факультета филологии и журналистики

Вид материала

Содержание

Понятие нормы в аспекте категоризации. Типы норм (2 часа)
Нормы и кодификация
Тема 6 Фонетические нормы в аспекте категоризации, как основа культуры речемыслительной деятельности (2 часа)
Лексическая норма как ментально-языковая категория (2 часа)

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15

Тема 5

Понятие нормы в аспекте категоризации. Типы норм (2 часа)

Человек, относящийся к элитной части России, должен владеть нормами литературного языка.

Нормы КЛЯ проявляются в устной и письменной речи. В устной речи нормы вариативны, характеризуются как диспозитивные; в письменной речи, особенно в орфографии, нормы имеют императивный характер. Императивность характерна и для устной речи, в том случае, если происходит нарушение грамматических норм языка (как правило, такое нарушение норм характеризует людей, для которых русский язык не является родным).

Языковые нормы обусловлены спецификой языковой системы русского языка.

Стилистические нормы представлены в имеющихся функциональных стилях ЛЯ.

Коммуникативные нормы проявляются в определенных ситуациях, коммуникативные норм представлены в вербальной и невербальной формах. Выделение в рамках коммуникативных норм этических норм.

Ассоциативные нормы – те стереотипы, которые существуют в данной культуры.

Один из вариантов лекции по теме «Норма и кодификация»

В силу того, что КЛЯ существует в устной и письменной форме, следует говорить об устных и письменных нормах в ЛЯ. Какие их этих норм являются императивными, какие диспозитивными?

Письменные нормы значительно жестче устных, и это естественно, потому что письмо в целях понимания написанного читающим должно быть нормативно унифицированно. На письме, как правило, меньше делается всякого рода отступлений от норм; обусловлено это тем, что любая письменная речь продумывается, и это исключает значительное число ошибок, проявляющихся в речи спонтанной, устной. Кроме того, письменная речь может шлифоваться, редактироваться, чтобы соответствовать нормам литературного языка. Императивность норм на письме обусловлена еще и тем, что письменные источники на протяжении длительного времени используются людьми разных поколений. Через книги происходит передача знаний, поиск истины, познание мира «Действительного». Консервативность норм в этом случае оказывает положительное влияние на усвоение смысла прочитанного. Привычная графика и орфография не отвлекает внимание читающего. Традиционность графического изображения общеизвестна. Консерватизм орфографии можно подтвердить следующим примером. Изначально на Руси нормой произношения гласных после твердых согласных было оканье ( то есть различение гласных А и О в безударных слогах), что отражалось и на письме. В 8-9 веках в результате прекращения действия закона открытого слога и падения редуцированных происходит процесс замены оканья на аканье ( неразличение О и А в безударных позициях после твердых согласных), который к середине 13 века заканчивается. В устной литературной речи русскоязычное население акает. А что происходит на письме? В письменной речи мы продолжаем окать, то есть произносим драва, а пишем дрова, потому что в сильной позиции, в позиции под ударением произносится О. В слове трава мы произносим А в безударном положении, так как в сильной позиции в этом случае звучит А. Есть ли логика в таком разнобое, произносим одно, а пишем другое? Несомненно. Во-первых, слышать в слабых позициях можно по-разному (особенно в не первом предударном слоге и в заударных слогах), что приведет к непониманию написанного при использовании фонетического, а не фонематического принципа написания. Во-вторых, оканье – привычная, традиционная форма письма. Следовательно, оканье на письме – единственно возможный вариант эффективного чтения написанного текста. Консерватизм нормы поддержан прагматическими потребностями читающего и пишущего.

Нормы орфографии преимущественно императивны. При применении орфографических норм наблюдаются типичные ошибки, являющиеся отклонениями от общепринятой нормы, которые оказываются характерными для большинства пишущих на русском языке. Это прежде всего написание одного либо двух –н- в прилагательных, а также слитное и раздельное написание не с прилагательными и слитное/ раздельное написание сложносоставных слов. С целью выработки орфографической грамотности изданы такие словари, как «Слитно или раздельно», «Грамматическая правильность русской речи». Но, тем не менее, проблема осталась, что, вероятно, свидетельствует о вариативности подобных написаний.

Пунктуационные нормы имеют менее императивный характер, что обусловлено отражением в пунктуации авторской интонации, спецификой мыслительной деятельности пишущего. Это касается постановки таких знаков препинания, как точка с запятой, двоеточие, тире, кавычки. Не случайно имеет место такое выражение, как авторский знак, то есть это не ошибка, это особое видение смысловой значимости употребляемых пунктуационных знаков, которое никак не противоречит выполняемой ими функции. Следует отметить ошибки, которые допускаются пишущими в сочинениях и тестах на вступительных экзаменах, а также в книгах. Всем известно правило о том, что причастные и деепричастные обороты необходимо обособить с двух сторон, если они находятся в середине предложения после обобщающего слова. Наблюдается следующая закономерность: запятая пишущими ставится после определяемого слова и не ставится после причастного или деепричастного оборота. И отсутствие этой запятой никем, кроме лингвистов, не замечается и восприятию смысла высказывания не мешает. Данный пунктуационный знак оказывается на периферии светлого поля сознания русского человека, в отличие от первой запятой, которая является прототипичной в пунктуационной памяти говорящего и пишущего: первая запятая в устной речи выделяется интонационно, вторая запятая интонационно не выделяется. Таким образом, устная речь, детерминированная полевым устройством памяти человека и его мыслительной деятельности, оказывает влияние на пунктуационные ошибки пишущего. Рассматриваемая пунктуационная ошибка является как бы спланированной языковым сознанием человека. Но результат при этом может быть плачевным в период поступления в вуз. С одной стороны, директивность пунктуационных норм, которых придерживается экзаменатор. А с другой – специфика работы мозга такова, что данная ошибка как бы запланирована. И это происходит на бессознательном уровне, пишущий не осознает, почему он допускает данную ошибку. Более того, на апелляции он искренне удивляется, что не поставил запятую после причастного или деепричастного оборота. Он знает это правило, ему вдолбили его в школе. И тем не менее ошибка совершается. Более подробно о пунктуационных нормах см.: [Шварцкопф 1996] .

