Составители: адвокат Д. П. Ватман (речи по гражданским делам), адвокат, канд юрид наук, заслуженный юрист рсфср а. Г. Поляк

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 22

суд сделал вывод о состоянии А. С. Петровой в нерасторгну-

том браке до 194-7 года.

К такому заключению суд пришел на том основании, что

до 1947 года в органах загса смерть П. А. Петрова не была

зарегистрирована. А поскольку супруги Петровы состояли в

браке, суд посчитал, что этот брак был прекращен только с

установлением факта смерти П. А. Петрова в судебном поряд-

ке в 1947 году с последующей регистрацией его смерти в кни-

гах загса, при этом в решении содержится ссылка на ст. 17

КЗоБСО РСФСР 1926 года. Представляется, однако, что

такой вывод сделан судом вопреки материалам дела, а также

в противоречии с законом. Народный суд, ссылаясь на уста-

новление факта смерти Петрова П. А. в 1947 году, упустил

из виду весьма важные обстоятельства. Согласно справке

райвоенкомата от 28 января 1942 г. выплата по аттестату

мужа Петровой А. С. была прекращена в связи с тем, что он

был убит в январе того же года. Очевидно, что гибель Петро-

ва на фронте означала прекращение его брака с Петровой, как

это вытекает из ст. 17 КЗоБСО РСФСР. Такому выводу не

противоречит то обстоятельство, что смерть Петрова была за-

регистрирована только в 1947 году, когда его вдове потребо-

валось узаконить свое право на пай в дачно-строительном ко-

оперативе и оформить свое членство в нем. Именно в этих це-

лях. Анна Степановна Петрова обращалась в суд в 1947 году,

по решению которого смерть П. А. Петрова была зарегистри-

рована в органах загса. Поскольку, однако, Петров погиб в

январе 1942 года, именно с этого времени, а не с момента ре-

гистрации его смерти в установленном законом порядке брак

между супругами Петровыми должен считаться прекращенным.

Ошибочное понимание судом указанных обстоятельств привело

к неправильному выводу, будто бы до регистрации смерти

первого мужа его вдова не могла вступить в другой брак.

Анна Степановна, получив извещение о гибели мужа на фрон-

те, вправе была зарегистрировать новый брак в органах загса

либо вступить в фактические брачные отношения, которые за-

конодательство того времени приравнивало к зарегистрирован-

ному браку (ст. 11 КЗоБСО РСФСР 1926 года). Следова-

тельно, как первый брак А. И. Котова, фактически прекра-

щенный в 1942 году, так и брак А. С. Петровой с ее первым

мужем, погибшим на фронте в январе 1942 года, очевидно, не

могли явиться юридическим препятствием для установления

факта состояния их в фактических брачных отношениях с этого

же года и вплоть до смерти Петровой в 1976 году.

Перехожу к анализу решения суда в той его части, в ко-

торой изложены выводы о времени возникновения семейных

отношений между Котовым и Петровой. И вот что обращает

на себя внимание в первую очередь. Поскольку с изданием

Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля

1944 г. закон признавал юридические последствия только за

браком, зарегистрированным в органах загса, фактические

брачные отношения, сложившиеся после указанной даты, не

имеют никакого правового значения, а потому и не могут

устанавливаться судом. Как видно из решения, суд признал

доказанным, что такие отношения между Котовым и Петровой

сложились только с 1945 года. Не говоря уже о весьма не-

!!101

удачном термине (<сожительство>), каким эти отношения на-

званы в решении, следует подчеркнуть, что для мотивировки

своего вывода о времени их возникновения суд счел необходи-

мым оценить доказательства, исследованные в ходе рассмотре-

ния дела. Но тем самым суд по существу подорвал свое соб-

ственное утверждение о том, будто бы установлению таких

отношений препятствовали два <нерасторгнутых> брака, по

поводу которых я уже высказал свои соображения. Если по-

добное <препятствие> действительно существует, то время воз-

никновения семейных отношений вообще не имеет какого-либо

значения. А если эти отношения сложились только с 1945 года,

то они не могут быть установлены судом, а потому ссылка на

какие-то <препятствия>, очевидно, лишена смысла.

