Geum.ru

Как феномен культуры

Вид материалаКнига

Содержание


о плебейском трибунате и трибунах
Si se Caelius tribunus plebis appellasset»
Liber secundus
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   27
^

о плебейском трибунате и трибунах


Перевод, предисловие и комментарии А.А. Павлова*


Отрадно отметить, что труд Авла Геллия «Аттические ночи», как и сам автор, все более привлекают сегодня внимание как российских, так и зарубежных антиковедов и романистов1. Единственный полный перевод труда на русский язык был осуществлен еще в конце XVIII в.2 С тех пор, однако, так и не появилось нового полного перевода, что отражает скептическое отношение к автору и его тексту, сложившееся в отечественной историографии (под влиянием немецкой) во второй половине XIX века и сохранявшееся до конца 80-х годов XX в.3 Изменение отношения к Авлу Геллию в современной отечественной историографии в определенной мере связано с изменением отношения к романистическим штудиям, которые пережили в 90-е годы «второе рождение» после достаточно длительного периода забвения. Авл Геллий, который прежде рассматривался филологами как безликий ритор «второй софистики», пример «иссякания творческих сил античного общества», как излагатель анекдотов, к тому же пишущий на тяжелой архаизированной латыни, предстает для романиста как чрезвычайно важный источник классического и, что важнее, предклассического и архаического периодов, причем его информация весьма важна как для исследования институтов частного, так и публичного римского права.

Мы очень не много знаем об авторе «Аттических ночей». Это практически только те данные, которые нам сообщает сам Авл Геллий в своем труде. Труд относится к 50-60 годам II в. н.э. и в этот период подвергался различным авторским правкам1. Точной датировки жизни самого автора не существует. По мнению Дж. Рольфа, переводчика английского издания Геллия, он родился в 123 и умер вскоре после 169 г.2 Авл Геллий получил прекрасное грамматическое и риторическое образование (N. A. IX.15; 16; XII. 5; XV. 26; XVI. 2; XIX. 12), которое завершил, как это было обычно для юношей из римского высшего класса, в Афинах, где и начал писать свой труд (отсюда и его название).

Авла Геллия нельзя конечно назвать юристом в подлинном смысле слова, как и его труд правовым исследованием, но лишь настолько, насколько эти понятия могут или не могут быть отнесены скажем к Цицерону. Геллий был не только прекрасным грамматиком3 и ритором (следует напомнить, что важность грамматических исследований для адекватного понимания проблем архаического права была очевидной уже для Варрона, а Цицерон в ряде своих работ указывал на важнейшее значение риторики для юридической теории и практики), но и профессионально занимался юридической практикой, а в связи с ней и проблемами римского права. Геллий сообщает нам по крайней мере о своем участии в качестве судьи в двух процессах (XIV. 2., I. 22. 6; XII. 13. 1). При этом в обоих случаях мы видим, насколько ответственно и дотошно он подходил к делу, советуясь с periti, стремясь дойти до сути дела, решить дело по справедливости. Отчасти в связи со своей судебной практикой, он изучает труды широкого круга юристов эпохи Республики и Принципата. В «Аттических ночах» упоминаются все известные римские юристы, начиная с М. Катона4. Но естественно, будучи прежде всего грамматиком, Геллий использует юридический материал не как юрист, а прежде всего как грамматик и как ритор. Поэтому информация, имеющая правовой характер, всегда у него подчинена либо грамматическим целям, когда автор приводит те или иные «юридические» фразы для подтверждения грамматических норм латинского языка, или риторическим, когда приводятся юридические казусы с целью выведения наставлений морального свойства. Именно в таком обрамлении появляется у Геллия информация и о плебейских трибунах и трибунате, одном из важнейших институтов республиканского Рима.

«Аттические ночи» написаны тогда, когда трибунат хотя и продолжал номинально функционировать, утратил свое реальное социально-политическое значение. Конечно в отличие, скажем от Полибия и Цицерона, которые оставили нам свои законченные концепции конституционного устройства, а соответственно должны были определить в нем и место трибуната, мы не можем надеяться найти что-либо подобное у Авла Геллия. Но, исходя из информации автора и ее подбора, можно попытаться реконструировать как воззрения самого Геллия, так и его эпохи, получить представление о возникновении института трибуната, правах и полномочиях трибунов, их эволюции, и что не мнеее интересно, эволюции отношения к нему в античной историографии, в том числе юридической, в предшествующий период. Важной в этой связи может стать и информация Геллия о тех, кто занимал эту должность в те или иные годы, сложившиеся вокруг этих лиц топосы (передаваемые из поколения в поколение, превратившиеся порой в анекдоты, и ставшие материалом для риторических упражнений), как и отношение к ним.