Таким образом, диспозитивность, вариативность языковых норм имеет место даже в такой стабильной в этом плане сфере коммуникации, как письменная речь. Естественно, что в устной речи, спонтанной, неподготовленной, диспозитивные нормы преобладают. Тем не менее, и здесь имеют место жесткие директивы. Это нормы, касающиеся основных, онтологически присущих признаков, особенно в области грамматики русского литературного языка. Нарушение этих норм – свидетельство плохого знания русского языка, эти нарушения свойственны людям, для которых русский язык не является родным. А в их родном языке данные категории отсутствуют. Таким образом, система родного языка оказывает влияние на систему русского языка, результатом такого симбиоза являются анекдотичные фразы. типа: хороший женщин, моя твоя не понимай, будем посмотреть, бутылька, мол, сол, фасол.

Вариативность норм помимо вышеуказанных факторов может быть следствием стилистической неоднородности русского литературного языка и особенностей его системного устройства.

Общеязыковые варианты нормы, обусловленные формой языка, его системным устройством, называются формационными. Эти нормы, спровоцированные спецификой языковой системы, какой бы кодификации ни подвергались, всегда являются вариативными. Ср.: кодификаторами предписано: необходимо говорить звонИт, а не звОнит. Тем не менее, в разговорной речи сплошь и рядом мы слышим звОнит, а не звонИт. Почему это происходит? Потому, что в системе заложено и то, и другое произношение. Ср.: есть глаголы, ударение которых фиксировано на окончании, одновременно имеются глаголы, в которых в качестве ударного выделяется слог основы: строит, но говорит; гонит, но молчит; верит, но бежит.

Особенностью устройства словообразовательной системы обусловлены однокоренные варианты, образованные с помощью синонимичных формантов. Данное явление настолько характерно для русского языка, что лингвисты посвятили этой проблеме немало исследований в рамках различных научных жанров: монографий, статей, тезисов, рефератов, аннотаций, диссертаций как кандидатских, так и докторских. В частности, польский лингвист А. Бартошевич (Бартошевич, 1972) проследил судьбу однокоренных суффиксальных синонимов с Х1Х по ХХ вв. и сделал вывод о том, что русский литературный язык стремится избавиться от дублетных образований. Следовательно, заключает исследователь, литературный язык со временем освободится от такого рода излишеств. Удивительно, что при этом Бартошевич не обращал внимание на то, что параллельно с исчезнувшими дублетными образованиями в языке появляются другие однокоренные синонимы. И обусловлен этот процесс спецификой формально-семантической организацией словообразовательных типов, вступающих между собой во взаимодействие, результатом которого и являются однокоренные синонимы. Следовательно, словообразовательные синонимы являют собой ту напряженную точку в словообразовательной системе русского языка, через которую происходит саморазвитие языковой системы. Появление этих синонимов – свидетельство того, что в деривационной системе русского языка произошли уже изменения, которые через стадию однокоренных синонимов (их образование и распад) приведут к модификации семантической организации словообразовательных типов. Следует отметить, что словообразовательные типы являются одной из языковых упаковок, хранящихся в долговременной памяти человека. Таким образом, вариативные изменения в пределах нормы – явление закономерное для русского литературного языка. Как следует из вышесказанного, норма динамична, изменчива. В русистике понятие динамичности нормы введено Л.И. Скворцовым [Скворцов 1980)]

Динамичность нормы определяется системой языка и ее потенциальными возможностями. Необходимо отличать норму от кодификации (описаний нормы и предписаний, заключенных в словарях и грамматиках). Языковая норма, понимаемая в ее динамическом аспекте, есть «обусловленный социально-исторический результат речевой деятельности, закрепляющей традиционные реализации системы или творящей новые языковые факты в условиях их связи как с потенциальными возможностями системы языка, с одной стороны, так и с реализованными образцами, с другой». Динамическая природа нормы включает как статику (систему языковых единиц) так и динамику (функционирование языка). Вариативность – это проявление вариантов в пределах нормы. Понятие нормы не ограничивается реализованной частью, оно необходимо включает потенциальную, узаконивая тем самым творческое начало. М.В. Панов пишет о том, что «литературный язык понимается как система стилей, каждому из которых присуща своя норма. Стилистические нормы – цель и вершина речевой культуры».

Применительно к функциональной стилистике стилистические нормы – это исторически сложившиеся и вместе с тем закономерно развивающиеся общепринятые реализации заложенных в языке стилистических возможностей, обусловленных целями, задачами и содержанием речи определенной сферы общения. Это правила наиболее целесообразных в каждой сфере общения реализаций принципов отбора и сочетания языковых средств, создающих определенную стилистико-речевую организацию. Свобода нормы определяется зависимостью их от центрального или периферийного положения в определенной сфере речевой деятельности: в первом случае нормы строже, во втором - демократичнее. Стилистическая норма «не является абсолютной, а носит относительный, вероятностный характер» [Гойхман, Надеина 1997:34].

В традиционной стилистике ресурсов понятие нормы обычно связано с представлением о единстве стиля, недопустимости столкновения в узком контексте средств с разными стилистическими маркировками.

Сознательное воздействие на речевую практику обозначается как нормализация. Кодификация описывает норму, нормализация предписывает, как следует использовать языковые средства [Ицкович 1981:39] Нормализация, равно как и кодификация, свойственна только литературному языку. Причем преимущественно его письменной разновидности. В русском литературном языке нормализация возможна в сфере орфографии, пунктуации, терминологии. Графика, орфография и пунктуация совершенствуются в процессе формирования национального языка. Графика тюркоязычных народов дважды менялась в двадцатых-тридцатых годах ХХ столетия.. В 1917-1918 г. был исключен ряд букв из русской графики.

