М. П. Горчакова-Сибирская (отв ред., Спбгиэу), д-р философ наук, проф

Вид материала

Документы

Содержание Органичность построения философии всеединства на основе диалогической концепции м.м. бахтина Секция социальное партнерство и экономическая психология Актуальность изучения социокультурного контекста профессиональной коммуникации Теория человеческого капитала и подход

Подобный материал:

• Учебник, 5069.09kb.
• Ю. Ф. Воробьев, д-р экон наук, проф. (отв редактор), 2350.82kb.
• Программа вступительного экзамена по специальности 08. 00. 05 Экономика и управление, 100.68kb.
• М. А. Рыбалко (отв редактор), проф, 973.68kb.
• А. В. Карпов (отв ред.), Л. Ю. Субботина (зам отв ред.), А. Л. Журавлев, М. М. Кашапов,, 10249.24kb.
• Выпуск 48 Э. Ф. Шарафутдинова чеченский конфликт: этноконфессиональный аспект отв редактор, 3024.85kb.
• Тезисы докладов научно-практической, 6653.64kb.
• Центр системных региональных исследований и прогнозирования иппк ргу и испи ран, 3282.27kb.
• Інформаційні технології в журналістиці: вітчизняний І світовий досвід Київ 2002, 8272.38kb.
• Міжнародна журналістика – 2002 київ 2002, 2743.9kb.

ОРГАНИЧНОСТЬ ПОСТРОЕНИЯ ФИЛОСОФИИ

ВСЕЕДИНСТВА НА ОСНОВЕ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ

КОНЦЕПЦИИ М.М. БАХТИНА

В.С. Соловьеву попытка построения философии всеединства не удалась, ибо он действовал в рамках западной монистической традиции, так настойчиво и успешно критикуемой им [1]. Стоит в связи с этим обратиться к той нашей традиции, которая, как часто это бывает, может быть оценена нами только благодаря нашим западным коллегам. Она не востребована и не понята у нас, но зато хорошо понята ими.

Как считает В.Л. Махлин, русистика любой страны стоит сегодня под знаком наследия Бахтина. Во всем научном мире бахтинский «диалогизм» оказывается сейчас открытым событием [2, 534]. Попытаемся рассмотреть это явление не столько на информативном, сколько на духовном уровне, затрагивающем сами глубины человеческого бытия [3, 4]. Но сначала обратимся к фактам. Кем является Бахтин для нас? «Радикальный оппонент «западной традиции», от Платона и Аристотеля до Хайдеггера и Гадамера, Фуко и Деррида», «преобразователь русской философской магистрали, от Ивана Киреевского до Флоренского и Бердяева» [2, 536]. Бахтин также, как это ни странно, и религиозный мыслитель (особенно в своей философии языка), надо только это увидеть [2, 539].

Дэвид Паттерсон, американский критик и писатель в своей книге о Бахтине пишет: «Дух становится реальностью в пространстве между автором и героем, героем и читателем, автором и читателем: всегда и везде это – реальность “между”, диалог» (цитируется по [2, 550]). Такое откровение, конечно, не является случайностью. Дэвид Петерсон – христианин, и поэтому чтение Бахтина вызывает в нем библейские аллюзии. Голос литературного героя есть реальность, перед которой я оказываюсь, читая текст. Он ставит передо мной вопрос, поставленный уже перед первым человеком: где ты, Адам? Он заставляет человека занять определенную позицию по отношению к тому, что высказано, вступить в диалог, ответить. Когда Бахтин говорит в «Проблемах поэтики Достоевского» об ответственном поступке, он подчеркивает, что та правда, к которой приходит, наконец, герой, может быть только правдой собственного сознания [4]. Иными словами, никакого нейтрального по отношению к человеку знания нет. Это значит, что знание всегда личностно.

Средневековая схоластика (и, соответственно, средневековая западная интеллектуальная мистика) – это уже уклон в монизм, это начало «смерти Бога». Схоластика, в свою очередь, как показывает Э. Жильсон, дала начало новоевропейскому рационализму. Автономная «картезианская свобода» (выражение Ж.-П.Сартра) не сработала. Один оказался в поле не воин. Надо вести не монолог, а диалог, тогда только можно что-то понять. Глаз сам себя не видит. Нельзя вытащить себя за волосы. Это все примеры из Бахтина.

