Geum.ru

Молодежь – позитивная сила развития российского общества

Вид материалаДокументы
Материал подготовлен при финансовой поддержке РГНФ и Правительства Белгородской области, грант №08-03-55309 а/Ц.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   23
менно опыт «демократических революций» заставил всех без исключения акторов на политической сцене всерьез заняться молодежными политическими организациями [8].

По принципу устройства и реализации программ можно говорить об искусственных, полуискусственных и самоорганизованных или, иначе говоря, идейных политических объединениях молодежи в России. К первым относятся проекты прогосударственной направленности. Это МДАТ, «Наши», «Идущие вместе», ВАЛ, «Россия молодая» и прочие. Здесь работа зачастую сводится к финансовой подпитке активистов организаций и их ситуативном привлечении. Вторая группа представлена, с одной стороны, всеми молодежными отделениями политических партий. Это «Молодая гвардия», молодежное «Яблоко», молодежный центр ЛДПР и прочие. С другой стороны, здесь же и все проекты оппозиционной направленности, так как финансирование, равно как и идеи, имеют вполне определенного заказчика. Это «Оборона», «Да!», «Идущие без Путина», «Хватит!», «Мы», «Пора!», «СтопКран» и прочие.

Идейные молодежные объединения представлены практически всем блоком социал-демократических молодежных организаций: РКСМ(б), СКМ РФ (комсомол КПРФ) и независимых левых групп и тенденций, от анархистов и троцкистов до антиглобалистов, объединенных сегодня в «Молодежный Левый Фронт», РРП, радикальные АКМ и НБП. Так же сюда входят националистические молодежные организации: РНЕ, МРОД, «Народная Солидарность», ДПНИ, «Евразийский Союз Молодежи» и прочие. Здесь же и такие идеологически неокрашенные и большей частью сконцентрированные на проблемах студенчества молодежные объединения, как практически расформированная «Студенческая защита», бюрократизированный РАПОС и ВЛКСМ нынешней России – РСМ. Яркими характеристиками организаций этого типа являются радикальность, наличие принципов деятельности, сплоченность на основе идеи, постулируемая независимость и относительная неподкупность. Для данного типа характерен творческий подход к организации акций, что в меньшей степени проявлено, например, в предыдущем типе, и уж совсем отсутствует в первом.

Таким образом, можно говорить о том, что молодежь России готова к самоорганизации, активным действиям на политической арене и все же идеологически противопоставляет себя «старшему» поколению. Само политическое действие молодежи сводится к протесту. Причины этого кроются как в отсутствии доступа для молодых людей к очагу политического «котла», так и в присущем молодому поколению антагонизме нормам и ценностям «старших».

Такая ситуация играет на руку всем, кто сегодня работает над управлением молодежными политическими организациями. Не стоит забывать ни уроков, ни достижений прошлого, и очевидно, что без внимательной молодежной политики, разносторонне вовлекающей молодого человека в общественную и политическую жизнь, ситуация и дальше будет схожа с жизнью на вулкане.

_______________


1. Kaase M. Partizipation. Staat und Politik. Bonn, 1991.

2. Milbrath L. Political Partizipation. Chicago, 1965.

3. Тарасов А. Тщательно скрываемые бунты: ссылка скрыта; Молодежь как объект классового эксперимента: ссылка скрыта, ссылка скрыта, ссылка скрыта.

4. Данилин П. Новая молодежная политика 2003-2005 гг. М.: Европа, 2006.

5. Жарич А. Молодежный протест сегодня – это не больше, чем игра в снежки. ссылка скрыта

6. ФОМ: Политический потенциал и политическая активность молодежи (02.05.2005 г.) ссылка скрыта

7. ФОМ: Общероссийский опрос населения 21-22 мая 2005 года. Доминанты. Поле мнений. № 21, 26 мая. ссылка скрыта

8. Дугин А. В 2008-м энергией молодежи займутся враги: оранжевые, атлантисты и глобалисты. . ссылка скрыта


Ахметова С.А. (Казань)

Этнический аспект брачно-семейных установок молодежи
Республики Татарстан


В системе ценностей молодого поколения Республики Татарстан одно из первых мест занимает семья, уступая только здоровью. В первую пятерку ценностей вошли также любовь, материальная обеспеченность, надежные друзья. Об этом свидетельствуют материалы эмпирических исследований брачно-семейных и репродуктивных установок молодежи, проведенных Научно-исследовательским центром семьи и демографии Академии наук Республики Татарстан в 2008 году. Объектом изучения явились молодые люди (до 30 лет), представляющие разные категории молодежи (учащиеся, в том числе студенчество, школьники старших классов, а также работающая молодежь; по 450 человек в каждой группе). В полиэтничной республике, какой является Татарстан, учитывался фактор этнической принадлежности индивида.

В фокусе внимания, в частности, представления молодежи о том, что значит быть матерью или отцом, кем должны быть родители для своих детей, необходимы ли особые качества для рождения и воспитания детей, наконец, о месте родительства в ряду других жизненных ценностей. В числе этих вопросов и вопрос о времени рождения первенца – возраст родителей, наиболее подходящий для этого. Сторонники раннего родительства обосновывают свою позицию биологической зрелостью родителей, сторонники более позднего родительства исходят из их социальной и личностной зрелости. В результате исследований выявились компоненты обеих культурных концепций родительства.

Оказалось, что среди татар больше сторонников раннего родительства, чем среди русских. Во-первых, среди татар больше лиц, ориентированных на создание собственной семьи, чем среди русских (соответственно 63% и 52%). Во-вторых, татары склонны к более ранним бракам. Рассмотрим брачные установки русских и татар (табл. 1).

