Федеральное агентство по образованию российской федерации государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования "уральская государственная юридическая академия" цивилистическая теория корпоративных отношений монография

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 28

Таким образом, наличие ограничений вещных прав учредителей (участников) не отрицает особого значения этих прав. Данные права обусловливают существование у учредителей (участников) всех других прав (и обязанностей) <*>. Кроме того, эти права предопределяют: а) несение учредителями (участниками) бремени, сопряженного с развитием производственной деятельности, риском случайной гибели имущества, коммерческими рисками, поскольку в случае наступления неблагоприятных последствий стоимостное наполнение долей учредителей (участников) может быть уменьшено либо вообще утрачено <**>; б) возможность субсидиарной ответственности учредителей (участников) по долгам юридического лица в случаях, предусмотренных законом.

--------------------------------

<*> Имущество в "первозданной" форме есть вещь. Все остальные понятия имущественной группы являются производными от своей вещной основы. Имущественное право - это потенциальная вещь или стоимостный ее эквивалент, имущественная обязанность должника при ее исполнении ведет к уменьшению активов должника (Лапач В.А. Указ. соч. С. 244).

<**> Вещная природа прав учредителя проявляет себя в совершении крупных сделок, так как активы (их уменьшение и увеличение), несмотря на ст. 48 ГК РФ, продолжают восприниматься учредителями как свои (Скловский К.И. Указ. соч. С. 197).

Статья 67 ГК РФ к правомочиям учредителей (участников) хозяйственных товариществ и обществ причисляет:

- право на участие в управлении;

- право на принятие участия в распределении прибыли;

- право на получение информации о деятельности товарищества или общества;

- право на получение ликвидационного остатка.

Буквальное толкование данной нормы показывает приоритет управленческих возможностей учредителей (участников), что не случайно. Именно право на участие в управлении отражает суть отношений между учредителями (участниками) и юридическим лицом. Так как учредители (участники) передали титул собственности на имущество юридическому лицу, но при этом полностью власти над этим имуществом не утратили, единственно возможной формой ее реализации является участие в управлении имуществом и деятельностью юридического лица. Подчеркнем, что у учредителей (участников) существует право на участие в управлении, а не право на управление, поскольку они не управляют непосредственно, а принимают участие в деятельности органов управления юридического лица.

В первой главе данной работы в качестве основной характеристики управления была предложена его характеристика как формы реализации отношений корпоративной собственности с привлечением конструкции юридического лица. С этих позиций право учредителя (участника) на участие в управлении можно толковать как право на участие в реализации правоотношений корпоративной собственности.

К управленческим правам "тяготеют" право на принятие участия в распределении прибыли и право на получение информации, так как они связаны с передачей имущества в управление юридическому лицу <*>. Право же на получение ликвидационного остатка - принципиально иное. Данное право отражает тот факт, что вещные правомочия у учредителей (участников) все-таки сохраняются (хотя они и "парализованы" правом собственности юридического лица) <**>.

--------------------------------

<*> Акционеры являются собственниками "инвестиционного" интереса в той мере, в какой они оплатили свои акции (Батлер У.Э. Указ. соч. С. 81).

Г.В. Полковников также рассматривает понятие интереса участия как интереса длительного характера с целью осуществления влияния или контроля, помимо чисто инвестиционных целей (Полковников Г.В. Указ. соч. С. 166).

<**> В.А. Лапач приводит интересное высказывание К. Кергера, который писал, что отношение между субъектом и объектом должно быть властеотношением. Из этого вытекают условные и возможные права, которые возникают только при наступлении определенных обстоятельств. Это состояние есть ожидание права. Указанные права выстраивают между субъектом и объектом своеобразное отношение, но сами по себе до определенных обстоятельств не дают власти субъекту над объектом (Лапач В.А. Указ. соч. С. 160).

Итак, совокупность перечисленных прав учредителей (участников) представляет собой результат трансформации их прав индивидуальной собственности, возникший потому, что, будучи носителями этих индивидуальных прав собственности, субъекты избрали такую форму управления объединяемым ими имуществом, как корпоративные правоотношения с привлечением конструкции юридического лица. Данный факт не позволяет рассматривать права учредителей (участников), в совокупности составляющие их права участия, как обязательственные. Они могут быть охарактеризованы как корпоративные, отражающие участие в правоотношениях корпоративной собственности и "рождающиеся" из перераспределения вещных функций между учредителями (участниками) и юридическим лицом <*>.

--------------------------------

<*> Л. Эннекцерус выделял отдельно права членов в отличие от вещных и обязательственных прав (Эннекцерус Л. Указ. соч. С. 26).

