Geum.ru

Принципы и методы описания языковой картины мира

Вид материалаДокументы

Содержание


Affäre, Skandal
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   17

(на материале немецких СМИ)

Современная парадигма языкознания, обозначаемая как когнитивно-дискур­сивная, характеризуется интеграцией различных подходов к изучению лингвистических явлений. Особенностью данной парадигмы является «учет и синтез идей когнитивного направления, ориентированного на постижение деятельности человеческого разума в его связи с языком, с идеями коммуникативной или функциональной лингвистики (лингвистики прагматически ориентированной и дискурсивной), а также с идеями семиотического порядка» [Лузина, 2006, с. 43]. Когнитивизм служит «интегрирующим фактором для объединения таких концепций, как лингвистика текста, теория речевых актов, дискурсивный анализ» [Кубрякова, 1995, с. 229]. Другой важной чертой современного языкознания является его «очевидная антропоцентричность, предполагающая целостный анализ речемыслительной деятельности человека» [Алексеева, Мишланова, 2002, с. 3]. Анализ лингвистического явления с этих позиций позволяет, таким образом, изучить его максимально комплексно и продуктивно.

В связи с многоаспектностью подходов к исследованию языка усложняется и укрупняется и его объект, интегрирующий их разнообразие. Таким объектом становится дискурс – «вербально опосредованная деятельность человека в специальной сфере» [Мишланова, Уткина, 2008, с. 3], в которой происходит «формирование концептуальной системы, то есть системы переработанного знания о мире и знания опор» [Там же, с. 13]. С одной стороны, исследование дискурса делает возможным изучать язык в его статике, с точки зрения всех его аспектов; с другой стороны, – в непрерывном его изменении и развитии.

«Важная роль в формировании дискурса принадлежит процессам концептуализации и категоризации, обусловливающим решение задач переработки “новой” информации с привлечением индивидуальной концептуальной системы, использованием опор и выводного знания в процессе смыслообразования» [Там же]. В связи с этим интересно обратиться к рассмотрению динамики концепта, который формируется в рамках данного дискурса. Как отмечает Ю.С. Степанов, «концепт – это то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека... и посредством чего человек… сам входит в культуру»; а также «основная ячейка культуры в ментальном мире человека», «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний» [Степанов, 2001, с. 43]. Концепт – это ментально организованная совокупность знаний, представлений, опыта, системы убеждений и взглядов той или иной группы или общности людей относительно какого-либо объекта или явления реальной действительности, которая репрезентируется на языковом уровне. Концепт возникает и формируется в рамках определенного дискурса, являясь его своеобразной ментальной единицей. Будучи несколько ограниченным по сравнению с дискурсом, концепт в то же время является его неотъемлемой частью. Сосуществуя вместе, концепт и дискурс постоянно дополняют друг друга и становятся источником развития друг друга.

Весьма многогранно специфика дискурса и концепта в их взаимосвязи проявляется в журналистском тексте. По словам В.В. Богуславской, «журналистский текст представляет собой явление уникальное. С одной стороны, это продукт социально направленной деятельности журналиста, результат познания им окружающего мира и самого себя, с другой – это процесс взаимодействия автора текста с аудиторией» [Богуславская, 2008, с. 53]. Этот же лингвист называет журналистику особым родом коммуникативной речевой деятельности и утверждает, что «журналистика, являясь проводником новых социальных и культурных явлений жизни, “внедряет” в язык новые понятия, новые грамматические нормы. Такой процесс представляет собой механизм отражения и закрепления в языке новых явлений» [Там же, с. 39].

Все изложенное позволяет утверждать, что журналистский текст отражает не просто социокультурную ситуацию в совокупности со всеми экстралингвистическими факторами, но и развитие языка в лингвистическом, грамматическом и концептуальном аспектах. Поэтому представляется интересным лингвистический анализ журналистского текста с позиций когнитивно-дискурсивного подхода.

