Geum.ru

Рецензенты: доктор медицинских наук А. М. Иваницкий, доктор медицинских наук Р. И. Кругликов симонов П. В. и др

Вид материалаКнига

Содержание


Эмоции и потребности
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   29
^

Эмоции и потребности


Мы определяем эмоцию как отражение мозгом человека и высших животных какой-либо актуальной потребности и возможности ее удовлетворения, характеризуемой вероятностью достижения цели8. Оценку вероятности субъект производит на основе врожденного и ранее приобретенного индивидуального опыта, непроизвольно сопоставляя информацию о средствах, времени, ресурсах, прогностически необходимых для достижения цели (удовлетворения потребности), с информацией, поступившей в данный момент. Прогнозирование вероятности достижения цели у человека может осуществляться как на осознаваемом, так и на неосознаваемом уровне. Возрастание вероятности достижения цели в результате поступления повой информации порождает положительные эмоции, активно максимизируемые субъектом с целью их усиления, продления, повторения. Падение вероятности по сравнению с ранее имевшимся прогнозом ведет к отрицательным эмоциям, которые субъект стремится минимизировать – ослабить, прервать, предотвратить. Таким образом, эмоция в нейрофизиологическом смысле есть активное состояние системы специализированных мозговых образований, побуждающее субъекта изменить поведение в направлении максимизации или минимизации этого состояния, что определяет регуляторные функции эмоций, их роль в организации целенаправленного поведения.

Впрочем, с решающей ролью оценки вероятности достижения цели в генезе эмоций согласны далеко не все авторы. «Если «вероятность» использовать в строго математическом смысле, – пишет психолог О. К. Тихомиров, – то об изменении вероятности достижения цели можно говорить лишь применительно к ситуациям, в которых одна и та же цель многократно достигается одним и тем же субъектом, т. е. применительно к задачам рутинного характера, в которых повторяется одно и то же действие. Однако огромное количество задач решается человеком только один раз, поэтому бессмысленно по отношению к ним говорить об изменении вероятности достижения цели. Известно, что как раз такого рода задачи, однократно (или первый раз) решаемые субъектом, наиболее эмоциогенны, наиболее значимы для возникновения эмоциональных состояний. Все это делает крайне ограниченным информационный подход к изучению эмоциональной сферы личности... Эмоции – это вид внутренней регуляции деятельности, они отражают отношение между мотивами и ходом реализации отвечающей этим мотивам деятельности, отражают в форме переживания»9.

Так же как и П. К. Анохин10, Тихомиров рассматривает только те эмоции, которые возникают у человека в процессе деятельности, а не до начала каких-либо действий. Мы не можем согласиться с его возражениями минимум по двум причинам. Во-первых, человек способен прогнозировать вероятность достижения цели по аналогии с успехом или неуспехом тех действий, которые он ранее осуществлял в похожих ситуациях, но для достижения других целей. Во-вторых, он способен строить прогноз, опираясь на известный ему опыт других людей. Чем непривычнее человеку действие, чем больше его новизна, тем больше шансов, что субъективно прогнозируемая вероятность достижения цели не совпадает с объективной возможностью ее достижения, с реальным успехом или неуспехом предпринятых действий. Отсюда и возникает та особая эмоциональность новых задач, которую отмечает О. К. Тихомиров.

Зависимость силы эмоциональной реакции от величины потребности и вероятности ее удовлетворения была продемонстрирована одним из нас (П. В. Симоновым) в 1964 г. в психофизиологических экспериментах, где о силе эмоции судили по величине объективно регистрируемых электрофизиологических и вегетативных сдвигов (частота сердцебиений, колебание кожных потенциалов и т. д.), о потребности – по интенсивности неприятного электрокожного раздражения (у животных – по продолжительности лишения пищи), а о возможности удовлетворения – по суммарной величине допускаемых ошибок или вероятности подкрепления условных сигналов. В 1984 г. два американских ученых Д. Прайс и Дж. Барреля воспроизвели эти опыты в чисто психологическом варианте, предложив испытуемым отмечать па специальных шкалах силу своего желания, предполагаемую вероятность достижения цели и степень эмоционального переживания. Количественная обработка полученных данных подтвердила существование зависимости, которую авторы назвали «общим законом человеческих эмоций»11.

Форма эксперимента, использованная Прайсом и Барреллом, позволяла субъективно ранжировать силу не только сравнительно простых, витальных потребностей (авторы называют их «желаниями»), но и весьма сложных, социально детерминированных мотиваций. Тем не менее анализ полученных результатов показал количественную зависимость возникающих при этом переживаний от оценки субъектом возможности удовлетворения своего желания. Иными словами, важнейшая роль «информационного» компонента была продемонстрирована и по отношению к эмоциям высшего порядка – интеллектуального, эстетического и нравственного, что позволило исследователям говорить именно об «общем законе эмоций». Этот «информационный компонент» лишь частично совпадает с содержанием того сообщения (в широком смысле), которое несет в себе произведение искусства, выступление политического деятеля, ученого и т. п., поскольку речь идет об информации, извлекаемой данным субъектом, обладающим данным запасом сведений и применительно к потребностям, актуализированным именно у этого субъекта. Вот почему одно и то же произведение, выступление, доклад могут вызвать весьма различные переживания у разных зрителей, слушателей, участников собрания.

Методы современной психофизиологии, достаточные для регистрации объективных проявлений сильных эмоциональных реакций, возникающих у человека в экстремальных ситуациях (например, в осложненном авиационном полете, при парашютном прыжке, в случае патологии и т. д.), слишком грубы для анализа тех эмоций, которые связаны с удовлетворением высших социально детерминированных потребностей, будь то сфера межличностных отношений, восприятие произведений искусства или творческая деятельность. Поэтому на определенном этапе анализа потребностей и эмоций мы использовали в качестве модели актерское искусство, т. е. намеренное воспроизведение целенаправленного поведения человека, базирующееся на принципах творческой системы К. С. Станиславского12. За бесконечным многообразием человеческих эмоций взору наблюдателя, вооруженного потребностно-информационным методом их анализа, открывается почти не изученная область потребностей человека – первопричины и движущих сил человеческого поведения.