Литература

7961. Песнь о Роланде (Chanson de Roland)
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Ярко сверкает солнце над станом франков, когда созывает Карл своих приближенных. Карл хочет знать, что думают бароны, можно ли поверить словам Марсилия, который обещает во всем повиноваться франкам. Бароны, уставшие от долгих походов и тяжелых сражений, желают скорейшего возвращения в родные края, где ждут их прекрасные жены. Но ни один не может посоветовать этого Карлу, так как каждый из них знает о коварстве Марсилия. И все молчат. Лишь один, племянник короля, молодой граф Роланд, выступив из рядов приближенных, начинает уговаривать Карла не верить словам лживого царя мавров. Роланд напоминает королю о недавней измене Марсилия, когда он также обещал верно служить франкам, а сам нарушил свое обещание и предал Карла, убив его послов, славных графов Базана и Базилия. Роланд умоляет своего повелителя как можно скорее идти к стенам непокорной Сарагосы и отомстить Марсилию за смерть славных воинов. Карл поникает челом, наступает зловещая тишина. Не все бароны довольны предложением молодого Роланда. Граф Гвенелон выступает вперед и обращается с речью к собравшимся. Он убеждает всех, что войско Карла и без того уже устало, а завоевано так много, что можно с гордостью стремиться в обратный путь к границам прекрасной Франции. Нет повода не верить маврам, у них нет выхода иного, чем подчиниться Карлу. Другой барон, Немон Баварский, один из лучших вассалов короля, советует Карлу прислушаться к речам Гвенелона и внять мольбам Марсилия. Граф утверждает, что христианский долг велит простить неверных и обратить их к Богу и нет сомнения, что мавры приедут в день святого Михаила в Ахен. Карл обращается к баронам с вопросом, кого послать в Сарагосу с ответом. Граф Роланд готов отправиться к маврам, хоть его совет и отвергнут господином. Карл отказывается отпустить от себя любимого племянника, которому он обязан многими победами. Тогда Немон Баварский охотно предлагает отвезти послание, но и его Карл не желает отпускать. Многие бароны, дабы доказать свою верность, хотят отправиться в путь, один лишь граф Гвенелон молчит. Тогда Роланд выкрикивает Карлу совет: «Пусть едет Гвенелон». Граф Гвенелон испуганно встает и смотрит на собравшихся, но все согласно кивают головами. Безумный граф с угрозой обвиняет Роланда в давнишней ненависти к нему, поскольку он Роланду отчим. Роланд, говорит Гвенелон, давно желает погубить его и вот теперь, воспользовавшись удобным случаем, посылает на верную гибель. Гвенелон молит Карла не забыть его жену и детей, когда мавры непременно с ним расправятся. Гвенелон сокрушается, что больше не увидит родной Франции. Карл взбешен нерешительностью графа и приказывает ему немедля отправляться в путь. Император протягивает Гвенелону свою перчатку как знак посольских полномочий, но тот роняет ее на землю. Французы понимают, что только себе на горе решили отправить коварного Гвенелона с посольством к врагам, эта ошибка принесет им великое горе, но изменить судьбу уже никто не может.
7962. Песня о соколе. Горький М.
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

“ Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи! Я сам все знаю! Я видел небо... Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье землей живу я. “И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою. “Блестело море, все в ярком свете, и грозно волны о берег бились. “В их львином реве гремела песня о гордой птице, дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной песни: “Безумству храбрых поем мы славу!
7963. Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Растеклась толпа в обе стороны вышел готовый к бою не на жизнь, а на смерть купец Калашников. Побледнел Кирибеевич, услыхав имя соперника. Начался "богатырский бой", и победил в нем Калашников. Честь жены он отстоял, за что и поплатился собственной головой, по приказу царя пошел на плаху за сознательное убийство "верного слуги". С царской точки зрения Иван Васильевич восстановил справедливость после смерти Кирибеевича и казни Калашникова.
7964. Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова. Лермонтов М.Ю.