В литературе высказываются мнения о том, что права учредителей (участников) могут быть и корпоративными, и обязательственными. Так, Н.В. Козлова, обосновывая необходимость деления имущественных отношений на три категории: вещные, корпоративные и обязательственные, предлагает рассматривать права учредителей (участников) в качестве корпоративных, имеющих самостоятельное значение <*>.

--------------------------------

<*> Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории. С. 244 - 245.

Л.Р. Юлдашбаева же к корпоративным относит право на участие в управлении и право на получение информации (особенностью этих прав является признак "личной власти"), а к обязательственным - право на получение дивидендов и ликвидационной квоты, так как в этих случаях возникает право требования к эмитенту о совершении определенных действий (о выплате дивидендов, передаче остатков имущества) <*>.

--------------------------------

<*> Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М., 1999. С. 26 - 27, 56.

Д.В. Ломакин в аспекте приведенного деления прав на корпоративные и обязательственные обосновывает "двойственную" характеристику прав акционеров. Он полагает, что право на дивиденд может быть и корпоративным, и обязательственным. Как корпоративное право - это установленная законом возможность получения части прибыли от деятельности акционерного общества. Вместе с тем в результате существования данного права акционер впоследствии приобретает и одноименное производное обязательственное право, которое возникает у него только с момента утверждения общим собранием конкретного размера и формы дивидендов. Право на ликвидационную квоту, по мнению Д.В. Ломакина, также существует в качестве и корпоративного, и обязательственного, возникающего после утверждения ликвидационного баланса <*>.

--------------------------------

<*> Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 73, 103 - 105, 116 - 118.

П.В. Степанов утверждает, что права участия в юридическом лице могут быть не только корпоративными, но и обязательственными. <*>

--------------------------------

<*> Степанов П.В. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. 2002. N 6. С. 39.

Все приведенные мнения демонстрируют единство их авторов в одном, а именно: корпоративные права не могут быть сведены к обязательственным. Это можно проследить на примере любого из корпоративных прав, составляющих право участия учредителя (участника).

Управленческие права учредителей (участников) реализуются в первую очередь через участие в принятии решений общим собранием путем голосования <*>. Л. Эннекцерус правильно полагал, что "явка на собрание" еще не есть факт голосования. Такова же позиция и российского законодателя. Например, согласно абз. 2 п. 1 ст. 58 ФЗ "Об акционерных обществах" акционеры могут считаться принявшими участие в общем собрании <**>. Проголосовавшими они считаться не могут, поскольку голосование - акт волеизъявления акционера.

--------------------------------

<*> Д.В. Ломакин, исследуя право участия в управлении, пишет, что оно, подобно праву собственности, включает в себя несколько правомочий - право требовать созыва годового собрания, возможность участия в подготовке проведения общих собраний, возможность участия в общих собраниях, право голоса и правомочие быть избранным в органы управления общества (Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 121 - 126).

Аналогичный подход используется в судебной практике. Так, Арбитражный суд Свердловской области пришел к выводу, что право участвовать в управлении делами общества реализуется участниками исходя из нескольких правомочий: права участвовать в очередных и внеочередных общих собраниях, права вносить предложения в повестку дня общего собрания, права избирать и быть избранным в органы управления и контроля общества (Архив Арбитражного суда Свердловской области. Дело N А60-3939/2003 - С. 4).

<**> Принявшими участие в общем собрании акционеров считаются акционеры, зарегистрировавшиеся для участия в нем, и акционеры, бюллетени которых получены не позднее двух дней до даты проведения общего собрания акционеров (см.: постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа N ФОЗ-А51/02-2/1257. С. 201).

Данное утверждение правомерно и потому, что общее собрание - это система голосования учредителей (участников), отражающая процедуры согласования их воль как участников правоотношений корпоративной собственности (а не кредиторов) <*>. Более того, голосование как активный волевой акт может представать в качестве обязанности учредителя (участника). В частности, в полных товариществах - это обязанность личного участия товарища в деятельности товарищества; в обществах с ограниченной ответственностью такая обязанность возникает в тех случаях, когда решение общего собрания по закону или уставу должно быть принято единогласно. Эта управленческая обязанность корреспондирует управленческому праву учредителя (участника) и производна от факта участия в правоотношениях корпоративной собственности, что еще раз подтверждает правильность идеи о том, что управленческие права не являются обязательственными, а тяготеют к вещным, так как "отпочковались" от них.

--------------------------------

<*> По договору залога акций право на участие в общем собрании акционеров, включая право голоса по всем вопросам компетенции общего собрания, не переходит к залогодержателю (см.: постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа N А74-2127/03-К1-Ф02-762/04-С2. С. 96).

