Якушин В. А., Габидуллин М. С. Пределы субъективного вменения в уголовном праве. – Ульяновск, 1997. От

Вид материала

Документы

Содержание Социально-психологические аспекты М., Наука, 1991г., с.-4

Подобный материал:

• В. А. Якушин, В. В. Назаров, 729.35kb.
• Якушин В. А., Шаталова, 736.21kb.
• В. А. Якушин Субъективное вменение и его значение в уголовном праве, 5419.54kb.
• Я 49 Вина как основа субъективного вменения, 788.32kb.
• Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, в уголовном праве россии:, 635.27kb.
• План лекций по дисциплине «судебная психиатрия» Астрахань-2009, 183.36kb.
• Ульяновск, 17-19 декабря 2008 г. ( сайт: www uni ulsu ru ) Ульяновск 2008, 1972.01kb.
• Психологические основы и юридическая конструкция форм виновности в уголовном праве, 34221.99kb.
• А. Л. Санташов отмечает, что некоторые юристы не признают существования юридической, 293.61kb.
• Понятие и виды насилия в уголовном праве, 371.12kb.

Якушин В.А., Габидуллин М.С. Пределы субъективного вменения в уголовном праве. – Ульяновск, 1997.


От авторов

Субъективная сторона преступления относится к числу сложных и важных проблем уголовного права. Некоторые аспекты ее на се­годняшний день исследованы лишь фрагментарно. Например, в уго-ловно-правовой литературе, к сожалению, мало изучена проблемати­ка субъективного вменения. Она обычно затрагивалась вскользь, по­путно, при рассмотрении иных вопросов уголовного права. Что же касается пределов субъективного вменения и анализа тех обстоя­тельств, которые предопределяют эти пределы, то ни о пределах, ни об этих обстоятельствах в уголовно-правовой литературе не говори­лось.

Между тем, исследование этого аспекта субъективного вменения является практической необходимостью, оно призвано способство­вать утверждению законности, укреплению правопорядка, усилению охраны, прав и интересов личности, общества и государства.

Субъективное вменение и его пределы - проблематика, которая находится на стыке ряда наук, дальнейшее ее исследование требует углубленной интеграции различных отраслей научного знания, но прежде всего психологии, теории государства и прав, теории управ­ления и уголовного права. В силу этого авторы понимают, что работа никоим образом не претендует на исчерпывающее освещение постав­ленных вопросов.

В то же время авторами предпринята попытка дать понятие пре­делов субъективного вменения, предложена классификация обстоя­тельств, которые влияют на пределы субъективного вменения, про­анализировать эти обстоятельства. Авторы надеются, что их исследо­вание поможет практическим работникам не допускать объективного вменения при рассмотрении уголовных дел.

Авторы выражают глубокую благодарность рецензентам — профессору Казанского государственного университета Ф.Р.Сундурову и судье Ульяновского областного суда В.П.Зобову.

§1.Понятие пределов субъективного вменения.

Мы исходим из того, что субъективное вменение, являясь стадией правоприменения, выступает как практическая и интегрирующая линия принципа субъективного вменения. Будучи интегрирующей линией, субъективное вменение объединяет собой совершенное деяние и уголовно-правовую норму, преступление и уголовную ответственность, личность виновного и государство, субъекта преступления и правоприменителя. Интеграционные начала субъективного вменения раскрывают нам связь между правовой нормой, объектом и субъектом ее применения, то есть раскрывает нам звено: объект правоприменения - уголовно-правовая норма • субъект правоприменения. В этом звене правоприменитель, по образному выражению В.В.Лазарева, «...выполняет посредническую роль между правовой нормой и их основными адресатами».'

Качество связи между элементами данного звена прежде всего определяется пределами самого вменения. Отсюда эффективность субъективного вменения, как стадии правоприменения, зависит, определяется его пределами. Известно, что эффективность реализации правовой нормы и ее предписаний на уровне правоприменения (в том числе и на стадии - субъективного вменения) зависит от множества факторов -«...психологических, экономических, социальных и организационных...»? В юридической литературе предложены различные классификации факторов. влияющих на эффективность правоприменения как специфический уровень реализации правовых норм.³ Эти факторы можно классифицировать и в рамках пределов субъективного вменения.

