Н. П. Рязанцев Материалы Музейного отдела Наркомпроса
| Вид материала | Документы |
- А. М. Есева Материалы из опыта поисково-исследовательской работы сош №24 г. Сыктывкара, 294.71kb.
- В. Д. Рязанцев «В кильватерном строю за смертью»., 2573.43kb.
- Отдельных предметов №1 г. Яранска Кировской области Областная открытая тематическая, 172.9kb.
- 20. Значение музейного дела для специальности «социально-культурный сервис и туризм», 59.9kb.
- С. И. Алехин, А. Н. Васильев, Ю. М. Гончаренко,, 541.02kb.
- Географии и краеведения, 1771.64kb.
- Лекции по педологии выготский лев семенович, 1710.02kb.
- Президента Украины Виктора Федоровича Януковича по развитию отрасли культуры является, 454.45kb.
- Должностная инструкция отдела анализа и прогнозирования Начальник отдела, 19.69kb.
- Положение Омерах, основаниях и порядке награждения Дипломом и Знаком Ассоциации заповедников, 14.16kb.
ДЕПАРТАМЕНТ КУЛЬТУРЫ ЯРОСЛАВСКОЙ ОБЛАСТИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИТЕРАТУРНО-МЕМОРИАЛЬНЫЙ
МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК Н.А. НЕКРАСОВА «КАРАБИХА»
РУССКАЯ УСАДЬБА XVIII – НАЧАЛА XXI вв.
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ,
РЕСТАВРАЦИИ И МУЗЕЕФИКАЦИИ
Материалы научной конференции
2–3 июля 2009 года
Ярославль
2009
УДК 94(47).08
ББК 63.3(2)
Р88
Р88 Русская усадьба XVIII – начала XXI вв. Проблемы изучения, реставрации и музеефикации : материалы научной конференции, Ярославль, 2–3 июля 2009 года / Государственный литературно-мемориальный музей-заповедник Н.А. Некрасова «Карабиха» ; сост. Е.В. Яновская. – Ярославль, 2009. – 126 с.
ISBN 978-5-93002-211-9
В сборнике представлены результаты исследований и обобщения опыта изучения, реставрации и музеефикации такого исторического социокультурного явления, как русская усадьба. Среди авторов – учёные и музейные сотрудники Москвы, Ярославля, Самары, Новгорода, Иваново, Смоленска, Пензы, Воронежа, Республики Татарстан.
УДК 94(47).08
ББК 63.3(2)
ISBN 978-5-93002-211-9
© Коллектив авторов, 2009
© ГЛММЗ Н.А. Некрасова
«Карабиха», 2009
© Академия МУБиНТ, 2009 (оригинал-макет)
Изучение
усадебного наследия
^
Н.П. Рязанцев
Материалы Музейного отдела Наркомпроса
об охране дворянских усадеб (1918 – начало 1920-х гг.)
Одним из направлений деятельности Музейного отдела Наркомпроса, созданного 28 мая 1918 г., было выявление, взятие на учёт и сохранение наиболее известных дворянских усадеб и их коллекций. В силу целого ряда причин финансового и технического характера в поле зрения Музей-ного отдела попали, прежде всего, наиболее известные усадьбы Под-московья. Но практически сразу же началась и работа по выявлению усадебных коллекций в провинции. Материалы Музейного отдела, в том числе протоколы заседаний и отчёты сотрудников, сохранившиеся в фон-дах Государственного архива РФ и Отдела письменных источников ГИМ, позволяют говорить об очень интенсивной деятельности отдела в указан-ном направлении. Осенью 1918 г. практически еженедельно на заседаниях отдела рассматривались эти вопросы: сообщения с мест о попытках хище-ний в усадьбах, информация сотрудников об осмотре усадебных зданий и коллекций, распоряжения о назначении сторожей, о взятии на учёт, о вы-возе вещей и т.п.