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

На Москву-реку собираются удалые бойцы московские. И приехал царь со дружиною, со боярами и опричниками. “Кто побьет кого заявляет царь, того царь наградит. А кто будет побит, тому Бог простит!” Серебряной цепью оцепили место для охотницкого боя, одиночного. Выходит удалой Кирибеевич, царю в пояс молча кланяется, скидает с могучих плеч шубу и ждет противника. Выходит Степан Парамонович, по прозванию Калашников. Поклонился прежде царю грозному, после белому Кремлю да святым церквам, а потом всему народу русскому. На опричника смотрит пристально, супротив него становится. Кирибеевич просит его назвать себя, а как услышал он ответ Степана Калашникова, то побледнел в лице, как осенний снег. Вот молча оба расходятся, богатырский бой начинается. Размахнулся Кирибеевич и ударил купца Калашникова посередь груди пошатнулся Степан Парамонович; медный крест со святыми мощами из Киева, что висел у него на груди, погнулся и вдавился в грудь. Как роса из-под него кровь закапала. Изловчился Степан Парамонович, собрался со всей своей силою и ударил ненавистника прямо в левый висок со всего плеча. Опричник мертв. Царь гневно спрашивает купца: “Отвечай мне по правде, по совести, вольной волею или нехотя, ты убил насмерть мово верного слугу, мово лучшего бойца Кирибеевича?”
7965. Петер Вайс. Дознание
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

1-й свидетель, служивший начальником станции, на которую прибывали эшелоны с людьми, утверждает, что ничего не знал о массовом уничтожении людей и не задумывался над тем, какая участь ждет узников, обреченных на рабский труд, приносивший огромные барыши филиалам предприятий Круппа, Сименса и «И. Г. Фарбен». 2-й свидетель, отвечавший за отправление эшелонов, говорит, что не знал, кого перевозят в вагонах, так как заглядывать в них ему было строго запрещено. 3-й свидетель, бывший узник, рассказывает о том, как их выгружали из вагонов, строили, избивая палками, по 5 человек в ряд, отделив мужчин от женщин с детьми, а врачи Франк, Шатц, Лукас и Капезиус, сидящие ныне на скамье подсудимых, вместе с другими офицерами определяли, кто из новоприбывших трудоспособен. Больных и стариков отправляли в «газ». Процент трудоспособных обычно составлял треть эшелона. Подсудимые утверждают, что они пытались отказаться от участия в селекциях, но высшее начальство объясняло им, что «лагерь это тот же фронт и всякое уклонение от службы будет караться как дезертирство». 8-й свидетель утверждает, что с апреля 1942 по декабрь 1943 г. у заключенных было изъято ценностей на 132 миллиона марок. Эти ценности поступали в рейхсбанк и имперскому министерству промышленности.
7966. Петербург – как виновник преступления Раскольникова
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Но не только пейзажи Петербурга повлияли на Родиона, можно получше рассмотреть то место где он жил, помещения других людей. Раскольников жил в ...крошечной клетушке, имевшей самый жалкий вид, и до того низкой, что вот-вот стукнешься головой.... “...Отставшие, жёлтого цвета обои...” вызывают такое же расслоение в душе, калеча и ломая её навсегда. Как гроб видится нам постель Раскольникова - “...неуклюжая большая софа...”, которую, как саван, сплошь покрывают лохмотья. Выгляните на улицу: жёлтые, пыльные, высокие дома с “дворами-колодцами”, “слепыми окнами”, выбитые стёкла, развороченный асфальт - человек не может долго существовать в таком кошмаре без вреда для своего рассудка. Коморка Раскольникова отражает весь Петербург, можно вспомнить, что Катерина Ивановна говорит, что на улицах Петербурга, словно в комнатах без форточек. А если посмотреть на хоромы старухи, Раскольников считает, что она живет хорошо за счет того, что другие, как, например Мармеладовы, живут плохо. Он считает, что, убив старуху, он спасет жизни, чем он и подкрепляет свое преступление.
