Жизнь в розовом свете
| Вид материала | Документы |
- Третья Международная теоретико-практическая конференция «социальная жизнь в свете философской, 44.5kb.
- День матери, прошедший 23 ноября во 2 и 4 классах, 132.67kb.
- «Человек с детства должен видеть мир в свете идеала, чтобы жизнь его была восхождением, 347.88kb.
- Моу «Основная общеобразовательная школа №33» Кузбасс – водные ресурсы, 79.35kb.
- Н. А. Некрасов Автор Биография, 10.42kb.
- Я выбираю жизнь вместо наркотиков, алкоголя и табака! Суррогатная жизнь, 25.43kb.
- 2. Глава I. На грани миров и эпох: работа и жизнь Лу Андреас-Саломе, 6462.11kb.
- Проект резолюции межрегиональной научно-практической конференции " Реалии XXI века, 26.66kb.
- Чтоб все исполнялось, лишь глазом моргни, 24.71kb.
- Тема: «Ополномочиях прокурора в свете нового Закона «О прокуратуре Республики Беларусь», 83.53kb.
- Я бы все равно узнала тебя, - сказала, наконец, Эн, отпустила бутылку и протянула гостю салфетку.
- А ты не изменилась, - Грег огляделся. - Добрый вечер, господа... Как ты попала сюда, Анна?
- Анна Хантер, хозяйка "дома с колоннами" - это я. Дитманы - мои жильцы. Дама в синем - Зайда Донован. А та милая леди в гранатах, что проглотила язык от неожиданности - Ди. Диана Кортес. Мы с ней вдовы, захлебнувшись воздухом, Эн схватилась за сердце.
Пальцы Армета с привычной врачебной сноровкой сжали ее запястье, сдвинув браслет. Несколько секунд все молчали.
- Аритмия, - объявил Грег. - Что ты обычно пьешь?
- Ди, пожалуйста, принеси мои таблетки, - попросила Эн. Ее губы побледнели даже под слоем персиковой помады.
- Прошу прощенья, меня ждут, - ошарашенно улыбаясь, Зайда поспешила к выходу. Ее голос раздался из холла. - Ваш гость явился с вещами. Здесь чемодан. Учтите, если понадобится - комната Ненси свободна.
- Вот, - протянула таблетки Ди, избегая смотреть на Грега. И вдруг, упав в кресло, закрыла лицо руками. Но всхлипы прорвались сквозь ладони.
- У Ди гипертония. От таких потрясений может случиться криз, еле слышно проговорила Эн. - Ей Богу, Грег, разве можно так поступать со старухами...
- У меня впечатление, что вам, дорогие мои, не хватало именно хорошего врача, - Грег посмотрел на сидящих за столом сестер.
Они завтракали в столовой, по комнате разносился аромат кофе. Не спорьте, реанимация вчера прошла удачно.
- Садись, я налью тебе кофе. Естественно, без кофеина. - Ди кивнула на стул. - Как спалось?
- Роскошно. Всю жизнь мечтал о девичьей спаленке с обоями в незабудках. - Грег отпил кофе, поставил чашку и задумался. - Если честно, я еще чрезвычайно крепкий мужик, если не проснулся после вчерашнего в сумасшедшем доме.
- Да и мы оказались бодрыми девушками - ни одного летального исхода, - согласилась Эн.
- Клянусь, я даже не предполагал... Нет, я вообще ничего не знал... Слушайте, я действительно похож на выходца с того света? Грег коснулся поредевших на темени волос.
- Ты похож на Грега Армета, которого мы знали давным давно и с которым мысленно давно простились. - Эн покрутила в руке миндальное пирожное, да так и не откусив, положила его обратно. - Это пострашнее костлявых привидений.
- Положим, вес у меня почти не изменился. Одно время я отпустил боварское брюшко, а потом взял себя в руки. Правда, в последнее время похвастаться мне нечем - ни силами, ни удачей, ни радостью.
- Ты постарел, но не изменился, Грег. Этот нос, осанка, смех... О, мистер Армет, вас трудно с кем-то перепутать даже такой забывчивой даме, как я. - Ди пододвинула Грегу вазочку с печеньями и конфетами. Ты ведь прибыл издалека?
