Б. Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Особенная часть: курс лекций
| Вид материала | Курс лекций |
- Б. Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Общая часть: Курс, 5694.73kb.
- Темы лекций и семинарских заданий, 203.13kb.
- Вопросы к экзамену по дисциплине международное частное право для специальности «Международное, 27.52kb.
- А. С. Пронин гражданское право российской федерации часть 2 (Особенная) учебно-методический, 5688.42kb.
- Т. Д. Матвеева международное право курс лекций, 3315.23kb.
- Бадри Джемалович Накашидзе программа рассмотрена на заседании кафедры от сентября 2005г., 402.57kb.
- В. Т. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций, 3067.36kb.
- Система договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении, 598.99kb.
- Курс лекций подготовлен в соответствии с программой курса «Муниципальное право России», 36.97kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине «Уголовная право (особенная часть)» специальность, 1732.03kb.
Информация о публикации
Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Особенная часть: курс лекций. М.: РАП, Статут, 2010. 543 с.
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВОСУДИЯ
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО И ПРАВОВАЯ СИСТЕМА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОСОБЕННАЯ ЧАСТЬ
КУРС ЛЕКЦИЙ
Б.Л. ЗИМНЕНКО
Рецензенты:
Колодкин Анатолий Лазаревич, руководитель Центра международно-правовых исследований Института государства и права РАН, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.
Черниченко Станислав Валентинович, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.
ПРЕДИСЛОВИЕ К КУРСУ ЛЕКЦИЙ Б.Л. ЗИМНЕНКО
"МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО И ПРАВОВАЯ СИСТЕМА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
Международное право является одним из важнейших средств развития международного сотрудничества. Оно способствует расширению международных связей с участием государственных и негосударственных организаций, субъектов национального права. Международным договорам принадлежит первостепенная роль в сфере защиты прав человека и основных свобод.
Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы, а в Федеральном законе от 15 июля 1995 г. "О международных договорах Российской Федерации" зафиксировано, что Российская Федерация последовательно выступает за их соблюдение, подтверждая свою приверженность основополагающему принципу добросовестного выполнения международных обязательств.
Российская Федерация ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, которая вступила в силу на всей территории нашей страны с 5 мая 1998 г., ставшей участницей этого коллективного международного договора. С этого момента каждый российский гражданин, права которого, предусмотренные Конвенцией, нарушены, получил возможность обращаться в Европейский суд, если были исчерпаны внутригосударственные средства правовой защиты. И это свое право российские граждане реализуют весьма активно.
Отличительной особенностью Конвенции о защите прав человека и основных свобод является то, что в ней основополагающие права человека не только провозглашаются, но и предусмотрен механизм их защиты, который включает обязательную юрисдикцию Европейского суда по правам человека, а также систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. В силу п. 1 ст. 46 Конвенции постановления Европейского суда являются юридически обязательными к исполнению для всех органов государственной власти стран - участниц Конвенции, которые выступали в качестве ответчиков по рассмотренному делу. Однако значение целого ряда решений Европейского суда выходит за пределы одного государства. Они обретают значение судебного прецедента, который должен учитываться в правоприменительной практике органов государственной власти, в том числе и судебной, всех стран - участниц Конвенции.
Это правило в полной мере распространяется и на Российскую Федерацию, которая, как отмечено выше, признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека в вопросах применения Конвенции и Протоколов к ней. Отсюда следует, что во избежание судебных ошибок и нарушения Конвенции ее применение российскими судами должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека. В этом плане предлагаемый доктором юридических наук, членом Научно-консультативного совета при Верховном Суде Российской Федерации Б.Л. Зимненко курс лекций по теме "Международное право и правовая система Российской Федерации", в основу которого положены решения Европейского суда по правам человека по конкретным делам, представляет несомненную научную и практическую значимость.
Б.Л. Зимненко проделана значительная работа по систематизации и анализу решений Европейского суда по правам человека, результатом которой в форме курса лекций стал предложенный автором фундаментальный научных труд, в котором комплексно исследованы основополагающие постановления Европейского суда и содержащиеся в них правовые позиции, в частности сформулированные по делам, рассмотренным в отношении Российской Федерации. В работе широко представлена судебная практика Европейского суда по гражданским, административным и уголовным делам, ранее являвшимся предметом рассмотрения российских судов. Среди них дела, связанные с судебным санкционированием ареста и лишения свободы в качестве меры наказания за совершение преступления, реализацией прав на доступ к правосудию, независимое и беспристрастное судебное разбирательство дела судом, созданным на основании закона и которому оно подсудно, исполнением судебного решения в разумные сроки, гарантиями публичности судебного разбирательства, положениями Конвенции о запрете пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания и т.д. Специальный раздел посвящен исследованию практики применения российскими судами общей юрисдикции норм международного права по конкретным делам и подходов Европейского суда к их разрешению.