Право на принятие участия в распределении прибыли аналогичным образом не должно рассматриваться в качестве обязательственного, так как оно тоже связано с реализацией учредителями (участниками) управленческих прав, вытекающих из их участия в правоотношениях корпоративной собственности. Данное право в свою очередь следует отличать от основанного на его реализации права на получение дивидендов, которое возникает только тогда, когда общее собрание примет решение об их выплате <*>. Право на получение дивидендов - обязательственное право, но оно не самостоятельно, а производно от права на принятие участия в распределении прибыли <**>. В связи с этим можно согласиться с мнением А.В. Майфата о том, что формулировка "участник вправе принимать участие в распределении прибыли" более предпочтительна, чем формулировка "право на получение дивидендов" (содержащаяся, например, в п. 2 ст. 31 ФЗ "Об акционерных обществах") <***>.

--------------------------------

<*> Этот вывод подтверждается материалами судебно-арбитражной практики. Федеральный арбитражный суд Уральского округа указал, что обязательство по выплате дивидендов возникает у общества с установленной решением общего собрания даты. Кроме того, суд, выявив, что форма выплаты дивидендов определена денежными средствами, квалифицировал данное обязательство как денежное (постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа N Ф09-2473/03ГК; постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа N Ф08-5444/2003).

<**> Интересен в связи с этим один из выводов судебной практики. По одному из дел суд пришел к выводу, что дивиденды, выплаченные акционерам на основании решения общего собрания акционеров, признанного впоследствии недействительным, являются неосновательно приобретенным имуществом (см.: постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа N А05-16404/02-660/17 (С. 126)).

<***> Майфат А.В. Некоторые особенности акционерных отношений // Российский юридический журнал. 2000. N 2. С. 30.

Не является обязательственным и право на ликвидационный остаток. В. Кнапп писал, что право акционера представляет собой особое право требования к обществу на долю в его имуществе, которое не может быть реализовано, пока действует общество <*>. Но именно поэтому данное право (т.е. право на ликвидационный остаток) и не должно рассматриваться как обязательственное <**>. Так, в п. 1 ст. 23 ФЗ "Об акционерных обществах" прямо сказано, что оставшееся после завершения расчетов с кредиторами имущество распределяется ликвидационной комиссией между акционерами. Непосредственно из текста закона можно сделать вывод, что акционеры не относятся к кредиторам и распределение имущества между ними на стадии ликвидации акционерного общества - специфическая деятельность ликвидационной комиссии в процессе ликвидации общества. И хотя бремя удовлетворения требований кредиторов лежит на ликвидируемом юридическом лице, в конечном счете оно переносится на учредителей (участников): свою долю в натуре либо в форме денежной компенсации они могут получить только после удовлетворения претензий кредиторов.

--------------------------------

<*> Кнапп В. Указ. соч. С. 338.

<**> Д.В. Ломакин отмечает, что в период ликвидационной процедуры акционерное общество еще действует как юридическое лицо, следовательно, оно будет являться должником в обязательстве по выплате ликвидационной квоты (Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. С. 118). Но при этом он не учитывает тот факт, что юридическое лицо в период ликвидации действует только для целей ликвидации.

Можно сказать, что право на ликвидационный остаток самое "вещное" из всех корпоративных прав учредителя (участника), поскольку реализация вещных прав учредителем (участником) возможна только после прекращения права собственности юридического лица и фактически связана с получением части ликвидационного остатка каждым учредителем (участником) пропорционально его доле участия. При этом происходит установление права индивидуальной собственности учредителя (участника) на конкретное выделенное имущество ликвидируемого юридического лица. Иначе говоря, в связи с прекращением вещных правомочий юридического лица (а в период ликвидации они уже для уставных целей деятельности юридического лица прекращены) восстанавливаются вещные правомочия учредителей (участников). Вместе с тем право на ликвидационный остаток необходимо отличать от права требования части имущества после утверждения ликвидационного баланса. Последнее основано на реализации права на ликвидационный остаток и может быть охарактеризовано как обязательственное право.

С учетом вышеизложенного допустимо сказать, что право участия, имея в целом (в обозначенном понимании) вещную природу, может пониматься как комплексное правовое явление, занимающее промежуточное положение между "классическими" вещными и обязательственными правами. Так, В.А. Лапач рассматривает долю участия участника как своеобразный аналог доли в общей собственности. По его мнению, "...при таком понимании доля является имущественным, но не обязательственным правом, и, следовательно, юридическая природа доли не может быть удовлетворительно объяснена ни с точки зрения обязательств, ни с точки зрения вещных прав" <*>. Соответственно В.А. Лапач делает вывод, что "...действительные имущественные отношения участников (акционеров) в корпоративных организациях не могут быть удовлетворительно объяснены ни с точки зрения права частной собственности юридического лица, ни тем более путем примитивно-механистического переноса на корпоративные имущественные связи положений об общей долевой собственности" <**>. А поэтому, как говорит В.А. Лапач, речь должна идти о существовании субъективных прав участия, обладающих уникальной вещно-обязательственной природой.

