Geum.ru

Составители: адвокат Д. П. Ватман (речи по гражданским делам), адвокат, канд юрид наук, заслуженный юрист рсфср а. Г. Поляк

Вид материалаКнига

Содержание


Iii. дела о должностных преступлениях
Д. и. цаплина
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   22


Но на вопросы защиты в суде эксперт ответил: <Парал-

лельность ствола оружия в момент выстрела не исключает

положения стрелявшего, при котором он выпрямился после

наклона тела при скольжении>. Вывод эксперта о горизонталь-

ном положении оружия на высоте 120 см от земли не исклю-

чает возможности, что Козитис мог поскользнуться, выпря-

миться в момент выстрела и что до этого ствол оружия мог

быть направлен вниз.


Таким образом, заключение эксперта ни в коей мере не

опровергло показаний Козитиса.


Что же касается показаний свидетельницы Прандис, то нет

никаких оснований использовать их для опровержения поясне-

ний подсудимого. Прандис - знакомая Лиепиньша, именно ее

он просил укрыть его от работников милиции. .При этом пока-

зания Прандис настолько противоречивы, что им не может

быть придано значение объективного доказательства.


Так, к примеру, Прандис утверждала, что подсудимый дер-

жал оружие, почти упирая его в живот Лиепиньша. Эксперти-

за же установила это расстояние в 1м 10 см.


Прандис давала противоречивые показания и о том, кто

производил обыск во дворе хутора. В день происшествия она

показала, что обыск производил Петерсон (<мужчина с писто-

летом>), а дней через десять утверждала, что обыск произво-

дил Комков (<мужчина без пистолета>). Затем она снова го-

ворила, что обыскивал Петерсон, а в конце следствия показы-

вала, что обыскивал Комков.


Во всех же судебных заседаниях Прандис утверждала, что

обыскивал Комков. Эти показания опровергаются показаниями

Петерсона и Комкова.


На первом же допросе, произведенном, как говорится,

по горячим следам, Прандис показала, что на вопрос Козитиса

о принадлежности автомашины Лиепиньш якобы ответил <моя>,

а впоследствии говорила, что Лиепиньш якобы ответил <его>,

показав на Рубертса. Прандис утверждала, что такой разговор

был во дворе хутора, а свидетель Петерсон показал, что

он происходил в доме.


Показывая, что Лиепиньш ответил на вопрос Козитиса -

<его> и указал на Рубертса, Прандис заявила, что Лиепиньш

сделал это правой рукой, не поднимая левой. Но сказанное

опровергается заключением судебно-медицинского эксперта,

который отметил, что во время ранения у Лиепиньша обе руки

не прилегали к туловищу, и во всяком случае левая рука, так

как ранение обнаружено в области левой подмышечной мышцы.


Это исключалось бы, если левая рука не была бы поднята,


!!159


Перечисленные противоречия в показаниях Прандис проку-

рор объясняет ее испугом. Обвинитель считает, что Прандис

все же видела <общую картину>. Но если принять на веру, что

свидетельница не лжет суду сознательно (а была перепугана

настолько, что даже не может сказать, кто производил обыск),

то есть ли основания придавать такое значение отсутствию

подтверждения в показаниях Прандис тому, что Козитис по-

скользнулся, т. е. движению, которое длилось секунды? Ведь

она могла этого просто не заметить, даже если поверить, что

во время выстрелов она стояла на крыльце рядом с Лиепинь-

шем, что оспаривает Козитис и чего не видели ни Петерсон,

ни Комков.


Следовательно, показания Прандис не могут быть признаны

достаточными и достоверными, чтобы опровергнуть объясне-

ния Козитиса.


В установлении того обстоятельства, поскользнулся ли

Козитис или нет, обвинитель решающее значение придает ра-

порту Козитиса, написанному в тот же вечер, в котором не

указано, что он поскользнулся и потому произошел непроиз-

вольный выстрел.


В деле имеются показания ряда свидетелей, подтвердивших,

что Козитис вернулся в отдел внутренних дел крайне взволно-

ванным. Он неоднократно пояснял, что из-за своего душевного

состояния, из-за потрясения происшедшим, ему трудно было

излагать события в рапорте, поэтому он в конце написал, что

из-за сильного волнения не может продолжать писать рапорт.

Но данное объяснение о незаконченности рапорта игнорируется,

хотя о волнении Козитиса говорят все.


Трое руководящих работников милиции - начальник отдела

внутренних дел, его заместитель и старший инспектор Мини-

стерства внутренних дел Латвийской ССР - показали, что

Козиткс еще до написания рапорта говорил им, что он по-

скользнулся и в результате этого произошел непроизвольный

выстрел.


