Л. Н. Гумилева удк 340. 116: 347. 9 (574) на правах рукописи сарсенов айдар маратович судейское усмотрение в современных правовых системах 12. 00. 00 юридические науки Диссертация

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15

4.2 Юридический анализ обстоятельств конкретного дела и судейское усмотрение в практике отправления казахстанского правосудия

Судейское усмотрение в романской правовой семье при оценке фактических обстоятельств дела сводится к определению судьей того, что возможно уместить в рамках закона и предусмотренных им ситуаций, остальное отбрасывается, как не имеющее значение, даже если данное обстоятельство или факт дела кажутся значимыми. «Судьи народа должны быть не более чем уста, произносящие слова закона» – отметил Ш. Монтескье в книге «О духе законов». [190, с.672].

При этом наличие в странах романо-германской правовой системы строго определенных норм законодательства не облегчает возможности предвидеть решения по тому или иному делу. Все то, что отброшено в правовой норме как казуистическое, автоматически увеличивает роль суда в ее толковании. И как уже отмечалось ранее, фактически о судейском усмотрении идет речь во всех случаях, когда встает вопрос о толковании той или иной нормы права, применении институтов аналогии закона и аналогии права в случае наличия пробелов в законодательстве, при оценке фактических обстоятельств дела. Поэтому при наличии наиболее абстрактной правовой нормы судьям «предоставляются широкие дискреционные полномочия в применении этой нормы» [92, с.101].

Исходя из этого, представляется возможным выделить следующие своеобразно-конкретные черты судейского усмотрения этой правовой семьи, а именно: суд вправе действовать по усмотрению, только в случае, когда закон прямо дозволяет ему делать это. Но при этом судейское усмотрение – результат мыслительной деятельности правоприменителя; в основе усмотрения суда чаще всего лежит аксеологическая (ценностная) составляющая мировоззренческой системы конкретного правоприменителя, в связи с этим судейское усмотрение представляет собой не подчиненную законам формальной логики и в этом смысле внерациональную форму мышления.

На сегодняшний день характерной чертой современного этапа развития системы права в Республике Казахстан является обновление законодательства. Происходящие процессы затрагивают гражданское процессуальное право. Во многие вновь принимаемые акты материального права включаются нормы, содержащие процессуальные правила. Особенностью данных изменений являются возрастающие возможности суда по применению усмотрения. При этом нормы, в которых содержатся основания для осуществления судейского усмотрения, формируются государством, однако это не является основным фактором в этом процессе. Государство завершает правообразовательный процесс. Как отмечает О.А. Папкова, причинами нормативного закрепления судейского усмотрения являются материальный способ производства, характер экономического развития общества, его культуры и др. С развитием рыночной экономики, реформированием социально-экономических отношений в обществе, возрастанием роли гражданского права как основного регулятора товарно-денежных и иных отношений, складывающихся в рыночном хозяйстве, умаляется значение формализма в гражданском процессе. Присущие гражданско-правовому регулированию начала инициативы и диспозитивности, равенства и взаимной имущественной ответственности субъектов влекут расширение сферы их применения в формирующемся правовом государстве и в судопроизводстве, в частности, путем расширения сферы судейского усмотрения [45, с.10].

Судейское усмотрение осуществляется при определении фактов, являющихся основанием совершения отдельных процессуальных действий: принятие мер по обеспечению иска или их отмене, отложение судебного разбирательства и т.п. Для совершения перечисленных процессуальных действий нужны определенные фактические основания. Фактические основания отказа в принятии заявления, приостановление производства по делу, прекращение производства по делу, оставления заявления без рассмотрения, перечислены в законе ст.ст. 153, 242, 243, 247, 249 ГПК РК. Обстоятельства, необходимые для принятия мер по обеспечению иска, отсрочки и рассрочки исполнения решения дела, изменение способа его исполнения представлены в законе в обобщающей форме, что включает в себя категорию выбора, рассчитано на учет обстоятельств конкретного случая и связано с применением судейского усмотрения. Например, обеспечение иска допускается во всяком положении дела, если непринятие таких мер может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда (ст. 158 ГПК РК). Согласно п.8 ст. 91 ГПК РК, в случае если сторона уклоняется от участия в производстве экспертизы или чинит препятствия ее проведению (не является на экспертизу, не представляет экспертам необходимые для исследования материалы, не представляет возможности исследования принадлежащих ей объектов, которые невозможно или затруднительно представить в суд), а по обстоятельствам дела без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд, в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым. Применение приведенной нормы процессуального права, на наш взгляд, должно осуществляться судом на основании усмотрения при конкретизации обстоятельств конкретного дела.

