Внимание!!! внимание!!! Уважаемые коллеги!

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9

"Россию не удалось загнать в дипломатическую блокаду"

Николай ЛЕВИЧЕВ, руководитель фракции «Справедливая Россия» в Госдуме:

- Нападение Грузии на Южную Осетию было чудовищным по своему цинизму и жестокости актом, демонстрацией непомерных амбиций не совсем адекватного человека, который поставил на грань уничтожения целый народ. Сегодня, как и год назад, абсолютно очевидно, что не вмешаться в этот конфликт Россия не могла, просто не имела права. Ценой своей жизни наши ребята защищали мирных жителей. Правильным шагом кажется мне и признание независимости Южной Осетии и Абхазии. Это решение создает все условия для того, чтобы эти новые государства наконец перестали быть территориями боли и страданий, а общество могло прогрессивно развиваться.

Важным мне кажется также то, что Россию не удалось загнать в дипломатическую блокаду, как этого хотели некоторые наши партнеры. Сегодня сотрудничество России с западными странами, в том числе с США, а также блоком НАТО продолжает развиваться, несмотря на различия в оценках ситуации на Кавказе.

"Не нужно было признавать суверенитет Абхазии и Южной Осетии"

Сергей МИТРОХИН, председатель партии «Яблоко», депутат Мосгордумы:

- Я считаю, что вмешиваться нужно было обязательно. Другое дело - масштаб вмешательства, как мне кажется, должен был быть меньшим. С моей точки зрения, не нужно было признавать суверенитет Абхазии и Южной Осетии, потому что это противоречит позиции нашей страны по другим международным проблемам и идет вразрез с международными интересами самой России. В то же время подтвердилось и признано международными экспертами то, что провокацию организовал именно Саакашвили. Это стало понятно и в самой Грузии. В частности, грузинская оппозиция считает эту историю одним из поводов к отставке президента. Но в целом Россия действовала с большими издержками. Можно было бы, пресекая провокацию и наказывая агрессора, все-таки понести меньшие издержки на международной арене, если бы наша дипломатия и политическое руководство действовали более искусно.

"Война ничего не изменила"

Владимир МИЛОВ, сопредседатель движения «Солидарность»:

- Прежде всего, совершенно очевидно, что не стоило превращать этот регион в очаг милитаризации и нагнетания напряженности. Это относится как к российской, так и к грузинской стороне. Война ничего не изменила - милитаризация продолжается до сих пор, и мы видим, что и сейчас там достаточно напряженная обстановка. Вмешательство России не предотвратило угрозы нового конфликта. Милитаризация и применение силы с обеих сторон, в том числе с российской, - это плохо и не решает никаких проблем. Проблемы можно решить только через демилитаризацию региона, вывод войск, нормальный дипломатический переговорный процесс по статусу этих территорий, через участие международных посредников и, возможно, миротворцев. То, как стороны пытались урегулировать этот вопрос - Грузия через силовой захват Южной Осетии, а Россия через военный ответ, - не решило проблем. Цена дипломатического признания Россией Абхазии и Южной Осетии нулевая. Это признание никакого реального международного статуса двум республикам не дало. Все равно ясно - чтобы они получили какое-то окно в мир, нужно более широкое дипломатическое признание, которого нет, и мы своими односторонними действиями перерезали к этому дорогу. Вместо того чтобы искать многосторонние способы урегулирования конфликта, мы решили попытаться его урегулировать в одностороннем порядке, заведя туда войска и накачивая эти непризнанные территории помощью - финансовой, военной, кадровой и так далее. Но напряженности это не снимает. Поэтому эффективность от действий России для защиты этих регионов от угрозы военного конфликта низкая, если вообще есть.

