Передача английских конструкций с придаточными предложениями, вводимыми сочетанием «предлог + союз what», при переводе на русский язык (на материале прессы и художественной литературы)
| Вид материала | Диссертация |
- Общая лингвистика. Язык в современном мире. Иностранный язык особенности передачи национального, 610.33kb.
- Тема: «Сложноподчиненные предложения с придаточными обстоятельственными», 65.89kb.
- Особенности лексико-семантических и лексико-стилистических трансформаций при переводе, 399.5kb.
- И в переводе на русский язык означает исследование, 35.4kb.
- Жиркова Р. Р. Жондорова Г. Е. Мартыненко Н. Г. Образовательный модуль Языки и культура, 815.79kb.
- Особенности функционирования категории числа имён существительных с потенциально полной, 340.8kb.
- Рабочая программа по дисциплине язык художественной литературы ( история изучения языка, 94.06kb.
- Крестьянского восстания в художественной прозе, 287.45kb.
- Путилина Инна Константиновна Лингвистика Материалы для изучения средств художественной, 363.14kb.
- Киянова ольга Николаевна Заведующая кафедрой, 27.74kb.
Московский ордена Дружбы народов государственный лингвистический университет
На правах рукописи
МАГАНОВ Алексей Сергеевич
ПЕРЕДАЧА АНГЛИЙСКИХ КОНСТРУКЦИЙ С
ПРИДАТОЧНЫМИ ПРЕДЛОЖЕНИЯМИ, ВВОДИМЫМИ
СОЧЕТАНИЕМ «ПРЕДЛОГ + СОЮЗ WHAT», ПРИ
ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК
(на материале прессы и художественной литературы)
Специальность 10.02.20 – сравнительно-историческое,
типологическое и сопоставительное языкознание
Диссертация
на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Научный руководитель –
кандидат филологических
наук, доцент
^ ЛАНЧИКОВ В.К.
Москва 2003
Введение.
Одним из центральных вопросов современной теории перевода является решение проблемы переводческой эквивалентности, соотношения содержания оригинала и перевода и языковых средств, выражающих это содержание. В рамках данной проблемы соотношения формы и содержания оригинала и перевода, значительный интерес приобретает вопрос о передаче значений синтаксических структур, входящих в текст оригинала. Настоящая работа посвящена рассмотрению проблемы передачи функциональных значений синтаксических структур, где придаточные выступают в роли одного из членов предложения. Эта проблема приобретает более глубокий интерес при рассмотрении, в каких случаях точное сохранение синтаксической структуры при переводе подобных предложений будет оправдано и возможно, а в каких нет, являясь признаком неоправданного буквализма.
Узкая направленность темы не позволяет рассматривать ее в рамках общей теории перевода, однако проблема преобразования структуры подобных предложений в переводе достойна занять место среди важных аспектов частной теории перевода - с английского языка на русский. Тем не менее, тема научного исследования позволяет сделать выводы, представляющие определенный интерес и для общей теории перевода, в частности в отношении уточнения некоторых особенностей актуального членения предложения и способов передачи эмфазы.
^ Научная новизна темы заключается в том, что в современной теории перевода подобные конструкции не были предметом специального исследования. На данный момент не существует единого подхода к вопросу об их передаче. С одной стороны, сохранение грамматического значения не может являться задачей переводчика, а с другой стороны отмечается стремление к сохранению инварианта грамматического значения при переводе. Анализ же переводов свидетельствует как о наличии при переводе различных типов синтаксических преобразований, так и о существующей тенденции к неуместному синтаксическом буквализму в связи с существованием аналогичной конструкции в русском языке. Целью работы стала разработка типологии преобразований для выделения общих тенденций и разработка системного подхода. Такая цель предусматривает решение следующих задач:
-определение роли и места значений отмеченных синтаксических структур в смысловой структуре текста;
-сопоставительный анализ особенностей употребления отмеченных синтаксических структур в английском и русском языке;
-сопоставительный переводческий анализ для выявления закономерностей использования буквальных синтаксических структур и преобразований в англо-русских переводах. Это немаловажно, если учесть степень иноязычной интерференции, особенно заметной в синтаксисе переводов.
В ходе исследования была выдвинута рабочая гипотеза о том, что в силу различной частотности использования подобных конструкций в русском и английском языке при переводе с английского языка на русский они не передаются подобными же конструкциями языка перевода (ПЯ). Для детальной проверки гипотезы необходим функциональный и стилистический анализ, а также переводческий эксперимент.
^ Актуальность темы заключается в том, что исследование роли относительных предложений при переводе вносит вклад в решение проблемы особенностей передачи синтаксических структур, что, в свою очередь, способствует решению центральной проблемы теории перевода – определения понятия переводческой эквивалентности. Это также позволит выявить закономерности при переводе и систематизировать их.
^ Научная новизна обусловлена комплексным подходом к проблеме преобразования структуры предложения при переводе с английского языка на русский, а именно к различного рода трансформациям, необходимым для передачи всей полноты функциональных значений рассматриваемой конструкции.
^ Материалом для исследования послужили тексты англоязычной печати, их переводы на русский язык, выполненные профессиональными переводчиками, тексты английской художественной литературы и их переводы, опубликованные в России, а также сопоставимые с ними в жанровом отношении тексты из отечественной печати и художественной литературы.