Таблица 1.

Оценка наиболее приемлемого для женщин возраста вступления в первый брак
(% к общему числу респондентов в каждой этнической группе)

Возраст
Русские
Татары

До 20 лет
5,7
6,4

21-25 лет
67,2
72,0

26-30 лет
13,9
11,6


Среди татар оказалось больше сторонников ранних браков не только для женщин, но и для мужчин. В целом сторонники раннего родительства в меньшинстве, что естественно в условиях «постарения» брака, то есть более позднего, по российским меркам, времени заключения брака.

Для Республики Татарстан актуален вопрос о межэтнических браках: две трети респондентов толерантны в отношении межэтнических браков, при этом русские либеральнее татар, христиане либеральнее мусульман. Среди татар больше сторонников гомогенных в этническом отношении браков. Это проявилось в оценках студентов: позитивное отношение к межэтническим бракам продемонстрировали 77,6% русских и 66,3% татар. Однако лиц, действительно готовых вступить в брак с представителями других этнических групп, оказалось меньше, чем положительно оценивающих смешанные браки. При этом наблюдаются различия между русскими и татарами (см. табл. 2).

Таблица 2.

Готовность вступить в брак с представителями других этнических групп
(% к общему числу респондентов в каждой этнической группе)
Русские
Татары

Готовы вступить
в межэтнический брак
71,0
51,0

Не готовы к этому
24,3
44,2


Полученные данные свидетельствует о более лояльном отношении к межэтническим бракам со стороны русских как на мировоззренческом, так и на поведенческом уровнях.

Этнокультурные традиции налагают отпечаток на восприятие молодыми людьми альтернативных форм брачно-семейных отношений. В условиях распространения гражданских браков, или нерегистрируемых брачных союзов, обнаружилось, что русские более терпимо к ним относятся, чем татары (соответственно 51,5% и 32%). Татар меньше и среди лиц, допускающих в таких союзах рождение детей.

Молодежь, в принципе признавая гражданский брак (лояльно относящихся к нему 40%), тем не менее совместное проживание с сексуальным партнером, как правило, не склонна рассматривать в качестве формы брачно-семейных отношений, приемлемой наряду с официально зарегистрированным браком. Такая позиция отразилась в суждениях молодежи о допустимости рождения детей вне официального брака: почти две трети опрошенных считают это нежелательным, причем девушек среди них вдвое больше. Распространение сожительства ведет к нереализованности репродуктивного потенциала молодежи.

В условиях демографического кризиса значимы репродуктивные установки молодежи. Ученые считают, что для достижения простого воспроизводства населения необходимо распространение в обществе модели трехдетной семьи. Исследования показали, что на рождение трех и более детей ориентированы лишь 30% респондентов, почти две трети респондентов считают идеальным вариантом рождение двоих детей. Примечательно распределение репродуктивных ориентаций по этническому признаку (см. табл. 3).

Таблица 3.

Репродуктивные ориентации этнических групп

(% к общему числу респондентов в каждой группе)

Желаемое число детей
Русские
Татары

Один

10,3
5,2

Двое

55,2
55,8

Трое

18,8
30,1

Четверо и более
7,3
4,4


Приведенные данные свидетельствуют о том, что среди татар больше лиц, ориентированных на среднедетность (трое-четверо детей в семье) – 34,5%, чем среди русских – 26,1%, и меньше ориентированных на малодетность (соответственно 61% и 65,5%).

Таким образом, репродуктивные установки молодежи РТ свидетельствуют о том, что ожидать в ближайшей перспективе решения проблемы депопуляции нет оснований. Вместе с тем можно судить о наличии ресурса этничности: в среде татарской молодежи наблюдаются тенденции, противоречащие распространяющимся в обществе процессам. К ним можно отнести установки на более раннее родительство, на среднедетность, на неприятие внебрачных сожительств.

В то же время зафиксированы факторы, сдерживающие брачно-семейное поведение татарской молодежи. Анализ причин невступления в брак показал, что среди татар больше лиц, не готовых вступить в брак из-за материальных соображений и жилищной неустроенности (см. табл. 4).

Таблица 4.

Причины невступления в брак (% к общему числу респондентов в каждой группе)

Причины
Русские
Татары

Материальная
необеспеченность
25,0
31,7

Жилищные проблемы
14,5
18,6


Среди татар меньше лиц, озабоченных карьерными соображениями, чем среди русских, – соответственно 22,8% и 26,3%.

Детальный анализ социально-экономических факторов, детерминирующих репродуктивное поведение молодежи, в том числе представителей разных этносов, позволит разработать конкретные меры воздействия на разные категории молодежи с целью корректировки структуры ценностей, формирования отношения к семье и детям как непреходящей ценности, не зависящей ни от их экономической полезности, ни от какой-либо другой выгоды.


Бабинцев В.П. (Белгород)

Молодежь и российское общество: что ей в нем не нравится?