Чем же суд обосновал свой вывод о времени возникновения

фактических брачных отношений между Алексеем Ивановичем

Котовым и Анной Степановной Петровой? В решении содер-

жится ссылка на показания ряда свидетелей со стороны ответ-

чика, которые до 1945 года Котова <не знали> и в квартире

Петровой <не видели>. Что же касается показаний свидетелей,

вызванных моим доверителем, то суд им <не доверяет> либо

оценивает их <критически>. Вряд ли было бы уместным в

суде кассационной инстанции приводить доводы, по которым

показаниям одной группы свидетелей следует отдать предпоч-

тение перед другой. Вы, товарищи судьи, свидетелей не види-

те, с данными ими показаниями знакомитесь только по прото-

колам, а потому оценить их не можете. Но вы имеете полную

возможность проверить, правильно ли подошел к их оценке

народный суд. Не говоря уже о том, что подробные показания

ряда свидетелей, знавших семью Котова и Петровой с

1942-43 годов и присутствовавших на их <серебряной> свадь-

бе, не получили в решении суда, по существу, никакой оценки,

следует отметить одно немаловажное обстоятельство. По ини-

циативе суда было истребовано и приобщено уголовное дело

по обвинению Котова, рассмотренное 30 лет назад в Литов-

ской ССР, в материалах которого имеются данные, касающиеся

спорного по делу вопроса о времени возникновения семейных

отношений между Алексеем Ивановичем и Анной Степановной.

Я имею в виду прежде всего показания самой А. С. Петровой

на допросах 19 января и 21 февраля 1948 г. (л. д. 64 и 197

т. 1), в которых она называет себя женой А. И. Котова с де-

кабря 1943 года и определяет их отношения как незарегистри-

рованный брак, а также акт описи имущества от 17 января

1948 г., составленный с участием дворника Лопатиной. В акте,

предъявленном в судебном заседании свидетелю Лопатиной

(ставшей уже почтенной пенсионеркой и подтвердившей свою

подпись, а также содержащиеся в нем сведения), сказано, что

Котов состоит с Петровой в незарегистрированном браке и

проживает в ее квартире с 1943 года (л. д. 61 т. 1). Все эти

материалы приобщенного уголовного дела были исследованы

!!102

судом, что подтверждается записями в протоколе судебного

заседания, и следовало ожидать их надлежащей оценки в ре-

шении, поскольку они свидетельствуют о правильности объяс-

нений Котова о возникновении его семейных отношений с Пет-

ровой до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР

от 8 июля 1944 г., а также дают объективный критерий для

оценки объяснений ответчика Петрова Е. П. и его свидетелей,

которые, как я уже указывал, <не видели> и <не знали> Ко-

това до 1945 года. При этом должно было быть объяснено из-

вестное разноречие в отношении начала семейной жизни меж-

ду Котовым, назвавшим в качестве такой точки отсчета

1942 год, и Петровой, которая отнесла этот момент к концу

1943 года. возможно потому, что ее первый муж погиб на

фронте в 1942 году. Как это ни удивительно, в решении суда

показаниям А. С. Петровой, данным при расследовании дела

Котова в 1948 году, а также другим материалам уголовного

дела не дано никакой оценки, более того --о них даже не упо-

мянуто. Совершенно очевидно, что тем самым были нарушены

требования ст. 197 ГПК РСФСР, предписывающей суду дать

оценку всем исследованным доказательствам и привести дово-

ды, по которым отдельные из них отвергнуты. При таких об-

стоятельствах, когда суд оставляет без внимания фактические

данные, свидетельствующие о начале семейных отношений меж-

ду Котовым и Петровой до издания Указа Президиума Вер-

ховного Совета СССР от 8 июля 1944 г., вывод суда в реше-

нии, что эти отношения сложились только в 1945 году, нахо-

дится в очевидном противоречии с фактическими и доказатель-

ственными материалами дела.

