М. П. Горчакова-Сибирская (отв ред., Спбгиэу), д-р философ наук, проф
| Вид материала | Документы |
| Политико-философские основания проекта нового мирового устройства К.Т. Бисько |
- Учебник, 5069.09kb.
- Ю. Ф. Воробьев, д-р экон наук, проф. (отв редактор), 2350.82kb.
- Программа вступительного экзамена по специальности 08. 00. 05 Экономика и управление, 100.68kb.
- М. А. Рыбалко (отв редактор), проф, 973.68kb.
- А. В. Карпов (отв ред.), Л. Ю. Субботина (зам отв ред.), А. Л. Журавлев, М. М. Кашапов,, 10249.24kb.
- Выпуск 48 Э. Ф. Шарафутдинова чеченский конфликт: этноконфессиональный аспект отв редактор, 3024.85kb.
- Тезисы докладов научно-практической, 6653.64kb.
- Центр системных региональных исследований и прогнозирования иппк ргу и испи ран, 3282.27kb.
- Інформаційні технології в журналістиці: вітчизняний І світовий досвід Київ 2002, 8272.38kb.
- Міжнародна журналістика – 2002 київ 2002, 2743.9kb.
ПОЛИТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ
ПРОЕКТА НОВОГО МИРОВОГО УСТРОЙСТВА
Сегодня стал общепризнанным факт того, что мир оказался в состоянии системного глобального кризиса, негативные последствия которого неизбежно коснутся всех. Процессы глобализации делают страны и государства взаимозависимыми, а это значит, что построить свой островок благополучия на фоне серьёзных потрясений становится в принципе невозможным. Сценарий самоизоляции непродуктивен и лишь усугубляет складывающуюся ситуацию. Необходим более конструктивный ответ на этот глобальный вызов, а формулирование адекватного угрозам ответа невозможно без осознания глубинных причин происходящего.
Очевидно, что совершенно не достаточно сводить происхождение глобального кризиса к финансово-экономическим факторам, объяснять его крахом рынка ценных бумаг или ипотечного кредитования. Всё это частности. Подлинное осмысление этих явлений можно дать, только опираясь на широкие философские основания, путём выдвижения фундаментального концептуального проекта, дающего возможность увидеть альтернативные пути дальнейшего развития мирового сообщества.
Окончание «холодной войны» привело к кардинальному изменению всего миропорядка. СССР прекратил своё существование, Запад оказался в роли победителя, а значит, получил возможность определять и формировать новую модель мироустройства. «Момент однополярности», ознаменовавшийся возможностями осуществления мировой гегемонии, вскружил Западу голову, породил надежды на универсальность ценностей западной цивилизации (надежды весьма невнятные и, как вскоре выяснилось, не оправдавшие себя). В концептуальном плане наиболее чётко это было сформулировано в статье американского философа Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории?» [3] и в более категоричной форме – в последовавшей за ней книге «Конец истории и последний человек» [4].
Крах СССР Ф. Фукуяма рассматривает как поражение коммунистического проекта в целом, что привело к тому, что у западного либерального проекта больше не осталось глобальных идеологических противников. Западный тип общества был провозглашён для всех остальных, наиболее полным воплощением исторического замысла человечества. По мнению Ф. Фукуямы, наступил «конечный пункт идеологической эволюции человечества и универсализация западной либеральной демократии как конечной формы управления человеческим обществом … победа либерализма произошла главным образом в сфере идей или сознания …» [3, С.40]. В этом плане дальнейшее историческое развитие теряет свой смысл – ведь мир уже достиг совершенства. И как только все другие народы и цивилизации воспримут западные ценности и образ жизни (а другого выбора у них фактически не остаётся), история окончательно остановит свой ход. Последние 3-4 столетия Запад находится в авангарде мирового исторического развития, двигая историю вперёд. И к концу ХХ века, когда, казалось бы, Запад достиг поставленной цели, наиболее остро встал вопрос о кризисе западной культуры. Пришло осознание того, что, во-первых, западная модель потребительского общества содержит в себе серьёзные изъяны, не способна предложить новые духовные ориентиры для человечества, что ведёт к состоянию утраты права на моральное лидерство в мире и его легитимацию, а, во-вторых, выяснилось, что «вестминстерская модель демократии» не приживается в развивающихся странах Африки и Азии в силу культурных различий, а опыт «экспорта западной демократии» силовым путём неизменно приводил к неудаче (Судан, Афганистан, Ирак). Да, Запад достиг экономического, политического, научного, технического лидерства в мире, но проблема в том, что ему больше нечего предложить в духовном смысле, нет новых великих целей, к которым бы следовало стремиться и которые бы двигали исторический прогресс дальше. Идея бесконечного потребительства, повышения материального благосостояния, «либеральной скуки» в принципе не может мобилизовать человечество на что-то действительно крупномасштабное. Но при этом Запад совершенно не желает терять с таким трудом достигнутое состояние гегемонии в мире.