- Издалека. Но не из голодного Пакистана. В Атланте пока с продуктами вполне прилично. Не то, что в Москве. Я побывал там пять лет назад.
- Ну, вспомнил! Теперь в России питаются неплохо. У меня там живет дочь.
- Господи... Я даже не знаю, о чем вас можно распрашивать. - Грег растерянно пожал все еще широкими плечами, обтянутыми темно-синим пуловером. В остром вырезе белел воротничок сорочки. Он был похож на авторитетного ученого из голливудского фильма - благородная седина, поджарость, скульптурные морщины на крупном загорелом лице, внимательный блеск очков. Только выглядел этот герой сейчас так, словно ему объявили одновременно суровом судебном приговоре и присуждении нобелевской премии. - Вдруг оказалось, что прожита очень большая жизнь и столько всего наворочено - не знаю, с чего и начать.
- А ты просто отвечай на вопросы и не пытайся что-нибудь скрыть. - Строго глянула из-под очков Эн.
- Избави Бог! Если б я знал, о чем надо молчать... Лет тридцать назад... Нет, постойте, это было в пятьдесят седьмом. Именно! В Москве в то лето состоялся молодежный фестиваль. У меня в палате оказался малый со сломанной ногой. Он что-то изображал на фестивасе, а потом побывал с делегацией в Венском университете. Там какой-то профессор рассказывал ему о России. Русская жена профессора угощала гостей борщом.
- Верно!.. Хантер пригласил русских из-за меня. Среди них был и темнокожий американец.
- Я почему-то сразу понял, что речь идет о тебе. Парень сказал также, что сестра русской дамы вышла замуж за испанского аристократа. Ему показывали фотографии... Я догадался, о ком идет речь и буквально вцепился в него... Но, увы... - Грег развел руками. - Больше ничего вытащить не удалось.
- Ты не бывал в Австрии, в Испании? Не жил в России? - продолжала допрос Эн.
- Был везде. По нескольку дней - на конференциях, в командировках, не выбираясь из своих медицинских проблем.
- И откуда тогда этот отличный русский язык? Только не говори, что помнишь его с тех пор.
- Не скажу. Последние полгода мне пришлось много говорить по-русски. Вернее, я делал это с удовольствием.
Эн решительно положила ладони на кружевную скатерть: - Вот что, дорогой. Ты же не думаешь, что случайно попал сюда в самое Рождество?
- Куда уж там... - Грег покачал головой. - Из меня никудышний мистик. Я хирург, дорогие мои. Ни в проведение, ни в чудесные совпаденияч - вот в такие, как говорят, хорошо подготовленные, случайности не верю.
- Правильно, - согласилась Эн. - Никаких чудес.И .уж естественно ,никаких заранее заготовленных интриг. Мы встретились лишь потому, что должны были встретиться в этой жизни. Какое имеет значение путаница уловок, с помощью которых Некто или Нечто свел нас вместе? Ведь мы сидим здесь - и это, как не крути, Грег, материальный факт.Точнее - медицинский.
- Клянусь, позвонив в этот дом,я не предполагал, что ждет меня за дверью!
- Мы тоже не чаяли увидеть тебя, Грег. Хотя приложили к этому кое-какие усилия. - Эн подняла руку. - Узнаешь эту вещицу? - она протянула браслет Грегу.
Присмотревшись, Грег с сомнением скривил губы:
- Что-нибудь давнишнее?.. Постой... Кажется, я узнаю этого ослика... Да, я его узнал!
- Вероятно, он тебя тоже, - нахмурилась Эн. - И не диагностируй, пожалуйста, маразм. Я научилась ладить с вещами. Зачастую они ведут себя точно также, как люди. Только мы думаем, что действуем по велению подсознания, а на самом деле - подчиняемся неким таинственным флюидам.
- Она абсолютно нормальна, - поспешила заверить гостя Ди. - Но любит играть в рождественские сказки.
- Да... в общем... все мы... - неуверенно пробормотал Грег, - все мы непрочь заглянуть в детство.