Так, 21 сентября 1918 г. по докладу А.И. Анисимова отдел принял решение об утверждении штата сотрудников и сторожей в усадьбе Архан-гельское Московской губернии в количестве 9 человек, а 26 сентября отдел командировал в имение Строгановых в Тамбовской губернии своего со-трудника для вывоза вещей в Москву1. 31 октября 1918 г. Т.Г. Трапезников доложил о вывозе коллекций из усадьбы Дубровицы Подольского уезда Московской губернии, Елизаветинское быв. Рябушинских Московского уезда, Ивановское Барятинских Льговского уезда Курской губернии и из усадьбы Куракиных Орловской губернии, а также о результатах осмотра более 50 усадеб и командировках сотрудников. По результатам его по-ездки руководством отдела было принято решение о назначении сторожей в усадьбы Никольское-Урюпино, Ольгово, Остафьево и Мураново2.
Первые командировки сотрудников Музейного отдела подтвердили факт массового разорения и упадка усадебной культуры задолго до бурных событий 1917 г. Так, сотрудник отдела, архитектор Н.А. Пустоханов докладывал на заседании отдела в августе 1920 г., что по результатам обследования 11 усадеб он пришёл к таким выводам: в течение последних шести–восьми лет эти усадьбы не подвергались капитальному ремонту, поэтому перекрытия, полы, рамы, двери в них давно пришли в ветхое состояние. Многие усадьбы представляли собой деревянные сооружения, лишь оштукатуренные снаружи, им больше ста лет, они уже на пределе своего возраста3.
Командировки сотрудников Музейного отдела встречали большие трудности, в том числе сопротивление местных властей, у которых часто были свои представления о возможном использовании бывших усадеб. Так, Сокольничский районный Совет Москвы считал необходимым устроить зимние трудовые колонии в усадьбах Мураново, Обольяново и Ахтырка. Музейный отдел решительно возражал против этого, но сумел в 1918 г. отстоять только Мураново4. Естественно, что в вопросах сохране-ния дворянских усадеб нужно было уметь находить общий язык с мест-ными органами власти. Руководство Музейного отдела хорошо это пони-мало, но часть его сотрудников выражала полное недоверие местным Советам. На заседании отдела 11 сентября 1918 г. специально рассматри-вался вопрос о выявлении памятников старины в провинциальных усадь-бах. И.Э. Грабарь, Н.Г. Машковцев и другие члены коллегии заявили, что командированные сотрудники должны устанавливать тесный контакт с Советами, т.к. с самого начала работы необходимо «побеждать недоверие местных Совдепов» и только так добиваться своих целей5. Эта установка стала одним из важнейших принципов работы музейного отдела. Порой это позволяло привлекать к охранительной деятельности весьма специфи-ческие учреждения. Например, как сообщали в Музейный отдел из Кашир-ского музея Тульской губернии, инициативу по вывозу коллекций из уса-деб взяла на себя местная чрезвычайная комиссия по борьбе с контррево-люцией, которая передала все вывезенные вещи в музей6.
С мая 1918 г. по октябрь 1919 г., т.е. за неполные полтора года актив-ной работы, сотрудники Музейного отдела Наркомпроса смогли обследо-вать и вывезти предметы старины из 215 усадеб в 17 губерниях страны. Среди особо ценных предметов были – Александрийский саркофаг из усадьбы Поречье Уваровых, портреты кисти Ф.М. Рокотова, О.А. Кипрен-ского и В.А. Тропинина из Дубровиц, портреты работы В.Л. Боровиков-ского, И.Н. Никитина, Дж. Дау, К. Робертсон и др.7.
