Коваленко Лариса Викторовна, учитель русского языка и литературы моу «Васильчуковская сош» в 1995 году закон

Вид материалаЗакон

Содержание


I-III. Слово учителя. Огранизационный момент. Эпиграф. Чтение наизусть. Цели (совместно с детьми).
Чайная церемония
Литературно-биографический комментарий – пазл. 11.58. 4 мин.
Мим – актёр, подражатель. Мим
6. Ученическое сочинение (Восприятие, истолкование, оценка) – пазл. 12.07. 5 мин.
7. Поэтическое творчество – (пазл.) 12.10. 3 мин.
8. Философско-религиозный комментарий – пазл. 12. 15. 5 мин.
Во время дзэнской медитации происходит «свёртывание» внешнего мира до собственного внутреннего пространства.
Если не искать упорно всё изменчивое, не будет новизны. Новизна возникает, когда в поисках поэтической правды приближаешься хоть
Мы любим жить.
Я в мир пришёл, чтобы не соглашаться…
Кто не любит одиночества, тот не любит свободы, ибо только в одиночестве можно быть свободным.
Прочитать романтические и реалистические рассказы писателя
Уроку быть максимально рабочему, не для показухи. Не отрепетированное занятие, а живой, свободный урок, построенный на диалоге.
Построить по-настоящему «открытый», вариативный урок. Его стоит использовать почаще.
Мандельштам и музыка (2 часа)
Яркое, эмоциональное, ёмкое, завораживающее и очень короткое слово о писателе Яркое, эмоциональное, ёмкое, завораживающее и очен
Проблемный вопрос?
Для Мандельштама музыка… - божественная полнота бытия, сумма всех его противоречий, Бог и человек, молчание и звук, первобытная
Предварительное домашнее задание
...
Полное содержание
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Тип урока:

Урок-практикум.


Оборудование:
  1. Стихотворение М. А. Кузмина «Фудзий в блюдечке» - плакат.
  2. Портрет писателя.
  3. Планы анализа текста.
  4. Пазлы японской графики Фудзиямы, которые крепятся на доске по ходу выступления (по количеству выступлений), выражающих цельное представление мира…
  5. Рисунки мимозы. Веточка мимозы.
  6. Карточки информантов-комментаторов: «Биологический комментарий», «Географический комментарий», «Литературно-биографический комментарий», «Историко-культурный комментарий», «Лингвистический комментарий», «Религиозно-философский комментарий», «Ученическое сочинение (Восприятие, истолкование, оценка)», «Поэтическое творчество».
  7. Энциклопедии, справочники, словари, брошюры, ксерокопии статей о Японии (из журнала «География в школе» № 2- 2001 г.) «Культурные традиции Японии».
  8. Чай, керамическая посуда, икебана.
  9. Низкий свод входа в кабинет (насколько позволяет оригинальность учителя и другие обстоятельства проведения урока).
  10. Подушки на полу.


Основные приёмы и методы:
  1. Исследовательская работа.
  2. Составление комментария.
  3. Выразительное чтение наизусть учителем.
  4. Работа со справочной литературой.
  5. Предварительное составление и написание текста.
  6. Целеполагание.
  7. Работа по плану.
  8. Слово-резюме учителя.
  9. Приём «прозрение».
  10. Сокращение текста.

Что есть свобода?


Общая структура урока
  1. Организационный момент. 11.40.
  2. Тема, цели, работа с эпиграфом «Мир внутри себя…» Д. з.
  3. Чтение стихотворения учителем. 2 мин. 11. 42.
  4. Основная часть. Комментарии стихотворения, составленные учащимися.
  1. Биологический комментарий. 3 мин. 11.45.
  2. Географический комментарий. 4 мин. 11.49.
  3. Историко-культурный комментарий. 5 мин. 11. 54.
  4. Литературно-биографический комментарий. 4 мин. 11.58.
  5. Лингвистический комментарий. 4 мин. 12.02.
  6. Ученическое сочинение (Восприятие, истолкование, оценка). 5 мин. 12.07.
  7. Поэтическое творчество. 3 мин. 12.10.
  8. Философско-религиозный комментарий (учительский). На методе «прозрения». 5 мин. 12.15.
  9. Записи (если располагаем резервом). 2 мин. 12.17.
  10. Итог. Значение дзен-буддизма и, возможно, будет новое прчтение. Возвращение к эпиграфу «Мир внутри себя…» Желаю вам мира внутри себя. И приятного чаепития. «Чужих меж нами нет, / Мы все друг другу братья / Под вишнями в саду! Кобаяси Исса. 3 мин. 12.20.


I-III. Слово учителя. Огранизационный момент. Эпиграф. Чтение наизусть. Цели (совместно с детьми).


- Здравствуйте. Сегодня нас ждёт много чудесных открытий. Я этого искренне желаю всем. Эпиграф «Мир внутри себя…» (Беру блюдце в руки и читаю стихотворение…)


1. Сквозь чайный пар я вижу гору Фудзий,

2. На жёлтом небе золотой вулкан,

3. Как блюдечко природу странно узит!

4. Но новый трепет мелкой рябью дан.

5. Как облаков продольных паутинки

6. Пронзает солнце с муравьиный глаз,

7. А птицы-рыбы, чёрные чаинки,

8. Чертят лазури зыблемый топаз!

9. Весенний мир вместился в малом мире:

10.Запахнит миндали, затрубит рог,

11.И весь залив, хоть будь он вдвое шире,

12.Фарфоровый обнимет ободок.

13.Но ветка неожиданной мимозы,

14.Рассёкши небеса, легла на них, -

15.Так на страницах философской прозы

16.Порою заблестит влюблённый стих.


Голос, жесты, мимика, повороты головы – всё очень важно для передачи смысла стихотворения. Уже рождаются при прослушивании открытия в душе каждого участника урока. Это выглядит очень интригующе. Дети благодарно всегда воспринимают моё чтение стихов наизусть.

Выдерживаем паузу…

- Это стихотворение-загадка – тема сегодняшнего урока.

На доске сформулированы лишь основные цели урока <…> Которые назовут дети.

Работать будем чётко и быстро по плану, написанному на средней доске. Ибо в деловом мире человек ценится за дисциплинированность мысли, уважение к себе, другим, ко времени. Внимание других регламентировано. Поэтому, пожалуйста, старайтесь уложиться в заявленное время. Закончив выступление, говорите «спасибо» и – выступление следующего. Необязательно делать записи комментариев товарищей в тетради, но обязательно подготовьте вопросы выступающим товарищам по их комментариям. Эти вопросы обсудим на следующем уроке. Умение задавать вопросы тоже оценивается. 11.42 (2 мин).

(По ходу приклеиваю на доске пазлы после каждого выступления.)

IV. Комментарии

1. Биологический комментарий закончен, приклеиваю пазл 11.45. 3 мин.

Пудахина Елена

Топаз – в чистом виде бесцветный минерал, как прозрачная вода, но примеси окислов металла часто придают ему оттенки розового, жёлтого, вишнёвого, зелёного и голубого цетов. Согласно одной из версий, название пошдо от слова «топазин» – искать. Согласно второй от «тапас» - огонь, тепло. В духовной практике «тапас» предполагает терпеливое перенесение различных тягот, которые аскет принимает добровольно, разогревая, «раскаляя» (отсюда – огонь, тепло) себя духовно и физически.

Символизирует честность, верную любовь, освобождает от опасных страстей, защищает от безумия.

Птицы-рыбы. В тёплых морях (выше 20°С) распространены рыбы, которые научились «летать». Это представители семейства летучих рыб (более 60 видов). Грудные (у некоторых видов – и брюшные) плавники очень длинные, соизмеримые с длиной туловища. Эти рыбы разгоняются в воде до 30-40 км/ч и резко выпрыгивают на поверхность. Длинные плавники помогают им планировать над водой на расстояние от 10 до 300 м. Взлетая, уходят от преследования их хищником. Ценятся за вкусное мясо.