7967. Петербург - Петроград. Литературная жизнь города
Реферат пополнение в коллекции 09.12.2008
7968. Петербург Александра Блока
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Впрочем, утренние улицы тоже заслуживают внимания… К сожалению, это стихотворение о вечно утренней Москве. Оно называется Утро в Москве. Московская утренняя улица поэта покрыта песком, который, в свою очередь, покрыт Её следами… В этом стихотворении явно видно, что кроме любимой, в Москве поэта ничто особо не привлекает. Да и чего в Москве может привлекать? Какой в ней умысел? То ли дело наш родной, умышленный Петербург. Путь Москвы залит солнцем, подобно её дорогам и улицам. Улица Петербурга погружена в ночь, залита дождём и едва подсвечена фонарём…
7969. Петербург в дневниках Чуковского
Контрольная работа пополнение в коллекции 09.12.2008

Казалось бы, речь идет только об Одессе. Однако то же самое Жаботинский говорит и о ситуации в Петербурге, где евреев куда меньше, но процент их среди чтящих память русской актрисы тот же, что и в черте оседлости. Более того, Жаботинский описывает свой разговор с одним ассимилятором из евреев, который четко, безо всякой тени антисемитизма, утверждает, что когда в русских культурных клубах количество евреев превышает некую черту, русские интеллигенты просто перестают посещать подобные собрания, тем более если поначалу они были организованы русскими, а потом в них начался наплыв евреев. Жаботинский завершает свою статью так: «“Странное” явление все-таки должно иметь свою причину <…> Она или в русской интеллигенции, или в еврейской. Или первая органически не способна интересоваться, откликаться, реагировать и т. д., и только евреи, эти единственные ангелы-хранители русской культуры в Петербурге и на окраинах еще спасают положение, держат знамя и прочее, и тогда остается только изумляться, откуда у этого равнодушного русского племени взялось столько творческого подъема, чтобы создать без всякой еврейской помощи Толстого и Комиссаржевскую. Или их к евреям просто “не тянет”, и когда они видят, что на их собственном празднике танцует слишком много евреев, то даже лучшие из них предпочитают праздновать у себя дома; и если это так, то евреям и дальше придется нести в себе нелестную роль единственных музыкантов на чужой свадьбе, с которой хозяева ушли».
7970. Петербург в жизни А.С. Пушкина
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Абсурдна жизнь председателя общества богатых игроков «славного Чекалинского, проведшего весь свой век за картами и нажившего некогда миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги…». Молодые дворяне офицеры так же ночи напролет играют в карты или танцуют до утра… Пуста и бессмысленна жизнь столичной аристократии. Она увлекается сочинениями мистика Сведенборга, повторяет сказки о легендарном Сен-Жермене, верит в привидения и чудесные карты. В «Пиковой даме» был окончательно создан новый, впервые явленный в литературе образ Петербурга столицы империи, города призрачно абсурдной жизни, города фантастических событий, происшествий, идеалов, города, обесчеловечивающего людей, уродующего их чувства, желания, мысли, их жизнь. Слепая и дикая власть города над человеком объяснена Пушкиным социально. Пушкин язвительно в эпиграфе к повести «Пиковая дама» пишет об игроках: «Так, в ненастные дни, занимались они делом». Карты и карточная игра в конце XVIII - начале XIX века определенной культурной традицией в дворянской среде. К этой теме обращался не один Пушкин. Сюжет может показаться преувеличенно трагичным (по существу - убийство), но на самом деле Пушкин ничуть не преувеличивал «страстей». Известен пример нашумевшей в Петербурге 1802 г. истории, когда князь А.Н.Голицин знаменитый мот, картежник и светский шалопай, проиграл свою жену, княгиню Марию Григорьевну (урожденную Вяземскую), московскому барину Л.К.Разумовскому. По мнению Ю.М.Лотмана [5, стр.793], если одни и те же сюжеты возникают в литературе и в жизни, то, значит, введен некоторый механизм, ограничивающий разнообразие возможных поступков. Пушкин говорит о карточной игре не как о единичном случае, а социальном, надо полагать, не лучшем явлении. Азартные игры при этом формально подвергались запрещению, как безнравственные, хотя практически процветали. Весь так называемый петербургский, императорский период русской истории отличен размышлениями над ролью случая, фатума. «Счастье» русского дворянина XVIII века складывается из столкновения многообразных, часто взаимоисключающих упорядоченностей социальной жизни. С одной стороны, система Табели о рангах, с другой, семейные и родственные связи открывали совсем иные пути и возможности, чем Табель о рангах, то есть нарушения закономерностей, воли «случая». Пушкин очень тонко уловил все эти нюансы, его Германн видит волю счастливого случая в возможности узнать тайну удачной игры у старухи, чтобы резко и вдруг стать богатым человеком, повысить свой общественный статус. Пушкин сам был карточным игроком, поэтому изнутри видел психологию игры, ее омут, расчет, азарт. Петербург дарил Пушкину массу сюжетов из жизни о воле случая. Пушкин не мог не знать биографии видного государственного деятеля николаевской эпохи С.С. Уварова (именно на конфуз С.С. Уварова в сентябре 1835 года А.С. Пушкин написал стихотворение «На выздоровление Лукулла», наделавшее много шуму, все узнавали Уварова, в глазах общества он был опозорен), который был беден и незнатен, но сумел втереться в дом министра просвещения А.К. Разумовского и, разыграв сентиментальный роман, жениться на его дочери, некрасивой, но богатой, которая была старше жениха и уже потеряла надежду на брак. Благодаря женитьбе Уваров быстро пошел в гору: 32 лет от роду он сделался президентом Академии наук, занимал пост в министерстве финансов (он сыграет одну из главных неблаговидных ролей в драме жизни Пушкина). Таков Петербург, описанный Пушкиным в «Пиковой даме».
