Geum.ru

Е. Ф. Язькова Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


Индустриальное общество массового потребления.
4. Интеграционные процессы
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   25
Изменения в социальной структуре общества.

Заметные изменения происхо­дили и в социально-классовой структуре капиталистического общества. Процесс индустриализации сельского хозяйства привел к быстрому вымыванию занятого в нем населения, которое сократилось в 2-4 раза. В США его доля в экономически активном населении с 1950 по 1970 г. уменьшилась с 12,5 до 4,1%, во Франции -с 27 до 15%. Гигантские массы населения переместились в крупные города. В четы­рех крупнейших агломерациях - Нью-Йоркской, Токийской, Лондонской и Па­рижской - в начале 70-х годов сосредото­чилось 60 с лишним миллионов жителей. Ускоренная урбанизация затруднила усло­вия городской жизни (отравление атмо­сферы, обострение жилищной, транспорт­ной и других проблем).

Значительно возросли численность и удельный вес населения, занятого в сфере обслуживания. В целом по развитым ка­питалистическим странам доля экономи­чески активного населения, занятого в сфере обслуживания и торговли, увеличи­лась с 33% в 1950 г. до 44% в 1970 г., сравнявшись или даже несколько превы­сив долю занятых в промышленности и на транспорте. Что касается промышленно­сти, то в наиболее высокоразвитых стра­нах (США, Великобритания, Канада, ФРГ) удельный вес занятого в ней населения с 60-х годов стал уменьшаться. В странах Южной Европы его рост еще продолжал­ся. Сократилась доля лиц, занятых физи­ческим трудом, возросло количество ин­женерно-технических работников, квали­фицированных специалистов, служащих.

Шло пополнение рядов рабочего класса новыми отрядами за счет тех категорий служащих и техников, трудящихся сферы торговли и обслуживания, которые по своему положению и условиям труда все более сближались с промышленными ра­бочими. С другой стороны, наиболее ква­лифицированные кадры промышленных рабочих сближались со служащими и спе­циалистами по уровню жизни и социаль­ному положению. Сфера наемного труда расширялась, достигнув в целом по разви­тым капиталистическим странам 4/5 эко­номически активного населения. В значи­тельной мере это происходило за счет ра­зорения мелких собственников, пополне­ния рядов низкооплачиваемых категорий трудящихся.

Менялся состав промышленного ядра рабочего класса. Быстро сокращалась чис­ленность рабочих в горнодобывающей и некоторых традиционных отраслях легкой промышленности. Одновременно резко увеличилось прежде незначительное чис­ло рабочих в радиоэлектронике, производ­стве вычислительной техники, в приборо­строении, химии полимеров, в атомной энергетике и на других важнейших на­правлениях научно-технического прогрес­са. Весьма подвижной стала сама структу­ра профессиональной деятельности. Тыся­чи прежних видов работ в промышленно­сти исчезли и появились тысячи новых. Рост численности рабочих высокой ква­лификации потребовал увеличения сроков и улучшения качества общеобразователь­ной и специальной подготовки трудящих­ся.

Обострение проблемы занятости в ста­рых, традиционных отраслях привело к росту числа нанимавшихся на работу в худших условиях «неформальной эконо­мики», т.е. на мелких предприятиях, хо­зяева которых избегали официальной ре­гистрации и не соблюдали трудовое зако­нодательство. Среди данной категории трудящихся в высокоразвитых странах с конца 50-х годов стала расти доля ино­странных рабочих. В США это были глав­ным образом выходцы из Латинской Аме­рики (особенно из Мексики и Пуэрто-Рико), в Западной Европе - из стран Сре­диземноморья, в Великобритании - из ее бывших колоний.

В итоге всех этих процессов рабочий класс становился более сложной социаль­ной общностью.