В свой перевод мы постарались включить по возможности все пассажи Геллия, связанные: а) с институтом трибуната, б) с именами трибунов, в) с трибунскими законами, включены также некоторые пассажы А. Геллия о сенате, народных собраниях и магистратурах, которые позволяют соотнести трибунскую должность с магистратурой. Перевод построен в соответствии со структурой самого труда Авла Геллия.

Настоящий перевод сделан по изданию: The Attic Nights of Aulus Gellius. With an English Translation by J.C. Rolfe. Cembridge, London, 1952. Vol. 1-3. Цитаты из книг III, IV, IX, XII даны в переводе Б. Тритенко по изданию: Авл Геллий. Аттические ночи. Избранные книги. – Томск: «Водолей», 1993.


Liber primus
Книга первая

7. In hisce verbis Ciceronis ex oratione quinta in Verrem «hanc sibi rem praesidio sperant futurum» neque mendum esse neque vitium, errareque istos qui bonos libros violant et «futuram» scribunt; atque ibi de quodam alio Ciceronis verbo dictum, quod probe scriptum perperam mutatur; et aspersa pauca de modulis numerisque orationis, quos Cicero avide sectatus est.


7. В этих словах Цицерона из пятой речи против Верреса «hanc sibi rem praesidio sperant futurum» нет ни огрешности, ни ошибки, и ошибаются те, кто портят хорошие книги и пишут «futuram»; также здесь сказано о другом слове Цицерона, которое, правильно написанное, по ошибке исправляется; и маленькое добавление о ритмах и размерах речи, которым Цицерон всегда неизменно следовал.


5. Is, libro inspecto, ait nullum esse in eo verbo neque mendum neque vitium et Ciceronem probe ac vetuste locutum. 6. «Nam futurum» inquit, «non refertur ad rem, sicut legentibus temere et incuriose videtur, neque pro participio positum est, set verbum est indefinitum, quod Graeci appellant , neque numeris neque generibus praeserviens, 7. set liberum undique et inpromiscum, quali C. Gracchus verbo usus est in oratione, cuius titulus est De P. Popilio circum conciliabula, in qua ita scriptum est: ‘Credo ego inimicos meos hoc dicturum.’ ‘Inimicos dicturum’ inquit, non ‘dicturos’; 8. videturne ea ratione positum esse aput Gracchum ‘dicturum’, qua est aput Ciceronem ‘futurum’? Sicut in Graeca oratione sine ulla vitii suspicione omnibus numeris generibusque sine discrimine tribuuntur huiuscemodi verba:  et similia.»
5. Он, в рассматриваемой книге, говорит, что в том слове нет ни погрешности, ни ошибки, и оно употреблено Цицероном верно и на старый лад. 6. «Ибо «futurum», — говорит он, — «не относится к rem, как необдуманно и небрежно полагают читатели, и не поставлено вместо причастия, но это инфинитив, который греки называли , ни числом, ни родом не определяемый, 7. но одновременно и свободный, и независимый, подобный слову, которое Гай Гракхi использовал в речи, название которой «De P. Popilio circum Conciliabula», где написано так: «Я полагаю, что мои враги скажут это». Он говорит «inimicos dicturum», а не «dicturos». 8. Разве не на том же основании поставлено у Гракха «dicturum», что и у Цицерона «futurum»? Также как в греческой речи без какого-либо подозрения на ошибку слова типа  и подобные им употребляются cо всеми числами и родами без различия».