Заканчивая изложение своих доводов, я прихожу к заклю-

чению, что вынесенное по делу решение не может быть при-

знано законным и обоснованным, а потому подлежит отмене

с передачей дела на новое рассмотрение.

* * *

Судебная коллегия по гражданским делам Московского го-

родского суда решение народного суда отменила и дело напра-

вила на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела народный суд признал уста-

новленным факт прекращения брака между супругами Кото-

выми в 1942 году и факт состояния А. И. Котова с А. С. Петро-

вой в фактических брачных отношениях с 1943 года по день

смерти последней, 21 февраля 1976 г., а также признал за Ко-

товым как наследником право на часть паенакопления в дачно-

строительном кооперативе после смерти жены.

Суд кассационной инстанции оставил это решение без из-

менения, а кассационную жалобу Е. П. Петрова без удовлет-

ворения.

!!103

РЕЧИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

1. ДЕЛА О ХИЩЕНИЯХ

Хивдение в магазине в его поджог

РЕЧЬ

адвоката

В. И. АЛЕКСЕЕВА

(Московская городская коллегия адвокатов)

в защиту

И. М. КОРОВИНОЙ

Краткое содержание дела

И М Коровина обвинялась в хищении государственного

имущества на сумму 6420 руб. (ч. 2 ст. 92 УК РСФСР) и

умышленном уничтожении государственного имущества путем

поджога (ч. 2 ст. 98 У К РСФСР).

Фабула дела изложена в речи адвоката.

Уважаемые товарищи судьи!

Задачу защиты я вижу в том, чтобы убедить вас в несо-

стоятельности доводов обвинения, доказать, что обвинение

Коровиной в хищении 6420 руб. и в поджоге магазина оши-

бочно.

Как вы знаете, 3 июля прошлого года в магазине, где под-

судимая работала старшим продавцом, около 18 час. 15 мин.

был замечен пожар. Но его сразу же ликвидировали. В тот

же день по подозрению в поджоге была задержана Коровина,

хотя никаких оснований для такого подозрения не имелось.

Статья 122 УПК РСФСР допускает задержание подозре-

ваемого до предъявления ему обвинения в случаях: когда лицо

застигнуто при совершении преступления, когда очевидцы

прямо укажут на подозреваемого как на лицо, совершившее

преступление, и когда на подозреваемом или в его жилище

обнаружены явные следы преступления.

В судебном заседании вы, товарищи судьи, имели возмож-

ность убедиться в том, что в данном случае ничего подобного

не было. В постановлении о задержании Коровиной было ска-

зано, что она подозревается в умышленном поджоге магазина

!!104

<как материально-ответственное лицо>. Но в трикотажном от-

деле работало четыре материально-ответственных лица: Копы-

това, Косаченко, Маковенко и Коровина. Почему подозрения

пали на мою подзащитную, трудно сказать.

На первом этапе расследования эти подозрения отпали, и

4 сентября следователь вынес постановление о прекращении

дела. Но с этим постановлением не согласился прокурор, и

6 сентября оно было отменено. В постановлении прокурора

указано, что Коровина совершила тяжкое преступление, и пред-

ложено привлечь ее к уголовной ответственности... Но в нем

ничего не сказано, какое преступление совершила Коровина.

И это дело передали другому следователю. Выполнив указа-

ние прокурора, следователь привлек ее и за хищение 6420 руб.,

и за поджог магазина с целью сокрытия хищения...

Обвинение основано на путаных показаниях материально-

ответственных работников магазина, заинтересованных в об-

винении Коровиной, поскольку они понимают, что если обви-

нят Коровину, то ущерб возместит она, а если не обвинят ее,

то 6420 руб. придется выплачивать им.

