Н. И. Фалеев Цели военного наказании Диссертация

Вид материала

Диссертация

Содержание § 6. Воинское наказание. § 7. Дисциплинарные взыскания.

Подобный материал:

• Становление теории авиации: эпистемологический анализ, 368.29kb.
• Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, 1614.07kb.
• Портрет Дориана Грея»), А. Камю («Посторонний»), Р. Брэдбери («Наказание без преступления»)., 350.82kb.
• Свобода и несвобода в бытии, 2069.65kb.
• «военного коммунизма», 55.38kb.
• Институционализация террологии в россии как философско-эпистемологическая проблема, 773.75kb.
• Механизм уголовно-правового регулирования режима военного положения, 651.42kb.
• Парадигмы образования в социокультурном пространстве современного российского общества, 783.53kb.
• Государственное управление системой высшего военного образования в современной россии, 417.84kb.
• Роль Президента Российской Федерации в формировании системы государственного оборонного, 399.31kb.

§ 6. Воинское наказание.

Выше мы указывали, что воинское наказание является средством охраны воинского правопорядка. Поэтому и воинским наказанием, в самом широком его значении, следует признавать всякую меру, направленную государством против нарушения требований, вытекающих из воинского правопорядка⁵.

Субъектом воинского наказания является государственная власть⁶. Она осуществляет это право наказания только в отношении тех лиц, которые совершили нарушение воинского правопорядка; а так как таковыми нарушителями могут быть не только военнослужащие, но и другие лица, то, следовательно, воинское наказание направляется против всяких лиц, независимо от их служебных отношений к армии.

Главный контингент лиц, совершающих нарушение воинского правопорядка, дает армия; другие лица, не принадлежащие к армии, дают сравнительно ничтожный процент. В виду этого, государство стремится создать в отношении первых такие карательные меры, которые способны были бы охранять воинский правопорядок, будучи в то же время приноровленными к условиям военной обстановки и к интересам армии. Эти меры, применяемые только к военнослужащим, по поводу нарушения ими правопорядка воинского или общего, получают название воинских наказаний в узком значении этого слова.

Итак, с теоретической точки зрения, всякое наказание, противопоставляемое воинскому преступлению, есть наказание воинское. Однако практически различаются общие и воинские наказания; первые, по общему правилу, применяются к гражданам, вторые - к военнослужащим. Но, тем не менее, вполне мыслимо применение к военнослужащему общей карательной меры, равно как применение к гражданину.

В самом деле, ни одно из государств не отказывается от расширения области применения обоих видов наказаний: к военнослужащему за воинское преступление может быть применено общее наказание, и, наоборот - за общее преступление - наказание воинское; точно также и к гражданину за нарушение воинского правопорядка - наказание общее и за нарушение общее - наказание воинское.

Что касается военнослужащих, то применение к ним общих наказаний за воинское нарушение является вполне целесообразным в некоторых исключительных случаях (как напр., при удалении виновного из армии¹). Точно также и назначение воинского наказания за общее преступление. Теоретически, безусловно, верно, практически - целесообразно, так как, нарушая норму общего правопорядка, военнослужащий нарушает вместе с тем и обязанность поведения, стоящего в согласие с интересами армии, и до тех пор, пока не будет доказано, что нарушение правопорядка общего не противоречит интересам армии, это положение будет считаться верным. Наконец, при назначении воинского наказания военнослужащих, нарушивший общих правопорядок, оставляют в рядах армии, что содействует принципу экономичности карательной меры.

В отношении граждан применять всегда меры военно-карательные едва ли выгодно и целесообразно для государства; поэтому, назначая гражданину за воинское преступление общее наказание, государство действует в интересах экономической целесообразности, на основании особых правил о замене наказании, путем превращения наказания воинского в общее². Применение к гражданам за общее нарушение воинского наказания может иметь место только в исключительных случаях при объявлении осадного положения, в военное время и т. д.³

Итак, все вышеизложенное заставляет еще раз прийти к убеждению, что принципиальной границы между воинским и общим наказаниями не существует, и все отличие сводится лишь к особым условиям организации карательных мер, применяемых к военнослужащим, и самой организации таковых. В последующем изложении мы будем иметь в виду исключительно воинское наказание в узком значении, т. е. как принуждение, направленное против военнослужащего по поводу нарушения им требований, вытекающих из воинского или общего правопорядка.

§ 7. Дисциплинарные взыскания.

Среди карательных мер особое внимание обращают на себя дисциплинарные взыскания. На юридическую природу этих взысканий существует множество самых разнообразных воззрений. Эти последние могут быть разделены на две группы, из которых одна отличает по существу уголовную ответственность от дисциплинарной, а другая - не находит никакой принципиальной между ними разницы.