«Диалогизм» Бахтина может быть понят в качестве утверждения онтологичности «реальности Другого». У нас было почти полное отсутствие «диалогической» традиции. Поэтому мы увлекались Гадамером и Бубером. А.Ф. Лосев еще в 1930 году предсказывал, что русские люди будут читать немцев, не догадываясь, что у нас это было гораздо раньше, гораздо значительнее и богаче [5]. В то же время, «маргинальные» тексты Бахтина читались с упоением на Западе. Не лучшее ли это подтверждение необходимости нас друг для друга, необходимости диалога? Бахтинский «диалогизм» - это не столько даже понятие, сколько принцип видения. Этот замечательный принцип позволяет увидеть динамику совпадения противоположностей: в диалоге они должны быть подвижны, чтобы совпасть; нельзя прийти к соглашению, к согласию, пока не начнешь вести диалог; при этом надо учиться вживаться в другого, а не пытаться подчинить его себе. Это не всегда легко, потому что понять другого – это значит его принять. То же самое делает и он в отношении тебя. Тогда только диалог состоялся. Иначе каждый говорит о своем, и это два монолога, а не диалог. Единство может быть достигнуто только в диалоге, но не в двух монологах. Потому это двуединство, а в перспективе соловьевское всеединство, на богословском языке синергия (совпадение энергий.

Следует попытаться осмыслить концепцию всеединства с точки зрения «диалогизма». Мы получим всеединство как целое нового типа. Что это значит? Всеединое оказывается не просто монолитно единым, но изначально двуединым, сочетанием как минимум двух, а в пределе безконечного множества несводимых друг к другу элементов.

Литература

1. Евлампиев И.И. История русской философии. – М., 2002.

2. Махлин В.Л. Бахтин и Запад // Философия не кончается: Сборник. Т. 1. – М., 1999.

3. Ирзабеков Василий (Фазиль) Тайна русского слова. Заметки нерусского человека. – М., 2008.

4. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1979.

5. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии – М., 1993.

СЕКЦИЯ СОЦИАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Т.В. Абрамова

Губкинский филиал ГОУ ВПО «Белгородский государственный технологический университет им.В.Г.Шухова»

АКТУАЛЬНОСТЬ ИЗУЧЕНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО КОНТЕКСТА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ

В настоящее время в различных направлениях смежных с лингвистикой дисциплин изучаются самые разнообразные аспекты речевой деятельности человека, при этом все больше внимания уделяется анализу «живой» речи, протекающей в условиях реальной коммуникации, рассматриваются когнитивные процессы у человека, которые связаны непосредственно с репрезентацией внешнего и внутреннего мира мыслящего субъекта [7, 47].

Представляется, что интерес к изучению языка обусловлен тем, что язык обслуживает общество абсолютно во всех сферах человеческой деятельности, рассматривается как способ выражения мыслей одной личности для другой и является единственным средством отражения и выражения общественного сознания в его полном объеме [10].

В современном обществе происходит смена научной парадигмы, ученые акцентируют свое внимание на антропоцентризме, обусловив широкое проведение междисциплинарных исследований, где в центре внимания лингвистов, психологов, социологов и других исследователей оказываются языковая личность и проблемы ее функционирования в реальных процессах коммуникации, являющейся «главным законом жизни» [1, 2, 3, 5].

Представляется, что существующее противоречие между обезличенностью коммуникаций и потребностью личности в признании своей индивидуальности ярко прослеживается в сфере обслуживания или услуг и это достаточно часто приводит к конфликтам в данной сфере.

Однако всю глубину возникающих противоречий и конфликтов между представителями социальной группы сферы обслуживания и потребителями данных услуг невозможно понять без рассмотрения проявлений культуры речевого поведения коммуникантов, которое испытывает влияние как со стороны неструктурированного, стихийного сознания, так и со стороны действий человека, определяемых той контактной зоной, в которой взаимодействуют, коммуницируют конкретные индивиды, переходя из одной сферы своей жизни в другую.

Внимание к речевому поведению профессионалов усилилось в последние годы по многим причинам, напомним лишь некоторые из них: во-первых, антропоцентризм – общая тенденция смещения фокуса внимания на человека, в том числе в основной сфере его жизнедеятельности – трудовой; во-вторых, развитие науки и новых технологий привело к узкой специализации во многих отраслях, что обусловило появление большого количества терминов, затрудняющих коммуникацию и отражающих особое – профессиональное – языковое сознание; в-третьих, благодаря рыночным отношениям и изобилию товаров и услуг, практически не отличающихся качеством, все чаще в качестве основного критерия покупательского выбора, равно как и выбора потребителя выступает «речевое оформление» процесса приобретения товаров или услуг.