Но обвинитель не верит данным свидетелям, так как они,

мол, являются сослуживцами подсудимого. Это неубедитель-

ная мотивировка. Прежде всего они уже давно не сослуживцы,

так как Козитпс ушел из милиции сразу после происшествия и

работает на заводе; никакой близости между ним и указанны-

ми свидетелями нет и не было в силу различия в звании и раз-

ницы в возрасте. Эти лица не заинтересованы выгораживать

Козитиса. Поэтому заявление обвинителя о недоверии к при-

веденным выше показаниям не может быть принято во внима-

ние, Таким образом, материалами дела устанавливается, что

Козитис сразу же после происшествия изложил обстоятельства

дела именно так, как он показывал все время. 1 акие показа-

ния он дал следователю рано утром на следующий день, указав,

что поскользнулся. Следовательно, это не версия, родившаяся

позднее, а последовательные показания свидетеля Козитиса,


!!160


подозреваемого Козитиса, обвиняемого Козитиса и подсудимо-

го Козитиса. А ведь показания обвиняемого и подсудимого,

пока они не опровергнуты, также являются доказательством по

делу.


Утверждения обвинителя, что Лиепиньш не создавал

реальной опасности для Козитиса, основаны на том, что нам

теперь известно о личности задержанных и мотивах их бегства

от работников милиции. Сложившуюся тогда ситуацию необхо-

димо оценивать исходя из восприятия обстановки работниками

милиции, когда у них были все основания считать задержанных

опасными преступниками, у которых может быть оружие.

Следовательно, Козитис обязан был обеспечить реальную безо-

пасность производившего обыск Петерсона. Нет сомнений,

что ситуация была такой, что любое неожиданное движение

подозреваемого должно было заставить работника милиции

вздрогнуть, отшатнуться или отпрянуть.


Обвинитель говорит, что Козитис мог предвидеть свое

скольжение, так как у него больная нога, а на дворе лежал

снег и лед. Но если ранее он утверждал, что Козитис не по-

скользнулся, то как же понять упрек, что он мог предвидеть

это. Не свидетельствует ли это о шаткости позиции обвинения, по-

строенной на утверждении, что подсудимый не поскользнулся?


Разве то, что у подсудимого и ранее подвертывалась нога,

или то, что во дворе были снег и лед, давало ему право

не выполнять свой долг? И если бы у задержанных оказалось

оружие, которым они внезапно воспользовались и убили бы

Петерсона, кто-нибудь мог бы оправдать бездействие Козитиса

его ссылками на лед и снег или на больную ногу?


По всем изложенным соображениям полагаю, что обвинение

необоснованно считает опровергнутыми показания моего под-

защитного.


Выстрелы из оружия произошли именно из-за того, что

Козитис поскользнулся, т. е. из-за обстоятельства, которое он

не мог предвидеть.


Лиепиньш погиб не по вине Козитиса, а в результате слу-

чая, обусловленного неправильным поведением потерпевшего и

его дружков, роковым совпадением примет одного из задержан-

ных с приметами действительного убийцы и примет автомобиля.

Я прошу оправдать Н. Г. Козитиса.


* * *


При повторном рассмотрении дела народный суд вновь

осудил И. Г. Козитиса.


По кассационной жалобе адвоката приговор был отменен и

дело направлено на новое судебное рассмотрение.


При разбирательстве дела Козитиса в третий раз народный

суд направил дело на доследование.


!!161


После производства дополнительного расследования дело

Козитиса было принято к рассмотрению по первой инстанции

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Лат-

вийской ССР. Судебная коллегия постановила оправдательный

приговор, который не был опротестован.


III. ДЕЛА О ДОЛЖНОСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ


Систематическое получение взяток


РЕЧЬ


адвоката, кандидата юридических ваун

А. Г. ПОЛЯКА


(Московская городская коллегия адвокатов)

в защиту

Д. И. ЦАПЛИНА


Краткое содержание дела


Группа работников Главного производственного управления,

вступив в преступный сговор с работниками подведомственных

предприятий и снабженцами некоторых организаций, система-

тически получала взятки за содействие в незаконном отпуске

ряду организаций и хозяйств дефицитных агрегатов и запас-

ных частей без нарядов и вне плана.


В числе привлеченных к ответственности по ч. 2 ст. 169 У К

БССР (неоднократное получение взяток ответственным долж-

ностным лицом) был начальник управления комплектации од-

ного из белорусских заводов Д. И. Цаплин. Кроме того, ему

было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 166 УК БССР (зло-

употребление служебным положением).


Уважаемые товарищи судьи!


Защите всегда труднее выступать, если в речи прокурора

многие положения, которые защитник хотел выдвинуть, уже

правильно разрешены.


Подобное совпадение точек зрения по ряду позиций объяс-

няется тем тщательным, я бы сказал даже скрупулезным, ис-

следованием материалов дела в ходе судебного процесса. Мы,

по существу, настолько полно изучили все то, что было предъ-

явлено подсудимым, что оценка ряда материалов дела не может

не совпасть как у прокурора, так и у адвоката. Мы понимаем, что


!!163


в эатом тщательном исследовании основная заслуга состава

суда.