Молодежь, представляя собой органическую часть общества, по отношению к социуму всегда сохраняет повышенную критичность. Это естественно, так как, независимо от своего желания, различные группы молодежи являются носителями социальных проектов будущего, которое только в редких случаях воспроизводит реальности сегодняшнего дня. Разумеется, оппозиционность молодежи социальным реалиям принимает различные формы и разную степень выраженности, что, с одной стороны, определяется потребностями и интересами молодых людей, которые никогда не являются простым отражением (копией) реальности; с другой стороны, – состоянием социума. Объектами критики в последнем, как правило, служат явления, которые не адекватны иерархии молодежных ценностей, и рассматриваются носителями молодежных субкультур в качестве негативных социальных девиаций. Это, однако, не значит, что не воспринимаемые молодыми людьми отношения, действительно, асоциальны по своей сути. Многообразие жизненных миров молодежи обусловливает формирование самых разнообразных оппозиционных диспозиций. В число объектов критики могут попасть и те социальные явления, которые вполне соответствуют национальным культурным традициям, не противоречат природе человека, но просто не укладываются в рамки жизненной концепции какой-то части поколения. Так, для значительной доли молодых людей в России в 90-е годы стал неприемлемым патриотизм.

Безусловно, в большинстве случаев критический потенциал молодежи ориентирован на те отношения и общественные артефакты, которые, действительно, не укладываются в рамки правовых и нравственных норм. Молодежь оказывается крайне чувствительной к социальным аномалиям, что, скорее всего, отражает социально-психологические особенности юношеского возраста. Но, как нам представляется, в современной России подобная позитивно мотивированная критичность существенно нивелирована социальной ситуацией. Квазирыночная общественная среда, повышенные риски стимулируют в молодежной среде потребность в адаптации, практически, любой ценой, в том числе и путем приспособления к деформированным отношениям. Молодежь по отношению к современному российскому обществу становится все более конформистской.

По нашему мнению, именно такая установка типична для современной российской молодежи. Данный вывод основывается на результатах социологических исследований, проведенных Центром социальных технологий Белгородской государственного университета в 2006 – 2008 годах в Белгородской области. В частности, в рамках выполнения грантов РГНФ в 2006 году (Грант РГНФ №06-03-0014 а) было проведено исследование «Социальное аутсайдерство молодежи в Белгородской области: причины, механизмы и социальные следствия» Сбор информации осуществлялся методом анкетного опроса молодежи (N=499 респондентов). В 2008 году – исследование «Самоорганизация и атомизация молодежи как противоположные формы социокультурной рефлексии» (Грант РГНФ №08-03-55309 а/Ц). Сбор информации осуществлялся методом анкетного опроса молодежи (N = 700). Кроме того, был проведен опрос экспертов (N = 31), направленный на анализ мнений специалистов сферы молодежной политики, ученых о доминирующих в молодежной среде практиках адаптации к социальной среде, о наиболее существенных доминантах общественного сознания молодежи. Разумеется, полученные данные характеризуют общественное мнение лишь одного (сравнительно благополучного в отношении качества жизни) российского региона, но они в определенной степени дают представление о настроениях в среде провинциальной молодежи в целом.

Исследования показали, что подавляющее большинство респондентов (80,57%) заявили том, что они полностью или в основном удовлетворены жизнью. Противоположное мнение высказывают только 14,57% участников опроса. При этом 10,71% молодежи отнесли себя к категории «преуспевающих молодых людей, молодежных лидеров». 41,57% считали, что они – «молодые люди, хорошо приспособившиеся к современной ситуации, чувствующие себя комфортно». 26, 57% отождествили себя с «молодыми людьми, переживающими временные трудности, но имеющими хорошую жизненную перспективу». По мнению 11,57% респондентов – они являются «молодыми людьми, живущими трудно, но борющимися за свое будущее».

Лишь меньшая часть региональной молодежи критически относится к обществу. По данным исследования 2008 года, более четверти респондентов (28,86%) не удовлетворяет общество, в котором они живут. Но о том, что удовлетворяет, заявляет почти половина опрошенных (45,43%). Довольно большая часть респондентов не смогла ответить на данный вопрос, что, по нашему мнению, не свидетельствует в пользу одобрения сложившегося социума. Но, тем не менее, сравнительное большинство респондентов фактически адаптировались к обществу. Однако подобная адаптация носит явно вынужденный характер, поскольку 58,86% молодых людей хотели бы изменить социум. Перемен не желают лишь 25,14% участников исследования.

Примечательно, что претензии молодежи к социуму носят преимущественно «экзистенциальный характер». К числу основных «раздражающих» их в современном обществе факторов молодые люди относят такие его характеристики, как «отсутствие справедливости» (его отмечают 18,71% респондентов), «резкое деление на богатых и бедных» (также 18,71% опрошенных), «нестабильность, отсутствие уверенности в будущем» (17,29%). Многих (15,0%) не устраивает «правовой беспредел». Эти данные относятся к относительно стабильному 2006 году. Имеются все основания полагать, что в кризисном 2009 году уровень претензий существенно возрастет.

Весьма сложно складываются отношения молодых людей с основными социальными институтами. Исследования фиксируют низкий уровень доверия к государственным органам, должностным лицам и общественным формированиям. Ведущим институтом, которому доверяло относительное большинство респондентов 2008 году, являлся Президент России (29,14%). На втором месте по уровню доверия находится Церковь (11,43%). Затем следуют губернатор Белгородской области (8,14%), суд, прокуратура (6,71%), глава администрации муниципального образования, на территории которого проживает молодой человек (6,57%), молодежные организации (5,29%), средства массовой информации (4,0%), органы безопасности (3,86%), Государственная Дума (3,14%), областная Дума (2,86%), милиция (2,57%), профсоюзы (1,57%), политические партии (1,43%).

Тем не менее, состояние недоверия и даже отчужденности от социальных институтов не побуждает молодых людей к осмысленным действиям по преобразованию не удовлетворяющих их социальных структур. Неудовлетворенность молодежи в данном случае носит неосознанный характер, эмоционально окрашенное восприятие социальных институтов доминирует над рефлексивными формами отношения к ним.

