Обычное дело. Ш
| Вид материала | Документы |
- Типпинг К. Радикальное прощение (отрывок), 537.86kb.
- Колеса двухтонного «уазика» легко оторвались от асфальта. Скаждой секундой автомобиль, 39.96kb.
- Должностная инструкция, 93.05kb.
- Примерная программа учебной дисциплины математика, 566.38kb.
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 77.89kb.
- Первая. Лорд Скиминок Скиминок это я, чтобы вы знали. Прозвище, конечно. Втех местах,, 2704.26kb.
- Рабочая программа дисциплины «биржевое дело» Рекомендуется для направления подготовки, 264.97kb.
- Эконометрика2 Лекция 6 arch, garch модели, 12.91kb.
- Пояснительная записка примерная программа дисциплины "Анатомия и физиология", 789.89kb.
- Разработать рабочие программы, умо по уд, мдк, пм, основанные на компетенциях и реализовывать, 233.37kb.
В М Ф
(Военно-морская филология)
Если ты собрался послужить в Военно-морском флоте пусть даже не по своей воле, а добрых дядек из военного комиссариата, то должен быть готов к отличиям.
И не к тем, которые на груди заслугами брякают, в черной Волге с личным водителем катаются или живут на персональной даче. А к тем, которые хоть и усложняют жизнь, но являются основой для всей будущей ориентации в жизненной системе координат, а также для опознавания “свой-чужой”.
Отличия эти кроются чуть ли не во всем: корабельном распорядке, количестве приемов пищи, чрезмерном количестве железа на одну душу, минимизации общения с земной цивилизацией и слабым полом, встречах с людьми, которых на гражданке только и увидишь в цирке или психушке, полной утрате иллюзий в предельно короткие сроки, приобретение пары-тройки железобетонных комплексов на всю жизнь…
И много разного другого.
Но главное отличие флотского бытия от всего остального вселенского бардака - это слова.
Да-да, те самые, которые складываются из букв и делятся на слоги. Они с самого первого момента начинают кружить вокруг вас, резать еще не
загубленный слух, корежить незащищенную податливую нравственность, вызывать искренний интерес или недоумение, проверять на прочность дикцию, принуждают багроветь или обвисать уши, забивать до отказа ячейки памяти.
Их, этих слов, становится с каждым днем все больше и больше. Не спасает даже то, что какие-то из них вы уже вкрутили себе в мозг из книг, кинофильмов или рассказов морских волков разных размеров и окраса. Слова роятся, назойливо лезут во все дырки, отягощают рассудок. Их можно смело поделить на несколько групп:
- морские и специальные
- матерные
- технические
- фольклорные
Первая группа самая большая и сложная. А потому к ней готовили еще на старте. За незнание этих слов или их искажение подвергали массовому остракизму. Основу закладывали на морской практике, и закладывали так, что простые, обычные слова, коим вас обучали с детской колыбельки, казались слабыми и неубедительными.
Вот услышал ты где-то ненароком такое кудрявое словечко как Абгалдырь.
Чтой-то такое? Звучит не почетно. Может в обидки уйти да в репу умнику?
Сидишь и вяжешь морские узелки из собственных извилин, стесняясь спросить того мордатого дядьку на кафедре, который то ли матерится на фарси, то ли восстанавливается после инсульта.
А терзать мозговые складки вовсе не надо. Все равно не донырнуть до истины. То, что это элементарный крюк из металла для работы с якорной цепью можно узнать только из Справочника по морской практике. А сколько напрасных переживаний…
Запусти сейчас, к примеру, в Интернет пару десятков морских слов с просьбой определить их значения без справочников, а как в башке сложится. И такого, скажу я вам, наскладывает наша мóлодежь, давно сделавшая свой выбор в пользу Пепси, что зайдешься в надрывных рыданиях.
Рискнул я на такой легкий эксперимент в юной, но уже нескромной среде. И
получил сполна:
ДРА ЁК- шустрый детородный орган.
МУШКЕЛЬ- мелкий нахальный мух.
БЕНЗЕЛЬ- хозяин заправки.
БИТЕНГ- браток с битой.
ВЫМБОВКА- явно не комплимент для женского полу.
ГОРДЕНЬ- крутой забронзовевший чувак.
КИ ЯНКА- каратистка.
КЛЮЗ- раззявленное рыло.
КНОП- певец Андрейка Губин.
КРАНЕЦ- сантехник.
КРАНЕЦ МЯГКИЙ- бухой сантехник.
ЛИНЬ- мастер смыться вовремя.
П ИЛЛЕРС- алкаш со стажем.
СПЛЕСЕНЬ- лох отстойный.
СТОПОРКА- динамщица
ТАКЕЛАЖ- повторное кидалово.
СТРИНГЕР- пляжный соглядатай.
… и далее в том же молодецком духе.
А можно и вовсе смысла не искать, а просто пользовать их, как бог положит на душу, поражая своих друганов и восхищая подружек:
- Ну, ты полный АБГАЛДЫРЬ…
И каково Вам после этого? О чем Вы думаете и что чувствуете?