Значительные изменения произошли в средних слоях, общая численность кото­рых в развитых капиталистических стра­нах составляла в среднем от 1/4 до 1/3 са­модеятельного населения. Доля мелких собственников в сфере услуг увеличилась. Заметно выросли «новые средние слои» города в лице части служащих, научно-технических работников, интеллигенции, возросла их роль в общественно-политической жизни. Особенно увеличи­лось число специалистов, связанных с НТР, - ученых, инженеров, университет­ских и школьных преподавателей. Пере­ориентация высшего образования на мас­совую подготовку высококвалифициро­ванных работников привела к быстрому росту студенчества. В США количество студентов с 1953 по 1970 г. увеличилось с 2,3 до 7,1 млн., а в Западной Европе с 1960 г. до середины 70-х годов с 1,3 до 5 млн.

Происходили изменения и в структуре господствующего класса. Численность крупной и средней буржуазии составляла примерно 2-4% самодеятельного населе­ния развитых капиталистических стран. Сильно сократился удельный вес сельской буржуазии. Изменился облик крупной буржуазии в результате дальнейшего раз­вития акционерных компаний, укрупнения масштабов производства, разрастания управленческих функций. Важной состав­ной частью крупной буржуазии наряду с акционерами-собственниками стали ме­неджеры - верхушка административно-управленческого персонала частных фирм, а также высшие руководители предпри­ятий госсектора, административно-бюрократическая верхушка госаппарата, часть высокооплачиваемых специалистов и высший слой военных кругов.

Индустриальное общество массового потребления.

В передовых капиталисти­ческих странах Запада к 60-м годам за­вершается создание зрелого индустриаль­ного общества. Его характерными чертами являются решающая роль в экономике и высокий уровень развития промышленно­сти, массовое поточное производство по­требительских товаров для самых широ­ких слоев населения. Автомобиль, холо-

дильник, телевизор, радиоаппаратура, стиральная машина стали неотъемлемыми атрибутами большинства семей, показате­лями материального благополучия, суще­ственно изменившими образ жизни, быт и досуг.

Массовый выпуск стандартизирован­ной промышленной продукции оказался возможен благодаря достижениям первого этапа НТР, машинизированному конвей-ерно-поточному, частично автоматизиро­ванному производству, дешевизне сырья, топлива и энергии. Динамичная экспансия производства потребительских товаров стимулировалась и обеспечивалась ростом доходов населения в результате увеличе­ния занятости и заработной платы, расхо­дов на социальные цели и других мер го­сударства по улучшению положения тру­дящихся и по борьбе с бедностью. Это расширило совокупный спрос и создало массового покупателя товаров длительно­го пользования. Стремление к материаль­ному благополучию, ценности и стандар­ты «общества массового потребления» широко распространились, в чем немалую роль сыграли средства массовой инфор­мации, возможности и эффективность воздействия которых на население необы­чайно возросли в век телевидения и радио. Стабильность и динамичность индустри­ального общества в немалой степени обеспечивались «социальным треугольни­ком» сотрудничества государства, бизнеса и профсоюзов.

Повышение уровня жизни большинст­ва граждан позволило говорить о «госу­дарстве благоденствия», или «благосос­тояния». Отличительной его чертой при­знавался высокий уровень жизни, опреде­ляемый массовым потреблением, и соци­альной защищенности вследствие широ­кой социальной политики государства. Достижение западным капитализмом ста­дии зрелого индустриального общества с массовым потреблением, бесспорно, яви­лось важной качественно новой стадией в его развитии. Тем не менее даже в самых развитых странах все еще значительные слои населения оставались за чертой хотя бы относительного благополучия: безра­ботные, выбитые из колеи и не имеющие стабильной занятости, перебивающиеся случайными заработками обитатели ни-

щих кварталов-гетто, бездомные, черно­рабочие, низкооплачиваемые категории трудящихся. Что же касается государств Южной Европы и тем более Латинской Америки, то там формирование подобного общества еще было далеко от завершения, и материальный достаток оставался уде­лом гораздо меньшей части населения.