Закон требует, чтобы свидетели допрашивались порознь и

чтобы они до их допроса не могли общаться между собой.

Такой порядок допроса должен затруднить сговор между

свидетелями. А следователь допрашивает свидетельницу Копы-

тову, передает протокол ее допроса свидетельнице Косаченко,

и та дословно повторяет эти показания. Вы имели возможность

в судебном заседании сопоставить указанные показания.

Прокурор говорил о том, что свидетели допрашивались об

одном и том же, знали одно и то же, отсюда и совпадения в

показаниях. Но известно, что случайных совпадений, букваль-

но слово в слово, не бывает. А значит, показания Косаченко

и Копытовой сомнительны. Здесь необходимо обратить внима-

ние на другое: Копытова и Косаченко-главные свидетели

обвинения Коровиной.

Перехожу к конкретным обвинениям подсудимой. В форму-

ле обвинения приведены доказательства, которыми, по мысли

следователя, подтверждается вина Коровиной в умышленном

поджоге магазина. Мой уважаемый процессуальный противник

привел доводы из обвинительного заключения. Я отвечу на

них в той последовательности, в какой они изложены в фор-

муле обвинения.

Первый довод сводится к тому, что Коровина желала

скрыть недостачу и 3 июля <в 17 час. 40 мин. умышленно, с

целью поджога магазина, оставила среди товаров... в торговом

зале непогашепную папиросу> (цитирую по формуле обвине-

ния). В результате этого и возник пожар. Но это лишь пред-

положение, и оно не подтверждается доказательствами. У нас

есть три заключения пожарно-технической экспертизы: пись-

менное заключение, данное на предварительном следствии,

показания эксперта Михайлова на предварительном следствии

!!105

и заключение эксперта в судебном заседании. Все заключения

противоречивы, и на их основании невозможно сделать твер-

дого вывода о причине пожара.

Возьмем первичное заключение экспертизы. В нем записано,

что <...возникновение пожара от попадания окурка на сложен-

ные на полу товары исключается фактором времени>. В этом

заключении приводятся расчеты времени с момента закрытия

магазина до обнаружения пожара. И на основании таких рас-

четов и технических данных о горении трикотажных изделий

делается обоснованный вывод о невозможности возникновения

пожара от непогашенной папиросы.

По формуле же обвинения за 35 мин. до закрытия мага-

зина Коровина оставила непогашенную папиросу среди три-

котажных изделий. Пожарно-техническая экспертиза исключи-

ла возможность возникновения пожара от папиросы. Следова-

тельно, подсудимая в поджоге магазина невиновна... Но дело

не только в выводах первичной экспертизы, но и в том, что

не доказан факт оставления подсудимой непогашенной папи-

росы. В суде никто из свидетелей не подтвердил, что Корови-

на бросила папиросу на лежащие товары. Наоборот, свидетель-

ница Турчанская, видевшая, как курила Коровина, показала,

что она курила в противоположной стороне от лежащего то-

вара и выбросила папиросу за дверь.

Приведу данные из обвинительного заключения, при помо-

щи которых следователь, а затем и прокурор пришли к выво-

ду о поджоге магазина подсудимой.

Как вы знаете, товарищи судьи, свидетели Пигулов, Сте-

пин и Сидорин, проходя мимо магазина, увидели дым,

просачивавшийся через дверь магазина, это было в 18 час.

15 мин.

В обвинительном заключении записано, что причиной по-

жара <явился поджог товаров таким источником огня, как не-

потушенная папироса или сигарета, оставленная за 40-

50 мин. до пожара среди товара...> Но по расчетам экспертов

тление тканей при попадании горящей папиросы или сигареты

начинается через 3-5 сек. и через 40-50 мин. <наступает

пламенное горение>. Следовательно, в случае попадания непо-

.гашенного окурка на трикотажные вещи перед закрытием ма-

газина горение должно наступить в 18 час. 40 мин. -

18 час. 50 мин. и пожар был бы обнаружен позже этого вре-

мени.