Кроме того, применение судейского усмотрения может осуществляться в процессе заслушивания объяснений сторон и третьих лиц (ст.78 ГПК РК), свидетельских показаний (ст. 79 ГПК РК), ознакомление с письменными (ст.81 ГПК РК), вещественными доказательствами (ст. 86 ГПК РК), заключением эксперта (ст. 96 ГПК РК).

Вместе с тем, следует отметить, что законом также установлено право судьи выбирать по усмотрению одно из регламентированных действий. Например, отсрочить и рассрочить исполнение решения, изменить способ и порядок исполнения решения (ст. 233 ГПК РК), обратить решение к немедленному исполнению (ст. 238 ГПК РК), приостановить производство по делу (ст. 243 ГПК РК) или не совершать указанных процессуальных действий и т.п.

Также в процессуальном законе определена возможность действий судьи в разумных пределах, в частности, при определении расходов по оплате помощи представителя (ст. 111 ГПК РК), при взыскании вознаграждения за потерю времени (ст. 112 ГПК РК), при установлении сроков совершения процессуальных действий (п.2 ст. 123 ГПК РК).

Кроме того, гражданское законодательство изобилует различного рода оценочными понятиями, закрепление точного содержания которых в правовых нормах невозможно и поэтому законодатель предоставляет возможность судье по своему усмотрению оценить обстоятельства конкретного дела и решить дело по существу. Это обусловлено новизной, многообразием и сложностью общественных отношений. Примером может послужить часто применяемые законодателем понятия: «мелкая бытовая сделка» (п. 2 ст. 23, п.1 ст. 27 ГК РК), «разумный срок» (п. 1 ст. 436, ст. 698 ГК РК), «без промедления, незамедлительно» (п.1 ст. 439, п.3 ст. 789, п.1 ст. 834 ГК РК), «существенное нарушение» (п.2 ст. 401 ГК РК), «при наличии достаточных оснований» (п.3 ст. 22 ГК РК), «узнал или должен был узнать» (п.1 ст. 263 ГК РК), «ненадлежащее качество» (п.1 ст. 455 ГК РК) и т.д.

В романо-германских странах суд оценивает доказательства по внутреннему убеждению, основанному на беспристрастном, всестороннем и полном рассмотрении имеющихся в деле доказательств в их совокупности; никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Иначе говоря, корректно ли рассматривать предписание процессуальных законов о необходимости оценки доказательств «по внутреннему убеждению» как дозволение о применении в данном вопросе судейского усмотрения. На наш взгляд – да. Оценка доказательств должна являться результатом, главным образом, формально-логической и в этом смысле рациональной деятельности, а внутреннее убеждение суда – это мнение или впечатление, основанное на доскональном и кропотливом изучении всех доказательств в их совокупности логически выверенный вывод.

Иное понимание существа вопроса не может привести правоприменителя ни к чему, кроме как принятию необоснованных решений, вынесенных в результате неверной оценки доказательств, способно создать предпосылки для прямого судейского произвола. В оценке фактических обстоятельств дела решающую роль играет правосознание. Правосознание судей может быть различным, зависящим от уровня их подготовки, отношения к делу и так далее, то есть это категория субъективная и не может быть зафиксирована в качестве общего принципа оценки доказательств.

В современной юридической науке под правосознанием понимают «сферу или область сознания, отражающую правовую действительность в форме юридических знаний и оценочных отношений к праву и практике его реализации, социально-правовых установок и ценностных ориентаций, регулирующих поведение (деятельность) людей в юридически значимых ситуациях» [191, с.159]. С точки зрения глубины правовой действительности выделяют три уровня правосознания: эмпирическое (обыденное), научное (теоретическое) и профессиональное [191, с.162]. Естественно на процесс применения норм права, опосредуемый судейским усмотрением, реальное влияние может оказать только профессиональное правосознание, которое в теории государства и права определяется как правовое сознание юристов. Следует отметить, что важной составляющей правосознания является правовая идеология – систематизированное научное выражение правовых взглядов, принципов, требований общества, различных групп и слоев населения, обязательным компонентом которого выступает знание права, а также судебной практики.