Молодые люди в своем абсолютном большинстве не ориентированы на участие в политических партиях. Только 5,29% из них рассматривают партийную деятельность в качестве средства защиты собственных интересов. Обращение в органы государственной власти считают способом защиты 5,86% респондентов, в СМИ – 7,29%. 15,14% респондентов вообще были категоричны – ответили, что не видят эффективных способов. Примечательно, что большая часть респондентов (39,71%) назвала в качестве наиболее эффективного способа индивидуальную активность, использование личных и семейных ресурсов.

Последнее обстоятельство является еще одним свидетельством в пользу утверждения о конформизме молодежи, которая принимает предлагаемые ей «правила игры». Но проблема в том, что эти правила в современной России носят двойственный характер. С одной стороны, они стимулируют самоактивность молодого человека, но, с другой, культивируемый в обществе трайбализм и органически связанная с ним коррупция выступают в качестве серьезных барьеров для достижения успеха легальными средствами. К сожалению, молодежь, скорее, склонна смириться с этими барьерами, обходить их любыми возможными путями, чем разрушать, используя свой самоорганизационный потенциал.

Материал подготовлен при финансовой поддержке РГНФ и Правительства Белгородской области, грант №08-03-55309 а/Ц.


Баранова В.Н. (Санкт-Петербург)

Политическая социализация молодежи: теоретический аспект


Процессы, протекающие сегодня в российском обществе, его крайняя политизация определяют важность включения в модель политической социализации именно молодого поколения как носителя огромного инновационного потенциала. Несомненно, молодежь является более «продвинутой» в этом отношении, поскольку она ориентируется на политические реалии быстрее, чем старшие поколения, осваивает их, не обременяя себя идеологическими принципами [3, с.209]. Однако, знания о функционировании политической системы, политические установки, ценности и ориентации приобретаются и проверяется по мере созревания личности, поэтому становление личности как субъекта политики происходит постепенно в процессе ее политической социализации.

В социологии социализация означает процесс включения индивида в общество через оснащение его опытом предыдущих поколений, закрепленным в культуре. Человек усваивает определенные ценности, представления и установки, а затем воспроизводит социальный опыт, осуществляемый в его деятельности и общении.

Политическая социализация рассматривается по аналогии с общим процессом социализации как процесс включения человека в политическую систему, через приобретение политического опыта, через освоение определенной системы норм, ценностей и установок политической деятельности и политических отношений. В процессе политической социализации происходит воспроизводство ее институтов политической системы и осуществляется преемственность важнейших политических ценностей [4].

В процессе взаимодействия индивида с политической системой, последняя воспроизводит себя, обучая и приспосабливая к себе все новых членов. Политическая система в этом процессе играет роль механизма сохранения политических ценностей и целей системы, дает возможность сохранить преемственность поколений в политике. С одной стороны, человек всегда находится под воздействием политической среды, а с другой, по мере прохождения этапов социализации человек может сам влиять на политическую жизнь общества. В результате политическая социализация формирует политическое сознание личности и ее политическое поведение, а в целом, в процессе политической социализации происходит становление личности и члена данной политической системы.

Политическая социализация – это длительный процесс, который проходит определенные этапы.

Существует мнение, что политическая социализация личности начинается прямо с рождения, но все же наиболее активно политическая социализация начинает проявляться примерно в возрасте 10-14 лет. Этот возраст – основной этап формирования политических взглядов, значительная часть которого протекает в школе. За это время происходит политическое воспитание и обучение личности, изучение и усвоение основных политических установок и ценностей. Несомненно, важным этапом в процессе социализации является приобщение подростка к каким-либо неформальным группам, которые могут оказывать на него довольно сильное воздействие, что тоже определяет политическую направленность подростка.

Очередной этап политической социализации приходится на возраст от 18 до 25 лет. Вступая в этот период своего развития, молодые люди получают право участвовать в выборах и быть избранными в различные представительные органы, что значительно влияет на их отношение к политике. Они также получают более глубокие познания в области политики благодаря учебе в институте, последующей профессиональной деятельности и т.д. [2, с.303].

Следующим этапом, на котором происходит серьезная трансформация, изменение и освоение новых ценностей, является этап трудовой деятельности. В профессиональную трудовую деятельность человек вступает с уже сформированным ценностным сознанием. Работа помогает найти свое место и признание в социальной системе. А реальная производственная среда заставляет человека трансформировать свои политические ценностные ориентации.

Общество всегда оказывает воздействие на человека на всех стадиях его социализации. На первых стадиях основными институтами социализации будут выступать дошкольные детские учреждения, семья, а затем и школа. Многие авторы отмечают важность государственной системы образования в воспитании чувства гражданственности, взаимной ответственности личности и общества.

Огромную социализирующую роль играют и группы сверстников. Эти группы дают молодому человеку возможность почувствовать не только принадлежность к определенной группе, но помогают ему адаптироваться к неформальным связям в молодежной среде. Тем не менее, зачастую неформальные группы, молодежная субкультура в целом с ее особым языком и ценностями, которые оказывают сильное влияние на мнения подростков, нередко противоречат ценностям «взрослой» политики [1, с.4].

Хотя семья, школа, неформальные молодежные группы есть наиболее важные агенты политической социализации человека, но они являются неполитическим факторами становления политического сознания. К таковым еще можно отнести и средства массовой информации. Конечно, нельзя утверждать, что СМИ способствуют усвоению глубоких политических знаний, но, оказывая воздействие на молодое поколение каждый день, в значительной мере влияют на восприятие политической информации.

