В. А. Якушин Субъективное вменение и его значение в уголовном праве

Вид материала

Документы

Содержание Глава 1. Понятие и природа субъективного вменения. §1. Субъективное вменение — правовой принципв уголовном праве §2. Субъективное вменение как стадия правоприменения Глава II. Юридические и нравственно-этические аспекты субъективного вменения §1. Предписания уголовно-правовых норм и различные уровни их реализации - юридическая основа субъективного вменения. §2. Механизм субъективного вменения §3. Нравственно-этические аспекты субъективного вменения. Глава III. Основания субъективного вменения §1. Понятие вины и ее форм в уголовном праве. §2. Объем и степень вины при субъективном вменении. §3. Значение мотива и цели в субъективном вменении. Глава IV. Пределы субъективного вменения §1. Понятие и характеристика пределов субъективного вменения. §2. Обстоятельства, влияющие на пределы субъективного вменения и их классификация. Глава V. Ошибка и ее влияние на пределы субъективного вменения §1. Понятие ошибки и классификация ошибок в уголовном праве. §2. Виды ошибок и их значение для субъективноговменения.

Подобный материал:

• Якушин В. А., Габидуллин М. С. Пределы субъективного вменения в уголовном праве., 588.48kb.
• В. А. Якушин, В. В. Назаров, 729.35kb.
• Фельдштейн Г. С. Психологические основы и юридическая конструкция форм виновности, 19791.97kb.
• Предмет, метод и функции гражданского права, 751.43kb.
• Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, в уголовном праве россии:, 635.27kb.
• План лекций по дисциплине «судебная психиатрия» Астрахань-2009, 183.36kb.
• Психологические основы и юридическая конструкция форм виновности в уголовном праве, 34221.99kb.
• А. Л. Санташов отмечает, что некоторые юристы не признают существования юридической, 293.61kb.
• Экзаменационные вопросы по дисциплине «римское право», 19.48kb.
• Понятие и виды насилия в уголовном праве, 371.12kb.

В. А. Якушин

ББК 67.628.10 Я 49


Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. - Тольятти: ТолПИ, 1998, стр 296.

ISBN -5-230-16466-7

В монографии с учетом и на основе достижений в области философии и психологии, теории права и уголовного права раскрывается многофункциональное значение субъективного вменения, показываются его объективные и субъективные основы, раскрываются обстоятельства, влияющие на его пределы.

Для работников органов юстиции, суда и прокуратуры,
преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и
факультетов.

Рецензенты: доктор юридических наук, профессор РЛ.Хачатуров; судья Ульяновского областного суда В.П.Зобов

ISBN-5-230-16466-7

©В.А.Якушин

© Издательство ТолПИ

Тольятти -1998 г.

Оглавление

От автора

Субъективное вменение, как комплексная, интеграционная пробле­ма, не была предметом специальных научных исследований. Она воспринималась философами и психологами, социологами и юристами как хорошо известная и понятная данность. Между тем, это давно известное понятие в действительности оказалось нераскрытым. Лишь отдельные аспекты этой комплексной проблемы рассматривались уче­ными попутно, при изучении, прежде всего субъективной стороны со­става преступления - вины, мотива, цели, эмоциональных составляю­щих. Они освещались в работах Б.С.Волкова, Ф.Г.Гилязева, В.Ф.Ки­риченко, И.Я.Козаченко, М.И.Ковалева, В.В.Лунеева, А.В.Наумова, В.Г.Макашвили, Р.И.Михеева, Б.С.Никифорова, А.И.Рарога, К.Ф.Ти­хонова и др.

Поскольку проблема субъективного вменения затрагивает интере­сы государства, в лице его правоприменительных органов, и непосредственно касается прав и свобод человека, совершившего социаль­но значимое деяние, ее исследование, особенно в период реформиро­вания уголовного законодательства, приобретает исключительно большое значение ибо содействует укреплению законности и право­порядка в стране.

Разумеется, что субъективное вменение, как комплексная, интеграционная проблема при своем исследовании требует и интеграцион­ных усилий различных отраслей научного знания - психологии, тео­рии права, философии, теории управления и т.д. В силу этого автор никоим образом не претендует на исчерпывающее освещение всей этой проблемы.

В монографии предпринята лишь попытка раскрыть многофункциональное значение субъективного вменения, его содержание, юри­дические и нравственно-этические аспекты, показать вину как осно­вание, а мотив и цель как необходимые элементы субъективного вме­нения и подчеркнуть их значение для квалификации содеянного и оп­ределения собственно уголовно-правовых последствий.

В монографии рассматриваются обстоятельства влияющие на пределы (границы) субъективного вменения, дается их классификация и подчеркивается практическая значимость.

Особое место, в рамках обстоятельств, влияющих на пределы субъективного вменения, принадлежит ошибке лица, при совершении им социально значимого деяния. В монографии показывается значе­ние ошибки для субъективного вменения.


В работе содержатся предложения по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения.

Автор выражает глубокую благодарность за советы и рекоменда­ции рецензентам: доктору юридических наук, профессору Волжского университета им. В.Н.Татищева Р.Л.Хачатурову и судье Ульяновско­го областного суда В.П.Зобову.

Глава 1. Понятие и природа субъективного вменения.

§1. Субъективное вменение — правовой принцип
в уголовном праве

Понятие “вменение” давно известно науке и практике. Достаточ­но сказать, что еще Гегель широко использовал его в своем фундаментальном труде “Философия права”.¹ Оно часто встречается в тру­дах ученых по уголовному праву дореволюционной и современной России.² Его использует уголовно-процессуальное законодательство нашей страны.³ Науке известны различные сочетания данного поня­тия с другими словами, Н.С.Таганцев, например, в своих работах упоминает о “физическом вменении” и “фактическом вменении”, выделяет “объективный характер вменения”.⁴ У Гегеля встречается словосочетание “судебное вменение", "субъективный момент вмене­ния” .⁵ В современной уголовно-правовой науке часто используются словосочетания “объективное вменение” или “субъективное вмене­ние”.⁶

Общим для всех этих словосочетаний, в которых ключевым явля­ется термин “вменение”, является то, что личности, совершившей со­циально значимое деяние, предъявляется что-то. На обыденном уров­не это может быть, например, вменение обязанности что-то выпол­нить.

Вменение и особенно субъективное вменение - проблема, которая актуальна не только для юристов, но и для медиков, психологов, философов. Она находится на стыке ряда наук и как таковая может быть представлена как философско-психолого-правовая проблема.

¹ Гегель Г. Философия права. М., Мысль, 1990, с. - 162, 163, 173 - 175 и др.

² См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. М., Наука, 1994, ч. 1, с. -15, 26, 153, 224 и др.; Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. С.-Петербург, 1910, с. -258, 261, 265 и др.; Пусторослев П.П. Русское уголовное право. Юрьев, 1907, с. - 346 и др.; Фельдштейн С.Г. Психологические основы и юридическая конструкция форм виновности в уголовном праве. М., 1903, с. - 35 и др.; Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974, с.-61; Михеев Р.И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. Изд-во Дальневосточ. ун-та, 1983, с. - 67 и др.