Миндаль сам по себе почти не имеет характеристического миндального запаха и вкуса; то и другое появляется в нём вследствие действия фермента, который начинает действовать, когда семя придёт в соприкосновение с водой. Семейство розоцветные. Цветёт в марте-апреле, ещё до появления листьев. Две разновидности. Сладкий – орех, добывается миндальное масло. Орех. Около 40 видов. По каменистым склонам и в степных районах. Дерево 8-10 м высотой. Листья очерёдные, ланцетовидные.

Мимоза. Недотрога мимоза. Она своими движениями раздраженных листьев производит поражающее впечатление. При малейшем раздражении оноа начинает складывать и опускать свои листья. Нужно видеть озадаченный вид человека, ничего не слыхавшего об этом растении при этом процессе, чтобы вполне понять, как глубоко коренится в нас убеждение, что растению несвойственно движение. Чем выше окружающая температура, тем быстрее совершается это движение. По миновании раздражения лист мало-помалу принимает прежнее положение.

Вообще известно более 500 видов мимозы – деревья, кустарники, лианы и травы – листья перисто-сложные, цветки мелкие, собраны в сферические головки, объединённые в метёлки. На юге России растёт акация беловатая или серебристая, которую ошибочно называют мимозой. Букеты из её веточек с жёлтыми цветочками продают весной.

Эпитет: стыдливая мимоза.

Название «мимоза» происходит от греч. – «подражатель, актёр».

2. Географический комментарий – пазл. 11.49. 4 мин.

Кориневский Антон

Фудзияма – вулкан на острове Хонсю в Японии. Название образовано от японского «фуджи – «крутизна, скала» и яма – «гора», т.е. крутая гора. Самая высокая точка – 3776 м.

Японские острова расположены в зоне сейсмичности. Ежегодно отмечается около 1500 землетрясений различной силы. Национальному характеру японцев присущи такие черты, как «трудолюбие» (термин «трудоголики» появился в Японии), патриотизм, любовь к природе, развитое эстетическое чувство, приверженность традициям, прагматизм, умение и склонность к заимствованиям.

В японском доме мебели немного. Главный элемент интерьера – ниша (токомона), в которую помещают цветы, свиток каллиграфии либо живописи. Сидят на полу на плоских подушках. На ночь расстилают широкие матрацы, на которых спят, днём их убирают в стенные шкафы.

3. Историко-культурный комментарий. – пазл. 11.54. 5 мин.

Япония – загадочная страна. До сих пор нам непросто понятьстрой мыслей и чувств далёкого народа, хотя очарование и изысканность японской культуры завораживают и очевидны для всех.

Чайная церемония как одно из величайших явлений японской культуры сформировалось в тяжёлое, смутное для Японии время, когда междоусобные войны, кровавые распри делали жизнь невыносимой. Созданная великими мастерами, чайная церемония с её эстетикой и философией стремилась противопоставить этой безысходности поклонение красоте. Стихотворение о чайной церемонии тоже написано в смутное время, но уже для России.

Эстетический обряд. Чайные турниры. Буддийские свитки, картины с изображением цветов и птиц или пейзажи. Вазы, курильницы, подсвечники. Тарелки с лёгкой закуской, сосуды с напитками.

Три чашки чая ставят перед свитками с изображением Будды. Каждому гостю вручалась чашка с растолчённым порошком зелёного чая, куда добавлялся напиток, и все это размешивалось бамбуковым веничком.

4 принципа чайной церемонии: гармония, почтительность, чистота и тишина, покой.

В чайный домик ведёт узкий и низкий вход – около 60 см в высоту: каждый, кто хочет приблизиться к чайной церемонии, независимо от ранга и чина, должен непременно согнуться, потому что здесь все равны.

Самым важным элементом считалась ниша-токомона. Свиток, с живописью или каллиграфической надписью, букет цветов. Это было предметом обсуждения во время церемонии.

С такой же тщательностью составлялись и букеты. Букет должен быть составлен по принципу единства контрастов – первый – стойкость, второй – нежность.

Нельзя было говорить о повседневных делах или проблемах, говорили о красоте свитка в токомоне, об изяществе ветки, о величавости чайной церемонии.

Предположу, что Л. Г. тоже находит выход в кровавое для России время в любовании и красоте.

Принцип, который царит во Вселенной – «бинарность» (по-латыни), «двоичность» (по-русски), Ян и Инь (по-китайски). Всё в этом мире двойственно.

Японский сад – явление уникальное, тщательно разработанная философско-эстетическая система ценностей. Главным элементом в саду были вода и камень. Вода – символ женской силы Инь, а камни – символ мужской силы Ян. Их вечное противостояние и неразрывное единство – основа существования мира. Сады дзэн-монастырей выражали идею понимания Природы, воплощение Абсолюта Истины. Созерцать. Сухие сады. 15 камней. Идея об иллюзорности человеческих представлений о мире. Любование природой (цветами, луной, снегом). Каждое растение, цветок что-то символизирует.

4 . Литературно-биографический комментарий – пазл. 11.58. 4 мин.

Романова Елена.

Михаил Кузмин начал печататься сравнительно поздно – в 1905 году, когда ему было уже 33 года. На протяжении творческого пути он был близок к разным поэтическим поколениям Серебряного века (символизму, акмеизму, отчасти футуризму, поэтическим школам 20-х годов), при этом сохранял творческую индивидуальность. Незлобливость, отсутствие мании величия, замечательная контактность Кузмина позволяли ему поддерживать ровные отношения (творческие) с широким кругом музыкантов, литераторов, живописцев, актёров.

Кузмина отличал беспрецедентный творческий универсализм. Он писал к ряду постановок Александринского, Суворинского театров; несколько оперетт, комических балетов, вокальных циклов; широкий круг литературных переводов; книгу лиературно-критической прозы «Условности»; богатый арсенал прозаических жанров: сказки, легенды, исторические «картинки», авантюрные рассказы и повести, стилизованные «жизнеописания».

Однако подлинную славу Кузмину принесла его лирическая поэзия. Кузмин 1900 - 1910 годов – поэт не трагических сторон жизни. Он избегает намеренной многозначительности, сугубой серьёзности. Показательны и жанровые ограничения: для его творчества нехарактерны эпитафии, оды, элегии, трагедии, сатиры. Сам поэт предпочитает называть свои лирические произведения «песнями», соединяя в этом слове семантику концертного номера, любительской импрозизации.

Как практически все русские интеллигенты Кузмин приветствовал Февральскую революцию и видел в ней великое завоевание народа. Так же он отнесся к Октябрьской революции, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его в конце концов почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов. При этом сам Кузмин не допускал для себя мысли об эмиграции, считая, что только в России он может жить и работать.

В отличие от своих современников – младосимволистов Кузмин не пытался строить личную биографию по законам художественного творчества. Он отказался от претензий на роль демиурга своей собственной судьбы; его лирический герой послушен внешней воле, он – «радостный путник», не заглядывающий за горизонт, но любующийся богатством и разнообразием чудес Божьего мира.

Спокойная вера в мудрость мироустройства сообщает его поэзии несимволистскую «лирическую беспечность»: он любит «светоносную дрожь случайностей», с готовностью «лицедействует» и «ошибается», не только исправляет, но весело предъявляет читателю синтаксические сбои и лексические неправильности.

«Человек культуры», Кузмин в своём творчестве проявлял любовное, бережное отношение к разным ликам искусства прошлых эпох.

Исповедуя принципы «прекрасной ясности», Кузмин любил изящную игру предметными подробностями , выводившую поэта за границы символизма и предвещавшую стилистику акмеизма. Поэт стремится заразить читателя своей влюблённостью в эстетизированный быт, насыщая стихи «милыми мелочами» обыденной жизни. Мир вещей становится у него не периферийной сферой, а равноправным человеку объектом лирического переживания.