Такие неполитические факторы, как семья, группы сверстников, школа, работа, религия с ее особой формой интерпретации картины мира, искусство, культура, СМИ, в непрямой форме определяют базовые личностные ориентации на власть, конфликт и порядок, насилие и терпимость и т.д.

Что же касается непосредственно политических агентов социализации, то к ним относят любые политические институты и организации, такие как государство, политические партии, движения, политические лидеры. На политическую социализацию непосредственно оказывает влияние и политический режим государства, его политико-экономическое устройство, а также характер его этнополитических отношений. Все это образует систему, которая с помощью политических механизмов может определять политическое поведение человека.

Таким образом, можно утверждать, что, несмотря на разделение на политические и неполитические агенты социализации, они переплетены между собой и действуют одновременно, а результатом этого становится постоянное функционирование политической системы при смене поколений в политике, а также воспитание граждан, которые будут опираться на выработанные ими в процессе политической социализации устойчивые политические и идеологические предпочтения и представления о должном в сфере политических отношений, позволяющие принимать самим решения по тем или иным вопросам.

_______________


1. Головин Н.А. Политическая социализация в постсоветском обществе: Хрестоматия. Караганда, 2003.

2. Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: Учебник. М.: Юристъ, 2002.

3. Клюев А.В., Лукьянов В.Г., Урсу И.С. Социология: Учебное пособие / Под общ. ред. А.В. Клюева. СПб.: Издательство СЗАГС, 2004.

4. Шестопал Е.Б. Политическая психология. М.: Аспект Пресс, 2007. .narod.ru/Ucheb/Shestopal/gl_11.phpl


Баранова Д.А. (Санкт-Петербург)

Толерантность как базовый принцип
эффективного образования молодежи


Понятие толерантности в последние десятилетия становится все более актуальным в самых различных областях общественной жизни. Толерантность означает терпимость и уважение к обычаям и традициям народов России, учет культурных и иных особенностей различных этнических и социальных групп, конфессий. Толерантность неразрывно связана с объективностью и выдержкой, с корректностью, которая является абсолютным показателем поведения гражданского служащего, поскольку очевидна и хорошо видна каждому гражданину, обратившемуся в государственное учреждение [2, с.354].

Актуальность педагогического анализа понятия толерантности вызвана, прежде всего, возросшей востребованностью данного феномена в общественной жизни и практической необходимостью формирования толерантности у молодежи. Развитие толерантности в значительной степени является задачей высшей школы. Повышение уровня миграции и межкультурной коммуникации делают необходимым поиск путей к существованию, допускающему различия без нагнетания враждебности между отдельными группами и отдельными культурами и, в то же время, позволяющего сохранять каждой группе своеобразие [1, с.6]. И в этом плане толерантность выступает не только как морально-этическая ценность, но и как жизненная необходимость. Именно повышение толерантности обеспечит миру стабильность при сохранении динамического взаимодействия и возможности дальнейшего эволюционного развития. В историко-эволюционном процессе толерантность проявляет себя, прежде всего как норма устойчивости, определяющая диапазон сохранения различий популяции в изменяющейся действительности». Предотвращение проявлений этноцентризма возможно при наличии высокого уровня толерантности у членов общества.

Глобализации современного мира и трансформация российского поставили на повестку дня переход к новому – толерантному – типу социальных отношений. Для его осуществления необходимо целенаправленное формирование такого типа личности, который обладал бы развитой культурой толерантности, что немыслимо без революционных изменений в системе образования.

Исследователи не без оснований утверждают о парадигмальном кризисе образования, отмечая при этом, что современная образовательная практика характеризуется наличием и активным соперничеством различных парадигм образования. Выделяются следующие триады парадигм:

- либерально-рационалистическая, культуро-центрическая и глобально-историческая (Н.С. Розов);

- традиционалистско-консервативная, рационалистическая и феноменологическо-гуманистическая (А.А. Пинский);

- консервативно-просвещенческая, либерально-рационалисти­ческая и гуманистическо-феноменологическая (Х.Г. Тхагапсоев);

- консервативная «знаниецентрическая» (унитарная), культуроведческая и культуротворческая [4, с.105].

При этом культуротворческий тип рассматривается как наиболее предпочтительный, и отвечающий вызову времени, которому предстоит сменить ныне действующую «просвещенческую» парадигму образования [4, с.109].

Во всем мире наблюдается процесс критического пересмотра представлений о человеке, обществе и природе, которые были выработаны во времена Просвещения и оставались с тех пор по сути неизменными. Считалось, что существуют объективные законы функционирования и развития мира, которые следовало познавать и использовать на благо людей. Но именно сейчас, в эпоху перехода от техногенной цивилизации к антропогенной, пришло осознание несоответствия просвещенческой парадигмы современным реалиям. Наступил период невиданного прежде процесса стремительного обесценивания знаний классической науки; мир вдруг утратил свою прежнюю ясность, прозрачность, определенность. Науки, причем не только гуманитарные и социальные, но и естественные вынуждены были включить в систему своих принципов принцип неопределенности.

Рост неопределенности резко изменил жизненную ситуацию человека, когда готовых решений нет и быть не может, когда нужно находить эти решения, принимать их, нести за них ответственность. Поэтому, по мнению В.А. Лекторского, задача учить творчеству, воспитывать самостоятельную личность, умеющую принимать решения и нести за них ответственность, умеющую критически мыслить, вести дискуссию, аргументировать и учитывать аргументы оппонента, выдвигается на одно из первых мест в процессе образования» [3, с.4].