Наряду с практической деятельностью, сотрудники Музейного отде-ла участвовали в подготовке текстов декретов об охране памятников, а также пытались изменить уже существующие декреты, чтобы придать им более «охранительный» характер. 17 июля 1918 г. сотрудники Всероссий-ской коллегии направили в Наркомат земледелия свои предложения по внесению изменений в Основной закон о социализации земли. Закон был принят 27 января (9 февраля) 1918 г. и в отношении дворянских усадеб определял, что весь живой и мёртвый инвентарь, все сельскохозяйствен-ные постройки и сельскохозяйственные предприятия без всякого выкупа переходят в распоряжение уездных, губернских, областных и федераль-ных Советов8. Местные Советы и земельные органы, исходя из этого не очень конкретного тезиса декрета, рассматривали всё содержимое дво-рянских усадеб, в том числе и художественно-исторические коллекции, как хозяйственный инвентарь.
Коллегия предложила внести в текст закона такое положение: «Что же касается целых коллекций или отдельных предметов, представляющих историческое значение или художественную ценность, как то: картины, иконы, скульптура, бронза, фарфор, книги, рукописи, художественную мебель, то таковые впредь до особого на то распоряжения не подлежат вывозу, берутся на учёт местными властями и поступают под их ответст-венную охрану. В каждом таком случае местным властям ставится в обязанность немедленно доводить о сем до сведения Всероссийской колле-гии по делам музеев и охране памятников искусства и старины при Нар-компросе в Москве»9. Это дополнение не было введено в текст закона о социализации земли, но сама попытка его внесения свидетельствует о том направлении, в котором действовал Музейный отдел в вопросах охраны дворянских усадеб. Позиция Музейного отдела летом 1918 г. состояла в том, что усадебные коллекции не подпадали под вывоз, должны были на месте браться на учёт и поступать под охрану местных Советов.
Но на практике это оказалось невозможным. Материалы Музейного отдела содержат огромное число фактов, свидетельствующих о невозмож-ности надёжно сохранить предметы старины в самих усадьбах. Так, в маарте 1919 г. эмиссар отдела Васильчиков обнаружил факты хищений в усадьбе Келлер Зарайского уезда Рязанской губернии. Именно поэтому он настоял на вывозе части предметов в Зарайск, части – в Рязанский музей10. Уполномоченный отдела по Елецкому уезду Орловской губернии сообщал, что на протяжении 1918 г. многие владельцы вывезли в г. Елец значитель-ную массу культурных ценностей из усадеб, после чего все усадьбы в уезде были разгромлены крестьянами11. О гибели большей части усадеб в Симбирской губернии сообщал подотдел провинциальной охраны12. В апреле 1919 г. эмиссар отдела Сухотин сообщал из Тулы, что «ввиду гро-мадной художественно-исторической ценности усадьбы Богучарово Хомя-ковых», он принял её на учёт, о чём срочно телеграфом были оповещены все заинтересованные стороны – губисполком, губземотдел и подотдел по делам музеев и охране памятников. Но уже через несколько месяцев М.А. Че-лищева направила заявление в Музейный отдел, в котором писала об опас-ности расхищения культурных ценностей из дома Хомякова13.
Характерно, что сами владельцы, уже лишённые прав собственности на усадьбы, обращались за помощью в Музейный отдел. Так, наследники Миронова обратились с просьбой об охране усадьбы Лыткино. А.В. Моро-зова просила принять меры к охране усадьбы Петровское Рыбинского уезда Ярославской губернии. Сотрудник Музейного отдела В.А. Городцов сообщал, что от владелиц бывшего собрания Уваровых поступило заявле-ние, в котором они просят взять из бывших имений Уварова в Смоленской губернии (Поречье) и Владимирской (Муромский уезд) на хранение все собрания, т.к. им грозит порча, а, возможно, и гибель. А.С. Спечинская просила командировать сотрудников отдела в её усадьбу Чашниково в район ст. Крюково Николаевской железной дороги для вывоза в Государ-ственный Музейный Фонд ранее взятых на учёт и опечатанных коллек-ций14. Во всех подобных случаях Музейный отдел принимал экстренные меры, направлял своих эмиссаров и, кроме того, выражал заявителям «бла-годарность и просил впредь сообщать о художественных ценностях»15.