Они помолчали, слушая как распевает за окном подвыпившая компания детскую песенку на валлийском языке. Многократно повторялось слово "хуевс", несколько непривычное в таком контексте для русского слуха.
- Они желают всего хорошего. Хороший, добрый - звучит как... Ну, этот язык довольно похож на немецкий, - объяснила Ди.
- Я заметил. - Грег подошел к окну. - Чудесный городок, насколько я успел вчера рассмотреть. А перед вами всегда море...
- Сколько ты думаешь оставаться в Остенде?
- Могу уехать хоть сегодня. Ведь вы передадите Элен тот толстый пакет?
- Это невозможно. Абсолютно невозможно, - категорически заявила Эн. - Американцы не прилетают в Бельгию на одну Рождественскую ночь. А такие деловые мужчины, как ты, не работают курьерами. Раз привез - отдай сам.
- Во-первых, у меня бесплатный билет в Европу. Я консультирую в Мюнхенской клинике, - неуверенно пробормотал Грег. - А во-вторых, не хотелось бы обременять.
- Разумеется, он мечтает остаться, Ди. Но что-то упорно скрывает. Господин Армет боится, что если он разоткровенничается, то одну из нас непременно хватит кондрашка. Это так, Грег?
- Не хотелось бы портить праздник... этими самыми откровениями, засомневался Грег. - Думаю, лучше оставить все как есть.
- Разве ты не сказал, что стал хорошим врачом? Или ты ночуешь под мостом, получая обеды в Армии Спасения? Извинини, дорогой,в компании весьма хрупких дам, хороший врач всегда кстати. Ты не похож на неудачника, Грег.
- Наверно, суд присяжных признал бы мою жизнь благополучной. С перевесом в один голос.
- Не бойся разочаровать нас, Григорий Армет-Ордынцев, - Эн вздохнула. - Разве теперь уже что-нибудь можно изменить? Мы с Ди прожили долгую жизнь. Но в ней всегда была любовь к тебе. Ах, ну что я объясняю? Это ведь и так ясно!
- Конечно... - Грег опустил глаза. - У меня ведь тоже была... Ну, то есть я тоже всегда... Ладно, давайте свой торт. Последний раз я ел в самолете целую вечность назад. А вчера меня вытолкали к мадам в голубом даже не покормив.
- Хороший признак. - Ди поставила перед гостем блюдо со сливовым тортом. - Вчера ты не производил впечатление человека с волчьим аппетитом. Здесь много взбитых сливок. Не боишься холлестерина?
- Ничего не боюсь. - Армет положил на блюдце большой кусок. - Наконец-то ничего не боюсь.
Сестры молча смотрели, как он ловко орудует кофейной ложечкой и думали каждая о своем.
- Здесь был один парень из России... - осторожно начала Ди. - Лет тридцати пяти-сорока... Невероятно похож... Похож на тебя. Мы подумали... - она неуверенно посмотрела на сестру.
- Естественно, мы предположили, что он мог бы быть твоим сыном, закончила мысль Эн.
Грег с трудом проглотил последний ломтик торта и виновато развел руками: - Наверное, мог бы... Но дело в том... Собственно, дело заключается в том, что у меня нет детей.
11
- Не хочешь рассказать все по порядку? - предложила Эн, когда они переместились в гостиную. - Нет, ты вовсе не должен исповедываться, Грег. Расскажи то, что считаешь нужным. На елке столько блестящей мишуры, так наивно светятся веселые огоньки, не бойся перебрать розового. В качестве укрепляющей терапии.
- К несчастью, я дальтоник. Не настолько, чтобы спутать цвета светофора, но вот различить, оттенки... С оттенками у меня плоховато. Я предпочитаю не обнадеживать пациентов, если шансы на победу невелики.
- Это очень мужественно - смотреть правде в лицо, резать по живому, без анестезии украшательства... Но я помню тебя другим, Грег. Ты полагал, что не сможешь быть врачом. "Это слишком обременительная ответственность для сострадательной души - посредничество между жизнью и смертью..." Ты боялся причинять людям боль.
Ди поспешила вмешаться: - Пусть рассказывает как считает нужным. Самое главное - факты. Ты давно знаешь Элен Дитман?