7971. Петербург в жизни Александра Сергеевича Пушкина
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Абсурдна жизнь председателя общества богатых игроков славного Чекалинского, проведшего весь свой век за картами и нажившего некогда миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги…. Молодые дворяне офицеры так же ночи напролет играют в карты или танцуют до утра… Пуста и бессмысленна жизнь столичной аристократии. Она увлекается сочинениями мистика Сведенборга, повторяет сказки о легендарном Сен-Жермене, верит в привидения и чудесные карты. В Пиковой даме был окончательно создан новый, впервые явленный в литературе образ Петербурга столицы империи, города призрачно абсурдной жизни, города фантастических событий, происшествий, идеалов, города, обесчеловечивающего людей, уродующего их чувства, желания, мысли, их жизнь. Слепая и дикая власть города над человеком объяснена Пушкиным социально. Пушкин язвительно в эпиграфе к повести Пиковая дама пишет об игроках: Так, в ненастные дни, занимались они делом. Карты и карточная игра в конце XVIII - начале XIX века определенной культурной традицией в дворянской среде. К этой теме обращался не один Пушкин. Сюжет может показаться преувеличенно трагичным (по существу - убийство), но на самом деле Пушкин ничуть не преувеличивал страстей. Известен пример нашумевшей в Петербурге 1802 г. истории, когда князь А.Н.Голицин знаменитый мот, картежник и светский шалопай, проиграл свою жену, княгиню Марию Григорьевну (урожденную Вяземскую), московскому барину Л.К.Разумовскому. По мнению Ю.М.Лотмана [5, стр.793], если одни и те же сюжеты возникают в литературе и в жизни, то, значит, введен некоторый механизм, ограничивающий разнообразие возможных поступков. Пушкин говорит о карточной игре не как о единичном случае, а социальном, надо полагать, не лучшем явлении. Азартные игры при этом формально подвергались запрещению, как безнравственные, хотя практически процветали. Весь так называемый петербургский, императорский период русской истории отличен размышлениями над ролью случая, фатума. Счастье русского дворянина XVIII века складывается из столкновения многообразных, часто взаимоисключающих упорядоченностей социальной жизни. С одной стороны, система Табели о рангах, с другой, семейные и родственные связи открывали совсем иные пути и возможности, чем Табель о рангах, то есть нарушения закономерностей, воли случая. Пушкин очень тонко уловил все эти нюансы, его Германн видит волю счастливого случая в возможности узнать тайну удачной игры у старухи, чтобы резко и вдруг стать богатым человеком, повысить свой общественный статус. Пушкин сам был карточным игроком, поэтому изнутри видел психологию игры, ее омут, расчет, азарт. Петербург дарил Пушкину массу сюжетов из жизни о воле случая. Пушкин не мог не знать биографии видного государственного деятеля николаевской эпохи С.С. Уварова (именно на конфуз С.С. Уварова в сентябре 1835 года А.С. Пушкин написал стихотворение На выздоровление Лукулла, наделавшее много шуму, все узнавали Уварова, в глазах общества он был опозорен), который был беден и незнатен, но сумел втереться в дом министра просвещения А.К. Разумовского и, разыграв сентиментальный роман, жениться на его дочери, некрасивой, но богатой, которая была старше жениха и уже потеряла надежду на брак. Благодаря женитьбе Уваров быстро пошел в гору: 32 лет от роду он сделался президентом Академии наук, занимал пост в министерстве финансов (он сыграет одну из главных неблаговидных ролей в драме жизни Пушкина). Таков Петербург, описанный Пушкиным в Пиковой даме.