Обследования и вывоз художественных ценностей из дворянских усадеб был продолжен. К середине 1922 г. сотрудниками Музейного отде-ла было обследовано 540 усадеб, в том числе 155 в Московской губернии. В Государственный Музейный Фонд поступило более 250 тысяч единиц хранения, 3700 из них было передано в провинциальные музеи16.
В начале 1920-х гг. Музейный отдел и его усадебная секция своей главной задачей считали, во-первых, урегулирование проблем администра-тивно-хозяйственного плана в национализированных усадьбах, во-вторых, дальнейший вывоз из усадеб художественных ценностей. Вывоз был необ-ходим, т.к. статус большинства усадеб и, соответственно, статус их коллек-ций оставался весьма неопределённым. Только в 19 усадьбах были откры-ты музеи и имелись соответствующие декреты, закреплявшие такой статус (Ясная Поляна Л.Н. Толстого, Михайловское и Тригорское А.С. Пушкина, Мураново Ф.И. Тютчева и т.п.). Остальные усадьбы в большей степени зависели от земельного законодательства и от сельскохозяйственных орга-низаций, которые теперь распоряжались этой землёй. Например, в 1923/1924 гг. Рязанский музей начал вывозить остатки художественной старины из бывшей усадьбы Воронцова-Вельяминова Нижнемальцево Шацкого уезда, но процесс почти сразу же остановился из-за противодей-ствия управляющего имением17. В Ярославской губернии уже взятые на учёт предметы старины из усадеб Мусиных-Пушкиных Иловна и Борисо-глеб не были вывезены сотрудниками подотдела в Рыбинск и Ярославль, т.к. заведующий сельскохозяйственным техникумом запретил это сделать. Для него это было имущество техникума, и без санкции губземотдела он отказывался подчиниться требованиям Музейного отдела18.
В такой ситуации Музейный отдел активизировал процесс вывоза культурных ценностей из усадеб. Только теперь к этому толкала не угроза крестьянских погромов, как это было в 1918 г., а угроза использования остававшихся в усадьбах художественно-исторических ценностей в каче-стве инвентаря сельскохозяйственных предприятий. Была и ещё одна при-чина, о которой забывают те авторы, которые сейчас весьма негативно оценивают эти процессы. Количество музеев, остававшихся на госбюдже-те, с переходом к нэпу стало сокращаться. В марте 1923 г. произошло рез-кое сокращение музеев-усадеб в Московской губернии19. В мае того же года Музейный отдел принял решение прекратить всякую работу по пере-устройству усадеб в усадебные музеи и поручить специальной комиссии во главе с Д.Д. Ивановым (И.Э. Грабарь, А.М. Эфрос, Н.Г. Машковцев, Т.Г. Трапезников, С.П. Григоров, Н.И. Тютчев) разработать научный план организации музеев-усадеб, используя опыт создания дворцов-музеев в пригородах Петрограда и зарубежный опыт20. Из текста документа видно, что и здесь под предлогом упорядочения речь шла о сокращении сети таких музеев. Особенно это коснулось музеев-усадеб в провинции, где губернские и уездные власти не могли содержать их за счёт местного бюджета. Так, в Тульской губернии под ликвидацию попал музей лошади в усадьбе Прилепы, музей охоты в усадьбе Паршино и музей дворянского быта в бывшей усадьбе А.С. Хомякова Богучарово21. Отказ губернских властей от их финансирования оставлял Музейному отделу только один выход – вывоз экспонатов в столицу.
Рассматривая перспективы дальнейшей работы в этом направлении, Музейный отдел в 1924 г. отмечал, что первая стадия охраны усадеб завер-шена. Теперь эти памятники культуры будут охраняться на общих основа-ниях с памятниками архитектуры. Это означает, что на первый план после чисто внешней регистрации выходят научные исследования, реставрация, консервация вещественных памятников и т.п. Но время показало, что количество попадавших под такую охрану памятников усадебной культу-ры было существенно сокращено.