Выработка и принятие решения всегда обусловлены соответствующим уровнем знаний судей, их правосознанием. Эффект функционирования любой системы, достижение поставленной перед ней целей в значительной степени предопределяется качеством решения, которое в свою очередь обусловлено правильностью и достоверностью знаний, лежащих в его основе [192, с.4-5]. Т.А. Костарева, занимавшаяся изучением факторов, порождающих судебные ошибки в процессе применения уголовно-правовых норм, пришла к заключению, что главным субъективным фактором являются «недостатки в юридической подготовке правоприменителей» [193, с.72]. Последние, в свою очередь ведут, например, к неправильному пониманию содержания квалифицирующих признаков, закрепленных в форме оценочных понятий, применение которых на практике осложнено в силу их формальной неопределенности, что требует от судей оценки данных обстоятельств по своему усмотрению, основанному, в первую очередь, на правосознании.

Особо следует отметить факты отмены надзорными инстанциями областных судов законных и обоснованных решений судов первой инстанции и постановлений апелляционных коллегий.

К примеру, акимат г.Алматы к Ж.С., А.Х. о принудительном выкупе для государственных надобностей земельного участка, определении выкупной цены 240 000 000 тенге, принудительном прекращении права собственности на недвижимое имущество, принудительном освобождении занимаемого административно-производственного здания и понуждении РГП «Центр по недвижимости по г.Алматы» зарегистрировать право собственности за акиматом г.Алматы. Ж.С., А.Х. предъявили встречный иск к акимату г.Алматы об отмене постановления Акима г.Алматы от 05 мая 2006 года о подготовительных мероприятиях по изъятию (выкупу) для государственных надобностей земельных участков, расположенных по улице Горная, севернее дома отдыха «Просвещенец» в Медеуском районе г.Алматы, постановление акима г.Алматы от 13 июня 2006 года об изъятии (выкупе) земельных участков для государственных надобностей в части изъятия и выкупа административного здания с земельным участком по улице Горная, 365-а и отмене регистрации и постановления акима г.Алматы об изъятии от 13 июня 2006 года.

Решением Медеуского районного суда города Алматы от 28 июня 2007 года, оставленным без изменения постановлением коллегии по гражданским делам Алматинского городского суда, исковые требования акимата удовлетворены частично. Постановлено: произвести принудительный выкуп у Ж.С., А.Х. административно-производственного здания, площадью 415,3 кв. м., земельного участка площадью 0,8757 га по улице Горная, 365-а г.Алматы и определена денежная компенсация Ж.С., А.Х. за выкупаемое у них для государственных надобностей вышеуказанное административное здание в размере 281 659 000 тенге, а также прекращено право собственности Ж.С., А.Х. на данное административно-производственное здание.

В удовлетворении исковых требований акимата г.Алматы о прекращении права собственности на недвижимое имущество Ж.С., А.Х. и возникновения права государственной собственности аимата г.Алматы на земельный участок по ул.Горная, 365-а г.Алматы, отказано. В удовлетворении встречного иска Ж.С. и А.Х. отказано.

Постановлением надзорной коллегии Алматинского городского суда от 30 октября 2007 года принятые по делу судебные акты отменены с направлением дела на новое рассмотрение.

Между тем, материалами дела установлена правомерность изъятия земельного участка, находящегося в собственности ответчиков, для государственных надобностей с выплатой компенсации.

Касательно же размера компенсации надзорная инстанция городского суда необоснованно приняла во внимание отчеты об оценке спорного недвижимого имущества, проведенные по заказу ИП «Смаил» и ИП «Сауранбай», которые не были предметом исследования при рассмотрении дела в нижестоящих судебных инстанциях и, следовательно, не могли быть приняты во внимание. Кроме того, оценка спорного недвижимого имущества, проведенная по заказу ответчиков ИП «Смаил» значительно превышает сумму определенной судом денежной компенсации и составляет 689 441 804 тенге. Также отчет ИП «Смаил» был составлен еще 27 декабря 2005 года, когда цена на недвижимость была гораздо ниже, чем на момент проведения оценки ТОО «Smart expert’s group» от 23 апреля 2007 года.