Основными методами исследования стали сопоставительный анализ функционирования рассматриваемой синтаксической конструкции в двух языках, а также сопоставительный анализ оригинала и перевода. Большое место в работе отводится эксперименту, который заключается в сопоставительном анализе вариантов перевода, предложенных профессиональными и начинающими переводчиками.
^ Теоретическая значимость исследования состоит в том, что конечные выводы позволят судить об основных функциональных особенностях данной синтаксической конструкции, а также изучить более подробно саму природу относительных предложений. Эти выводы представляют ценность как для сопоставительной грамматики, так и для переводоведения, поскольку они дают основания для конкретизации некоторых положений теории перевода, касающихся передачи функциональных характеристик относительных предложений в целом и рассматриваемой конструкции в частности при переводе с английского языка на русский.
^ Практическая значимость исследования заключается в том, что выводы исследования могут быть использованы переводчиками-практиками в повседневной работе. Они также могут найти применение при обучении студентов на занятиях по переводу, в курсе теории перевода и при оценке качества выполненных переводов. В этом заключается практическая ценность работы. Достоверность полученных данных и обоснованность сделанных на их основе выводов и рекомендаций обеспечиваются опорой на фундаментальные принципы отечественного переводоведения, в частности, на концепцию функционально-прагматической адекватности перевода, а также использованием методики, адекватной целям исследования, и существующей переводческой практики, о тенденции которой свидетельствуют используемые в работе образцы переводов.
^ I Анализ конструкции с придаточным предложением, вводимым сочетанием "предлог+ what" в английском языке
Прежде всего, необходимо отметить, что, несмотря на большой научный интерес, проявляемый к лингвистике в особенности в последние годы, рассматриваемая нами конструкция не получила еще достаточного освещения. Большинство отечественных лингвистов признает за этой конструкцией только эмфатическую функцию, как, впрочем, и зарубежные специалисты в области лингвистики. В целом же надо заметить, что вопрос относительных предложений в отечественной лингвистике также разработан весьма слабо. Данная лакуна в последнее время активно заполняется переводами трудов французских лингвистов, многие из которых уделили этой проблеме немало внимания. Кроме того, в подходах американских, отечественных и французских лингвистов наметились расхождения в плане точного терминологического определения конструкции. А также наметились расхождения во взглядах на употребление конструкции в разных видах речи, то есть в решении вопроса, является ли конструкция принадлежностью устной или достоянием письменной речи. Одной из целей данной работы станет систематизация существующих подходов к этому вопросу и выработка единого подхода.
^ 1.1. Обзор работ по рассматриваемой тематике в отечественной литературе
В отечественной лингвистике наиболее полное освещение конструкция "предлог + what + придаточное" получила в трудах А.А. Смирницкого. Как известно, грамматические способы соединения слов проявляются и существуют на фоне определенных лексико-семантических отношений между словами [1, 92]. Отдельные слова связываются друг с другом, прежде всего, по смыслу. Смысловая или лексическая связь между словами может в целом ряде случаев иметь решающее значение не только для понимания смысла даже при отсутствии четкого грамматического оформления этой связи, но также и для установления и уточнения самой грамматической конструкции. Между лексическими и грамматическими отношениями существуют определенные соответствия: в значительном количестве случаев грамматические связи между словами указывают на такие отношения, которые естественно вытекают из лексической семантики сочетающихся слов. Вместе с тем, ни в коем случае не следует забывать, что лексические и грамматические отношения между словами являются двумя самостоятельными типами связи. А значит, при изучении синтаксического строя языка следует, всячески учитывая лексические отношения между словами, вместе с тем проводить четкое разграничение между последними и соединением слов с помощью специальных грамматических средств.
Одним из грамматических средств связи в английском языке является порядок слов.
Действительно, порядок слов играет определенную роль в установлении связей между словами также и в русском языке, как, например, в предложении: "Я положил большую книгу на верхнюю полку", где одинаковая форма согласуемых прилагательных требует размещения этих прилагательных, во избежание синтаксического смешения, непосредственно перед определяемыми существительными. В других же случаях создается возможность значительного отрыва прилагательного от определяемого им существительного, например: "Отколе, умная, бредешь ты, голова?"
В английском же языке, в котором система словоизменительных форм, по крайней мере, у существительных, прилагательных и местоимений, не является столь развитой, порядок слов приобретает особое значение, как мы убедимся на примере нашей конструкции. Для английского языка характерно контактное расположение слов, то есть такое расположение, при котором слова, связанные по смыслу, размещаются рядом.
Однако, наряду с контактным расположением слов, в английском языке встречается также и дистантное расположение слов, при котором слова, связанные по смыслу, располагаются не в непосредственной близости друг от друга. Это не рассматривается как грамматическое или смысловое нарушение, но подобное расположение менее частотно, чем контактное. В случае дистантного расположения слов порядок их следования в предложении должен быть особо зарегламентированным. В частности, в предложении That's the man I was speaking of - это тот человек, о котором я говорил (That's what…) - связанные по смыслу слова man и of значительно отдалены друг от друга, но подобное их дистантное расположение становится возможным лишь в результате того, что слово of занимает не любое, а строго определенное положение в предложении - ни где-нибудь в середине, а в самом конце его, где отсутствует возможность объединения этого слова с каким-либо другим существительным, то же самое можно наблюдать и на примере нашей конструкции:
"I saw the company and thought that the sum of the parts were worth more than what it was trading for" Mr. Eddleman says (WSJE, 11.11.98).