В данной статье рассматриваются тексты немецких СМИ, которые посвящены результатам соревнований в парном фигурном катании на Зимних Олимпийских Играх 2002 г. В центре нашего внимания – динамика концепта противостояние и его вербализация. Эмпирической базой исследования послужили тексты немецких печатных изданий: «Spiegel», «Berliner Zeitung», «Stern», «Handelsblatt».

Главным спортивным событием, которое освещается рассматриваемыми текстами, служит уникальное за всю спортивную историю явление – вручение второго комплекта золотых наград в парном катании, что противоречит зафиксированным в Олимпийской хартии правилам проведения соревнований по фигурному катанию. Примечательно то, что это событие было вызвано бурной пропагандой американских СМИ (в том числе печатных), выражавших в резкой форме недовольство результатами проведенных соревнований по фигурному катанию и выдвигавших в адрес Международного Олимпийского Комитета требование вручить золотые медали канадской паре, которая первоначально заняла второе место вслед за российской. В ходе анализа текстов мы рассматриваем, таким образом, два события: присуждение канадской паре второго места, что, по мнению североамериканской общественности, не справедливо; и второе событие – сенсационное – принятие решения о вручении второго комплекта золотых медалей канадской паре.

Концепт противостояние исследуется через призму теории фреймов. Данная теория «имеет интердисциплинарный характер и, интегрируя различные области лингвистического и нелингвистического знания, дает возможность как универсальный метод научного поиска объяснить многие языковые феномены с позиции когнитивного анализа» [Никонова, 2008, с. 224].

Концепт противостояние является ключевым для спортивного дискурса со времен Древней Греции. Противостояние проявляется на личном, командном, межкультурном и межнациональном уровнях. При рассмотрении взаимодействия концепта противостояние и спортивного дискурса были выделены следующие слоты, релевантные для изучаемого материала: 1. Спортивные идеалы – Glaubwürdigkeit; zu recht mit Gold auszeichnen и антиидеалы – Benachteiligung. 2. Соревнования – Paarlauf. 3. Участники соревнований – die Russen; die Kanadier; das russische Paar; die zweifelhaften Sieger. 4. Критерии оценок и выявления чемпионов – technische Note; künstlerische Präsentation. 5. Интерпретация результатов и их оценок компетентными лицами и общественным мнением – Triumph des kanadischen Duos; sportlich perfekte Darbietung der Kanadier; nicht fehlerfrei; bessere künstlerische Präsentation; die umstrittene Wertung; umstrittener Sieg.

Единицей лингвистического анализа при изучении концепта противостояние послужила «языковая ситуация». Вслед за В.Г. Гаком, мы понимаем под ситуацией «совокупность элементов, присутствующих в сознании говорящего в момент “сказывания” и обусловливающих в определенной мере отбор языковых средств при формировании самого высказывания» [Гак, 1973, с. 358].

Как показал анализ материала, основными элементами ситуации спортивного дискурса являются: 1) субъект 1 – первая противоборствующая сторона: das Nationale Olympische Komitee für Kanada; 2) субъект 2 – вторая противоборствующая сторона: das Nationale Olympische Komitee für Russland; 3) субъект 3 – сторона, выявляющая победителя либо разрешающая конфликт и выступающая в роли эксперта: Kampfrichter; Preisrichter; 4) действия субъектов: manipulieren; auf Druck setzen; 5) характеристика ситуации, даваемая либо компетентными в данной области лицами, либо авторами текста: Skandal; Betrug; 6) инструмент: Unterlagen; relevante Dokumente.

Согласно результатам анализа, элементы ситуации репрезентируются: 1) лексемами и сочетаниями лексем; 2) фразеологическими единицами; 3) метафорами; 4) предложениями.

С учетом специфики исследуемого материала были определены исходные положения для выявления особенностей вербализации концепта.