Толерантность начинает выступать в качестве неотъемлемого элемента современного понимания свободы, являющейся высшей человеческой ценностью. Она же служит важной частью структуры творческого взаимодействия и творчества вообще. Но это, в свою очередь, означает, что принцип толерантности должен творчески применяться и во всех социальных отношениях. И, прежде всего в образовательном процессе, во взаимоотношениях преподавателя и студента.

Ряд авторов усматривают обострение проблемы отношений преподавателя и студента, которая заключается в том, что доминирующей фигурой в образовании остается педагог императивного склада. Творческое использование принципа толерантности в процессе обучения становится залогом эффективности образования, с одной стороны, а также создает благоприятные условия для дальнейшей экспансии толерантности в другие сферы социальных отношений.

Таким образом, можно утверждать, что толерантность должна являться одним из базовых принципов образовательного процесса студенческой молодежи.

Безусловно, воспитание толерантных начал носит многоплановый характер, и в условиях полиэтничности, многоязычия, поликультурности и полиментальности населения России не может не приобретать характер поликультурного образования. Включение механизмов формирования толерантности личности в образовательный процесс требует углубленного анализа этого вопроса в рамках педагогической теории. В целом же, можно говорить о наличии достаточных теоретико-педагогических предпосылок разработки комплексной концепции формирования культурной идентичности и культурной толерантности личности будущего государственного служащего, включая разработку вопросов содержания, образовательных технологий и механизмов формирования соответствующих качеств. Это исключительно важно, поскольку творческое использование принципа толерантности в образовательном процессе становится залогом его эффективности и создает благоприятные условия для дальнейшего его распространения в другие сферы социальных отношений, повышая тем самым возможности развития современного российского общества.

_______________


1. Асмолов А.Г. Толерантность: от утопии – к реальности // На пути к толерантному сознанию / Отв. ред. А.Г. Асмолов. М.: Смысл, 2000.

2. Государственная гражданская служба: Учебник / Под ред. проф. В.Г. Игнатова. М.: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: Изд. центр «МарТ», 2005.

3. Лекторский В.А. Культура, культурология и образование (материалы «круглого стола»). Выступление В.А. Лекторского // Вопросы философии. № 2. 1997.

4. Тхагапсоев Х.Г. О новой парадигме образования // Педагогика. № 1. 1999.


Безрукова О.Н. (Санкт-Петербург)

Отношение подростков к детям в контексте
будущего демографического развития России


В условиях глобальных общественных трансформаций разрушаются привычные представления о традиционных жизненных целях и смыслах. Второй демографический переход связан не только с трансформацией модели брачности и рождаемости, но и с изменением отношения к семье и семейному образу жизни, отцовству и материнству, детям у современных подростков и молодежи, как будущих родителей. Меняется представление о смысле собственной жизни, который, по мнению Ван де Каа (Van de Kaa) сосредоточен на самореализации, свободе выбора, личном развитии, индивидуальном стиле жизни, эмансипации, что в свою очередь находит выражение в формировании семьи, установках в отношении регулирования рождений и мотивах родительства [3, р.425]. П. А. Сорокин еще в начале прошлого века, проанализировав кризисные явления нуклеарной семьи, пришел к выводам о причинах ослабления супружеских и детско-родительских связей, об изменении отношения к детям как «обручу» семейного союза, скреплявшему супружеские узы, к пониманию их как обузы и помехи в развитии деловой карьеры [2, с.173]. В.Т Лисовский, рассматривая современную организацию семейной жизни молодежи, пришел к выводу об эволюции моделей семьи и изменении представлений молодежи о роли семьи и детей в контексте адаптации к требованиям модернизирующегося общества [1, с.81].