В прочих случаях во избежание возможного объединения таких членов, которые по смыслу не должны быть объединены, применяются различные способы выделения вставной части, например скобки или пунктуация, как в нижеследующем примере:
It is difficult to conjecture what pleased Nicholas I in “The Government Inspector”. The man [Nicolas I] who a few years before red-pencilled the manuscript of Pushkin’s “Boris Godunov” with inane remarks suggesting the turning of that tragedy into a novel on the lines of Walter Scott, and generally was immune to authentic literature as all rulers are (not excepting Frederic the Great or Napoleon) can hardly be suspected of having seen anything better in Gogol’s play than slapstick entertainment. (V.Nabokov)
Вторым типом связи между словами является способ посредством форм. Однако, в свете выбранной для диссертационного исследования темы, этот способ не представляет для нас интереса.
Третьим средством связи между словами в современном английском языке являются служебные слова, к которым относятся предлоги и союзы. Они представляют собой две основные категории связующих служебных слов.
Предлоги в английском языке обозначают часто те же самые отношения реального мира, которые в синтетических языках обозначаются с помощью падежных флексий. Однако о полной аналогии здесь говорить не приходится, поскольку предлоги, в отличие от падежных флексий, представляют собой отдельные слова и в качестве таковых имеют свое собственное лексическое значение. В отличие от предлогов союзы могут вводить не только существительные (или местоимения), но и целые предложения, выраженные другими частями речи, а также и целые предложения. Служебные слова в современном английском языке играют особо важную роль в связи с относительной неразвитостью системы словоизменения. Наряду с порядком слов, служебные слова являются основным средством соединения слов в современном английском языке.
Связующие служебные слова делятся на два основных разряда: 1). предлоги 2). союзы.
Предлоги представляют собой связующие слова, использующиеся для обозначения связи между предметом и предметом, предметом и признаком или же предметом и процессом. [1, 93]
Предлог, являясь связующим швом, имеет определенное грамматическое значение, которое выражается внешне особенностями его синтаксической сочетаемости.
Во-вторых, предлог как связующее слово, имеет определенное лексическое значение. В сочетании с глаголами это значение предлога проступает особенно ярко: He sat in a tree - он сидел на дереве, и He sat under a tree - он сидел под деревом.
В других случаях лексическое значение предлога может несколько стираться, а иногда становится вообще едва заметным: ^ It depends on the following - здесь его значение полностью поглощается значением глагола. Предлог on нужен здесь, поскольку глагол depend управляет дополнением только посредством этого предлога.
Принципиально отличаясь от падежных флексий, предлоги как бы дополняют в современном английском падежную систему, поскольку наряду с лексическим значением они обладают также и известным грамматическим связующим значением.
Помимо предлогов, к связующим словам относятся также и союзы. Союзы употребляются как для связи отдельных слов в пределах предложения, так и для соединения предложений. В отличие от предлогов, которые всегда вводят имя существительное (местоимение), союзы могут присоединять различные части речи.
По значению союзы делятся на сочинительные и подчинительные. Связующую функцию в предложении могут выполнять также и слова, выступающие в качестве самостоятельных членов предложения. Прежде всего, сюда следует отнести относительные местоимения и наречия.
Относительные местоимения и наречия, подобно предлогам и союзам, имеют связующее значение, и благодаря этому значению они способствуют осуществлению связи между частями предложения. Ближе всего относительные местоимения и наречия стоят к подчинительным союзам. Эта близость настолько велика, что в целом ряде случаев возможен переход из одной категории слова в другую [1, 93].
Обычно относительные местоимения и наречия служат для введения определительных придаточных предложений. В английском языке принято различать в соответствии со значением вводимых относительными местоимениями и наречиями предложений две функции этих слов:
1). Ограничительная (restrictive) и 2). Определительная (descriptive). С одной стороны, указанные местоимения и наречия могут использоваться при более точном определении предмета -- а тогда мы имеем ограничительную функцию, - а с другой стороны, они могут присоединять еще одно определение к ряду других определений и выступать в описательной функции. Уточнение производится придаточным предложением, которое как бы ограничивает глагол или существительное. Часто слово, к которому непосредственно относится рассматриваемое местоимение или наречие, может быть опущено. В таком случае функции относительных местоимений и наречий расширяются: мы получаем то, что обычно называется "конденсированными относительными словами" [1, 95] (Condensed relatives). Например: who says that is right -- тот, кто говорит это, прав -- где придаточное предложение как бы вытесняет подлежащее в более полном предложении he who says that is right -- и занимает его место. Предложения, вводимые "конденсированными относительными словами", могут выполнять самые различные функции, соответствующие функции определяемого слова в более полном предложении: в частности - и функцию прямого дополнения, как в предложении : I don't understand what you say. Я не понимаю того, что вы говорите. Очевидно, раньше это предложение строилось по образцу I don't understand that which you say.
Наряду с "конденсированными относительными словами" (КОС) выделяются также и связующие местоимения и наречия (conjunctive pronouns and adverbs), которые, в общем, аналогичны ОС, но отличаются от последних тем, что в языке отсутствует параллельная более полная конструкция. Например: It happened when he came to Moscow - это случилось, когда он приехал в Москву. Это предложение можно было бы рассматривать как будто бы с той же точки зрения, что и предложение I don't know what you say, но этому препятствует отсутствие параллельной конструкции типа It happened then when he came to Moscow. То же относится и к таким предложениям, как I don't know what to do. Я не знаю, что делать, - где нет подобного параллелизма.