Наряду с этим в представленных оценочных документах, на которые ссылается надзорная инстанция, спорный земельный участок был исследован с коммуникациями, что соответственно увеличивает и стоимость всего объекта. Однако, как усматривается из материалов дела на земельном участке какие-либо коммуникации отсутствуют, тогда как при оценке изымаемого объекта недвижимости и при определении его рыночной стоимости немаловажным фактором влияния на стоимость земельного участка является наличие либо отсутствие имеющихся коммуникаций.

Также судом первой инстанции в соответствии с п.12 Нормативного постановления Верховного Суда от 25.12.2006 №8 «О некоторых вопросов применения судами законодательства об изъятии земельных участков для государственных надобностей», ввиду имеющихся разногласий по суммам в представленных отчетах, был привлечен специалист для дачи заключения, который признал отчет ТОО «Smart expert’s group» соответствующим требованиям закона «Об оценочной деятельности в Республике Казахстан» и нормативно-правовым и методическим источникам, регламентирующих оценочную деятельность.

В связи с чем, постановлением надзорной коллегии Верховного суда от 30 января 2008 года ввиду существенных нарушений норм материального и процессуального права постановление надзорной коллегии Алматинского городского суда отменено, решение Медеуского районного суда г.Алматы и постановление коллегии по гражданским делам Алматинского городского суда оставлены в силе [194].

Исходя из вышеизложенного, следует отметить, что применение норм права на практике – это сложный процесс, складывающийся из ряда этапов, начиная с анализа фактических обстоятельств, образующих в своей совокупности повод для применения нормы права, и заканчивая принятием решения. Причем принимаемое решение не всегда очевидно. Это обусловлено, в первую очередь тем, что нормы права оперируют общими понятиями, а общее понятие представляет собой абстракцию. При этом норма не может содержать всей массы разнообразных признаков, характерных для каждого конкретного случая, а включают наиболее значимые, раскрывающие сущность явления. Таким образом, чем выше степень абстракции, тем шире границы усмотрения и тем актуальней роль правосознания как в процессе оценочной деятельности правоприменителя, так и при выборе мер правового воздействия.

По этому поводу профессор Б.Ж. Абдраимов отмечает, что современный состязательный процесс не может обойтись без широкого использования фактических и юридических доказательственных презумпций и привилегий, надежных способов обеспечения и идентификации доказательств, точного определения критериев их относимости и допустимости, установления нового стандарта доказывания: вместо отыскания «истинности» – достижение «максимально возможной достоверности» без отрицания права подтверждения судом истинности общеизвестных и предустановленных фактов. Все это позволит, в конечном счете, получить при исследовании и оценке фактических обстоятельств дела и принятии решения формулируемое в рамках закона упорядоченное, в достаточной мере «контролируемое» и более объективное судейское усмотрение, в основе которого лежит судейское убеждение [195, c.3].

Проблема судейского усмотрения определенным образом соотносится с проблемой зависимости решений нижестоящих судов от позиции вышестоящего суда. Главным следствием такой зависимости является то, при уяснении смысла правовой нормы перед нижестоящим судом встает дилемма: либо применять норму так, как она понята им самим, либо следовать толкованию вышестоящего суда. А оно весьма специфично: это не просто придание вышестоящим судом определенного смысла правовой норме, а исследовательский труд, предметом которого является правоприменительная деятельность, содержащий систематизацию судебных дел, выделение относительно устойчивых различий применения судами норм права, выявление причин и условий, способствовавших этому, выработку предложений и рекомендаций по исследуемой проблеме. Цель обобщения – изучение проблем судебной практики, выработка предложений по формированию единообразного применения гражданского законодательства, выявление пробелов, не урегулированных правом, их анализ.

При этом необходимо акцентировать внимание на том, что в Республике Казахстан обзоры судебной практики по гражданским и уголовным делам, проводимые вышестоящими судами, являются актами руководства деятельностью подчиненных судебных органов. Будучи важным средством обеспечения единообразной деятельности судов нижестоящих инстанций по применению гражданско-правовых норм, по своей юридической силе и значению они занимают промежуточное положение между актами казуального толкования и нормативными постановлениями Верховного суда РК. Обзоры судебной практики, представляющие собой ориентир для нижестоящих судов, источником права не являются, следовательно, при наличии у судьи собственного убеждения, отличного от позиции Верховного суда РК, он должен руководствоваться законом. Сказанное свидетельствует о подлинной независимости судей при отправлении ими правосудия. Но на практике нижестоящие суды придерживаются предлагаемой Верховным судом РК позиции при разрешении сходных споров.