³ УПК РСФСР п.1 ст.213, п.п.2 и 6 ст.222

⁴ Таганцев Н.С. Указан. работа, с. - 223

⁵ Гегель Г. Указ. соч., с. - 174, 162

⁶ См.: Михеев Р.И., там же, с. - 110


Исключительную теоретическую и практическую значимость дан­ная проблематика имеет в уголовном праве. В этом нет ничего удивительного, поскольку уголовное право затрагивает коренные, наи­более значимые интересы личности, совершившей общественно опас­ное деяние. Отсюда чрезвычайно важно знать, что такое субъектив­ное вменение, что является его основанием и каковы пределы ущем­ления интересов личности, ограничения ее прав и свобод и т.д.

Понятие “субъективное вменение” в уголовно-правовой литературе трактуется неоднозначно. Одними учеными оно рассматривает­ся как процесс по установлению обстоятельств дела, имеющих уголовно-правовое значение, в ходе расследования преступления и завершающийся установлением вины и ее сущности. ¹

Другие под субъективным вменением понимают какой-то резуль­тат указанного процесса. Это своего рода уголовно-правовая оценка совершенных действий, “предъявление счета” за содеянное со сторо­ны соответствующих органов в виде квалификации, определения вида и размера наказания за него. “Субъективное вменение, - говорит А.В.Наумов, - элементарнейшее условие правильной социально-политической оценки человеческого поведения вообще и преступного, в частности”.²

Третьи под субъективным вменением понимают уголовно-право­вой принцип.³ Как принцип его понимает порой и следственно-су­дебная практика.⁴

Следует отметить, что не все ученые склонны рассматривать субъективное вменение как уголовно-правовой принцип. “Принцип субъективного вменения в буквальном его понимании, - писали М. П. Карпушин и В. И. Курляндский, - должен быть отвергнут так же,

¹ См.: Тихонов К.Ф. Понятие вменения по советскому уголовному праву. В кн.: Личность преступника и уголовная ответственность. Саратов, 1979, с. -38, 44 и др.

² Наумов А.В. Реализация уголовного закона. Волгоград, 1983, с. - 81

³ См.: Михеев Р.И. Указ, соч., с. - 41, 55, 56, 160; Костарева Т.А. Квалифицирующие обстоятельства в уголовном праве. Изд-во Ярославского гос. ун-та, 1993, с. -160, 166; Якушин В.А. Вопросы субъективного вменения в уголовном праве. В кн.: Проблемы совершенствования законодательства России. Ульяновск, 1993, с. - 32

⁴ См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР по делу “Д”. Бюллетень Верховного Суда СССР, 1989, № 3, с. - 27


как принцип объективного вменения”.¹ С учетом такого подхода в науке, объективное вменение допускалось на практике и чаще за преступления, совершаемые по неосторожности. Социальная действительность давала и дает этому множество примеров. В таких услови­ях исследовать проблему субъективного вменения в должном объеме сложно, но необходимо. Тем более, что “...в современных государ­ствах на смену объективному вменению пришло субъективное вме­нение”.²

Это закономерный процесс. Субъективное вменение в уголовном праве - достижение цивилизации. Действительность ранних общественно-экономических формаций не слишком баловала человечество гуманным отношением к лицам, совершившим социально-значимые поступки. Уголовное право лишь в примитивной форме, да и то при­менительно к свободным гражданам, отражало основы субъектив­ного вменения при разрешении уголовных дел³. Эта “линия” просле­живалась в эпоху буржуазных и социалистических революций. Дос­таточно сказать, что УК РСФСР 1926 года прямо “узаконивал” объек­тивное вменение. В ст.7 кодекса подчеркивалось, что меры социаль­ной защиты применяются не только в отношении лиц, совершивших общественно опасные действия, но и к лицам “... представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности ...”⁴.

Общество развивается, а за ним совершенствуется и законодательство в интересах человека. Каково же отношение практики к пробле­мам субъективного вменения?

В целях выяснения этого нами было произведено анкетирование 159 экспертов в трех регионах России - Марийской и Чувашской республиках, а также в Ульяновской области. Характер их деятельности, стаж работы в правоохранительных органах и уровень их обра­зования виден из данных приложенной таблицы.

На вопрос о том, что они понимают под субъективным вменени­ем, мы получили следующие ответы.

¹ Карпушин М.П. Курляндский В.И. Указ. соч., с. - 61

² Ковалев М.И. Право на жизнь и право на смерть. Государство и право. 1992, № 7, с. - 69-70

³ См.: Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. М., 1984, С.-24-25, 27-30

⁴ Уголовный Кодекс РСФСР 1926 года. М., 1950, с. -5


Что это усмотрение судьи - ответило 36 экспертов. Из них: два прокурора, 6 заместителей прокурора, 5 следователей прокуратуры, 1 председатель суда, 14 народных судей, 6 следователей МВД и 2 адвоката.

Наибольшее количество экспертов ответило, что под субъектив­ным вменением понимают наличие вины в деянии лица, что позволя­ет его привлекать к уголовной ответственности. Такой ответ дали 8 прокуроров из 13, 25 заместителей прокурора из 43, 9 следователей прокуратуры из 18,6 председателей различных судов из 9,19 судей из 47; 11 следователей милиции из 26. Интересно, что положительно ответившие на эти два вопроса эксперты имеют относительно непродолжительный стаж работы в правоохранительных органах. В пер­вом случае - 44,4%. а по второму вопросу - 30,1% от числа всех положительно ответивших соответственно на эти вопросы проработало в органах от 1 года до 5 лет.

Значительное число экспертов ответило, что под субъективным вменением следует понимать основополагающее начало в уголовном праве (принцип уголовного права), согласно которому привлекать лицо к уголовной ответственности возможно лишь тогда, когда фактические, социальные и юридические обстоятельства совершенного деяния нашли отражение в психике виновного. В том числе 5 проку­роров, 13 их заместителей, 5 следователей прокуратуры, 14 народ­ных судей и 3 следователя милиции.

Наименьшее количество ответов падает на предложенный нами экспертам вариант, который, как мы полагаем, в большей мере отве­чает понятию субъективного вменения как стадии правоприменительной деятельности, практической линии реализации принципа субъек­тивного вменения. Так, ответили, что субъективное вменение это кон­статация у лица, совершившего деяние, различных форм психическо­го проявления, как результат отражения в психике лица самого дея­ния и связанных с ним обстоятельств, и предъявление на этой основе уголовно-правовых требований, влияющих на квалификацию деяния, установление вида и размера наказания. Положительно ответило: 2 прокурора, 2 их заместителя, 1 следователь прокуратуры, 1 предсе­датель суда, 2 судьи и 1 следователь МВД. При этом двое, из всех ответивших положительно, имеют стаж работы в правоохранитель­ных органах от года до 5 лет, трое - от 5 до 10 лет и три человека имеют стаж более 20 лет. Все имеют высшее юридическое образова­ние, а 5 из 9 окончили университеты.