В.А. Ицкович утверждает, что в отличие от норм языка правила правописания и пунктуации – это то, что предписано, официально утверждено. Отжившие написания, утверждает исследователь, неприемлемы не потому, что они противоречат системе русского языка, а потому, что они исключены из русского алфавита Декретом Совнаркома от 10.Х.1918 г. Вряд ли можно согласиться с таким утверждением. Что такое буквы алфавита? Буквы на письме представляют фонемы, которые выполняют смыслоразличительную роль в словах и словоформах. Если фонемы, которые данные буквы означают, перестали существовать, следовательно, они являются лишними в русской графике. В русском языке перестали действовать вполне определенные фонетические законы, что способствовало выходу определенных звуков (фонем) из фонетической системы русского языка. Стало быть, изменения, которые произошли в области графики русского языка, обусловлены изменениями фонетической системы.

Таким образом, с позиции свободы употребления нормы могут быть императивными (жесткими, не допускающими вариантов) и диспозитивными, вариативными. Первый тип норм свойствен, прежде всего, графике, орфографии, в определенной мере пунктуации, а также тем языковым употреблениям, которые обусловлены лексико-грамматическими свойствами русского языка, не характерными для ряда языков, носители которых живут на территории России и вынуждены говорить на государственном языке России. Нарушения этих норм – свидетельство плохого знания русского языка, не являющегося родным для говорящего. Второй тип норм, диспозитивный, обусловлен рядом причин: это и результат действия внутрисистемных факторов русского литературного языка, а также неоднородности состава русского национального языка, проявляющегося в функционировании наряду с литературным языком просторечья, различного рода диалектов (социальных и территориальных), арго, обсценной лексики. Вариантность норм определяется и взаимодействием русского литературного языка с другими языками мира.

В настоящий период времени русский литературный язык характеризуется неустойчивостью нормативных явлений, что обусловлено, на наш взгляд, двумя основными причинами: жесткостью норм в период тоталитарного режима в России и стремлением в период демократизации общества к определенной свободе в выборе языковых средств в различных ситуациях общения. Вряд ли стоит бить тревогу, кричать о засорении русской речи заимствованными словами, просторечными элементами, жаргонизмами. Проникновение в литературный язык перечисленных элементом – характерная черта времени, в которое мы живем. И многое из того, что сейчас происходит, является оправданным. Заимствования отражают высокий уровень экономических связей с экономически развитыми странами. Стремление к замене заимствованной лексики устоявшимися в русском языке словами не даст желаемых результатов. Вряд ли кто-либо будет называть компьютер вычислительной машиной, а шузы или сникерсы – ботинками.

Синергетические (самоорганизующиеся, саморазвивающиеся) процессы в языке, неоднородность состава русского национального языка и взаимодействие русского литературного языка на мировой арене с другими языками обусловливают динамичность языковых норм. Вариативность – экспликатор динамического характера норм, проявляющаяся в языковых вариантах. Варианты в пределах литературной нормы могут быть представлены на всех уровнях языка, а также в границах различных функциональных стилей.

Состав вариантов в литературном языке постоянно модифицируется. Одни варианты устаревают, выходят из употребления (как правило, этот процесс спровоцирован системными изменениями в языке), другие, ранее функционирующие в рамках одного функционального стиля, дифференцируются, третьи – ранее действующие в границах разных стилей, начинают использоваться в пределах одного стиля. Следовательно, наличие вариантов есть результат эволюции языка как на уровне системы, так и в действии, при его употреблении в речи. Целесообразность вариантов обусловлена и тем, что они «как бы помогают нам привыкнуть к новой форме, делают сдвиг нормы менее ощутимым и болезненным» [Горбачевич 1989:25]. Следует отметить возможность квази вариантов, которые в словарях отмечены подчас как варианты одной нормы. Ср.: кемеровец – кемеровчанин. Данные однокоренные синонимы оказываются закрепленными территориально. Ни один кемеровчанин не назовет себя кемеровцем, а вот жители Алма -аты, Бишкека, где "работает" модель на –ец при образовании наименований жителей города, называют жителей Кемерово кемеровцами.

Наряду с формационными (общеязыковыми) и стилистическими нормами выделяются также коммуникативные и ассоциативные нормы.

«Для коммуникативной нормы (называемой также ситуативной) определяющим является отношение к процессу коммуникации. Она манифестируется не только языковыми (вербальными) элементами, но и компонентами неязыковыми (невербальными). Она обусловлена, прежде всего, ситуативными факторами и обстоятельствами. Ее отношение к формационной норме определяется тем, что одним из проявлений коммуникативной нормы служит способ дистрибуции языковых формаций в ситуативно-коммуникативных сферах. В отличие от литературных формационных норм коммуникативные нормы не являются кодифицированными» [Едличка 1988:146-147]. Выделению коммуникативных норм способствовало сформировавшееся в ХХ столетии научное направление – теория коммуникации. Процесс коммуникации складывается из говорящего и слушающего, их социальных ролей, общности апперцептивной базы, тех обстоятельств, в которых происходит общение, речевого намерения и предмета общения. Значительную роль при этом играет интонация, а также такие невербальные средства, как мимика, жесты, поза коммуникантов, интонация. Часть коммуникативных норм кодифицирована. Это, прежде всего, касается норм речевого этикета. Они представлены в различных справочниках по речевому этикету. Коммуникативными нормами, проявляющимися в типичных, стереотипных речевых ситуациях, человек владеет с раннего детства. Эти нормы проявляются в ситуациях покупки товаров в магазине, в общественном транспорте, в поведении детей по отношению к взрослым, в приветствии. Нарушение этих норм – подчас свидетельство проявления психического нездоровья человека [Введенская, Павлова 1997:174] . Представим, что мы на ходу здороваемся с человеком и бросаем: «Как дела?». Привычным является ответ: Хорошо; Так себе; Средне. А если человек, к которому обратились с этим вопросом, начинает изливать душу, рассказывать, как ему плохо или хорошо, вы с недоумением будете его слушать и в следующий раз не зададите ему этого вопроса.

