«Тихий Дон» (запись стажера Карнаухова М. Е.)
| Вид материала | Документы |
- Дмитрий Калихман "тихий дон", 229.66kb.
- Семинар по роману М. А. Шолохова «Тихий Дон». Тема урока: «Батюшка тихий Дон», 42.74kb.
- Народ и революция в романе «тихий дон», 23kb.
- С. Есенин Вромане-эпопее "Тихий Дон", 33.8kb.
- И снова «Тихий Дон». Ответ «старику и донскому казаку» Недодаеву, 238.12kb.
- Реферат по литературе Рождение романа-эпопеи «Тихий Дон» связано с событиями русской, 72.34kb.
- Николай Васильевич Ашевский попросил сделать доклад, 51.64kb.
- Н. И. Рябкова междометные высказывания в романе м. А. Шолохова «тихий дон» как средство, 513.28kb.
- Платонова Роман Шолохова «Тихий Дон» как роман-эпопея о всенародной трагедии. Возвращение, 51.74kb.
- Урок литературы в 11 классе. Тема урока. История создания романа и споры вокруг вопроса, 200.46kb.
ТОВСТОНОГОВ: Дайте кончик реплики у Листницкого. Переход за Григорием и Аксиньей, и, подмигнув, что все в порядке, ушел. В музыке вместо спокойного дрожания должна быть страсть на переход Натальи, когда решила заколоться косой.
^ Борисов: Я перехожу? Одно воспоминание, плюс другое воспоминание?
ТОВСТОНОГОВ: Хорошо, что одно на другое наслаивается. Аксинье уйти в конце сцены за Листницким. Пожалуй, лучше вариант, что ушла Аксинья за отцом, затем Листницкий подмигнул Григорию, задать наметку. Пантомима сейчас куцая у Натальи, нам ее нужно развернуть больше. Нужна развернутая пантомима с косой. В музыке кульминация. … В музыке на обрыве идет наплыв. … И как только кончилась музыка, вы можете уйти, чтоб было понятно, что все были в том времени, и потом переход в сегодня. Марье Александровне выйти на рыдания Натальи, чтоб не было ухода и прихода, а сразу же продолжение и включение в эти обстоятельства сцены. Вначале сцена должна быть спокойной, без верещания, лишней суеты в крещении. Главное – не суетиться и не уходить в сентиментальность. Пожалуй, лучше будет выйти вам справа на плач Натальи. Застали шлейф этой сцены. … Она видит все эти дни, что с ним делается, видит, что с ним происходит. А уже через две недели (после возвращения и болезни) не могли к нему подступиться. Знаете о его (Григории) истории с матросами. Раньше был скромный мальчик. Матросов убийца пред вами сидит. Вот почему о Боге разговор, так как вы глубоко верующий человек. По действию – понять, что с ним происходит сложный психологический процесс и вам его надо наставить на что-то другое. Будьте прокурором здесь, а не сочувствующим адвокатом. Не впадайте в жалость. Не страдать самой. Он страдает, и вы тоже. Фальшь от этого. Он, с точки зрения религии вашей, большой грех совершил. Должно быть упреждение судьбы, что есть возмездие на свете. Это более на другом уровне разговор – от имени Бога вся с ним говорите. Это в другом качестве, а вас все к сентименту тянет. Она сама перед Богом виновата, что родила его. Не сжимайтесь, а откройтесь в пластике. Голос сейчас ведь не зажатый, без слез – сейчас была правильная природа, когда вы показывали, – вот от нее-то и идите. Голос открытый идет. Не пробалтывать – «и на твою шею шашка лихого человека найдется». Не надеяться все время на суфлера – это вам мешает. … (Вопрос к Аксинье) - Хотел бы понять, что же перестроилось по внутренней линии? Улыбаться начали? Сцену начинать – что все кончено между вами, тогда есть право на вопрос – весь смысл в том, что вспомнила все страшное, ужасное, и поняла, что не может жить без него – и бросилась в объятья. Начало сцены, что все закончено, и как вам трудно стоять под его взглядом. Одно дело решить, а другое дело, что в результате. Сейчас же вы просто улыбаетесь. Неверная природа взаимоотношений. Нет конфликта, нечего смотреть. Его каждое слово – это удар для вас, тогда есть драматургия, интерес, а сейчас просто лирическая сцена. Для вас – это трудная сцена, вы живете с решением, что все кончено, но страсть выше их. Не предрешайте этого. Чем вы категоричнее с ним, тем неожиданней будет поворот. … И помнить, что он ее избил. Ну-ка попробуйте еще раз. Вы поняли о чем речь?