Анализ ответов экспертов на поставленный вопрос о том, что они понимают под субъективным вменением, подтверждает наше предположение о том, что значительная часть правоприменителей не чет­ко представляет для себя этот институт. А ведь речь идет о фундаментальном явлении в уголовном праве, основе основ. Достаточно ска­зать, что 22,6% от числа экспертов отождествляют субъективное вме­нение с усмотрением судьи, 14,5% отождествляют его с процессуаль­ной деятельностью по установлению фактических обстоятельств дела, 19,5% - с квалификацией преступлений, 49,7% - с виной.

Одна из главных задач уголовной политики состоит в том, чтобы “...сформулировать основные принципы уголовного права и уголовного правосудия...”. ¹ К сожалению, субъективное вменение, как уголовно-правовой принцип, не был предметом пристального внимания ученых и не рассматривался в должном объеме ни в общетеоретичес­кой, ни в уголовно-правовой литературе. Имеется лишь несколько статей, специально посвященных этому вопросу.²

Данный принцип не только не разработан в теоретическом плане, но и не закреплен непосредственно в законодательстве. Поэтому вряд ли можно согласиться с утверждением о том, что “принцип субъективного вменения принят действующим законодательством...” .³ Меж­ду тем вопрос о закреплении правовых идей непосредственно в зако­не чрезвычайно важный вопрос. Правильно указывал А.М.Васильев, что необходимо различать правовые категории и категории пра­ва.⁴ Точно так же необходимо различать и принципы. Есть понятие “правовые принципы” - категория, не закрепленная в законе, и есть понятие “принципы права” - категория, закрепленная в норме пра­ва. Как хорошо подметил Н.А.Беляев: “Всякий принцип права есть

¹ Ковалев М.И. Соотношение уголовной политики и уголовного права. Сов. гос-во и право, 1979, № 12, с. - 67

² См.: Тихонов К.Ф. Понятие вменения по советскому уголовному праву. В кн.: Личность преступника и уголовная ответственность. Изд-во Саратов, ун-та, 1979, с.-38, 44-48; Михеев Р.И. Уголовная политика и проблема субъективного вменения. В кн.: Проблемы советской уголовной политики. Владивосток, 1985, с. - 74-82

³ Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., Наука, 1987, с.-24

⁴ См.: Васильев A.M. Категория права. М., 1976, с. - 91-93


правовой принцип, но не всякий правовой принцип есть принцип права”.¹

Мы солидарны с мнением М.Л. Якуб о том, что “руководящие идеи становятся принципами уголовного права или процесса лишь постольку, поскольку законодатель найдет необходимым воплотить их в законе, и лишь в тех пределах, в которых он воплотил их в право­вых нормах” .² При этом, правда, хотелось бы обратить внимание на четыре обстоятельства. Во-первых, на то, что идеи, имеющие исклю­чительно важное значение для отрасли права или права в целом, но не закрепленные в законе, могут быть принципами, но не принципа­ми права, а правовыми принципами. Во-вторых, закрепление прин­ципов в законе может осуществляться различным путем: непосред­ственно, через уголовно-правовые нормы иного назначения, и комбинированно. В-третьих, между этими сторонами-идеями и их зак­реплением в законе может существовать и обратная связь, когда социальные ценности, отраженные в праве “...становятся правовыми идеями, принципами права, находят в нем свое как бы “второе рож­дение”.” ³ И, в-четвертых, и правовые принципы, и принципы права являются основой деятельности всех субъектов социальной действи­тельности, но сила их обеспечения различна. Поскольку нарушение принципа права есть, по сути, нарушение закона, то на это наруше­ние реагируют соответствующие субъекты, например, правоохрани­тельные органы. В то же время и сам законодатель не может принять норму или закон, противоречащий принципу права. Что же касается правовых принципов, то они могут быть, к сожалению, на­рушены без каких-либо правовых последствий. Что часто, к приме­ру, проявляется в отношении принципа субъективного вменения.

¹ Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Изд-во Ленингр. ун-та, 1986, с. - 32. Некоторые ученые отождествляют эти понятия, не видят разницы между ними, что представляется ошибочным. См., например. Фефелов П.А. Уголовно-правовой механизм и проблема специфических принципов. - В кн.: Проблемы совершенствования законодательства по укреплению правопорядка и усиление борьбы с правонарушителями. Свердловск. 1982, с. - 48

² Якуб М.Л. О понятии принципа уголовного права и уголовного процесса. Правоведение, 1976, № 1, с. - 56

³Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978, с. - 99. Он же: Правовое поведение: норма и патология. М., 1982, с. - 29


В юридической литературе отмечается, что непосредственное закрепление правовых принципов в законе имеет как положительные, так и отрицательные моменты. На наш взгляд, положительное заключается в том, что закрепленные в законе принципы: участвуют непосредственно в регулировании общественных отношений; не по­зволяют “отклоняться” как законодателю, так и правоприменителю, а это имеет обратную связь в виде оценки их деятельности со сторо­ны общества по многим аспектам¹; их регулятивная функция обеспе­чивается законом; они быстрее и более полно осознаются населени­ем. Относительно последнего обстоятельства В.П.Казимирчук отме­тил, что “...имеет место существенное различие между относительно слабым знанием правовых норм и довольно прочным знанием об­щих принципов права”.² Разумеется, что уровень знаний правовых принципов зависит от множества факторов: возраста, образования, социального положения личности, от того, к какой отрасли права относится тот или иной принцип и т.п.

Однако имеются и отрицательные моменты факта закрепления принципов в законе. И это проявляется не только в том, что при их формулировании в законе упрощается содержание этих принципов, обедняются уголовно-правовые идеи.³ Не менее важно значение, как мы полагаем, и в том, что, если они “отработали” и не соответствуют объективной реальности, то они, коль закреплены в законе, будут не определять, а сдерживать развитие процессов, происходящих в жиз­ни, станут тормозом общественного прогресса. У правовых принци­пов последнее обстоятельство отсутствует, поскольку они не закреп­лены в законе. В этом преимущество правовых принципов над прин­ципами права.

¹ См.: Гонтарь И.Я. О критериях оценки работников органов внутренних дел в борьбе с преступностью. Сов. государство и право, 1986, № 9, с. - 83; Коган В.М., Кригер Г.А.. Носкова Н.А. Опыт изучения эффективности уголовно-правовой борьбы с поборами. Сов. государство и право, 1987, № 6, с. -84-87; Бонк Е.Л. Общественное мнение и профилактика правонарушений. - Правоведение, 1984, № 2, с. - 40-43; Пурис А.О. Общественное мнение в правоприменении в условиях развитого социализма. Автореферат канд. диссертации. МГУ, 1983, с. - 6

² Казимирчук В.П. Социальный механизм действия права. Сов. государство и право, 1970, № 10, с.-39

³ См.: Келина С.Г. Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М., Наука, 1988, с. - 33


Несмотря на то, что эти категории принципов различны по свое­му “правовому статусу” их природа, сущность и функциональное назначение едины. Поэтому в наших дальнейших рассуждениях, при рассмотрении этих сторон принципов, они порой представлены как синонимичные категории. Тем не менее мы отмечаем, что субъектив­ное вменение является правовым принципом, а не принципом уго­ловного права, поскольку он не нашел непосредственного закрепле­ния в уголовном законодательстве.