1. Лексико-грамматические маркеры концепта противостояние в спортивном дискурсе модифицируют свое семантическое содержание и номинацию в зависимости от принадлежности текста к тому или иному временному периоду. Так, при их анализе выяснилось, что в совокупности они являются репрезентантами четырех наиболее важных в развитии рассматриваемых событий временных отрезков. Первый из них – непродолжительный – отсылает к непосредственному свершению главного события, повлекшего за собой споры, – к результатам соревнований в парном катании на Олимпийских Играх 2002 г. Второй значимый временной отрезок характеризуется уникальным явлением в мире фигурного катания и спорта в целом, – вручением второго комплекта золотых наград канадской паре. Это событие сопровождалось повышенной эмоциональной фазой и обусловило новый всплеск эмоций и оценок происходящего. Третий временной отрезок начинается спустя полгода после окончания Олимпиады, когда вскрылись некоторые факты необъективного судейства, и было предпринято расследование по этому делу. Четвертый отрезок был отмечен 2005, предолимпийским, годом следующего олимпийского цикла, когда в Москве происходил чемпионат мира по фигурному катанию, что вновь вызвало некоторые обсуждения ситуации прошлых Олимпийских Игр.

2. Лексико-грамматические маркеры концепта противостояние в спортивном дискурсе модифицируют свое семантическое содержание и номинацию в зависимости от того, с каким типом дискурса взаимодействует спортивный дискурс. В центре нашего внимания, таким образом, категория интердискурсивности, которая «характеризует взаимодействие между различными типами дискурса, то есть интеграцию, перекрещивание различных областей человеческого знания и практики» [Чернявская, 2003, с. 36].

Анализ исследуемого материала выявил, что спортивный дискурс взаимодействует со следующими типами дискурсов: а) политическим; б) правовым; в) рекламным.

3. В зависимости от того, с каким типом дискурса взаимодействует спортивный дискурс, актуализируется тот или иной элемент ситуации.

Первая и вторая временные фазы характеризуются взаимодействием спортивного дискурса со всеми тремя выделенными выше типами дискурсов. Однако в этом же временном периоде наблюдается и проявление собственно спортивного дискурса.

Главными элементами ситуации в собственно спортивном дискурсе являются все три субъекта, которые приобретают следующие репрезентации: das Nationale Olympische Komitee für Kanada – первая противоборствующая сторона; das Nationale Olympische Komitee für Russland – вторая противоборствующая сторона; Kampfrichter, Preisrichter – третья сторона, разрешающая конфликт и выступающая в роли эксперта.

При взаимодействии спортивного дискурса с политическим на первый план выходит характеристика ситуации: ^ Affäre, Skandal, а также характеристика действий субъекта – одной из противоборствующих сторон, которая чаще всего выражена существительными: Bestechung, Absprachen, Mauscheleien. Значительно реже появляется сам субъект ситуации – одна из противоборствующих сторон – Betrüger.

В процессе корреспондирования спортивного и правового дискурсов актуализируется третий субъект ситуации – экспертная сторона: Gremium; Sportgericht; oberste Gerichtshof; а также инструмент – relevante Dokumente; schriftliche Stellungnahme; Dringlichkeitsantrag; Anhörung.

Спортивный дискурс обнаруживает взаимосвязь с рекламным дискурсом, где одним из субъектов ситуации, в частности, противоборствующей стороной, становится канал, транслирующий передачи по фигурному катанию: der Sender NBC, die gesamte NBC-Berichterstattung, который, по мнению немецкого журналиста, намеренно способствует разжиганию споров вокруг сложившейся ситуации в коммерческих целях. Актуальным здесь становится, кроме того, такой элемент ситуации, как «действия» названного вышесубъекта – Kapital schlagen, и характеристика ситуации – die zu vermarkende Geschichte.