Крючкова: Да.
ТОВСТОНОГОВ: Начали. Переход должен быть быстрым, выход должен быть бытовой – вы должны идти за водой. Сейчас природа верная, слезы пошли, неловко отвернулась, что же разъединило их тогда? Понимаете, Светлана, природу сцены, да? Неужели уйдет! …. Она быстро пошла и не смогла уйти. Подложите, что прощаетесь там, где зачали встречу. Роковое совпадение. Какие бывают в жизни жуткие совпадения! Без улыбки, не надо давать авансов вперед. Авторский текст идет – сказать фразу, поставить коромысло.
«Хор: Темны июньские ночи на Дону. С аспидно-черного неба падают звезды, отражаясь в текучей быстрине Дона. Со степи сухой и теплый ветер несет к жилью медвяные запахи цветущего чабреца. Неумолчно кричат коростели.
(Навстречу Григорию идет Аксинья.)
Григорий: Здравствуй, Аксинья дорогая!
Аксинья (тихо): Здравствуй.
Григорий: Давно мы с тобой не гутарили.
Аксинья: Давно.
Григорий: Я уж и голос твой позабыл…
Аксинья: Скоро!
Григорий: А скоро ли? (Помолчали.)». (Стр. 46).
ТОВСТОНОГОВ: При переходе на сцену с Листницким (Стр. 47 - 48) Светлане – не заманивать его, по роману она вынуждена была уступить. … Листницкий весь еще в шлейфе любовной сцены, попалась женщина что надо. Неторопливо развернулся через левое плечо, достал портсигар, размял сигарету, весь в своих мыслях, закурил и пошел. И встреча с Григорием. Музыка все идет. По диагонали пошел, и в темноте заметил человека, не сразу узнал, что это Григорий. Обстоятельство темноты. У него внутренняя настороженность, видел – не видел. Внутри тревога должна быть. … Понимаете, Валерий (Матвеев)? Сцену избиения построить вкруг этого движения, без Черноземова. Олег подошел ближе к Листницкому, в глаза заглядывая, – и раз, выхватил плеть. Удары. Затем Аксинью. Когда они встали – Юре надо убрать музыку наплыва. Перешли в сегодняшнее. Во фразе «Здравствуй, Аксинья дорогая» Олегу подложить, что я все тебе простил. Аксинье – …(не разб.) в этом вопросе мучительном – что же их разъединило? Если вы не поставите этот вопрос – эмоционально для себя («ах, вот что»), то не будет той любви, которая есть между вами. Это потом выяснится, что то прошлое не разъединило, а наоборот, сцементировало. Через ваше сознание замедленное должны перейти в настоящее, это не мигом происходит, через паузу большую. И дальше, прощаясь с ней, смотря в глаза, перешел на телегу, на него свет, и появился новый начальник штаба Копылов, показать себя вот такой он был. Сесть, и пошла сцена. На потрясенную физиономию Копылова, когда текст насчет Красных – расхохотался Григорий. Копылову не читать под нос себе письмо, для нас все важно. Григорий выхватил письмо – глаза на нас. И Прохор входит.
Сцена расстрела Котлярова. (Стр. 52, 53).
ТОВСТОНОГОВ: Дарья, не та природа, сейчас мелковато. Точность ударов надо закрепить, что было найдено раньше….
- … (чье-то высказывание не записано)
ТОВСТОНОГОВ: Черноземов уведет в другую сторону, если на него рассчитывать здесь. Вадиму (Котлярову) - меньше кататься, а то сейчас слишком театрально.
Сцена Дуняхи и Григория. (Стр. 53, 54).
