Матер І а л и науково-практичної конференції з міжнародною участю 1-2 березня 2007 року Під загальною редакцією проф. Малого В. П., проф. Кратенко І. С. Харків 2007

Вид материала

Диплом

Содержание

Зайцев И.А.
БЕЗОПАСНОСТЬ СПЕЦИФИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ Зайцев И.А., Кириенко В.Т., Мирошниченко В.А.

Подобный материал:

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 150

ЭФФЕКТИВНОСТЬ БИЦИКЛОЛА У ПАЦИЕНТА С РЕАКТИВАЦИЕЙ ХРОНИЧЕСКОГО ВИРУСНОГО ГЕПАТИТА С ПОСЛЕ 48 НЕДЕЛЬНОЙ ТЕРАПИИ ПЭГ ИНТЕРФЕРОНОМ ά-2а и РИБАВИРИНОМ (клиническое наблюдение)

Зайцев И.А.

ДонГМУ

Пациент З.: 40 лет, рост 180 см, вес 118 кг, индекс массы тела (ИМТ) 34,5 (норма 25 – 29,9). Диагноз хронического вирусного гепатита С установлен в 2003 г. Ранее никакой противовирусной терапии не получал.

Исходные данные: вирусная нагрузка - 1 200 000 копий/мл, АЛТ в пределах 5 верхних границ показателя в норме (ВГН), АСТ – 3,5 ВГН, ГГТ – 1,3 ВГН, триглицериды – 1,6 ВГН. Показатели красной и белой крови в пределах нормы. Пациент высоко мотивирован. Для установления степени фиброза и активности процесса в печени, и выбора оптимального режима терапии пациенту была произведена пункционная биопсия печени, которая выявила умеренную воспалительную активность, наличие мостовидных некрозов и умеренного фиброза; выраженный диффузный макровезикулярный стеатоз.

Результаты обследования позволили установить диагноз ХВГС (1b генотип вируса с низкой вирусной нагрузкой) с умеренной активностью и фиброзом; стеатоз печени. Сопутствующий диагноз ожирение I ст., гипертоническая болезнь I ст.

Пациенту была назначена стандартная противовирусная терапия: ПЭГ интерферон ά 2а (40кДа) по 180 мкг/нед и рибавирин по 1200мг/сут в течение 48 недель. С 4-й недели в схему лечения была включена урсодезоксихолевая кислота.

Вирусологический ответ получен к 12-й неделе терапии и сохранялся до конца лечения. Первоначальное снижение уровня сывороточных трансаминаз сменилось биохимическим рецидивом болезни. Наличие вирусологического ответа при отсутствии биохимического позволило нам предположить, что основной причиной отсутствия биохимической ремиссии является стеатоз печени.

Персистирующее повышение активности трансаминаз является плохим прогностическим фактором в плане достижения устойчивого вирусологического ответа (УВО). Поэтому реактивация гепатита С через 3 месяца после окончания 48 недельного курса не явилась неожиданностью. Активность АЛТ и АСТ вернулась к исходному уровню (100 и 132 Ед/л, соответственно), в крови вновь была обнаружена РНК HCV.

Решая вопрос о дальнейшей тактике ведения пациента мы исходили из следующих соображений: во-первых, общепринятых стандартов лечения пациентов с рецидивом гепатита после полного курса противовирусной терапии пегилированным интерфероном и рибавирином нет; во-вторых, проводимые в настоящее время исследования сводятся к использованию средств сдерживающей терапии, главной целью которой является снижение активности гепатита, а не эрадикация вируса; в-третьих, мы считали, что основной причиной неудачи противовирусной терапии в данной ситуации был стеатоз печени.

Вот почему нами было принято решение назначить пациенту Бициклол - гепатопротектор с противовирусной активностью, снижающий в эксперименте концентрацию фактора некроза опухоли (TNFά) – одного из ведущих патогенетических факторов развития стеатогепатита (A Poullis, M A Mendall Gut 2001;49:311–316).

Бициклол был назначен в суточной дозе 150 мг (по 50 мг три раза) сроком на 6 месяцев. Уже через 4 недели после начала терапии Бициклолом активность АЛТ полностью нормализовалась, а АСТ составляла всего 1,5 ВГН (20 и 63 соответственно). В дальнейшем тенденция к нормализации активности аминотрансфераз сохранялась. И хотя вирусологический ответ не был достигнут, снижение активности гепатита, поддерживаемое лечением Бициклолом, рассматривалось нами как достижение поставленной цели лечения. В течение всего курса терапии препаратом каких-либо побочных эффектов отмечено не было.

ВЫВОДЫ. Бициклол является эффективным и безопасным препаратом для лечения вирусного гепатита. Необходимы дальнейшие исследования по определению эффективности бициклола в лечении стеатогепатита.

БЕЗОПАСНОСТЬ СПЕЦИФИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ

Зайцев И.А., Кириенко В.Т., Мирошниченко В.А.