- Так... - Грег сосредоточенно уставился в потолок. - Это было в тясяча девятьсот... Нет. Лучше уж двигаться по порядку... - Он тяжко вздохнул и крепко сжал руки. - Я уехал из Вены, сбежал от вас, вернее - от себя. После того, что случилось с Ди, я понял, что все мы здорово запутались, - начал он скороговоркой. - Было такое ощущение, словно все рухнуло, надежды обманули, жизнь не удалась. Мне ничего не хотелось. Ничего. Я попытался стать пьяницей, но не смог. Попробовал рисовать, писать музыку - не получилось... Смешно, двадцатипятилетний мальчишка считал себя конченным человеком. Случайно я стал санитаром в отделении экстренной помощи Даллаского госпиталя. Возил каталки от двери в приемную. А на каталках... Брр... Тогда я окончательно решил, что ни за что не стану врачом.
Почему-то у всех женщин я вызывал желание опекать меня. Вероятно, был совсем пришибленный и пробуждал жалость, вроде бродячей собаки или шелудивого котенка. Правда, Джулия - наш специалист-неврапатолог, пригласившая меня к себе как-то раз на чашку кофе, объяснила точнее: "инстинкты любовницы и матери проявляются в одной связке. Женщины мечтают о надежном партнере, но предпочитают "родить" его сами."
Ей было уже под сорок, но выглядела Джулия великолепно: смгулая, спортивная, с прохладными сильными руками и острым взглядом из-за поблескивающих стекол крупных очков. Когда она смеялась, закинув голову, на шее перекатывались жилки, а зубы были видны до самого последнего. И ни в одном - ни единой пломбы. Мы прожили вместе больше десяти лет. Под ее неусыпной опекой я завершил-таки медицинское образование, проработал ассистентом в ортопедической хирургии и вскоре начал оперировать сам. Весьма удачно. Весьма...
Я начал с двух-трех несомненных побед. Починил колено, раздробленное в автокатастрофе, удлинил пациентке ногу на два дюйма, спас от ампутации мальчишку... Ну в общем, обо мне заговорили и я задрал нос. Да... В те годы я уже не вызывал чувства жалости... Но женщины все равно не оставались ко мне равнодушны... Вы представляете, что такое огромный госпиталь? Восемьдесят процентов женщин в персонале и вкалываем плечо к плечу целыми сутками. А еще пациентки... Почему-то принято считать богемные круги рассадником распутства, у них-де, такова специфика творчества. А вот у нашего главного хирурга было железное правило - перед работой у стола - секс. И не у него одного. Или наоборот - после. В общем, это не столь важно...
Джулия оказалась до противности рвнивой и мстительной. Она выслеживала меня, допекала моих воображаемых пассий, а когда мы расстались, сделала так, что мне пришлось поменять место работы. Я уехал в Атланту, где побывал как-то с коллегами. Мне предоставили хорошую должность. Но дело не заладилось. Может, Джулия меня сглазила. А скорее всего, я не из бродяг, легко меняющих место и окружение. Период "акклиматизации" у меня проходил тяжело. Все получалось как-то не так в клинике и личной жизни... Можно было подумать, что я ловелась или циник - женщины у меня менялись с головокружительной быстротой. А я даже не замечал этого, ни к кому не привязывался, никого особенно не желал и не ощущал потерь.
Постепенно все устроилось, как специалист я достиг стабильного профессионального уровня, приобрел небольшую уютную квартиру и устроил в ней чудесное холостяцкое гнездышко. Хорошая музыка, умные книги, дорогие напитки, изящные вещи. Я предпочитал во всем основательную солидность с налетом романтического сибаритства. Женщины считали, что я умею "красиво ухаживать", обожаю старомодные "реверансы", люблю делать подарки и сюрпризы. П-ф-ф! Просто не знаю, как это все происходит по-другому. Каких-то вещей я делать так и не научился... - Грег посмотрел на сестре, словно оценивая степень допустимого откровения.
- Не бойся шокировать старушек, - поняла его нерешительность Эн. - Я тоже до многого не дошла. Ну, допустим, никогда не ела кожу вареной птицы, не потрошила свежую рыбу, не занималась сексом в лифте... Но с лифтом-то ясно - дома, где я жила, были не выше пяти этажей, к тому же, у меня клаустофобия.