Поэзия Кузмина являет собой редкий пример гармоничного взаимодействия ритма, пластики и мелодики и хорошо иллюстрирует «синтетичность» культуры Серебряного века. Кузмин – один из самых немонотонных, ритмически разнообразных поэтов эпохи, «кузминская нота» в поэзии Серебряного века – это прежде всего нота доверия к индивидуальности, радостного воодушевления, праздничности.

В феврале 1936 года его положили в Куйбышевскую (бывшую Мариинскую) больницу в Ленинграде, где 1 марта он скончался от воспаления легких. Кузмина похоронили на Литераторских мостках на Волковом кладбище.

Надпись на могиле предельно проста:

Михаил Кузмин

1875 – 1936

ПОЭТ


  1. Лингвистический комментарий – пазл. 12.02. 4 мин.

Давыденко Анастасия, Лопина Юлия.

Текст построен на использовании слов в переносном значении, но в то же время подразумевается и сам предмет в его вещественном значении. И создаваемый вещественным значением пейзаж – это пейзаж-символ.

Два мира: реальный и ирреальный, они пересекаются, переплетаются. Не совсем понятно, какой мир реален.

Мир природы

Мир лирического героя

Фудзи, небо, природа, новый трепет, птицы-рыбы, весенний мир, миндали, рог, залив, ветка мимозы.

Блюдце, чайный пар, мелкая рябь?, чёрные чаинки, лазури зыблемый топаз, малый мир, фарфоровый ободок.

Фудзи - где? На дне блюдца, реальный, японская гравюра?



Это художественное описание, описание, основанное на воображении, фантазии художника. Динамичность пейзажа, с одной стороны, неторопливая созерцательность, с другой. Динамичность связана образами «мелкой ряби», «птиц-рыб, чёрных чаинок», «ветки неожиданной мимозы». Динамичны световые образы стиха: «Пронзает солнце с муравьиный глаз», осязательные образы: «Запахнут миндали», звуковые: «затрубит рог». Но кульминацией этого описания становится «ветка неожиданной мимозы», на которой концентрируется идея. О неординарности, о новизне, о весне – об обновлении жизни, её движения. Поэтому есть примеры движения сквозь – пронзает, продольный.

Кузмин очень любил актёрство. Мим – актёр, подражатель. Мимоза. Созвучные слова? Возможно, мимоза – символ актёрского мастерства, гениального и неожиданно прекрасного. Рассмотрим ассоциации:

Мимоза – нежный, женственный.

Миндаль – маленький, нежный.

Облако – большой, округлый. Здесь: «продольных паутинки».

Небо, свод – красивый, величественный, яркий.

Птица – маленький, быстрый.

Золото – светлый, величественный.

Лирический герой является созерцателем («я»), но и есть ещё неподвижные образы, выражающие гармонию мира: «гора Фудзий», «золотой вулкан», «блюдечко», «залив», «фарфоровый ободок». Даже в этих неподвижных образах содержится потенциал движения, развития.

Морфологическим средством выразительности являются глаголы, передающие движение описанию, прилагательные, создающие неповторимый пейзаж.

Благодаря инверсиям усиливаются ощущения от восприятия другого мира. Восклицательные предложения усиливают восхищение, ощущение торжественности, необычного настроения лирического героя.

Уникальна звукопись стихотворения: ассонансы и аллитерации: «Чёрные, чаинки, чертят», придающие чёткость. Сами по себе нейтральные, стилистически однородные, рождают интонационную выразительность.

Самый яркий пример аллитерации в 9 стихе: 5 [м]:3 [м’] и 2 [м] и звуков [в]: 2 [в’] и 1 [в] несёт семантическую нагрузку «вмещение большого в малом».

Самый яркий пример ассонанса в 11 стихе три ударных [о], передающие образ широкого пространства.

Во всём стихотворении лидируют сонорные звуки [н’] и [н] – 29 раз и долгое [н] – рождает ассоциацию со Вселенной, усиливающий семантику нового, странного, неожиданного, весеннего.

Звук [т] – взрывной глухой. Встречается 25 раз. Рождает беззвучный пронзительный образ игры света и запаха – богатство и многообразие этого мира. Его движения, колебания.

И [р] – 25 раз – дерзость, стремительность, активность.

Стихотворение написано пятистопным ямбом. Есть пиррихии и спондеи. Так, пиррихии (2, 6, 12, 13 и 14 стихи) создают образы сужения объектов, спондеи (1, 11 стихи) – образы расширенного пространства.

К самым неожиданным выводам читателя может привести необычное использование заимствованного звука [ф]: Фудзий, фарфоровый, философский. Ассоциации с камнем, философским камнем, способным превращать вещество в золото: золотой вулкан – символ Японии. А это стихотворение – рождение нового мифа. Миф символичен.

6. Ученическое сочинение (Восприятие, истолкование, оценка) – пазл. 12.07. 5 мин.

Шутрова Анна

Стихотворение М. Кузмина «Фудзий в блюдечке» (Восприятие, истолкование, оценка).

«Сквозь чайный пар я вижу гору Фудзий…» - такими таинственными словами открываются для меня глубины поэтической мысли Михаила Кузмина. В моём понимании это стихотворение стало символом его творчества, возможно, потому, что оно оказало значительное воздействие на мои мысли и чувства.

В центре видения автора находится тайный мир, возникший в воображении поэта в результате созерцания обычного, на первый взгляд, предмета. И перед нами развёртывается не картина какого-нибудь чаепития, а привидение мистического мира в блюдце.

Очень может быть, что М. Кузмин считал, что «созерцание красоты любого рода, выводя нас за пределы собственного «я»…пробуждает в нас способность к самопожертвованию» (Б. Констант) и поэтом он хотел, чтобы читатель прочувствовал красоту и насладился чудесным полётом фантазии. Возможно, что написание этого стихотворения было вызвано не только потребностью в самореализации, но и желанием донести до читателя мысль о красоте мелочей, о том, что можно сойтись с природой так, что почувствуешь в ней свою душу, так, что заключишь весь мир в своей душе.

Поражает способность автора видеть в обыденном прекрасное, точно описывать видимое им и передавать настроение.

Предметы и явления, которые рисует поэт пред читательским взором, достаточно конкретны, но не лишены символического смысла. Поэтому естественно, что у каждого будет формироваться свой образ блюдца с чаем и мира в нём. Не исключено, что и понимание стихотворения будет разным.

Хотелось бы обратить внимание на слова, которые я считаю многозначными. Так, например, блюдце может символизировать мир искусства. В таком случае 11-й и 12 стихи («…И весь залив, хоть будь он вдвое шире, / Фарфоровый обнимет ободок».) могут рассматриваться так: какой бы ширины не достигал природный мир, весь он может быть охваченным искусством. И другое значение блюдца с чаем: можно так прочувствовать природу, что она останется и наполнит душу, тогда носить её в себе можно будет так же, как чай в чаше. В таком случае блюдечко – это душа. (Хрупкость). Так же можно понимать под блюдцем рамку мира. А главным выводом этих строк станет утверждение о том, что всё имеет свои границы.

Подобным образом можно толковать не одно слово в этом стихотворении, ведь каждое несёт себе большую смысловую нагрузку.

Бросается в глаза противительная конструкция с союзом но, дважды использованная в стихотворении. Удивительно то, что первая такая конструкция («Но новый трепет мелкой рябью дан») содержится в четвёртом стихе, т. е. в четвёртой строке сверху, а вторая («Но ветка неожиданной мимозы») использована в 13-м стихе, т.е. в четвёртой строке снизу. Такой приём придаёт стихотворению некую симметричность. Так в первом случае «новый трепет», во втором «ветка неожиданной мимозы» нарушают общий покой и способствуют переходу от одной мысли к другой. Этот вывод может подтверждать последнее двустишие, следующее за противительной конструкцией и меняющее восприятие смысла стихотворения.