Тогда и была озвучена Ф. Фукуямой идея: раз не удаётся продвигать историю вперёд, значит, необходимо её просто остановить и зафиксировать выгодное Западу состояние статус-кво. Ради продления своего господства в мире Запад решил воевать не с отдельно взятыми государствами, а с историей как таковой. Это главная стратегическая цель. История должна быть не просто остановлена для незападного мира, но закрыта даже перспектива её возобновления.
Остановка в развитии любой системы (и мировой в том числе) означает неизбежную деградацию и загнивание (ведь нет больше стимулов для мобилизации ресурсов, конкуренции, движущих сил развития) этой системы. Попытка Запада «остановить» историю не только не разрешает и без того тревожные тенденции утраты смысловых ориентиров, но и ещё больше усугубляет кризис, приобретающий системный характер.
Наличие альтернативного советского проекта хоть как-то заставляло Запад доказывать всему миру (особенно развивающимся странам, стоящим перед выбором пути дальнейшего развития) преимущество своих политических и культурных ценностей. Идеологическое противостояние эпохи «холодной войны» вынуждало Запад на деле доказывать достоинства своего общественного устройства. Во многом это делало привлекательным западный образ жизни в глазах остального мира. Вместо того, чтобы сохранять этот баланс сил, американская администрация Р. Рейгана, объявив СССР «империей зла» (как будто США – это абсолютная «империя добра»), сделала всё, чтобы полностью уничтожить своего глобального соперника и максимально дискредитировать его ценностные основания, социализм как идеологию.
Такая политика оказалась недальновидной: да, была достигнута победа в «холодной войне», но она оказалась пирровой, США остались в одиночестве, лицом к лицу с многочисленными историческими вызовами и проблемами, на которые у них не было конструктивного ответа. Вот и пришлось прибегнуть к реализации деструктивной геостратегии по остановке истории, которая ведёт к формированию не нового мирового порядка, а «нового мирового беспорядка». Этот постисторический проект получил наименование «стратегия управляемого хаоса», согласно которой должны быть разрушены национальные государства, а человечество будет разделено на множество бесконечно враждующих друг с другом микрорегионов. США же будут стоять над этой схваткой, контролировать её ход, и никто не сможет бросить им вызов. Но фактически создать мировое правительство Западу не удалось, силовых ресурсов на установление глобальной диктатуры не хватает, радикальный либеральный проект потерпел неудачу в мировом масштабе.
США столкнулись с новой реальностью: недостаточно просто остановить историю, необходимо двинуть её вспять, назад, запустить в незападном мире процессы исторического и социального регресса и за счёт этого обеспечить себе дальнейшее процветание. Для такой стратегии необходимо было другое концептуальное обоснование. И оно было предложено – в виде концепции «столкновения цивилизаций» Самуэля Хантингтона [5; 6]. С. Хантингтон считает, что разделение мирового пространства по цивилизационным признакам стало прямым следствием окончания «холодной войны», ознаменовавшим собой «смерть идеологий» как больших смысловых систем. Впрочем, тезис о «конце идеологии» был выдвинут ещё Дэниелом Беллом [1], одним из создателей теории постиндустриального общества: формирование технократического уклада сглаживает идеологические различия. Но С. Хантингтон идёт гораздо дальше в своих концептуальных построениях. В отличие от Ф. Фукуямы, он признаёт, что без смысловых оснований общество существовать и развиваться не может. Если идеологии больше себя не оправдывают, то им на смену должно придти что-то другое, какой-то другой заменитель, обеспечивающий идентификацию человека с макросоциальными общностями. С. Хантингтон указывает, что это религии. Если государство основано на светской идеологии, то цивилизации – на религиозной вере. Религиозные смыслы, составляющие ядро цивилизаций, обречены на то, чтобы вновь стать доминирующими в обществе.
Возврат к новой религиозности перечёркивает многие принципы эпохи Модерна, проблематизируя даже существование самих наций-государств. Религиозным фанатикам гораздо труднее находить общий язык друг с другом, чем людям, придерживающихся различных идеологических взглядов, поэтому надежды на осуществление диалога цивилизаций не оправданы – их отношения обречены на неизбежный конфликт. Главная линия водораздела пройдёт между Западом и конфуцианско-исламским блоком, что может вылиться в «глобальную межцивилизационную войну», наступление которой С. Хантингтон прогнозирует к 2020 году. События 11 сентября 2001 года и последовавшая за ними кампания по «борьбе с международным терроризмом», казалось бы, убедительно доказали, что мир движется по этому весьма мрачному сценарию. Сами по себе культурные и религиозные различия не обязательно ведут к конфликту, поэтому, как отмечает И. Ф. Кефели, «столкновение цивилизаций следует рассматривать как следствие, причина которого коренится в геополитическом противостоянии локальных цивилизаций на региональном и глобальном уровнях» [2, С.66-67].