В контексте нашей работы нас интересовали вопросы: является ли рождение и воспитании детей как традиционный для российской семейной культуры смысл жизни человека неизменным в культуре современной? Насколько сильны произошедшие изменения и как сказываются они на демографическом развитии? Ответами на них служат материалы проведенного исследования, посвященного анализу представлений подростков о семье и рождении детей как ценностях семейного образа жизни. Наша гипотеза о том, что выбор модели семьи в качестве идеальной, определяет взгляды подростков относительно предпочитаемого образа жизни в будущей семье, репродуктивные установки и центральную или периферийную для себя роль родителя и складывается на основе консервативного или либерального мировоззрения, была положена в основу исследования. Эмпирической основой доклада являются данные исследования, проведенного в 2008 г. методом незаконченных предложений (450 подростков), глубинного интервью (30 экспертов), 2 дельфийских групп, 15 фокус-групп с родителями и подростками из разных типов семьи и анкетирования 587 подростков в возрасте от 14 до 17 лет. Респондентам предлагалось выбрать предпочтительную для себя модель семьи из трех предложенных (традиционную, детоцентристскую и супружескую) в основе которых, с одной стороны, заложена идея о смене исторических типов семейных отношений, а с другой – институционального кризиса семьи и института родительства. В результате традиционную модель семьи выбрали 15,7% (92 подростка), более половины 54,3% – детоцентристскую (319 человек), супружескую модель – 13,1% (77 человек). Суждения об отношении к детям были сформулированы на основе анализа данных, полученных в ходе качественного этапа исследования. Для респондентов, ориентирующихся на традиционную и детоцентристскую модели семьи, ядро отношения к детям связано с традиционными значениями – смыслом жизни («дети – это то, ради чего стоит жить» выбрали 74,8% традиционалистов и детоцентристов и только 39% супругоцентристов), радостью и счастьем (90,3% выборов у детоцентристов и 85,7% у традиционалистов по сравнению с 67,5% выборов у супругоцентристов). Для всех трех групп респондентов характерно понимание того, что «дети – это большой труд и моральная ответственность». При этом подростки, ориентирующиеся на супружеский тип семьи, выбирают данное суждение несколько чаще, чем остальные (86,8% ответов и 82,0% и 83,4% ответов у традиционалистов и детоцентристов соответственно). Дети для детоцентристов в большей степени связаны с радостным и эмоциональным чувством. Они менее всего, по сравнению с подростками, ориентирующимися на другие типы семьи, склонны приписывать детям помехи в карьере (10,8% выборов по сравнению с 17,8% выборов у традиционалистов и 29,9% у супругоцентристов), видеть в них причины семейных конфликтов (5,6% выборов у детоцентристов и 10,3% и 13,2% выборов у традиционалистов и супругоцентристов). В меньшей степени детоцентристы видят в детях источник горя для своих родителей (17,4% ответов у детоцентристов и 26,2% и 28,9% ответов у традиционалистов и супругоцентристов), страхов и беспокойств (44,8% ответов у детоцентристов и 55,6% и 52,0% ответов у традиционалистов и супругоцентристов). В свою очередь отличительной особенностью отношения к детям традиционалистов является понимание того, что «дети – это моральный и религиозный долг перед обществом» (53,3% традиционалистов и 29,2% и 21,1% ответов у детоцентристов и супругоцентристов). Для них дети в большей степени являются стимулом личностного роста и развития. С утверждением «дети развивают личность родителей» согласились 72,4% традиционалистов и только 55,9% детоцентристов и 44,0% супругоцентристов. Для респондентов, выбирающих супружескую модель семьи, отношение к детям окрашено постмодернистскими ценностями свободного времени, личного пространства, свободой индивидуального выбора, материальных благ и удовольствий, стремлением избежать риска, лишней ответственности. Они в два раза чаще по сравнению с подростками из других групп считают, что «дети уносят слишком много времени и сил» (59,7% ответов по сравнению с 33,7% ответов у традиционалистов и 31,4% детоцентристов) и, что «с рождением детей родители теряют свободу и личное пространство» (52,6% выборов по сравнению с 33,3% у традиционалистов и 26,7% у детоцентристов). Среди них в два раза больше тех, кто считает, что «дети – это сплошной риск с неизвестным результатом» (27,8% ответов по сравнению с 14,3% у традиционалистов и 11,3% у детоцентристов) и что «с рождением детей родителям приходится отказывать себе в материальных благах» (46,0% выборов по сравнению с 24,7% выборов у детоцентристов и 27,8% у традиционалистов). Супругоцентристы в три раза чаще по сравнению с детоцентристами считают, что «дети мешают добиваться успехов в карьере» (30,0% ответов по сравнению с 10,8% ответов у детоцентристов и 17,8% у традиционалистов). В большей степени по сравнению с другими группами респонденты, ориентирующиеся на постсовременный тип семьи, выбирают суждения, которые окрашены либо негативными смыслами (например, «дети часто приносят страдания и горе своим родителям», «дети служат причиной раздоров и конфликтов в семьях»), либо стремлением снять с себя индивидуальную ответственность и заботу о воспитании детей («будущее детей сложится постепенно, само собой»). Таким образом, ценность детей и отношение будущих родителей к ним во многом меняется. В заключение важно заметить, что система ценностей и установок в подростковом возрасте не является неизменной. Она может меняться как под воздействием семейной культуры, доминирующих ценностей и установок в обществе, профилактической работы по подготовке молодежи к семейной жизни, так и в результате переоценки жизненных смыслов и ценностей отдельной личностью.

_______________


1. Лисовский В.Т. Молодежь: любовь, брак, семья (Социологическое исследование). СПб., 2003.

2. Сорокин П. Кризис современной семьи // Ежемесячный журнал. 1916. № 2-3, № 2.

3. Van de Kaa D. J. Anchored Narratives: The Story and Findings of Half a Century of Research into Determinants of Fertility // Population Studies. 1996. Vol. 50(3).


Белавина О.В. (Санкт-Петербург)

Динамика ценностных предпочтений
старшеклассников гимназии


Одной из важнейших воспитательных задач является формирование у подрастающего поколения правильных жизненных ориентиров и ценностных предпочтений. Однако эффективность воспитательной работы зависит не только от опыта, знаний и умений педагогов и родителей, значительное влияние на процесс социализации молодежи оказывают социально-экономические факторы. В современных условиях, учитывая крах старой «советской» системы воспитания и отсутствие новой системы социализации подрастающих поколений, роль целенаправленных воспитательных воздействий родителей и педагогов в формировании структуры жизненных ценностей подростков может быть незначительной. Ценностные предпочтения современных молодых людей зачастую складываются стихийно, под влиянием социального окружения, средств массовой информации, экономических условий жизни семьи и др. Поэтому любые социально-экономические изменения, происходящие в государстве, находят свое отражение и в структуре жизненных ценностей молодых граждан, а по динамике ценностных предпочтений подростков можно косвенно судить о процессах, происходящих в обществе.

С этой точки зрения, проводимое с 1997 г. на базе одной из гимназий Санкт-Петербурга ежегодное исследование структуры жизненных ценностей старшеклассников можно считать своеобразным индикатором динамики социальных процессов. На протяжении 12 лет психологическая служба гимназии с помощью сокращенного и переработанного варианта методики Рокича изучает ценностные предпочтения старшеклассников (учащихся 10-х и 11-х классов). По результатам таких обследований не только составляются отчеты, в которых осуществляется анализ эффективности воспитательного процесса в гимназии, но и отслеживается динамика жизненных приоритетов старшеклассников. Это позволяет наблюдать влияние происходящих в нашей стране изменений на внутренний мир молодых людей и строить прогнозы относительно того, каким будет духовно-нравственный уровень современной образованной молодежи.