Я думаю, что не отступлю от истины, если скажу, что при

исследовании материалов дела у нас - участников процесса

постоянно возникал один и тот же вопрос: в чем причина того,

что эти шесть человек, сидящих перед вами на скамье подсу-

димых, 'занимавших ранее ответственное положение, пользовав-

шихся Доверием и уважением окружающих товарищей по рабо-

те, ни в чем в прошлом не опороченных, стали обвиняемыми

и ныне отвечают перед судом.


Ответ на поставленный вопрос, бесспорно, даст возможность

правильно оценить роль в этом каждого из сидящих на скакье

подсудимых.


Естественно, меня волнует прежде всего первопричина па-

дения моего подзащитного Д. И. Цаплина, чье прошлое

настолько безупречно, что не давало никаких оснований подо-

зревать его не только в совершении преступления, но и даже в

намерении совершить проступок во вред интересам общества и

государства.


Многие годы Д. И. Цаплин работал на этом заводе, при-

шел сюда 24 года назад молодым техником и прошел путь от

рядового работника до руководителя производства. Мы знако-

мились с материалами дела, слышали здесь заместителя гене-

рального директора и ответственного работника завода, и каж-

дый из них говорил о Цаплине, как об инициативном, энергич-

ном, трудолюбивом работнике, отдававшем все свои силы произ-

водству.


Об этом же говорит награждение Цаплина в возрасте 26 лет

медалью <За трудовое отличие>, награждение его медалью <За

доблестный труд в ознаменование 100-летня со дня рождения

Владимира Ильича Ленина>, троекратное награждение его по-

четными знаками <Победитель социалистического соревнова-

ния>, многочисленными почетными грамотами и т. д. Вы видели

его трудовую книжку- она пестрит поощрениями.


Поэтому с полным правом я могу сказать, что все это было

завоевано большим личным трудом, и позволю себе утверждать,

что в развитии крупнейшего завода, на котором он работал,

не мал личный вклад Дмитрия Иововича Цаплина.


Однако как же все это совместить с его падением, с совер-

шением им тяжкого преступления?


Говорят так: <В беду падают как в пропасть, вдруг, но в

преступление сходят по ступеням>.


Какие же ступени привели Цаплина к преступлению?

Может быть, легкомыслие, ибо еще Шота Руставели сказал:

<Легкомыслен, кто стяжает, жадностью себя черня>.


Бесспорно, что в действиях Цаплина, когда он втянулся в

орбиту преступления, элементы легкомыслия были, но ссылать-

ся на это при объяснении его преступления было бы весьма

наивным.


!!163


Тогда, быть может,- жадность, стремление к стяжатель-

ству.


Конечно, я не вправе отрицать в действиях Цаплина элемен-

тов корыстолюбия, но полагаю, что ни легкомыслие и ни коры-

столюбие не были решающими ступенями на пути к преступ-

лению.


Знакомство с Цаплиным на предварительном следствии,

беседы с ним у следователя, исследование материалов дела в

суде, изучение жизненного пути моего подзащитного дают мне

основание утверждать, что решающей ступенью, приведшей

Цаплина к преступлению, был недостаток, присущий именно

Цаплину,-его честолюбие.


Есть категория людей, для которых самое главное- быть

первым. Цаплин всегда хотел быть первым и добивался этого

учебой, трудом, упорным, честным, самоотверженным. Все это

мы знаем, все это не вызывает сомнений.


Но когда честолюбие Цаплина столкнулось с соблазном

достичь первенствующего положения, он не устоял.


Здесь я должен отступить и сказать несколько слов о под-

судимом Митяеве.


Памятуя положения адвокатской этики, я ни в коей мере не

хочу ухудшать положение Митяева в данном деле. Но я

не выполнил бы своего долга защитника, если бы не остановил-

ся на его роли в грехопадении Цаплина.


Мы были бы наивными, если бы утверждали, что <митяев-

щина>, как здесь кто-то выразился, появилась на пустом месте,

родилась лишь после зачисления Митяева в штат главка.


Причина <митяевщины> в том, что оказание так называе-

мых <услуг>, отступления от правил было нередким явлением

в главке.


Я далек от того, чтобы обвинять свидетелей Абрахманову

и Федюкову в нечестности, но вряд ля они посмели бы печа-

тать письма на чужих бланках и заранее приготовленные резо-

люции руководителя без его визы, надписывать, наконец, на

чужих письмах в качестве адресата свой главк, если бы подоб-

ные случаи были бы редки.


Мы слушали здесь ответственных работников главка, кото-

рые вынуждены были признать, что отпуск дефицитных агре-

гатов и запасных частей вне фондов и по письмам имел место.