- Наш госпиталь - восемнадцатиэтажный. Четыре огромных грузовых лифта для перевозки каталок и два хозяйственных, идущих в подвальные этажи... - объяснил Грег. - Это так, между прочим, насчет секса в лифте. - Он явно смутился.
Помолчали, прислушиваясь к звукам играющего на площади оркестра.
- О друзьях, встретившихся после долгой разлуки, обычно пишут: "они разговорились, словно расстались только вчера", - заметила Эн. А чего мы все деликатничаем?
- Мне кажется, моя автобиография скучновата для такого дня. Постараюсь придерживаться основных этапов и выдающихся фактов. Значит так... Извини, Эн, все время отвлекаюсь, думаю о твоем диагнозе. Ведь вчера, когда Ди укладывала тебя в постель, ты поднялась с кресла и села на кровать.
- Я столь же успешно пересаживаюсь на унитаз. Блестящий прогресс за четверть века.
- Это случилось двадцать пять лет назад? Боже! Можно подумать, что ты живешь в восемнадцатом веке. Если здесь нет специалистов, надо было лететь в Штаты, - присев возле Эн, Грег ощупал ее ноги. - Можешь разогнуть колено? А приподнять? Попытайся, пожалуйста.
- Нет. Думаешь, я не старалась? Какие только врачи не брались "поднять меня на ноги за неделю", какие только новомодные системы я на себе испробовала... Все трепыхалась. Не могла смириться. Пришлось.Специалисты называют мой диагноз "ОГЗ". "Один Господь Знает".
- Не похоже. - Грег встал. - Можно я включу музыку? - подойдя к подставке с дисками, он просмотрел корешки коробок. - Естественно, классика... А подо что здесь у вас танцуют?
- Я предпочитаю "Лебединое озеро". - Ди достала из резного шкафчика деревянный ящик. - Тайная сокровищница музыкальных гурманов. Здесь хранится кое-какое старье. Шлягеры прошлых лет.
Порывшись, Грег выбрал диск. - Франсис Лей подойдет? Извини, дорогая, я не смогу быть партнером в рок-н-роле. Нелады с коленными суставами. Отложение солей.
Он включил музыку.
- "Шербургские зонтики". Очень трогательно, когда герой возвращается и видит в окно наряжающую елку женщину. А рядом девочка - его дочь... Не стоит так шутить, дорогой... - Эн укоризненно посмотрела на стоящего перед ней Грега. Склонив гоову и выставив согнутый окоть, он изображал кавалера, приглашающего даму на танец.- Вставай.
- Прекрати, Грег. - Эн стиснула губы, чтобы не разрыдаться от обиды. - Да выключи же музыку, Ди!
- Не выключай. Я - гость, я врач. Я профессор в конце концов.
- Отойди... - взмолилась Эн.
- Ты же сама говорила, что я неслучайно оказался здесь в самое Рождество. Не для того же, чтобы рассказывать о своих похождениях. Вставай, Анна! Я опаздал на четверть века, но все же успел. Вставай!
- Побежала бы, полетела... Ты переходишь границу, Грег... вцепившись в руку Грега, Эн медленно поднялась. - Это все, что я могу.
- Держись за мою шею. Не бойся, я еще выдерживаю по пять часов у операционного стола. Не рассыплюсь. Вот так. - Он крепко держал Эн за талию.
- Пусти меня, пожалуйста. Пожалуйста, Грег... Спасибо. - Возвращенная в кресло Энн с облегчением расслабилась и закрыла глаза.
- Голова кружится - это нормально. Ты молодец, - похвалил Грег. А сколько минут в день ты стараешься продержаться на ногах? Не отвечай - я знаю: нисколько. - Он укоризненно покачал головой. - Н-да... А хочешь я скажу, что случилось? Однажды ты чего-то здорово испугалась. Потом не ощутила своих ног. И тут-то уже струсила отчаянно, не на шутку. Испугалась неподвижности. Ты трусиха, Эн. Твой страх превратил тебя в инвалида. Разве не противно подчиняться страху?
