Рецензенты: доктор медицинских наук А. М. Иваницкий, доктор медицинских наук Р. И. Кругликов симонов П. В. и др

Вид материала

Книга

Содержание Осознание духовности Многие земли, про них размышляет умом просвещенным.

Подобный материал:

• Лицензированная медсестра, Эрик Ван Вийнгаерден, доктор медицинских наук, Херман Боббаерс,, 1773.58kb.
• «Дагестанская государственная медицинская академия Федерального агентства по здравоохранению, 546.66kb.
• В. О. Бернацкий доктор философских наук, профессор; > А. А. Головин доктор медицинских, 5903.36kb.
• «Российский научный центр восстановительной медицины и курортологии Росздрава», 372.3kb.
• Лазерная фотодинамическая терапия ожоговых ран (экспериментальное исследование) 14., 295.89kb.
• Демидчик Ю. Е. доктор медицинских наук, член-корр. Нанб, профессор, ректор Белмапо,, 970.61kb.
• Халиф Игорь Львович Доктор медицинских наук, профессор Бредихина Наталия Андреевна, 579.47kb.
• Рохлина Майя Леоновна доктор медицинских наук, профессор Игонин Андрей Леонидович доктор, 564.38kb.
• Sante Bureau Regional de l'Europe Всемирная Организация Здравоохранения Европейское, 677.15kb.
• «Слова о Полку Игореве», 3567.27kb.

^

Осознание духовности

...И ему покорилась лилейнораменная Гера;

Бросилась с Иды горы, устремлялся быстро к Олимпу.

Так устремляется мысль человека, который, прошедши

^

Многие земли, про них размышляет умом просвещенным.

«Илиада»

Один из соавторов этой книги, П. В. Симонов, попросил меня ответить на вопрос: что такое душа? Вернее, в ходе нашей беседы задача была уточнена: как возникли и развивались представления человека о собственной духовности и каким образом эти представления согласовывались с такими понятиями, как «истина», «красота», «справедливость»? Я сразу усомнился если не в принципиальной осуществимости задачи, то по крайней мере в том, что мне эта задача по плечу. Но ученый настаивал, и я согласился.

Однако вскорости раскаялся в своей опрометчивости. Я понял, что эволюцию «души» не проследить без внимательного изучения религиозных, научных, эстетических и этических представлений различных эпох и цивилизаций. Совокупная человеческая Культура в ее развитии – вот какую исследовательскую задачу передо мной поставили. И даже если я ограничусь лишь познанием как одной из составляющих духовности – все равно совокупная Культура, ибо решительно все человеческий ум пытается постичь и, образно говоря, во всем ищет душу.

Голова у меня пошла кругом, едва я представил себе, какое море литературы мне предстоит «процедить» в поисках необходимых мне фактов, гипотез и оценок.

Предприятие мое, я чувствовал, шло ко дну, и, как утопающий за корабельные обломки, я ухватился за мелькнувшую мысль: ограничусь по крайней мере «западной метатрадицией», то есть заранее откажусь от реконструкции представлений о духовности древних индийцев, китайцев и т. д. Утопание приостановилось, но море вокруг оставалось безысходно бескрайним.

В бедственном положении я пребывал, пока мне не подумалось: ограничусь фундаментальными исследованиями, доверюсь наиболее именитым авторам, которые взяли на себя смелость обобщить данные самых различных наук: философии, истории, психологии, археологии, этнографии, филологии, чтобы проникнуть туда, куда узкий и добросовестный специалист заглянуть не сможет и не посмеет.

Так решил и тотчас усомнился: эти обобщающие интерпретации, во-первых, весьма субъективны в оценках, так мощно в них пребывает духовность их авторов; во-вторых, иногда поверхностны в том, где мне придется искать глубины; в-третьих, как говорят кинематографисты, часто «не монтируются» друг с другом, вступая во взаимные противоречия. Короче, спасительный корабль обернулся миражом.