Таким образом, достижению единства судебной практики способствует не только принятие нормативных постановлений Верховным судом РК, но и использование судами нижестоящих инстанций при применении правовых норм результатов рассмотрения им конкретных дел по первой инстанции и в порядке надзора, в которых отражаются правовые позиции высшего органа судебной власти. Примером может служить постановление коллегии по гражданским делам Верховного суда, которым 12 марта 2005 года отменено определение Восточно-Казахстанского областного суда от 12 ноября 2004 года об отказе в принятии иска налогового комитета по городу Семипалатинску к ОАО «Семипалатинские ТЭЦ» о взыскании суммы задолженности по платежам в бюджет. Отказ в принятии иска суд мотивировал тем, что ст.ст.154-156 Кодекса РК о налогах и других обязательных платежах в бюджет предусмотрен внесудебный порядок взыскания задолженности по налогам и другим финансовым обязательствам налогоплательщика перед государством. Верховный суд РК признал данное решение ошибочным, поскольку указанными статьями кодекса предусмотрен порядок принудительного взимания задолженности по налогам и другим обязательствам налогоплательщика, а также способы обеспечения уплаты таковых, однако, применение этих мер является правом налогового органа, а не обязанностью. Кроме того, закон не содержит указания о том, что неиспользование этого права исключает возможность на обращение с иском в суд. На данное постановление коллегии по гражданским делам Верховного суда РК, опубликованное в обзоре судебной практики по гражданским делам, позднее ориентировались судьи нижестоящих инстанций при рассмотрении и разрешении аналогичных гражданских дел [196, c. 12].

