Литература

8101. Повесть Владимира Крупина "Дурдом"
Сочинение пополнение в коллекции 05.02.2011

«Воспринимал всё по-своему, с крестьянским уклоном» - приходит мне на ум строчка из биографии Сергея Есенина после прочтения повести Владимира Крупина «Дурдом». В произведении описывается жизнь обычной российской психбольницы, каких много по стране. Обычен этот быт, необычны только сами обитатели учреждения. Здесь что ни больной, то Диоген или Гегель в своем роде. Парадокс: психушка населена мыслителями, причем мыслителями русскими, выражающими свои простые и в то же время глубокие мысли с непосредственностью юродивых. На это скорее всего и был расчет Крупина: во все времена с дураков спрос был невелик, они одни могли говорить всю правду кому угодно и где угодно. Автор продолжает эту традицию, помещая ее в постперестроечный контекст. Крупин вообще традиционалист, таково мое представление о нем, составленное на основе некоторых материалов, которые удалось добыть в Интернете. Крупин прежде всего автор «деревенской» прозы, писатель деревенский, человек старой закалки, со своими специфическими взглядами на действительность. Жизнь воспринимается им через призмы христианства, традиционно русского уклада жизни, что он доказал в очередной раз в повести «Дурдом». На первый взгляд может показаться что Крупин в своем произведении предоставляет наконец трибуну простому русскому народу, пациенты больницы на протяжении девяноста с лишним страниц обсуждают постперестроечную жизнь, перемывая кости всем и всему: коммунистам, демократам, бизнесменам, правительству, американцам, евреям, обсуждают проблемы современной им России: пьянство, безработицу, лень русского народа, его пассивность, но, что важно при этом для Крупина, они жалеют себя и свой многострадальный народ. На самом же деле в суждениях больных, да и самого врача психбольницы, от имени которого ведется повествование, видится сам Крупин, получается, он просто дал трибуну себе самому, использовал свою творческую позицию художника, чтобы «протолкнуть» какие-то свои глубоко личные суждения и взгляды. «Начнем с того, что если кому не нравятся мои суждения, он дальше не читает», - заявляет Алексей Корсаков-Крупин в одной из первых главок повести. Я бы и рад дальше не читать, но мне как бы работу еще писать по этой повести, так что делать нечего, собрал всю свою волю в кулак и вперед. Есть у повести черты, которые мне близки, например: как мне сейчас думается, только задумывая работу над этой повестью, Крупин планировал продолжить традиции некрасовского народного правдоискательства, начатого им еще чуть ли не в «Кому на Руси жить хорошо». Что ж, похвально, и очень даже здраво, тем более из-за близости Крупина к народничеству (вообще, я бы даже назвал его современным славянофилом, если бы это слово еще было актуально в нашу эпоху). Хотя эффекта некрасовских произведений у автора не получилось. В одном из своих интервью он сам признавался, что очень часто «невольно портит произведения» в работе, то есть, в конечном счете, расхождения между замыслом и результатом не ислючены. Интересен также метод изображения Крупиным действительности через решетки и заборы психбольницы, и задаваемый им вопрос: Кто же нормальный? Люди по ту сторону забора или по эту? И где же все-таки она, норма поведения и жизни? Мысль эта далеко не нова, мне приходилось слышать и читать нечто подобное (вспомнить хотя бы бессмертный роман Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», или фильм Алексея Учителя «Собака Павлова»), однако мысль интересна и по-моему заслуживает право на существование, из-за своего необычного ракурса. Интересно и заключение, напрашивающееся само собой, что настоящий Дурдом это вся демократическая Россия, а психбольница получается здесь чуть ли не единственным оставшимся оазисом здравомыслия. Думаю, не стоило бы и говорить, что повесть нежизнеподобна, не уверен я, что в психбольницах так много настолько здравомыслящих людей, допускаю, что среди них есть интересные и даже очень интересные, со своей индивидуальностью и оригинальной точкой зрения, но чтобы столько? Увольте, хотя это уже совсем другой вопрос, дело вкуса каждого. По-моему, Крупин создал очередную утопию. А вообще-то все дело только в том, что я лично не согласен с многими суждениями автора, получается, в наших расхождениях во взглядах.