Донецкий государственный медицинский университет им. М. Горького.

С каждым годом количество людей, заразившихся вирусом гепатита С, неуклонно растет. По данным экспертов, на сегодняшний момент это число приближается к 150-200 млн. человек. Главная опасность, которую таит в себе гепатит С– высокий процент перехода острой формы заболевания в хроническую. Причем острая стадия, как правило, остается недиагностированной в силу стертости клинических проявлений, а хроническая, у значительной части больных, может трансформироваться в цирроз и рак печени. Избежать этих грозных осложнений можно только при условии адекватной терапии гепатита. Современное лечение хронического гепатита С базируется на применении препаратов интерферона- в виде монотерапии или в сочетании с рибавирином. Такая комбинация позволяет добиться излечения у 32,8% инфицированных 1-м генотипом вируса и 65,9% - 2-м или 3-м. К сожалению, терапия интерфероном имеет много побочных эфектов, которые зависят от суточной дозы препарата и продолжительности лечения, а также комбинации интерферона с рибавирирном.

Целью данного исследования была оценка профилей безопасности при лечении больных ХВГС интерфероном- в виде монотерапии или в сочетании с рибавирином.

Методы. Под наблюдением находилось 53 пациента ХВГС, инфицированных 2-м или 3-м генотипом вируса. Диагноз устанавливали на основании наличия в сыворотке антител к HCV в течение более чем 6 месяцев, обнаружения РНК вируса методом (ПЦР) и морфологического исследования биоптатов печени с определением гистологической активности и стадии заболевания по шкале METAVIR .

Пациенты были разделены на две примерно одинаковые по возрастному, половому составу, давности заболевания, гистологической активности и стадии гепатита группы: (А) получавшие интерферон альфа (ИФН) - 28 пациентов; (Б) получавшие комбинацию интерферона альфа с рибавирином - 25 пациентов. Интерферон альфа вводили подкожно в дозе 3 млн 3 раза в неделю, а рибавирин (1000 или 1200 мг внутрь ежедневно, в зависимости от массы тела) в течение 24 недель. Эффективность терапии оценивалась путем измерения уровней вирусной РНК, сывороточных трансаминаз и по результатам биопсии печени.

Результаты. Побочные эффекты встречались достаточно часто: в среднем, 5,8 из 41 анализировавшихся возможных побочных эффектов (ПЭ) приходилось на 1 пациента. Число побочных эффектов среди больных, получавших роферон с рибавирином было в 2 раза больше, чем среди пациентов, находившихся на монотерпии. В первую очередь, это было связано с некоторыми ПЭ, присущими рибавирину (анемия, диспепсические расстройства). Хотя рибавирин и не обладает психотропным действием, большая частота психических расстройств у больных, получавших комбинированное лечение, возможно, была связана со снижением качества жизни из-за необходимости следовать более строгому графику приема препаратов и отчасти носила соматогенный характер (рибавирин чаще вызывает диспепсические расстройства).

Снижение концентрации гемоглобина, связанное, в первую очередь, с приемом рибавирина, наблюдалось почти у половины больных, получавших комбинированное лечение. У 1 пациентки со снижением уровня гемоглобина менее 100 г/л потребовалась коррекция дозы рибавирина, что привело к увеличению его концентрации на 12 г/л и позволило вернуться к исходной дозе препарата. Количество лейкоцитов снижалось в обеих группах, однако не требовало коррекции дозы интерферона или отмены лечения. У всех больных уровень тромбоцитов во время лечения превышал 100 Г/л.

Среди больных, получавших комбинированное лечение, чаще встречались респираторные синдромы, сыпь и шелушение кожи, диспепсические расстройства в виде тошноты, боли в животе и расстройства стула, астеновегетативный синдром, анемия, тромбоцитопения, лейкопения, гипербилирубинемия, синдром лихорадки, в то время как у пациентов, получающих монотерапию мы чаще отмечали диспепсический, респираторный синдромы.

Побочные эффекты были отмечены у всех пациента, однако снижение дозы рибавирина для коррекции развившейся анемиии потребовалось лишь у 1 больного, получавшего комбинированную терапию. Ни в одном случае мы не наблюдали серьезных побочных эффектов, которые могли бы быть причиной прекращения терапии или представляли бы угрозу здоровью пациента. Частота встречаемости побочных эффектов не зависела от пола, возраста, массы тела, гистологической активности и стадии фиброза.

Выводы: Мы можем констатировать удовлетворительную переносимость обеих схем терапии, несмотря на то, что число побочных эффектов среди больных, получавших роферон с рибавирином, было в 2 раза больше, чем среди пациентов, находившихся на монотерпии. С учетом того, что по нашим данным эффективность комбинированной терапии была в 4 раза выше, чем при лечении интерфероном, профиль безопасности комбинированной терапии можно считать удовлетворительным