Geum.ru

Книга третья: Философия XIX xx в

Вид материалаКнига

Содержание


Марбургская школа неокантианства
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   63

этой книге О. Либмана (одного из наиболее верных и одаренных уче-

ников Куно Фишера, намеревавшегося противопоставить идущему от

Ламарка и Дарвина биологизму и физиологизму традиции кантовского

критицизма) каждая из глав - а они были посвящены Фихте, Шел-

лингу, Гегелю и Гербарту - заканчивалась фразой: "Итак, нужно сно-

ва вернуться к Канту!" Лозунг "Назад к Канту!" был, таким образом,

брошен и услышан в 60-х годах XIX в. В 70-х годах он был подхва-

чен - прежде всего лидерами двух главных неокантианских направле-

ний В. Виндельбандом и Г. Когеном, а также их сторонниками и после-

дователями.


Опосредующей это движение фигурой был популярный в свое вре-

мя философ Фридрих Альберт Ланге (1828-1875). Его обычно при-

числяют к "физиологическому направлению" в неокантианстве. Наи-

большую известность принесла ему двухтомная работа "История мате-

риализма и критика его значения в настоящее время" (впервые опубли-

кована в 1866 г., в переработанном виде - в 1873 г.). Ланге, получив-

ший философское, психологическое и педагогическое образование в

Бонне, с 1870 г. был профессором сначала в Цюрихе, а с 1872 г. до

своей смерти в 1875 г. - Марбургского университета. Как правильно

отмечают исследователи, его нельзя считать основателем марбургской

школы неокантианства, ибо эту школу основал и создал Коген. Однако

влияние Ланге на формирование различных направлений в философии

конца XIX в. было весьма значительным. Гегельянец Герман Глокнер

отмечал, что упомянутая книга Ланге (в ее расширенном варианте)

наряду с произведениями Шопенгауэра стала одним из наиболее читае-

мых произведений немецкой философской литературы. При этом идеи

Ланге, как и их влияние, противоречивы. С одной стороны, Ланге

опирался на достижения естествоиспытателей, из которых он особо

выделял немецких физиологов Иоганна Мюллера и Германа Гельмголь-

ца. Ланге утверждал, что перспективна лишь философия, избирающая

своим фундаментом своего рода "физиологические" концепции есте-

ствознания, психологии. (При этом современную ему физиологию орга-

нов чувств Ланге объявлял развитым и исправленным кантианством.)

С другой стороны, материалистические варианты физиологизма Ланге


категорически отвергал - особенно в случаях, когда материализм, пра-

вомерный, по его мнению, в пределах естествознания, перерастал в

метафизику, т.е. в общий философский взгляд на природу и человека.

Материалистическое мировоззрение, согласно Ланге, неспособно объяс-

нить высшие проявления человеческого духа, развитие искусства и

творчество в целом. Оно усиливает эгоистические тенденции в этике.


С одной стороны, Ланге призывал к развитию философии позитив-

ного знания, критикуя не только материалистическую, но и идеалисти-

ческую метафизику. Многими своими современниками этот философ

был понят как сторонник философского позитивизма. С другой сторо-

ны, Ланге считал, что идеализму, если он не будет оставаться беспоч-

венной метафизикой, а приобретет подпорку в виде естественнонауч-

ных исследований сознания, принадлежит большое будущее. Именно в

свете этого противоречия уясняется отношение Ланге к Канту.


Ланге достаточно высоко и в то же время весьма критически оцени-

вает концепцию Канта. В кантовском наследии на первый план выдви-

гается "Критика чистого разума", в которой в принципе принимаются

идеи априоризма, трансцендентальности (т.е. первенства сознания, его

явлений), теория синтетических суждений a priori. Однако Ланге не

приемлет того способа, каким Кант обосновывает свои главные идеи.

