Geum.ru

Б. Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. Особенная часть: курс лекций

Вид материалаКурс лекций
Право защищать себя через защитника.
Если заявитель обращает внимание на неэффективность работы назначенного адвоката, то Суд исследует все обстоятельства дела.
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   43
"Сидорова (Адукевич) против Российской Федерации").

Как следовало из текста Постановления от 12 февраля 2009 г. по делу "Самохвалов против Российской Федерации", заявитель в том числе жаловался на то, что кассационная инстанция 1 июля 2002 г. рассмотрела уголовное дело в отношении заявителя в его отсутствие. Суд должен был исследовать вопрос, мог ли быть оправдан в условиях фактических обстоятельств дела отход от принципа присутствия подсудимого во время судебных слушаний, оценивая ситуацию в целом. Следующий вопрос - отказывался ли заявитель от своего права присутствовать в суде. Суд, как и по ранее рассмотренным им делам в отношении Российской Федерации, подчеркнул, что кассационная инстанция по уголовным делам рассматривает не только вопросы права и факта относительно уголовной ответственности и приговора, но проверяет дело в той части, в которой оно обжаловано, а также в отношении тех осужденных, которых касается кассационная жалоба. Она обладает компетенцией исследовать доказательства, а также дополнительные материалы, представляемые непосредственно сторонами. По результатам рассмотрения дела кассационная инстанция может отклонить жалобу и оставить в силе приговор, отменить приговор и прекратить уголовные процедуры, отменить приговор и передать дело на новое рассмотрение или изменить приговор. Она может смягчить наказание, но не может усилить наказание, а также применить закон о более тяжком преступлении. В случае непропорционально мягкого наказания кассационная инстанция может изменить приговор. В кассационной жалобе заявитель оспорил свое осуждение по фактическим и правовым основаниям. Он просил переквалифицировать уголовное правонарушение с умышленного убийства на убийство, совершенное с превышением пределов необходимой обороны (п. п. 50 - 52 Постановления). Далее Суд подчеркнул, что рассматриваемое уголовное дело представляло важность для не присутствовавшего в кассационной инстанции заявителя, который был приговорен к 12 годам лишения свободы. Во время слушаний присутствовал прокурор, мать убитого и ее представитель, они также делали пояснения. Принимая во внимание все обстоятельства в целом, Суд посчитал, что кассационная инстанция не могла надлежащим образом рассмотреть дело, без непосредственной оценки доказательств, лично представляемых заявителем. Также суд не мог обеспечить равенство сторон между сторонами, не предоставляя заявителю возможность отвечать на пояснения матери потерпевшего, а также прокурора. Из этого следует, что при обстоятельствах настоящего дела для обеспечения справедливости судебных процедур заявитель должен был быть представлен во время кассационных слушаний (п. п. 53 - 54 Постановления). Рассматривая вопрос о том, а не отказался ли заявитель от своего права присутствовать в кассационной инстанции, Суд сослался на ранее изложенную им позицию, согласно которой подп. "c" п. 3 ст. 6 предоставляет любому лицу, обвиняемому в совершении уголовного правонарушения, право защищать себя лично либо через защитника. Данное положение не предусматривает способа осуществления указанного права. Таким образом, данное положение оставляет на усмотрение государств выбор средств, гарантирующих, что право будет обеспечено в их правовых системах, задача Суда заключается только в том, чтобы быть уверенным - способ, который они выбрали, соответствует требованиям справедливого суда (речь шла о Постановлении от 24 мая 1991 г. по делу "Quaranta против Швейцарии"). Суд пришел к выводу, что требование подачи предварительного ходатайства об участии в кассационной инстанции само по себе не противоречит ст. 6, если указанная процедура четко определена в национальном законодательстве. Далее Суд вновь отметил, что ни формулировка, ни дух ст. 6 Конвенции не запрещают лицу отказаться по своей воли явно либо подразумеваемо от гарантий справедливого суда. Но такой отказ для обеспечения эффективности конвенционных положений должен быть недвусмысленно установлен, он не должен противоречить какому-либо важному общественному интересу, а также должен сопровождаться гарантиями, соответствующими важности такого отказа. Более того, принимая во внимание особое место справедливого суда в демократическом обществе, ст. 6 Конвенции возлагает на каждый национальный суд обязательство выяснять, был ли подсудимый уведомлен о дате судебного процесса, а также о мерах, необходимых для того, чтобы принять участие в процессе, если рассматриваемые вопросы касаются существа дела. Суд подчеркнул, что по настоящему делу не было осуществлено явного отказа. Вопрос заключается в следующем: был ли отказ подразумеваемым. 27 июня 2002 г. заявитель информирован о том, что кассационное слушание будет 1 июля 2002 г. Однако у Суда имелись сомнения в том, был ли заявитель надлежащим образом извещен о процедурах, чтобы им следовать, если он захотел бы принять участие в слушаниях. Власти Российской Федерации утверждали, что суд проинформировал заявителя о процедурах после постановления приговора. Заявитель подчеркнул, что он был только предупрежден о временном периоде для подачи кассационной жалобы. Протокол судебного заседания содержит информацию о том, что заявителю была разъяснена процедура кассационного обжалования и временной период для подачи жалобы. Но неясно, была ли заявителю объяснена необходимость в подаче специального ходатайства, если он желает принять участие в кассационной инстанции. Извещение о дне кассационных слушаний предусматривало, что присутствие в кассационной инстанции не является обязательным. Из указанной формулировки заявитель мог понять, что его не привезут на слушания, если он не подаст специального ходатайства. Однако Суд не может основывать свои выводы на презумпциях применительно к заключениям, к которым мог прийти заявитель, ознакомившись с указанным выше извещением. Внимание необходимо уделить национальному праву, чтобы посмотреть, была ли процедура для принятия участия в кассационной инстанции определена достаточно четко (п. п. 55 - 58 Постановления). Суд подчеркнул, что положения УПК РСФСР (речь шла о ст. 335 УПК РСФСР. Согласно ч. 2 указанной статьи "вопрос об участии осужденного в заседании суда, рассматривающего дело в кассационном порядке, разрешается этим судом. Явившийся в судебное заседание осужденный или оправданный во всех случаях допускается к даче объяснений"), действовавшего в момент рассмотрения дела, явно не предусматривали, что подсудимый, желающий принять участие в кассационной процедуре, должен подавать специальное ходатайство. Власти Российской Федерации утверждали, что смысл указанных процессуальных положений подразумевал, что заявитель, желавший участвовать в кассационной инстанции, должен был подать специальное ходатайство. Однако сомнительно, мог ли заявитель, у которого не было адвоката, понять смысл процессуальных положений образом, толкуемым властями Российской Федерации. Действительно, ст. ст. 375 и 376 УПК РФ содержат процедуру обращения для участия в кассационных слушаниях, однако они вступили в силу 1 июля 2002 г., в момент, когда имели место кассационные слушания в отношении заявителя. Как следует из кассационного определения от 1 июля 2002 г., суд не убедился в том, что заявитель был надлежащим образом информирован о слушаниях, а также о мерах, которые необходимо было предпринять для участия в слушаниях. Определение также не содержало информацию о том, что заявитель не заявил ходатайство для участия в процессе и тем самым отказался от своего права и что его отказ от участия в процессе не будет исключать рассмотрение дела. При таких обстоятельствах Суд пришел к выводу, что по настоящему делу заявитель не отказался от участия в кассационных слушаниях в однозначной манере. Суд констатировал нарушения п. 1 и подп. "c" п. 3 ст. 6 Конвенции (п. п. 60 - 61 Постановления от 12 февраля 2009 г. по делу "Самохвалов против Российской Федерации").