8102. Повесть временных лет
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

На этом работа летописцев в XII веке на текстом "Повести" не закончилась. Согласно вероятному предположению ряда ученых (М.Х.Алешковский и др.) в 1119 году пресвитер Василий, близкий к Владимиру Мономаху, в четвертый раз отредактировал текст "Повести временных лет" и его сохранила нам Ипатьевская летопись. Этот Василий - автор "Повести об ослеплении князя Василька Теребовльского", вошедшей в "Повесть временных лет". В 1123 году в Переяславле епископ Сильвестр, бывший игумен Выдубицкого монастыря, скопировал текст Васильевой редакции. В процессе многократных переписок текст Васильевой редакции "Повести временных лет" вошел в состав Тверского свода 1305 года, который дошел до нас в Лаврентьевской летописи 1377г. Только Новгородская первая летопись старшего извода (Синоидальный список) сохранила до наших дней более или менее цельный текст первой редакции "Повести" в составе свода 1118 года, с поправками Добрыни Ядрейковича 1225 - 1228 годов.
8103. Повесть временных лет - литературный памятник Древней Руси
Курсовой проект пополнение в коллекции 25.10.2006
1. Данилевский И.Н. Библия и Повесть временных лет (К проблеме интерпретации летописных текстов).// Отечественная история.- 1993.-№ 1.
2. Данилевский И.Н. Замысел и название Повести временных лет //Отечественная история.- 1995.- №5.
3. Еремин И. П. Литература Древней Руси (этюды и характеристики). М.-Л., 1966.
4. История русской литературы X - XVII вв.: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» / Л. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев, Я. С. Лурье и др.; Под ред. Д. С. Лихачева. - М.: Просвещение, 1979. - 462 с., ил.
5. Источниковедение отечественной истории. Сб. ст. М., 1976.
6. Истрин В.М. Очерки истории древнерусской литературы домосковского периода: 11-13 вв. Пг., 1922.
7. Истрин В. М. Замечания о начале русского летописания. - ИОРЯС, т. XXVI. Пг., 1923; т. XXV11. Л., 1924.
8. Ключевский В. О. Курс русской истории // Ключевский В. О. Сочинения: В 9 т. М., 1987. Т. 1.
9. Лихачев Д.С. «Устные летописи» в составе «Повести временных лет». - «Исторические записки», 1945, т. 17.
10. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л., 1947.
11. Лихачев Д. С. Комментарии. - В кн.: Повесть временных лет, ч. 2. М.-Л., 1950.
12. Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М.-Л., 1970.
13. Лихачев Д. С. Литературный этикет Древней Руси (к проблеме изучения). - «ТОДРЛ». М.-Л., 1961
14. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1971.
15. Лихачев Д.С. Великое наследие (Классические произведения литературы Древней Руси).- М., Современник, 1980.
16. Лихачев Д.С. Текстология; На материале русской литературы Х-ХУП веков. 2-е изд., доп. и перераб. Л., 1983.
17. Насонов А. Н. История русского летописания. XI - начало XVIII в. М., 1969.
18. Повесть временных лет, т. I. Вводная часть. Текст. Примечания. Пг., 1916.
19. Повесть временных лет.- СПб., 1996.
20. Присёлков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. / Подгот. К печ. В.Г. Вовиной. Спб., 1996.
21. Прохоров Г. М. «Повесть о нашествии Батыя» в Лаврентьевской летописи. - «ТОДРЛ». Л., 1974, т. XXVIII.
22. Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном// Исследования по древней русской литературе.- СПб.,1908.
23. Творогов О. В. «Повесть временных лет» и «Начальный свод» (текстологический комментарий). - «ТОДРЛ». Л., 1976.
24. Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. Спб., 1908.
25. Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М., 1938.
26. Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники. - «ТОДРЛ». М.-Л., 1940.
27. Шахматов А. А. Сборник статей и материалов. /Под ред. акад. С. П. Обнорского. М.-Л., 1947.