В различных коммуникативных ситуациях говорящий по-разному использует формационные нормы, он их распределяет, компонует в соответствии с теми целями, которые перед собой ставит, и в зависимости от той аудитории, с которой общается. В непринужденной беседе двух приятелей, носителей литературного языка, могут проскальзывать просторечные выражения, жаргоны, употребляющиеся в переносных значениях, порой с ернической тональностью, что исключается при чтении лекции студентам, доклада на различного рода конференциях, в деловых беседах. Интонация, жесты, мимика, поза также оказываются различными в приведенных ситуациях общения. Можно сделать вывод о том, что формационные нормы - это прерогатива правильной речи, в то время как искусное их использование в сочетании с невербальными средствами общения относится к характеристике хорошей речи.

Ассоциативные нормы проявляют специфику ментальности нации через воплощение ассоциаций в языке как форме реализации мысли. Существует два основных вида ассоциаций: метонимия и метафора, через которые человек устанавливает связи именуемых в языке явлений познаваемого мира «Действительное». Метонимия устанавливает связи обозначаемых явлений по смежности, метафора – по сходству. Данные ассоциации являются едиными для людей, говорящих на разных языках. Однако реализация их в разных языках различна. Специфика этих связей в каждом из языков проявляется как на уровне синтагматики (через сочетаемость слов), так и парадигматики (тематическое их объединение). Ср.: типизированные метонимические (синекдоха) переносы в киргизском языке, проявляющие своеобразие, самобытность ментальности киргизского народа.

Ак сакал ( или аксакал) –1) белая борода; 2) старик; 3) форма почтительного обращения к пожилому или старому (а иногда к высшему по положению) мужчине.

Кара сакал – 1) черная борода, чернобородый; 2) мужчина среднего возраста (моложе, чем кок сакал). Кок сакал – мужчина моложе, чем аксакал. Кок – это зеленый (ср.: вошедшее через рекламу в русский язык выражение – кок чай). Как правило, кок сакалом называют человека за глаза.

Сары сакал – рыжая борода; человек с рыжей бородой, рыжебородый.

Куу сакал – седая борода; седобородый, древний старик.

Тыкма сакал – 1) густая борода; 2) о человеке с густой бородой.

Бетеге сакал – мягкая борода; чыпка сакал – свалявшаяся, густая борода;

жулма сакал – редкая, короткая, без завитков борода;

укок сакал – длинная, густая, окладистая борода; ата сакал –часть бороды под нижней губой выше подбородка . Чын сакал – настоящая борода.

В русском языке есть единственное слово борода, имеющее следующий ассоциативный фон:: 1) волосяной покров на нижней части лица; 2) у некоторых животных и птиц; пучок длинных волос или перьев у шеи и на груди;3) ирон. о человеке с бородой (бородач); 4) ирон. обращение к старшему по возрасту человеку, к аксакалу (слово аксакал, заимствованное из тюркских языков употребляется уважительно-иронически при обращении к пожилому, имеющему авторитет мужчине).

Для носителей киргизского языка при характеристике человека значимым оказывается цвет бороды. Черная борода – это качество молодого мужчины, белая, седая борода – характеризует мужчину почитаемого, убеленного сединами. Этот признак имеет градацию. Белый как лунь – древний старик, особо уважаемый. Рыжебородый вызывает насмешку окружающих, рыжий цвет – признак хитрости человека. Здесь присутствует метафорическая ассоциация с повадками лисы. Безбородый мужчина в киргизской ментальности – хитрый. В отношения синонимии вступают слова безбородый и рыжебородый, что не имеет места в русском языке. Характеристика лица по внешним признакам обусловлена также тем, что в киргизском языке есть определенное табу на имя, особенно по отношению к старшим, уважаемым людям, что традиционно сохраняется в быту.

В качестве проявления своеобразия ассоциаций можно привести еще один пример из киргизского языка. Чымын – 1) муха; кара чымын - черная муха; кашка чымын – лысая муха; ырчи чымын - вид большой зеленой мухи; чымын майга конот (о хапугах, расхитителях) муха садится на жир; чымын чиркей – гнус; 2) промежуточный хозяин паразита (маленькая муха, влезающая в ноздрю или в ухо верблюду и вызывающая заболевание); чымын тийип кырылгыл – чтоб на вас мухи напали! Чтоб вы все передохли!» (брань по адресу верблюдов); 3) шаманские способности, шаманский дар; 4) поэтическое дарование; 5) душа.

Таким образом, ассоциативные нормы проявляют специфику ментальности различных наций и народностей, особенность мировидения через ассоциативные связи обозначаемых в языке явлений.

Что же такое языковая норма? Это прежде всего ассоциативный фон, реализующийся в минимальных структурах знания (пропозициях), единый для всего населения Земли, который специфично представлен в каждом отдельно взятом языке (ассоциативные нормы) в исторически сложившихся, традиционно используемых языковых средствах, обусловленных системной организацией конкретного языка (формационные нормы), последние вместе со стилистическими языковыми средствами своеобразно распределяются в функциональных стилях (стилистические нормы). Искусное употребление формационных и стилистических средств в совокупности с невербальными элементами в различных речевых ситуациях с целью достижения эффективности общения представлено в коммуникативных нормах. Таким образом, норма языка – это сложная ментально-языковая категория, представленная иерархически устроенными типами норм, вершиной которой являются ассоциативные нормы.