Если в кантовском их обосновании главную роль играют абстрактно

понятые способности нашего ума, то Ланге предлагает перенести центр

тяжести на "физиологическое" оправдание априоризма, подкрепленное

исследованиями Мюллера и Гельмгольца. Создается довольно причуд-

ливый и противоречивый философский сплав - своего рода физиоло-

гический идеализм, или физиологический априоризм, который, несом-

ненно, противоречит и духу и букве кантовского априоризма. Но Лан-

ге, как и другим критикам Канта в конце XIX в., принадлежит та заслу-

га, что они отказались принять кантовский априоризм в качестве само

собой разумеющейся отправной точки философии. Не отвергая тезиса

о наличии априорного, т.е. несводимого к опыту, невыводимого из

него всеобщего и необходимого знания, Ланге и другие философы -

следуя, кстати, лозунгу критицизма, брошенному самим Кантом, - пред-

ложили обосновать, генетически вывести, критически осмыслить апри-

оризм.


Сходно отношение Ланге к понятию "вещи самой по себе". И здесь

в адрес Канта обращена суровая критика. Канту вменено в вину то, что

понятие "вещи самой по себе", которое должно было сохранять функ-

ции "пограничного понятия" (Grenzbegriff), неопределенного "нечто"

как общей причины явлений, - что это понятие обросло у Канта мета-

физическими, а именно материалистическими предположениями о само-

стоятельном существовании мира вне нас. Между тем такое предполо-

жение, настаивает Ланге, неправомерно в свете априористских основа-

ний учения самого Канта, а также специфического кантовского "эмпи-

ризма", согласно которому мир является нам только в опыте, только

через явления. Но если это так, то "внеопытные" заключения о мире

вне нас, которые встречаются у Канта, должны быть устранены. Ины-

ми словами, из кантовской философии должны быть выкорчеваны кор-

ни материализма и материалистического сенсуализма. К этой линии

критики Канта примкнет затем, как мы увидим, немалое число неокан-

тианцев.


С именем Ланге связана еще одна тенденция - она проявляется в

его книге "Рабочий вопрос в его значении для современности и буду-

щего" (1865), также завоевавшей широкую популярность. Речь идет об

обосновании концепции, восходящей к работам Дарвина и Мальтуса и

содержащей тревожные предупреждения о возможности взрывоопасно-

го роста населения земли в недалеком будущем и, как следствия, пере-

населения планеты, обострения борьбы за существование. В 1870 г.,

когда появилось второе издание "Рабочего вопроса", К. Маркс под-

верг книгу Ланге разгромной критике. Еще ранее, в 1865 г. это сделал

Энгельс в письме к Ланге. Идея критики со стороны основоположни-

ков марксизма: Ланге - под влиянием дарвинско-мальтусовского под-

хода - схематически подходит к историческому процессу, преувеличи-

вает роль таких факторов, как народонаселение и влияние его возмож-

ного роста на жизнь общества. В современных условиях, когда вопрос

о стремительном росте народонаселения сделался одной из острейших и

труднейших для разрешения глобальных проблем, стало очевидным:

тревоги и предчувствия Ланге оказались обоснованными, его предска-

зания сбылись.


Произведения Ланге читались и переводились в разных странах, в

частности в России. Так, "История материализма" появилась в русском

переводе в 1881-1883 гг. (СПб.), "Рабочий вопрос" - в 1895 г.

(СПб.). Обе книги в России последних двух десятилетий XIX в. горя-

чо обсуждались образованной публикой.


А в Германии тем временем начали оформляться влиятельные нео-

кантианские школы и направления.