ТОВСТОНОГОВ: После перестановки текст Дуняхи. На переход Григория туда, где спит Дарья – музыка должна быть затаенная, на реплику «в амбаре», на крике Дарьи – музыку оборвать. … У Рецептера – сцена все хуже и хуже. Что, спустили с колков? Под суфлера отговорили текст. Тоже и с Тамарой (Дуняхой). Дуняхе – не висеть на суфлере, он вам мешает. Григорию после реплики «Гадюка» - можно развернуться и оказаться в центре сцены. На тексте авторском (в этой сцене от лица Хора читает актриса, исполнительница роли Дуняхи – Прим. М.К. и Н.Б.) оборвалась музыка.
Переход на сцену со Степаном. (Стр. 54 – 58).
ТОВСТОНОГОВ: Когда включится свет, тетке потрясенной, сказать через паузу огромную «^ Григорий Пантелеевич, проходите» - любовник пришел к мужу. Степан реплику «я зараз все знаю» говорить глядя на Григория. … Аксинье озвучить вздохами его удары. Затем коротко пройти к столу, сесть без лишних многих подробностей. Оборвалась музыка, и предыдущий пошел свет. Прохору войдя – проглотить слюну на недоуменном жесте.
^ Чудаков Е.К. (Прохор): Я проглотил.
ТОВСТОНОГОВ: Затем отыграть фамилию генерала Хиц – Фиц – Ху-лаур-р-ров. … Степан дал им с Григорием поговорить по душам, и вступайте в диалог. Аксинье реплику (не записано) переставить на конец сцены. До фразы Светланы давайте сделаем еще выход Прохора. Пропала точка, тот диалог не работает. Может Степану сказать «На посошок, на дорогу?». Светлана, хорошо сидите спиной. Затемнение. … Из оркестровой ямы появляется Стржельчик. Прием: загадка - излагать авторский текст, что мы не знаем, кто будет дальше читать. В этом есть нюанс обостренного развития, а если Чтец, то уже ясно, что он обязательно будет что-то говорить. Пошла сцена (с генералом Фицхелауровым). …Для Оли – повторяется та же комбинация, что у Копылова: стул, телега, в том же ракурсе. Рецептер встает на вопрос генерала. Стржельчик когда возникает крик, сыграть, что у вас стенокардия, вам трудно кричать. Тогда накал останется, а посыл будет минимальным. Рецептеру – в коротком эпизоде должны понять, что у вас произошел перелом. Это не психологическая пьеса. … Огромный монолог должен быть у вас в запасе: это Белые, Фурманов, Чапаев - вот такое соотношение должно быть. Вы предвкушаете, что неуправляемого Мелехова поставят на место, а получилось наоборот. Должна возникнуть тема булгаковских Белых офицеров, которые любили Россию (Мышлаевский и другие). … (Ответы Рецептера не записаны. – Прим. М.К. и Н.Б.). Почему вы подвергаете сомнению в этой подводке, что ваше молчание оправдано. Крушение Фицхелауровых должно здесь произойти, на глазах у зрителя. … Провокацию на монолог сделать точнее, что вы уходите, не сказав всего, что хотелось сказать. Тот (Копылов) в глазах это понял и тогда понял полное крушение. Соединить - актера, исполняющего роль Фицхелаурова, понявшего крушение, и лицо от автора, чтобы была та модуляция перехода в эту оценку. Давайте почитаем: Прохор, Григорий, Копылов. Для Копылова может найти какой-то романс, на котором строить опьянение, из репертуара Вертинского. «Белая акация», может. Знает белогвардейские романсы. … Григорий с Копыловым рассказывает Прохору насчет Фицхелаурова, отыграть еще раз на юморе, что не выговорить фамилию. ... Романс «Отцвели хризантемы». …
Вот здесь будет дальше Интернационал, чтобы закончить цикл, ничего разбивать здесь нельзя. … Из того разговора, после расстрела музыкантов, мы поймем, что он пошел к Красным. Логика такая. До конца не раскрываем. Заканчивать военный цикл. Выйти на завершающий блок, финальную сцену. И подготовка ухода Григория к Красным. Еще одна ступенька тяги к ним. Плюс гибель близких. По дороге домой он видит сцену расстрела Красных. Дальше, после вступления в Красную армию, мне важно, что начинается разматываться его личная линия трагедии, приведшая к полному одиночеству. На оркестр задать такой текст, Дина Морисовна, что у Белых это судорога при отступлении, через текст Ведущего дать фон отступления Белых и потом подвести к расстрелу оркестра, который они совершили в агонии. У них были надежды, они рухнули (и по линии Копылова тоже). Найти текст у Шолохова, где тема разгрома Белой армии.