Структура работы с изложением материалов по сферам различных правоотношений способствует последовательному и рациональному его изучению, усвоению и использованию прецедентов Европейского суда судьями российских судов.
Курс лекций Б.Л. Зимненко является своеобразным продолжением проводимых им исследований теоретических и практических проблем, связанных с применением норм международного права в Российской Федерации. Работа представляет научный и практический интерес как для судей, так и для других правоприменителей, а также ученых-юристов и студентов юридических вузов.
В.М.Лебедев
Председатель Верховного Суда
Российской Федерации,
заслуженный юрист Российской Федерации,
доктор юридических наук, профессор
Посвящается
светлой памяти
моей мамы
ВВЕДЕНИЕ К ОСОБЕННОЙ ЧАСТИ
Принимая во внимание значительный объем материала, касающийся взаимодействия международного права и внутригосударственного права России, посчиталось целесообразным разделить настоящий курс лекций на Общую и Особенную части.
В Общей части были рассмотрены механизмы реализации норм международного права, ставших обязательными для Российской Федерации, в рамках ее правовой системы, понятия "общепризнанные принципы и нормы международного права", "международный договор Российской Федерации", "решения Международной межправительственной организации", правовое значение решений и постановлений Европейского суда по правам человека для Российской Федерации, юридическая сила в правовой системе России общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации, решений международных межправительственных организаций.
Особенная часть включает два раздела. В первом рассматриваются и анализируются правовые позиции Европейского суда по правам человека (далее - Суд) по делам, рассмотренным в отношении Российской Федерации. Необходимость в написании данного раздела была подсказана автору федеральными судьями, которые отметили важность "аккумулирования" в едином издании наиболее часто повторяющихся правовых позиций <1>, ставших обязательными для Российской Федерации.
--------------------------------
<1> Подробнее о понятии "правовая позиция Европейского суда по правам человека" и ее значении для правовой системы России см. лекцию 3.
Для эффективного и системного восприятия данных позиций предлагается постатейная структура указанного раздела, обусловленная содержанием Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).
Основой послужили переведенные автором с английского языка вступившие в силу постановления Суда, принятые в отношении Российской Федерации на 1 января 2010 г., общее количество которых составило 861. Переведены только основные правовые позиции, необходимые для точного восприятия материалов дела. Следует подчеркнуть, что представлен не комментарий к Конвенции о защите прав и свобод человека и Протоколам к ней, а комплексный анализ правовых позиций Суда.
Для более эффективного восприятия правовых позиций Суда на CD приводится практика судов общей юрисдикции, связанная с реализацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Думается, что комплексное изложение правовых позиций Суда сможет содействовать уменьшению количества дел, рассматриваемых Судом в отношении Российской Федерации. Суд неоднократно обращал внимание на то, что если государство в лице своих органов, в том числе судебных, признает факт нарушения Конвенции о защите прав человека и/или Протоколов к ней или аналогичных положений, содержащихся в национальном законодательстве России, и присудит лицу разумную компенсацию, то такое лицо перестает быть "жертвой" и разбирательство по делу может прекратиться <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее см. лекцию 12.
Второй раздел Особенной части посвящен практике судов общей юрисдикции, связанной с применением международно-правовых положений при рассмотрении дел по первой, кассационной инстанциям, а также в порядке надзора. Основное внимание было уделено практике Верховного Суда Российской Федерации. Причем структура данного раздела была обусловлена категориями дел, подведомственных судам общей юрисдикции. Речь, в частности, идет об уголовных, гражданских делах, делах, вытекающих из публично-правовых отношений. Рассмотренная практика судов общей юрисдикции свидетельствует о сложившемся алгоритме применения судами норм международного права. Соответствующая практика представлена на CD.
Тексты постановлений Суда, использованные при написании настоящего курса, были получены автором с помощью официального сайта Европейского суда по правам человека: coe.int/.
ОСОБЕННАЯ ЧАСТЬ
Раздел II. ПРАКТИКА РАССМОТРЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКИМ СУДОМ
ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ДЕЛ В ОТНОШЕНИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
(НА 1 ЯНВАРЯ 2010 Г.)