Образы любования природой сменяются неким итогом, который тоже не однозначен. С моей точки зрения, это двустишие объясняет, что блюдце – символ философской прозы, в то время как стихотворение – это порыв вдохновения, «ветка неожиданной мимозы» на фоне этой прозы. Доказательства этому могу привести следующие: многие прозаические произведения стремились охватить мир, открыть его тайны и тайны мировых явлений, старались отыскать большое в малом. Поэзия же захватывает одно явление (переживание), которое в данный момент времени встревожило автора, и он пожелал запечатлеть его в своём произведении. Символом прозрения, внешнего толчка, который направил мысли автора в поэтическое русло, можно считать мимозу.

При чтении стихотворения чувствуется единение во всём. Такое впечатление складывается благодаря мужской и женской перекрёстной рифме

…мимозы

…них,

…прозы

…стих,

Символизирующей единство мужского и женского начала.

Образность и эмоциональность придаёт стихотворению цель эпитетов: чайный пар, золотой вулкан, зыблемый топаз и другие.

Риторическое восклицание 3-го стиха: «Как блюдечко природу странно узит!» не только в эмоциональной форме утверждает высказывание, но и символизирует новую ступень в познании. После удара меняется взгляд лирического героя на природу, он становится глубже и направленнее на себя.

Благодаря тропам и стилистическим фигурам стихотворение становится выразительным и ёмким по содержанию. Можно сделать следующий вывод. Ничто так не важно, как равновесие сил. Ничто так не прекрасно, как природа вокруг человека. Ничто так не хрупко, как природа и человеческие чувства. Восточная мудрость.

7. Поэтическое творчество – (пазл.) 12.10. 3 мин.

Эльвира Шульга

Как прост и сложен мир одновременно,

Как многогранны представления о нём,

Но люди всей планеты непременно

Живут в том мире, где и мы живём.


В том мире, что поместиться на блюде.

И может, странно это всё звучит,

Но были, есть и будут ещё люди,

Кто целый мир на блюде поместит.

Мир, в котором мы живём, очень и очень разнообразен. В этом разнообразии «виновата» психология каждого человека. Если бы все думали одинаково, то мир бы был либо хорошим, либо плохим. Но так как Бог наделил каждого человека индивидуальным представлением о мире, то и мир каждый видит по-своему. Но всё же здесь есть какой-то парадокс…Мы все люди, мы все живём на одной планете, у нас одни и те же части тела, но почему-то Бог не наделил нас одинаковыми стандартными мыслями о мире? Быть может, не было бы тогда споров и разногласий в тех или иных мировых вопросах.

(Эльвира сказала: «Я хочу объяснить свои мысли, которые выразила в поэтической форме по поводу стихотворения «Фудзий в блюдечке»).

8. Философско-религиозный комментарий – пазл. 12. 15. 5 мин.

В основе стихотворения лежит дзен-буддийская мудрость, которая существует в Японии с XIII века; удивительно жизнестойкая.

Она не поддаётся словесному описанию, неуловима и в то же время предельно конкретна и прагматична. Дзен утверждает «внезапное просветление», интуитивное озарение, мгновенное схватывание сути, мгновенную мысль. Она просто и прямо выражает то, что практикующий «видит» и чувствует в момент просветления.

Главное – развивать «внутренний духовный опыт», познавать себя «изнутри». Для совершенства и просветления достаточно одной жизни.

Нужно формировать новый взгляд на жизнь – сатори. Взгляд – первостепенная значимость, - созерцание, духовное внутреннее зрение, прозрение, пробуждение. Не зависит от других людей.

Всё сущее постигается в его «недвойственности, недуальности». Это мнимое состояние противоположностей устраняется в прозрении.

Просветлённый видит вещи такими, какие они есть на самом деле.

Важное состояние – «безмыслие» - нерпивязанность разума к определённой идее, исключение доминирования одной мысли над другой. Задача – Обретение сознанием покоя и гармонии.

Цель дзенской медитации – углубление во внутреннее «Я», где нет раздвоения, достижение целостности.

Во время дзэнской медитации происходит «свёртывание» внешнего мира до собственного внутреннего пространства. (Стихотворение).

Имеет место передача невербальной информации в процессе общения учителя и ученика. Отсюда следует парадоксальное, эксцентричное поведение учителя: на вопрос ученика он может ответить глубокомысленным молчанием, ударом – кулаком, палкой, посохом, произнести фразу, внешне не имеющую прямого отношения к происходящему. Так они стремятся разрушить искажённый взгляд на мир, углубиться в суть вещей.

Поэт Басё был дзэн-буддистом. Длительные медитации-«размышления» - внезапное озарение от какой-нибудь внешне незначительной детали, на которой сосредоточено медитирование – постижение мира. По его мнению, не наука с её расчленением-анализом, а поэзия через символ передать ощущение целого способна (в таком восприятии мира).

Один из его учеников сказал: «Учитель изнурял себя до настоящей худобы в поисках новизны, и он дышал новизной… Если не искать упорно всё изменчивое, не будет новизны. Новизна возникает, когда в поисках поэтической правды приближаешься хоть на единый шаг к природе». В стихотворении: «Но новый трепет мелкой рябью дан…»

В дзэн-монастырях зарождалось многое из того, что впоследствии стало неотъемлемой частью традиционной японской культуры: поэзия, исполненная любви к природе, живопись, икебана, искусство чайной церемонии с её сложной ритуальной символикой, эстетический канон, архитектура, литература, искусство.

И, возможно, прочтение стихотворения должно быть другим, более интроспективным, направленным внутрь, а не на зрителя. 12.15. (+ записи, если располагаем).

Желаю всем найти мир внутри себя!

Эпиграф был такой. Приклеиваю последний пазл – символ целостной картины мира. А ещё единства мира и человека, человека и природы. А ещё – выполненных на уроке целей.

И – приятного чаепития. Девушка в кимоно выносит гостям чай.

Чужих меж нами нет!

Мы все друг другу братья

Под вишнями в саду.

Хокку Кобаяси Исса

Спасибо. 12.20.
  1. + записи, если располагаем. 12. 17 + чаепитие. 12.20.


Приложение 3


Что есть свобода?


(Произведения М. Горького и проблема свободы)

2 урока



Я в мир пришёл, чтобы не соглашаться…

М. Горький



Мы любим жить.

М. Горький «Старуха Изергиль»

Что есть свобода?


(Произведения М. Горького и проблема свободы)

2 урока



Я в мир пришёл, чтобы не соглашаться…

М. Горький



Мы любим жить.

М. Горький «Старуха Изергиль»



Кто не любит одиночества, тот не любит свободы, ибо только в одиночестве можно быть свободным.



Фр. Ницше



Предварительное домашнее задание:

Прочитать романтические и реалистические рассказы писателя: «Макар Чудра», «Старуха Изергиль», «Челкаш», «Страсти-мордасти»; роман «Мать» (или «Фома Гордеев»).

Методические цели:
  1. Уроку быть максимально рабочему, не для показухи. Не отрепетированное занятие, а живой, свободный урок, построенный на диалоге.
  2. Показать, как учитель будет выходить, если он пойдёт не по задуманному. Показать, какие инструменты управления процессом у него есть. Как он разговаривает, ставит вопросы, комментирует?
  3. В начале урока совсем не нужна подробная биография. Яркое, эмоциональное, ёмкое, завораживающее и очень короткое слово о писателе – сложном и противоречивом человеке.
  4. Дать ребятам возможность высказаться, формируя поле для дискуссии.
  5. Прокомментировать собранные на уроке работы, просмотрев в то время, пока ребята будут работать в группе.
  6. Дать ребятам говорить в течение 5-ти предоставленных минут, не перебивая их вопросами. Всё обсудить потом, после выступлений.
  7. Планировать общее занятие так, чтобы групповая работа прошла на последних 15 минутах первого урока, перед переменой.
  8. Построить по-настоящему «открытый», вариативный урок. Его стоит использовать почаще.


Вступление. 10 минут.