Сцену с Кошевым прикинули? Давайте почитаем в новом свете. (^ Читают.) Сейчас намного лучше стало. Григория хотя не присутствует, но о нем много речи, и мы понимаем, что уже стало с ним. Хорошая стала сцена. Предваряет и ту. Есть и логика очищения. Теперь нужно найти текст Рецептеру, предваряющий Интернационал, и потом перейти к оркестру на фоне отступления Белых: штаб, бумаги, (суета перед побегом). Он задержался как бы на минуту – ну-ка играйте! «Боже царя» оркестр не умеют играть. «Интернационал». Расстрел их. И вот на этом, Григорий видит, он срывает погоны, потом увидел красноармейский шлем – диковинная шапка для него, от бытовой вещи и от расстрела шапка должна в метафору превратиться.
«Есаул: Становись. Давайте «Боже, царя храни». (Музыканты молча переглядываются. Большая томительная пауза. Вперед выступил один из Красноармейцев (Толубеев А.Ю. – Прим. М.К. и Н.Б.).
^ Молодой музыкант: Из нас никто не знает старого гимна.
Есаул: Никто? Интересно… Эй, ординарцы!
Молодой музыкант: Ваше благородие! У нас тут – молодые музыканты. Старое не приходилось играть… Революционные марши все больше играли…
Есаул: А, революционные марши? (Ординарцам.) Товсь!
^ Молодой музыкант: Ваше благородие, разрешите, мы попробуем. Ребята!
(Играют вразнобой «Боже, царя храни».)
Есаул: Прекратить! Разве это музыка?… «Интернационал», надеюсь, исполняете? Ну?
Молодой музыкант: Так точно.
^ Есаул: Давайте-ка (пауза). Да, не бойтесь! Давайте, раз приказываю.
Молодой музыкант: Давайте, ребята!
(Согласно и величаво загремел «Интернационал». Есаул выхватывает револьвер, расстреливает музыкантов. Надолго повис в воздухе звук валторны. Пауза. Появляется Григорий. Он срывает с себя погоны. Поднимает с земли шлем убитого Красноармейца». (Стр. 67, 68).
(Борисов на одной из репетиций попробовал надеть шлем Красноармейца на себя, как бы предваряя переход к Красным, Товстоногов отменил эту пробу. – Прим. М.К.)
ТОВСТОНОГОВ: Завтра найдем текст Копылову перед Интернационалом и завтра же будем эту сцену искать с музыкантами. … У Аксиньи – для себя должно быть четкая позиция: в сцене у Степана не боится. Решилась выпить. Выждала. И как хозяйка, встретила – проводила. … Для матери – спасти Григория по действию. Первое – это Бог. Вывести из заблуждения, чтоб он очнулся. Сначала про слухи узнать, правда или нет. Когда он подтвердит, тогда про Бога. К чему же ведете, чтоб образумился. Выразить философию матери, а не просто слезы, это выше слез. Простые женщины в деревнях говорят без эмоций. … Вначале я всегда немного допускаю что-то и пропускаю какие-то моменты, а сейчас уже нужно в другом качестве.
(Товтсоногов далее поделился с артистами впечатлением от увиденного спектакля «Вишневый сад», записано не все. – Прим. М.К.)
ТОВСТОНОГОВ: За рубежом спектакль «Вишневый сад» сделан. Гаев, на тексте о шкафе, открывает, там игрушки. Они садились на маленькие стульчики, как в детстве, играли в игрушки. Тут же была маленькая железная дорога. Которая потом отыграла на стук заколачивания дома и Фирс, когда один. Постепенно переходило в фырканье и стук паровоза, который как бы все это сметал. В Миланском театре хорошо найдена атмосфера пейзажа – зимнего, при температуре ноль градусов. Хорошо продуман карнавал – передан через движения пар, которые видны сквозь маленькое окно. Таким образом, ощущение огромного количества людей передано через возбуждение нашего воображения.