Лекция 5. СТАТЬИ 2, 3 КОНВЕНЦИИ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
И ОСНОВНЫХ СВОБОД. ПРАВО НА ЖИЗНЬ И ЗАПРЕТ ПОДВЕРГАТЬСЯ
ПЫТКАМ, БЕСЧЕЛОВЕЧНОМУ ИЛИ УНИЖАЮЩЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ
ДОСТОИНСТВО ОБРАЩЕНИЮ ИЛИ НАКАЗАНИЮ
Статьи 2 и 3 Конвенции не только закрепляют фундаментальные права человека, но и, как свидетельствует практика Суда в отношении Российской Федерации, тесно взаимосвязаны. К примеру, критерии эффективного расследования, которое должно осуществить государство в случае насильственной смерти человека и совершения пыток, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, являются идентичными. Это позволило объединить рассматриваемые статьи в рамках одной лекции.
На 1 января 2010 г. Европейским судом по правам человека в отношении Российской Федерации принято 861 постановление. Некоторая часть из указанного числа связана с применением и толкованием ст. ст. 2 и 3 Конвенции. Принимая во внимание фундаментальность указанных конвенционных положений как для правовой системы Российской Федерации, так и для правовой системы любого иного государства, включая государств - участников Совета Европы, представилось целесообразным в первую очередь рассмотреть правовые позиции, сформулированные Судом в постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, и касающиеся применения ст. ст. 2 и 3 Конвенции <1>.
--------------------------------
<1> См. также: Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод / Под ред. В.А. Туманова и Л.М. Энтина. М.: Норма, 2002; Рейди Эйшлинг, Разумов С.А., Берестнев Ю.Ю. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 3. Запрещение пыток. Прецеденты и комментарии. М.: РАП, 2002.
5.1. Статья 2 Конвенции. Право на жизнь
"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание. 2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы: a) для защиты любого лица от противоправного насилия; b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях; c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".
5.1.1. Общие положения
При анализе ст. 2 Суд исходит из того, что указанное конвенционное положение, защищающее право на жизнь и предусматривающее обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, содержит одно из основополагающих положений Конвенции, не допускающее согласно ст. 15 Конвенции возможность отступлений (дерогация) (п. 70 Постановления от 16 октября 2008 г. по делу "Салатханов против Российской Федерации").
В силу ст. 15 Конвенции: "1. В случае войны или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации, любая из Высоких Договаривающихся Сторон может принимать меры в отступление от ее обязательств по настоящей Конвенции только в той степени, в какой это обусловлено чрезвычайностью обстоятельств, при условии, что такие меры не противоречат другим ее обязательствам по международному праву. 2. Это положение не может служить основанием для какого бы то ни было отступления от положений статьи 2, за исключением случаев гибели людей в результате правомерных военных действий, или от положений статьи 3, пункта 1 статьи 4 и статьи 7. 3. Любая из Высоких Договаривающихся Сторон, использующая это право отступления, исчерпывающим образом информирует Генерального секретаря Совета Европы о введенных ею мерах и о причинах их принятия. Она также ставит в известность Генерального секретаря Совета Европы о дате прекращения действия таких мер и возобновлении осуществления положений Конвенции в полном объеме".
Совместно со ст. 3 Конвенции ст. 2 защищает одну из основных ценностей демократических государств, входящих в Совет Европы. Обстоятельства, при которых оправдывается лишение жизни, должны толковаться ограниченно.
Примечание. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы: a) для защиты любого лица от противоправного насилия; b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях; c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа (п. 2 ст. 2 Конвенции).
Объект и цели Конвенции, представляющей собой договор, направленный на защиту человеческого существования, также требуют, чтобы ст. 2 толковалась и применялась с целью обеспечения реальности и эффективности конвенционных гарантий прав и свобод человека ("Зубайраев против Российской Федерации", п. 89 Постановления от 10 января 2008 г.; "Битиева и Х. против Российской Федерации", п. 140 Постановления от 21 июня 2007 г.; "Трубников против Российской Федерации", п. 67 Постановления от 5 июля 2005 г.).
Объект международного договора - материальные и нематериальные блага, действия или воздержания от действий.
Цель международного договора - то, на что направлено осуществление положений данного международного договора. Она определяется сторонами, вырабатывающими договор, и формулируется в его преамбуле. Все права и обязанности сторон договора направлены на достижение целей в международном договоре [217. С. 240, 413].