МАРБУРГСКАЯ ШКОЛА НЕОКАНТИАНСТВА


Основатель марбургской школы Герман Коген (Cohen) (1842-

1918) изучал филологию, математику и естествознание в Бреслау и

Берлине. В 1873 г. в Марбурге как ученик Ланге он защитил доктор-

скую диссертацию. С 1876 по 1912 г. Коген был профессором Марбург-

ского университета, создав знаменитую марбургскую неокантианскую

школу, которая на целые десятилетия стала центром притяжения для

философов разных стран. Интерес к философии Канта рано определил

направленность исследовательской и педагогической деятельности Ко-

гена. Так, в 1871 г., еще до защиты докторской диссертации, он напи-

сал классическую работу "Кантовская теория опыта", второе, суще-

ственно обновленное издание которой вышло в 1885, а третье - в

1918 г. В 1877 г. было издано сочинение "Кантовское обоснование

этики", в 1889 г. - "Кантовское обоснование эстетики". В этих кни-

гах три кантовские "Критики" были подвергнуты обстоятельному кри-

тическому анализу. Таким образом, основные идеи марбургского нео-

кантианства были введены в оборот развития философии и в философ-

ские дискуссии еще в 70 - 80-х годах XIX в. В XX в. творческая и

педагогическая деятельность Когена продолжалась. В 1902 г. появился

том 1 его произведения "Система философии"-"Логика чистого по-

знания", в 1904 г.-т. 2 "Этика чистой воли", в 1912 - "Эстетика

чистого чувства". Кроме того, были написаны книги "Иммануил Кант"

(1904) и <Комментарий к "Критике чистого разума"> (1907). Г. Коген


занимался также философией математики. Еще в 1883 г. он опублико-

вал сочинение "Принцип метода бесконечно малых". Произведения Г. Ко-

гена и сегодня причисляются к лучшим философским работам XX в.


Вокруг Когена как ученого и педагога собралась школа блестящих

учеников и последователей. Учиться к нему приезжали из разных стран,

в том числе и из России. Самые значительные после Когена философы

марбургской школы - Пауль Наторп и Эрнст Кассирер.


Пауль Наторп (1854-1924), который с 1881 г. был доцентом, а с

1885 г. - профессором Марбургского университета, известен и как

ученик, сподвижник Когена и как яркий, оригинальный философ, спе-

циализировавшийся в истории философии, теории познания и метода, в

философской психологии и педагогике. Его главные сочинения: "Тео-

рия познания Декарта. Исследование предыстории критицизма" (1882),

"Исследования по истории проблемы познания в древности" (1884),

"Этика Демокрита" (1893), "Социальная педагогика" (1898), "Госу-

дарство Платона и идея социальной педагогики" (1898), "Учение Пла-

тона об идеях. Введение в идеализм" (1903, второе расширенное изда-

ние - 1921 г.), "Песталоцци" (1909), "Логические основы точных

наук" (1910), "Всеобщая психология" (1912), "Всеобщая логика" (после

1914 г.К


Наибольшую известность получили книга 1903 г. о Платоне и ста-

тья "Кант и марбургская школа" (1912).


Эрнст Кассирер (1874-1945) - блестящий философ, который в

начальный период творчества примыкал к марбургской школе неокан-

тианства, а затем встал на самостоятельный путь в исследовании круга

философско-математических, теоретико-познавательных, философско-

правовых, филологических, языковых, литературно-критических про-

блем. Кассирер - превосходный историк философии. В 1902 г. было

опубликовано его сочинение "Система Лейбница в ее научных основа-

ниях". В 1906-1907 гг. он написал (и защитил в Берлине) докторскую

диссертацию "Проблема познания в философии и науке новейшего вре-

мени", которая затем переросла в трехтомный труд; его публикация

закончилась уже после смерти Кассирера. Другие известные произведе-

ния этого философа, написанные еще под влиянием неокантианства -

"Понятие о субстанции и понятие о функции" (1910 г.; русский пере-

вод "Познание и действительность". СПб., 1912). В 20-х годах он

перешел к созданию своеобразной концепции мышления, языка, куль-

туры, которую изложил в трехтомной книге "Философия символичес-

ких форм" (1923-1929). В 1932 г. Кассирер написал яркую работу по

истории кембриджского платонизма второй половины XVII - начала

XVIII в.: "Платоновский ренессанс в Англии и кембриджская школа".