Само поточное производство стандар­тизированной продукции, рассчитанной на массового потребителя, атмосфера обще­ства массового потребления способство­вали нивелированию, подгонке под задан­ные стандарты устремлений, образа жизни и норм поведения людей. Погоня за мате­риальным благополучием, жажда потре­бительства стимулировались и превраща­лись в главную жизненную цель в ущерб духовным потребностям и сторонам жиз­ни. В долговременной перспективе это таило опасность обезличения человека, обеднения его духовного мира. К тому же ориентация на массового потребителя стандартизированной продукции как ре­шающий фактор динамичного роста эко­номики имела' свои потенциальные преде­лы. Особенно это касалось производства товаров длительного пользования, рынок которых в ведущих странах Запада к сере­дине 70-х годов приблизился к черге на­сыщения.

§ 4. Интеграционные процессы

Тенденция к интернационализации хозяйственной жизни.

В 50-е - начале 70-х годов углубились процессы интерна­ционализации хозяйственной жизни. Ги­гантски возросли масштабы деятельности транснациональных корпораций (ТНК). Центр тяжести их международных опера­ций все более перемещался из сферы об­ращения в область производства и техно­логии. Создавались огромные интерна­циональные производственные комплексы с единым центром принятия решений и многочисленными зарубежными филиа­лами. На предприятиях 350 крупнейших ТНК в начале 70-х годов трудились 23 млн. человек. Удельный вес ТНК в вало­вом внутреннем продукте капиталистиче­ского мира в 1970 г. превысил 28%. Они сконцентрировали в своих руках 90% прямых зарубежных инвестиций капита-

листических стран, почти 3/5 мировой капиталистической торговли, 80% всех частных расходов на научные исследова­ния. Ядро транснационального капитала составляли американские компании. Пря­мые частные зарубежные капиталовложе­ния США выросли с 11,8 млрд. долл. в 1950 г. до 75,5 млрд. в 1970 г., в том числе в развитых капиталистических странах - с 5,7 до 51,8 млрд долл. Преимущественный рост инвестиций в эти страны объяснялся тем, что ТНК стремились завладеть в пер­вую очередь отраслями, связанными с на­учно-техническим прогрессом. Что каса­ется Азии, Африки и Латинской Америки с их изобилием дешевой рабочей силы, то сюда ТНК предпочитали переводить более простые и экологически «грязные» произ­водства, менее капиталоемкие, но при­быльные.

Обладая громадной финансовой и про­изводственной мощью, а также влиятель­ными позициями в десятках государств, ТНК получили возможность в такой сте­пени воздействовать на развитие этих стран, что могли создать угрозу их суве­ренитету.

Межгосударственная интеграция. В результате деятельности ТНК сложилась густая сеть международных производст­венных, финансовых и научно-технических связей, что способствовало углублению экономической взаимозави­симости капиталистических государств. Уровень развития производительных сил, достигнутый в условиях научно-технической революции и активного госу­дарственного регулирования, новая каче­ственная ступень международного разде­ления труда привели к созданию регио­нальных экономических комплексов, ис­пользующих межгосударственные рычаги регулирования экономического развития. Это определило рост интеграционных межгосударственных связей.

Особенно интенсивно интеграционные процессы развивались в Западной Европе. Здесь наблюдалась наибольшая концен­трация транснационального американско­го и местного капитала. Прямые частные инвестиции США в Западной Европе за 50-60-е годы увеличились более чем в 14 раз (в остальном мире - в 5 раз). К объеди­нению усилий западноевропейские страны

побуждало ослабление их позиций в ре­зультате второй мировой войны, а также распад колониальной системы. Здесь раньше стала ощущаться узость нацио­нальных рамок развития капиталистиче­ского хозяйства, и уже в первые послево­енные годы складывались межгосударст­венные хозяйственные связи. Важной причиной интеграции был рост противо­речий и конкурентной борьбы между за­падноевропейскими монополиями и кор­порациями США. Добиться успеха в этой борьбе монополистическому капиталу стран Западной Европы было трудно без соединения своих сил. На интеграции от­разились и противоречия между самими странами Западной Европы, что привело к возникновению в этом регионе двух со­перничающих группировок.