Ранее приведенный тезис, что принцип субъективного вменения закреплен в законе, основывается, видимо, на том, что его отождествляют с принципом вины или подменяют принципом личной и ви­новной ответственности.¹ Такое предположение наглядно подтверж­дается, например, текстом комментария к ст.5 теоретической модели УК, которая озаглавлена – “Принцип виновной ответственности". В комментарии к данной статье сказано, что она “...закрепляет тради­ционный для социалистического права принцип субъективного вме­нения...”.²

При всей важности и значимости принципа личной и виновной ответственности, иначе его называют принцип виновности или виновной ответственности³ (лучше бы было сказать ответственности при наличии вины, ибо в предложенной редакции получается, что вина существует у ответственности), его нельзя отождествлять с принципом субъективного вменения.

Вина, принцип вины, точно так же, как и другой принцип - прин­цип личной ответственности, являются очень важными, существен­ными элементами принципа субъективного вменения. “Концентри­рованным выражением этого принципа в советском уголовном пра­ве, - пишет Р.И.Михеев, - является принцип вины”. ”И далее утверж­дается, что принцип субъективного вменения - системный принцип, в котором принцип личной ответственности получает концентриро­ванное выражение.⁵ Эти концентрированные выразители принципа

¹ См.: Келина С.Г. Некоторые направления совершенствования уголовно-правового законодательства. Сов. государство и право. 1987, № 5, с. - 66; Кузнецова Н.Ф. Цели и механизм реформы уголовного кодекса. Государство и право, 1992, с. - 82; Костарева Т.А. Указ. соч., с. - 186

² Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования, М., Наука, 1987, с. - 24

³ См.: там же

⁴ Михеев Р.И. Уголовная политика и проблемы субъективного вменения. В кн.: Проблемы советской уголовной политики. Владивосток, 1985, с. - 75

⁵ См.: там же, с. - 77


субъективного вменения далеко не исчерпывают его полностью, а тем более каждый из них не может рассматриваться как его синоним или единственная возможность его реализации. Достаточно сказать, что субъективное вменение касается не только субъекта преступления, но и субъекта правоприменительной деятельности, он раскрывает не только вину, но и институт вменяемости, действие законов во време­ни и пространстве и т.д. Иначе говоря, принцип субъективного вме­нения, в отличии от принципа вины, который, разумеется, является основой принципа субъективного вменения, служит основным субъек­тивным основанием уголовной ответственности, пронизывает все институты уголовного права, имеет, образно говоря, “сквозное” уголовно-правовое значение.

Что же из себя представляет принцип субъективного вменения? Впервые в уголовно-правовой литературе понятие этого принципа было дано Р.И.Михеевым. Он писал, что под принципом субъективного вменения в уголовном праве понимается выражение в юриди­ческих нормах основополагающих философско-этических, социаль­но-политических, нравственно-идеологических и иных духовно-цен­ностных идей, концепций правовых категорий и юридических инсти­тутов, отражающих в концентрированном виде мировоззрение об­щества.¹

Как видим, это достаточно полное и емкое определение не содер­жит ни одного слова о вменении, требовании и т.д. Данное определе­ние в большей мере подходит к определению принципов права вообще. А если сравнить его с тем определением, которое было дано Г.А.Кригером, то это предположение переходит в уверенность. “Принципы права, пишет Г.А.Кригер, - ...это вытекающие из социально-экономической природы и закрепленные в праве идеологические и нравственные начала (руководящие идеи), направляющие регулятив­ную и охранительную функцию права и определяющие характер ос­нования и объем государственного принуждения и иных мер воздей­ствия, необходимых для обеспечения успешного развития господству­ющих общественных отношений”.<sup>2

1</sup> См.: Михеев Р.И. Уголовная политика и проблемы субъективного вменения. В кн.: Проблемы советской уголовной политики. Владивосток, 1985, с.-75

² Кригер Г.А. Место принципов советского уголовного права в системе принципов права. Сов. государство и право. 1981, № 2, с. - 102


Представляется, что дефиниция конкретного принципа, а не принципа вообще, тем более не его законодательное, а научное определе­ние, с одной стороны должна вбирать в себя какие-то общие положе­ния, подчеркивающие его отношение к классу общих или всеобщих категорий, а с другой - указывать предназначение и функциональ­ную роль этой категории.

Как видим, в определении Г.А.Кригера это есть, хотя он дает об­щее понятие принципа права, а в определении Р.И.Михеева есть лишь первая часть (что включает в себя принцип субъективного вменения), но нет другой части, хотя он и дает определение конкретного прин­ципа.

При этом, разумеется, нельзя смешивать правовые принципы (принципы права) с функциями права, его целями и задачами.¹

В этой связи хотелось бы отметить одну неточность, которую допускают некоторые ученые при характеристике принципов. Принципы подчас отождествляются с общими положениями, которые содер­жатся в нормах Общей части. По мнению А.М.Ораздурдыева “...в качестве принципов должны быть рассматриваемы такие положения уголовного права, которые характеризуют всю его Особенную часть и в одинаковой мере отличают исключительно все его нормативные предписания. К числу таковых, прежде всего, относятся положения, сформулированные в нормах Общей части уголовного права...”.² Далее, правда, автор отмечает, что получается слишком большое число принципов “...ведь Общая часть состоит из 68 статей”, поэто­му вряд ли правильно каждое положение Общей части объявлять принципом уголовного права, “...хотя в общем-то и эта идея не ли­шена известной доли здравого смысла”. ³ В последующих рассужде­ниях автора этот “здравый смысл” обосновывается.⁴ Некоторые уче­ные отождествляют с принципами права, например, общие начала назначения наказания.<sup>5

1</sup> Фефелов П.А. Понятие и система принципов советского уголовного права. Свердловск, 1970, с. - 11

² Ораздурдыев A.M. Введение в Общую часть уголовного права. Ашхабад, 1990, С.-26

³ См.: там же, с. - 27

⁴ Там же, с. - 27-31

⁵ Назначение наказания, его эффективность и освобождение от уголовной ответственности и наказания. Иркутск, 1978, с. - 26; Курс уголовного права, М., 1976, т.З, с.- 123


Действительно, ст.2 УК РФ 1960 года подчеркивала, что уголов­ное право исходит не только из принципов, но и из общих положе­ний. Они, как правило, относились ко всем составам преступлений и закреплялись в Общей части УК. Однако нельзя отождествлять принципы уголовного права и общие положения. Принципы являются основными положениями, они выражают сущность отрасли права или системы права в целом, разрешают ее коренные вопросы. Принципы, как отмечает М.Л. Якуб, имеют руководящее значение не только в отношении норм Особенной части, но и норм, закрепляющих общие положения.¹ Соотношение принципов и общих положений в свете материалистической диалектики можно и нужно рассматривать как соотношение общего и отдельного. В качестве общего выступает пра­вовой принцип, в качестве же отдельного - общее положение уголов­ного права.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что принцип субъективного вменения представляет собой основополагающее начало, закрепляющее основные философские, нравственно-этические, соци­ально-правовые положения, в соответствии с которыми правовая доктрина и законодательство формируются и строятся таким обра­зом, что юридическая оценка совершаемых лицом деяний и примене­ние правовых мер воздействия за него допускается лишь тогда, когда имеющие правовое значение обстоятельства деяния охватывались сознанием лица, его совершившего, и были предусмотрены законом.

