М. П. Горчакова-Сибирская (отв ред., Спбгиэу), д-р философ наук, проф

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 80

ЛЮБОВЬ – ЭТО ЖИЗНЬ.

РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ АЛЬТРУИСТИЧЕСКОЙ ЛЮБВИ (И.ИЛЬИН, Л.КАРСАВИН, С.Л.ФРАНК)

Тематика любви является центральной не только для русской литературы и поэзии, но и для такого интеллектуального компонента культуры, как философия. В связи с интенсификации поиска смысложизненного начала бытия в конце 19- начале 20 века наблюдался всплеск философии любви в России, который, конечно, не был случаен. Слова Христа: «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Матф.24:12) начали сбываться именно в эту эпоху роста социальной напряженности, агрессии, ненависти к царю, Церкви и вообще к ближнему в российском обществе. В этой ситуации обращение русской творческой интеллигенции к теме любви было попыткой растопить тот духовный лед, который сковывал человеческие сердца атеизмом и жаждой революции. Спасла ли любовь Россию? Исполнилось ли пророчество В.Соловьева: «любовь спасет мир»? Это вопросы риторические. Понимание смысла русской культуры и русской философии без изучения философии любви в России нас представляется затруднительным.

В рамках данной статьи будет рассмотрено понимание любви в творчестве трех русских философов И.Ильина, С.Л.Франка и Л.Карсавина, каждый из которых оставил значительный след в философии альтруистической любви. Объединяющим смысловым центром, из которого, как три луча, исходят их взгляды на любовь, является идея любви-жизни. Л.Карсавин, анализируя идеологию любви одного из героев Ф.М.Достоевского Федора Павловича Карамазова, замечает: «Но любовь – жизнь»^¹. И, действительно, любовь сильнее смерти. Любовь несовместима ни со смертью, ни со всем тем, что ее умножает. Любовь – это чистая, созидательная, благотворящая, жизнь. Любовь, подобно роднику чистой воды, бесконечно источает жизнь. Эта же идея высочайшей онтологии любви содержится у И.Ильина, наставляющего своего сына такими словами: «Нет, нам нельзя без любви: она есть великий дар – увидеть лучшее, избрать его и жить»^² В христианском духе эту идею выражает философ С.Франк: «отныне душа в своей последней глубине знает, что Бог есть любовь, что любовь есть сила Божия, оздоровляющая, совершенствующая, благодатствующая человеческую жизнь».^³

Русский философ И. А. Ильин, глубоко и всесторонне рассмотревший компоненты духовной жизни, рассматривает любовь как смысложизненую и главную выбирающую силу. В своем письме сыну он, как добрый отец, пытается убедить свое чадо, что без любви прожить нельзя. Почему же? Ведь любви «нет в людях», - полагает сын. И.Ильин пишет: «Жизнь подобна огромному, во все стороны бесконечному потоку, который обрушивается на нас и несет нас с собою. Нельзя жить всем, что он несет…Надо выбирать. Выбирающая же сила есть любовь: это она «предпочитает», «приемлет», «прикрепляется», ценит, бережет, домогается и блюдет верность.»^⁴ Любовь - это критерий ценностной оценки всего сущего. Любовь представляет собой направляющую звезду на жизненном пути человека. Без этой звезды человек идет в потемках и постоянно ошибается.

Несколько иначе проблему любви видит русский философ, историк-медиевист Л.Карсавин. Само названия его статьи «Федор Павлович Карамазов как идеолог любви» вызывает множество вопросов. Почему выбран именно Ф.П.Карамазов? Может ли быть идеология любви? Если да, то какая вообще любовь может быть у этого совсем не положительного героя Ф.М.Достоевского? Некоторые идеи Л.Карсавина вызывают образ дионисийской «любви»: «Эта жажда власти и господствования есть во всякой любви; без нее любить нельзя»^⁵ Как же тогда возможна альтруистическая любовь, которая не ищет своего, а жертвует всем ради объекта любви? Или Л.Карсавин не замечает того, что можно любить по-настоящему искренне и жертвенно, жестко протиположно тому, как любил Федор Павлович? Любовь жертвенна, онтологична и познается в самой жизни. Понимание Л.Карсавином любви как борьбы двух душ прямо противоположно самой созидательной и творческой сущности любви. Борьба разъединяет и разрушает субъектов ее, а любовь созидает новое интегральное целое из любящих, делает их одним во множестве при сохранении уникальности их личностей.