7972. Петербург в лирике О. Э. Мандельштама
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Для Мандельштама очень характерно стихотворение “Адмиралтейство”. Здесь звучит акмеистическая формула: “...красота не прихоть полубога, а хищный глазомер простого столяра”. Явная параллель с поэтом, который из слов-камней создает свою лирику. Эта идея звучит на протяжении всего раннего периода творчества поэта. Что касается непосредственно Адмиралтейства, то в четырех строфах автор сумел вполне реалистично воссоздать облик здания, и этоудивительно при том небогатом наборе слов и образов, который он использовал. Интересен замысел стихотворения: преодоление времени переходит в преодоление пространства, раскрываются три измерения, открывается пятая стихия, не космическая, а рукотворная красота. При чтении возникают невольные ассоциации с Пушкиным (“Люблю тебя, Петра творенье...”), что ни в коем случае не лишает стихотворение Мандельштама самобытности.
7973. Петербург в произведениях Гоголя
Информация пополнение в коллекции 12.03.2008

В своём творчестве писатель испытал определённое воздействие идей Белинского. И хотя своей теоретической мыслью он не возвышался до революционных позиций великого критика, но его произведения боролись с тем же политическим врагом, которому противостоял Белинский. В своей известной статье «Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина» Апполон Григорьев писал, что «Гоголь стал литературным верованием Белинского и всей эпохи». Автор «Мёртвых душ» импонировал Белинскому и всей «молодой России» не только поразительной оригинальностью и художественным совершенством своего творчества, но и направлением этого творчества. Идейная направленность творчества Гоголя была близка Белинскому; кроме того, в самом мировоззрении писателя были такие элементы, которые помогли ему создать произведения обличительной колоссальной силы. В мировоззрении Гоголя было немало отсталых, патриархальных сторон. Он верил в разум правительства и высшую справедливость власти царя.
7974. Петербург в произведениях Некрасова
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Интересна история создания этого стихотворения. Напротив дома, где жил Некрасов, до сих пор прекрасно сохранилось здание министерства государственных имуществ, выстроенное по проекту архитектора Боссе (ныне Литейный проспект, 37). В 1857 году дом этот был куплен в казну, и здесь в огромной казенной квартире поселился одил из царских министров М. Н. Муравьев, сменивший П. Д. Киселева, бывшего министром государственных имуществ с 1837 по 1856 год. За богатой и праздной жизнью владельца роскошных палат Некрасов мог наблюдать из окон своей квартиры. Сюда за помощью нередко приходили бедняки-просители. Я встала рано, вспоминала А. Я. Панаева, и, подойдя к окну, заинтересовалась крестьянами, сидевшими на ступеньках лестницы парадного подъезда в доме, где жил министр государственных имуществ. Была глубокая осень, утро было холодное и дождливое. По всем вероятиям, крестьяне желали подать какое-нибудь прошение и спозаранку явились к дому. Швейцар, выметая лестницу, прогнал их; они укрылись за выступом подъезда и переминались с ноги на ногу, прижавшись у стены и промокая на дожде. Я пошла к Некрасову и рассказала ему о виденной мною сцене. Он подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошел от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочел мне стихотворение „У парадного подъезда".