Чтс же понимать под пределами субъективного вменения? В уголовно правовой литературе данное понятие не рассматривалось, а если

' См.: Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982 г., с.-17

² См.: Кудрявцев В.Н. Актуальные вопросы укрепления связи юридической науки и практики. Сов.гос-во и право, 1985 г., №2, с. - 13

³ См., например, Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов. Казань, 1975 г., с. - 101-106; Правоприменение в советском государстве. М., 1985 г., с. - 97-98;

Лапаева В.В. Конкретно-социологические исследования в праве. М., 1987 г., с. - 121-129

и упоминалось, то лишь вскользь, попутно при рассмотрении вопросов субъективной стороны. Хотя понятие «предел» используется уголовным законодательством, например, ст.ст.13, 37, 40, 43 УК 1960 г. и ст.сг.37, 60, 64 УК 1996 года, наукой уголовного права.'

Мы полагаем, что под пределами субъективного вменения следует понимать обстоятельства - требования, предъявляемые к уголовно-правовой норме, объекту и субъекту правоприменения в границах, обеспечивающих правильную квалификацию содеянного и определение надлежащих уголовно-правовых последствий, а также необоснованного привлечения человека к уголовной ответственности.

Данное понятие пределов субъективного вменения соответствует этимологическому значению слова «предел». Словарь русского языка раскрывает предел как пространственную или временную границу, последнюю, крайнюю грань, степень чего-нибудь.²

О пределах, правда пределов наказания, говорил еще К.Маркс, подчеркивавший, что «...если понятие преступления предполагает наказание, то действительное преступление предполагает определенную меру наказания. Действительное преступление ограничено. Должно быть поэтому ограничено и наказание...Пределом его наказания должен быть предел его деяния ».³

Как видно из приведенного нами определения пределов субъективного вменения, обстоятельства-требования, которые образуют в своей совокупности содержание и границы этих пределов вменения, относятся ко всем этим элементам звена - уголовно-правовая норма -субъект - объект правоприменения. Только в своей совокупности эти обстоятельства- требования могут обеспечить правильную квалификацию содеянного и определить надлежащие уголовно-правовые последствия (собственно санкцию). Или, иначе говоря, обстоятельства-требования,

' См., например, Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973 г., с. - 59

² См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1964 г., с. - 501

³ Маркс К., Энгельс Ф. Собр.соч.,т.1, с. - 124

предъявляемые только в совокупности ко всем этим элементам звена, могут определить высокое качество и эффективность реализации норм права на уровне правоприменения лишь в научном плане есть необходимость хотя бы схематично показать, какие же из обстоятельств-требований предъявляются отдельным элементам рассматриваемого звена.

Прежде всего, какие же обстоятельства-требования необходимо предъявлять к уголовно-правовой норме при субъективном вменении, чтобы она обеспечивала предельно правильную квалификацию и определяла уголовно-правовые последствия (собственно санкцию)?

Пределы субъективного вменения прежде всего определяются пределами уголовно-правового регулирования общественных отношений. Хорошо известно, что не все производственные, социальные, политические и духовные общественные отношения, являющиеся предметом правового регулирования', урегулированы правом вообще и уголовным правом, в частности. Например, по УК I960 года не привлекались к уголовной ответственности лица за заведомо ложную рекламу, хотя благодаря этому некоторые из них создали для себя значительный финансовый капитал. Или, например, в УК 1960 года существовала норма о должностном подлоге - ст.175, однако ее нельзя было распространять (согласно разъяснению Генеральной прокуратуры РФ и приговоров Верховного Суда России по конкретным делам) на лиц управленческого персонала коммерческих структур, поскольку они не подпадали под понятие должностного лица, данного в примечании к статье 170 УК I960 года. Необходим единый порядок опубликования и вступления в силу федеральных законов, иных нормативных правовых актов. Это особенно актуально для бланкетных уголовно-правовых норм. Поскольку из-за различных сроков опубликования и вступления в силу федеральных законов и иных нормативных правовых актов уголовно-правовая норма

| См.: Барулин B.C. Диалектика сфер общественной жизни. М., 1982 г., с. -66-67;

Ткаченко Ю.Г. Некоторые методологические проблемы теории правоотношений -Труды ВЮЗИ, 1975 г., т.39, с. - 100

может «не сработать» либо в силу того, что нормативный акт не принят, либо в силу того, что нет возможности, например, для отдаленных районов севера России, «...своевременно ознакомиться с новым законом и другим нормативным актом >\'

На пределы субъективного вменения влияет характер законодательной техники.² Например, квалифицирующие обстоятельства указываются неконкретно и неполно. Подобная конструкция не только затрудняет квалификацию действий, но зачастую усугубляет положение виновного, способствует объективному, вменению. Это относится, например, к уголовно-правовым нормам, допускающим в качестве квалифицирующих признаков оценочные понятия³ - «иные тяжкие последствия» - ст. 132, ч.З ст. 152; п. «г» ч.2 ст. 158 • значительный ущерб - п. «г» ч.2 ст. 160 и др. по УК 1996 г.