Герой рассказа – одиннадцатилетний сын «Машки-паклюжницы» Лёнька, чья душа тоже освещена огнём, но не испепеляющим, а таким, который называют «свете тихий» и который напоминает ровное сияние неугасимой лампады. В этом мальчике всё необычно: «от мохнатых глаз» и «личика, написанного тонкой кистью», до его отношения к матери («она смешная девчонка, мамка моя») и заветной мечты побывать в «чистом поле» («Раем видит поле-то… А там лагеря, да охальники-солдаты, да пьяные мужики», - вздыхает мать Лёньки). Представьте этого ребёнка из мрачного, сырого и грязного подвала…


Мандельштам и музыка (2 часа)

Музыка в лирике О. Э. Мандельштама

«Полон музыки, музы и муки…»

(Интегрированный урок литературы в 11 классе)

(1891-1938)


Цели:

1. Через погружение в мир образов поэтических и музыкальных создать условия для воспитания гармоничной личности старшеклассника.

2. Через попытки провести собственное исследование, прокомментировать текст, подобрать стихотворение и музыкальное сопровождение к нему развивать мышление критическое и творческое, способствовать становлению позитивной самооценки учащегося, помогать совершенствовать навыки мелодекламации и публичной речи.

3. Помочь познакомиться с личностью и «музыкальным» творчеством О. Э. Мандельштама.


Задачи:
  1. Пробудить исследовательский импульс ребят.
  2. Научить адекватно воспринимать музыкальное классическое произведение.
  3. Совершенствовать эстетический вкус.
  4. Подготовить выступать публично в жанре мелодекламации и комментировать непонятные слова искусствоведческого, культуроведческого, музыковедческого значения в поэтическом тексте.


Этапы
  1. Создание эмоционального настроя в начале урока. Мелодекламация стихотворения «Silentium» О. Э. Мандельштама (в сопровождении «Мой тихий сон»).
  2. Слово учителя. Яркое, эмоциональное, ёмкое, завораживающее слово о Мандельштаме. Детство поэта. Яркое, эмоциональное, ёмкое, завораживающее и очень короткое слово о писателе Яркое, эмоциональное, ёмкое, завораживающее и очень короткое слово о писателе
  3. «Что такое музыка?», «Почему Мандельштам в своём творчестве обращается к музыке?» и др. вопросы. Раздаточный материал.
  4. Отношение к слову: от символизма и акмеизма к творческой индивидуальности.
  5. Заочная экскурсия.
  6. Как Мандельштам слушал музыку?
  7. Мелодекламация самых музыкальных стихов Мандельштама. Учитель. Ребята.
  8. Яркий эмоциональный финал. Мелодекламация стихотворения «Может быть, это точка безумия…» в сопровождении музыки Скрябина.
  9. Подведение итогов урока. Рефлексия.


Стихи О. Э. Мандельштама:
  1. Silentium (1910).
  2. «Дождик ласковый, тихий и тонкий…» (22 августа 1911).
  3. «Я вздрагиваю от холода…» (1912, 1937).
  4. Пешеход (М. Л. Лозинскому) (1912).
  5. Бах (1913).
  6. «Я не слыхал рассказов Оссиана…» (1914).
  7. Ода Бетховену (1914).
  8. «В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа…» (1918).
  9. «В Петербурге мы сойдёмся снова…» (1920).
  10. Концерт на вокзале (1921).
  11. Век (1922).
  12. Жил Александр Герцевич (27 марта 1931).
  13. Рояль (16 апреля 1931)
  14. Лемарк (7-9 мая 1932).
  15. «И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме…» (ноябрь 1933-январь 1934).
  16. «За Паганини длиннопалым…» (5 апреля-июль 1935).
  17. «Может быть, это точка безумия…» (15 марта 1937).

(Список корректируется в зависимости от выбора учителя и ребят (ЛОО))

Музыкальное сопровождение урока:
  1. Мелодекламация «Мой тихий сон» - Павел Соколов.

Симфония с органом и пением. Бах. Иоганн Себастьян Бах. Токката и фуга ре минор для органа.
  1. Шум дождя.
  2. Звон колоколов.
  3. Симфония с органом и пением. Бах. Иоганн Себастьян Бах. Токката и фуга ре минор для органа.
  4. Моцарт.
  5. Глюк «Орфей и Эвридика».
  6. Бетховен.
  7. Шуберт.
  8. Скрябин.


Оборудование:
  1. Мультимедиапроектор.
  2. Презентация с фотографиями О. Э. Мандельштама и заочной экскурсией по Петербургу.
  3. Раздаточный материал: стихи, звучащие на уроке, «Карты урока» (прилагаются).



Проблемный вопрос?

- Почему в своём творчестве О. Э. Мандельштам обращается к музыке?

Эпиграфы:



Полон музыки, музы и муки…


Слух чуткий парус напрягает…


Для Мандельштама музыка… - божественная полнота бытия, сумма всех его противоречий, Бог и человек, молчание и звук, первобытная аморфность и форма.

Рышард Пшибыльский («Осип Мандельштам и музыка»)


его стихи так заманчиво понимать – и так трудно толковать.

С. С. Аверинцев




Предварительное домашнее задание:

1. Попытаться создать абстрактную модель. Она имеет целостное сжатое представление о предмете, учит обобщать, развивает мышление: нужно увидеть конкретно и в то же время образно представляемое понятие. Предполагает интеграцию в осуществлении. Несёт в себе огромный элемент исследования. Продукт получается обязательно авторским, плагиат исключён. Оценка мыследеятельности происходит не только у тех, кто «принимает» услышанное и увиденное, но и происходит критическое осознание у того, кто это демонстрирует, причём с самого начала деятельности, с начала подготовки материала до его демонстрации и защиты. Этот приём требует ещё и подготовки специальной, иначе ребята могут подменить выполнение на обычный конспект, таблицу. Групповое задание.

2. Подобрать самое музыкальное стихотворение Мандельштама и выучить его, подобрав к нему музыкальное сопровождение. Попытаться продекламировать его под музыку. Создать комментарии к стихотворениям. Искусствоведческие, культуроведческие. Лингвистические. Биографические.

3. Заранее познакомить с «Картой урока», с вопросами, требующими разрешения.


1 этап

Вступление 5 минут. Тема на доске, эпиграфы, портрет.

1. Слово учителя. Мелодекламация стихотворения «Silentium» О. Э. Мандельштама.


2. Двадцатилетний Мандельштам выстроил в ряд три слова (начать крупно писать на доске):

Полон (музыки), музы и муки…

Догадались, какое слово пропущено?

- Прошу фиксировать на «Картах урока» основные положения урока. Тема урока обозначена, (запишите тему и эпиграф) давайте попытаемся определить линии развития урока, поставим проблемный вопрос. На какие «Почему» мы попытаемся сегодня ответить?



- Почему Мандельштам в своём творчестве обращается к музыке? Это проблемный вопрос урока. Постарайтесь ответить на него в течение всего урока сначала мысленно, в конце урока в течение 5 минут предлагаю оформить свои мысли письменно. Как итог урока. Желаю всем удачи и поддержки товарищей!

- Полон (музыки), музы и муки…

Это написано о дожде, но также, не о себе ли? Едва ли можно разделить то, что творится за оконным стеклом, и то, что происходит в сердце поэта.

Действительно, одни из самых красивых стихов – стихи о дожде. Почему? Музыкально звучание дождя. Оно рождает поэтические ассоциации.

- «Дождик ласковый, тихий и тонкий…» под шум дождя. Ваня (под звуки природы).

Послушайте звуки шума дождя и запишите свои поэтические и музыкальные ассоциации. Какой это дождь? В горах? На реке? Звуки за окном? Придайте поэтическую форму.

«Видеть, слышать, понимать – все эти значения сливались когда-то в одном семантическом пучке», - утверждал Мандельштам, и таким слиянием отмечено большинство его высказываний о музыке. И слово пучок повторяется, варьируется ассоциативно, требует подключения воображения читателя: «пучок, паучок, лучик, мячик» становятся связаны самым немыслимым образом.

- «Я вздрагиваю от холода…». Мелодекламация. Миша.