7975. Петербург в произведениях русской прозы конца двадцатого века
Информация пополнение в коллекции 22.08.2006

“Буднично, оскорбительно просто за пятак добыл адрес Веры Васильевны в уличной будке; сердце стукнуло было: не Оккервиль? конечно, нет”. Такой же оскорбительно будничной оказалась и встреча с мифом. Вера Васильевна, Верунчик, как ее звали поклонники, оказалось толстой, шумной, грубой, здоровущей теткой “волшебную диву умыкнули горынычи”. “Симеонов топтал серые высокие дома на реке Оккервиль, крушил мосты с башенками и швырял цепи, засыпал мусором светлые серые воды, но река вновь пробивала себе русло, а дома упрямо вставали из развалин”. И в рассказе Т. Толстой “маленький человек” Симеонов под влиянием города создает свой миф о Вере Васильевне. Не случайно Т. Толстая начинает рассказ с описания наводнения в Петербурге, так напоминающего нам судьбу “ маленького человека” из “ Медного всадника” Пушкина. Город отвергает Евгения, его принимает разыгравшаяся стихия, разрушившая его мечты, судьбу, жизнь. В рассказе Т. Толстой “ маленький человек” Симеонов живет в “ отвлеченном городе”, созданном в воображении героя, в городе-мечте, городе-мифе, который рушится при столкновении с действительностью. “Наводнение” происходит в душе героя, он сам “крушит, швыряет, засыпает мусором светлую мечту, НО …” этот противительный союз “но” и вторая часть предложения “река вновь пробивала себе русло, а дома упрямо вставали из руин” можно трактовать по-разному. Этот “самый умышленный и отвлеченный город в мире”, как считал Достоевский, погубил, разрушил еще одну судьбу “ маленького человека”, продолжая потрясать своим величием и красотой. Но мне хочется верить в оптимистический финал рассказа. Рушится один из мифов героя, миф о недосягаемой Вере Васильевне, но миф о городе на этой мифической реке Оккервиль, выдержит все наводнения и поможет герою обрести уют уже в реальной жизни, поможет увидеть, что рядом есть любящие его Тамара, работа, друзья.
7976. Петербург в романе Достоевского «Преступление и наказание»
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

При всем этом Петербург еще и поразительно замкнут. Живущий в нем “закрыт от солнца” и от других людей, каждый - своем “шкафу”-каморке. Город болен, и чудовищно больны его обитатели. Сама окружающая обстановка создает у человека чувство безвыходности и озлобления. Она стимулирует возникновение самых невероятных и фантастических теорий: “ Я тогда, как паук, к себе в угол забился. Я любил лежать и думать”. Город - прекрасный материал для раздумий, подталкивает мысль в определенном направлении, и в конце концов заражает человека идеями, больше похожими на бред. Чертой, по которой мы узнаем зараженного “болезнь большого города”, является навязчивый желтый цвет. Желтые обои и мебель в комнате у старухи, желтое от постоянного пьянства лицо Мармеладова, желтая,”похожая на шкаф или на сундук”, каморка Раскольникова, желтоватые обои в комнате у Сони, “мебель из желтого отполированного дерева” в кабинете Порфирия Петровича. Эти детали подчеркивают безысходную атмосферу существования главных действующих лиц романа, являются предвестниками недобрых событий. Город, как зловещий демон, ищущий грешные души, опутал все вокруг своими черными сетями, в которые попадают его обитатели. Он как бы отыгрывается на своих жертвах, высасывая из них недостающую ему энергию. И в эти мастерски расставленные ловушки попадают герои романа. Мармеладов испивается в грязной распивочной, Раскольников привязан нуждой к старухе-процентщице, Сонечка попала в “когти” Дарьи Францевны,” женщины злонамеренной и полиции многократно известной”. Раскольников, совершив свое преступление, пошел не только против человеческой морали и своей совести, он невольно нанес рану и городу, обрубив одно из его щупалец. И город отомстил ему. задавив свой громадой, заставив страдать во много раз сильнее. Но события помогают Раскольникову, выхватив его из этого озлобленного мира. Он, дитя огромного мрачного города, попав в Сибирь, оказывается в новом для себя мире, вырванным из той искусственной почвы, на которой взросла его страшная идея. Это - иной, доселе неведомый Раскольникову мир, мир вечно обновляющейся Природы. И здесь, вместе с весною, охватывает его “необъятное ощущение полной и могучей жизни”. Начинается его новый путь, свободный от своеволия и бунта, путь любви и человеколюбия. И тут мы видим, что каторга - место, предназначенное по своей сути для ограничения человеческой свободы , оказывается местом более пригодным для свободного проявления человеческой личности, нежели реальная “воля” большого города.