Л.Карсавину было очевидно, что светлая, чистая, мученическая любовь не имеет ничего общего с ницшеанским, дионисийским, сверхчеловеческим и антихристианским властвованием в любви. Полное властвование - это ад. Соединение воль во властвовании - это единство во зле. Господство одной личности над другой недопустимо в любви и губительно сказывается на личностях обоих любящих. Истинное единство в любви - это взаимное служение и жертвование собою ради любимого. Желание господствовать порождено гордыней, уничтожающей самые начала человеческой любви.

Мы убеждены, что замысел Ф.М.Достоевского был в том, чтобы показать именно то, что Ф.М.Карамазов уже был духовный труп, а смерть его тела лишь поставила окончательную точку. Однако «лучи…бессмертной любви…пронизывают темную душу Федора Павловича».^⁶ Значит, надежда на спасение в любви для Карамазовых еще есть! И это понимает сам Л.Карсавин, представляя любовь Мити, как антипод любви отца. Любовь Мити – это жертвенная любовь, «готовность беспредельного подчинения»^⁷. И именно эта «любовь – жизнь»,^⁸ по Л.Карсавину. Без любви жизнь теряет субстанциональный смысл, то есть тот смысл, который имеет существование в самом себе. Как в субстанции нет ничего бессмысленного, так в любви нет ничего лишенного смысла и чувства. Любовь обладает высшим онтологическим уровнем жизни самой в себе. Любовь - это жизнь в чистом виде, как она сама по себе есть. "Любовь есть" - это означает, что есть сама жизнь, жизнь вне пространства и времени, вне социальных отношений, вне биологических форм, чистое бытие как конкретная идея. Любовь - это конкретная идея, пронизывающая весь идеальный и реальный миры. Любовь - это благо в платоновском понимании. В любви нет зла и несовершенства. Любовь сама по себе совершенна и не нуждается в восполнении своего бытия. Для осуществления этой чистой любви необходима альтруистическая любовь, основным признаком которой по Л.Карсавину являет «двуединство» как единство «двух любящих»^⁹ Условием реализации этого альтруистического единства является главенство духа над бренным телом человека: «Духовное должно царить и осуществлять себя в единстве с телесным, подчиняя, объединяя и направляя его.»^¹⁰ Царствование духа над телом необходимо, чтобы избежать чуждого любви блуда. Любовь и страсть блуда - две противоположные борющееся в человеке силы, сила Божественная и сила диавольская. Поэтому любить и соединятся со «страстным порывом» одновременно, как пишет Л.Карсавин, не возможно. Искреннее и чистое влечение к объекту любви может быть очень сильным и постоянным, но оно не тождественна и даже не подобно похотливой страсти обладания им.

Низменная плотская любовь может, но не должна, выходить на более высокий онтологический уровень альтруистической любви. В свою очередь альтруистическая любовь может возрастать до уровня любви-агапэ, любви-святости. Как это прекрасно показано Ф.М.Достоевским на примере покаяния Раскольникова, преображения Сонечки, монашества «в миру» Алеши и других героев его произведений, онтологический уровень любви может меняться, то есть имеет место динамика онтологии любви. Любовь противоположна "ничто". Любовь – онтологическое «да будет», это порыв к бытию, это жажда жизни, жажда чистоты. Л.Карсавин пишет об этом онтологическом порыве: «Без любви же ко всему, к насекомому нет и полного принятия жизни»^¹¹ Любовь всегда стремится к своему умножению и подобно капиталу дает «прибавленную стоимость». Капитал любви - это запас жизненных сил человека. Не имея этого капитала любви, человек теряет онтологическую основу своего существования, теряют саму жизнь.