- Послушаем другую музыку – музыку Вечности, музыку Космоса, чтобы лучше ощутить космизм лирики Мандельштама. (Включаем колокольный звон и мелодекламацию стихотворения «Пешеход» в исполнении Жени).

В стихотворении «Пешеход», 1812 г., возникает другой звукообраз – звон колоколов и бой каменных часов.

Ваши переживания попытайтесь отразить в карте урока.


2 этап. Детство поэта.

- Может быть, на проблемный вопрос урока нам помогут ответить сведения о детстве поэта?

Ф. О. Вербловская, мать поэта

Мандельштам был сыном учительницы музыки.

Уже одна та свобода, с какой Мандельштам оперирует музыкальными реалиями разного толка способна убедить, что нет ни малейшего преувеличения в словах Анны Ахматовой: «В музыке Осип был дома, а это крайне редкое свойство».

А это значит первый ребячий восторг, вызванный сотрясением души от звуковых волн, и мука приспособления к правильной постановке рук на клавиатуре, и нудность отбывания положенного количества часов за инструментом, и чувство сопричастности некой мощной творческой стихии.

В стихах для детей воскрешено собственное детское любопытство к тому, что скрыто внутри «чёрного лакированного метеора, упавшего с неба» (так назван в «Египетской марке» кабинетный рояль «Миньон», стоявший в родительском доме):

Мы сегодня увидали

Городок внутри рояля.

Целый город костяной,

Молотки стоят горой.


Блещут струны жаром солнца,

Всюду мягкие суконца,

Что ни улица – струна

В этом городе видна.

«Музыку Мандельштам, пожалуй, любил больше всего». (Штемпель Н. Е.).

В головокружительной метафористике страниц «Египетской марки», что посвящены нотописи, - следы детской зрительной фантазии, которая немедленно затевает игру с увиденными предметами, уподобляет их Бог весть чему… Кто не затевал в детстве такой игры, скажем, с облаками? Похоже, что сын учительницы играл сходным образом с нотными страницами (благо их в доме хватало): «Каждый такт – это лодочка, гружёная виноградом».

На что, по-вашему, похожи нотные строчки? Запишите ваши ассоциации.

«Рояль». 1931г. - «взрослое» стихотворение, где тоже есть строки, словно хранящие память о детских мучениях пальцев, преодолевающих и собственную неловкость, и неподатливость клавиш:

Разве руки мои – кувалды?

Десять пальцев – мой табунок!

«Рояль – это умный и добрый комнатный зверь…Мы берегли его от простуды», - пишет Мандельштам. Может быть, из детских наблюдений над укутыванием рояля в морозные дни одеялами и берёт истоки лейтмотив гибельной опасности, грозящей музыке от петербургских морозов.

И именно с детской поры слушательские и зрительские впечатления от музыки, от её атрибутов, от процесса музицирования остались для Мандельштама навсегда теснейшим образом связанными.

Любое «музыкальное торжество» начинается для поэта со зрительного наблюдения, с оглядывания. О, как тут становится зорок глаз нашего лирического героя, как остро и неожиданно он видит! С какой скрупулёзной точностью, например, выписан портрет человека, занятого игрой на музыкальных инструментах: флейте, скрипке…

О слитности зрения и слуха, переплетённости оптики и акустики сам Мандельштам говорил не раз: «…глаз – орган, обладающий акустикой, наращивающий ценность образа».


3 этап.

Письменное задание. 5 минут

У Мандельштама поэтому своё понимание слова: «Любое слово является пучком, и смысл торчит из него в разные стороны…» Конечно же, мы возьмём слово музыка.


Выскажите ваше мнение по вопросам (не обязательно по всем) письменно, оформите в виде рассуждения.
  • Что такое музыка? Что вы видите, когда слышите это слово? Какие образы рождаются в вашем воображении?
  • Можно ли жить без музыки?
  • Насколько вам необходима музыка?
  • Зачем человеку нужна музыка?
  • Как в нашем обществе люди относятся к музыке?


4 этап. Литературное течение

Заполните строчку «Течения, в которых творил Мандельштам»

В целом его творчество минует всякие поэтические школы и влияния. Но первые шаги в поэзии Мандельштам делал под сенью символисткой эстетики и, в частности, «под присмотром» столь влиятельного её мэтра, как Вячеслав Иванов. Теоретики символизма второй волны считали, что музыка стоит над всеми другими искусствами и в какой-то мере их определяет. «Музыка наиболее полно охватывает всю сферу бытия и духа, вбирая в себя возможности и выразительные средства всех других искусств. Музыка наиболее близка к поэзии, и поэзия черпает из родника музыки и мелодию, и ритм». (Т. Хмельницкая).

«De la musique avant tout chose». Музыка – прежде всего», - эти слова французского поэта Верлена стали чем-то вроде лозунга русского символизма.

То есть о процветавшем в символистской среде культе музыки хорошо известно.

Известно, однако, и другое: обретение поэтом собственного неповторимого голоса, происходившее в начале 1910-х годов, было связано с отходом от символистских канонов. Наряду с Николаем Гумилёвым, Анной Ахматовой и другими участниками группы «Цех поэтов» Осип Мандельштам вошёл в русскую поэзию «серебряного века» как провозвестник акмеизма, течения, родившегося, как он сам свидетельствовал, «из отталкиванья: прочь из символизма…»

Акмеизм в некотором смысле накладывал на музыку опалу. Но Мандельштаму и пришлось впервые выступить в роли защитника музыки. В критических статьях, провозглашающих ценности нового течения, Мандельштам, с едким сарказмом обрушиваясь на ценности символизма, тем не менее упорно уводит из-под полемического удара одну из основ символистского мира – поклонение музыке. В статье «Утро акмеизма» (1913) читаем: «Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для символистов». «Логика есть царство неожиданности. Мыслить логически – значит непрерывно удивляться. Мы полюбили музыку доказательства. Логическая связь для нас не песенка о чижике, а симфония с органом и пением, такая трудная и вдохновенная, что дирижёру приходится напрягать все свои способности, чтобы сдержать исполнителя в повиновении.

Как убедительна музыка Баха! Какая мощь доказательства!»

И появившееся в том же году стихотворение «Бах» - не защита ли музыки от тех, кто готов воскликнуть:

Что звук? Шестнадцатые доли,

Органа многосложный крик –

Лишь воркотня твоя, не боле,

О несговорчивый старик!

Мелодекламация стихов «Бах». Колесник Карина. Музыковедческий комментарий к стихотворению, лингвистический и культуроведческий.

Да, отрекаясь от символизма (не сразу, не без внутреннего сопротивления и далеко не по всем позициям), оспаривая спасительную для мира роль музыки, Мандельштам тем не менее не отрекался от самой музыки, вне которой он, по-видимому, не мыслил ни жизни, ни творчества.

Композитор Артур Лурье свидетельствовал о Мандельштаме: «…живая музыка была для него необходимостью. Стихия музыки питала его поэтическое сознание…»


Любое «музыкальное торжество» начинается для поэта со зрительного наблюдения, с оглядывания. Как остро и неожиданно он видит! Он видит сквозь эпохи. Проносятся перед ним поэты разных эпох, музыканты, барды, мифические персонажи, знакомые поэта, - все существуют вне времени и пространства. Хронотоп Мандельштама уникален.

Таков лирический герой Мандельштама: мысль его движется прихотливыми ассоциативными путями. Мысль, вычерчивая линии в огромном культурном пространстве, прокладывает путь к праистокам услышанного, увиденного, опускается в глубины истории и мифа и выносит таившиеся в её недрах ценности.

«Я не слыхал рассказов Оссиана…». 1914. Мелодекламация. Оля Панова.


В стихотворении «Ода Бетховену» 1914 г. отправной точкой служат популярные изображения композитора. А итогом пути (проходящего через биографию и музыку Бетховена, через услышанные в ней идеи античной и библейской эпох) становится обнаружение в бетховенской музыке истины, остро необходимой современникам поэта. Кроме того, поэт уверен в знакомстве читателя с деталями бетховенской биографии и потому вскользь упоминает об оброке, собираемом с неких князей, не снисходя до объяснений.