К констатации аналогичных нарушений Конвенции Суд пришел и при рассмотрении дела "Сибгатуллин против Российской Федерации". В Постановлении от 23 апреля 2009 г. Суд отметил, что 23 мая 2006 г. заявитель был проинформирован о том, что "дело будет заслушано Верховным Судом Российской Федерации в 10.00 29 июня 2006 г.". Однако, как следует из объяснений заявителя, к этому времени он не знал, что его дело передано на новое кассационное рассмотрение в результате надзорного судопроизводства, и поэтому он не знал, какого рода слушания будут происходить в Верховном Суде Российской Федерации. Суд подчеркнул, что власти Российской Федерации не предоставили информации, подтверждающей, что заявитель и/или его адвокат были надлежащим образом информированы о надзорном рассмотрении дела либо о его результатах. Суд далее отметил, что 4 ноября 2005 г. он направил заявителю копию возражений властей Российской Федерации, где они сообщили, что 26 октября 2005 г. заместитель Генерального прокурора РФ обратился с надзорным представлением на кассационное определение от 15 августа 2002 г. 23 мая 2006 г. Суд направил заявителю письмо властей Российской Федерации, из которого следовало, что 5 апреля 2006 г. Президиум Верховного Суда РФ отменил кассационное определение от 15 августа 2002 г. и направил дело на новое кассационное рассмотрение. Из этого следует, что по крайней мере до даты, когда заявитель получил письмо Суда от 23 мая 2006 г., он не знал о последствиях рассмотрения его дела в порядке надзора. Это значит, что 23 мая 2006 г., когда заявитель прочел телеграмму, информирующую его о слушании дела Верховным Судом РФ, он не мог знать, какого рода слушания ожидаются в Верховном Суде РФ - надзорное рассмотрение дела либо новые кассационные слушания. При таких обстоятельствах Суд посчитал, что заявитель не был надлежащим образом информирован о кассационных слушаниях 29 июня 2006 г. Суд также подчеркнул, что власти Российской Федерации не представили какого-либо документа, свидетельствующего о получении извещения адвокатом заявителя. Как следует из кассационного определения от 29 июня 2006 г., суд кассационной инстанции не убедился в том, были ли надлежащим образом извещены о слушаниях заявитель и его представитель. В определении не содержалась информация о том, что заявитель не смог подать ходатайство о его участии в слушаниях, и что он отказался от своего права, и что его неприсутствие не повлияло на рассмотрение дела. При этих обстоятельствах Суд посчитал, что нельзя утверждать о том, что по настоящему делу заявитель недвусмысленно отказался от своего права принять участие в деле. Учитывая вышеизложенное, Суд пришел к выводу, что кассационное слушание от 29 июня 2006 г. не отвечало требованиям справедливости... Соответственно, было нарушение п. 1 и подп. "c" п. 3 ст. 6 Конвенции (п. п. 48 - 50 Постановления от 23 апреля 2009 г. по делу "Сибгатуллин против Российской Федерации").