8104. Повесть Куприна "Поединок"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Уйдя официально от крепостнического строя 40 лет назад и положив на это огромное количество человеческих жизней, Россия в начале века имела модель такого общества в армии, где офицерство это эксплуататоры-помещики, а простые солдаты это рабы-крепостные. Армейская система разрушает сама себя изнутри. Она не выполняет в достаточной степени ту функцию, которая на нее возложена. Ведь если мы посмотрим на тех людей, которые нас защищают, то есть на простых солдат, то наверняка в глазах большинства из них мы увидим отражение тех же слов, что сказал о себе солдат Хлебников: «Не могу больше, … … не могу я, барин, больше… Ох, Господи… Бьют, смеются… взводный денег просит, отделенный кричит… Где взять? ... Ох, Господи, Господи!» Тех же, кто пытается пойти против этой системы ожидает очень не легкая судьба. Фактически, в одиночку бороться с такой «машиной» бесполезно, она «поглощает всех и вся». Даже попытки осознать происходящее повергают людей в шок: Назнанский, постоянно болеющий и ушедший в запой (очевидно, пытаясь тем самым скрыться от довлеющей действительности), наконец, сам герой повести Ромашов. Для него с каждым днем все более заметными становятся вопиющие факты социальной несправедливости, все уродство системы. Он, со свойственной ему самокритичностью, находит и в себе также причины подобного положения вещей: он стал частью «машины», смешался с этой общей серой массой ничего не понимающих и потерянных людей. Ромашов пытается от них отгородиться: «Он стал уединяться от общества офицеров, обедал большею частью дома, совсем не ходил на танцевальные вечера в собрание и перестал пить». Он «точно созрел, сделался старше и серьезнее за последние дни». Далось ему такое «взросление» не легко: он прошел через общественный конфликт, борьбу с самим собой (ведь Ромашов очень любил говорить о себе в третьем лице), ему даже была близка мысль о самоубийстве (он ясно представлял себе картину, на которой изображено его мертвое тело, с запиской в руках и толпа людей, собравшихся вокруг него).
8105. Повесть Леонида Андреева Иуда Искариот: "Психологическая интерпретация евангельского сюжета"
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008

Резкое неприятие вызвал и Иисус как персонаж повести («Сочиненный Андреевым Иисус, в общем, Иисус рационализма Ренана, художника Поленова, но не Евангелия, личность весьма посредственная, бесцветная, маленькая», А. Бугров), и образы апостолов («От апостолов приблизительно ничего не должно остаться. Только мокренько», В. В. Розанов), и, конечно, образ центрального героя «Иуды Искариота» («...попытка Л. Андреева представить Иуду необыкновенным человеком, придать его поступкам высокую мотивировку обречена была на неудачу. Получилась отвратительная смесь садистской жестокости, цинизма и любви с надрывом. Произведение Л. Андреева, написанное в пору разгрома революции, в пору черной реакции, по сути, является апологетикой предательства... Это одна из самых позорных страниц в истории русского и европейского декаданса», И. Е. Журавская). Неудивительно, что критики в адрес Андреева было много. Большинство ругало его за то, что он пытался дать положительную оценку Иуде. Но сам Андреев говорил, что «положительная оценка Иуды евангельского персонажа, разумеется, невозможна», но отказаться от попыток понять мотивы поступка Иуды - значит согласиться с тем, что человек является своего рода марионеткой, в нем всего лишь действуют силы других («вошел сатана» в Иуду), в таком случае человек и ответственности за свои действия не несет. Леонид Андреев обладал мужеством задумываться над этими непростыми вопросами, предлагать свои варианты ответов, заранее зная, что многие его не поймут.
8106. Повесть Н.В. Гоголя «Пропавшая грамота»
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Е. Ермилов пишет: «Характерно для патетики гоголевского стиля своеобразное выражение силы прекрасного посредством приравнения его к грандиозному, фантастическому и страшному. «Боже мой, что то будет далее?» - как бы в ужасе спрашивает он, передавая этим, что у него дух захватывает от восторга перед необъятным, «грозящим» стать еще более прекрасным. Он находит торжественные, широкие образы, эпитеты, сравнения, обороты речи для того, чтобы передать захватывающие его чувства значительности событий. Гоголь в изображении фантастических существ широко использует метафоры - «ведьм такая гибель»; сравнения - ведьмы «разряжены как панночки»; эпитеты, передающие впечатления и чувства автора: «красных девушек», «неведомая сила», «наводящее ужас движение». Чем глубже и фантастичнее описывает Гоголь действительность, какою она должна быть, - тем глубже и полнее сказывается сознание безобразия окружавшей его реальности»24.