Или когда статья сформулирована таким образом, что непонятно, какую часть этой статьи применять. Взять, к примеру, ч.1 и 3 ст.151 УК 1996 г. Из редакции ч.1 данной статьи видно, что уголовная ответственность по ч.1 ст.151 наступает лишь за систематическое вовлечение несовершеннолетних к употреблению «спиртных напитков, одурманивающих веществ, занятие проституцией," бродяжничеством или попрошайничеством». В науке общепризнанно, что систематичность означает совершение однородных действий три и более раза. В части 3 данной статьи предусмотрена уголовная ответственность за деяния, предусмотренные в ее ч.1 и ч.2, совершенные неоднократно.

' Малков В.П. Опубликование и вступление в силу федеральных законов, иных нормативных правовых актов. Гос-во и право, 1995 г., №5, с. - 28

² Кругликов Л.Л., Савинов В.Н. Квалифицирующие обстоятельства: понятие, виды, влияние на квалификацию преступлений. Ярославль, 1989 г., с. - 26-27; Кругликов Л.Л. О конструировании составов преступлений. Правоведение, 1989 г., №2, с. - 44;

Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 17

³ См.: Ткаченко В.И. Описание в законе признаков объективной стороны преступления. В кн.: Утверждение социальной справедливости: криминологический и уголовно-правовой аспекты. Иванове, 1989г., с. - 76-77. М.И.Ковалев, говоря об оценочных признаках в уголовном законодательстве, подчеркивал: « Там, где есть возможность -нужно формализовать закон - в этом ничего плохого нет (лучше закон, чем казуистическая - судебная оценка).» - Ковалев М.И. К вопросу о теории уголовного кодекса. Сов.гос-во и право, 1988 г., №5, с. - 76

Неоднократность, согласно ст. 16, - совершение двух и более преступлений. Теперь как квалифицировать действия виновного лица, совершившего 5-6 эпизодов вовлечения несовершеннолетнего в виды деятельности, предусмотренные ч.1 ст. 151? Налицо и систематичность,и неоднократность в понимании ч.1 ст. 16 (дважды совершено преступление на основе систематичности). Если же исходить из требований ч.З ст.1б, то ч.1 ст.151 в подобных ситуациях применять нельзя, ибо «в случаях, когда неоднократность преступлений предусмотрена настоящим Кодексом в качестве обстоятельства, влекущего за собой более строгое наказание, совершенные лицом преступления квалифицируются по соответствующей части настоящего Кодекса, предусматривающей наказание за неоднократность преступлений ». В такой ситуации о систематичности, предусмотренной ч. 1 ст. 151, по сути дела, чаще всего следует забывать.

Как совершенно правильно подчеркнул М.М. Бабаев, «...неточность (неясность, нечеткость) отдельных законодательных положений рождает дефекты понимания (усвоения) практиками духа и буквы нормы, создает почву для всякого рода искажений в процессе ее применения >\¹

Упущения законодателя в вопросах формулирования множественности преступлений в конкретных составах были в УК 1960 г. ² Отчасти они, как видим, сохранились и в новом уголовном кодексе, что, несомненно, будет сказываться и на пределах субъективного вменения.

Всего лишь один пример на эту проблему по вновь принятому У К. Так, п. «б» ч.2 ст.162 УК 1996 г. предусматривает ответственность за неоднократно совершенный разбой, то есть такие ситуации, когда за предыдущие деяния не было судимости - это подтверждается и ч. 1 ст. 17

' Бабаев М.М. Социальная справедливость и проблемы борьбы с незаконными доходами (уголовно-правовой и криминологический аспекты). В кн.: Утверждение социальной справедливости: криминологический и уголовно-правовой аспекты. Иванове, 1989г., с.- 10

² См., например, Чубарев В.Л. Многоразовая преступная деятельность и уголовный закон. Гос-во и право, 1992 г., № 12, с. - 71-79; Питецкий В. Квалификация преступлений, совершенных с применением физического насилия. Сов. Юстиция, 1993 г.,№1,с.- 13-14.