13. «…Non ergo isti omnes, soloecismus quid esset, ignorarunt, sed et Gracchus ‘dicturum’ et Quadrigarius ‘futurum’ et ‘facturum’ et Antias ‘processurum’ et Plautus ‘occisurum’ et Laberius ‘facturum’ indefinito modo dixerunt,…»
13. «…Следовательно, все они знали, что это солецизм, и Гракх употреблял «dicturum», и Квадригарий «futurum» и «facturum», и Анциат «processurum» и Плавт «occisurum» и Лаберий «facturum» в неопределенной форме…»


11. Quod Thucydides, scriptor inclutus, Lacedaemonios in acie non tuba, sed tibiis esse usos dicit verbaque eius super ea re posita; quodque Herodotus Alyattem regem fidicinas in procinctu habuisse tradit; atque inibi quaedam notata de Gracchi fistula contionaria.
11. О том, что Фукидид, прославленный писатель, говорит, что спартанцы используют в бою не трубу, а флейты, помещены и его слова об этом; и также Геродот передает, что царь алиаттов имел в войске кифаристок; и наконец некоторые замечания о флейте Гракха для сходок.

10. Ecce autem per tibicinia Laconica tibiae quoque illius contionariae in mentem venit, quam C. Graccho cum populo agente praeisse ac praeministrasse modulos ferunt. 11. Sed nequaquam sic est, ut a vulgo dicitur, canere tibia solitum, qui pone eum loquentem staret, et variis modis tum demulcere animum actionemque eius, tum intendere. 12. Quid enim foret ista re ineptius, si, ut planipedi saltanti, ita Graccho contionanti numeros et modos et frequentamenta quaedam varia tibicen incineret? 13. Sed qui hoc compertius memoriae tradiderunt, stetisse in circumstantibus dicunt occultius, qui fistula brevi sensim graviusculum sonum inspiraret ad reprimendum sedandumque inpetus vocis eius effervescentes;
14. namque inpulsu et instinctu extraneo naturalis illa Gracchi vehementia indiguisse non, opinor, existimanda est. 15. M. tamen Cicero fistulatorem istum utrique rei adhibitum esse a Graccho putat, ut sonis tum placidis tum citatis aut demissam iacentemque orationem eius erigeret aut ferocientem saevientemque cohiberet. 16. Verba ipsius Ciceronis apposui: «Itaque idem Gracchus, quod potes audire, Catule, ex Licinio cliente tuo, litterato homine, quem servum sibi ille habuit ad manum, cum eburnea solitus est habere fistula, qui staret occulte post ipsum, cum contionaretur, peritum hominem, qui inflaret celeriter eum sonum, qui illum aut remissum excitaret aut a contentione revocaret.»
10. Также приходит на ум, благодаря спартанской игре на флейте, и его флейта для сходок, которая, говорят, направляла Гая Гракха и задавала ему ритм, когда он общался с народом [в собрании]. 11. Но то не совсем так, как в массе полагают, что обычно флейтист играл, стоя позади него во время выступления, и различными мелодиями [флейта] то успокаивала дух и порыв его, то возбужала. 12. Что может быть нелепее, если, как прыгающим танцорам, так и выступающему в собрании Гракху, флейтист будет играть размеры и мелодии и различные повторы? 13. Но те, кто сохранил о том память более достоверную, говорят, что скрытно стоял позади тот, кто изредка издавал на флейте низкий звук, дабы сдерживать и усмирять страстные порывы его голоса; 14. ибо, я полагаю, должно думать, что известная природная страстность Гракха не нуждалась в побуждении и поощрении извне. 15. Все же М. Цицерон полагает, что этот флейтист призывался Гракхом с двумя целями: чтобы мелодиями то медленными, то быстрыми либо возбуждать его унылую и поникшую речь, либо сдерживать необузданную и неистовствующую. 16. Я вставил слова самого Цицерона: «Поэтому тот же Гракх, - как ты, Катул, может быть слыхал от твоего клиента, ученого Лициния, бывшего у Гракха доверенным рабом, - имел обыкновение, выступая перед народом, скрытно ставить за собой опытного человека с дудочкой из слоновой кости, чтобы тот сейчас же подавал ему на ней нужный звук, указывая, когда надо усилить, а когда ослабить голос» (Об ораторе. III. 225; пер. Ф.А. Петровского).

12. Virgo Vestae quid aetatis et ex quali familia et quo ritu quibusque caerimoniis et religionibus ac quo nomine a pontifice maximo capiatur, et quo statim iure esse incipiat simul atque capta est; quodque, ut Labeo dicit, nec intestato cuiquam nec eius intestatae quisquam iure heres est.
12. В каком возрасте и из какой семьи, согласно какого ритуала, церемоний и религиозных обрядов и под каким именем принимает великий понтифик деву Весты, и каким правом она будет обладать постоянно с этого момента; и о том, что, согласно права, как говорит Лабеон, ни она не может быть чьим-либо наследником, ни ее собственность не может быть принята кем-либо без завещания.