8107. Повесть Н.В. Гоголя "Нос" и лубочная традиция
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В свое время Ю.М. Лотман отметил связь с лубком еще одной гоголевской повести «Записок сумасшедшего». Поприщин хорошо знает о разного рода аномальных явлениях. «Говорят, в Англии выплыла рыба, которая сказала два слова на таком странном языке, что ученые уже три года стараются определить и еще до сих пор ничего не открыли. Я читал тоже в газетах о двух коровах, которые пришли в лавку и спросили себе фунт чаю» (Гоголь III, с. 149150). В лубочной письменности имелось значительное количество сообщений об аномальных явлениях, причем в качестве источника информации авторы лубков указывали газеты. В газетах авторов лубочных текстов интересовало все необычное, не встречающееся читателям в повседневной жизни [16]. Например, одна из картинок рассказывает, что 6 апреля в Париже была поймана удивительная птица «оная величиною какъ фазанъ, носъ ея какъ у индеискаго петуха, голова и уши наподобие мышеи <...> 4 имеетъ крыла, на спине гробница, вкоеи две мертвые кости съголовою, все тело ея какъ бархатъ, перьевъ кроме крылъ не имеетъ, а на хвосте перья какъ у утки» (Ровинский II, с. 120). Лубочные тексты такого рода с детальными описаниями различных уродцев, драконов и монстров действительно напоминают речь сумасшедшего.
8108. Повесть Наши души блуждают по свету
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Остатки стен бывших домов были еще в прошлом веке «подняты» археологами из земли, законсервированы сверху цементом и теперь давали представление о городе. Раскопки и посильная реставрация развалин дорисовали картину. Обнаружились разноцветные мозаики на полах ванных комнат, были подняты из земли и поставлены на прежние места мраморные колонны базилик, собраны воедино осколки громадных пифосов и амфор, в которых хранили раньше вино, масло и рыбу предметы торговли города, стоявшего на перекрестке морских дорог. В музее, в центре мыса, были накоплены тысячи монет, найденных при раскопках, мраморные статуи с прощальными текстами на древнегреческом, надгробные плиты, терракотовые статуэтки, плоские светильники... Особое внимание привлекала плита 111 века до нашей эры с клятвой жителей города на верность ему: «Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими, героями, владеющими городом и землею, и укреплениями херсонеситов, я буду единомыслен относительно благосостояния и свободы города и граждан и не предам ни Херсонеса, ни Керкинитиды, ни Прекрасной гавани... другом я буду херсонесцам всегда...».
8109. Повесть о Горе и Злочастии
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

"Повесть о Горе Злочастии" - произведение, которое по своей теме занимает как бы срединное положение в русской литературе: оно соединяет в себе тематику древнерусскую с тематикой новой русской литературы, тематику народного творчества и письменности, оно трагично и вместе с тем принадлежит народной смеховой культуре. Сохранившаяся в одном списке и как бы мало заметная, она тем не менее тонкими нитями связана и с "Молением" Даниила Заточника XII в. и с произведениями Достоевского, со "Словом о Хмеле" и с произведениями Гоголя, с "Повестью о Фоме и Ереме" и с "Петербургом" Андрея Белого. Она как бы стоит над своим временем, затрагивает "вечные" темы человеческой жизни и судьбы, а вместе с тем типична именно для XVII в.
