Geum.ru

Н. И. Фалеев Цели военного наказании Диссертация

Вид материалаДиссертация

Содержание


§ 2. Обоснование карательного права.
§ 3. Воинский правопорядок.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   65

§ 2. Обоснование карательного права.



Из различных попыток теоретического обоснования карательного права государства наиболее применимыми в области воинского наказания следует считать так называемые правовые теории. Не останавливаясь на рассмотрении каждой из этих последних, мы изложим только те из них, которые, по нашему мнению, лучше других посылают вопрос о наказании воинском.

Среди представителей немецкой литературы Liszt2 выставляет крайне оригинальную теорию поддержания правового порядка посредством наказания: отношения лиц между собой создают интересы, которые, под охраной права, превращаются во блага; правовой порядок своими нормами защищает эти блага; против воли, непокорной нормам, государство применяет принуждение, одна из форм которого - наказание - есть нарушение правовых благ нарушителя.

Биндинг3 утверждает, что правовой приказ предполагает право требовать повиновения, отсюда преступление - неповиновение - превращает право государства на повиновение в наказание за преступление. По мнению Г. Мейера4, наказанием выражается недопустимость деяний, противных интересам общежития. Янка5 в наказании видит охрану юридических интересов.

Из французских криминалистов - Гаус6 оправдывает право наказания необходимостью поддержания общественного порядка; из итальянских - Каррара7 считает основанием карательного права необходимость охраны правового или нравственного порядка.

Из русских ученых проф. Фойницкий8 признает преступление отрицанием порядка жизни, установившегося между людьми, а наказание - мерой охраны от преступлений, нарушаемого ими склада интересов или прав, образующих систему правопорядка; в виду этого наказание необходимо в силу существования правопорядка, под опасением, в противном случае, его разрушения. По учению проф. Таганцева1 всякое организованное общество создает известный уклад этого общежития; признак необходимости и разумности общежития заставляет признать таковым же и весь правовой уклад общежития, а отсюда, в связи с принудительным характером правовых положений, вытекает представление о необходимости и разумности правоохранительной деятельности государства, особым видом которой является деятельность карательная. По учению проф. Сергиевского2, государство есть такая форма человеческого единения, в которой отношения граждан между собой и каждого отдельного гражданина к целому определяются правовыми нормами; государство есть форма правопорядка, преступление - нарушение норм правопорядка, наказание - осуждение и порицание такого деяния. Всякий общественный порядок нуждается в определении деяний, несовместных с ним, а, следовательно, правопорядок может существовать только тогда, когда он имеет список преступных деяний и осуществляет уголовное правосудие3. Поэтому, для уголовного правоведения юридическое обоснование права наказания сводится к следующему: если существует правопорядок, то должно существовать и уголовное правосудие4.

Обращаясь к обоснованию военно-карательного права государства, следует отметить, что этот вопрос в литературе военно-уголовного права представляется совершенно открытым. Из русских исследователей проф. Мушников5 отказывается от теоретического оправдания военно-карательного права и не касается специально права военного.

Другой исследователь, проф. Неелов6, говорит, что исключительное положение войска обусловливает существование особого военного быта, в основе которого лежит дисциплина. Во имя требований воинской дисциплины устанавливаются и сами нормы военного порядка. Строгое соблюдение этих норм, составляет прямое последствие дисциплины; воинское преступление представляет собой нарушение норм военного порядка, нарушение дисциплины; воинское наказание существует для охраны военного порядка, и в этом его оправдание.

Л. Штейн7, впервые затронувший вопрос о воинском правопорядке, подразумевает под этим понятием единство, установленное в армии в силу требования повиновения единой воли, правопорядок охватывает все отношения, существующие в армии; воинское наказание является охраной этого единства.

По мнению Дангельмайера8, наказание в армии требуется для поддержания в ней правопорядка - Rechtsordnung - и дисциплины, дабы она могла быть годной для войны.

Таковы данные, почерпнутые из литературы военно-уголовного права. Но прежде чем обратиться к критике этих теорий, необходимо выяснить существо двух понятий, которые всеми исследователями военного права или сближаются, или отождествляются, а вместе с тем имеют и огромное теоретическое значение: это воинский правопорядок и воинская дисциплина.

§ 3. Воинский правопорядок.