данного УК, где дается понятие рецидива. П. «г» ч.З ст. 162 предусматривает ответственность за разбой, совершенный лицом, ранее два и более раза судимым за хищение, либо вымогательство. А как же быть с лицом, которое было судимо за разбой один раз и вновь совершило его? Анализ п. «б» ч.2 ст.162, п. «г» ч.З ст.162, и ст.17 УК приводит к выводу о том, что такое лицо должно привлекаться лишь по ч.1 ст.162. Получается, что лицо, ранее судимое за разбой и вновь совершившее разбойное нападение, оказывается в более выгодном положении, чем лицо, дважды совершившее разбой и не привлекавшееся к. ответственности.

К сожалению, конструкции подобного рода в отношении неоднократности и опасного рецидива сводят на нет ответственность при обычном рецидиве и в других преступлениях данного УК.

Одним из обстоятельств, влияющих на пределы субъективного вменения, а значит и на применение уголовного права в целом, является разумное соотношение стабильности и динамизма уголовного законодательства. В этом взаимодействии опасны крайности. Чрезмерная стабильность уголовного права лишает его гибкости, не позволяет отражать новые явления общественного развития и, в то же время, позволяет поддерживать отношения, отвергнутые самой жизнью.¹ Так, например, в УК 1960 г., несмотря на начатую перестройку, переход экономики к рыночным отношениям, сохранялась до 29 апреля 1993 года ст. 154.1 - «скупка для скармливания или скармливание скоту и птице хлеба и других хлебопродуктов». В то же время развитие рыночных отношений, вся социальная действительность переходного периода требовали примерно уже с 1987 года ввести уголовную ответственность за ряд общественно опасных деяний в сфере экономики, но этого не было сделано вплоть, до принятия УК 1996 года.

В то же время слишком быстрое изменение законодательства, наслоение одних законов и нормативных актов на другие - иная крайность.

См.: Яковлев А.М. Социология экономической преступности. М.: Наука, 1988 г., с. - 63

Эта крайность довольно часто наблюдается в последние годы. Это касается многочисленных указов Президента и собственно уголовного закона. В качестве примера можно привести ст. 158 УК РФ 1960 года. Начиная с октября 1985 года, ее редакция была изменена четыре раза - в 1985, 1987, 1992 и 1993 r r. Изменения законодательства, включение каких-либо новых институтов в уголовное право должно вызываться объективной необходимостью и иметь специфический объект регулирования. Этого нельзя сказать о некоторых главах вновь принятого УК. Мы уже отмечали, что вряд ли обоснованно включение в УК 1996 года 23 главы -«Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях». Подобные новации липа загромождают УК, по образному выражению Ю.А.Агешина, приводят к «разрастанию законодательных джунглей»'. Порой подобные нововведения существенно затрудняют и усложняют субъективное вменение и правоприменение в целом.

Полнота и достаточность отражения в уголовно-правовой норме объективных и субъективных, но существенных и типичных признаков того или иного преступления выступают одним/из обстоятельств, определяющих пределы субъективного вменения. К сожалению, эти обстоятельства порой не учитываются законодателем и уголовно-правовая норма формулируется так, что не достает или, наоборот, имеет избыток признаков в рамках применения соответствующей нормы. Например, совершается разбойное нападение с применением оружия на граждан, находящихся в помещении. Помещение оказалось надежным, преступники не смогли в него проникнуть, и имущество потерпевших оказалось нетронутым. Что вменять? Как квалифицировать подобное общественно опасное деяние?

Конструируя состав разбоя, законодатель момент его окончания перенес на стадию нападения (а не завладения), совершаемого с целью завладеют. То есть это усеченный состав. Есть вооруженное нападение • налицо оконченный состав преступления. Предусмотренный п. «г» ч.2 ст. 162 УК 1996 г. А как же быть с помещением? Как видим, законодатель

' Агешии Ю.А. Указ.соч., с. - 31

вышел за рамки достаточности и однотипности признаков при характеристике квалифицированных видов разбоя. В нашем примере есть оконченное разбойное нападение с применением оружия и неоконченный разбой, связанный с проникновением в помещение. Однако такое решение неприемлемо, так как нет множественности преступлений, а квалификация по совокупности изменяла бы реальную картину действительности, увеличивала бы количество преступлений, которых в реальности-то и не было. В уголовно-правовой литературе правильно отмечается, что законодатель в подобных случаях вынуждает считать разбой оконченным тогда, когда есть нападение с целью...и проникновением.'