Право защищать себя через защитника. Рассматривая дело "Вожигов против Российской Федерации", Суд подчеркнул, что, толкуя как единое целое, ст. 6 гарантирует право обвиняемого действенно, эффективно принимать участие в уголовном судопроизводстве. Это включает не только право присутствовать, но также и право в случае необходимости получать юридическую помощь и эффективно участвовать в процедурах. Указанные права косвенно содержатся в самом понятии состязательной процедуры и вытекают из гарантий, содержащихся в подп. "c", "d" и "e" п. 3 ст. 6. Подпункт "c" п. 3 ст. 6 наделяет обвиняемого правом защищаться с помощью выбранного им защитника. Несмотря на важность доверительных отношений между адвокатом и его клиентом, право выбрать защитника не может рассматриваться в качестве абсолютного. Это право с необходимостью подчиняется определенным ограничениям, если речь идет о бесплатной юридической помощи. Назначая защитника, национальный суд должен принимать во внимание пожелание подсудимого. Однако суды могут пренебречь указанными желаниями, если имеются достаточные и относящиеся основания для утверждения, что это необходимо в интересах правосудия. Статья 6, особенно п. 3, может быть актуальной до того, как дело будет передано в суд в той степени, в которой справедливость суда будет поставлена под вопрос, если первоначально не будут предприняты действия, соответствующие этим положениям (п. п. 40 - 42 Постановления от 26 апреля 2007 г.).

При рассмотрении дела "Попов против Российской Федерации" было установлено, что "районный суд отказал заявителю в удовлетворении ходатайства пригласить в качестве защитника его дядю. В свою очередь, Суд посчитал, что такой отказ, с учетом того, что у заявителя уже был выбранный им адвокат, не конституирует факта нарушения подп. "c" п. 3 ст. 6 Конвенции" (п. п. 173 - 174 Постановления от 13 июля 2006 г.).

Подозреваемый, обвиняемый, подсудимый имеют права на адвоката, назначенного судом, по их собственной инициативе, если интересы правосудия этого требуют (п. 89 Постановления от 9 апреля 2009 г. по делу "Григорьевских против Российской Федерации").

Право на оказание обвиняемому юридической помощи со стороны защитника, назначенного официально в случае необходимости, хотя и не является абсолютным, относится к категории фундаментальных, характеризующих справедливость судебного разбирательства. Лицо, обвиняемое в совершении преступления, не теряет права на защитника в связи с отсутствием такого лица в судебном процессе. Для справедливости судебного разбирательства очень важно, чтобы подсудимый был адекватно защищен как в суде первой, так и кассационной инстанций (п. 41 Постановления от 30 июля 2009 г. по делу Ананьев против Российской Федерации"). Причем назначение защитника само по себе с необходимостью не устраняет вопрос соответствия требованиям подп. "c" п. 3 ст. 6. Простое назначение не гарантирует эффективную юридическую помощь, поскольку защитнику могут не позволить исполнять или защитник может неохотно исполнять свои обязанности. Если власти уведомлены о такой ситуации, они должны либо заменить защитника, либо обязать его выполнять обязанности. Тем не менее государство не может быть ответственным за каждый недостаток назначенного защитника для целей оказания юридической помощи. Это следует из принципа независимости юридической профессии, так как осуществление защиты - существенный вопрос между подсудимым и его защитником, независимо от того, назначен ли защитник либо его услуги оплачиваются в частном порядке. Суд полагает, что национальные власти, согласно подп. "c" п. 3 ст. 6, обязаны вмешиваться только в том случае, если неоказание защитником эффективного представительства является очевидным или достаточным, чтобы обратить их внимание с целью осуществления в дальнейшем тех или иных действий (п. 52 Постановления от 30 июля 2009 г. по делу "Ананьев против Российской Федерации").