Каков по своему статусу принцип субъективного вменения? Ка­кой это принцип - общеправовой, отраслевой или еще какой-то? Из­вестно, что в юридической литературе высказано множество сужде­ний как в отношении количества, так и правового статуса принци­пов права (правовых принципов). Так, например, Н.И.Загородников, наряду с общими принципами права (демократизма, гуманизма и т.д.), выделял специальные принципы, “...присущие именно уголовному праву, раскрывающие качественные особенности... характерные чер­ты именно этой отрасли права” .² Выделяют специальные принципы

¹ См.: Якуб М.Л. О понятии принципа уголовного права и уголовного процесса. Правоведение, 1976, № 1, с. - 62

² Загородников Н.И. Принципы советского уголовного права. Сов. гос-во и право, 1966, №5, с. - 66


и другие ученые.¹

Некоторые ученые предлагают трехзвенную структуру принципов - общие, межотраслевые и отраслевые.² Отдельные ученые-юристы выделяют даже принципы отдельных институтов права.³ Некоторые специалисты предлагают одновременно и иные пути соотношения принципов. Выделяют главные и вспомогательные, второстепенные принципы.⁴ Вследствие такого подхода к принципам права вообще и принципам уголовного права, в частности, набирается достаточно большое число правовых принципов (принципов права). Например, в классификации А.Б.Сахарова их 14, в перечне М.А.Скрябина - 13, в системе А.М.Ораздурдыева - 10.

Что это? Достоинство или недостатки нашей теоретической мыс­ли и правовой системы, что существует обилие руководящих идей? Почему выделяют принципы разных уровней? И можно ли вообще говорить, например, об общеправовых принципах, межотраслевых и отраслевых или это методологически неверно?

Нам представляется, что большой беды в том, что выделяются принципы разных уровней нет. Проблема в другом - что положено в

¹ См.: Например. Демидов Ю.А. Основные принципы советского уголовного права. Вопросы борьбы с преступностью. М., 1969, Вып.9, с.-22; Он же, О закономерностях развития и принципах советского уголовного права. - Правоведение. 1968, №2, с.-85-86; Сахаров А.Б. О принципах социалистического уголовного права. Правоведение, 1969, №4, с.-59-60; Скрябин М.А. Общие начала назначения наказания и их применение к несовершеннолетним. Изд-во Казан. ун-та, 1988, с.-11; Ораздурдыев A.M. Введение в Общую часть уголовного права. Ашхабад, 1990, с.-37; Фефелов П.А. Понятие и система принципов советского уголовного права. Свердловск, 1970 и др.

² См.: Кригер ГА. Место принципов советского уголовного права в системе принципов права. Сов. гос-во и право, 1981. № 2, с. - 102; Кващис В.Е. Принципы советской уголовной политики. Вопросы борьбы с преступностью. М., 1981, Вып. №35, с. -29

³ См.: Социальный механизм уголовно-правового воздействия. М. Наука. 1983, с. - 57; Смирнов О.В. Основные принципы советского трудового права. М., 1977 г., с. - 55; Кругликов Л.Л. Смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства в уголовном праве. Воронеж, 1985, с. - 55; Дуюнов В.К., Цветинович А.Л. Дополнительные наказания: теория и практика. Фрунзе, 1986; Скрябин М.А. указ.работа, с. - 15; Цветинович А.Л. Дополнительные наказания. Изд-во Сарат.ун-та. Куйбышев. филиал, 1989, с. - 25-27.

⁴ См.: Демидов Ю.А., Фефелов П.А. Указ.работы


основу деления их на такие уровни. Так, в уголовно-правовой литературе отмечается, что “...принципы права в зависимости от характера и содержания (подчеркнуто нами. - В.Я.) обычно подразделяются на общие правовые... отраслевые...”.¹

Вряд ли можно согласиться с подобными суждениями. Характер и содержание принципов положены в основу их видового, а не уровневого деления. Мы полагаем, что выделяют различные уровни прин­ципов не по их характеру и содержанию, а потому, что они отражают различные сущностные моменты права и сферу проявления этой сущ­ности. Давно известно положение о том, что процесс познания идет от сущности одного порядка к более глубокой сущности, к сущности другого порядка.

Различные уровни принципов права отражают лишь уровни различных сущностных моментов. И чем глубже сущность, тем выше уровень принципа права, ее отражающего и воплощающего.

Нет, видимо, большой беды и в том, что различные ученые выделяют различные виды и различное количество принципов. Принци­пы - объективно-субъективная категория. Их объективность состо­ит в том, что они отражают объективно существующие и действую­щие закономерности природы и общества. Энгельс писал, что “...прин­ципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории”.²

Однако принципы имеют и субъективное начало. Это категории, которые формулируются людьми и как таковые являются продуктом сознания человека, отражением не только объективного, но и субъективного - мировоззрения, нравственных и этических начал личнос­ти.

Этим объясняется и то, что различные ученые выделяют неодинаковое число и неодинаковые виды принципов. А одни и те же прин­ципы относят к разным уровням принципов. Принцип ответственности


¹ Скрябин М.А. Общие начала назначения наказания и их применение к несовершеннолетним. Изд-во казан.ун-та, 1988, с.- 11. См.: там же Советское уголовное право. Часть Общая. М., 1982, с. - 17

² Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. - 151


за вину, например, одни ученые относят к общеправовым принципам¹, другие - к межотраслевым², а третьи - к отраслевым³.

Так каков же статус субъективного вменения? Наши исследова­ния, научные работы других юристов приводят к выводу о том, что принцип субъективного вменения - межотраслевой принцип. Хотя в юридической литературе имеется и другое мнение на этот счет. Так, например, Р.И.Михеев считает, что “принцип субъективного вмене­ния - общий принцип социалистического уголовного права⁴. Бук­вально через две страницы сделан несколько иной вывод. "Принцип субъективного вменения, -подчеркивает Р.И.Михеев, - относится к числу специально-отраслевых, а именно - уголовно-правовых”⁵.

