицией реэтимологизированные образования ничем не уступают топонимам, не испытавшим подобного искажения. И те, и другие собственные имена одинаково успешно выполняют свою основную функцию - называть конкретные географические объекты.
Установление отношений родства иностранного имени с исконным апеллятивом приводит к появлению легенд, связанных с отечественной историей и конкретными историческими деятелями. Название реки Ворскла объясняется как вор стекла, в силу существующей легенды о том, что Петр I урони