По делу "Шулепов против Российской Федерации" заявитель жаловался на то, что ему не обеспечили помощь адвоката при рассмотрении дела в кассационной инстанции. Суд, признавая нарушение как подп. "c" п. 3 ст. 6, так и п. 1 ст. 6 Конвенции, обратил внимание на следующее. Юрисдикция кассационных судов распространяется как на вопросы права, так и на вопросы факта. Свердловский областной суд имел возможность полностью пересмотреть дело, рассмотреть дополнительные аргументы, которые не исследовались судом первой инстанции. Учитывая серьезность предъявленных обвинений в отношении заявителя и строгость возможного наказания (речь шла об убийстве), Суд посчитал, что помощь адвоката на этой стадии была необходима для заявителя, адвокат имел возможность профессионально обратить внимание кассационной инстанции на существенные аргументы в пользу заявителя, которые могли повлиять на судебный приговор. Более того, заявитель участвовал в судебном заседании через систему видеоконференции, физически находясь в местах лишения свободы, прокурор лично участвовал в судебном заседании, поэтому общение заявителя с судом без представителя влекло некоторые неудобства. С точки зрения Суда, интересы правосудия требуют, что с целью обеспечения справедливых слушаний заявитель должен был использовать помощь адвоката в кассационной инстанции. Проанализировав законодательство Российской Федерации и судебную практику, Суд пришел к выводу, что именно судебная власть ответственна за обеспечение участия адвоката с целью, чтобы заявитель получил пользу от его прав, несмотря на то что он даже может прямо об этом не заявлять. В этой связи Суд отметил, что заявитель никогда явно не отказывался от помощи адвоката. Но не было осуществлено каких-либо попыток, чтобы назначить адвоката либо отложить кассационное заседание с целью обеспечения присутствия в процессе адвоката. С учетом вышеизложенного Суд пришел к заключению, что процедуры в Свердловском областном суде не соответствовали требованию справедливости ("Шулепов против Российской Федерации", п. п. 34 - 39 Постановления от 26 июня 2008 г.).

Принимая во внимание обстоятельства дела и вступление в силу Постановления Суда от 26 июня 2008 г. по делу "Шулепов против Российской Федерации", Президиум Верховного Суда Российской Федерации на основании ст. 413 УПК РФ возобновил производство по уголовному делу в связи с новыми обстоятельствами (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 25 ноября 2009 г. по делу 131-П09. См. лекцию 18 курса).

К аналогичным выводам, что и по делу "Шулепов против Российской Федерации", пришел Суд и при рассмотрении дела "Шилбергс против Российской Федерации", констатировав нарушение подп. "c" п. 3 и п. 1 ст. 6 Конвенции (п. п. 120 - 124 Постановления от 17 декабря 2009 г.).