19. 04.77.
ТОВСТОНОГОВ: Григорию – предположить, что вы рассказали о Фицхелаурове, как там у него были Прохору. Копылов спит на телеге.
«Григорий (Прохору о Копылове): Молчал у генерала. Свидетелем был.
Копылов: Оставь, Григорий.
^ Григорий: Нехай воюют. Погляжу со стороны». (Стр. 61).
ТОВСТОНОГОВ: Пошла музыка, пока они зарядятся здесь, (есть) время на перестановку. Сцена у пушки, надо подумать Кочергину, чтоб прикрывать ее. И в стог сена. Мирный пейзаж. А в военных сценах – пушка. Пошел свет. Они на позиции. Прохор хорошо рассказывает, юмор чувствует. По физической жизни действие не устраивает. Каждая фраза чтобы выношенная была. Только что видели одну сторону распада – Фицхелауров. (Эпизод с генералом был до этой сцены). Здесь другая сторона – размышляйте сосредоточенно. Для Григория - это давно отжитые мысли, а для вас - сейчас возникающие. Всю эту предпосылку задать крупно, хотя она с юмором, но не попадать в жанр, а попадать в мысль. У Олега осадок противный остался все-таки. Начать с паузы «Нехай воюют», командиром дивизии уже не буду. Текст Прохора - «Ох, парень! Табак наше дело» - шире, крупнее. Глобальный вопрос, к этому подходит, и надо решаться – жить или не жить! Началось голубиное воркование, весна – не было ведь этого. Жене (Прохору) – все включить в свою жизнь. Залпы орудий далекие. Даже не с ним разговариваете. «Давно хотел тебе сказать, да вот» покрупнее. (Этого текста в окончательном варианте нет – прим. Н.Б.). Перед этим вопросом может даже оглянуться на Копылова – дрыхнет. Можно сказать для Григория насчет чужих зеленых. Дошел до этого, даже он (Прохор) - «Мне-то один черт – зеленые или синие, или».
«Прохор: Про зеленых слыхал?
Григорий: Про зеленых слыхал.
Прохор: Это ищо какие-такие зеленые проявились? Они за кого?
^ Григорий: За красных.
Прохор: А с чего ж они зелеными кличутся?
Григорий: Чума их знает…. В лесах хоронются, должно, от этого и кличка.
Прохор: Может, и нам с тобой позеленеть?
^ Григорий: Что-то охоты нету.
Прохор: А окромя зеленых нету никаких таких, чтобы к дому поскорее прибиться? Мне-то один черт – зеленые или синие, или какие-нибудь там яично-желтые, я в любой цвет с дорогой душой окунусь, лишь бы этот народ против войны был и по домам служивых спущал….
^ Григорий: Потерпи, может, и такие проявятся». (Стр. 61, 62).
ТОВСТОНОГОВ: Рецептер (Копылов) повернулся – отыграть. Зафиксировать эту реплику. Какая у вас первая фраза, Олег? (не записано). А потом какая? Мысль такая – с первой фразы его задать - (Копылова, что молчал всю сцену с генералом Фицхелауровым). То есть сказать перед сценой, начать с нее. Он (Копылов) захрапел, продолжается разговор, и его включить, когда он проснется. Кончик музыки пойдет, гул разрывов. Копылов потянулся, посмотреть на одного, на другого – те же люди, повернулся к ним спиной и захрапел. У Григория с Прохором начался диалог. Таким образом, мы его задали уже, зритель уже знает, кто там спит. После разрывов, через паузу Копылов просыпается. Привстанет. Тут и он включается.
«Копылов: Оказалось, что у нас вообще нет родины, ну, и черт с ней. (Выпил.) За здоровье твоих детей. У меня их нет…. А может быть есть. К черту. Аминь! (Выпили.) «Гори, гори моя звезда, звезда моя …» (Заплакал)». (Стр. 63).