В ходе судебного процесса, обмениваясь мнениями о деле,

мы, защитники, вспомнили героя одного из сатирических мо-

нологов Аркадия Райкина, говорившего, что без дефицита

жить невозможно. По этому принципу и жили некоторые работ-

ники главка.


В судебном процессе нет возможности и необходимосчи

обсуждать вопрос о причинах просчета в планировании, рождаю-

щего дефицит агрегатов и запасных частей, вызывающего такие

недопустимые явления, как простой большого количества ма-

шин, но мы совершенно четко можем сказать, что наличие


!!164


дефицита породило у Митяева уверенность во всемогуществе и

веедозволенности, ибо он отчетливо сознавал, что, обладая

возможнеетыо,как здесь стыдливо говорили, <оказать техни-

ческую помощь>, можно получить все, поскольку хозяйственни-

ки, которым такая помощь необходима, могут пойти с этой

целью на различные нарушения.


И вот, попав в главк, Митяев стал потихоньку использовать

свое положение <дефицитных дел мастера> сначала для даровой

выпивки, а затем и для пополнения своего кармана. Но для по-

добных действий нужны были соратники, ибо один в поле не

воин.


Сначала по-родственному стал помогать Юркин, затем в

преступление был втянут Быков, далее Жариков и, наконец,

дело дошло до Цаплина.


У нас нет оснований не верить Цаплину, что его поездки в


главк сопровождались подношениями начальству в лице Ми-

тяева и что от внимательности приезжающего зависел благо-

приятный исход его просьб. Конечно, никто на заводе не думал

и не предполагал, каким путем достает Цаплин все необходимое

для завода.


Ответственный работник завода, весьма осторожный чело-

век, допрошенный в качестве свидетеля, уклонился от ответа

на прямой вопрос, что возил Цаплин в качестве подарков, но

вынужден был признать, что доставал ему перед поездками

различные деликатесы.


Цаплин понимал, что ничего не получишь, если не приве-

зэешь чего-либо Мнтяеву. Митяев же понимал, что Цаплин,

знающий всех и вся у себя на заводе и на ряде других пред-

приятий, известный большому кругу потребителей, крайне необ-

ходим ему как исполнитель преступных замыслов.


Цаплин нуждался в каких-то денежных средствах при

постоянных командировках. Вот почему предложение Мнтяеса

о подыскании клиентов и соответствующей за это благодарно-

сти было принято Цаплиным без сопротивления, тем более что

он понимал, что при подобной ситуации все его вoпpocыl будут

решаться без промедления и о нем будут говорить на заводе:

<Цаплнн - все, без Цаплина - ничего>, т. е. в своем деле он

будет первым, всегда незаменимым.


Итак, немного легкомыслия, сопряженного с элементами ко-

рыстолюбия, а главное, непомерное честолюбие - вот причины

падения Цаплина.


Все преступные действия, которые совершались только

Митяевым и Митяезым вместе с Цаплиным, не создавали об-

становки спокойствия у лиц, преступивших закон.


И каждый из них искал выход - искал по-своему: Митяев,

узнав о том, что его преступная деятельность оказалась в поле

зрения следственных органов, стал искать возможность всту-

пить в сделку со следствием, найдя для этого подходящего, по

его мнению, человека. Вам уже известно, что такая сдел'ка


!!165


закончилась осуждением мошенника, подстрекавшего Митяепа к

даче взятки и выманившего у него для этого деньги.


Цаплин же молчал и работал. Не в силах признаться дома

II на работе (достаточно вспомнить рассказ заместителя гене-

рального директора о том, как Цаплин стал избегать его после

того, как последний задал ему вопрос, не получал ли Цаплин

взяток) Цаплин работал. Он не пытался, как делают иные ви-

новные в преступном нарушении предписаний закона, скрыть

имеющееся имущество, не снимал денег со сберегательной

книжки, не продал автомашину, не перевел дачу на имя тестя.

Однако совесть точила его. И когда Цаплин был задержан и

предстал перед следователем, то почувствовал облегчение и

сразу же, в тот же день, в собственноручном заявлении расска-

зал все: и о том, что было известно следствию, и о том, о чем

оно не располагало никакими сведениями.


Древнеримский философ Сенека говорил; первое условие

исправления-сознание своей вины.


Осознав все и рассказав об этом на следствии и в

суде, Цаплин доказал, что все хорошее, что у него было

в прошлом, осталось, что он честен перед судом, а это значит,

что он далеко не неисправимый преступник. Цаплин признал

спою вину по большинству эпизодов предъявленного ему обви-

нения.


Это освобождает меня как его адвоката от обязанности ана-

лизировать полностью все обвинение, и я вижу свой долг, что-

бы представить вам свои соображения лишь по оспариваемым