По вышеупомянутому делу "Григорьевских против Российской Федерации" заявитель жаловался не только в отношении того, что у него были проблемы со слухом, что, по его мнению, не дало возможности ему эффективно участвовать в судебном процессе. Заявитель также обратил внимание на нарушение его права на юридическую помощь, а также наличие видеосвязи во время кассационных слушаний, которые предположительно повлияли на справедливость судебного разбирательства. Суд отметил, что в Российской Федерации юрисдикция кассационной инстанции охватывает как вопросы права, так и факта. Верховный Суд РФ, таким образом, имел возможность полностью пересмотреть дело, рассмотреть дополнительные аргументы, которые не были исследованы судом первой инстанции (п. п. 83 - 88 Постановления от 9 апреля 2009 г. по делу "Григорьевских против Российской Федерации"). Власти Российской Федерации отметили, что дело заявителя не охватывалось случаем обязательного участия защитника. Они подчеркивали, что заявитель был в состоянии сам организовать свою правовую защиту в кассационной инстанции, как он сделал в суде первой инстанции, в противном случае он мог бы обратить внимание суда на возникшие у него трудности в этой связи. Суд, однако, не разделил позицию властей Российской Федерации, что обязательное участие защитника не охватывалось конкретным делом заявителя. Суд указал, что ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса РФ предусматривает, что участие защитника является обязательным, если подозреваемый или обвиняемый явно не отказались от помощи, за исключением некоторых категорий дел, по которым от рассматриваемого права нельзя отказаться ни при каких обстоятельствах. Заявитель был представлен в суде первой инстанции защитником, которого он пригласил в частном порядке. Хотя он не предпринимал явных действий по приглашению защитника в суде кассационной инстанции, это не свидетельствует, что заявитель отказался от юридической помощи. В этой связи Суд подчеркнул, что любой отказ должен быть письменно зафиксирован в протоколе судебного заседания (п. 1 ст. 52 УПК РФ). Подразумеваемый отказ не следует из того факта, что защитник, представлявший интересы заявителя в суде первой инстанции, отсутствовал во время кассационного рассмотрения дела. Возвращаясь к позиции властей Российской Федерации о том, что заявитель должен был информировать суд о своих трудностях с приглашением адвоката, Суд посчитал, что данный довод не может быть принят во внимание. Наоборот, эффективность гарантии на правовую помощь по умолчанию (если только не явный отказ), содержащейся в ст. 51 УПК РФ, была бы ущемлена без корреспондирующего обязательства суда убедиться по каждому отдельному делу, является ли правомерным слушать дело в отсутствие защитника. Действительно, лица, не способные осуществлять свою собственную защиту в суде (такие как перечисленные в п. п. 2 - 4 ч. 1 ст. 51 УПК РФ), могут также быть не в состоянии обратить внимание суда на недостаточность правовой помощи, если только суд не поднимет соответствующий вопрос по собственной инициативе. Суд пришел к выводу, что именно кассационная инстанция обязана была убедиться, имел ли место законный отказ от участия защитника, и, если такого отказа не было, назначить защитника, как того требует подп. 1 и 3 п. 1 ст. 51 УПК РФ. Учитывая серьезность и объем обвинения в отношении заявителя и тяжесть наказания (за совершение нескольких преступлений заявитель был осужден к 10 годам лишения свободы), соблюдение рассматриваемой гарантии судом имело особое значение. Более того, суд напомнил, что реализация права на юридическую помощь имеет особое значение, когда связь с заявителем осуществляется через систему видеоконференции. Соответственно, было нарушение п. 1 и подп. "c" п. 3 ст. 6 Конвенции (п. п. 89 - 94 Постановления от 9 апреля 2009 г. по делу "Григорьевских против Российской Федерации"). Применительно к доводу заявителя о том, что он участвовал в кассационных слушаниях через видеосвязь, суд посчитал, что этот вопрос полностью охватывается констатацией факта нарушения права на защитника, поэтому нет оснований рассматривать этот вопрос.

В связи с принятием и вступлением в силу Постановления от 9 апреля 2009 г. по делу "Григорьевских против Российской Федерации" в рамках национальной юрисдикции на основании ст. 413 УПК РФ Президиумом Верховного Суда РФ было возобновлено производство по уголовному делу ввиду новых обстоятельств (Постановление от 2 декабря 2009 г. по делу N 292П09. См. лекцию 17 курса).

Если заявитель обращает внимание на неэффективность работы назначенного адвоката, то Суд исследует все обстоятельства дела.

По делу "Понюшков против Российской Федерации" заявитель жаловался на то, что назначенный адвокат неэффективно защищал его интересы в кассационной инстанции. В этой связи Суд обратил внимание на следующее. Государство не может быть ответственным за упущения, которые были допущены адвокатом. Подпункт "c" п. 3 ст. 6 Конвенции обязывает власти принимать меры, если адвокат явно не выполняет свои функции либо информация об этом до властей дошла каким-либо иным образом. По настоящему делу заявитель не обращал внимания кассационной инстанции на то, что адвокат был неэффективен, также заявитель никогда не требовал заменить адвоката. Материалы, находящиеся в распоряжении Суда, свидетельствуют о том, что адвокат изучал дело, встречался с подзащитным, участвовал в кассационной инстанции и выступал. Поэтому отсутствуют явные свидетельства о неэффективной помощи адвоката, а также информация о том, что заявитель обращал внимание кассационной инстанции на неэффективную правовую помощь. Суд пришел к выводу, что в этой части жалоба заявителя является явно необоснованной (п. п. 73 - 74 Постановления от 6 ноября 2008 г.).

Вопрос личного участия заявителя, оказания ему эффективной юридической помощи в судах первой и кассационной инстанций стал предметом рассмотрения Судом дела