ТОВСТОНОГОВ: Володя (Рецептер), похрапывать в начале сцены. У Прохора фраза «Может, и нам позеленеть» - в смысле покраснеть, переметнуться к Красным. Олегу не надо идти легко на контакт. Пусть он к вам. Ушел от этого, от разговора на эту тему. А если вы с ним вступаете в общение, тогда второй план исчезает из вашей жизни. То есть Григорий с ним не откровенен. Все начинать выше по заинтересованности, а он непробиваем. Не открывается. У него (Прохора) только эмбрион этого, а у Григория этот глобальный вопрос созрел давно. Это главное, что вас гложет, чтоб росла сцена, Женечка. Копылов запел романс, выпевать до конца, как в опере. Хорошо бы Прошке без сапог, ноги дурно пахнут – отыграть. Копылову нельзя бытовить. Это короткая сцена, играть крупно. На этой короткой дистанции выразить как «с босыми» воевать. Парадокс почувствовать. Масштаб мысли глобальный, но голова разламывается от выпитого. Давно не пил, пришлось надраться после сцены у генерала. Голова разламывается, а он о высокой философии. От одного воспоминания подкатило к горлу. Смех. А они понимают, что с ним происходит. Отыграть, как он нос держит, это важно. … Григорию и Прохору - зафиксировать его «кайф». Опохмелка за Родину – это хорошо. Играть стакан. Долго не решается выпить. Понюхать, отодвинуть стакан – «Ой!», но надо пить. Сесть поглубже, он в портянках, голова в соломе от телеги, чтоб был полный контраст от того выхолощенного человека, который был у генерала три эпизода назад. (В окончательном варианте эта сцена идет сразу вслед за сценой у генерала Фицхелаурова – Прим. М.К. и Н.Б.). А потом, выпив, опохмелка подействовала, тогда можно говорить связные фразы, а пока нет, не надо интонаций. У Григория идет текст не впрямую о Родине, а что с ним не согласен он.
«Копылов: Аминь … Ну, ладно, выпьем. Давай выпьем за Родину. Из нашей Родины надо гниль вытравлять железом и огнем, а мы бессильны.
Григорий: Какая она ни была мать, а она родней чужой».
ТОВСТОНОГОВ: Хорошо бы Григорию сидеть, а не лежать, чтоб Копылов имел возможность с вами связаться, законтачить, когда стучитесь стаканами. Может быть немая игра: налить, не налить? – налей! Вот, вот! Потом вдруг вспомнил сеновал, какую-то казачку (насчет детей) и потом вместе запели продолжение романса. Копылов пытается законтачить с Григорием - «Выпьем за твоих детей», а тот не идет. … Григорий в своих размышлениях. Копылову важно осознать, что вас туда (к Красным) потянуло. Напился от бессилия. «Мы бессильны» это презрительно. Выпил, повторив отыгрыш стакана. Запел, прося жестом поддержки их пением, они тоже вступили. Вошел адъютант (штабист - артист Заблудовский И.З.), видит эту пьянку. Оценка. Козлов (Рябчиков) ушел в исходное положение. Вначале отступил, дал дорогу адъютанту и дальше. Пришел, оценил, вызвал. Дать Рецептеру отыграть, что не его, Григория вызывают. Повернулся спиной. Адъютант констатирует, что верно, что сняли, так как видит эту пьянку. Сказал, что его сняли с командира дивизии. Вручил письмо. Пошла музыка на реплику на переход в следующую картину. Здесь у Шолохова есть тема, что у Григория сердце заболело. Вообще трудно болезни в театре играть, но, может быть, взять на вооружение – дать новую стадию вашего состояния. Навалилось одно несчастье на другое – сняли с дивизии, гибель (Натальи). И потеря Натальи, и потеря должности. Это последняя подводка («укатали, Сивку» – это вас).
«Штабист: … Вы освобождаетесь от командования дивизией и назначаетесь командиром четвертой сотни девятнадцатого полка. А пока поезжайте в отпуск… У вас дома – большое несчастье. Вот телеграмма. (Дает ему телеграмму.)
^ Григорий (читает): Наташка! Наталья! Да, этого я не ждал. За что же?».