7977. Петербург в романе Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание"
Доклад пополнение в коллекции 09.12.2008
7978. Петербург в творчестве О.Э. Мандельштама
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Â 1913 ãîäó âûõîäèò ïåðâàÿ êíèãà Ìàíäåëüøòàìà «Êàìåíü». Ýòîé êíèãîé äâàäöàòèäâóõëåòíèé Ìàíäåëüøòàì çàÿâèë ñåáÿ çðåëûì ïîýòîì: â íåé íåò âåùåé, íóæäàþùèõñÿ â ñêèäêå íà âîçðàñò àâòîðà. Äàâíî óæå ñòàëè êëàññèêîé ñòèõè èç «Êàìíÿ»: «Äàíî ìíå òåëî ÷òî ìíå äåëàòü ñ íèì», Sileritilim, «Ñåãîäíÿ äóðíîé äåíü», «ß íåíàâèæó ñâåò îäíîîáðàçíûõ çâåçä». Ïî÷òè îäíîâðåìåííî ñ âûõîäîì «Êàìíÿ» â æóðíàëå àêìåèñòîâ «Ãèïåðáîðåé» áûëè íàïå÷àòàíû «Ïåòåðáóðãñêèå ñòðîôû». Ïåòåðáóðãñêàÿ òåìà â ðóññêîé ïîýçèè íåîòäåëèìà îò èìåíè Ïóøêèíà, è çäåñü íåîáõîäèìî ñêàçàòü î ïóøêèíñêîì âëèÿíèè íà Ìàíäåëüøòàìà. Àõìàòîâà ïèøåò, ÷òî «ê Ïóøêèíó ó Ìàíäåëüøòàìà áûëî êàêîå-òî íåáûâàëîå, ïî÷òè ãðîçíîå îòíîøåíèå». Êàê ðóññêèé ïîýò, òåì áîëåå, êàê ïîýò ïåòåðáóðãñêèé, Ìàíäåëüøòàì íå ìîã íå èñïûòûâàòü ìîùíîãî ñèëîâîãî ïîëÿ ïóøêèíñêîé ïîýçèè. Îäíàêî «ãðîçíîå îòíîøåíèå» è îñîáîå öåëîìóäðèå, çàïðåùàâøåå åìó óïîìèíàòü èìÿ Ïóøêèíà «âñóå» (îíî ëèøü äâàæäû óïîìÿíóòî â ñòèõàõ Ìàíäåëüøòàìà), ñâÿçàíû òàêæå è ñ áèîãðàôè÷åñêèìè ïðè÷èíàìè. Äåòñòâî Ìàíäåëüøòàìà ïðîøëî â Êîëîìíå, ãäå áûëà ïåðâàÿ ïåòåðáóðãñêàÿ êâàðòèðà Ïóøêèíà ïîñëå Ëèöåÿ. Çäåñü ìîëîäîé Ïóøêèí áûâàë ó Íèêèòû Âñåâîëîæñêîãî íà çàñåäàíèÿõ «Çåëåíîé ëàìïû», â Áîëüøîì òåàòðå, â öåðêâè Ïîêðîâà, óïîìÿíóòîé èì â ïîýìå «Äîìèê â Êîëîìíå». Òåíèøåâñêîå ó÷èëèùå ñ åãî ãóìàíèñòè÷åñêîé ñèñòåìîé âîñïèòàíèÿ, ñ íåçàóðÿäíûìè ïåäàãîãàìè è ïîýòè÷åñêèìè âå÷åðàìè áûëî äëÿ Ìàíäåëüøòàìà â áîëüøîé ñòåïåíè òåì, ÷åì áûë Ëèöåé äëÿ Ïóøêèíà, çäåñü îí âïåðâûå ïî÷óâñòâîâàë ñåáÿ ïîýòîì. Ñ äåòñòâà åìó, æèòåëþ Ïàâëîâñêà, áûëî áëèçêî è Öàðñêîå Ñåëî, ïîçæå îí áûâàë â Öàðñêîì ó Ãóìèëåâà è Àõìàòîâîé. Ïàðàëëåëè ìû íàõîäèì è â ðàííåì îñîçíàíèè ñâîåãî òàëàíòà, è â åäèíîäóøíîì ïðèçíàíèè åãî ïåðâåíñòâà äðóçüÿìè-ïîýòàìè, è â ïðèðîæäåííîì îñòðîóìèè. Ñîâðåìåííèêè îòìå÷àëè äàæå âíåøíåå ñõîäñòâî ìîëîäîãî Ìàíäåëüøòàìà ñ Ïóøêèíûì. Â ñòèõàõ è ïðîçå Ìàíäåëüøòàìà âñòðå÷àåòñÿ ìíîæåñòâî ñâèäåòåëüñòâ ãëóáîêîãî ïîñòèæåíèÿ ïîýçèè Ïóøêèíà è åãî ñóäüáû. Ëèøü ó÷èòûâàÿ âñå ýòî, ìîæíî ïðåäñòàâèòü, ÷òî çíà÷èëà äëÿ íåãî ïåòåðáóðãñêàÿ òåìà.