8110. Повесть о добре и зле И.А.Новикова – «Ангел на земле»
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

На этом череда убийств не заканчивается. В нее вовлекаются и природные начала, и животный мир, что у Новикова всегда означает самый крайний предел падения человека, поскольку обращено на беззащитные и слабые по сравнению с ним существа. Глава IX и Х подробно рассказывает о жизни медвежьего семейства с немолодой редкого черно-серого с серебристым оттенка медведицей-муравьятницей во главе и ее трех медвежатах, из которых один двухгодовалый лобастый пестун, а двое других уже не слепые, веселые и забавные сосунки, и жестокой охоте на них. Новиков, не очеловечивая медведицу, тем не менее подробно, "изнутри" описывает ее желания, повадки, поведение. Он как бы подглядывает за ней и, комментируя ее жесты и движения, высказывает предположения, какими импульсами она могла руководствоваться, совершая их. "Вчера она неумеренно и неразборчиво поела грибов, и жажда ее сильно томила. /…/ Напившись в ручье, она немного помедлила и посидела. Все еще было тихо, туманно в лесу. Домой идти не хотелось. /…/ она переправилась через ручей. /…/ Там ее ждали развлечения. Она напала на выводок рябчиков, скакнула в него, но неудачно, поглядела им вверх; на орешнике было гнездо, сорвала и выпила в нем два яйца, не вовсе насиженных. Еще поиграла с деревьями, шла буреломом. Подлезла под корень рухнувшей ели, это было приятно, но поскользнулась и въехала заднею частью в рыхлую землю. Потом посчастливилось. Напала на земляных диких пчел. Очень полакомилась. Правда, от этого лакомства морда горела и сильно щипало во рту, но это дело привычное. Еще разохотилась и старалась когтями, зубами и мордой расширить вход у дупла. Медом оттуда тянуло пряно и сильно, но предприятие не удалось, и только морда стала еще больше гореть. Пришлось пробежаться несколько раз по поляне. При этом в кустах спугнула она молодых тетеревов и стала усердно за ними гоняться. Потом она поиспражнялась и, успокоенная, повернула домой" (С.51- 52). Новиков верно угадывает нечто ребяческое в поведении животного, что образует единое детски-природное, символическое, заповедное поле в мироздании, из чего следует, что убить такое животное все равно что убить ребенка. Следует еще напомнить, что в мифологическом сознании сохранилось представление о двойственной природе медведя. Согласно народным поверьям, медведь был прежде человеком, и доказывается это тем, что он может ходить на задних лапах, имеет сходные с человеком глаза, любит мед, водку и прочее. Восстановление в художественной системе Новикова раннеязыческих представлений осуществляется и с опорой на пушкинский текст "Сказку о медведихе".
8111. Повесть о доме Тайра (Хэйкэ моногатари)
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Настоятеля монастыря горы Хиэй, почтенного святого человека, изгнали из столицы далеко, в край Идзу. Оракул горы возвестил устами одного отрока, что он покинет эти места, если свершится столь злое дело: никто за всю историю не смел покуситься на настоятеля горы Хиэй. Тогда монахи бросились в столицу и силой отбили настоятеля. Правитель-инок Киёмори Тайра пришел в ярость, и многих схватили и погубили по его приказу, слуг государевых, знатных сановников, Но этого показалось ему мало, он облачился в кафтан из черной парчи, облегающий черный панцирь, взял в руки прославленную алебарду. Сия алебарда досталась ему необычным путем. Как-то заночевал он в храме, и приснилось ему, что богиня вручила ему короткую алебарду. Но то был не сон: проснувшись, увидел он, что рядом с ним лежит алебарда. С этой алебардой отправился он к сыну своему, разумному Сигэмори, и сказал, что заговор устроил государь, а потому следует заточить его в отдаленной усадьбе. Но Сигэмори отвечал, что, видно, приходит конец его, Киёмори, счастливой судьбе, раз вознамерился он сеять смуту в стране Японии, позабыв про заветы Будды и про Пять Постоянств человеколюбие, долг, ритуалы, мудрость и верность. Призвал его сменить доспехи на подобающую ему рясу монаха. Сигэмори боялся нарушить свой долг по отношению к монарху и сыновний долг и потому просил отца отрубить ему голову. И отступил Киёмори, а государь сказал, что Сигэмори не в первый раз являет величие души. Но многие сановники были сосланы в ссылку на остров Демонов и в другие ужасные места. Другие владетельные князья стали возмущаться всевластием и жестокостью Тайра. Все чины и должности при дворе получали только сановники из этого рода, а другим сановникам, воинам был только один путь в монахи, а их челядинцев, слуг и домочадцев ждала незавидная участь. Погибли многие верные слуги государя, гнев неотступно терзал его душу. Мрачен был государь. А правитель-инок Киёмори с подозрением относился к государю. И вот должна была разрешиться от бремени дочь Киёмори, супруга императора Такакура, но тяжко заболела, и роды были трудными. Все во дворце в страхе молились, Киёмори отпустил на волю ссыльных и возносил моления, но ничего не помогало, дочь только слабела. Тогда на помощь пришел государь Го-Сиракава, он стал произносить заклинания перед занавесом, за которым лежала императрица, и сразу же мучения ее кончились и родился мальчик-принц. И пребывавший в смятении правитель-инок Киёмори возликовал, хотя появление принца на свет сопровождали дурные предзнаменования.