В третьей рассматриваемой нами временной фазе спортивный дискурс взаимодействует преимущественно с криминальным подтипом правового дискурса. Здесь наблюдается трансформация семантического и номинативного содержания субъектов ситуации. Так, в качестве одной из противоборствующих сторон выступает замешанный в подтасовке результатов соревнований на Олимпийских Играх российский мошенник. В связи с этим данный субъект находит следующее выражение в языке: Russenmafia; ein bekannter russischer Gangster; der Beschuldigte. Другой же противоборствующей стороной выступают: italienische Polizei; die amerikanische Staatsanwaltschaft; die Untersuchungsbeamten. В процессе взаимодействия спортивного дискурса и криминального подтипа правового дискурса актуализируются также действия субъекта – одной из противоборствующих сторон – Erpressen von Kampfrichtern; Druck; erfolgreiche Manipulation.

В четвертой временной фазе спортивный дискурс снова вступает в контакт прежде всего с политическим дискурсом, где вновь трансформируется содержание и номинация субъекта ситуации как противоборствующей стороны: der russische Präsident Putin; Moskaus Bürgermeister Juri Luschkow.

Выше были обозначены примеры репрезентации концепта противостояние на уровне лексемы или сочетания лексем. Особый интерес, однако, представляет вербализация данного концепта посредством метафор: die Spur führt zu Russenmafia; Operation Ostgeld; Geldwäscher Operation; das Gesetz des Eislaufs; riesiger Skandal um nichts, а также фразеологических единиц: Finger im Spiel haben; ins gleiche Horn blasen. Что касается репрезентации концепта на синтаксическом уровне, то наиболее ярко он находит свое выражение в сложных предложениях, части которых характеризуются отношениями либо противопоставления (Einer muss gewinnen, einer verlieren), либо причины (Wenn man das nicht akzeptiert, ist man nicht stark genug).

Итак, результаты исследования позволяют сделать вывод о том, что в процессе развития дискурса трансформируется логико-семантическое содержание и номинация элементов его ситуации. В качестве основных факторов, определяющих эту трансформацию, выступают факторы времени создания текста и взаимодействия данного дискурса с другими типами дискурса.

Библиографический список

Алексеева Л.М., Мишланова Л.М. Медицинский дискурс: теоретические основы и принципы анализа. Пермь, 2002.

Богуславская В.В. Моделирование текста: лингвосоциокультурная концепция: анализ журналистских текстов. М., 2008.

Гак В.Г. Проблемы структурной лингвистики. М., 1973.

Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX в. (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца XX в. М., 1995.

Лузина Л.Г. О когнитивно-дискурсивной парадигме лингвистического знания // Парадигмы научного знания в современной лингвистике. М., 2006.

Мишланова С.Л., Уткина Т.И. Метафора в научно-популярном медицинском дискурсе. Пермь, 2008.

Никонова Ж.В. Основные этапы фреймового анализа речевых актов // Вестник Нижегородского университета Н.И. Лобачевского. 2008. № 6.

Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001.

Чернявская В.Е. Интертекстуальность и интердискурсивность // Текст – дискурс – стиль: коммуникация в экономике. СПб., 2003.

Источники

Alimschan Tochtaschunow soll bei den Olympischen Winterspielen 2002 in Salt Lake City eine führende Rolle in einem Betrugsskandal gespielt haben // Stern. 04.08.2002.

Das Sportgericht greift ein // Spiegel. 15.02.2002.

Die hässlichen Kratzer der Manipulation // Berliner Zeitung. 21.01.2003.

Die Spur führt zur Russenmafia // Spiegel. 01.08.2002.

Diese Wertung ist Betrug // Spiegel. 12.02.2002.

Eiskunstlauf: Kanadier ohne Happy-End // Handelsblatt. 12.02.2002.

Hiphop und Soldatenchörche // Berliner Zeitung. 15.03.2005.

Nachträglich Gold für Kanada // Spiegel. 15.02.2002.

Neues von den Betrügern // Berliner Zeitung. 16.02.2002.