С христианской стадией Мандельштам связывает высший расцвет музыкального искусства, чьи истоки он находит в иудейской и эллинской культурах. Кризисное же положение музыки в XX веке Мандельштам напрямую связывает с кризисом христианского мировоззрения.

«Ода Бетховену». Валя.


В стихотворении «В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа…» 1918г. у Мандельштама всё перепуталось – разные песни, разные циклы, разные персонажи Шуберта. В балладе Шуберта «Лесной царь» - музыкально создаётся образ безумной скачки, образ укачивания, которым соблазняет ребёнка коронованное чудище – Лесной царь, образ ярости его угрозы. А в цикле «Зимний путь», - хорошо прослушивается рокот кроны. Во многих музыкальных произведениях звучат соловьиные трели, а зелёный цвет постоянно тревожит героя цикла «Прекрасная мельничиха». Но всё так перепуталось, сплелось в такой плотный пучок у Мандельштама, что в четырёх строках пред нами почти весь – в звуках и красках – мир шубертовсой вокальной лирики с его пасторальностью и трагедийностью, мир, подёрнутый романтикой старины и брызжущей юношеской свежестью.

«В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа…» 1918г. Мелодекламация. Вика.


5 этап

Заочная экскурсия

Что, где, когда и как слушал Осип Мандельштам? Его слушательский опыт связан со всей музыкальной культурой Петербурга 1890-1910 годов. (Рижское взморье. Далёкий Париж. Из Парижа он писал: «…не занимаюсь почти ничем, кроме поэзии и музыки». Италия. В начале весны 1918 года начинаются скитания Мандельштама по России: Москва, Киев, Феодосия… Весной 1919 года он знакомится в Киеве с Надеждой Яковлевной Хазиной, ставшей вскоре его женой. "Осип любил Надю невероятно, неправдоподобно",- вспоминала Анна Ахматова.)

Внимание к музыке окрашивало и странствия Мандельштама. В любом новом месте «слух чуткий парус напрягает», и любая новая земля оставляет в памяти поэта свою музыкальную мету: Крым, Грузия, Абхазия, Армения, Воронеж.

(Поэтическое слово Мандельштама помнит о своем культурном прошлом и выступает хранилищем человеческой памяти и истории. Благодаря этому сами вещи пробуждают ассоциации с различными культурными контекстами, древняя культура предстает как модель и основа бытия.)

В петербургский период жизни Мандельштама, город из своих музыкальных сокровищ не жалел ничего для молодого поэта и щедро дарил его музыкальными торжествами то в зале Дворянского собрания – «в горящем ледяном доме, оснащённом щёлком и бархатом», то в Мариинском театре, возле которого «чёрным табором стоят кареты», то в Малом зале консерватории – единственном петербургском концертном зале, где высился «стрельчатый лес органа», то «в стеклянном Павловском вокзале» куда «в середине девяностых годов…стремился весь Петербург». Менее людные, но не менее интересные музыкальные собрания происходили в Тенишевском училище; на элитарных «Вечерах современной музыки», тесно связанных с журналом «Аполлон» (с публикаций в нём началась известность Мандельштама); на камерных концертах в артистическом кабаре «Бродячая собака» (Мандельштам был одним из его завсегдатаев) на Михайловской площади или в Институте истории искусств на Исаакиевской. На той же Исаакиевской – знаменитый православный собор:

Люблю под сводами седыя тишины

Молебнов, панихид блужданье

И трогательный чин, ему же все должны, -

У Исаака отпеванье.

А в католическом соборе на Невском можно насладиться Реквиемом Моцарта. В лютеранской, что на Мойке, - баховскими хоралами, а в синагоге, что позади Мариинского театра, - «звонкими альтовыми хоралами, с потрясающими детскими голосами».

О том, что значили для Мандельштама все эти перекатывающиеся по Петербургу волны музыки, говорит цитата: «Весь и держусь я одним Петербургом – концертным, жёлтым, зловещим, нахохленным, зимним».

«Петербург, ты отвечаешь за бедного твоего сына! За весь этот сумбур, за жалкую любовь к музыке, за каждую крупинку «драже» в бумажном мешочке у курсистки на хорах Дворянского собрания ответишь ты, Петербург».

Видимо с хоров и наблюдал Мандельштам происходящее в белоколонном зале и на его огромной эстраде. Да и зал Мариинского театра увиден им тоже не из лож бенуара, а откуда-то повыше, если не с галёрки, то с ярусов. Ведь только сверху видно, что в оркестровой яме «музыканты перепутались, как дриады, ветвями, корням и смычками».

(“Я изучил науку расставанья,” - напишет поэт) После целого ряда приключений, побывав во врангелевской тюрьме, Мандельштам осенью 1920 года возвращается в Петербург (Петроград). Вот как выглядел город в то время, по воспоминаниям А. Ахматовой: “Все старые петербургские вывески были еще на своих местах, но за ними, кроме пыли, мрака и зияющей пустоты, ничего не было. Сыпняк, голод, расстрелы, темнота в квартирах, сырые дрова, опухшие до неузнаваемости люди… Город не просто изменился, а решительно превратился в свою противоположность”. “Жили мы в убогой роскоши Дома искусств, - пишет Мандельштам, - в Елисеевском доме, что выходит на Морскую, Невский и на Мойку, поэты, художники, ученые, странной семьей, полупомешанные на пайках, одичалые и сонные… Это была суровая и прекрасная зима 20-21 года… Я любил этот Невский, пустой и черный, как бочка, оживляемый только глазастыми автомобилями редкими, редкими прохожими, взятыми на учет ночной пустыней”. В стихотворении “В Петербурге мы сойдемся снова…” нарисована картина Петрограда зимы 1920-1921 года. Мандельштам стремится к созданию двуединого образа вечной культуры и современности. Он писал о “тоске по мировой культуре”, которая стала бы “сразу дыханием всех веков”. Здесь - предощущение конца эпохи, краха, фатальная неизбежность трагических перемен. Стремлением сохраниться и сохранить то дорогое, что было в прошлом, точнее, средством для этого, становятся религиозные мотивы, звучащие в стихотворении. Отметим неоднократно повторенное в разных контекстах слово “блаженные”: “блаженное слово”, “блаженные жены”. В русской культуре это слово полисемантично: юродивый, сумасшедший, убогий, но и пророческий, провидческий, святой. Возможно, в контексте стихотворения Мандельштама оно имеет и другие смыслы: сокровенный, тайный, спрятанный, заповедный (о слове). Усугубляется удрученность, трагичность в финале стихотворения.

Впрочем, это писалось, когда Петербурга уже не было. Был другой город – озлобленный и голодный Петроград 1920 года.

Разночинские обиды на «чванный Петрополь» унесла революция, принеся надежды и новые обиды; сохранившиеся же отзвуки былой петербургской музыки Мандельштам воспринимал с нежностью последнего прощания. Так отнёсся он, в частности, к последним представлениям своего любимейшего мариинского спектакля – к опере Глюка «Орфей и Эвридика» в постановке В. Мейерхольда. Об этой постановке и идёт речь в стихотворении «В Петербурге мы сойдёмся снова». Упоминание в первой строке старого имени города не случайно: спектакль возвращал зрителей ко дням его премьеры в 1911 году, к довоенным петербургским годам, может быть, самым счастливым для поэта и его окружения.

В Петербурге мы сойдёмся снова…». 1920.


(«Орфей и Эвридика». Это о том же спектакле написано стихотворение «Чуть мерцает призрачная сцена…». В этом стихотворении мелькнула тень погибающей от петербургских морозов Анджолины Бозио и, может быть, впервые в мандельштамовской речи о музыке звучит в словах «Ничего, голубка, Эвридика,/Что у нас холодная зима» защищающая и утешающая, словно укутывающая теплом, интонация.)