Литература:

Бартошевич А. История существительных в русском литературном языке (Nomina konkreta ot nomina konkreta). Poznan, 1972

Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. Современная риторика. Ростов-на-Дону, 1996

Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка.М., 1989

Гохман О.Я., Надеина Т.М. Основы речевой коммуникации.М., 1997

Едличка А. Типы норм языковой коммуникации // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Т.ХХ. – С.135-150

Ицкович В.А. Языковая норма и проблемы кодификации современного русского литературного языка: Дисс. … докт. филол. наук. – М., 1981. – С.35

Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. СПб, 1999

Лихачев Д.С. Текстология ( на материале русской литературы Х-ХУП веков). – 2-е изд., перераб. И доп. Л.,1983

Лукьянова Н.А. Введение в русистику. Новосибирск, 2000

Русский язык и культура общения для нефилологов (под ред. О.Б. Сиротининой). Саратов, 1998

Скворцов Л.И. Теоретические основы культуры речи. М., 1980.

Скворцов Л.И. Актуальные теоретические проблемы культуры речи/ //Основы культуры речи, Хрестоматия. М., 1984. – С.5-43

Шапошников. Русская речь 1990-х. Современная Россия в языковом отображении. М., 1998

Второй вариант лекции по нормам и кодификации

НОРМЫ И КОДИФИКАЦИЯ

«Современное представление о культуре речи включает в нее не только соблюдения норм орфографии, пунктуации, произношения, словоупотребления, формообразования и фразообразования (ортологических норм), но и стилевых норм. Очень важно учитывать национально-культурную специфику норм общения» [Русский язык и культура общения для нефилологов, 1998. – 43]. Вопрос о норме возникает тогда, когда есть два и более претендента на нее: нормативное киломЕтр или ненормативное килОметр, нормативное договОр или менее нормативное дОговор.

«Норма – это совокупность наиболее пригодных (правильных, предпочитаемых) для обслуживания общества средств языка, складывающихся как результат отбора языковых элементов ( лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов» (Ожегов). Попытаемся представить концепцию нормы на основе трех следующих оппозиций: консерватизм/динамизм; безвариантность /вариантность; всеобщность/локальность.

Идеальной можно считать норму с левыми членами оппозиции: то есть рассматривать норму как консервативную (не изменяющуюся), безвариантную, всеобщую. Консерватизм нормы обеспечивает связь времен, безвариантность и всеобщность полностью отвечают статусу литературного языка как полифункционального языка всей нации. Но это труднодостижимо или совсем недостижимо в реальной языковой действительности. Язык постоянно развивается и поэтому сохранить нормы неизменными невозможно. Для большинства норм существует три основных этапа:

Старая норма активно сопротивляется проникновению новой нормы в литературный язык; новая норма в этом случае вообще не норма, она не кодифицируется и, следовательно, не допускается в литературный язык.
Новая норма получает такое распространение, что не признать за ней статуса нормативной невозможно. В этот период возникает вариантность нормы. Обычно на первом этапе этого периода старая норма признается основной, а новая – допустимой. На последующих этапах возможно равноправие вариантов норм: так, в новом офоэпическом словаре уже допускается дОговор.
Третий период: старая норма окончательно уходит из речевой практики.

Профессиональная и территориальная специфика имеют право на употребление носителями литературного языка. Но при этом носитель должен знать общелитературный эквивалент.

1. Нормы отражают закономерные процессы, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам установления языковой нормы относятся произведения писателей, анализ языка СМИ, общепринятое современное употребление, данные опросов, научные исследования.

Нормы письменной и устной речи
Нормы императивные и диспозитивные
Императивные нормы – для письменной речи; диспозитивные – для устной речи
В письменной речи более императивные нормы для орфографии; менее императивные нормы – для пунктуации
В устной речи императивные нормы в области грамматических форм
Типы норм: ассоциативные, языковые (формационные), стилистические, этические,

коммуникативные

Формационная норма ограничена языковым компонентом. Она тесно связана с системой языка. Ее отношение к коммуникации характеризуется тем, что ее конституирующими чертами оказываются общественное признание и обязательность в данном языковом, коммуникативном сообществе. Общеобязательность литературной нормы подчеркивается ее кодификацией.

Языковые нормы традиционно классифицируются по уровням языка, таким образом выделяются нормы произношения и ударения, лексико-фразеологические и грамматические нормы (словообразовательные, морфологические, синтаксические), кроме того, сюда могут быть отнесены нормы орфографические и пунктуационные.

Стилистическая норма обращена к тексту, ее можно определить как «…соответствие текста (относящегося к тому или иному жанру, функциональной разновидности, подсистеме литературного языка) сложившемуся в данной культуре и общественно принятому в данный момент стандарту. Понятие стандарта предполагает наличие определенных ограничений и предпочтений в процессе создания текстов с заданными функционально-коммуникативными характеристиками» [Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996. - С. 126].

Этический компонент, с одной стороны, регулирует в разных ситуациях общения выбор между, например, такими ритуальными способами выражения прощания, как до свидания, всего хорошего, ну, привет, с другой стороны, запрещает (а запрет выбора – тоже выбор) бранные слова для выражения, например, эмоций. Этический компонент культуры речи предполагает решение двух разных по своей сути задач: 1) кодификация в качестве нормативных способов выражения, в том числе и формул, модальных (иллокутивных) целей общения (приказ, просьба, вопрос и т.п.), включая и способы обращения друг к другу участников коммуникации; 2) определение нормативности заимствований литературного языка из разного рода арго и жаргонов, в которых содержатся неэтические компоненты.

«Для коммуникативной нормы … определяющим является отношение к процессу коммуникации. Она манифестируется не только языковыми (вербальными ) элементами, но и компонентами неязыковыми (невербальными). Она обусловлена прежде всего ситуативными факторами и обстоятельствами. Ее отношение к формационной норме определяется тем, что одним из проявлений коммуникативной нормы служит способ дистрибуции языковых формаций в ситуативно-коммуникативных сферах. В отличие от литературных формационных норм коммуникативные нормы не являются кодифицированными» Едличка.

Коммуникативную норму можно рассматривать как «…адекватность коммуникативного процесса ситуации общения, а также его соответствие ценностям, стандартам, регулятивам, существующим в данной культуре» [Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996. С. 126].

«Регулирующему воздействию стандарта подвергаются все стороны коммуникативного акта, но важнейшими из них нужно считать следующие: 1) уместность/неуместность речевого акта в данной ситуации общения; 2) эксплицитное/имплицитное, прямое/косвенное выражение интенций; 3) топики и типы представления содержания; 4) способы выражения модуса и пропозиции; 5) паралингвизмы»

Коммуникативная норма проявляется также в ориентации на ценность и регулятивы, существующие в данной культуре, включая этические нормы и нравственные императивы. Речь идет о некоей культурной рамке общения, выход за пределы которой маркирует дискурс как ненормативный. Эта культурная рамка объемлет все коммуникативное пространство и потому в каждом конкретном случае можно говорить о позитивной или негативной культурной окрашенности общения.

Для достижения коммуникативного совершенства текста одинаково важны и выбор, и организация языковых средств как в рамках предложения, так и в рамках текста. Выражающие одну мысль предложения-высказывания типа «Начнутся дожди – пойдут грибки и При условии повышенной влажности можно ожидать активного роста грибов» реализуются в текстах разной функциональной разновидности.

Ассоциативные нормы – нормы латеральной мыслительной деятельности

Существенно при отступлении от литературной нормы различать так называемую «сильную» и «слабую» ненормативность. Слабо ненормативными будут являться некоторые системно обусловленные факты, широко употребляемые в литературных текстах (в том числе и в разговорной речи), но не имеющие устойчивого нормативного статуса и позитивной кодификаторской оценки (это случаи типа сто грамм, килограмм помидор, самый лучший). К примерам сильной ненормативности относится просторечие в полном объеме (зазря, колидор), а также некоторые системные для литературного языка единицы, традиционно закрепленные в сознании носителей литературного языка как ненормативные (договор, звонит).

Важным признаком отступлений от языковой нормы является также признак «преднамеренности/непреднамеренности» нарушения. Непреднамеренные отступления подразделяются на ошибки и оговорки. Ошибки являются следствием «неосвоенности» нормы говорящим, а оговорки могут появляться вследствие воздействия различного рода факторов, в том числе и психофизического характера.

«Широко распространенное убеждение, что норма языка с психологической точки зрения является некоторым эталоном, образцом для подражания, не выдерживает критики. Она не может быть эталоном, во-первых, потому, что мы ее не замечаем, когда говорим, она для нас как раз психологически не существует и, во-вторых, потому, что идеально нормативная речь, если таковая возможна, должна казаться пресной, чрезвычайно сухой и скучной, ибо в ней нет того, что называют изюминкой, — отступлений от нормы. …ошибка придает речи своего рода «пикантность». Речь наша нуждается столько же в норме, сколько и в отступлениях от нее. Норма и ненорма (а может быть — антинорма), образно говоря, ходят где-то рядом. Мало того, они не просто логически предполагают друг друга. Они фактически слиты друг с другом, и провести между ними более или менее четкую границу не представляется возможным» [Там же].

«Поскольку текст ценится нами не за то, что в нем воспроизведено из прежних текстов, а за то новое, что он несет в себе, мы должны утверждать, что ведущей стороной в противоречии норма/антинорма является последняя. Антинорма — движущая сила в текстообразующих процессах. Что касается нормы, то она пассивна, она скорее фон, чем рисунок на картине. Таким образом, мы должны пересмотреть наши привычные представления о норме и ненорме в языке, сделать переоценку ценностей. Говоря об отступлениях от нормы, мы нередко закладываем в этот термин пренебрежительный смысл, и поэтому всякое отступление от нормы отождествлялось с ошибкой, безоговорочно осуждаемой в любое время и при любых обстоятельствах. Между тем и ошибка может быть достаточно привлекательной, не говоря уже о том, что мы называем речевыми приемами» [Там же].

«Вообще же речевая ошибка по своей природе двойственна. С одной стороны, она представляет собой реализацию активного, творческого начала, характеризующего коммуникативную деятельность носителя языка. С другой стороны, она может свидетельствовать об ослаблении говорящим контроля за ходом речепроизводства…»

Изменение норм – это явление закономерное, историческое, не зависит от воли и желания отдельных индивидов. Развитие общества, изменение социальных условий жизни, возникновение новых традиций, взаимоотношений между людьми, функционирование литературы и искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм.

Итак, культура речи -– это дисциплина, изучающая литературную норму. Кодифицированные нормы литературного языка – это такие нормы, которым должны следовать все носители литературного языка. Любая грамматика русского языка, любой словарь есть не что иное, как его кодификация ( первое склонение предложный падеж – утверждение о норме). Но специально культуре речи здесь нечего делать. Культура речи начинается там, где как бы предлагается выбор для кодификации, и выбор этот далеко не однозначен. Язык постоянно нуждается в нормировании. Если следовать раз и навсегда установленным нормам, то общество будет стихийно устанавливать свои нормы. Культура речи как научная дисциплина невозможна без опоры на нормативные словари. Именно культура речи ведает кодификацией нормы. Ни одно системное описание языка не ставит своей целью определить способы достижения эффективности общения. Эффективность общения – это тот конечный продукт, создание которого должна обеспечить теория культуры речи при ее практическом применении. Под эффективностью общения понимается оптимальный способ достижения поставленных коммуникативных целей. Коммуникативные цели общения теснейшим образом связаны с основными функциями языка. Цель общения – явление сложное и многоаспектное.

Особо выделяется эстетическая функция языка. Язык художественной литературы нецелесообразно делать предметом культуры речи. Разные цели общения – это своеобразная конкретизация функций языка.

За эффективность общения отвечает прежде всего коммуникативный компонент культуры речи. Вместе с тем нарушение нормативности может привести к непониманию. Ненормативное употребление выдает недостаточную образованность говорящего и побуждает слушающего соответственным образом относиться к сказанному. Яркий пример тому речь депутатов. Нарушение этических норм общения может привести к тому, что человека вообще не будут слушать.

В русской лингвистике послереволюционного времени предметом культуры речи был только нормативный компонент. Этический компонент присутствовал при преподавании русского языка как неродного. В русском языке шире, чем в других языках, в качестве обращения используется Вы. Коммуникативный компонент был вне лингвистики. Он рассматривался в риторике (нахождение предмета, расположение материала, его словесное выражение).

Задача создания культуры речи как особой лингвистической дисциплины требует объединить все три компонента культуры речи в единой, цельной теоретической концепции. Один из мотивов такого объединения уже назван: все три компонента работают на достижение одной цели – эффективности общения. Есть и другой мотив – о каком бы компоненте культуры речи ни говорилось, всегда имеется в виду норма, то есть выбор и узаконение одного из вариантов в качестве нормативного. Поэтому правильным было бы называть компоненты культуры речи компонентами этической и коммуникативной нормы. Таким образом, культуру речи можно определить как дисциплину, изучающую литературную норму (во всех аспектах) и кодифицирующую эту норму, что по отношению к нормативному аспекту всегда и делается.

Попытаемся представить концепцию нормы на основе трех следующих оппозиций: консерватизм/динамизм; безвариантность/вариантность; всеобщность/локальность

Идеальной можно считать норму с левыми членами оппозиции: консервативную, безвариантную и всеобщую. Консерватизм нормы обеспечивает связь поколений безвариантность и всеобщность полностью соответствует статусу литературного языка как многофункционального языка всей нации. Но такая норма в принципе недостижима в силу того, что язык постоянно изменяется, и это изменение закономерно. Оппозиции 1 и 2 находятся в тесном взаимодействии между собой. Язык постоянно развивается, и поэтому сохранить нормы неизменными невозможно. Богатый опыт исследования норм показывает, что для большинства норм существует три основных этапа: Старая норма активно сопротивляется проникновению новой нормы в литературный язык; новая норма в этом случае вообще не норма, она не кодифицируется и, следовательно, не допускается в литературный язык (договор); Новая норма получает такое распространение, что не признать за ней статус нормативной невозможно. В этот период возникает вариативность нормы Старая норма является основной, а новая – допустимой. Старая норма уходит из практики.

Введение третьей оппозиции обусловливается рядом факторов, во-первых, существует профессиональная локализация (камбала, компас, причесать фонд). И это не специальные термины, а слова и выражения, обозначающие обыденные реалии. Появление первоначально таких квазивариантов оказывается причиной употребления вариантов в массовом исполнении, что обусловливает указание в словарях на их стилистическую неравноценность (проф., общеупотр.). Кроме профессиональной существует территориальная локализация. В литературной речи людей различных городов встречаются номинации диалектного происхождения. В Москве буханка и кирпичик – «хлеб четырехугольной1 формы». А в речи пермских и челябинских информантов все формы хлеба именуются словом булка. У москвичей же это особый вид хлеба. Профессиональные и территориальные номинации возможны в устной речи носителей литературного языка при одном непременном условии, знании общелитературного эквивалента.

Коммуникативный аспект культуры речи.

Для каждой цели свои средства – таков лозунг культурного лингвистически общества. Первыми, кто начал разрабатывать коммуникативный компонент культуры речи, были чешские лингвисты. Едличка обосновывает необходимость выделения трех типов норм: формационную, коммуникативную и стилистическую. Формационная норма – это нормативный компонент, стилистическая понимается им традиционно, под коммуникативными нормами он понимает следующее «Для коммуникативной нормы … определяющим является отношение к процессу коммуникации. Она манифестируется не только языковыми (вербальными) элементами, но и компонентами неязыковыми (невербальными). Она обусловлена прежде всего ситуативными факторами и обстоятельствами. Ее отношение к формационной норме определяется тем, что одним из проявлений коммуникативной нормы служит способ дистрибуции языковых формаций в ситуативно-коммуникативных сферах. В отличие от литературных формационных норм коммуникативные нормы не являются кодифицированными».

На очереди детальное теоретическое исследование коммуникативных норм.

Головин предложил понимать культуру речи как культуру коммуникации, включая в это широкое понятие и нормативность. Культура речи определяется им по набору ее коммуникативных качеств. Эти качества выявляются им на основе соотношения речи с некоторыми неречевыми структурами. К неречевым структурам отнесен сам язык как устройство, порождающее речь, а также мышление, сознание, действительность, человек – адресат речи, условия общения. Учет этих неречевых структур определяет такие качества хорошей речи, как правильность, чистота ( эти два качества составляют основу нормативного компонента культуры речи), точность, логичность, выразительность, образность, доступность, действенность, уместность. Но не очень ясным представляется содержание этих качеств. Чем, например, отличается действенность от уместности? Может ли быть речь действенной, но неуместной и наоборот? В каком отношении друг к другу находятся такие качества, как образность и выразительность? Но основная причина слабой работоспособности качеств хорошей речи в другом. Коммуникативный компонент культуры речи, как представляется, требует дифференцированного подхода к текстам. Хороший публицистический текст совсем не то , что хороший научный текст. Можно определить, что те качества, которые хороши для научного текста, непригодны для публицистического либо официально-делового. Точность, необходимая для научного текста, излишня для разговорной речи.