Итак, альтруистическая любовь по Л.Карсавину - это не смерть, не страсть, не насилие, не животное обладание. Это не любовь Ф.Карамазова. Любовь-агапэ - это жизнь, дух, энергия, полное самоотречение, милосердие, долготерпение и смирение. И это любовь Зосимы.^¹² Альтруистическая любовь Мити – это переходный этап от карамазовской любви к святой любви старца Зосимы. Любовь-агапэ «не оправдывает всего мира, не оправдывает Карамозовщины…Она - высший из видов любви на земле»^¹³. Собственно религией такой высшей любви и является христианство, о котором пишет самобытный философ С.Франк.

Христианство – это «религия любви»^¹⁴, - провозглашает Семен Людвигович Франк в названии своей статьи. Почему же именно любви, а не милосердия, не доброты, не смирения? Дело в том, что только христианство свидетельствует и утверждает, что Бог есть Любовь. Любовь умножает любовь. Любовь творит. Истинное творчество есть проявление любви и умножение любви в бытии. Творец - это источник любви, а творение- это результат умножения любви. Бог хочет, чтобы любви было много, ибо любовь - это бытие. Много любви, значит и много бытия. Христианство - это религия жизни в любви. Любовь аксиоматична для христианства. Это аксиоматическая основа христианской религии. Чтобы проиллюстрировать эту идею, можно привести множество замечательных цитат из Франка, каждая из которых будет характеризовать отдельный аспект любви:

Ценностный аспект любви «Любовь есть непосредственное восприятие абсолютной ценности любимого»^¹⁵;
Аспект служения. «Любовь - счастие служения другому»^¹⁶, это счастие служение Христу;
Созерцательный аспект. «Любовь – радостное и благоговейное видение божественности всего сущего», «созерцать любовь – значить иметь ее, гореть ею»;^¹⁷
Религиозный аспект. «Любовь есть сама сердцевина веры»^¹⁸, «любовь – выражение и действие Бога в человеческой душе»^¹⁹. Любовь – Богоприсутствие и Бого-действие. Любовь религиозна по своему существу.

Собственный последний аспект для С.Франка становится сущностью альтруистической любви. С.Франк дает такое определение: «Любовь есть…религиозное восприятие конкретного живого существа, видение в нем некоего божественного начала»^²⁰, созерцание в нем Божественного образа, образа Христа в нем. Однако С.Франк непонятно почему обвиняет любовь к Богу в абстрактности. «Любовь к Богу как самой Красоте...есть менее конкретно-живое, менее насыщенное, менее полное чувство, чем подлинная любовь....к конкретному существу»^²¹ А разве Бог есть абстрактное существо? Христос же – это предельно конкретный человек и конкретный Бог, и любят его христиане как конкретное существо. Самое живое, насыщенное и полное чувство есть любовь к одному Христу. Конкретность и универсальность есть критерии любви. «Универсальная, всеобъемлющая любовь… есть любовь ко всем людям во всей конкретности и единичности каждого из них».^²²

Итак, в русской религиозно философской традиции можно выделить линию понимания любви как жизни, ярко представленную в философском творчестве С.Франка, Л.Карсавина и И.Ильина. Любовь выступает для них самой сердцевиной духовности человека, сущностной основой личности. Любовь – не только онтологическая первооснова, но и источник культурного творчества и религиозного вдохновения. Любовь животворит. Любовь – это сама жизнь – таков лейтмотив этой линии философии альрутруистической любви в России.

М.И.Панфилова

Санкт-Петербургский государственный

инженерно-экономический университет

Blog

М. П. Горчакова-Сибирская (отв ред., Спбгиэу), д-р философ наук, проф

ЛЮБОВЬ – ЭТО ЖИЗНЬ.

РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ АЛЬТРУИСТИЧЕСКОЙ ЛЮБВИ (И.ИЛЬИН, Л.КАРСАВИН, С.Л.ФРАНК)