Необходимость существования армии - аксиома современной межгосударственной жизни. Государство, ради своей собственной охраны, устанавливает особую воинскую повинность, привлекает в армию миллионы лучших людей, тратит на ее содержание громадную часть своего бюджета, поэтому оно должно также и указывать ей известные задачи и цели существования. "Военный быт", говорит Л. Штейн1 - "со всем могуществом и блеском своим существует не ради самого себя. Он имеет цель, и эта цель - внутренняя - состоит в охранении самостоятельности государства; цель внешняя - в победе над врагом, который ей угрожает, и в борьбе, посредством, которой эта победа приобретается".

Армия, чтобы быть способной к достижению поставленных ей задач, должна представлять собой нечто цельное, организованное; отношения ее к государству, к другим единениям и к отдельным лицам, составляющим армию, должны быть определены положительным законом. И только при таких условиях появится возможность говорить об армии, как об известной организации. Ведь, всякое соединение лиц во имя определенной идеи предполагает наличие известных правил, регламентирующих отношения этих людей друг к другу и к поставленной задаче; только в том случае, когда все действия данной составной единицы определены и объединены, можно говорить о кооперации2. Деятельность армии чисто кооперативного характера, регламентация не идет дальше указания некоторых общих правил деятельности и отношений организации к другим объединениям. И все, что сверх этого, то предоставляется уже частной инициативе, не идущей однако дальше указанных задач.

Армия существует в государстве и для государства. Поэтому государство вынуждено установить свои отношения к вооруженной силе. Оно указывает ей задачи и цели существования, дает ей общее руководство в пределах указания конечных целей и ради этого организует армию. Современные армии, вследствие этого, получают организацию, в значительной степени подобную государственной организации вообще: армия имеет свое министерство, свое учебное, судебное, инженерное, артиллерийское и др. ведомства, словом все приспособлено к вполне самостоятельному и независимому существованию её в государстве.

Но этого мало. Государство определяет также и отношения армии к другим человеческим объединениям, общественным укладам и, наконец, к отдельным гражданам или к входящим в армию лицам и ее составляющим. Раз армия призвана для достижения определенных задач, то государство должно указать и способы для этого; одним из способов, является действие человека, которое, только благодаря вмешательству государства, получает значение обязанности. Где обязанность, там и соответствующее ей право, которым, пользуется государство самолично или посредством передачи его органам.

Словом, армия есть определенная организация и, как определенная организация, она нуждается в известных правилах. Совокупность этих правил и образует собой строй воинского правопорядка.

Последнее понятие не является новшеством. Некоторые из исследователей, как напр. Л. Штейн, Неелов, говоря о военно-уголовном праве, касались правопорядка с целью оправдания военно-карательной деятельности. По нашему мнению это единственно возможное обоснование воинского наказания.

Штейн говорит, что войско есть организованная сила государства и, как сила, должна повиноваться единой воле. Установившееся посредством этой воли единство, являющееся основой войска и охватывающее все отношения, существующие внутри круга его жизни, и есть военный порядок3. Он выражается, по мнению Штейна, в повиновении, дисциплине и воинской чести. В повиновении, в свою очередь, различаются три момента: гражданское послушание по закону, абсолютное служебное повиновение и т. н. " органическое повиновение", под которым автор понимает обязанность дополнять приказание применением к исполнению его специального образования и личного почина исполнителя1. Таким образом, по учению Штейна, строй правопорядка создается не только юридическими нормами, но и административными распоряжениями и даже предписаниями начальствующих совокупно с личной инициативой подчиненных.

Проф. Неелов дает не менее широкое определение военного порядка2. Он утверждает, что сами нормы военного правопорядка охватывают всю деятельность каждого военнослужащего, представляют собой, так сказать, само понятие военной службы. Для каждого военнослужащего строгое соблюдение этих норм составляет прямое последствие дисциплины; действия, несогласованные с нею, создают нарушение той или другой нормы военного быта, военного порядка. Из понятия военного порядка вытекает понятие известных отношений военнослужащего к государству, к военному учреждению, к военному быту; совершая деяние, нарушающее военный порядок, виновный нарушает тем право государства, совершает правонарушение.

В другом месте3 проф. Неелов указывает, что военно-уголовное право "обнимает совокупность начал, на основании которых охраняется от нарушения особый военный порядок, т. е. дисциплина и повиновение".