7979. Петербург в творчестве поэтов-эмигрантов первой волны
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Настроения, ностальгию большинства русских писателей-эмигрантов выражают слова великого философа И. Ильина: «Если не все мы, то, наверное, многие из нас изведали за эти тёмные, скорбные и скудные годы пространственного отрыва от русского народа, русской природы, русской земли и русского национального быта, - тоску по родине: это своеобразное духовное ощущение, которое приходит само, овладевает душой и, подобно голоду и любви, неотступно требует утоления, пока не получит его. Это ощущение можно было передать так: всё то, что предлагают нам другие народы их быт, их язык, их душевный строй и духовная культура переживаются в эпоху такой тоски как не то, не отвечающее нашей душе и нашему духу; это воздух, который кажется нам безвоздушным; это пища, которая не насыщает нас; это питьё, которое не утоляет жажду; если это сон, то после него хочется опять заснуть; если это бодрствование, то душа мечтает о том, чтобы приснилась её чудесная Россия».
7980. Петербург Достоевского
Доклад пополнение в коллекции 09.12.2008

Покидая шумные, грязные улицы, писатель ведёт нас в дома, где живут его герои. Обычно это доходные дома, типичные для капиталистического Петербурга. Мы входим в «грязные и вонючие» дворы-колодцы, поднимаемся по тёмным лестницам. Вот одна из них «узенькая, крутая и вся в помоях. Все кухни всех квартир во всех четырёх этажах отворялись на эту лестницу и стояли так почти целый день. Оттого была страшная духота». А комнаты? Они рисуются обычно в полутьме, слабо освещённые косыми лучами заходящего солнца или тускло мерцающим огарком свечи… Комната Раскольникова была похожа «крошечную клетушку». В ней было мало мебели. Обои пожелтевшие, пыльные, отставшие в некоторых местах от стены. Бывший студент жил в крайней бедноте. Квартира Мармеладова была проходной. Внутри помещения царил полный беспорядок. Из мебели было два стула, ободранный диван да стол. Случайный прохожий с первого взгляда на эту комнатушку был бы уверен, что в ней живёт беднейшая семья. Жилище Сони Мармеладовой мало чем отличается от предыдущих двух: низкое, походило на сарай. Почти нет мебели. Жёлтые, обшмыганные обои на стенах. У кровати даже не было занавесок. Все эти картины неотделимы от человеческих судеб. Герои Достоевского попадают в такие жизненные тупики, из которых есть только один выход смерть. «Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти?» - в тоске восклицает Мармеладов, который убеждён, что в бедноте ещё можно сохранить честь, в нищете нельзя, а «сострадание в наше время даже наукой воспрещено». Пьяный, опустившийся, полубезумный, он ясно понимает ужас и безвыходность своего положения. Мармеладов казнит себя за то, что жена сгорает в чахотке, что младшие дети голодны и раздеты, а старшая дочь Соня ради спасения семьи вынуждена продавать себя. «Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! Но распни, судия, распни и, распяв, пожалей его!» В этой горячечной восторженности проявляется затаенная претензия Мармеладова на то, чтобы и в «скотском состоянии» его всё же считали человеком, достойным уважения. Но здесь важно почувствовать и другое: судьба одной семьи приобретает в рассказе Мармеладова широчайший и общечеловеческий характер. Это рассказ о всех «пьяненьких, слабеньких», всех замученных и мучающих друг друга, всех обездоленных, которым некуда пойти, неоткуда ждать помощи.

Blog

Литература