Структура жизненных ценностей страшеклассников-гимназис­тов в течение последних 12 лет претерпевала серьезные изменения, хотя как в конце 90-х г.г. прошлого века, так и в настоящее время наиболее популярными всегда оказывались такие базовые человеческие ценности как «семья» и «здоровье», а также ценности, которые можно отнести к категории молодежных: «друзья», «любовь» и «свобода, независимость, самостоятельность». Они неизменно занимают первые 5 мест. Изменения, происходившие и происходящие в российском обществе, находят свое отражение в динамике значимости для старшеклассников ценностей духовно-нравственных, культурно-образовательных и прагматических.

Воспитательная работа в гимназии всегда строилась так, чтобы сформировать у учащихся приоритет духовно-нравственных и культурно-образовательных ценностей над прагматично-индивидуалисти­ческими. Педагоги гимназии стремятся донести до учащихся важность образованности и высокой общей культуры, интеллекта, творчества в жизни человека, стараются воспитывать гимназистов ответственными, честными и трудолюбивыми. И в 90-е годы прошлого века обследования учащихся показывали, что педагогам в основном удавалось решать эти воспитательные задачи. Например, такие гимназические ценности как «интеллект» и «образованность, высокая общая культура» были важными для старшеклассников, занимая 7-8 места в иерархии жизненных ценностей, а такие моральные ценности как «честность, принципиальность, чистая совесть» или «чувство долга, ответственность, верность слову» хотя и не входили в первую десятку наиболее значимых ценностей, но являлись достаточно важными для гимназистов, находясь на 11-12-м местах (из 24 возможных).

Начиная с 2003 г. ценностные предпочтения старшеклассников стали меняться. Значимость культурно-образовательных и духовно-нравственных ценностей начала снижаться, например, такая ценность как «образованность, высокая общая культура» до 2003 г. занимала 7-е место, в 2003 г. она опускается на 10 место, а в 2005 г. оказывается уже на 11-м. Прагматично-индивидуалистические ценности, свойственные западному обществу с рыночной экономикой, напротив, начали приобретать все большую популярность, особенно у юношей. Так, для юношей становятся все более важными материально обеспеченная жизнь (в 1997 г. – 16-е место, в 2005 г. – 6-е) и общественное признание, карьера (в 1997 г. – 19-е место, в 2005 г. – 14-е).

Однако в последние два года структура жизненных ценностей старшеклассников возвращается к традиционному для гимназии варианту. Обследование, проведенное весной 2009 г., показало, что ценности, которые можно отнести к категории гимназических, оказались достаточно важны для нынешних старшеклассников. «Образованность, высокая общая культура» и «интеллект» занимают 6-е и 8-е места соответственно, а «познание, творчество, реализация способностей» и «внутренняя гармония, самосовершенствование» замыкают десятку наиболее значимых ценностей, занимая 9-е и 10-е места. Такие морально-волевые ценности как «смелость, воля, целеустремленность», «честность, принципиальность, чистая совесть» и «чувство долга, ответственность, верность слову» хотя и не входят в первую десятку, но оказываются достаточно важными для обследованных старшеклассников, занимая 11-е, 12-е и 13-е места соответственно. Деньги и карьера снова стали для гимназистов неглавными жизненными ориентирами: материально обеспеченная жизнь занимает в среднем 15-е место в иерархии (у девушек – 17-е место, у юношей – 13-е), а такая ценность как «общественное признание, карьера» оказалась абсолютно незначимой для большинства обследованных старшеклассников (22-е место).

Происходящие в последние годы положительные изменения в структуре жизненных ценностей старшеклассников позволяют строить более оптимистичные прогнозы относительно духовно-нравственного уровня российской образованной молодежи. Наблюдаемые в последнее время укрепление авторитета российского государства, отказ от слепого копирования западного экономического и культурного уклада, возвращение к российским духовным и культурным традициям и корням находят свое отражение во внутреннем мире современных подростков. Остается надеяться, что глобальный экономический кризис, затронувший и граждан нашей страны, лишний раз продемонстрирует недостатки западного общества потребления и закрепит наметившуюся тенденцию восстановления значимости духовно-нравственных ценностей для российской молодежи.


Беляева Н.А. (Ярославль)

Неформальные молодежные объединения г.Ярославля:
социологический аспект


Общество – это сложное образование, состоящее из множества различных социальных групп, каждая из которых имеет свои собственные ценности, культуру и потребности в их реализации. Особое место в обществе занимает молодежь и ее субкультура.

Молодежь в любом обществе считается наиболее активной и деятельной, но одновременно и самой легко поддающейся внушению его составляющей. Как и любая социальная группа, молодежь имеет свою собственную культуру – молодежную субкультуру.

Молодежная субкультура – это особая форма организации молодых людей, определяющая свой стиль жизни, поведения и мышления, отличающаяся своими обычаями, групповыми нормами, ценностями, стереотипами. Одним из элементов проявления молодежной субкультуры является создание неформальных объединений.

В 2008 г. Ярославским городским научно-методический центром социальной политики было проведено комплексное социологическое исследование «Неформальные объединения молодежи г. Ярославля: социологический анализ», которое ставило перед собой