С учетом важности защиты, предусматриваемой ст. 2, Суд всегда тщательно анализирует лишение человека жизни, принимая во внимание не только действия сотрудников государства, но также иные имеющие значение для дела обстоятельства ("Зубайраев против Российской Федерации", п. 90 Постановления от 10 января 2008 г.).
Причем ст. 2 охватывает не только случаи умышленного убийства, но и ситуации, когда законное применение силы может привести к неумышленному (непреднамеренному) лишению жизни. Однако преднамеренность в использовании силы, способной причинить смерть человеку, является только одним фактором, который должен приниматься во внимание при оценке необходимости применения такой силы. Любое использование силы должно быть не просто необходимым, а "абсолютно необходимым" для достижения одной или нескольких целей, указанных в подп. "a" - "c" п. 2 ст. 2. Указанное словосочетание свидетельствует, что, принимая во внимание фундаментальность защищаемых прав, требуется более строгая и тщательная оценка необходимости, нежели оценка необходимости, осуществляемая в ходе применения ст. ст. 8 - 11 Конвенции.
Согласно ст. 8 Конвенции: "1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. 2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо (здесь и далее в тексте, примечаниях и примерах курсивом выделено автором. - Б.З.) в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
Используемая сила должна быть строго пропорциональна достижению целей, указанных в статье 2 Конвенции. По делу "Исаева против Российской Федерации" Суд, в частности, отметил, что необходимо оценивать, планировалось и контролировалось ли осуществление операции <1> таким образом, чтобы минимизировать, насколько возможно, обращение к силе, способной привести к летальному исходу.
--------------------------------
<1> В конкретном случае речь шла о проведении контртеррористической операции на территории Чеченской Республики.
Органы государства должны проявлять соответствующую осторожность, чтобы минимизировать риск для жизни людей. Суд также исследует, не проявили ли органы государства халатность в выборе действий, направленных на достижение целей, содержащихся в п. 2 ст. 2 Конвенции <1>. С учетом вышеупомянутых подходов Суд оценивает не только ситуацию, когда использование силы привело к гибели человека (людей), но и ситуацию, когда вследствие использования летальной силы - силы, способной привести к гибели человека (людей), - человек остался жив (случаи покушения на убийство). Соответственно, ответственность государства наступает не только в ситуации, когда неправомерное применение силы со стороны должностных лиц государства привело к гибели человека, но и в случае, когда органы государства не проявили должную предосторожность в выборе средств и методов с целью минимизации жертв среди мирного населения при осуществлении операции против оппозиционных (антиправительственных) групп ("Исаева против Российской Федерации", п. п. 172 - 176 Постановления от 24 февраля 2005 г.).
--------------------------------
<1> События, происходившие на территории Чеченской Республики во время второй военной компании (сентябрь 1999 г.), охватывались подп. "c" п. 2 ст. 2 Конвенции - применение силы "для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".
Примечание. При рассмотрении указанного дела Суд, в частности, обратил внимание на ненадлежащую подготовку контртеррористической операции. Указанная правовая позиции нашла также отражение в Постановлении от 17 января 2008 г. по делу "Хациева и другие против Российской Федерации" (п. 129).
По делу "Хациева и другие против Российской Федерации" Суд обратил внимание на то, что сторонами не оспаривалось лишение военнослужащими жизни Халида Хациева и Казбека Акиева вследствие умышленного использования оружия <1>. Соответственно, речь шла о возможной ответственности государства. Далее Суд должен был убедиться, можно ли говорить о том, что применение вооруженной силы в отношении родственников заявителей было абсолютно необходимым и, следовательно, строго пропорциональным для достижения одной из целей, указанных в п. 2 ст. 2 Конвенции. Суд отметил, что сторонами, в свою очередь, оспаривалось, были ли вооружены попавшие под обстрел шесть человек, включая двух родственников заявителей. Заявители настаивали на том, что шесть человек были не вооружены и косили траву, в то время как власти Российской Федерации придерживались противоположной точки зрения. С одной стороны, власти Российской Федерации, похоже, готовы были признать, что родственники заявителей являлись невооруженными местными жителями, однако настаивали на том, что они были атакованы в связи с их собственной небрежностью, поскольку не обозначили себя как гражданское население. С другой стороны, власти Российской Федерации подчеркивали, что шесть человек, которые были обнаружены военными пилотами недалеко от места, где был сбит вертолет федеральных сил, были вооружены легкими автоматами и поэтому