--------------------------------

<*> Лапач В.А. Указ. соч. С. 491.

<**> Лапач В.А. Указ. соч. С. 492.

Таким образом, статус участия учредителя (участника) в корпоративных правоотношениях с привлечением конструкции юридического лица обладает схожим содержанием со статусами участия участников в иных организационно-правовых формах корпоративных отношений, так как включает в себя совокупность правомочий присвоения, владения, пользования, распоряжения, пусть и в трансформированном (в указанном смысле) виде <*>.

--------------------------------

<*> Это не исключает наличия у них и других прав, "обслуживающих" основные, статусообразующие права (см. о натуральных, естественных правах акционеров: Руднев П.А. Анализ прав и обязанностей акционеров. М., 1927. С. 5; о главных и вспомогательных правах: Вольф В.Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. М., 1927. С. 132; об особой категории прав, вытекающих непосредственно из права собственности на акцию как на объект права собственности: Тотьев К. Права акционеров по действующему законодательству // Хоз-во и право. 1994. N 7. С. 8).

Дополнительные к "базовым" элементы, кроме того, показывают возможность существования разновидностей статусов участия в различных организационно-правовых формах корпоративных отношений, на фоне которых "базовые" элементы выглядят более "выпукло".

Кроме того, у учредителей (участников) существует право на определение судьбы своего права участия в корпоративных правоотношениях, которое является по своей природе самостоятельным вещным правом, не "парализованным" правом собственности юридического лица. Данное право: а) имеет собственный механизм реализации, обусловленный особенностями организационно-правовой формы корпоративных отношений и предполагающий необходимость соблюдения учредителями (участниками) определенных процедур при выходе из состава участников корпоративных правоотношений; б) может быть реализовано в форме отчуждения права участия, его перераспределения, выхода участника (с выделом или компенсацией доли) <*>.

--------------------------------

<*> Механическое изменение доли в праве независимо от воли лица противоречит фундаментальному положению о том, что лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (Лапач В.А. Указ. соч. С. 199).

Следует обратить внимание и на статус участия в корпоративных правоотношениях самого юридического лица. Основой этого статуса также выступает совокупность правомочий присвоения, владения, пользования и распоряжения, механизмы реализации которых свидетельствуют (как подчеркивалось) о производности и зависимости права собственности юридического лица. Однако у юридического лица отсутствует право на определение судьбы своего статуса участия в корпоративных правоотношениях. Юридическое лицо не может выйти из состава участников корпоративных правоотношений, так как оно само, его "внутренние" организационные связи, и составляют суть соответствующей организационно-правовой формы корпоративных отношений. Здесь опять уместно вспомнить о "смещении" правовой инициативы. Подобно тому, как юридическое лицо не выражает воли на этапе своего возникновения, оно не может в принципе выразить воли на выход из участников корпоративных правоотношений. Даже в тех случаях, когда решение о ликвидации юридического лица принимается его высшим органом - общим собранием, фактически это решение выражает волю учредителей (участников) юридического лица.

1.3. Применительно к регулированию корпоративных отношений приобретают особенности не только такие черты метода гражданско-правового регулирования, как равенство и инициатива, но и такая его черта, как диспозитивность.

В.Ф. Яковлев отмечает, что диспозитивность в аспекте конкретных правоотношений проявляется, прежде всего, в способности субъектов гражданско-правовых связей регулировать эти отношения, определять в известной степени их содержание <*>.

--------------------------------

<*> Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. С. 88.

Корпоративные отношения в силу своего цивилистического, частного характера изначально есть отношения "саморегулируемые". Государство предоставляет их участникам довольно большую свободу в регламентации взаимосвязей, что практически реализуется через акты локального и индивидуального регулирования <*>. И только в крайних случаях законодатель предусматривает возможность государственного вмешательства в сферу регламентации корпоративных отношений. Соответственно этим обусловливается специфика действия здесь такого принципа гражданского права, как принцип недопустимости произвольного вмешательства государства в частные дела <**>.

--------------------------------

<*> Согласно концепции общего блага в многообразии сталкивающихся между собой различных целей, интересов, притязаний, воль членов данного сообщества, правовой путь к общему согласию состоит в нахождении, утверждении и действии соответствующей регулируемой ситуации всеобщей правовой нормы - конкретизации принципа естественно-правовой справедливости (Лапач В.А. Указ. соч. С. 179 - 180).

<**> Как говорит В.А. Бублик, "...важно установить ту грань, до которой допустимо использование публичных начал в организации гражданско-правовых отношений и регламентации хозяйственных связей и за которой регулятивно-позитивное воздействие на участников общественных отношений может переродиться в свою противоположность - административный антипод" (Бублик В.А. Публично- и частноправовые начала в гражданско-правовом регулировании внешнеэкономической деятельности. С. 12).

Blog