"Лишняя победа армии никогда не вредила"

Виталий ИВАНОВ, вице-президент Центра политической конъюнктуры:

- Итоги, конечно, не однозначны. Я начну с минусов. Нам пришлось взять на содержание Южную Осетию и Абхазию, тратить на них гораздо больше денег, чем раньше. Были определенные потери там и людей, и дорогостоящей техники, это тоже надо учитывать. Ну и главное, возникло довольно много международно-правовых и международно-политических напрягов, которые до сих пор не удается разрешить и в обозримом будущем, конечно, не удастся. Но, на мой взгляд, эти минусы на раз перекрываются плюсами. Потому что само решение начать войну и победа в этой войне были абсолютно в резонансе с общественными настроениями, с общественным запросом. Страна хотела воевать, страна хотела, чтобы Саакашвили "дали по голове". Соответственно произошла патриотическая консолидация общества вокруг власти. Война и признание Абхазии и Южной Осетии воспринимаются подавляющим большинством граждан как позитивное достижение действующей власти и правящего тандема. Далее, Россия продемонстрировала кавказскому и закавказскому политическому сообществу - будем прямо говорить, весьма специфическому, - что мы продолжаем активно отстаивать свои интересы в этом регионе, что рассматриваем его как зону наших государственных интересов и готовы, если надо, там воевать. Был послан сигнал кавказским и закавказским элитам, и я уверен, этот сигнал был ими правильно воспринят. Да и лишняя победа армии никогда не вредила. Конечно, здесь противник мелкий, не заслуживающий лишнего слова, но тем не менее какой есть.

И последнее: война нанесла очень серьезный удар по тому политическому сообществу, которое рассчитывало на «оттепель». Это некая демократическая, либеральная публика, которая однозначно маркируется общественным сознанием как антипатриотическая. Когда началась война, моментально актуализировался весь антилиберальный негатив и большой тяжелой могильной плитой эту публику придавил. Что бы они ни делали, как бы ни выпрыгивали из штанов, их все равно считают подлецами, врагами России и пораженцами. Они еще какое-то время после этого поддакивали, но все это было уже бессмысленно, поезд ушел.

"Мы сняли эту гирю с шеи Саакашвили и повесили на свою"

Дмитрий ОРЕШКИН, независимый политолог:

- Итоги скорее отрицательные, если исходить из долгосрочных интересов России. Но ведь кроме них есть краткосрочные интересы определенных элитных групп. Вот для сторонников жесткой линии, «ястребов», выигрыш и состоит в символическом возвеличивании России. Россия "поднялась с колен", дала отпор мировому империализму, проамериканской Грузии, расширила территориальный контроль. Это все символические завоевания. Они существенны, потому что на них базируется очень высокий рейтинг Путина и Медведева. Но в реальном пространстве Россия, конечно, очень много проиграла. Но это все долгосрочные проигрыши, за которые расплачиваться будут не те люди, которые получили краткосрочный выигрыш от символической победы.

Я имею в виду очевидные имиджевые потери. Россия опять уходит на позицию если не страны-изгоя, то страны периферической. Кроме России только Никарагуа признала независимость Южной Осетии и Абхазии - это, конечно, пощечина России, свидетельство ее недостаточной политической влиятельности даже на территории СНГ.

Далее, Россия получила очень серьезные трудности со стратегией трубопроводов. С "Южным потоком" очень серьезная проблема после этого конфликта - вплоть до того, что менеджера этого "Южного потока" «Газпром» отправил в отставку. Все это снижает доверие к России как к долгосрочному партнеру, и Европа лихорадочно ищет альтернативные пути обеспечения собственного снабжения энергоносителями, чтобы не попасть в политическую зависимость от Москвы.

Так что Россия дала очень много серьезных козырей в руки своим соперникам, недоброжелателям, конкурентам. А что она получила взамен? Эти территории в нынешних условиях - "черная дыра", куда надо очень много ресурсов вкладывать. Мне кажется, мы эту территорию просто сняли с шеи Саакашвили. Теперь он будет занят развитием собственной территории маленькой Грузии, а эта гиря будет висеть у нас на шее.