Нам представляется, что принцип субъективного вменения явля­ется основополагающим началом не только для уголовного права, но и для уголовного процесса⁶, административного, гражданского, трудового и других отраслей права. Как мы уже отмечали, в УПК существуют правовые нормы, предусматривающие вменение, установление виновности лица, а административное и гражданское зако­нодательство применяются лишь тогда, когда имеется, например, вина лица. Справедливости ради следует отметить, что не все юристы счи­тают, что в гражданском праве ответственность наступает при наличии вины. При этом приводится пример о причинении вреда источником повышенной опасности. Это исключение лишь подтверждает

¹ См.: Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право. М., 1973, с. - 60-61

² См.: Базылев Б.Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы)., Изд-во Красноярск. ун-та, 1985, с. - 55-69; Малеин Н.С. Неотвратимость и индивидуализация ответственности. Сов. гос-во и право, 1982, № 11, с. - 50-58

³ См.: Например, Скрябин М.А. Указ. работа, с. - 11

⁴ Михеев Р.И. Уголовная политика и проблемы субъективного вменения. В кн.: Проблемы советской уголовной политики. Владивосток, 1985, с. - 75

⁵ Там же, с. - 77

⁶ См.: Петелин Б. Вина как объект доказывания. Сов.юстиция, 1982 г., с. -18-19; Он же, Доказывание вины по уголовно-процессуальному законодательству. Правоведение, 1986, № 3, с. - 76; Он же О криминалистической теории установления вины. Государство и право, 1993, № 5, с. -113-119; Флетчер Д.Ж. Презумпция невиновности. Сов. гос-во и право, 1989, № 11, с. - 11; Миньковский Г.М. Петелин Б.Я. О понятии вины и проблемах ее доказывания. Гос-во и право, 1992, № 5, с. - 56-62


общее правило. Тем более, что принцип вины “срабатывает”, но чуть позже - при регрессном иске.

Не все ученые принимают градацию принципов права (правовых принципов) по уровням. Так, Б.В.Здравомыслов, автор соответствующей главы учебника Уголовное право, Общая часть, М., 1994 год, пишет: “разделение принципов на общие правовые и специальные (отраслевые), а тем более выделение еще и межотраслевых принци­пов необоснованно, если исходить из самого понятия принципа от­расли права”.¹ Еще более аргументирована эта позиция у С.Г.Келиной и В.Н.Кудрявцева.²

Принцип субъективного вменения, точно так же, как и другие правовые принципы (принципы права), имеет самостоятельное значение, но при этом он тесно связан с другими принципами и вместе с ними образует целую систему принципов, а это предполагает их взаимо­связь, взаимообусловленность, согласованность содержания и форм реализации. Благодаря многообразию принципов право может ре­шать различные задачи, выполнять многообразные функции, ставить перед собой ближайшие и отдаленные (перспективные) цели.

В связи с тем, что правовые принципы по своей природе являются объективно-субъективными категориями, отражающими существенные, закономерные связи явлений общественной жизни, вряд ли пра­вомерно ставить вопрос о том, что могут быть какие-то критерии отбора, выделения их в качестве принципов. ³ Мы не можем согла­ситься с высказыванием о том, что можно и нужно выработать кри­терии для отбора принципов. Критерий один - они должны отражать сущность закономерности. Хотя в природе принципа и есть субъек­тивные начала, но они заключаются не в его генезисе, а в форме его выражения на основе познанной, “вскрытой” закономерности. Гегель подчеркивал: ”Чтобы знать, в чем состоит закон природы, мы долж­ны постигнуть природу, ибо эти законы верны, ложными могут быть

¹ Уголовное право. Общая часть. М., Изд-во Юрид.лит-ра. 1994, с. - 14

² См.: С.Г.Келина, В.Н.Кудрявцев. Указ.работа, с. - 61-63

³ Кригер Г.А. Место принципов советского уголовного права в системе принципов права. Сов.гос-во и право, 1981, № 2, с. - 104


лишь наши представления о них”.¹ Субъективное начало принципа не порождает, а лишь отражает сущность закономерности и опреде­ляет форму ее выражения. Кроме того, о каких-то критериях отбора принципов нельзя говорить еще и потому, что: “Принципы, - писал Ф.Энгельс, - не исходный пункт исследования, а его заключитель­ный результат;...”.²

Каково же предназначение правовых принципов? Мы полагаем, что отчасти оно отражается в самом понятии принципа. В литерату­ре даются различные понятия правового принципа. Одни ученые определяют его как несущую конструкцию “...вокруг которой формируются его нормы, институты, отрасли и вся система...,” .³ Другие под ними понимают “...исходные нормативно-руководящие начала, ха­рактеризующие его основы, закрепленные в нем закономерности общественной жизни” .³ Третьи трактуют принцип как “...основные начала, его отправные идеи, которые обладают универсальностью, высшей императивностью и особой общезначимостью;...”.⁴ Даже беглый анализ этих определений показывает многофункциональное предназ­начение принципов. Глубоко прав был А.М.Васильев, утверждая, что можно выделить три стадии (а отсюда и сферы проявления, - В.Я.) осуществления идей-принципов: правовая теория, система правовых норм, правопорядок.⁵ В этом проявляется аксиологическая (ценнос­тная) характеристика правовых принципов (принципов права).⁶

Нам представляется, что этот правильный подход вытекает из самой этимологии понятия “принцип”. Она раскрывает его основное предназначение. Разумеется, что это касается и принципа субъективного вменения.

В словаре русского языка принцип определяется, во-первых, как основная идея какой-нибудь теории, науки, а во-вторых, как взгляд

¹ Гегель Г. Философия права. М., Мысль, 1990, с. - 57

² Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т.1, с. - 151

³ Явиг Л.С. Общая теория права. Л., 1976, с. - 151

⁵ Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981, т.1, с. - 98

⁴ Теория государства и права. Ленинград, 1987, с. - 285

⁵ См.: Васильев A.M. О правовых идеях-принципах. Сов. гос-во и право, 1975, № 3, с. - 15; Он же: Правовые категории. М., 1976, с. - 218

⁶ См.: Кузнецов А.В. Понятие и социальная ценность основополагающих принципов советской уголовной политики. Вопросы борьбы с преступностью. М., 1984, Вып. №40, с.-8


на что-нибудь, убеждение.¹ Таким образом, предназначение принци­па субъективного вменения, как основополагающей идеи, как мы полагаем, прежде всего в том, что на его основе (разумеется, как и на основе других принципов) должна формироваться уголовно-правовая доктрина. Это тем более так, потому что принципы являются пер­выми компонентами понятийного ряда правовых категорий.² Они — начало и исходный пункт права как явления. В этой связи мы не мо­жем согласиться с мнением о том, что “...на более высоком уровне (чем принципы. - В.Я.) в иерархии правовых понятий следовало бы поместить цели (задачи) данной правовой системы или отрасли пра­ва, поскольку именно цели и задачи определяют предназначение дан­ной правовой отрасли или системы в целом”.³ Сами цели и задачи отрасли или системы права должны исходить из каких-то основ, руководящих начал, идей, то есть исходить из принципов.