Из изложенного видно, что понятие "воинский правопорядок" уже получило известную разработку в литературе военного права. Оба названных исследователя, стремясь к обоснованию карательного права государства в армии, имели в виду исключительно военнослужащих и их отношения к армии и государству и только в этих пределах говорили о воинском правопорядке.

Однако, это ограничение, с теоретической точки представляется мало обоснованным. В самом деде государство, организуя армию, устанавливает определительные нормы. Существование их необходимо постольку, поскольку необходима для государства армия.

Нормы военного права совершенно отличаются от норм общего права. Достаточно указать на норму "не убей", приводимую во всех руководствах по уголовному праву. "Не убей", как норма общего права, имеет силу и по отношению к военнослужащему, но лишь до тех пор, пока для него другая норма - "убей" не явится обязательной для выполнения. То же самое относится и к другим нормам.

Эти нормы типичны для военнослужащего. Но, кроме этих, воинский правопорядок указывает длинный ряд других норм равно обязательных для военнослужащих и граждан: "не способствуй побегу", "не изувечивай солдата для избавления его от службы", "не препятствуй военным действиям армии", "не нарушай ее безопасности" и т. д. Все эти нормы - суть нормы воинского правопорядка и нарушение их воспрещается в интересах самой же армии, а следовательно и государства. Словом, из этого видно, что нормы воинского правопорядка являются обязательными не только для военнослужащих, но и для граждан и даже для подданных иностранных государств4.

Нормы ставятся под охрану права и, по меткому выражению Листа5, превращаются во блага, или интересы6. Следовательно, нарушение нормы влечет за собой нарушение блага и обратно.

Создавая блага, государство желает их неприкосновенности; в целях неприкосновенности, оно запрещает их нарушение. Отсюда следует, что всякое нарушение нормы воспрещено7, но каждое из них облагать наказаниями не целесообразно и не выгодно для государства. Таким образом, запрещая нарушение норм, государство некоторые из нарушений приказывает. Сюда относятся: нарушения таких норм, которые или вследствие важности нарушаемого блага, или возможности вреда, или опасности нарушителя, или других оснований должны быть в данную эпоху воспрещены под страхом наказания.

Из всего вышеизложенного следует, что совокупность определительных норм создает положительную сторону строя воинского правопорядка, а совокупность запретительных норм отрицательную. Эта последняя представляет собой список деяний, запрещенных наказанием, и самую угрозу запрещения - и составляет военно-уголовный кодекс.

Таким образом, под воинским правопорядком1 следует понимать совокупность таких юридических отношений, которые вытекают из интересов армии и из субъективных, охраняемых законом праве отдельных лиц. Правопорядок, установленный в армии, носит свои особые черты и не может быть отождествляем с общегосударственным правопорядком. Войско - самостоятельный организм; боевые задачи делают его таковым и вызывают особую, резко отличающуюся от общегосударственной жизни, хотя, разумеется, воинский правопорядок не может исключать общий, так как вне государства войско существовать не может.

Воинский правопорядок устанавливается законом. "Государство, как законодатель, обладает высочайшей волей, которой должен покоряться каждый, следовательно, и войско2". Вопрос о том, насколько имеют значение для установления воинского правопорядка административные распоряжения, должен быть разрешен в том смысле, что глава армии, в силу полномочий, предоставленных ему законом, может издавать нормы, обязательные под угрозой наказания, но исключительно лишь, как исполнительный орган3 и в пределах предоставленного ему полномочия4. То же относится и к установлению определительных норм воинского правопорядка.

Из всего изложенного является возможность почерпнуть и юридическое обоснование военно-карательной деятельности, которое сводится к положению, выставленному проф. Сергиевским: существование воинского правопорядка обусловливает и существование военно-уголовного правосудия5. Отсюда следует, что и военно-уголовное правосудие является в качестве только одного из элементов того же правопорядка.

Что касается философского обоснования карательной деятельности, то наука уголовного права, не делая никакой ошибки, может совершенно игнорировать этот вопрос и довольствоваться, кроме вышеизложенного, разумностью и необходимостью наказания для общежития6.

Новейшие криминалисты мало-помалу отказываются уже от философских построений и сводят наказание к сущности правопорядка. Так, например, Шютце утверждает, что право государства карать не нуждается в каких-либо объяснениях, оправданиях или доказательствах, так как это право, само собой разумеется и является вполне очевидным7; достаточно возвести понятие уголовного права к правопорядку, а понятие наказания - к реакции порядка против нарушения8.