Russen sehen sich zu Recht vorne // Handelsblatt. 15.02.2002.


А.Т. Ашхарава, А.П. Брейкина28

Метафорические наименования судов в военно-морском жаргоне

Изучение когнитивной лингвистикой языка как общего когнитивного механизма связано с определением его роли в репрезентации (кодировании) и в трансформировании информации [Кубрякова и др., 1996, с. 53]. Описание языковых способов кодирования информации осуществляется на основе когнитивного анализа языковых единиц разных уровней, в первую очередь лексического, и нацелено, в частности, на установление форм представления знаний в языке, характеристику когнитивных процессов, связанных с образованием и употреблением языковых единиц. Одним из важнейших когнитивных процессов, суть которого заключается в видении одного объекта через другой, а также особым способом репрезентации знания в языковой форме считается метафора. Ее изучение связано с определением когнитивных моделей, лежащих в основе формирования новых понятий, и базируется на анализе метафорических наименований. В результате устанавливаются типы метафор, задающие аналогии и ассоциации между разными системами понятий и порождающие частные метафоры, имеющие различное языковое выражение.

В данном исследовании предпринимается анализ частных метафор, ограниченный характеристикой тех мыслительных операций, которые сопровождают видение одного объекта через другой. В сфере нашего внимания оказались лексические единицы военно-морского жаргона, полученные с помощью анкетирования, которое проводилось в 2006 и 2008 гг. среди военных моряков г. Северодвинска. В анкетировании приняли участие служащие военно-морского флота разных должностей и специальностей (всего 31 человек). Обработка анкет позволила получить в качестве материала исследования 86 жаргонизмов, значительная часть которых является метафорами – словами с особым способом существования значения. Данные единицы привлекли наше внимание, с одной стороны, яркой образностью, с другой – принадлежностью к особой сфере человеческой деятельности. Анализ жаргонизмов в когнитивном аспекте интересен, на наш взгляд, тем, что он позволяет установить оценки, актуальные для определенной социальной группы, а также проследить взаимодействие специальных и обыденных знаний.

В военно-морском жаргоне с помощью метафорического переноса образованы названия моряков (вратарь – ‘матрос, стоящий на КПП’), воинской формы и ее деталей (чепчик – ‘бескозырка’), предметов быта (весло – ‘ложка’), предметов, используемых в работе (букварь – ‘инструкция’) и др. Метафорами являются наименования различных видов судов. Наш материал содержит названия атомной подводной лодки (далее – АПЛ), гражданских судов (транспортных) и военных кораблей (противолодочных). Рассмотрим данные группы слов.

Жаргонными обозначениями АПЛ являются слова коробка, ведро, корыто, старуха. Имя коробка отражает признак закрытости судна: коробка – это ‘вместилище для чего-либо в виде ящика или другой формы’ [СОШ, с. 382]. Признак формы в этом случае является основой для сопоставления метафоризирующего и метафоризируемого элементов. Однако, на наш взгляд, более важным для субъекта номинации является выражение в слове оценки одной из сторон службы на АПЛ: нахождение в замкнутом пространстве в течение долгого времени и связанные с этим сложности.

Иные пространственные характеристики имеют метафоризирующие элементы ведро и корыто. Однако для метафоры ведро не только признак формы оказывается актуальным. Метафорический перенос ведро – АПЛ основывается на более сложном пересечении признаков двух предметов: значимым оказывается предназначение предмета, предполагающего контакт с водой, способ осуществления этого контакта – погружение в воду. Имя ведро также передает эмоционально-оценочный опыт, связанный со службой на АПЛ. По крайней мере, интерпретация данного жаргонизма людьми, имеющими опыт погружения на АПЛ, позволяет говорить об этом: состояние в некоторые моменты погружения и пребывания на АПЛ характеризуется выражением как с ведром на голове.