А помощь мне пообещал со своей скандинавской ладьи М. И. Стеблин-Каменский. Я вспомнил его замечание, что представления о личности (значит, и о духовности) проявляются прежде всего в персонажах произведений, характерных для изучаемой эпохи.

Тексты – в них все, что мне нужно, запечатлелось, подумал я и, перестав тонуть, словно на капитанском мостике, обрел себя перед стеллажами моей домашней библиотеки.

Я радостно размышлял: во-первых, в нескольких томах – духовность целой эпохи (для реконструкции ранне-греческой духовности, например, достаточно одной «Илиады»). Во-вторых, в последние десятилетия филологи вдохновили науку и литературу озаряющими интерпретациями оставленных нам в наследство памятников творческой мысли (А. Ф. Лосев, С. С. Аверинцев, Д. С. Лихачев, М. И. Стеблин-Каменский и др.).

С помощью литературных произведений, – подбадривал я себя, – легко и быстро восстановится «дней связующая нить», по образному выражению Гамлета.

Надежда моя, впрочем, тотчас разрушилась, ибо я вспомнил, что великолепная метафора «дней связующая нить» принадлежит вовсе не шекспировскому Гамлету, а Борису Пастернаку. А Гамлет, так сказать, в английском своем оригинале иначе воспринимает время: он сравнивает его с вывихнутым суставом и сетует на то, что вынужден этот вывих вправлять.

Ну ладно, творческий гений Пастернака я смог «научно приземлить». А как быть с переводчиками, скажем, древнегреческих текстов? Древнегреческий язык мне знаком, мягко говоря, на дилетантском уровне. Древнеегипетского, шумерского, аккадского языков не знаю вовсе.

Что же до более древних эпох, там и вовсе «дальше – тишина» ввиду полного отсутствия письменности и текстов. Археология? Сфинкс, который либо величественно молчит, либо загадывает загадки. Археологи, как правило, не умеют их отгадывать. Филологи и историки обычно плохо знакомы с данными археологии. Сравнительная этнография? Судить о духовности доисторического человека по духовности современных социально-культурно отсталых народностей, на мой взгляд, почти то же самое, что изучать психику ребенка, беседуя с умственно отсталым взрослым.

Я снял трубку телефона, намереваясь сообщить ученому, что по крайней мере о доисторическом периоде в развитии представлений о духовности я ничего не сумею ему сообщить. Номер оказался занятым. Ожидая, пока он освободится, я взял в руки том Платона.

На той странице, которую я раскрыл наугад, платоновский Сократ объяснял своим собеседникам, что к истине, а также к красоте и благу ведет лишь «припоминание» того, что душа человека созерцала, находясь в мире идей, а всякое иное познание есть не что иное, как заучивание «мнений», столь же непохожих на истину, как демагог – на мудреца.

И тут со мной произошло следующее. Сперва словно кто-то великий и сторонний вдохнул в меня радость, нетерпение и ощущение всесильной свободы. Затем будто во мне или за моей спиной кто-то шепнул: «Пещера. Тени на стене. А ты оборачиваешься, выходишь из пещеры... Ведь к писателю обратились, а не только к историку». А следом за этими загадочными ощущениями и подсказкой я уже сам начал думать. И думал так.

Все ясно. Жанр назову историко-литературным эссе. Сюжетным ходом объявлю путешествие во времени и в пространстве, ибо во многих местах придется побывать. Путеводной метафорой изберу припоминание. То есть, странствуя в писательском воображении из эпохи в эпоху, постараюсь припомнить все, что мне известно о ее обитателях, и, создав их собирательные образы, как бы расспрошу их о том, что интересует моего соавтора. Припоминать буду, опираясь на авторитетные мнения и научные факты, но так, чтобы они не стесняли моего движения, не сбивали противоречивостью и не смущали непререкаемостью экспертных оценок. Для этого удалюсь в темную комнату, чтобы ничто не мешало сосредоточиться и корешки книг не рябили перед глазами.

В путь, в путь! И да поможет мне в предприятии...

Кто? Что? Моя припоминающая душа?