Проблемная ситуация представляется достаточно напряженной в связи с тем, что быстрота происходящих изменений во всех сферах жизни привела к тому, что удовлетворяя или не удовлетворяя в коммуникативном взаимодействии с представителями той или иной сферы обслуживания свои бытийные потребности, мы создаем определенный уровень культуры, который одновременно является и следствием нашего взаимодействия и причиной комфорта или дискомфорта нашей повседневной жизни.

Исследуемое противоречие исходит из того, что коммуникации между представителями разных социальных кластеров трудно поддаются фиксации как социальный факт со всеми его нюансами и существует необходимость переосмысления коммуникативного социального поля, которое как понятие фиксирует достаточно широкую социальную реальность, которую невозможно понять без всестороннего изучения коммуникативной компетентности, культуры профессионала той или иной отрасли народного хозяйства.

В связи с чем, нам представляется обоснованным и актуальным выбор профессиональных коммуникаторов сферы обслуживания в качестве объекта исследования, представляющих собой особую социальную группу, к которой каждый из нас, по мере возникновения потребности в получении той или иной социальной услуги, ежедневно включается в определенные социально-коммуникативные взаимоотношения. При этом главную роль в данном взаимодействии играет следование правилам речевого этикета, «правилам игры»,

Несмотря на настоятельную потребность практики, степень научной разработанности проблем речевого взаимодействия работников сферы обслуживания, услуг, с клиентами невысока. Нам представляется, что исследования, направленные на выявление специфики такого взаимодействия, должны способствовать оптимизации взаимодействия в сфере деятельности «человек – человек», на что указывают многие ученые [6, 8, 10] и уже происходит существенное изменение отношения административных органов власти к проблеме построения таких взаимоотношений. Так, в Белгородской области 2009 год был объявлен годом улучшения качества человеческих взаимоотношений [9].

В связи с тем, что в нашем исследовании особым субъектом является профессиональный коммуникатор, которому принадлежит активная роль в регулировании социально-коммуникативных отношений, то представляется необходимым обратить внимание на определение его социального статуса, характеризуемого тем, что он осуществляет свою деятельность от лица профессионального сообщества работников сферы обслуживания (услуг), которым присущи как положительные, так и отрицательные качества. На это необходимо обратить пристальное внимание исследователей, поскольку представители данного сообщества вступают в определенные социальные отношения с субъектами территории, где они проживают, такими как горожане, селяне, мужчины и женщины различных возрастных групп, государственные служащие, работники предприятий и учреждений, учителя, врачи, учащаяся молодежь, пенсионеры, безработные и т.д., которые несут в себе опыт языкового развития поколений, в том числе и опыт мастеров слова, опыт страны, среды, а также и свой собственный опыт.

Таким образом, потребности человека, природа и способ удовлетворения возникающих потребностей ставят индивидов в определенную зависимость друг от друга, обуславливают объективную необходимость их взаимодействия друг с другом и вызывают к жизни социальные отношения – отношения между субъектами социальной деятельности, где проявляются его социальные качества. Все это наталкивает нас на мысль о том, что для понимания сущности рассматриваемой проблемы, необходимо более пристально изучать социокультурный контекст речевого поведения профессиональных коммуникаторов, от чего, как нам кажется, зависит эффективность взаимодействия собеседников в процессе достижения цели. Исходя из вышеизложенного и учитывая тот факт, что речевое поведение человека служит индикатором его общей эрудиции, особенностей интеллекта, мотивации поведения и эмоционального состояния, представляется необходимым не только выявить особенности проявления культуры речевого поведения профессиональных коммуникаторов сферы обслуживания, услуг, но и попытаться осуществить построение дескриптивной и объяснительной модели видоизменения повседневной жизни россиян в поле коммуникаций, которое регулирует взаимодействия людей в различных сферах их жизни.


Литература

1. Arminen, I. Conversation Analysis: A Quest for Order in Social Interaction and Language Use. – 1999. – Vol. 42. - № 3, pp. 251 – 257 (7)
   
2. Bargiella-Chiappine. Requests and Status in Business Correspondence. Journal of Pragmatics. – 1996. – № 28. – P.635-662
   
3. McGregor G. Whaddaweknow? Language Awareness and Non-linguists’ Accounts of Everyday Speech Activities. 1998. 7:1. p. 32-51
   
4. Schlesinger, Izchak M. The Structure of Misunderstanding. – 2008. – Vol.16. - № 3. – pp. 568 – 585 (18)
   
5. Schramm, Wilbur. “How Communication Works”, in The Process and Effects of Mass Communication. 1955. – 247P.
   
6. Зимняя И.А. Общая культура и социально-профессиональная компетентность человека. 2005. с. 14 – 20
   
7. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004. – 560 с.
   