К первой группе принадлежит Гельшнер⁴, который признает дисциплинарным проступком всякое нарушение между служащим и государством, если только проступок не является злоупотреблением власти, а всецело относится к должностному поведению лица. Гарро⁵ считает, что дисциплинарные взыскания, в отличие от уголовных наказаний, имеют задачу обеспечить исполнение профессиональных обязанностей. По мнению Оппенгейма¹, дисциплинарные взыскания применяются за такие деяния, которые представляют собой нарушение служебного долга, в отличие от посягательства на юридические блага, пользующиеся уголовной охраной. Геффтер² утверждает, что наказание является принуждением, осуществляемым судьей, но поводу совершившегося преступления, в интересах общественного успокоения; а дисциплинарные взыскания представляют собой воспитательные, исправительные меры, применяемые в целях охраны требований службы, за неправильности, совершенные ненамеренно; в этом, по мнению Геффтера, коренится различие наказаний и взысканий. Еллинек³ утверждает различие тех и других методов на принципах господства (Herrschaft) и силы (Gewalt), при чем последняя принадлежит корпорациям и является основой дисциплинарной власти. По мнении проф. Коркунова⁴, различные виды последствий неправды - уголовной, гражданской и дисциплинарной - отличаются один от другого не формой их, а целью, при чем дисциплинарные взыскания имеют задачею - охрану закономерного порядка разнообразных проявлений какой-либо общественной деятельности, а не личной или индивидуальной. Однако существуют также и другие, более суровые меры принуждения, не ограничивающиеся лишь отношениями нарушителя к деятельности, порядок которой им нарушен, а распространяющиеся и на такие блага, которые принадлежат нарушителю, независимо от его участия в данной общественной деятельности. Эти взыскания приближаются к уголовной ответственности, и различие дисциплинарной и уголовной ответственности сохраняется только в тяжести кар; такое соотношение уголовной и дисциплинарной ответственности существует в армии⁵.

Другая группа ученых профессоров: Таганцев⁶, Фон-Резон⁷, Бернер⁸, Мейер⁹ и др.¹⁰ не различает по существу дисциплинарную ответственность от уголовной, и все различие между ними сводит или к порядку осуществления карательной власти (Мейер, Бернер), или к субъекту дисциплинарной власти (Таганцев), ее "держателю" (Резон). Из военных криминалистов сюда следует отнести проф. Неелова, Кузьмина-Караваева и Дангельмайера.

Как следует думать, последнее мнение представляется более правильным, в самом деле, запрещать то или другое деяние под страхом наказания - воинского или общего - уполномочено одно государство; это jus puniendi принадлежит ему всецело и нераздельно. Конечно, карательная власть государства может быть отправляема тем или другим органом; и, имея в виду исключительные задачи войска, приходится признать необходимым, в известных случаях, установить такие карательные органы, которые, стоя лицом к лицу с нарушителем воинского правопорядка, непосредственно, вслед за обнаружением правонарушения, могли бы осуществлять карательные функции в интересах самой армии. Такими органами являются войсковые начальники. Государство отмежевывает им известную долю своей карательной власти, и отправление ее ставит под свой непосредственный контроль. Такая же власть, но осуществляемая иным порядком, принадлежит и военным судам.

Однако отсутствие грани между воинским наказанием и дисциплинарными мерами обнаруживается по существу тех и других. Меры, применяемые судами против нарушителей воинского правопорядка, принимаются и военными начальниками¹¹; по своему содержанию та и другая являются принуждением, страданием, которому подвергается военнослужащий по поводу нарушения им требований воинского правопорядка. Наконец, если применение уголовной кары к преступнику представляет собой не только право, но и обязанность государства, то в точно таких же отношениях находятся и начальники к своим подчиненным, и всякое послабление со стороны первых составляет особое преступное деяние¹.

Впрочем, как на одно из наиболее важных достоинств существования принципиальных границ между дисциплинарными и уголовными мерами, указывают обычно на особый порядок назначения первых из них - отсутствие форм и обрядов судопроизводства. Но и это указание не имеет за собой серьезных оснований. В самом деле, в области воинских дисциплинарных взысканий законодатель идет совершенно особым путем: он не только устанавливает сами меры и поводы, их применения, но даже указывает целый ряд данных процессуального характера. Таким образом, на первом месте сдует поставить законодательное разграничение органов дисциплинарной власти и их дисциплинарно карательной компетенции²; затем следует указание на обязательность некоторых форм судопроизводства: исследование деяния, допрос обвиняемого, повтор доказательств, постановка решения³, приведение его в исполнение⁴ и способы обжалования⁵. Из этого видно, что и осуществление дисциплинарной власти в армии сверяется на основаниях, близких к так называемому суммарному производству в судах. Если же ко всему этому присоединить существование в некоторых армиях дисциплинарных судов⁶, которые имеют право налагать высшие из дисциплинарных взысканий, то этот последний довод должен быть потерять всякое основание.

Все это, вместе взятое, заставляет прийти к убеждению, что дисциплинарные меры- те же наказания, отличающиеся от последних только количественно и отнюдь не качественно⁷.

Таким образом, понятие "воинское наказание" имеет чисто теоретическое значение. Для существа этого понятия совершенно безразлично, каково содержание данной карательной меры, насколько она способна охранять воинский правопорядок, поскольку эта организация соответствует интересам армии. И раз наказание противопоставляется посягательству на воинский правопорядок, является возможность говорить о наказании воинском.

Однако это еще не исключает необходимости различать среди воинских наказаний такие карательные меры, которые имеют свою оригинальную структуру, вызываемую интересами вооруженной силы государства и служебным положением виновного.

Соответственно такому разграничению, военно-уголовное право может говорить о воинском наказании в обширном смысле этого слова, как вообще о наказании за преступное воинское деяние, и воинском наказании в узком значении, как о карательной мере особой структуры.