Итак, имена коробка и ведро ориентированы, с одной стороны, на признаки АПЛ как особого технического объекта, с другой – отражают оценки, определенный эмоциональный опыт, связанный с несением службы на АПЛ.

Имя корыто, в отличие от предыдущих имен, применимо не только по отношению к АПЛ, но и к надводным судам (корытом могут назвать и обычную лодку, и транспортные, и пассажирские суда). Более того, с надводными судами имя корыто соотносится в гораздо большей степени, чем с АПЛ, поскольку передает особенности их внешнего вида. Основанием метафорического переноса при этом является самое общее сходство формы. Данная метафора легко интерпретируется носителями языка, для ее понимания не требуется специальных знаний. Использование имени корыто по отношению к АПЛ объяснимо, на наш взгляд, его «универсальностью», «всеохватностью».

Мотивация имени старуха неоднозначна. Оно используется для обозначения лодки, которая готовится на утилизацию в связи с длительным сроком использования. В основе данной метафоры лежит сопоставление по возрастному признаку. Подобный перенос значения понятен носителям русского языка и ориентирован на общие свойства технических объектов, имеющих ограниченный срок службы. Иная ситуация складывается с использованием имени старуха для обозначения АПЛ безотносительно к сроку службы. Такое употребление основывается на разговорном значении слова старуха – ‘шутл., пренебр. жена’ [Химик, с. 584]. Оно отражает особое отношение к техническому объекту, характеристики которого определяют условия и образ жизни служащего. Отметим, что для данного обозначения характерна нарочитая небрежность, фамильярность, возможная в обращениях к особо близким людям. Это служит своего рода свидетельством вхождения номинируемого предмета в личную сферу субъекта номинации. Подобная оценка закреплена и в некоторых названиях транспортных судов, а также противолодочных кораблей.

Транспортные суда в военно-морском жаргоне обозначаются именами бандура и калоша. В семантике имени бандура заложена рациональная отрицательная оценка соответствующего предмета: бандура – это ‘громоздкий нескладный предмет’ [СОШ, с. 125]. Представляется, что использование слова в качестве жаргонизма сопряжено с развитием эмоционально-оценочного компонента значения: в слове ощущается пренебрежительное отношение к предмету номинации. Нейтральное в стилистическом и эмоционально-оценочном отношении имя калоша, становясь жаргонизмом, приобретает оценочность, и, как нам кажется, также выражает снисходительное отношение к объекту номинации. Перед нами метафоры, основанные на ассоциации по внешнему сходству предметов. При этом калоша оказывается в ряду таких номинаций, как корыто и ведро, поскольку все они обозначают предметы, пространственно ограниченные с трех сторон. Предметы быта и объекты техники объединяет образ вместилища. Контраст между сопоставляемыми предметами, а также собственно лингвистические признаки обозначающего позволяют выразить эмоционально-оценочное отношение к обозначаемому, интерпретировать которое нужно с учетом профессионального опыта субъектов номинации.

Для обозначения противолодочных кораблей в военно-морском жаргоне используются имена молодой – ‘малый противолодочный корабль’ и танк – ‘большой противолодочный корабль’. Как и в случае с жаргонизмом старуха (АПЛ), в качестве метафорического наименования функционирует обозначение человека по возрасту, при этом ощутима та же фамильярность и снисхождение, источником которой также является разговорная речь. Имя молодой используется в разговорной речи для обозначения новичка в той или иной сфере деятельности. В этом случае оно является сниженным, обычно выражает отрицательную оценку: Набрали молодых, ничего не умеют! Используется оно и в качестве пренебрежительного обращения к лицам младшего возраста: Иди сюда, молодой! [Химик, с. 328]. Отрицательная оценка вызвана либо отсутствием необходимых профессиональных качеств у неопытного человека (новичка в каком-либо деле), либо отсутствием социальной зрелости в силу юного возраста. Оценка, заключенная в семантике жаргонизма, также обусловлена отсутствием у объекта номинации определенных качеств: малый противолодочный корабль уступает большому противолодочному кораблю в размерах и возможностях. Данная метафора интерпретируется с учетом не только ассоциативных связей между двумя ее членами, но и с учетом сопоставления предметов одного топологического класса, один из которых подвергается метафоризации. Слова молодой – малый оказались соотнесенными и по сходству звучания, вызванному родственностью корней.