Но суть проблемы заключается в том, что это не столько ход объективного развития мирового исторического процесса, сколько целенаправленные усилия, предпринимаемые, в первую очередь, Западом, по созданию себе нового глобального врага вместо СССР в лице исламистского радикализма. Ведь небезызвестная «Аль-Каида» была создана на деньги американских спецслужб, а «Братья-мусульмане» – британских спецслужб. Распространение традиционно-религиозных установок позволяет: 1) затормозить прогрессивное историческое развитие и процессы модернизации в значительной части стран третьего мира, обрекая их на вечную нищету; 2) оправдать необходимость продолжения гегемонии Запада как спасителя человечества от глобальных террористических угроз и сохранить для себя высокий уровень жизни и процветания за счёт изъятия природных и человеческих ресурсов незападных стран (политика скрытого неоколониализма). Для полной реализации сценария С. Хантингтона надо вернуть большую часть человечества в XIII – XIV века. Можно ли это сделать безнаказанно, нарушая исторические законы?
Первой экспериментальной площадкой по осуществлению такой исторической диверсии стал Иран периода революции 1979 года, когда вполне прозападный режим шаха был заменён (не без участия западных спецслужб) на радикальных исламистов аятоллы Хомейни. Сегодня США задействуют все возможные средства для насильственного свержения светских прозападных режимов в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Уже это осуществлено в Тунисе и Египте, происходит в Ливии, на очереди – Марокко, Бахрейн, Оман, Саудовская Аравия, Йемен, Сирия, Иордания. Ведь совершенно очевидно, что этим расчищается политическое поле для прихода к власти радикальных исламистов. Другой альтернативы там просто нет: либо светская военная диктатура, либо религиозные экстремисты. Сегодня Запад решил сделать ставку на последних. Такая политика позволяет получить тактическую выгоду, но в стратегическом плане ударит и по США, и по Европе, так как усилившийся религиозный фундаментализм, безусловно, когда-нибудь выйдет из-под контроля и будет осуществлять свой исторический проект, например, по созданию всемирного халифата. В этом контексте то, против чего фактически в одиночку бьётся М. Каддафи, приобретает совсем другой, историкософский и геополитический смысл.
Что касается России, то ей, скорее всего, в условиях нынешнего ослабления будет уготована роль разменной монеты в этой большой игре, на неё может быть направлено удовлетворение имперских амбиций радикального ислама. Это очень серьёзная угроза национальной безопасности, об отражении которой необходимо задуматься уже сейчас, блокируя радикальную исламизацию значительной части мира. Пока не хватило политической воли даже использовать право вето при голосовании в Совете Безопасности ООН в отношении Ливии, фактически открывшей путь к военной интервенции в эту страну, нарушая принцип государственного суверенитета.
Человечество сегодня стоит перед глобальным вызовом, который приобрёл исторический масштаб. Альтернатива довольно жёсткая и принципиальная: либо остановка исторического прогресса и неизбежное разделение человечества на два непримиримо враждующих друг с другом мира – привилегированное меньшинство стран Запада, пользующегося всеми благами цивилизации, и подавляющее большинство остальной части человечества, для которого оказывается закрытой даже сама перспектива исторического развития и лучшей жизни; либо поиск новых гуманистических идей, способных преодолеть подобное разделение и вернуть веру в единство исторической судьбы человечества.
В первом сценарии мир не сможет быть устойчивым: если Запад окончательно откажется от своей миссии по цивилизации мира и будет думать только о собственном благополучии, то незападные страны не смирятся с такой несправедливостью, мир будет поставлен на грань новой мировой войны, и прогнозы С. Хантингтона оправдаются. Готового рецепта по выходу из этого кризиса нет.
Новый проект, который бы предотвратил сползание человечества к глобальной катастрофе, ещё требует своего тщательного философского, научного, геополитического, исторического осмысления.
Литература
1. Белл Д. Конец идеологии // Новое время. 1990. №29.
2. Кефели И. Ф. Философия геополитики. – СПб.: Петрополис, 2007.
3. Фукуяма Ф. Конец истории? // США: экономика, политика, идеология. 1990. №5.
4. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. – М.: АСТ, 2004.
5. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. №1.
6. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка. – М.: АСТ, 2006.
И.А. Бисько
Санкт-Петербургский государственный
инженерно- экономический университет
К.Т. Бисько
Санкт-Петербургский государственный
университет сервиса и экономики