Наибольших успехов в развитии инте­грации достигло Европейское экономиче­ское сообщество (ЕЭС), или «Общий ры­нок»,1 созданное по Римскому договору (май 1957 г.) и начавшее функционировать с января 1958 г. в составе 6 стран (Фран­ция, ФРГ, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург). На долю ЕЭС пришлось около 1/3 территории и более 50% населен ния Западной Европы. В рамках ЕЭС воз­ник обширный рынок, постепенно устра­нялись таможенные преграды, усилилась координация экономической политики. Создавались совместные финансово-экономические институты. Были предпри­няты шаги по согласованию хозяйствен­ного законодательства, бюджетной, нало­говой и социальной политики, по форми­рованию общего рынка рабочей силы. Борьба стихийно-рыночного и государст­венно-регулирующего начал, межмонопо-' листическая конкуренция и межгосудар­ственные противоречия внутри ЕЭС ос­ложняли и тормозили интеграционный процесс.

Нежелание Великобритании ослаблять связи со своими бывшими колониями, ее претензии на «особые» отношения с США, а также ее соперничество с Фран-

1 В рамках ЕЭС, помимо «Общего рынка», продолжали действовать Европейское объеди­нение угля и стали (ЕОУС) и Евратом. С 1967г. функции высших органов ЕОУС и Евратома были переданы руководящим органам ЕЭС.

цией и ФРГ привели к тому, что она оста­лась вне «Общего рынка». В противовес ЕЭС Великобритания, Швеция, Дания, Норвегия, Австрия, Швейцария и Порту­галия создали в январе 1960 г. Европей­скую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ). ЕАСТ объединила страны, срав­нительно мало связанные друг с другом, и не столь эффективно продвигалась по пу­ти интеграции, как ЕЭС. Кроме того, внешнеполитические связи со странами «Общего рынка» оказались для Велико­британии большими по масштабу и более значимыми, чем с членами ЕАСТ. Это побудило Великобританию уже в 1961 г. и вторично в 1967 г. подать заявку на вступ­ление в «Общий рынок», которая оба раза была отклонена из-за противодействия президента Франции де Голля. Наконец в 1973 г. Великобритании удалось вместе с Данией и Ирландией вступить в ЕЭС, по­кинув ряды ЕАСТ, что еще более утверди­ло решающую роль «Общего рынка» в западноевропейской интеграции.

В ЕЭС были созданы межгосударст­венные органы сотрудничества. Это яви­лось первым шагом к политической инте­грации в его рамках. Функционировали Совет министров стран-участниц, Комис­сия ЕЭС, общий суд, а также Европейский парламент из депутатов, назначавшихся национальными парламентами согласно квотам (в зависимости от численности населения). Полномочия и сфера деятель­ности общих органов ЕЭС были ограни­ченными, их решения в основном носили рекомендательный характер. Принципи­альные решения принимались главами правительств и Советом министров ЕЭС на основе единогласия.

Попыткой координации торгово-экономической политики в масштабах всей мировой капиталистической системы стало создание в 1961 г. Организации эко­номического сотрудничества и развития (ОЭСР) в составе 24 стран (западноевро­пейские страны, а также США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Япония), т.е. почти всех развитых капиталистических государств мира.

Большую роль в межгосударственном финансовом сотрудничестве приобрели основанные еще в 1944 г. со штаб-квартирой в Вашингтоне Международный

валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития (МБРР), или Всемирный банк, членами которых были почти все капиталистические страны мира. В 1959 г. возник Межамериканский банк развития (МАБР) с участием стран Латинской Америки и высокоразвитых капиталистических государств. Целью этих финансовых организаций было объ­явлено содействие займами и кредитами экономическому развитию стран-участниц, в первую очередь слаборазви­тых государств. Решающую роль в них приобрели США и другие ведущие капи­талистические страны.