"Это издержки процесса формирования государств

на обломках советской империи"

Сергей МАРКЕДОНОВ, заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа:

- Сейчас, спустя год, надо понимать тот тренд, в рамках которого эта пятидневная война стала возможной. Проблема же не в том, кто первым выстрелил, а в том, что в 1991 году произошел распад Советского Союза. Но этот распад означал не только конец какой-то истории: одновременно он стал началом процесса формирования наций и государств на обломках советской империи. И вот оказалось, что сохранить государства в точности в тех границах, которые были нарисованы в советские времена, - задача крайне сложная. Одно дело называться формально Грузией, Азербайджаном, Россией или Украиной, а другое дело построить реальное государство. Поскольку с этим возникли проблемы, в начале 90-х прошла первая волна этнических конфликтов: грузино-абхазских, грузино-осетинских. Они были заморожены, но желание пересмотреть, переиграть результаты повлекло за собой их разморозку. Путч в Южной Осетии начался с 2004 года, и то, что мы видели в прошлом году, - это закономерный процесс переигрывания итогов первых конфликтов 90-х годов. То есть это издержки процесса формирования наций и государств на обломках советской империи.

Выиграла Россия или проиграла? Я не сказал бы, что это была полная победа. По формальным военным основаниям мы выиграли у Грузии, но любой конфликт не сводится только к военному противоборству. Раньше главная задача была держать конфликты по возможности в замороженном состоянии, поддерживать статус-кво, а теперь мы получили качественно другой набор проблем. Роль гаранта самоопределения Южной Осетии и Абхазии не такая простая, как кажется. Чем дальше фактор Грузии будет от Абхазии и Южной Осетии во времени, тем больше вопросов появится собственно к России.

К тому же это прецедент этнического самоопределения. Я не сторонник той версии, что неизбежно за этим последует какое-нибудь самоопределение Чечни и Татарстана. Но все-таки это прецедент, который может и не выстрелить, но может и выстрелить.

Тоже дзюдоист

Южная Осетия получила

нового главу правительства

(«Время новостей» 06.08.2009)

Иван СУХОВ

Избранный в конце мая этого года парламент Южной Осетии вчера днем подавляющим большинством голосов утвердил кандидатуру нового премьер-министра республики. Им стал сорокалетний выходец с Урала, предприниматель Вадим Бровцев. Кандидатуру г-на Бровцева внес президент Эдуард Кокойты, а 24 из 27 депутатов одобрили выбор президента.

Напомним, накануне стало известно об отставке кабинета, которым с осени прошлого года формально руководил бывший глава управления Федеральной налоговой службы по Северной Осетии Асламбек Булацев. Однако фактически правительство все это время работало без премьера, так как реально г-н Булацев провел в своем цхинвальском кабинете всего несколько дней. После чего навсегда покинул Южную Осетию: по одной версии, из-за проблем со здоровьем, по другой - из-за категорического нежелания президента республики сотрудничать с чиновником, которого считали кремлевским назначенцем. Часть наблюдателей полагала, что Москва надеялась использовать бывшего налоговика как своего рода «око государя», чтобы контролировать расходование денег, выделяемых на послевоенное восстановление независимой республики. Президент Кокойты, очевидно, сам хотел распределять материальные блага и контролировать этот процесс, поэтому с г-ном Булацевым не сошелся. Сам г-н Кокойты, правда, категорически отрицает какой-либо конфликт. Он, наоборот, утверждает, что Асламбек Булацев давно написал заявление об отставке, но его специально не торопились увольнять, чтобы избежать домыслов.

Эдуард Кокойты сообщил журналистам, что у жителей республики были вопросы к г-ну Булацеву, связанные с промедлением в восстановительных работах. Это, впрочем, выглядит некоторой подтасовкой - именно потому, что теперь уже бывший премьер так и не успел заняться практической работой. Кроме того, у Эдуарда Кокойты был почти год для того, чтобы найти замену чиновнику, у которого оказалось такое слабое здоровье. Вместо этого президент Южной Осетии по российскому примеру сформировал президиум кабинета министров, который, правда, возглавил не глава кабинета, как в России, а он сам, замкнув таким образом работу исполнительной власти на себя лично. Вторым лицом в структуре исполнительной власти оставался близкий друг президента Хасан Плиев, первый вице-премьер, отвечавший в правительстве за весь комплекс проблем, связанных с гуманитарными поставками и восстановлением. Таким образом, ответственность за просчеты и нарушения, благодаря которым за год после войны реставрация практически не коснулась разрушенного частного сектора Цхинвали, полностью лежит на президенте Южной Осетии.