Роль судебных решений возрастает и при применении общеправовых принципов. К ним следует отнести принципы справедливости, юридического равенства, гарантированности государством прав и свобод человека и гражданина, возмещения государством всякого ущерба, причиненного личности незаконными действиями государственных органов, должностных лиц. Нередко такие решения оказывают впоследствии регулирующее воздействие на аналогичные общественные отношения. Так, Надзорная коллегия Верховного Суда Республики Казахстан, рассмотрев в судебном заседании гражданское дело по иску Чутенева К.К. в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Курмангалиева Р.К. к Городской больнице № 1 о возмещении вреда, понесенного в результате смерти гражданина, установила, что 27 декабря 2005 года супруга Чутенева К.К. была госпитализирована в отделение челюстно-лицевой хирургии городской больницы №1. Вследствие неоказания медицинскими работниками квалифицированной медицинской помощи и непрофессионально проведенной операции супруга Чутенева К.К. скончалась. В связи с гибелью супруги Чутенев К.К. просил суд взыскать с ответчика компенсацию за причиненный моральный вред в размере 50 миллионов тенге и в пользу сына заработную плату, утраченную в связи с потерей кормильца, в сумме 24 тысячи тенге ежемесячно до его совершеннолетия. Решением Усть-Каменногорского городского суда от 02 апреля 2007 года иск был удовлетворен частично. Взыскано с «Городской больницы№1» в пользу Чутенева К.К. 2 миллиона 500 тыс. тенге и 2 миллиона 500 тыс. тенге в интересах несовершеннолетнего сына Курмангалиева Р.К. С КГКП «Городская больница №1» взыскано в пользу Чутенева К.К. в возмещение утраченного заработка на содержание несовершеннолетнего Курмангалива в размере 119 тыс. тенге и ежемесячно в размере 10647 тенге в месяц до его совершеннолетия и старше, в случае поступления в учебное заведение по очной форме обучения, но не более чем до 23 лет. Постановлением коллегии по гражданским делам Восточно-Казахстанского областного суда от 15 мая 2007 года решение суда в части компенсации морального вреда было изменено, взысканная судом с ответчика в пользу истца и его сына сумма морального вреда – снижена до 100 тыс. тенге. В остальной части решение суда было оставлено без изменения. Апелляционная инстанция, изменяя решение суда в части возмещения морального вреда, исходила из того, что ответчик является финансируемым из бюджета государственным предприятием и взысканная судом сумма компенсации морального вреда в размере 5 млн. тенге для него значительна, и что взыскание в пользу истца и его сына в возмещение морального вреда 100 тыс. тенге каждому является достаточной. В протесте прокурора ставился вопрос об отмене оспариваемых судебных актов с оставлением в силе решения суда первой инстанции. Исследовав материалы дела, надзорная коллегия Верховного Суда сочла необходимым удовлетворить протест по следующим основаниям. В соответствии со статьями 1, 15 Конституции Республика Казахстан утверждает себя демократическим, правовым и социальным государством, высшими ценностями которого являются человек, его жизнь, права и свободы. Каждый имеет право на жизнь, Никто не вправе произвольно лишать человека жизни. В силу статей 4, 52 Закона «Об охране здоровья граждан в Республике Казахстан» от 19 мая 1997 года, действовавшего на момент смерти потерпевшей, государственная политика Республики в области охраны здоровья граждан проводится на основе принципов ответственности центральных исполнительных органов, а также местных представительных и исполнительных органов, органов местного самоуправления, работодателей, должностных лиц за создание условий, обеспечивающих укрепление и охрану здоровья граждан, ответственности медицинских и фармацевтических работников за вред, причиненный здоровью граждан. Граждане имеют право на возмещение морального и материального ущерба, причиненного их здоровью, государством, работодателями или иными лицами. Между тем в нарушение указанных норм законодательства суд апелляционной инстанции не принял во внимание огромную важность объекта посягательства – жизнь человека, невосполнимость и тяжесть утраты, наступившей в результате некомпетентных и несвоевременных действий врачей городской больницы №1 г. Усть-Каменогорска. Надзорная коллегия Верховного Суда также подчеркнула, что определенный судом первой инстанции размер морального вреда соответствует степени тяжести причиненного истцу и его сыну нравственного ущерба. При этом ссылка суда апелляционной инстанции на имущественное положение ответчика некорректна. К тому же лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом, имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения по положению п.1 ст. 933 Гражданского кодекса РК. Тем самым, указывалось в постановлении Надзорной коллегии Верховного Суда, суд апелляционной инстанции, дав ненадлежащую оценку исследованным в судебном заседании доказательствам, неправильно применил нормы материального права, что повлекло вынесение неправильного по существу спора решения в части определения размера морального вреда. Также несостоятельными являются выводы надзорной коллегии Восточно-Казахстанского областного суда о том, что снижение размера компенсации морального вреда не является существенным нарушением норм материального права, и соответственно, отсутствуют основания для пересмотра судебного акта. На основе такого выработанного правоположения надзорная коллегия Верховного Суда РК отменила постановление коллегии по гражданским делам Восточно-Казахстанского областного суда от 15 мая 2007 года и постановление надзорной коллегии этого же суда от 20 февраля 2008 года, оставив в силе решение суда первой инстанции от 02 апреля 2007 года. Как видим, высшая судебная инстанция в данном случае создала правоположение, т.е. официальное веление правоприменяющего органа относительно понимания и использования права в связи с возникновением определенной жизненной ситуации, подпадающей под действие закона. Более того, приведенное решение надзорной коллегии Верховного Суда носит правоконкретизирующий характер, когда субъект правоприменения по своему усмотрению, не выходя за рамки закона, развивает, детализирует, углубляет содержание правовых предписаний. Эти правоположения, отраженные в судебном решении, становятся самостоятельным средством поднормативного юридического воздействия на нижестоящие судебные инстанции при рассмотрении аналогичных дел [179, c. 12].

Еще дальше в этом направлении идут классические страны континентальной системы, поскольку «судебные решения ФРГ, Италии, Нидерландов, Швейцарии, Испании и др. стран нередко содержат ссылки на предыдущие решения судов, …в романо-германской правовой системе может быть признана обязанность судьи следовать линии толкования, установленной судебными прецедентами» [197, с.124]. Это лишний раз доказывает о взаимовлиянии и взаимопроникновении правовых систем мира.

Blog

4.2 Юридический анализ обстоятельств конкретного дела и судейское усмотрение в практике отправления казахстанского правосудия