Осуществлялась регулирующая роль Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) в области международ­ной торговли, нацеленная на постепенное снижение таможенных тарифов и иных торговых барьеров стран-участников.

Неравномерность, развития привела к существенным изменениям в расстановке сил в капиталистическом мире. Сильно вырвались вперед Япония и ФРГ, удель­ный вес которых в промышленном произ­водстве капиталистических стран за 1953-1973 гг. увеличился соответственно с 2,4 до 9,2% и с 5,5 до 8,1%. Они вышли на второе и третье места в капиталистиче­ском мире. Продвинулись вперед Италия (с 2,4 до 3,1%) и Франция (4,5-5,0%). Ве­ликобритания оказалась оттесненной со второго на четвертое место, ее удельный вес упал с 8,9 до 5,5%. Доля США сокра­тилась с 52,6 до 39,8%.

В результате сложилось три центра мирового капитализма: США (2/5 про­мышленного производства капиталисти­ческого мира), страны «Общего рынка» (почти 1/4) и Япония (около 1/10). Конку­рентная борьба между США, «Общим рынком» и Японией усилилась. Но США сохранили ведущие позиции в мировой экономике и в научно-техническом про­грессе. Им принадлежала решающая роль в военно-политической области.

В условиях противоборства двух раз­личных общественных систем и роста ин­теграционных процессов оказались мало­вероятными крупные военные конфликты между капиталистическими державами. Центростремительные тенденции в капи­талистическом мире стали преобладаю-

щими, особенно в военно-политической области. В НАТО под главенством США была достигнута высокая степень военно-политической интеграции стран Северной Америки и Западной Европы.

§ 5. Политическая обстановка в странах Запада в конце 50-х - первой половине 70-х годов Национальные проблемы. Обновленческие процессы в церкви

Общая внутриполитическая ситуа­ция и расстановка партийно-политических сил. Процессы, происхо­дившие в мировом капиталистическом хозяйстве, сказывались и в политической области. Либерально-реформистский ва­риант государственного регулирования ориентировался на упрочение и дальней­шее развитие представительной демокра­тии и ее учреждений. Возросшая социаль­ная и политическая активность масс также содействовала расширению демократиче­ских завоеваний и прав населения, в том числе трудящихся. Конституционные ре­жимы прочно доминировали в Западной Европе и Северной Америке. Лишь в Ис­пании и Португалии еще сохранялись ав­торитарные диктатуры, но и они подвер­гались все большей эрозии.

Усиление роли государства в экономи­ке и в общественной жизни вело к даль­нейшему разрастанию государственного аппарата, расширению его функций и пре­рогатив, росту его относительной само­стоятельности от институтов представи­тельной власти. Еще больше увеличилось значение средств массовой информации как важного инструмента укрепления вла­сти.

Парламент и политические партии со­храняли важную роль в политической сис­теме представительной демократии. В разных странах партийно-политическая система имела свои отличия. В государст­вах Северной Америки и ряде стран За­падной Европы по-прежнему функциони­ровала устойчивая двухпартийная систе­ма, с чередованием у власти той и другой из партий (США, Канада, Великобрита­ния, Австрия, к аналогичной системе была близка ФРГ). При этом только в США и Канаде оба компонента двухпартийной системы были буржуазными партиями. В

Канаде на региональном уровне функцио­нировали и социал-демократические орга­низации. Что же касается Великобрита­нии, Австрии и ФРГ, то одним из участ­ников партийной системы этих стран были социал-демократы.