8112. Повесть о капитане Копейкине
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В “Повести о капитане Копейкине” рассказана драматическая история об инвалиде-герое Отечественной войны, прибывшем в Петербург за “монаршеской милостью”. Защищая родину, он потерял руку и ногу и лишился каких бы то ни было средств к существованию. Капитан Копейкин оказывается в столице, окруженной атмосферой враждебности человеку. Мы видим Петербург глазами героя: “Понатолкался было нанять квартиры, только всё кусается страшно…” “Один швейцар уже смотрит генералиссимусом… как откормленный жирный мопс какой-нибудь…” Капитан Копейкин добивается встречи с самим министром, и тот оказывается черствым, бездушным человеком. Копейкина призывают ждать и “наведываться на днях”. И вот, когда терпению героя приходит конец, он приходит еще раз в комиссию с просьбой решить его вопрос, на что высокий начальник вразумляет разбушевавшегося Копейкина: “Не было ещё примера, чтобы у нас в России, приносивший, относительно так сказать, услуги отечеству, был оставлен без призрения”. Вслед за этими совершенно пародийно звучащими словами следует наглый совет: “Ищите сами себе средств, старайтесь сами себе помочь”. Копейкин поднимает “бунт” в присутствии всей комиссии, всех начальников, и его высылают из Петербурга на место жительства.
8113. Повесть о любви Херея и Каллирои (Та peri Chairean kai Kalliroen)
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Но счастье молодоженов было недолгим. Интриги отвергнутых женихов (а их было немало у божественно красивой Каллирои) привели к тому, что ревнивый по природе Херей заподозрил жену в измене. Вспыхивает ссора, закончившаяся трагически. Надолго потерявшую сознание Каллирою родные принимают за умершую и хоронят заживо... Богатым погребением соблазнился морской разбойник Ферон. Уже очнувшаяся к тому времени от глубокого обморока Каллироя (страшное пробуждение в собственной могиле!) попадает в плен к пиратам, которые отвозят ее в малоазийский город Милет и там продают в рабство. Ее господин недавно овдовевший, знатный и богатый Дионисий («...главный человек в Милете и во всей Ионии» ).
8114. Повесть о Петре и Февронии
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

"Повесть о Петре и Февронии Муромских" Ермолая Еразма рассказывает о том, что в Муром стал прилетать змей-оборотень, "враг рода человеческого", и соблазнять жену князя Павла. Тогда Ангел спустился с небес, превратился в отрока и выдал молодому князю Петру магический меч-кладенец великана Агрика. Петр победил дракона, но на него напала страшная болезнь. Княжеские слуги повезли Петра в рязанские земли. Там, в деревне Ласково, жила мудрая крестьянская дева Феврония. Она работала за ткацким станом. У ее ног сидел ручной заяц. Девушка исцелила князя и вышла за него замуж. Муромские бояре изгнали верных супругов из города. Сила любви Петра и Февронии победила коварство и ненависть. Князь и княгиня вернулись в Муром и правили здесь долго и справедливо. Они остались верны друг другу в мирской и монашеской жизни не только "до гроба", но и "за гробом". Петр и Феврония умерли в один и тот же час, чудесно соединившись в едином гробу.