Следующей ступенью являются вопросительные слова в предложениях типа: ^ He asked me what I was going to do. Он спросил, что я собираюсь делать. Здесь слово what является обычным вопросительным словом, которое вообще не несет на себе никакой связующей функции. Связь в этом предложении выражена не словом what, а формой времени и порядком слов. Что же касается what, то оно должно быть в предложении даже и тогда, когда вторая часть сложноподчиненного предложения будет выступать самостоятельно: What are you going to do? Что вы собираетесь делать?
Далее Смирницкий рассматривает вопросительные слова в предложениях типа ^ He asked me what I was going to do. Он спросил, что я собираюсь делать. Здесь слово what является обычным вопросительным словом и не несет в себе никакой связующей функции. Связь в этом предложении выражена не словом what, а формой времени и порядком слов. Что же касается what, то оно должно быть в предложении даже и тогда, когда вторая часть сложноподчиненного предложения будет выступать самостоятельно: What are you going to do? Что вы собираетесь делать? Таким образом, производится разграничение функции what в качестве относительного местоимения, коим оно является в рассматриваемой конструкции, и в качестве вопросительного слова, что не входит в задачи данного исследования.
Такого же терминологического определения придерживаются в своих научных исследованиях и такие отечественные лингвисты как Т. Левицкая и А. Фитерман. Описывая различные способы выражения эмфазы в английском языке, авторы справедливо замечают, что к эмфатическим конструкциям можно также отнести конструкции с так называемым condensed relative с относительным местоимением what в придаточных подлежащих или дополнительных предложениях [2, 36]. Авторы указывают, что в грамматических пособиях не отмечается эмфатический характер этих конструкций, но, "при переводе его необходимо учитывать" [2, 36]. Следует оговориться, что в этом случае придаточные предложения подлежащие являются более эмфатичными, чем придаточные дополнительные.
^ What is needed now is a straight increase in the present scales of unemployment and sickness pay which Parliament could put through quickly without delay. (Из газет) [2, 36].
Значительное увеличение существующего размера пособий по безработице и болезни, которое парламент мог бы осуществить без промедления, - вот что сейчас необходимо.
^ Many students in Great Britain have a strong sense of what ought to be not only in relation to their colleges or universities but in society as a whole. (Из газет)
Многие английские студенты ясно понимают, что именно должно быть изменено не только в их колледжах и университетах, но и в обществе в целом [2, 37].
В обоих случаях эмфаза передана лексически, а в первом случае - еще и грамматически.
С терминологической точки зрения в отечественной литературе рассматриваемая конструкция обозначается как "придаточные без антецедента". Так, "Словарь лингвистических терминов" О.Ахмановой [7] дает следующие определения антецедента, которые будут также использоваться в дальнейшей работе при рассмотрении трудов зарубежных лингвистов:
Антецедент – (предыдущий член) – предыдущая единица высказывания (слово, словосочетание, предложение), с которой соотнесена, заменяя ее, другая, последующая. Например – Человек, которого я видел вчера.
Антецедент местоименный – pronominal antecedent – слово, предвосхищающее относительное местоимение: ^ Те, кого вы хорошо знаете.
Антецедент относительный – то же, что союзное слово – слово, которое, связывая между собой два предложения, является одновременно членом одного из них.
Также нам потребуются следующие определения при работе с различными придаточными:
Придаточное безантецедентное – antecedentless clause – придаточное, не имеющее антецедента в составе главного предложения.
-Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок.
Также Ахманова дает в продолжение работ Смирницкого определение конденсации синтаксической (syntactic condensation) как пропуска антецедента при наличии относительного слова в придаточном предложении.
Однако, поскольку термин "антецедент" широко используется в грамматике, в данной работе во избежание путаницы мы будем преимущественно придерживаться термина КОС, введенного Смирницким.
Наконец, в работе Перепеченко Г.П. [3] выражена мысль об определенной роли, которую играют КОС при создании макрополя напряжения, хотя в работе рассматриваемая нами конструкция не носит какого-нибудь определенного названия. Известно, что в сложном предложении на тема-рематические структуры каждой его относительно самостоятельной части накладывается общий контур коммуникативной интенции говорящего. Этот контур включает в себя должные категории развернутого тождества и развернутого различия, реализованные в категориях информативной нагрузки, распределенной по степени иерархической зависимости.
Если в двуязычных сложноподчиненных предложениях на две тема-рематические структуры накладываются отношения коммуникативного ядра (центра) и уточнителя, то многозвенное предложение ставит задачу установления, так сказать, макротемы и макроремы и выявления того общего, что цементирует отдельные звенья в монолит, то есть анализа напряжения всей структуры.
Принцип напряжения, представленный в виде дуги, был введен К. Боостом. Однако именно Г.П. Перепеченко предложила применять макрополе напряжения для анализа многозвенных сложноподчиненных предложений в английском языке. В пределах общего макрополя предложения выделяются ярусы, соответствующие количеству связанных звеньев, то есть тема-рематических структур подчиненных предложений. При этом весьма важным является то, что количество придаточных предложений не нарушает бинарности структуры его (сложного предложения) актуального членения, так как в любом предложении говорящий имеет и выражает некий исходный момент, тождественный имеющемуся знанию, полному или частичному, либо подразумеваемому, а также то, ради чего данное сообщение состоялось, содержащее различие по сравнению с имеющимся, то есть информативно значимое.