Метафора танк основана на сопоставлении размера корабля с размером танка. На первый взгляд, это кажется странным: желая подчеркнуть большой размер корабля, его сравнивают с техникой меньшего размера. Когнитивной основой данной номинации является такое сопоставление: большой противолодочный корабль имеет размер, превосходящий размеры других подобных кораблей, так же, как и размер танка превосходит размеры других единиц боевой техники, используемой на суше. Вероятно, имеет значение не только размер, но и «внушительность» того или иного вида боевой техники. На сегодняшний день существуют не менее грозная боевая техника, используемая на суше, чем танк, однако традиционные представления, возникшие, возможно, под влиянием средств массовой информации, различных видов искусства (документальных и художественных военных фильмов, произведений о войне и др.), о танке как о единице «внушительной» оказываются сильнее. Не случайно именно слово танк используется в разговорной речи для обозначения человека крайне настойчивого в достижении своих целей [Химик, с. 601]. Существование данной метафоры обусловлено не столько профессиональными знаниями, сколько традиционными представлениями о «внушительности» той или иной единицы боевой техники. Однако можно предположить, что для метафорического переноса значимыми оказываются определенные свойства боевых единиц, высокая степень проявления которых значима для боеспособности техники: степень проходимости, устойчивости танка и способность держаться на курсе, непотопляемость, умеренная качка судна. Таким образом, метафора базируется на сложном комплексе ассоциаций, предполагающих сопоставление на основе общепринятых представлений о единицах боевой техники, а также профессиональных знаний.

Для семантики жаргонных наименований судов, по всей видимости, важна категория количества, в частности признак размера. Данный признак, а также признак множества значимы для возникновения ассоциаций, обусловливающих появление жаргонных метафорических наименований иных реалий, например: нора – ‘помещение для сна’, БТР – ‘бельевая’, улей – ‘шкафчик для хранения термометров’. При этом названные признаки сочетаются с другими: метафора нора предполагает сопоставление признаков размера и предназначения. Не лучшие с точки зрения комфорта условия обусловливают ассоциативную связь «человек» – «животное», которую «поддерживает» наличие в русском языке широкого круга зоосемизмов. При этом данная номинация не является грубой, а, скорее, иронической. Жаргонизм улей также основан на цельном образном сравнении: сравнивается форма предметов (содержащее), количество и размер предметов (содержимое).

Жаргонизм БТР представляет собой аббревиатуру из профессионального языка сухопутных войск, используемую для обозначения бронетранспортера, то есть боевой бронированной колесной или гусеничной машины повышенной проходимости, предназначенной для транспортировки мотострелковых подразделений к полю боя и для огненной поддержки. Ассоциация, по-видимому, возникает на основе признака ‘множество предметов’: людей в БТР и одежды, постельных принадлежностей в бельевой. Возможно, сближению данных явлений способствовало и незначительное созвучие слов: бельевая – БТР.

Таким образом, когнитивной основой части жаргонных метафорических наименований является образ вместилища. Метафорический перенос в этом случае возникает на основе сопоставления пространственных характеристик предметов. Однако в большинстве случаев ассоциации основаны на пересечении нескольких признаков предметов. Жаргонные метафорические наименования проясняют ценностные ориентации носителей жаргона.

Библиографический список

Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1997.

Словари

Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2002. (В тексте – СОШ.)

Химик В.В. Большой словарь разговорной русской речи. М., 2004. (В тексте – Химик.)


Е.А. Федорченко29