8115. Повесть о прекрасной Отикубо
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Прочитав его, Митиёри скинул богатое платье, оделся во что похуже и с одним только меченосцем отправился в путь пешком под огромным зонтом. Долго и с приключениями добирались они в полной тьме. Отикубо, думая, что она уже так скоро покинута, рыдала в подушки. Тут появился Митиёри, но в каком виде! Весь мокрый, грязный. Но, увидев рисовые колобки, которыми всегда в старину угощали новобрачных, растрогался. Поутру в усадьбе послышался шум это вернулись господа и слуги. Отикубо и Акоги не помнили себя от испуга. Мачеха, конечно, заглянула к Отикубо и сразу поняла, что что-то изменилось: в каморке приятно пахло, перед постелью висел занавес, девушка принаряжена. Митиёри посмотрел в щелку и увидел даму довольно приятного вида, если бы не густые, насупленные брови. Мачеха позарилась на красивое зеркало Отикубо, доставшееся ей от матери, и, схватив его, удалилась со словами: «А тебе я куплю другое». Митиёри же думал: «Как необыкновенно мила и добра Отикубо». Вернувшись домой, он написал ей нежное письмо, и она ответила чудесным стихотворением, и меченосец взялся доставить его по адресу, но случайно обронил в покоях сестры Отикубо. Та с любопытством прочла любовные излияния и узнала изящный почерк сиротки. Мачеха сразу же проведала про письмо и испугалась: надо воспрепятствовать браку Отикубо, а то потеряешь отличную бесплатную швею. И еще пуще стала ненавидеть бедную барышню, забрасывать ее работой, а Митиёри, узнав, как она обращается с Отикубо, очень рассердился: «Как же вы терпите?» Отикубо отвечала словами из песни, что она «цветок дикой груши и что гора не укроет ее от горя». А в доме началась ужасная спешка, надо было скорее сшить нарядный костюм для зятя, и все, и мачеха и отец, подгоняли дочь: скорее, скорее. И ругали на чем свет стоит, и все это Митиёри слышал, лежа за занавесом, а сердце Отикубо разрывалось от горя. Она принялась за шитье, а Митиёри стал помогать ей натягивать ткань, они обменивались нежными речами. А злая мачеха, толстая, как шар, с волосами редкими, похожими на крысиные хвостики, подслушала под дверью и, увидев в щелку красивого молодого человека в белом шелковом платье, а под верхним платьем в ярко-алом нижнем одеянии лощеного шелка и снизу шлейф цвета чайной розы, возгорелась страшной злобой и задумала извести бедную Отикубо. Ее оговорили перед отцом и заперли в тесную кладовку, оставили без еды. А в довершение всего злая мачеха надумала отдать барышню престарелому дядюшке, все еще охочему до молоденьких девушек. Митиёри томился в тоске, через Акоги они могли тайком только обмениваться грустными посланиями. Вот что написал ей Митиёри: «Пока не угасла жизнь, / Надежда во мне не угаснет. / Мы свидимся вновь с тобой! / Но ты говоришь: я умру! / Увы! Жестокое слово!»
8116. Повесть о Савве Грудцыне
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

В Повести рассказывается, как купеческий сын Савва из реально существовавшего богатого купеческого рода Грудцыных-Усовых, оказавшись по торговым делам в городе Орле (на реке Каме, близ Соликамской), был соблазнен женой купца Бажена Второго. Отказавшись от греховного занятия в день святого Вознесения, Савва вызвал гнев своей любовницы, и она, опоив юношу любовным приворотным зельем, подговорила мужа отказать ему от дома. Страдающий от неутоленной страсти, Савва помышляет о том, что готов послужить дьяволу ради возвращения прежней любовной связи, и бес в облике юноши тут же является. Савва дает ему свое "рукописание", в котором отрекается от Христа (правда, по причине малограмотности он писал под диктовку беса "не слагая", т. е. не читая написанное как связный текст). В дальнейшем бес выступает в роли, близкой "волшебному помощнику" народной сказки, помогая герою не только добиться любви жены Бажена Второго, но и совершить воинские подвиги во время осады Смоленска русскими войсками.