могли входить в состав группы боевиков. В отсутствие иных доказательств, нежели показания пилотов и заявление офицера вооруженных сил Л., у Суда возникли сомнения в отношении того, была ли вооружена группа из шести человек, включая Халида Хациева и Казбека Акиева, во время атаки, принимая во внимание, что на месте происшествия не было обнаружено огнестрельного оружия. Не было представлено каких-либо свидетельств того, что потерпевшие стреляли по вертолету или иным образом угрожали жизни пилотов. В любом случае Суд посчитал нецелесообразным устанавливать факты в этом отношении по следующим причинам. Суд принял во внимание трудную ситуацию, сложившуюся во время описываемых событий в соседнем регионе, Чеченской Республике, что требовало от государства принятия исключительных мер по подавлению незаконного вооруженного бунта. Учитывая это и предполагая, что военные пилоты искренне верили в то, что два родственника заявителей и другие четыре человека имели автоматы, когда они были обнаружены, Суд тем не менее не проявил уверенности, что это обстоятельство само по себе смогло оправдать применение силы против лиц и что ряд аспектов дела следовало бы учесть. Суд прежде всего подчеркнул, что доказательства, имеющиеся в его распоряжении, свидетельствовали, что пилоты не принимали по своей инициативе решения атаковать машину с находящимися в ней людьми, они действовали согласно приказу, отданному вышестоящими офицерами, который был для них обязательным. Следовательно, Суд должен был убедиться, принимая соответствующее решение, проявили ли офицеры необходимый уровень осторожности и соответствующий уровень внимания, который требуется от органов исполнительной власти в демократическом обществе для целей ст. 2 Конвенции, и в том числе учитывали ли приказы, которые были отданы пилотам и касались применения силы, право на жизнь двух родственников заявителей. Материалы, находящиеся в распоряжении Суда, свидетельствовали, что пилоты доложили в штаб о наблюдении группы, состоящей по крайней мере из пяти человек, с легким оружием и находящихся рядом с автомобилем "Нива". Штаб указал идентифицировать этих людей и через 15 минут приказал их уничтожить, включая автомобиль, приказ был подтвержден по запросу пилотов. Из предоставленных документов не следовало, и это не подтверждалось властями Российской Федерации, что пилоты передали штабу информацию в отношении каких-либо иных лиц, чем упомянутые выше. Более того, не следовало, и это не оспаривалось властями Российской Федерации, что офицеры из штаба пытались получить дополнительную информацию, позволяющую им адекватно оценить ситуацию и принять соответствующее решение. В частности, у пилотов не была затребована информация об окружающей обстановке, расстоянии между крушением федерального вертолета и нахождением предполагаемой вооруженной группы, была ли населена зона, подвергались или могли бы подвергаться пилоты нападению, пытались ли обнаруженные лица скрыться, требовала ли ситуация принятия пилотами срочных мер и т.д. У Суда вызвало сомнение то, что перед тем, как отдать приказ об уничтожении, власти идентифицировали двух родственников заявителей и других лиц, учитывая очень незначительный период между обнаружением пилотами лиц и приказом об их уничтожении. Материалы не свидетельствовали, что это было сделано или были осуществлены попытки в этой связи. Суд посчитал, что все эти обстоятельства позволяют говорить о наличии недостатка в требуемом внимании со стороны властей при оценке ситуации, доложенной пилотами, и отдаче приказа об уничтожении шести человек, включая Халида Хациева и Казбека Акиева, которые были в результате убиты. Принимая во внимание вышеуказанное, Суд не был убежден, что убийство Халида Хациева и Казбека Акиева, даже допуская наличие у них вооружения, было абсолютно необходимо для достижения целей, предусмотренных в подп. "а", "б" п. 2 ст. 2 Конвенции. Более того, предполагая, что группа из шести человек, включая родственников заявителей, была не вооружена и была атакована военнослужащими, как утверждали заявители, Суд обратил внимание на аргумент властей Российской Федерации, что родственники заявителей были лишены жизни в связи с их небрежностью, собственно, вследствие невыполнения инструкций, касающихся личной безопасности в зоне проведения государством антитеррористической операции. Оставляя открытым вопрос, может ли быть оправдано применение государством силы против гражданского населения, не выполняющего официальные требования о безопасности в зоне вооруженного конфликта, Суд в любом случае не смог найти оправдания применения силы в обстоятельствах настоящего дела, учитывая, что власти никогда не предупреждали жителей Аршты о проведении 6 августа 2000 г. операции, также сомнительно, что жители Республики Ингушетия, и в частности жители Аршты, когда-либо извещались о поведении, требуемом в случае встречи с федеральными военнослужащими. Соответственно, было нарушение ст. 2 Конвенции (