8. Кушнина Л.В. Исследование корпоративного языка как феномена русской и французской культур. – Пермь: ПСИ, 2007. – С. 7-9.
   
9. Отчет губернатора Белгородской области Е.С.Савченко по итогам социально-экономического развития Белгородской области за 2008 год. – Новое время. - № 21 (7505). – 3 февраля 2009г.
   
10. Серебренников Б.А. Язык как общественное явление / Б.А.Серебренников // Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. – М., 1970. – С. 417 – 450.
    

Е.Г. Никандрова

Санкт-Петербургский государственный

инженерно-экономический университет


ТЕОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА И ПОДХОД

К ЧЕЛОВЕКУ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ


Экономическая наука относится к группе гуманитарных наук и изучает, прежде всего, человека и его деятельность. Для научного описания и прогнозирования человеческого поведения используются различные модели человека, представляющие собой поведенческие гипотезы, являющиеся элементами отдельных научных теорий и применяемые в качестве инструментов исследования. В современной экономической теории наиболее распространенной моделью является широко известная модель «экономического человека». Данная модель, восходящая еще к Адаму Смиту, за долгую историю своего существования претерпевала изменения, совершенствовалась, становилась более «гуманной». Однако основная ее суть сохранилась: в своем поведении индивиды руководствуются принципом экономической рациональности, т.е., принимая решения о совершении того или иного поступка, стремятся к максимизации своей выгоды.

Одной из наиболее известных теорий, претендующих на объяснение всего человеческого поведения на основании данного принципа, является «экономический подход», разработанный американским экономистом, нобелевским лауреатом Гэри Беккером. Опираясь на принцип максимизации выгоды, Беккер анализирует альтруистическое поведение людей в семье, принятие решения о вступлении в брак, о рождении детей. «Экономический империализм» Беккера ярко выразился в его работах, посвященных анализу поведения преступников, которое он рассматривает не как сдвиг в системе ценностей и результат деморализации личности, а с точки зрения обычных рациональных инвестиционных решений.

Исходным пунктом для разработки «экономического подхода» во многом явилась созданная Беккером и группой других американских экономистов теория человеческого капитала, методологической базой которой является усовершенствованная модель экономического человека, получившая название RREEMM (Resourceful, Restricted, Expecting, Evaluating, Maximizing Man, т.е. «Изобретательный, Испытывающий ограничения, Имеющий ожидания, Оценивающий, Максимизирующий Человек»).

По Беккеру человеческий капитал – это способности, знания, умения людей, используемые ими в производственной деятельности, способствующие повышению производительности труда, увеличению объемов материального производства и соответствующему росту доходов. Формирование человеческого капитала происходит в результате инвестиций в него, важнейшими из которых являются инвестиции в образование. Более высокий уровень образования соответствует более высокому доходу на человеческий капитал (заработной плате работника и прибыли работодателя). Беккер исходит из того, что при принятии решений о продолжении или прекращении образования индивиды ведут себя строго в соответствии с основным принципом «экономического человека» – принципом максимизации выгоды. Они оценивают экономическую эффективность вложений в образование по аналогии с оценкой эффективности инвестиций в физический капитал, сопоставляя соответствующие выгоды и издержки с учетом временного фактора, а затем сравнивают ее с доходностью альтернативных видов инвестиций (например, процентов по банковским вкладам).

Таким образом, в теории человеческого капитала целью получения образования, как формы накопления человеческого капитала, является лишь получение более высоких доходов. Образование рассматривается как средство повышения производительности труда, а не способ освоения культурного богатства человечества, которое не включается обычно в понятие «человеческий капитал», так как не гарантирует получения дохода.

В трактовке теории человеческого капитала человек предстает не только исключительно рационально действующим субъектом, рассчитывающим экономическую эффективность своих поступков, но и в сам, по сути, является лишь средством повышения экономической эффективности производственного процесса. Единственным существенным отличием человеческого капитала, от физического является его неотделимость от личности человека, что постулируется в теории человеческого капитала. Однако данная неотделимость рассматривается, скорее, в юридическом аспекте, с указанием на то, что человеческий капитал не может быть предметом купли-продажи на рынке, а может быть лишь «арендован». При этом забывается, что личность человека – сложное психологическое понятие, объединяющее многие аспекты, характеризующие эмоции, мотивацию, мысли, переживания, восприятие, ценностные ориентации. Поведение человека во многом определяется неуловимым, иррациональным, неизмеряемым, неподдающимся оценке путем сопоставления вложений и результатов мотивами. Показательно, что сам Беккер ссылки на иррациональные мотивы поведения людей считает научно несостоятельными.