Чуткий к движению времени, Мандельштам не остался равнодушным к происшедшим революционным событиям. По словам А. А. Ахматовой, "душа его была полна тем, что свершилось". В его поэзию властно входит тема государства, и драматически сложные отношения творческой личности и власти определяют пафос послереволюционного творчества поэта. Реквиемом по ушедшему XIX веку звучит его стихотворение "Концерт на вокзале". Век умирал вместе со своим сыном- поэтом. В 1925 году начинается долгое поэтическое молчание Мандельштама. 

Музыкальный мир Петербурга таял постепенно. Ещё шли старые спектакли, ещё продолжались концерты, однако в 1921 году поэт, открывая стихотворение «Концерт на вокзале», говорит о способности музыки воссоздать расколотую гармонию, дать приток воздуха в утратившее его пространство:

Нельзя дышать, и твердь кишит червями,

И ни одна звезда не говорит,

Но, видит Бог, есть музыка над нами, -

Дрожит вокзал от пенья аонид,

И снова, паровозными свистками

Разорванный, скрипичный воздух слит, -


Завершает стихотворение строкой прощания:


В последний раз нам музыка звучит.

«Концерт на вокзале».1921. Женя

Трудный, неустроенный быт, постоянные поиски литературного заработка — рецензий, переводов, отсутствие читательской аудитории и тоска по читателю - собеседнику вызывали чувство потерянности, одиночества, страха. Творчество Мандельштама после 1920-х годов исполнено трагическими предчувствиями.

Век. 1922

Век мой, зверь мой, кто сумеет

Заглянуть в твои зрачки

И своею кровью склеит

Двух столетий позвонки?

………..

Чтобы вырвать век из плена,

Чтобы новый мир начать,

Узловатых дней колена

Нужно флейтою связать.

………..

И еще набухнут почки,

Брызнет зелени побег,

Но разбит твой позвоночник,

Мой прекрасный жалкий век!


После путешествия по Армении (1930 год) прерывается более чем пятилетнее молчание Мандельштама - поэта. Тридцатые годы стали периодом необычайного творческого подъема поэта. За неполные семь лет он создал более двухсот стихотворений, почти столько же, сколько за все предыдущие годы. В своем творчестве Поэт уходит от исторических, мифологических и художественных воспоминаний, расстается с Древним Римом и обращается к поэтическому постижению современной ему  действительности. 

Петербург «Я вернулся в мой город, знакомый до слёз…» 1930. Вова


Тема музыки всё же продолжает звучать в его творчестве.

«Жил Александр Герцович/ Еврейский музыкант…». 1931. Комментарии.


В стихотворении «Ламарк» 1932 года автор вместе со своим героем совершает фантастическое нисхождение по выстроенной учёным лестнице живых существ. При движении от высшего существа – человека – к низшим на последних ступенях этой лестницы происходит трагическое прощание со зрением и слухом, а значит, с музыкой.

«Ламарк». Лёша

Однако симбиоз зрения и слуха – лишь предпосылка для высшего проявления: для понимания. Вчитаемся в изобилующие зримыми деталями музыкальные впечатления, заметим, что перед нами слушатель, для которого музыка не только предмет наслаждения или утешения (хотя и это немаловажно), сколько объект осмысления. Перед нами не восторженный меломан, пусть и весьма эрудированный, - перед нами подлинный мыслитель о музыке. Мандельштамовское видение-слышание музыки весьма интеллектуализировано. Вместо традиционного самоотчёта о слушательских эмоциях, мандельштамовская поэтическая речь о музыке тяготеет к постановке вопросов, явно или скрыто стимулирующих работу мысли. Здесь ставится не только вопрос о происхождении музыки, о происхождении музыкального мастерства – проблема бытия музыки».

«Мы живём под собою не чуя страны…». 1933.

В мае 1934 года за стихотворение, направленное лично против Сталина ("Мы живем, под собою не чуя страны..."), в котором он был назван "кремлевским горцем" с жирными, толстыми, как черви пальцами, который " играет услугами полулюдей",  Мандельштам, был арестован и сослан в город Чердынь-на-Каме. В глухой Чердыни, где Мандельштам, находясь в помрачённом после допросов состоянии, пытался покончить собой, было, конечно, не до музыки.

Воронеж – второе место ссылки. После глухой Чердыни Мандельштам был переведен в Воронеж. Стихи, написанные в этот период, так называемые "Воронежские тетради" (опубликованы в 1966 году), — духовная исповедь поэта и его приговор "немеющему времени". Воронеж был провинциальным городом с собственным симфоническим оркестром, и все гастролёры проезжали мимо него. О. М. ходил не только на концерты, но и на репетиции, его занимало, как разно дирижёры работают с оркестром. Гастролирующие музыканты знали, чем рискуют, вступая в контакт с поднадзорным политическим ссыльным в 1936-1937 гг. Благодаря риску музыкантов, поэт оказывался под защитой музыки на то недолгое время длительности тактов и звуков.

Пример того, что музыка помогает не сойти с ума, выступает миротворцем, соединяет людей в ситуациях, когда надо выстоять, можно найти и в нашей современности. Вспомним концерт Валерия Гергиева в Осетии, в Цхинвили в августе этого года. Этот концерт транслировали. Мы помним глаза людей, переживших ужасы. Глаза, всё же смотрящие с надеждой, всё же ищущие нить, связывающую «двух столетий позвонки», как у Мандельштама.

В Воронеже, как сообщила Н. Я. Мандельштам, он «часто писал вступительное слово к концертам, в частности к «Орфею и Эвридике» Глюка. Его обрадовало, что, когда он шёл по улице, из всех рупоров нёсся рассказ «про голубку Эвридику».

Можно предположить, что в воронежский период пожизненная тяга Мандельштама к музыке предельно обострилась. Здесь он создаёт шедевры о музыке.


В стихотворении «И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме…». 1934. видно, каковы взаимоотношения «Мандельштам и читатель». «…его стихи так заманчиво понимать – и так трудно толковать» - сказал С. С. Аверинцев. Находясь в музыке «дома», поэт предполагает такое же знакомство с этим искусством и у читателя. Открывая стихотворение строкой «И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме…», поэт уверен, что читатель осведомлён и о том, сколь значим образ водной стихии в песенном творчестве Шуберта (от цикла «Прекрасная мельничиха», где ручей оказывается персонажем сюжета до знаменитой «Баркаролы» - петь на воде), и о том, что Моцарт уставлял свой дом клетками с певчими птицами, которые помогали ему в работе.

«И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме…». 1934. Саша.

Уверенность в равенстве собеседника – личное свойство Мандельштама. Это свойство в творчестве и в быту приводило его к неконтактности. Соратник по «Цеху поэтов» Георгий Адамович объяснял: «Мандельштам в разговоре логику отнюдь не отбрасывал, но ему казалось, что звенья между высказываемыми положениями ясны собеседнику так же, как ему самому, и он их пропускал. Он оказывал собеседнику доверие, поднимая его до себя…». (В «Разговоре о Данте» сообщает, что «виолончель задерживает звук, как бы она не спешила», тут же бросает: «Спросите у Брамса – он знает» - в несомненной убеждённости, что в музыкальной памяти читателя незамедлительно всплывут соответствующие эпизоды брамсовских опусов.)


В стихотворении «За Паганини длиннопалым» 1935 г., написанном после концерта молодой московской скрипачки Галины Бариновой, в торопливом перечислении того, что хотелось бы услышать, есть нечто от спешки изголодавшегося гурмана, нетерпеливо листающего меню, не знающего, на чём же остановиться, и в предвкушении наслаждения любимыми блюдами смакующего звучание их названий:

Утешь меня Шопеном чалым,

Серьёзным Брамсом, нет, постой,

Парижем мощно-одичалым,

Мучным и потным карнавалом

Иль брагой Вены молодой…

Когда речь заходит об игре «на разрыв аорты», то за зрительным наблюдением встаёт одна из сквозных тем мандельштамовского творчества: