Федерации не только закрепила федеративный характер государства, но и определила конституционно-правовую природу участников Федерации как равноправных субъектов

При этом признание бездокументарной ценной бумаги бестелесной вещью не будет означать необходимость распространения на этот комплекс режима вещных прав. Такой позиции придерживается Л. Р Юлдашбаева. Рассматривая бездокументарную ценную бумагу как объект обязательственного права, она выделяет следующие признаки обязательственного характера бездокументарной ценной бумаги: отсутствие самого материального объекта (вещи); отсутствие признака формальности, который присущ всем ценным бумагам; отсутствие неразрывной связи с документом. По мнению Л. Р. Юлдашбаевой, появление бездокументарной ценной бумаги обусловлено традицией «овеществления прав в бумаге». При этом в странах континентальной системы права, в частности в Германии, возможность существования бездокументарной ценной бумаги обусловлена оформлением глобального сертификата, который удостоверяет права на весь выпуск ценных бумаг, который подлежит централизованному хранению в депозитарии. Именно таким образом и решается проблема существования бездокументарных ценных бумаг – выпускаемый сертификат является вещью, объектом материального мира, в то время как права на ценные бумаги переходят посредством записей по счетам депо. Так же Л. Р. Юлдашбаева, отмечая разницу между классической ценной бумагой и бездокументарной ценной бумагой и признавая бездокументарную ценную бумагу, отмечает, что оборот таких разных ценных бумаг «должен происходить по максимально сближенным схемам»²⁰⁸.

Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации не содержит прямого указания на то, что объектом права собственности могут быть только вещи – предметы материального мира. В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения имуществом. В ст. 128 ГК РФ под имуществом понимаются как вещи, включая деньги и ценные бумаги, так и имущественные права. При этом ГК РФ ни в одной статье не говорит прямо о таком объекте вещных прав, как бездокументарные ценные бумаги. Кроме того, ГК РФ упоминает лишь о правах, которые удостоверяются путем фиксации в бездокументарной форме. Такую норму, в частности, содержит ст. 1013 гл. 53 ГК РФ «Доверительное управление имуществом», где речь идет о правах, удостоверенных бездокументарными ценными бумагами, как об объектах доверительного управления наравне с иным имуществом.

Появление бездокументарных ценных бумаг привело к тому, что рядом юристов было высказано мнение, что поскольку ее невозможно передать физически, значит, это не вещь, право собственности на нее невозможно, что означает, что бездокументарная ценная бумага есть имущественное право, передающееся в порядке цессии. Такой подход говорит о том, что под бездокументарной ценной бумагой понимается особая форма фиксации комплексов прав, которую невозможно рассматривать в качестве объектов права собственности, в то время как под собственно ценной бумагой следует понимать документ, характеризующийся совокупностью признаков: удостоверение субъективных гражданских прав; соответствие началу презентации; обладание свойством публичной достоверности; соответствие предусмотренным законодательством основаниям отнесения к числу ценных бумаг. Еще одна точка зрения предлагает отказаться от критерия документарности ценных бумаг, ставя под сомнение обоснованность его выделения, потому что бездокументарные ценные бумаги «повлекли за собой разделение функций подтверждения прав кредитора и доказательства объема этих прав. Права кредитора по обязательству, удостоверенному бездокументарной ценной бумагой, устанавливаются на основе записи в реестре, а объем этих прав – на основании отдельного документа – решения о выпуске соответствующих ценных бумаг»²⁰⁹.

По мнению И.А. Фроловой, такая конструкция не отражает тенденций законодательства, стремится уравнять правовой режим наличных (документарных) и бездокументарных ценных бумаг. Действительно, в ст. 149 ГК РФ законодатель говорит о форме фиксации прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой, фактически о бездокументарной ценной бумаге как о ценной бумаге в ее классическом понимании. Внося в текст ФЗ «О рынке ценных бумаг» положения о существовании права собственности на бездокументарные ценные бумаги, о возможности передачи их в заем, законодатель подтверждает позицию относительно вещной теории бездокументарных ценный бумаг²¹⁰.

Таким образом из существующего легального определения ценной бумаги, содержащегося в п. 1 ст. 142 ГК РФ, следует: – под ценной бумагой понимается прежде всего документ определенной формы, содержащий обязательные реквизиты. Его основным назначением является фиксация или удостоверение определенных имущественных прав. Удостоверенные таким образом права с момента выдачи ценной бумаги ее первому держателю принадлежат ее владельцу, который может осуществить их или ими распорядиться только при условии предъявления документа. Одновременно в п. 2 ст. 142 ГК законодатель предусмотрел возможность осуществления и передачи прав без предъявления самого документа, их удостоверяющего. В этом случае «заменителем» ценной бумаги как документа должно стать доказательство закрепления прав, удостоверенных ценной бумагой, в специальном реестре (обычном или компьютеризированном). Данная норма не исключает ни возможности, ни необходимости существования документа, предусмотренного пунктом первым той же статьи, а лишь устанавливает необязательность его предъявления для осуществления и передачи прав, им удостоверенных. Одно это уже лишает смысла сам документ, поскольку отрицается основная функция ценных бумаг –возможность осуществления и передачи выраженных в них прав только при условии предъявления оригинала документа. Статья 149 ГК РФ также не дает четкого определения бездокументарной ценной бумаги, отмечая лишь, что, с одной стороны, в такой форме могут выпускаться только именные и ордерные ценные бумаги, а с другой – указывая, что права, подлежащие удостоверению ценной бумагой как документом, фиксируются в специальном реестре.

В результате анализа указанных норм закона можно сделать вывод о том, что под бездокументарной ценной бумагой следует понимать имущественные права, подлежащие удостоверению, по общему правилу ценной бумагой, но вместо этого фиксируемые в специальном реестре в виде записи на счете, осуществление и передача которых возможны при наличии доказательств такой фиксации. На первый взгляд, налицо смешение двух ключевых моментов учения о ценных бумагах – права на бумагу и права из бумаги, последнее прямо отождествляется с самой ценной бумагой. Однако при более детальном изучении проблемы необходимо сделать иной вывод.

Несмотря на то, что российское законодательство прямо не отрицает возможности существования бездокументарных ценных бумаг, все внимание законодателя при этом уделяется описанию особенностей фиксации прав из ценной бумаги, оставляя вне рассмотрения особенности фиксации прав на бездокументарную ценную бумагу как имущество. При этом необходимо рассматривать бумажный документ и «бездокументарную форму» как два возможных способа фиксации прав из ценной бумаги, оставляя возможность и для других, не противоречащих законодательству способов фиксации. Ценная бумага при этом остается имуществом, вещью вне зависимости от выбора способа фиксации прав из нее. Из этого следует, что для любой ценной бумаги с любой формой фиксации прав из нее действуют общие нормы гражданской оборотоспособности, установленные для имущества, для вещей.

Рассматривая бездокументарные ценные бумаги как объекты права, можно выделить две возможные версии их правовой квалификации. Первая версия – это отнесение бездокументарных ценных бумаг к объектам обязательственного или вещного права. Но необходимо заметить, что форма выпуска ценных бумаг – документарная или бездокументарная – не может служить критерием квалификации объекта права. Законодательство не может идти по пути установления различного правового режима одинаковым объектам права: – нельзя по-разному регулировать оборот документарных и бездокументарных ценных бумаг. В силу этого, учитывая потребности имущественного оборота, необходимо отказаться от антагонизма документарной и бездокументарной форм выпуска ценных бумаг и акцентировать внимание не на различии между ними, а, напротив, на несомненном их сходстве и общих чертах²¹¹.

Другой вариацией является отнесение бездокументарных ценных бумаг к особым объектам права. Имущественными объектами гражданских прав являются вещи, по поводу которых складываются вещно-правовые и обязательственные отношения. При этом динамика складывающихся правоотношений приводит к тому, что возникают явления «перехода вещно-правовых объектных конструкций в обязательственно-правовые, и наоборот»²¹².

Правовой режим документарных и бездокументарных ценных бумаг во многом аналогичен, и именно это позволяет обеспечить надлежащую защиту прав их владельцев.

Появление и развитие бездокументарных ценных бумаг не приводит к вытеснению из гражданского оборота документарных ценных бумаг. Некоторые их виды, например вексель, невозможно представить себе в бездокументарной форме, однако превалирующее значение в настоящее время приобретают все-таки бездокументарные ценные бумаги. Вместе с изменением самих ценных бумаг происходит изменение и правопонимания этого важного института гражданского права: все большее признание приобретает концепция, относящая к ценным бумагам и документарные, и бездокументарные ценные бумаги. Несмотря на имеющиеся между ними различия, следует признать, что общего у них гораздо больше.

Действующим ГК РФ ценные бумаги, независимо от их формы, отнесены к объектам вещного права. Бездокументарные ценные бумаги являются предметом множества сделок, например купли-продажи, залога, составляют предмет биржевой торговли. Так как эти правоотношения возникают в отношении бездокументарных ценных бумаг, надлежащее правовое регулирование указанных правоотношений возможно только в случае отнесения бездокументарных ценных бумаг к объектам вещного права.

Таким образом, бездокументарные ценные бумаги следует квалифицировать как объекты вещного права. Такой позиции придерживается законодатель в ст. 128 ГК РФ, относя ценные бумаги к объектам вещного права, распространяя в соответствии с ФЗ «О рынке ценных бумаг» права собственности на бездокументарные ценные бумаги.


Примечания

Р. С. Смирнов ^


ПРЕДПОСЫЛКИ ПОЯВЛЕНИЯ ТЕРМИНА «НЕМАТЕРИАЛЬНАЯ ВЕЩЬ» В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ


«Именно в соединении ценностей мировой юридической культуры и новых институтов современного общества можно ожидать наиболее крупных шагов в развитии юридической науки». ²¹³


В современной Российской юридической доктрине право собственности представляет собой единство правомочий владения, пользования и распоряжения своим имуществом, при этом под «имуществом» в большинстве случаев понимаются физически осязаемые вещи. При отступлении от этого правила и применении права собственности к иным объектам (например, купле-продажа предприятия как имущественного комплекса, в отношениях с бездокументарными ценными бумагами, безналичными денежными средствами и др.) возникают многочисленные дискуссии о возможности такого применения, а уж если оно и допускается, то только в качестве исключения из правила.

Как известно, в основу континентальной (или романо-германской) системы права, включающей и право Российской Федерации, положено Римское частное право, которое развивалось на протяжении многих веков, становясь все более и более сложным и технически изощренным. Такое заимствование могло быть прямым (например, рецепция римского права на территории южной и средней Европы) или косвенным, когда тот или иной институт формировался исходя из общих начал ранее существовавшего, но с учетом тех или иных национальных особенностей. Несмотря на то, что в настоящее время римское право нигде непосредственно не применяется, оно сохранило свою значимость и влияние на правовую жизнь и правотворчество.

В классический период в римском праве выработалось понятие «вещи» (res) в широком значении. Оно охватывало не только вещи в обычном смысле материальных предметов внешнего мира, но также юридические отношения и почти любые права, в том числе вытекающие из обязательств. Поэтому такое широкое понятие как «res» нуждалось в дальнейшем делении.

Разделение вещей на физические и мыслимые, идеальные
(res corporales и res incorporales) стало для римской юриспруденции одним из базовых постулатов. К первому разряду относились все наличные предметы внешней природы, способные состоять в частном обладании. К последним относились те, «которые, не имея свойств физического бытия, имеют действительность хозяйственную и утверждаются единственно на юридическом представлении, так что без этого представления их невозможно найти в природе... Эти имущества не сами по себе существуют как вещи, но существуют лишь, поскольку созданы волей человеческой, в качестве права, лицу принадлежащего».²¹⁴ К такому имуществу относились следующие права: во-первых, наследство как совокупность всех отношений умершего по имуществу, вся идеальная масса его имуществ; во-вторых, права на чужую вещь, сервитуты, узуфрукт, и право залога; в-третьих – требования и права по обязательствам.

В Институциях Гая отмечалось: «Телесные вещи - те, которые могут быть осязаемы, как-то: земля, раб, платье, золото, серебро и, наконец, бесчисленные другие вещи. Бестелесные вещи - те, которые не могут быть осязаемы: таковы те вещи, которые состоят из права, являются правами».²¹⁵

В силу того, что римские юристы не различали в достаточной степени право собственности на вещь и саму вещь, право собственности попадало у них в категорию телесных вещей. Специалисты неоднократно указывали, что, разделяя вещи на телесные и бестелесные, Гай подразумевал под последними не вещи в смысле предметов внешнего мира, а именно права.²¹⁶

Существование концепции бестелесных вещей в английском праве является неким объединяющим две разные правовые системы звеном, указывающим на необходимость рассмотрения возможности введения термина «бестелесная вещь» и в российский юридический обиход. При этом исследователи отмечают «интуитивный параллелизм в развитии римского и английского права»,²¹⁷ указывая, что англосаксонское право дошло до концепции бестелесных вещей самостоятельно.

Как известно, англо-американская правовая доктрина склонна к предельному расширению понятия собственности. В странах общего права понятие вещи охватывает не только материальные объекты, но и имущественные права. Поэтому понятие собственности в этих странах распространяется как на материальные вещи, так и на права требования, при этом различают «реальную собственность» и «персональную собственность». Первая включает материальные предметы, вторая - различные виды прав требований.²¹⁸ Собственность в англо-американской правовой системе трактуется предельно широко и является одним из ключевых понятий. К ней относят даже некоторые права требования (например, на получение пенсий, пособий, алиментов и т. п.), исключительные права, особенно если такие права отчуждаемы. «Логика рассуждений при этом такова - раз право может быть отчуждено, оно является вещью, пусть и особого рода, а значит, может выступать как объект права собственности».²¹⁹

Авторы из ряда стран общего права пытаются дать универсальное определение собственности путем составления своего рода «каталога правомочий собственника». А. Оноре был предложен один из таких вариантов, включающий не три основных элемента права собственности, как это принято в отечественной юриспруденции и некоторых странах континентальной системы права, а одиннадцать:²²⁰

1) право владения, понимаемое как исключительный физический контроль над вещью или как право исключительного ее использования; если вещь не может находиться в физическом обладании (например, из-за нетелесной природы), владение может пониматься метафорически (образно) или просто как право устранить других лиц от какого-либо ее использования;

2) право пользования, понимаемое как право личного использования вещи, если оно не включает два следующих правомочия;

3) право управления, т. е. право решать, как и кем может быть использована вещь;

4) право на доход, т. е. на те блага, которые дает реализация двух предыдущих правомочий (личного пользования вещью и разрешения другим лицам пользоваться ею);

5) право на отчуждение, потребление, трату по своему усмотрению, изменение или уничтожение вещи;

6) гарантия от экспроприации, или право на безопасность;

7) право передавать вещь;

8) отсутствие срока, т. е. бессрочность;

9) запрещение использовать вещь во вред другим и обязанность предотвращать ее использование вредным для других способом;

10) возможность отобрания вещи в уплату долга;

11) остаточный характер, т. е. существование правил, обеспечивающих восстановление нарушенного правомочия.

Конкретное право собственности может охватывать лишь некоторые из указанных элементов. Следовательно, на одно и то же имущество может существовать несколько прав собственности. Вещное право как система норм, рассчитанных на урегулирование отношений лица к вещи, в англо-американском праве отсутствует, также как в нем нет и четкого деления прав на свои и на чужие вещи. Главная черта англо-американской трактовки собственности состоит в допущении существования разделенной (двойственной) собственности. Здесь установлен принцип, согласно которому количество, а значит, и содержание прав собственности, принадлежащих нескольким лицам в отношении одной и той же вещи, может быть определено соглашением (волей) участников, в отличие от континентальной системы, где виды и содержание вещных прав зафиксированы объективным правом.

Таким образом, две независимые друг от друга по своему развитию системы права регулируют отношения с нематериальными (бестелесными) вещами также как и с вещами в их привычном понимании. Учитывая то, что основа континентальной системы права – римское право – содержало концепцию нематериальных (бестелесных) вещей, а английское право использует данную концепцию и в настоящее время, можно сделать вывод если не о необходимости ее применения в российском праве, то, по крайней мере, о необходимости детального изучения указанной концепции. При этом понимание «нематериальной вещи» в российском праве может отличаться от уже существовавших или существующих и даваться с точки зрения специфики именно российского права.

Необходимо отметить, что еще Р. Саватье теоретически обосновал практически безграничное расширение круга объектов права собственности на современном этапе развития общественных отношений и дал определение понятия «бестелесное имущество», заявив, что это «абстрактные права, имеющие определенную стоимость, выраженную в деньгах. Это результат развития юридической техники... Юридико-технические абстракции потеснили телесные вещи. Реальные вещи выступают в юридической жизни только через посредство прав, которые осуществляются в отношении этих вещей, - это права вещные либо обязательственные... Каждое из этих прав может стать предметом сделки. С того момента, когда возникает возможность такой продажи, права становятся имуществом».²²¹ Р. Саватье в качестве примера приводит теоретическую конструкцию собственности на телесное имущество как реальное право, осуществляемое непосредственно в отношении вещи и защищаемое против всех. По его словам, применяя эту терминологию, говорить о телесном имуществе без других уточнений означает говорить о праве собственности на это имущество посредством естественного сокращения – так говорят о товаре, о доме, о животном как об имуществе. Однако таким способом лишь обозначают право собственности на этот товар, дом или животное, объединяя все возможные правомочия в отношении данного объекта. Между тем, по мнению Р. Саватье, право собственности само по себе является правом, а значит, применима древнеримская категория бестелесного имущества. В процессе развития и совершенствования юридической техники начали появляться абстрактные имущества и первоначальный смысл понятия «право собственности»был расширен – им обозначают наиболее полную и абсолютную совокупность всех прав, которые можно иметь в отношении вновь возникших бестелесных имуществ. Это дает возможность оперировать конструкцией права собственности на права для того, чтобы указать на полноту прав, о которых идет речь.²²²

Несмотря на категорическое отрицание большинством современных ученых «бестелесных вещей», современная континентальная юриспруденция постепенно начинает осваивать концепцию бестелесного имущества, которой она была ранее лишена из-за не сделанного вовремя заимствования. «Бестелесное имущество появилось в римском частном праве в силу его непревзойденной логичности, доходящей в некоторых случаях до крайностей; бестелесное имущество было отвергнуто постантичным гражданским правом из-за практицизма западной цивилизации и ее излишнего увлечения философией материализма».²²³ В этой связи представляет интерес позиция Европейского суда по правам человека в отношении объектов права собственности. Практика Европейского суда говорит о том, что объектом права собственности может быть то, что представляет собой «имущество». К нему можно отнести тот или иной объект правоотношения, если он обладает экономической ценностью и реален. В одном из своих актов Суд указал, что понятие «имущество» в первой части ст. 1 протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 20 марта 1952 г. имеет автономное значение, которое не ограничено собственностью на физические вещи и является независимым от формальной классификации в национальном праве: определенные другие права и интересы, составляющие активы, могут также регулироваться правом собственности, и, таким образом, составлять «имущество» в целях данного положения.²²⁴ Следовательно, указанная концепция права собственности не ограничивается лишь материальными вещами.

Таким образом, в условиях динамичного развития всех сфер общественных отношений мы также приходим к выводу, что «цивилистическая наука все чаще вынуждена обращаться к опыту прошлого, чтобы на его основе строить новые правовые конструкции, наиболее соответствующие современным потребностям. Тем самым обеспечивается оптимальное сочетание динамизма, стабильности и предсказуемости в совершенствовании правового регулирования»²²⁵.


Примечания

О. Л. Тимшина^