В Австрии двухпартийная система приобрела особый характер «социально-политического партнерства» буржуазной Народной партии и Социалистической партии (получавших вместе до 90% голо­сов) с участием предпринимательских объединений и профсоюзов. Все вопросы решались путем взаимных соглашений. Такое сотрудничество между ними со­хранилось и после того, как «большая коалиция» обеих партий сменилась с 1966г. однопартийным кабинетом Народ­ной партии, а в 1970 г. - социалистов.

В Скандинавских странах, в странах Бенилюкса, в Швейцарии и Ирландии действовала многопартийная система. В Швеции, Дании и Норвегии сильным со­циал-демократическим партиям противо­стоял неоднородный блок буржуазных партий. Здесь на протяжении многих лет социал-демократы постоянно возглавляли правительства (за исключением периода 1965-1971 гг. в Норвегии и 1968-1971 гг. в Дании, когда там у власти были коалици­онные буржуазные правительства). В Финляндии до 1966 г. у власти стояли коалиции с преобладанием буржуазных партий, затем было сформировано лево­центристское правительство с участием Партии центра, социал-демократов и ком­мунистов (1966-1971). После 1971 г. коа­лиционные правительства (уже без уча­стия коммунистов) возглавляли социал-демократы. В Бельгии, Нидерландах, Люксембурге и Швейцарии у власти нахо­дились коалиции с преобладанием в них буржуазных партий. В Бельгии и Швейца­рии в этих правительствах постоянно уча­ствовали социал-демократы. В Нидерлан­дах и Люксембурге такое участие было кратковременным.

Для государств Южной и Юго-Западной Европы (романо-католические страны и Греция) были характерны большая острота противоречий капитали­стического развития, более слабая укоре­ненность (за исключением Франции) норм гражданского общества и представитель-

ной демократии (в Испании и Португалии она просто отсутствовала). Здесь сильнее проявлялись боевые традиции рабочего движения (кроме Португалии), социально-политическая борьба отличалась большей полярностью позиций ее участников и часто принимала довольно бурные формы. Партийно-политическая система в этих странах была менее устойчивой, более узкими были возможности социального маневра для правящих элит.. Во Франции в 1958 г. в результате острого политиче­ского кризиса произошло крушение Чет­вертой республики с ее часто сменявшими друг друга многопартийными правитель­ствами. На смену ей пришел режим Пятой республики, с усилением авторитарных тенденций и переходом ключевых пози­ций в правительстве к новой буржуазной партии - Союзу в защиту новой республи­ки. Однако при наличии сильной левой оппозиции это не могло предотвратить нового социально-политического кризиса в конце 60-х годов. В Италии, где, как и во Франции, существовала многопартийная система, крупнейшая буржуазно-реформи­стская партия христианских демократов удерживалась у власти лишь благодаря союзу с другими партиями в рамках часто сменявших друг друга право- и левоцен­тристских коалиций, имея главным своим конкурентом компартию. Здесь также воз­никли острые социальные и политические конфликты (в 1960 и 1969 гг.). В 60-е годы в Италии возобладал левоцентристский курс. В Испании и Португалии господ­ствующие классы удерживали власть с помощью открытого насилия. В Греции смена в 1963 г. правого правительства буржуазно-реформистским в обстановке подъема массовой борьбы, роста противо­борства правых и левых сил привела к нарастанию социально-политического кризиса, завершившегося 21 апреля 1967г. переворотом и установлением военной диктатуры «черных полковников».

В Латинской Америке более или менее устойчивая система представительной демократии существовала лишь в Чили, Уругвае, Мексике и Коста-Рике. В осталь­ных странах либо господствовали терро­ристические диктатуры, либо чередова­лись диктаторские и конституционные правительства в обстановке социальной и

политической нестабильности. Армия иг­рала активную роль в борьбе за власть. Важными рычагами политического влия­ния обладали иностранный капитал и группировки местной буржуазно-поме­щичьей олигархии. В конце 50-х годов представительные режимы были установ­лены в Венесуэле и Колумбии.