В 1933 г. Кассиреру пришлось эмигрировать из нацистской Германии.

Он был профессором в Англии, Швеции, США. В 1939 г. Кассирер

опубликовал книгу "Декарт", в 1944 г. - "Очерки о человеке"; в

1946 г. уже посмертно вышла книга "Миф о государстве" (две после-

дние работы опубликованы на английском языке.


В марбургской школе обучались и другие философы, то более, то

менее известные. Некоторые из них потом становились основателями

самостоятельных направлений. Так, Николай Гартман (1882-1950), в

1909 г. защитивший в Марбурге у Когена работу "Логика бытия у

Платона", затем создал оригинальное учение онтологического толка. В


Марбурге в начале века учился X. Ортега-и-Гассет. Этот город сделал-

ся также местом паломничества для тех молодых людей из России,

которые были последователями Канта или просто хотели учиться у

прославленных педагогов Когена и Наторпа. В летнем семестре 1912 г.

в Марбурге у Когена (вскоре ушедшего на пенсию) начинал учиться

Борис Пастернак. Но уже тогда он понял, что создан не для филосо-

фии, а для поэзии, о чем ярко рассказано в "Охранной грамоте" и в

(недавно опубликованных) письмах из Марбурга 1912 г. Философы

ранга Когена, Наторпа, Кассирера - это не только яркие, но и ориги-

нальные мыслители. Однако в относительно кратком очерке приходит-

ся сделать акцент на том общем, что их объединяло, причем объединя-

ло вокруг Когена и некоторых принципиальных основоположений, выд-

винутых именно марбургским неокантианством. В чем же состояли эти

главные идеи, основоположения? В значительной степени дело опреде-

лялось не просто почтительным отношением к философии Канта, стрем-

лением восстановить ее былое влияние, но и желанием предложить

новый, критически обновленный вариант интерпретации и дальнейшего

развития кантианства.


Марбуржцы исходили из того, что первая задача новой филосо-

фии - непредвзятое и объективное отношение к учению Канта, в опре-

деленной степени - возрождение и дальнейшее развитие наи-

более ценных кантовских идей. "Всякий, кто хочет сделать какой-

нибудь шаг вперед в философии, - писал П. Наторп в знаменитой

статье "Кант и марбургская школа", - считает своей первейшей обя-

занностью разобраться в философии Канта; но в особенно сильной

мере должна сознавать эту обязанность та философская школа, кото-

рая с самого начала исходила из намерения сначала представить учение

Канта в его неискаженной исторической форме, понять его из собствен-

ного его принципа и определить его значение с точки зрения этого

самого принципа, а не с какой-либо другой, навязанной ему извне"".


Марбуржцам, действительно, удалось внести вклад в историко-фило-

софское изложение и "имманентную" (т.е. верную самому Канту) ин-

терпретацию концепции великого немецкого мыслителя, в прояснение

ее происхождения из предшествующей традиции философии от Плато-

на до Лейбница. Особенно интересной и плодотворной оказалась прора-

ботка линии "Платон - Кант". (Пожалуй, Платон был для марбуржцев

не менее важным мыслителем, чем Кант.) В философии Платона Коген

и другие марбуржцы выдвигали на первый план: 1) интерпретацию

математических объектов как особого вида бытия; 2) понимание идеи

как сущности, прообраза эмпирически данных предметов; 3) толкова-

ние бытия только как мыслимого, идеального.


Коген, Наторп, Кассирер, воздавая должное Канту, не случайно

акцентировали внимание на критической философии как основном дос-

тижении великого мыслителя. Дело в том, что требование строгой кри-

тичности они хотели повернуть прежде всего ...против самого Канта,

ибо намеревались осуществить масштабную критику и достаточно ради-

кальный пересмотр ряда исходных и принципиальных положений кан-

товского учения. "Я должен был, - писал Г. Коген, - предпринять

ревизию кантовских понятий во имя того, чтобы они сами собой подда-

вались объединению в целостную непротиворечивую систему, а также

для того, чтобы я смог расчистить путь своей дальнейшей работе""*.