Поле напряжения создается нарастанием коммуникативной значимости от темы к реме, а для сложного предложения, то есть в пределах макрополя, от макротемы к макрореме.
В свою очередь, внутри макрополя выделяются бинарные составы низших рангов, например в четырехзвенном предложении:
Ex: ^ I thought you'd want to know about what my movements were when this wretched girl was stabbed [4, 26], макротему составляют первые два звена, а макрорему - придаточные II и III рангов (степени) подчинения. Коммуникативное ядро может находиться и в интерпозиции: I wonder if it matters that what they have aimed at is illusion.
В пределах макрополя возникают коммуникативные поля в каждом из компонентов соответствующего яруса, и, следовательно, образуется промежуточные напряжения, в пределах которых напряжение получает лишь частичное разрешение со снятием в общей дуге главного напряжения макрополя.
Например: ^ She would hardly believe her ears when he told her that he cared nothing for her - в пределах макротемы, то есть первого звена, содержится микрополе со своей тема-рематической организацией, второе микрополе состоит из двух последующих придаточных, каждое из которых внутри имеет свою структуру, а месте они создают макрорему, однако напряжение промежуточного характера в -when he told her- разрешается лишь в сочетании с придаточным следующего яруса, а общее напряжение - в движении от макротемы к макрореме.
Вследствие того, что в пределах простого предложения напряжение от темы к реме развертывается на небольшом отрезке и в пределах только этих двух единиц, оно не выступает так ярко, как в сложных предложениях, и им можно пренебречь. Однако в сложном, иерархически организованном предложении с подчиненными придаточными принцип поля напряжения оказывается ведущим и, по-видимому, главным конструирующим принципом, который противопоставляет сложное предложение совокупности простых, передающих аналогичное (или тождественное) содержание.
Иногда взаимное чередование элементов тематического компонента актуального членения с элементами рематического компонента находит отражение в своеобразном интонационном рисунке всего сложного предложения, имеющего скачкообразный характер -
^ Somebody's got to tell him sharply what'll be tough of him if he lugs Dinny into this mess, - рематическое предшествует тематическому. Последнее придаточное является тематическим, содержащим продолжение идеи предыдущего контекста.
^ 1.2. Обзор работ по рассматриваемой тематике в зарубежной литературе
1.2.1. Обзор англоязычной литературы по рассматриваемой тематике
По-иному обстоит дело с данной конструкцией в зарубежном переводоведении и лингвистике. В работах Хорнби [5] КОС никак не отражена. Однако содержится ряд замечаний по поводу относительного предложения. Описываются разнообразные структурные особенности и даны перечисления относительных местоимений и относительных наречий, которыми вводится относительное предложение. Некоторое место уделено относительному прилагательному what, которое тоже может вводить придаточное. Например They robbed him of what little money he had (…the small sum of money he had) Они ограбили его, отняв небольшую сумму денег, которая у него была (только и была у него). Причем отмечается, что подобные предложения не характерны для разговорной речи.
Среди англоязычных лингвистов рассмотрение этой конструкции нашло свое наиболее полное отражение в работах М.А.К. Халлидея [6]. В его трудах особое и основное место при анализе относительных предложений занимает рассмотрение конструкций, которые начинаются с what и служат целям актуального членения. Поскольку описание тема-рематических отношений через призму относительных предложений, начинающихся с what, проливает свет на одну из функций относительных предложений вообще, остановимся на трудах этого ученого более подробно. Также рассмотрим относительные предложения, поскольку КОС являются разновидностью относительных предложений, хотя Халлидей и не выделяет КОС как особую конструкцию.
Как известно, характер сообщения придается придаточному тематической структурой. Предположим, что во всех языках придаточное носит характер сообщения, однако, оно обладает также и некоторой формой организации, которая делает его коммуникативным явлением. В английском языке характер сообщения (message) носит то придаточное, которому приписывается особое значение. Один из элементов придаточного формулируется как тема, и в сочетании с остальными элементами придаточного она образует сообщение.
В таких языках как английский, тема выражается положением придаточного. В письменном английском языке тематическое придаточное ставится в препозиции, в устном – еще и выделяется интонационно.
Тема, по определению Пражского лингвистического кружка, это отправная точка сообщения. В обычном порядке организации предложения тема предшествует реме, где рема – это оставшаяся часть предложения, в которой развивается тема.
Таким образом, смысловая нагрузка приходится на тот элемент, который является темой:
Ex: ^ A halfpenny is the smallest English coin (речь пойдет о пенсе)
The smallest English coin is a halfpenny (речь пойдет о мелких деньгах)
Тем не менее, препозиционное положение не определяет тему, это лишь один из способов ее реализации в английской грамматике.
Существуют простые темы с более чем одним компонентом. Например: The Queen of Hearts she made some tarts. Однако, любой элемент структуры придаточного может быть представлен двумя и более группами или фразами, которые образуют сложное (complex).
Например: from house to house I went my way.