11. Sed Papiam legem invenimus, qua cavetur, ut pontificis maximi arbitratu virgines e populo viginti legantur sortitioque in contione ex eo numero fiat et cuius virginis ducta erit, ut eam pontifex maximus capiat eaque Vestae fiat. 12. Sed ea sortitio ex lege Papia non necessaria nunc videri solet. Nam si quis honesto loco natus adeat pontificem maximum atque offerat ad sacerdotium filiam suam, cuius dumtaxat salvis religionum observationibus ratio haberi possit, gratia Papiae legis per senatum fit.
11. Но мы находим закон Папияii, который предусматривает, чтобы под руководством великого понтифика выбирались из народа двадцать девушек и в собранииiii среди них бросали жребий, и ту, на которую он выпадал, забирал великий понтифик и она становилась [девой] Весты. 12. Но кажется, что в этом жребии, установленном законом Папия, в настоящее время обычно нет необходимости. Ибо если кто достойный рождением придет к великому понтифику и предложит свою дочь в жрицы, хотя в ее добропорядочности можно не сомневаться, из-за закона Папия она принимается в жрицы через сенат.


15. Quam inportunum vitium plenumque odii sit futilis inanisque loquacitas, et quam multis in locis a principibus utriusque linguae viris detestatione iusta culpata sit.
15. Насколько утомительной и ненавистной является тщетная и пустая болтливость, и как часто она оценивалась по достоинству сильным языком великих греческих и латинских писателей.




8. Cumprimis autem M. Cato atrocissimus huiusce vitii insectator est. 9. Namque in oratione, quae inscripta est Si se Caelius tribunus plebis appellasset: «Numquam,» inquit, «tacet, quem morbus tenet loquendi tamquam veternosum bibendi atque dormiendi. Quod si non conveniatis, cum convocari iubet, ita cupidus orationis conducat, qui auscultet. Itaque auditis, non auscultatis, tamquam pharmacopolam. Nam eius verba audiuntur, verum se ei nemo committit, si aeger est.» 10. Idem Cato in eadem oratione eidem M. Caelio tribuno plebi vilitatem obprobrans non loquendi tantum, verum etiam tacendi: «Frusto,» inquit, «panis conduci potest, vel uti taceat vel uti loquatur.»
8. Самым же яростным противником этого недостатка является Марк Катон. 9. Действительно в речи, которая названа «^ Si se Caelius tribunus plebis appellasset» он говорит: «Тот никогда не молчит, кто подвержен болезни болтать, так же как находящийся в летаргическом сне — пить и спать. Если вы не собираетесь, когда он приказывает собраться, то страсть речи будет излита на любого, кто бы ни слушал. И вы слышите, хотя не слушаете, так же как если бы он был шарлатаном. Ибо если кто болен, хотя слова его выслушиваются, никто себя ему не вверяет». 10. Тот же Катон в той же речи тому же плебейскому трибуну М. Целиюiv, браня не только низость его речи, но также молчания, говорит: «кусок хлеба можно получить как молчанием, так и словом».

16. Quod verba istaec Quadrigari ex Annali tertio «ibi mille hominum occiditur» non licenter neque de poetarum figura, sed ratione certa et proba grammaticae disciplinae dicta sunt.
16. О том, что эти слова Клавдия Квадригария из третьей книги его «Анналов» «там убиты тысяча человек» сказаны не произвольно и не в силу поэтической фигуры, но согласно известного и испытанного правила грамматической науки.


15. Quapropter nihil iam dubium est, quin M. Cicero in oratione, quam scripsit Pro Milone, ita scriptum reliquerit: «Ante fundum Clodi, quo in fundo propter insanas illas substructiones facile mille hominum versabatur valentium», non «versabantur», quod in libris minus accuratis scriptum est; alia enim ratione «mille homines», alia «mille hominum» dicendum est.


15. Поэтому нет более никакого сомнения в том, почему М. Цицерон в речи, что названа «В защиту Милона»v, он написал: «Неужели, находясь перед имением Клодия, — а в этом имении с его несоразмерно огромными подвалами легко могла находиться тысяча сильных людей…» (XX. 53; пер. В.О. Горенштейна), а не «могли находиться», что написано в книгах менее тщательных; ведь согласно одного правила должно говорить «mille homines», согласно другого «mille hominum».