В вопросе о том, что именно в философии Канта подлежит крити-

ке - каковы, следовательно, "необходимые поправки к учению Кан-

та" - среди неокантианцев марбургской школы существовало, несмот-

ря на различие в оттенках, "большое согласие по существу", что отме-

тил П. Наторп в уже упоминавшейся знаменитой статье. Каковы же эти

"необходимые поправки"? Понимание их в свою очередь зависит от

того, чтб именно в кантовской философии было признано марбуржца-

ми особенно ценным. На первый план среди кантовских сочине-

ний была выдвинута "Критика чистого разума", а в ней -

ориентация на критику познания, на науку, в частности,

на математику, стремление разработать строгий научный

метод. Особо подчеркивались логический характер кантов-

ского учения о рассудке, научно-рационалистическая трак-

товка опыта, в которой во главу угла поставлены транс-

цендентализм и априоризм. Речь шла о главной для марбур-

жцев заслуге Канта - особой логической обработке опыта.


Однако почти в каждом из достижений Канта, как полагали марбур-

жцы, были заключены непоследовательности, ограниченности, проти-

воречия, которые требовали устранения и кардинальных "поправок".

Так, Кант, согласно Когену, ввел новое и весьма ценное понятие опы-

та, но он не полностью и не вполне отчетливо осознал смысл своего

открытия. Опыт в "подлинно" кантовском смысле должен быть сооб-

разован с деятельностью ученого, прежде всего математика, с сутью

научной деятельности как воплощения творчества, культуры. А это

значит, что сердцевина "опыта" - не наблюдения за предметом, не его

"фиксирование" с помощью ощущений. Это Кант понимал, а потому в

ходе критики локковско-юмовского эмпиризма подошел к пониманию

опыта как творческого синтеза, благодаря которому предмет не про-

сто "дается", а создается, конструируется. Однако Кант

был непоследователен. Он сделал ряд недопустимых, с точки зрения

марбуржцев, у ступок материализму, сенсуализму, скептицизму. Пред-

положение о самостоятельном существовании "мира" ве-

щей самих по себе, о "данности" предмета благодаря ощу-

щениям, теоретическое первенство трансцендентальной

эстетики по сравнению с трансцендентальной аналитикой -

все это, согласно Когену, Наторпу, Кассиреру, принципи-

альные и требующие устранения ошибки Канта.


Критика кантовского учения о вещи самой по себе - один из са-

мых важных конструктивных моментов в философской концепции мар-

буржцев. В то же время мотивы этой критики вряд ли можно счесть

оригинальными: впервые они прозвучали в произведениях многих фи-

лософов от Якоби до Ланге. По существу вслед за ними Коген, На-

торп, Кассирер разъясняли, что вещь сама по себе должна трактоваться

не как объективная реальность, не как данность, а как пограничное

понятие, обозначающее цель, проблему познания. Вместе с сокрушени-

ем кантовской вещи самой по себе как источника познания отвергается

и основополагающее теоретическое значение - и не только для мате-

матики, но и для всей теории познания, для философии в целом -

учения о чувственности, трансцендентальной эстетики. Правда, цели-

ком отбросить кантовское понятие "созерцание" марбуржцы не реша-

ются. Но они по сути дела "подтягивают" созерцание к мышлению,


делают созерцание особой "функцией" мышления, задача которого -

давать не познание закона, а "полное мышление предмета"".


Аргументация марбуржцев в пользу "логизации" исходных момен-

тов познания и отрицания самостоятельной роли чувственного созерца-

ния такова: <... В действительности мы имеем ... не просто описание

"данного": оно здесь уже обсуждено и образовано согласно определен-

ному логическому противопоставлению... Категория вещи уже по тому

одному оказывается непригодной, что в чистой математике мы ищем

область знания, в которой принципиально отвлекаются от вещей и их