Рассмотрим различные подгруппы относительных придаточных, которые, начинаясь с what, служат целям эмфатического выделения и тема-рематического членения. Существует особая тематическая структура, в которой два и более элементов придаточного эксплицитно объединены, образуя единый компонент тематической структуры, обычно функционирующий как тема, но иногда и как рема. Это типичный пример тематического относительного придаточного, который является разновидностью идентифицирующих придаточных [6, V]. В тематическом относительном придаточном все элементы образуют два компонента, затем эти два компонента соединяются отношениями идентификации, что является в принципе разновидностью знака равенства. Эти отношения выражены как правило одной из форм глагола to be. Например:
| Тема 1.What the Duke gave to my aunt 2. The one who gave it to my aunt 3. What the duke did with that pot | Рема Was a teapot Was the duke Was give it to my aunt |
Форма What the Duke gave to my aunt представляет собой структурную особенность, известную как номинализация, где элементы или группы элементов принимают функцию номинативной группы (nominal group) в придаточном. Любая номинализация, таким образом, образует единый элемент структуры сообщения.
Действительно, в данном случае номинализация служит тематическим целям. Структура тематического относительного придаточного позволяет различные дистрибуции частей придаточного между темой и ремой, например:
^ What happened was that the duke gave my aunt that teapot, где тема – what happened означает желание рассказать о чем-либо, а остальные составляющие относятся к реме.
Обычно номинализация функционирует как тема, так как в тема-рематической структуре основную роль играет тема, однако существует и маркированная альтернатива этому, например:
^ A loaf of bread is what we chiefly need, где A loaf of bread – тема, а все остальное – рема.
Идентифицирующее придаточное с выраженной тематической номинализацией обладает той функцией, что выражает тема-рематическую структуру так, чтобы тема могла включать в себя любое количество элементов придаточного. Этим и объясняется существование подобных придаточных – они развились в английском языке в качестве тематического ресурса таким образом, чтобы сообщение могло иметь любую структуру по выбору пишущего или говорящего.
Тематическое относительное предложение имеет две выраженные семантические особенности, заложенные в термин “идентифицировать”. С одной стороны, это придаточное идентифицирует тему, с другой стороны оно соотносит тему с ремой. Второй признак добавляет семантическим компонентам оттенок эксклюзивности, то есть значение “это и только это”. Например:
^ What the duke gave to my aunt was a teapot – он дал чайник и ничего больше.
Таким образом, даже когда тема не выходит за рамки одного элемента, ее идентифицирующая структура дополняет смысловую нагрузку сообщения, придавая оттенок исключительности. Очень многие простые выражения несут в себе эту маркированную нагрузку тематического относительного придаточного (с номинализацией темы), в том числе that’s what, that’s why etc.
В декларативных повествовательных предложениях тема как правило соединена с подлежащим. Соединение темы с подлежащим во многих источниках называется немаркированная тема декларативного придаточного. Как правило, темой является подлежащее, если нет веских оснований для иного выбора. Таким образом, в тематических относительных придаточных You are the one I blame или That’s what I mean, темой является подлежащее, а, следовательно, тема не маркирована, тогда как в не-идентифицированной форме you I blame, that I mean, you и that являются маркированными темами, а также они добавляют некоторый оттенок контраста. И также wh-элемент встречается в восклицательных предложениях в качестве темы.
| | Функция | Класс | Пример темы | Пример придаточного |
| 1. немаркированная тема | Подлежащее | Номинализация | What I want | What I want # is a proper cup of tea |
| 2. маркированная тема | Дополнение | Номинализированная группа | What they couldn’t eat that night | What they couldn’t eat that night # the Queen next morning fried. |
В вопросительных предложениях тема, выражена элементом, требующим, как правило, разъяснения и дальнейшей информации.
Однако, как отмечает Халлидей, существует ситуация, когда один из видов придаточных используется метафорически для обозначения другого, или, точнее, выступает в роли семантической конфигурации, когда ситуация, которая могла бы быть описана неметафорическм образом одним из придаточных, передается метафорически другим видом придаточного, - то есть таким образом мы имеем дело с грамматической метафорой [6, 60].
Например: what the duke gave to my aunt was the teapot - метафора для the duke gave my aunt the teapot (в терминах транзитивности - случай использования идентифицирующего придаточного вместо придаточного "материального процесса"). И выбор этот обоснован, так как с точки зрения грамматики метафорические формы никогда не являются синонимами тех метафор, которых они замещают, поскольку помимо тема-рематической структуры они несут еще и дополнительные семантические признаки.
Помимо общих функций подобного придаточного выделяются также и "метафункции": ideational, interpersonal, textual. Концептуальное (ideational) значение является репрезентацией опыта, наши познания о мире находится вокруг нас и внутри нас, то есть мир воображения (сточки зрения концептуальной функции придаточное репрезентирует "процессы" в широком смысле слова: действия, события, потоки сознания.)
Межличностная функция - это форма действия: говорящий или пишущий оказывает некоторое воздействие на собеседника посредством языка. Межличностная функция придаточного лежит в обмене ролями в риторическом действе: утверждении, вопросе, просьбе, команде и в сопутствующих выражениях модальности.
Текстуальная функция - это соотнесенность с контекстом: то есть предыдущий и последующий текст и контекст ситуации. Текстуальная функция придаточного заключается в конструировании сообщения.
Грамматическая метафора, которая часто выражается конструкцией "предлог + what + придаточное", всегда несет концептуальное значение.
Например: And he'd (текстуальная тема) better be grateful for / what (тема в придаточном) his father and his father's friends were doing for him.