Между тем он был замечен свидетелями в 18 час. 15 мин.,

т. е. через 10 мин. после закрытия магазина. А для наступле-

ния горения нужно 35 мин. Отсюда и вывод эксперта о том,

что от попадания окурка на трикотажные вещи возникновение

пожара <исключается фактором времени>... Тогда отчего же

возник пожар? Ответить на этот вопрос должна экспертиза.

И она ответила: <учитывая быстроту распространения пожара,

его причиной явился поджог...>

!!106

Но если это так, то кто же и когда совершил поджог? Пожар,

как известно, возник внутри магазина. А магазин закрыт на

замок, опломбирован. Запоры не повреждены. Пломбы целы.

Обвинение считает, что это сделала сама подсудимая. Но ког-

да? Из магазина она вышла вместе со всеми и вместе со все-

ми ехала домой.

На помощь следствию приходит эксперт Михайлов. На

предварительном следствии он показал, что поджог мог быть

совершен папиросой или <другим подобным источником>,

оставленным <на месте возгорания> <минут за 40-50 до об-

наружения пожара>.

Вызывает возражение, во-первых, утверждение эксперта о

том, что <источник>, вызвавший пожар, был оставлен в мага-

зине за 40-50 мин. <до обнаружения пожара>. Обнаружение

пожара зависит от того, как скоро после его возникновения

кто-то оказался вблизи магазина и заметил пожар. Во-вторых,

есть уже заключение экспертизы о том, что от брошенного

окурка пожар возникнуть не мог. В-третьих, пожар был обна-

ружен (будем считать, что обнаружен вовремя) в 18 час. 15 мин.

Значит, <источник> был оставлен на трикотажных изделиях

в 17 час. 25 мин.-17 час. 35 мин., когда в магазине было еще

много людей: шесть продавцов, три члена инвентаризационной

комиссии, кассир, уборщица, а в галантерейный отдел, который

работал, заходили и покупатели. Человек 15, а может и боль-

ше. Из магазина они ушли в 18 час. 15 мин. А <источник>

положен на трикотажные вещи за 30-40 мин. до ухода со-

трудников. Значит, в течение 30-40 мин. трикотажные изде-

лия горели и никто не заметил этого... Больше того, при го-

рении выделяется дым с сильным, неприятным запахом и его

никто не чувствовал... Напомню вам, товарищи судьи, ответы

эксперта на вопросы участников процесса в судебном заседа-

нии. Они в совокупности с двумя заключениями, данными на

предварительном следствии, опровергают собственные же

выводы.

Ответ на первый вопрос защиты;

<Тление начинается через 3-5 сек. после соприкосновения

с материалом> оставленной горящей папиросы или сигареты...

<При этом выделяется дым, имеющий специфический не-

приятный запах...>

<Обильное выделение дыма от горящих трикотажных изде-

лий начинается через 7-10 мин. после начала их тления, и

запах (кисловатого вкуса) будет ощущаться людьми, находя-

щимися в непосредственной близости от места тления трико-

тажных изделий...>

Как мы уже знаем, тление начинается через 3-5 сек. пос-

ле соприкосновения изделий с огнем. Здесь эксперты едино-

душны. Значит, максимум через 10 мин. после попадания <ис-

точника> огня на трикотажные изделия начинается уже обиль-

ное выделение дыма. Продолжается это, как мы подсчитали,

!!107

30--40 мин. Полчаса, что называется, валит дым, рядом люди

просчитывают товар и ничего не видят... А за полчаса дым

должен был бы заполнить все помещение, но никто не чувст-

вовал запаха.

Возникло даже предположение, что трикотажные изделия

были облиты какой-то жидкостью, ускорившей загорание...

И его высказали Копытова и Косаченко, которые вдруг вспом-

Blog

Составители: адвокат Д. П. Ватман (речи по гражданским делам), адвокат, канд юрид наук, заслуженный юрист рсфср а. Г. Поляк

Содержание