Необходимость назначить премьера созрела, судя по всему, после блицвизита в Южную Осетию 13 июля президента России Дмитрия Медведева. Даже если президенту показывали только самые успешные стройплощадки, он физически не мог не заметить прискорбного состояния дел в области восстановления и не заинтересоваться, отчего в республике в столь сложной ситуации отсутствует глава правительства.

Еще вчера практически ничего не было известно о возможном кандидате в премьер-министры. Называлась фамилия главы Российской ассоциации строителей Николая Кошмана, который фактически возглавлял гражданскую администрацию Чечни в самый сложный момент начала второй войны до того, как его сменил Ахмат-Хаджи Кадыров. Прежде чем сам г-н Кошман опроверг слухи о вероятном назначении, наблюдатели успели предположить, что Москва решила повторить в Южной Осетии все этапы многострадального восстановления Чечни, реальный прогресс в котором начался лишь с приходом к власти нынешнего президента Рамзана Кадырова. Структура, которую в Чечне возглавлял г-н Кошман, была призвана как раз минимизировать коррупционные потери при восстановлении, а на деле добивалась, к сожалению, обратного или, лучше сказать, нулевого эффекта. Полная аналогия, однако, не состоялась - г-н Кошман твердо заявил, что слухи о его возможном переходе на работу в Цхинвали не обоснованы.

Вместо г-на Кошмана премьер-министром оказался другой строитель - Вадим Бровцев, предприниматель из небольшого наукограда Озерск под Челябинском. Г-н Бровцев имеет подходящий диплом по специальности «экономика и планирование материально-технического снабжения» - правда, злые языки на Урале поговаривают, что диплом этот не совсем настоящий. Это выяснилось благодаря одному из оппонентов Вадима Бровцева во время одной локальной избирательной кампании. Так или иначе, именно экономикой и планированием снабжения предстоит заниматься новому премьер-министру. Для начала ему, видимо, придется выяснить, как расходуются 8,5 млрд руб., уже выделенных российским правительством в текущем году. Напомним, всего на помощь независимой республике планируется выделить около 25 млрд руб. - любая из собственно российских северокавказских республик позавидовала бы такой инвестиционной программе.

Пока трудно предположить, сможет ли новый премьер стать российским «государевым оком» и противостоять местным «непрозрачным схемам». Осетинские наблюдатели полагают, что его можно считать человеком команды российского министра регионального развития Виктора Басаргина - Минрегион, по сути, головная российская организация, курирующая югоосетинское восстановление. А сам г-н Бровцев активно участвует в строительстве олимпийского Сочи, которое в значительной мере тоже подведомственно Минрегиону. В этом смысле можно сказать, что новый югоосетинский премьер не новичок на Кавказе. Впрочем, трудно предположить, что он сможет занять хотя бы частично самостоятельную позицию по отношению к г-ну Кокойты - если бы президент республики не был уверен в возможности удобного ему компромисса, едва ли полностью контролируемый им парламент так стремительно утвердил бы кандидатуру ранее абсолютно никому не известного в Южной Осетии человека.

Вадим Бровцев уже пообещал, что при формировании нового кабинета, которое займет три недели (старый по традиции был отправлен в отставку вместе с его главой), будет опираться на югоосетинские кадры. Г-н Кокойты со своей стороны гарантировал ему свое полное доверие и поддержку, даже пообещав передать часть полномочий.

Новый премьер-министр Южной Осетии женат, имеет двоих детей и увлекается спортом, в частности дзюдо. Не исключено, что хорошая физическая подготовка пригодится чиновнику: ситуация на грузино-югоосетинской границе в преддверии годовщины пятидневной войны явно обостряется.

Blog

Внимание!!! внимание!!! Уважаемые коллеги!