В то же время, как отмечает Халлидей, в грамматических метафорах не могут использоваться глаголы, обозначающие некоторое умственное действие, а также чувства и ощущения, например: What John did was know the answer. То есть, таким образом конструкция соотносится с материальными действиями над предметами.
Глагольная, наречная и номинальная группы могут быть выражены как словесный комплекс (word complex), то есть стержневое слово в совокупности с другими словами, которые модифицируют его.
Есть, однако, структуры, в которых стержневое предложение слито с относительным элементом в инкорпорированном придаточном. Это происходит с what, означающим "that which" в предложении what we want. В результате подобного слияния (fusion) инкорпорированное придаточное начинает функционировать в качестве стержневого.
Таким образом, видно, что, по мнению М.А.К. Халлидея, относительные предложения с союзом what играют роль грамматической метафоры и обладают функциями выделения (относительные предложения, начинающиеся с what), что служит для тема-рематического деления.
Сам термин "конденсированные относительные слова", или "конденсированные относительные местоимения" (condensed relatives), как их еще называют, явно не нов в зарубежной лингвистике. Так, об этом говорит грамматист Фаулер в своем труде "King's English", в котором он рассматривает примеры ошибок, возникающих при построении конструкций с относительными придаточными. Этот термин встречается и в коллективных работах по исследованию древне-ирландского языка.
^ 1.2.2. Обзор работ по рассматриваемой тематике во франкоязычной литературе
Особо надо рассказать о трудах французских лингвистов. Вопрос об относительных предложениях проработан ими достаточно полно, но не только поэтому результаты их исследований будут включены в данную работу. Интересующая нас конструкция "КОС + придаточное" встречается во многих европейских языках: в английском, в немецком, во французском, а также и в русском. Все это заставляет сделать предположение о наличии некоторых общих корней. Для иллюстрации вышесказанного приведем пример:
Английский: ^ President Boris Yeltsin, suffering from what the Kremlin doctor described as bronchitis, cut short his visit to Kazakhstan on Monday and flew back to Moscow. (I.H.T., 13.10. 98).
Французский: Tout ce qui agit est une cruante (A.Artaud)
Русский: Признаете ли вы себя облагодетельствованным и даже, может быть, спасенным от смерти Павлищевым? Если да, то есть, другими словами, если в вас есть то, что вы называете на языке вашем честью и совестью и что мы точнее обозначаем названием здравого смысла, то удовлетворите нас, и дело с концом (Ф.М. Достоевский).
Пока остается неясным, была ли конструкция заимствована английским языком из французского во времена норманнского завоевания или позднее, или же появилась в обоих языках независимым путем. Поскольку английский и немецкий с одной стороны и французский с другой стороны принадлежат к разным языковым группам, хотя и в составе одной языковой семьи, можно предположить, что истоки конструкции следует искать в более древнем праязыке. Таким языком вполне может быть латынь. Например, в тексте Священного Писания: Ев. От Иоанна гл. 19 "Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский (19). Первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский. (21). Пилат же отвечал: что я написал, то написал" (на старославянском: "еже писах писах"). А поскольку Евангелие было написано Апостолами на древнегреческом, а потом уже переведено на латынь, то возможно и корни конструкции следует искать в этом древнем языке. Известно, что церковно-славянский перевод Библии делался отчасти по иеронимовой Вульгате, а не только по греческому источнику, поэтому ограничимся в рамках данного исследования латинским вариантом данной фразы:
"Quod scripsi, scripsi." То есть, как мы видим, относительное местоимение присутствует.
Подход французских лингвистов близок отечественному языкознанию не только общностью рассматриваемых тем, но и общностью взглядов и используемой терминологии. Так, отечественная лингвистика оперирует такими понятиями как антецедент, конденсация синтаксическая и т.д. [7]. Основным решающим фактором при выборе именно французской концепции относительного предложения в рамках нашей работы стало одинаковое использование термина антецедент.
Тем не менее, в данной работе мы, следуя отечественным традициям переводоведения, будем называть конструкцию КОС, понимая под этим термином и придаточное относительное без антецедента - термин, который встречается в работах французских лингвистов.
Работы французских лингвистов в последнее время приобретают особый интерес в связи с углубленным изучением вопросов, относящихся к дискурсу. Апеллировать к их работам стало возможным еще и потому, что впервые такие понятия как относительное предложение, местоимение, относительное местоимение появилось в трудах именно французских лингвистов (Арно, Лансло "Грамматика Пор-Рояля"). Также необходимо отметить общность романских корней английского и французского языка, которые, хотя и относятся к разным языковым группам (соответственно западногерманская и романская), но имеют схожую грамматику. Кроме того, взгляды многих французских лингвистов тяготеют к более широкому осмыслению языковых проблем, то есть они продолжают принцип универсальности, заложенный все в той же грамматике Пор-Рояля.
Известно, что относительное предложение вводится при помощи относительного местоимения или наречия, то есть эти слова заменяют другие слова и выражения и устанавливают отношение между двумя предложениями. Глагол в относительном предложении, как правило, стоит в личной форме, но может быть представлен и инфинитивом.