8117. Повесть о старике Такэтори
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Средний советник Исоноками-но Маро задал слугам задачу: разыскать в гнездах ласточек раковину, что дарует легкие роды, и слуги сказали, что нужно следить за ласточками у поварни, где их великое множество. Не одна, так другая начнет класть яйца, тут и можно добыть целебную раковину. Велел средний советник построить сторожевые вышки и посадить на них слуг, но ласточки испугались и улетели. Тогда решили посадить одного слугу в корзину и поднимать его к гнездам, лишь только ласточка решится снести яйцо. Но тут сам средний советник захотел подняться в корзине к самой кровле, где жили ласточки. На веревках его подняли на самый верх, и он, опустив руки в гнездо, нащупал что-то твердое и закричал: «Нашел, тяните». А слуги слишком сильно дернули за веревку, и она порвалась, и упал средний советник прямо на крышку большого трехногого котла для варки риса. Насилу пришел в себя, разжал руку, а там всего лишь твердый катышек птичьего помета. И тут он жалобно застонал: «Ах, эта злая раковина! На беду, полез я». А людям показалось: «Ах, все это злого рока вина. Все бесполезно». Все дни напролет средний советник сокрушался, что не достал заветной раковины, и наконец совсем ослабел и лишился жизни. Кагуя-химэ услышала о конце среднего советника и взгрустнула немного.
8118. Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил. Салтыков-Щедрин М.Е.
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

“Долго они бродили по острову без всякого успеха, но наконец острый запах мякинного хлеба и кислой овчины навел их на след”. Смотрят, под деревом спит лентяй-мужик. Увидел он генералов, хотел бежать, но они намертво вцепились в него. Мужик начинает работать: нарвал генералам по десятку спелых яблок, а себе взял одно, кислое; покопался в земле и добыл картофеля; потер два куска дерева друг о друга и получил огонь; сделал силок из собственных волос и поймал рябчика. И столько наготовил еды, что генералы даже подумали, не дать ли и “тунеядцу” кусочек?
8119. Повесть Распутина живи и помни
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

М. Горький дал блестящий вариант художественного изображения такого опустошения личности, выросшего на почве гипертрофированного индивидуализма. Рассказ «Карамора» (из цикла «Рассказов 1922 1924 годов»), воззвавший противоречивые оценки в критике, построен на факте исключительном: провокатором стал рабочий Петр Каразин. Постепенно выясняется индивидуалистическая сущность Каразина, для которого его «я» мера всех вещей. Для него исчезают объективные мерила добра, зла, правды, красоты все эти категории осмысляются им только по отношению к своему «я», то есть исчезают: все правы по-своему. И «почему так легок переход от подвигов героизма к подлости?» A все дело в том, что «никакой социальной совести нет, сознание связи между людьми выдумка, и вообще ничего нет, кроме людей, каждый из них стремится жить за счет сил другого, и это дано навсегда». Значит все позволено. В новых исторических условиях антигуманистическая индивидуалистическая формула Раскольникова и Ивана Карамазова («все позволено»), выстраданная ими и трагически сопутствующая у них высоким альтруистическим целям, принимает новое звучание. Пройдя через крайности философии буржуазного индивидуализма доимпериалистической и империалистической эпох, формула «все позволено» логически могла лишь наполниться «единством», сосредоточившим в себе антигуманные средства и столь же антигуманные цели. Так, М. Горький в рассказе «Карамора» новаторски, с позиций нового, передового сознания, показал трансформацию одной из вечных проблем литературы XIX века проблемы индивидуализма.
8120. Повесть Тургенева "Ася" и статья Н.Г. Чернышевского "Русский человек на rendez-vous"
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Но Чернышевский увидел в повести совсем другое. Для него господин N чуть ли не злодей, по крайней мере, безнадежно дурной человек. Самое удивительное, что критик считает эти качества не личными, а общественными. Он утверждает, что рассказчик общественный портрет русской интеллигенции, а она изуродована отсутствием гражданских свобод. ...Сцена, сделанная нашим Ромео Асе ... только симптом болезни, которая точно таким же пошлым образом портит все наши дела, и только нужно нам всмотреться, отчего попал в беду наш Ромео, мы увидим, чего нам всем, похожим на него, ожидать от себя и ожидать для себя во всех других делах... Без приобретения привычки к самобытному участию в гражданских делах, без приобретения чувства гражданина ребенок мужского пола, вырастая, делается существом мужского пола средних, а потом пожилых лет, но мужчиною он не становится... Лучше не развиваться человеку, нежели развиваться без влияния мысли об общественных делах, без влияния чувств, пробуждаемых участием в них.

Blog

Литература