Предназначение принципа субъективного вменения при формировании уголовно-правовой доктрины прежде всего в том, что на его основе должны формулироваться, определяться задачи и цели уго­ловного права, вырабатываться основные направления уголовно-правовой политики, намечаться формы и методы ее реализации. На основе и с учетом принципа субъективного вменения должен форми­роваться категориальный аппарат уголовного права, должна пред­лагаться система видов наказания и т.д.

К сожалению, зачастую наука, исходя, видимо, из сиюминутных интересов, вносит такие предложения в свою уголовно-правовую концепцию, а порой и в проекты уголовного законодательства, что они вызывают настороженность, ибо разработаны и внесены без учета принципа субъективного вменения. Так, в минюстовском, 1994 г., проекте УК РФ (см. ст. 14) давалось такое понятие преступления, что

¹ См.: Краткий толковый словарь русского языка. М., Изд-во “Русский язык”, 1985. с.- 153

² См.: Васильев A.M. Правовые категории. М., 1976, с. - 222

³ Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Указ. соч., с. - 24. Подобную позицию разделяют и авторы учебного пособия “Судоустройство в Российской Федерации”. См.: Магомедов A.M., Сергеев А.И., Швецов В.И. Судоустройство в Российской Федерации. М., 1995, с. - 54. В связи с этим вопросом С.С.Алекссев правильно подметил, что слово “принцип” означает нечто ведущее, исходное - то, что имеет главенствующее, руководящее значение”. -Алексеев С.С. Правой наша жизнь. М.: Юрид. лит-ра. 1978, с.-85


на его основе к уголовной ответственности можно было бы привлечь лиц, действующих в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости и т.д. Более того, мы полагаем, что отказ от признака общественной опасности при характеристике преступления, затруд­нял бы усвоение многих институтов и прежде всего института вины, подталкивал бы к пересмотру таких устоявшихся научно-правовых понятий, как объект преступления, объективная сторона состава преступления и т.д. Мы полагаем, что подобные новеллы неудачны. Вряд ли их нужно приветствовать.¹ Глубоко прав был И.И.Гальперин, когда писал: “Решительный отказ от формального понятия преступ­ления и признание того, что преступление - прежде всего деяние об­щественно опасное, имеет принципиальное значение” .²

Значение принципа субъективного вменения, как впрочем и любого другого принципа в уголовном праве, не исчерпывается тем, что на его основе формируется (по крайней мере должна формироваться) уголовно-правовая доктрина. Принципы играют и другую роль. В политическом словаре отмечается, что принцип - это не только ис­ходное положение науки, но и основное положение в политике³. При­менительно к уголовно-правовой политике это прежде всего означа­ет, что принцип субъективного вменения необходимо учитывать, им руководствоваться в процессе правотворческой, законодательной деятельности.⁴ Как подчеркивает Н.И.Загородников, уголовная по­литика “...предполагает закрепление в нормах уголовного права об­щих начал уголовной ответственности, ответственность за конкрет­ные преступления в целях борьбы с преступностью и предупрежде­ния преступлений” .⁵

Применительно к нашему времени - периоду реформирования уголовного законодательства России - это означает, что формулирование уголовно-правовых понятий, определение уголовно-правовых

¹ См.: Не жестокость наказания, а его неотвратимость. Рос. газ. за 22 июня 1994, с.- 1-2

² Гальперин И.М. Уголовная политика и уголовное наказание. В кн.: Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975, с. - 48

³ См.: Политический словарь. Под ред. В.Н. Понамарева. М., 1958, Госполитиздат, с. - 450

⁴ В своем письме к Конраду Ф.Энгельс говорил, что на социальную жизнь “...решительное действие оказывает законодательство, которое является политическим актом...” Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т.37, с. - 420

⁵ Загородников Н.И. Советская уголовная политика. М., 1979, с. – 14


институтов, принятие кодификационных актов должно базировать­ся на принципе субъективного вменения, исходить из него. Разумеет­ся, что не в каждой уголовно-правовой норме будет проявляться прин­цип субъективного вменения. Это невозможно, да и не нужно. При этом важно другое - чтобы ни одна норма не противоречила принци­пу субъективного вменения, не шла вразрез с ним. В общетеоретичес­кой литературе правильно подчеркивается, что правотворческая деятельность современного цивилизованного государства должна исходить из определенных принципов, основных идей, организационных начал.¹

К сожалению, ни УК РСФСР 1960 года, ни обсуждаемые многочисленные проекты УК, ни вновь принятое уголовное законодатель­ство не учитывали и не учитывают в должной мере принцип субъек­тивного вменения при формулировании тех или иных понятий и ин­ститутов и изложении их в законе. Это подтверждается множеством фактов. Например, тем как сформулирован институт множественно­сти в УК РФ или как понимается неоднократность хищений. В каче­стве примера можно проанализировать последнее. В соответствии с ч.2 примечания к ст. 158 и п. “б” ч.2 ст. 162 УК РФ неоднократным будет считаться такой разбой, которому предшествовал факт совер­шения любого хищения указанного в ч.2 примечания, например, при­своения или растраты (ст. 160 УК РФ). Первое преступление - пре­ступление средней тяжести, и вдруг оно “превращается” в неоднок­ратный разбой со всеми вытекающими отсюда уголовно-правовыми последствиями. Лицо привлекают к ответственности не за тяжкое, а за особо тяжкое преступление, хотя фактически неоднократного раз­боя не было. Его умыслом неоднократность совершения нападений, с целью хищения чужого имущества, не охватывалась. (Подчеркнуто нами В.Я.) Это наглядный пример игнорирования принципа субъек­тивного вменения в процессе правотворчества.

Без учета принципа субъективного вменения была сформулирована ч. 2 ст. 20 УК РФ. То, что законодатель предусмотрел уголов­ную ответственность с четырнадцати лет лишь за незначительный круг тяжких и наиболее распространенных, а значит и осознаваемых этими несовершеннолетними преступлений, заслуживает одобрения.

¹ См.: Комаров С.А. Общая теория государства и права. Лекции, схемы, определения. М., 1995, с. - 161


Однако, как бы вне поля зрения законодателя остались некоторые составы особо тяжких и тяжких преступлений - бандитизм, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа и др., если преступление несовершеннолетних сопряжено с совершением этих деяний. Как квалифицировать подобные деяния? В законе, к сожале­нию, об этом ничего не сказано.

Исходя из формальной логики, приведенную часть закона следу­ет понимать так, что если и совершается в этом возрасте какое-то иное преступление, то уголовная ответственность за него наступает лишь тогда, когда в нем как бы содержится одно из указанных в ч.2 ст.20 УК РФ преступлений. Несовершеннолетний, иначе говоря, от­вечает за фактически наступивший результат - один из тех, что ука­зан в законе, хотя умысел его был направлен на другое, более тяжкое преступление.¹

На первый взгляд, это совершенно правильная оценка действий виновного. Однако, если на нее посмотреть с позиций и с учетом принципа субъективного вменения, то такая квалификация, при та­кой редакции ч.2 ст.20 УК РФ представляется неправильной, оши­бочной. Не учитывается, в частности, то обстоятельство, что при та­кой редакции нормы некоторые виды неоконченной преступной деятельности вообще не должны получать правовую оценку.