Вдруг умолкнув, Грег сел и спрятал в ладонях лицо: - Я знаю, как это происходит. Ох, как же хорошо я это знаю...
- У нас имеется неплохая коллекция вин, - бодрым тоном заявила Ди. - Может, пора напиться?
- Неси, - сказала Эн.
- Что прикажете?
- Мне виски и немного содовой. Напиваться коллекционными винами моветон. К тому же американцы, как известно, особенно деловые, и полчаса не выдерживают без виски.
- Я предпочту миндальный ликер. Или, может, принести еще сердечных капель? - засомневалась Эн.
- Давайте поставим на стол сразу все, - предложил Грег. - И будем ориентироваться по ситуации, вроде хирурга, дающего во время операции команду сестре: - "Йод, скальпель, игла, спирт... Еще спирт... Еще... Огурец..." Между прочим, русский анекдот. Мне в Москве рассказали. У нас огурцом не закусывают и медицинский спирт употреблять не принято.
- А у нас - шотланский виски. - Ди вкатила тележку с напитками и посудой. - Здесь минеральная вода. Закусывай чем хочешь. Плюрализм, терпимость, то бишь толерантность - высшие проявления мудрости.
- Это она меня передразнивает. Мой муж был политологом. И я прежде частенько вворачивала словечки из репертуара политобозревателей.
- Мне тоже приходилось рассуждать о "композиции" резекций и "контропункте" интенсивной терапии. - Сделав несколько глотков, Грег перевел дух. - Ну вот! Теперь куда веселее. Минералка без газа - отвратительно...
- Кажется, пора показать тебе город, окрестности. Жаль, что мы все в состоянии алкогольного опьянения. Не пригласить ли Зайду в качестве шофера? - предложила Ди.
- Не надо меня жалеть, уважаемые дамы. Я в состоянии провести сутки в закрытом помещении, занимаясь неутешительным саморазоблачением... Пора мне вывести себя на чистую воду... - Грег потер сильные, сухо шуршащие ладони. - Прошу внимания, господа присяжные заседания, я перехожу к самому интересному.
...1968 год. Я еще молод, хорош собой, но уже известен в медицинских кругах благодаря научным работам, чтению лекций, удачной практике. Мне сорок два, я играю в бейсбол университетской сборной, как правило, провожу отпуск в путешествиях, считаю себя знатоком живописи и музыки. Немного седины в висках, крепкий загар, обаятельные морщинки в уголках серых глаз. А труды! - О, как звучат названия моих исследований... Не стану засорять ваш слух, но могу утверждать, что о болезни Эн я знал уже все "от и до". Мне приходилось проводить экспертизу в комиссии нетрудоспособных инвалидов. Скольких симулянтов я вернул к жизни!
12
Однажды ко мне на консультацию попала молодая женщина, учившаяся на курсах медсестер. Катаясь на лыжах, она неудачно влетела в дерево. Быстро обо всем забыла, но через несколько месяцев появились боли в спине и эпизодические нелады с движением. Я нашел междисковые уплотнения в поясничном отделе и взялся лечить.
Лиз жила с отцом в рабочем пригороде. Ее мать - русская по происхождению погибла в автокатастрофе несколько лет назад. Отец временами крепко запивал, но боялся потерять работу на почте. Этот бедняга являл собой сплошную аномалию: выходец из очень хорошей еврейской семьи, смиренный и аккуратный, не соблюдал никаких религиозных традиций. И слышать не хотел о кошерной пище, но привязался к виски, словно эмигрант из российской глубинки. Блестяще играл в шахматы, держал в уме все данные почтовых регистраций, но был начисто лишен практической жилки.
Лиз подрабатывала ночной сиделкой. Плату за лечение я, естественно, назначил чисто символическую. Должно быть, девушка мне приглянулась.Очень серьезная, не по возрасту ответственная, она ощущала себя в этом мире как на поле брани. Лиз приходилось все время сражаться, чтобы не дать окончательно опуститься отцу, поддержать дом, получить специальность... Она была похожа на игрушечного ежика - сплошные колючки и огромные испуганно вопросительные желтые глаза...