Это чисто формальное описание не отражает конкретной сущности относительного предложения, которое функционирует действительно по-разному в зависимости от того, есть ли у относительного местоимения антецедент или нет. Если у относительного местоимения нет антецедента, то относительное предложение функционирует в качестве имени существительного. Если же в предложении есть антецедент, то предложение выступает в роли прилагательного. Однако, в качестве прилагательного относительное предложение может выполнять по ситуации две очень разных функции. Так, оно может быть просто эксплиативным (говорят также " дополнительным " или " описательным "), либо детерминативным (говорят также " ограничивающим " или " избирательным "). В таком случае предложение или просто играет роль имени прилагательного, или же необходимого дополнения. В другом случае, оно несет окказиональное значение.
Именно на основании различения относительных предложений с антецедентом и без становится возможным создать общую классификацию этих предложений, так как морфологическому разделу соответствует синтаксический раздел. Внутри категории относительного предложения с антецедентом было бы логично определить разделение между экспликативными и детерминативными относительными предложениями, хотя эта логико-семантическая категория может стать предметом полемики, ибо не определено ее место в ряду общей классификации, а также сама формулировка носит довольно двусмысленный характер.
Действительно, как известно, антецедент – это имя существительное или местоимение, выраженное простым или составным относительным местоимением или относительным наречием. Относительное предложение дополняет смысл антецедента, выполняя, таким образом роль прилагательного. Относительное же предложение без антецедента обычно вводится при помощи относительного местоимения со значением неопределенности, относящихся к неопределенному одушевленному лицу, или же, что случается реже, при помощи относительного наречия, обозначающего неопределенное неодушевленное лицо.
Относительное предложение также может вводиться при помощи нейтральных относительных выражений с то, что в русском языке и ce que, ce qui во французском, иногда сокращенных до qui, имеющими значение неопределенности, в которых местоимение ce указывает на неодушевленное лицо с оттенком неопределенности.
С функциональной точки зрения, поскольку относительное предложение без антецедента тождественно имени существительному, то теоретически оно может выполнять все его функции.
а). функция приложения:
Относительное предложение относится ко всему предложению в целом. Оно располагается до или после предложения, которое уточняет, и всегда отделяется на письме пунктуацией, запятой или тире, а в устной речи – паузой.
“ Ou plutôt raccommodant, réajustant sans cesse les mêmes, en faisant une nouvelle avec deux vieilles, [...], ce qui faisait qu'une seule robe représentait [...] une ingénieuse combinaison de quatre autres au minimum ” (C. Simon).
б). функция подлежащего:
Относительное предложение часто выполняет эту функцию, особенно в пословицах и в сентенциозных высказываниях, придавая оттенок неопределенности при помощи относительного элемента:
“ ^ Ce qui me tourmente, c'est le point de vue du jardinier” (A. de Saint-Exupéry).
в). функция определения:
Относительное предложение чаще всего является определением подлежащего, но иногда и определением дополнения:
“ ^ Si notre amour est ce qu'il est C'est qu'il a franchi les limites ” (P. Eluard).
г). функция глагольного дополнения:
Относительное предложение может теоретически выполнять все функции глагольного дополнения. Наиболее часто относительное предложение выступает в качестве прямого объектного дополнения, включая указательные признаки местоимений voici и voila во французском и вот, то в русском, или в качестве косвенного объектного дополнения.
“ ^ Paul Valéry attend des lettres ce qu'un philosophe n'ose pas toujours espérer de la philosophie : il veut connaître ce que peut l'homme ” (J. Paulhan).
Однако относительное предложение может также выступать в качестве дополнения субъекта действия или обстоятельства, например места.
д). дополнение определения:
Относительное предложение встречается именно в этой функции в качестве дополнения прилагательного. Оно всегда вводится при помощи предлога.
“^ Je tressaillis, attentif à ce qui se passait d'extraordinaire en moi ” (M. Proust).
Также французские лингвисты обращают внимание и на порядок слов в предложении в зависимости от функции. Например, когда относительное предложение выполняет функцию подлежащего, оно располагается в начале предложения перед глаголом, поскольку занимает таким образом место существительного:
Например:
Английский: ^ What you heard is not what I meant (I, 10.10.98).
Русский: То, что они говорили о сечении и о христианстве, я хорошо понял, - но для меня совершенно было темно тогда, что такое значили слова: своего, его жеребенка… (Т., Холстомер).
Французский: ^ Tout ce qui agit est une cruauté (A. Artaud).
Но также возможно, что относительное предложение в подобной функции находится на второй позиции: - либо когда на главный смысловой глагол падает логическое ударение, или когда сослагательное наклонение требует инверсии, либо когда предикативная группа, в атрибутивной фразе, ставится перед своим глаголом в эллиптическом высказывании:
Например: ^ Не гражданин, кто забывает о страданиях народа (Н. Некрасов)
И наоборот, относительное предложение в роли имени существительного в функции дополнения объекта может располагаться в начале фразы и повторяться в главном предложении при помощи местоимения или местоименного наречия. Таким образом достигается привлечение внимания к содержанию относительного предложения:
Например:
- With what felt like a roar, but must really have been a pig-squeal, I leapt at the nearest boy and hit him squarely on the nose. (W. Golding)
- What a European Union report called “shortcomings in the functioning of its democracy” kept Slovakia off the short list for joining the EU and the NATO. The “shortcomings” included kidnapping of the president’s son and the death of a former policeman tied to the abduction (IHT, 29.01.98).
- То, чего он ожидал, то и случилось с ним. На другой день вечером, он, сам не зная как, очутился у ее задворков, против ее сенного сарая (Т., X, 490).