До настоящего времени не осуществлен цельный анализ коммуникативного аспекта культуры речи.

Как представляется, коммуникативный компонент должен включать три основных составляющих:

Определение цели коммуникации; Определение прагматических условий коммуникации; Диктуемые целью и прагматикой основы выбора и организации языковых средств, формирующих соответствующие тексты в их письменной и устной реализации.

Возможно представление следующей системы коммуникативных целей:

Пропозициональные и модальные цели.

Пропозициональные цели определяют фактическое содержание текста ( о чем данный текст), модальные цели – это коммуникативная установка текста типа: информация, убеждение, побуждение и т.п. ( с какой целью создан данный текст). Противопоставление пропозиционального и модального смыслов, восходящее к концепции Ш. Балли, было разработано по отношению к смыслу предложения-высказывания. Ничто, однако, не мешает раскрыть это противопоставление на текст.

К числу пропозициональных относятся следующие цели:

1. На самом высоком уровне общения выделяются функциональные цели, определяющие выбор соответствующей функциональной разновидности языка. Функциональные разновидности языка – это совокупность текстов, служащих целям научной, публицистической и другой коммуникации. Существуют разные типологии функциональных средств языка. Для теории культуры речи представляется возможным принять типологию функциональных разновидностей литературного языка, предложенную Д.Н. Шмелевым. На первом, высшем уровне классификации выделяются три функциональные разновидности: разговорная речь, язык художественной литературы и функциональные стили. На втором уровне классификации функциональные стили подразделяются на официально-деловой, научный и публицистический. Каждая из функциональных разновидностей имеет свои задачи общения, которые определяют ее языковой облик.

Для хорошего владения функциональными стилями необходима культура мышления, а во многих случаях, и культура убеждения.

2. Каждая функциональная разновидность в зависимости от конкретных целей общения дифференцируется на совокупность таких текстов, которые в значительной мере условно можно отнести к таким функциональным жанрам, языковая реализация которых сопровождается своими особенностями. В РР выделяются монологи ( рассказы о событиях), диалоги ( обмен информацией, уточнение информации), стереотипы ( клишированное общение в типичных, часто повторяющихся ситуациях). В научном стиле научный доклад и учебная лекция имеют свои особенности. Создание типологии жанров -–важная задача при разработке коммуникативного компонента культуры речи. В текстах средств массовой информации могут сосуществовать разные стили.

2. Пропозициональное содержание текста всегда представлено в одном из модальных планов. Широкое признание получила типология модальных смыслов, разработанная в теории речевых актов, основы которой были сформулированы в широко известных лекциях Дж. Остина «Слово как действие». Согласно этой теории модальность высказывания ( или иллокутивные силы) может быть выражена особыми перформативными глаголами в первом лице настоящего времени, непосредственно осуществляющими модальный замысел говорящего: я информирую тебя, я требую и т.п. Выбор языковых средств зависит от тех иллокутивных целей, которые стоят перед говорящим. Выбор языковых средств определяется также теми прагматическими условиями, в которых проходит коммуникация. Суть прагматики заключена в емкой формуле: адресант – ситуация – адресат. Главное в прагматике общения – ориентация адресанта на те качества адресата, которые способствуют эффективности общения. Японские исследователи культуры речи в отличие от русских обращают внимание на внешнюю сторону общения, то есть главным у них является прагматика общения. В процессе общения следует постоянно анализировать слушателя и его реакцию, стремясь повысить эффект коммуникации.; избегать ставить себя в центр высказывания; красноречие – не обязательное условие успеха высказывания. Красноречие часто вызывает подозрение слушающего. Важнейшие прагматические характеристики коммуникативного компонента культуры речи: 1) соответствие цели коммуникации адресанта и ожиданий от коммуникации адресата; 2) точное понимание речевых характеристик адресанта и адресата в данной ситуации; 3) учет частных прагматических характеристик адресанта и адресата.

Широкое развитие лингвопрагматических факторов, в частности теории речевых актов, привело к тому, что исследователи обратили внимание на то, что иллокуция должна соответствовать перлокуции. То есть иллокутивная цель должна достигнуть эффекта реализации. Адресант хочет говорить, адресат желает его слушать. Результат – эффективность коммуникации. В ситуации общения каждый из говорящих выполняет определенную роль, которой он должен соответствовать. Генерал может приказать рядовому заправить кровать, рядовой этого сделать не может. Всякое отклонение от роли, выполняемой в конкретной ситуации общения, снижает эффективность общения.

Частные прагматические характеристики участников общения чрезвычайно разнообразны. Некоторые из них: единственный способ одержать верх в споре – это уклониться от него; проявляйте уважение к мнению своего собеседника.

В операциональном плане культура – образ жизни, передаваемый от поколения к поколению.

Ценности – это социальные идеи и взгляды, разделяемые народом и наследуемые каждым новым поколением. К основным ценностям русского этноса могут быть отнесены такие, как соборность и оптимизм, доброта и всепрощение, второстепенность материального, гостеприимство, любовь к большому пространству и дикой природе.

Тема 6

Фонетические нормы в аспекте категоризации, как основа культуры речемыслительной деятельности (2 часа)

К вопросу о предмете изучения функциональной фонетики. Изучаются не звуки, а фонемы, категориально организованные как гласные и согласные. Значимость для эффективности речи таких категориальных соотношений, как звонкие/глухие согласные, особенности их употребления в речи; аканье, умеренное иканье как основа правильного употребления слов в речи. Роль сильных и слабых фонем в организации дискурса.

Тема 7

Лексическая норма как ментально-языковая категория (2 часа)

Проблема нормы в лексике. Основные лексические нормы русского языка. Проблема выбора слова. Лексическая сочетаемость. Речевая избыточность и недостаточность. Тавтология и плеоназмы. Всегда ли они являются в речевой ситуации проявлением негатива?

Blog

Содержание

Тема 7