«Экономический подход» Беккера и теория человеческого капитала, как и модель «экономического человека», с момента своего создания критиковались многими исследователями за слишком сильное упрощение реальности, низведение человека до уровня оборудования, вычислительной машины. Сторонники же «экономического империализма» говорят, что это лишь научные методы, инструментарий для изучения реальности. Однако, по мнению исследователей, «пренебрежение фактором психики человека способно привести к неверным социально-экономическим заключениям и даже к построению целых концепций, соответствующих логике «человека экономического», но нереалистичных по существу» [1].

По нашему мнению, подход к человеку, его поведению и роли в производственном процессе, игнорирующий собственно человеческий, личностный аспект, сопряжен с определенной опасностью. Французский социолог Мишель Каллон выдвинул тезис о перформативности экономической науки, который он выразил следующим образом: «хозяйство не существует до тех пор, пока экономическая наука не осуществит (performs) его» [2]. Согласно данной гипотезе, реальность начинает все в большей степени соответствовать предпосылкам экономических моделей, т.е. экономическая теория не просто моделирует и отражает реальность, а «производит» ее [3].

Данное явление, по нашему мнению, можно наблюдать и в случае с основанной на модели «экономического человека» и «экономическом подходе» теорией человеческого капитала. Не только современный человек стал все больше походить на homo economicus (пусть даже в усовершенствованном его виде), но и отношение к человеку и его способностям и качествам (человеческому капиталу) изменилось. Теория человеческого капитала во многом способствовала ресурсному подходу к человеку. Человек стал рассматриваться как однородный с физическим капиталом ресурс, производственный фактор, необходимый лишь для наращивания объемов материального производства и соответствующего прироста дохода. Хрестоматийными стали определения человеческого капитала, как «способности производить предметы и услуги» [4] и «меры воплощенной в человеке способности приносить доход» [5]. И это, по нашему мнению, создает в общественном сознании определенные стереотипы отношения к человеку не как к цели, а как к средству и генерирует соответствующие схемы поведения людей.

С нашей точки зрения, данный подход к человеку как к средству достижения экономических целей, выражающихся, прежде всего в наращивании, материального благосостояния, широко распространен сегодня в России. При этом забывается, что главным отличительным качеством, сущностью человека, во все времена считалось не материальное, а духовно-нравственное начало. А ведь в традиции отечественной философско-экономической мысли всегда подчеркивался приоритет духовного над материальным. Об этом писали многие известные русские экономисты дореволюционного периода. Следует упомянуть работы С.Н. Булгакова, известного русского философа, который также был талантливым экономистом и автором работ, посвященных вопросам политической экономии. Признавая важность экономического прогресса для прогресса общечеловеческого и общекультурного, Булгаков критиковал современную ему западную политическую экономию за сосредоточенность только на материальной стороне жизни, за сведение человека к хозяйственному субъекту, «экономическому человеку» [6].

По нашему мнению, современная теория человеческого капитала требует пересмотра, органического включения в нее психологических, а также духовно-нравственных факторов. Это сделает ее более реалистично отражающей реальность, свяжет экономическую теорию, как гуманитарную науку о человеке, именно с человеком во всех проявлениях его личности.

Литература

1. Ольсевич Ю. Экономическая теория и природа человека: становиться ли тайное явным? // Вопросы экономики. – 2007. – № 12. – С.34.

2 . Callon M. What does it mean to say that economics is performative? // Do economists make markets? – Princeton: Princeton University press, 2007. – P.328.

3. Юдин Г. «Экономическое» и «социальное»: автономия сфер и дисциплинарные границы // Вопросы экономики. – 2010. – № 8. – С.69.

4. Thurow L. Investment in Human Capital. – Belmont, 1970. – P.15.

5. Фишер С., Дорнбуш Р. Экономика. – М.: Дело ЛТД, 1993. – С.303.

6. Улих К. «Экономический человек» C. Булгакова // Общественные науки и современность. - 1996. - № 2. - С. 127-130. 


А.А. Селищев


Санкт-Петербургский государственный

университет экономики и финансов