^ Liber secundus
Книга вторая

11. De Sicinio Dentato egregio bellatore multa memoratu digna.
11. Многочисленные достопамятные замечания о Сицинии Дентате, выдающемся воителе.

1. L. Sicinium Dentatum, qui tribunus plebi fuit Sp. Tarpeio, A. Aternio consulibus, scriptum est in libris annalibus plus quam credi debeat strenuum bellatorem fuisse nomenque ei factum ob ingentem fortitudinem appellatumque esse Achillem Romanum. 2. Is pugnasse in hostem dicitur centum et viginti proeliis, cicatricem aversam nullam, adversas quinque et quadraginta tulisse, coronis donatus esse aureis octo, obsidionali una, muralibus tribus, civicis quattuordecim, torquibus tribus et octoginta, armillis plus centum sexaginta, hastis duodeviginti; phaleris item donatus est quinquies viciesque; 3. spolia militaria habuit multiiuga, in his provocatoria pleraque; 4. triumphavit cum imperatoribus suis triumphos novem.
1. Л. Сициний Дентат, который был плебейским трибуном во время консульства Сп. Тарпея и А. Атернияvi, и о ком написано в книгах анналов больше, чем возможно [тому] поверить, был отважным воином и имя он получил за великую силу, и прозван он был Римским Ахиллом. 2. Говорят, что он бился с врагом в ста двадцати сражениях, не имел ни одного ранения сзади, но сорок пять спереди, был награжден золотыми венками восемь раз, одним за освобождение от осады, тремя за взятие стен, четырнадцатью гражданскими, восемьюдесятью тремя ожерельями, более чем ста шестьюдесятью браслетами, восемнадцатью копьями, а также награжден двадцатью пятью фалерами; 3. он имел множество военной добычи, большинство из которой от личных поединков; 4. он справил девять триумфов вместе со своими полководцами.

13. «Liberos» in multitudinis numero etiam unum filium filiamve veteres dixisse.
13. О том, что древние говорили liberi (дети) во множественном числе даже в отношении одного сына или дочери.

1. Antiqui oratores historiaeque aut carminum scriptores etiam unum filium filiamve «liberos» multitudinis numero appellarunt. 2. Idque nos, cum in complurium veterum libris scriptum aliquotiens adverterimus, nunc quoque in libro Sempronii Asellionis Rerum Gestarum quinto ita esse positum offendimus. 3. Is Asellio sub P. Scipione Africano tribunus militum ad Numantiam fuit resque eas, quibus gerendis ipse interfuit, conscripsit.

1. Древние ораторы, историки и даже поэты употребляли «дети» во множественном числе даже в отношении одного сына или дочери. 2. И это мы не раз встречаем в различных книгах, написанных древними, а теперь также мы сталкиваемся с этим в пятой книге «Деяний» Семпрония Азеллиона. 3. Этот Азеллион был военным трибуном у П. Сципиона Африканского при Нуманции и описал то, в чем сам участвовал.


4. Eius verba de Tiberio Graccho tribuno pl., quo in tempore interfectus in Capitolio est, haec sunt: «Nam Gracchus domo cum proficiscebatur, numquam minus terna aut quaterna milia hominum sequebantur.» 5. Atque inde infra de eodem Graccho ita scripsit: «Orare coepit id quidem, ut se defenderent liberosque suos, eumque quem virile secus tum in eo tempore habebat, produci iussit populoque commendavit prope flens.»
4. Его слова о Тиберии Гракхе плебейском трибунеvii, произнесенные, когда он был убит на Капитолии, таковы: «Ибо Гракха, когда он покидал дом, никогда не сопровождали меньше чем три-четыре тысячи человек». 5. О том же Гракхе кроме этого он написал ниже так: «Он начал умолять, чтобы они защитили его и его детей; и он приказал, чтобы вышел его в то время единственный наследник мужского пола, и почти рыдая, вверил народу».

20. Quae volgo dicuntur «vivaria,» id vocabulum veteres non dixisse; et quid pro eo P. Scipio in oratione ad populum, quid postea M. Varro in libris De Re Rustica dixerit.
20. О том, что слово «vivaria», которое теперь обычно употребляют, древние не использовали; и что вместо него использовал П. Сципион в речи к народу, а позднее М. Варрон в его книгах «О сельском хозяйстве».