Пределы субъективного вменения во многом определяются пробелами в праве. Разумеется, что в процессе правоприменения отдельные пробелы в уголовном законодательстве восполняются, но многие из них просто не могут быть восполнены. Это вытекает из того, что многие конкретные общественные отношения не охватываются законодательно-нормативной регламентацией. Отсюда, они находятся вне поля зрения и влияния права, юридически неурегулированы и не могут быть предметом правоприменительной деятельности соответствующих органов.

Таким образом, можно говорить о пробелах в праве и неполных или частичных пробелах в законодательстве? Мы полагаем, что в процессе правоприменительной практики возможно восполнение пробелов первого, а не второго вида. Возможность восполнения частичных или неполных пробелов возможна из-за того, что законодатель, регламентируя конкретные общественные отношения, ставя их в сферу правового регулирования, неточно, а порой и неполно проявляет свою волю в конкретных нормативных предписаниях. Что же касается пробелов в уголовном праве, то есть общих, полных пробелов, то в процессе правоприменения они, как правило, не восполняются.

' См.: Кругликов Л.Л., Савинов В.Н. Указ.соч., с. - 62

² См.: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981 г., т.1, с. - 329; Наумов А.В.

Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973 г., с. - 139

В качестве примера по восполнению пробелов в уголовном законодательстве можно привести судебную практику по ст. 10 УК РФ 1960 года. В данной норме отмечалось, что лица в возрасте от 14 до 16 лет подлежат уголовной ответственности лишь за ...указанные в ст.Ю преступления. В действительности же привлекали к уголовной ответственности не только за убийства и т.д., но и за приготовление, и за покушение на эти преступления. Этот же пробел оставлен и в ст.20 УК 1996 года. И еще один пpимep связанный с наличием пробелов в уголовном законодательстве. Он, правда, связан не со стадией субъективного вменения, а с последней, третьей стадией правоприменения - определением уголовно-правовых последствий за содеянное. Так, если проанализировать и сопоставить друг с другом ч.2 и ч.З ст.б9 УК 1996 года, то неясно, как, по какому принципу назначать наказание при совокупности преступлений, если одно из этих преступлений является преступлением средней тяжести, а другое - небольшой тяжести или комбинации иных преступлений с преступлениями небольшой тяжести? Закон ничего по этому поводу не говорит. Мы сталкиваемся с «классическим» частичным пробелом в уголовном законодательстве. Мы полагаем, что поскольку в ч.2 ст.б9 и в ее ч.З есть императивное указание (слово «только») на применение тех или иных принципов определения окончательного наказания, то в интересах личности виновного вполне допустимо применение ч.2 ст.69 УК.

В иных отраслях права пробелы в праве восполнимы. Например, путем аналогии закона или права.

Некоторые ученые восполнение пробелов в законодательстве относят к толкованию юридических норм.' Такая позиция нам представляется правильной. Действительно, восполнение пробелов можно рассматривать как часть конкретизации права, связанного с толкованием норм. Это по сути дела официальное толкование - это индивидуально-правовое

' См., например, Вопленко Н.Н. Официальное толкование и конкретизация советских правовых норм - В сб.: Вопросы теории государства и права. Вып.2. Саратов, 1971 г., с. - 175

регулирование, например, судом конкретных случаев путем определения индивидуальных предписаний для него.

Толкование уголовного права не исчерпывается официальным индивидуально-нормативным восполнением частичного пробела в уголовном законодательстве. Оно шире последнего и по объему, и по субъектам, и, самое главное, по уголовно-правовым последствиям.

В уголовно-правовой литературе является господствующим мнение о том, что толкование, в том числе и судебное толкование в форме руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда России, не порождает новых правовых, в том числе и уголовно-правовых норм, и не может рассматриваться как источник уголовного права², что источником уголовного права является лишь уголовное законодательство?

Анализ действующего законодательства, следственно-судебной и иной социальной практики позволяет сделать вывод о том, что источниками норм уголовного права является не только уголовное законодательство. Таковыми являются, например, международные нормы, относящиеся к правам человека, что закреплено в Декларации прав и свобод человека и гражданина Российской Федерации. Согласно ч.4 ст. 15 Конституции России, «общепризнанные принципы и нормы международного права...являются составной частью ее правовой системы».

Нормы иных отраслей права также достаточно часто выступают в качестве источников уголовного права. В литературе правильно отмечается, что «...нет такой отрасли права, нормы которой не входили бы органически в уголовно-правовые»⁴ Так, анализ бланкетных диспозиций

' См.: Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973 г., с. - 127-

138