Формально нельзя, например, привлекать к уголовной ответственности несовершеннолетнего за приготовление к нападению и за само посягательство на жизнь государственного или общественного дея­теля (потерпевший не пострадал), так как буквальное содержание закона разрешает привлекать к ответственности лишь за оконченное преступление и только за то, которое указано в ч.2 ст.20 УК РФ. Кро­ме того, умысел несовершеннолетнего в данном примере был направ­лен на совершение тяжкого преступления, а закон прямо не предос­тавляет возможность привлекать к ответственности за покушение на убийство вместо покушения на жизнь государственного или обще­ственного деятеля. Следственно-судебная практика, идя в подобных ситуациях по пути привлечения несовершеннолетних к уголовной ответственности за покушение на убийство, по сути дела, дает расширительное

¹ См.: Комментарий к уголовному кодексу РСФСР. М., Юрид. лит., 1984,

с.-23


толкование закона, а если сказать точнее, то допускает объективное вменение. Более того, если несовершеннолетний во вре­мя посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля действовал со взрослым, то при существующей практике квалификации действий несовершеннолетнего разрушается институт соучастия.

В процессе правотворчества (законодательной деятельности) предназначение правового принципа (принципа права) должно проявлять­ся не только в том, чтобы на его основе формулировались нормы и институты права, но и в том, чтобы была их согласованность, взаи­мосвязь и взаимообусловленность как в рамках Общей или Особен­ной части УК, так и между ними. В этом проявляются свойства права вообще и уголовного права, в частности, как специфического соци­ального феномена.¹ “В современном государстве, - писал Ф. Энгельс, - право должно не только соответствовать общему экономическому положению, не только быть его выражением, но также быть внутрен­не согласованным выражением, которое не опровергло бы само себя в силу внутренних противоречий” .²

Это взаимодействие, взаимосвязь, взаимообусловленность право­вых норм и институтов особенно важна для Общей части уголовного права, поскольку они отражают общие, наиболее важные положения этой отрасли права. К сожалению, довольно часто правило о взаимообусловленности норм нарушается. Взять, к примеру, нормы о месте и времени совершения преступления. Казалось бы, не сложный вопрос. И взаимосвязи этих институтов законодатель не придавал большого значения, поскольку тогда, когда совершается простое единичное преступление никаких сложностей, проблем о соотношении этих норм не возникает.

Однако вопрос о месте и времени совершения преступления, о их взаимосвязи сразу же всплывает, когда совершается продолжаемое или длящееся преступление или когда между совершенным деянием и наступившим последствием имеется пространственно-временной раз­рыв, в пределах которого принимается иной закон или действует во­обще иная правовая система. Данная проблема особенно актуальна тогда, когда соприкасаются несколько систем уголовного законодательства.

¹ См.: Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Указ. работа, с. - 30

² Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.37, с. -418


Поскольку не исключена возможность, что в России будет действовать несколько уголовных кодексов - кодексов субъектов Российской Федерации (в ходе обсуждения проектов УК России идеи высказывались и обсуждались, например, З.А.Астемировым¹ и П.Н.Панченко²) или содружества независимых государств (СНГ), то эта проблема актуальна и сегодня не только в теоретическом, но и практическом плане.

Приведем только один пример того, как предполагалось “решить” проблему взаимосвязи места и времени совершения преступления в новом уголовном кодексе. В п.2 ст.9 проекта УК, подготовленного Минюстом и ГПУ при Президенте России, отмечалось: “Временем совершения преступления признается время наступления последствий (разрядка наша. - В.Я.), а в случаях, когда ответственность установлена за сам факт совершения предусмотренного законом действия (бездействия), время совершения этого действия (бездействия).” ³ Как видим, за основу определения времени, да и места совершения преступления, авторами проекта был взят период (территория) наступления общественно опасных последствий.

В таком подходе вроде бы ничего особенного нет. Но это на пер­вый взгляд. В действительности же возникает проблема привлечения к уголовной ответственности за продолжаемые, длящиеся и сложные преступления, за неоконченную преступную деятельность (например, за приготовление или покушение на объект, которому в данных конкретных условиях вред причинить нельзя – “негодный объект”). Возникает при этом проблема привлечения к уголовной ответственности соучастников при неудавшемся или распавшемся соучастии. В последнем

¹ См.: Беляева Н.В. Обсуждение проекта УК России на заседании координационного бюро по проблемам уголовного права. Сов. гос-во и право, 1992, №3, с.- 142

² См.: Панченко П.Н. Правоохранительная деятельность: Проблемы “деполитизации” и ее гарантий. Гос-во и право, 1993, №9. с. - 46-47. Достаточно подробно рассмотрен этот вопрос в статье А.В.Наумова - Источники уголовного права. См.: Уголовное право: новые идеи. М., 1994, с. -5-7

³ Проект. Уголовный кодекс Российской Федерации (Общая часть). М., 1994, с. -16. Эту позицию разделяет М.И.Ковалев. См.: М.И.Ковалев К вопросу о теории уголовного кодекса. Сов. гос-во и право, 1988, №5, с. - 78; Н.Д.Дурманов. См.: Н.Д.Дурманов. Советский уголовный закон. М., МГУ, 1967, с. - 27; Я.М.Брайнин. См.: Я.М.Брайнин. Уголовный закон и его применение. М., МГУ, 1967, с. - 156


случае, по сути дела, будет господствовать акцессорная докт­рина соучастия, ибо при таком понятии места и времени совершения преступления самостоятельная ответственность соучастников фактически исключается. При таком подходе проблема места и времени при соучастии возникает и тогда, когда исполнитель совершает преступ­ление в одном месте и в период действия более сурового закона, чем тот, который, например, действовал во время совершения действий интеллектуального пособника или подстрекателя и в другом месте.

Мы полагаем, что такой бы рассогласованности в понимании ме­ста и времени совершения преступления не было бы, если бы соответствующие уголовно-правовые нормы формулировались на основе принципа субъективного вменения. Именно учет этого принципа по­зволил авторам Основ уголовного законодательства 1991 года, а за­тем и уголовного кодекса России, принятого в 1996 году, сформули­ровать правило: “Преступность и наказуемость деяния определяют­ся законом, действовавшим во время совершения этого деяния. Вре­менем совершения деяния признается время осуществления обществен­но опасного действия (бездействия) независимо от времени наступ­ления последствий.”¹

Рассогласования между нормами и институтами уголовного пра­ва не будет лишь тогда, когда правовые положения в них будут сформулированы на основе научных данных о психологии личности, ко­торой адресуются нормы, что и будет отражать одну из сторон принципа субъективного вменения в них.