И чего стоит после этого расхожий Лох, Тормоз или Урод?
Мы слова эти начали изучать еще в Системе13. Сначала постепенно, с первой побудки в палатке лагерной “абитуры”, а затем они просто захлестнули нас своим количеством.
Обвал! Сход горной лавины!
О сопромате и астрономии я не говорю - науки классические, уважаемые и не мы те слова придумывали. Но та же морская практика или метеорология. Это же язык любви, ключ к сердцу самой стойкой девственницы с факультета филологии института Герцена.
Каждый! Именно каждый хоть раз, но воспользовался в тяжелом искусстве “кадрежки” латинскими названиями облаков. Гуляя по темным закоулкам, сидя на парковой скамейке или вовсе валяясь на сеновале, вчерашний первокурсник втыкал мутный от страсти взгляд в небо и голосом сексуального романтика вкрадчиво заводил:
- Цирро-стратусов сегодня маловато что-то, но кумулюсы с нимбусами преобладают, а значит…14
И уже совершенно безбоязненно запускал свою озорную ручонку в “куда надо” безвольно размякшей от коварной латыни жертве.
Если не “катили” облака, то в ход пускалась беспроигрышная мореходная астрономия.
Карту звездного неба выучить было невозможно по определению. По силам это было только Копернику с Галилеем да нашему преподавателю по кличке Волопáс. Но десяток волшебных названий с одновременным тыканием в невесть во что над головой довершали затянувшийся абордажный бой за девственность под трепет белого флага.
Сколько уроков по половому становлению было успешно проведено под опийным воздействием морской и специальной терминологии! И ведь это были первые реальные практические результаты, подтверждающие, что теория без практики мертва.
Классический пример из далекого прошлого.
Июнь. Сессия.
Только что сдали что-то жуткое, типа Основ радиоэлектроники. До “нулей” отпущены15. Чтоб не терять времени, рванули на Шкиперский проток - побуйствовать в родной стихии на акватории лодочной станции.
Поначалу мы основательно взлохматили нервы присутствующих, отдавая НОСОВОЙ ФАЛИНЬ, сетуя на отсутствие РУМПЕЛЯ и РАНГОУТА16 и расшвыривая по сторонам истинные названия шлюпочных деталей.
Затем, когда добрый оцифрованный портвейн17 закончился, мы стали нарезать водное пространство в поисках восторженного обожания и немого восхищения.
И тут-то и случился маленький казус. Несмотря на то, что портвейн лег везде и как надо, в чем-то у начинающих драйверов-марсофлотов случились проколы.
Расходясь на контркурсах левыми бортами с лодкой, где четыре студентки уже около часа находились в состоянии девственной неосведомленности по поводу махания веслами, гребец Белошапко по кличке Граф умудрился утопить казенную уключину.
Конечно! Она же не была без веревочки, то бишь ШТЕРТА!
И тогда в качестве завершающего аккорда песни о крепкой морской любви прозвучал обычный вопрос о неизвестном:
- Девчонки! У вас, случайно, лишней КНИЦЫ нет? А?
Девки от вопроса просто поплавились. Их можно было срывать оптом, двумя пальцами левой руки и без перчаток. Слово УКЛЮЧИНА они могли слышать от того же лодочника станции. Но КНИЦА!
В застывших мозгах они перебрали всю наличность: от брошюры “Пять уроков молодоженам” до географии Лазурного берега, но подключиться к истине не смогли, а потому были готовы разом на все.
Друзья и коллеги просителя вопросом были обескуражены немного меньше, но тоже взирали на него с живым неподдельным интересом. Потому как потерять кницу ровно то же, что ненароком обронить собственное ребро во время бега трусцой18. Но Графу уже было не до работы над ошибками: он уже находился в стойке охотника за девичьей дурью, и надо было не упускать шанс.
Кстати, тест на общую эрудицию.
Из чего складывают слова?
Совершенно верно! Из буквочек. Из гласных, согласных, мягких и твердых, прописных и печатных, больших и маленьких. Истина, известная всем, кто сумел однажды дойти до школы.
- И в чем пресловутая фишка?
Не терпится вам. И правильно.
Дело в том, что и буквы-то на Флоте не те.
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!??????????????????????
Вернее, не совсем те.
А еще вернее, что те, которые до 17-го года были: аз, буки, веди, глаголь, добро и далее до последнего “яко”. И на этом старославянском алфавите происходило всякое общение между двумя и более моряками в служебное время.
Здесь и флажный семафор, такой же древний, как и сама старославянская азбука. Это когда весь из себя бравый матрос-сигнальщик с ленточками в зубах машет флажками, будто от пчел отбивается, а на самом деле письмо другу пишет, что на другом пароходе служит. И писать он может что угодно, потому как даже в наши времена эту грамоту Синопа и Цусимы понимали единицы, хотя знали назубок на 1-2 курсах Систем.
Здесь и сигнальные фонари, на которых те же ухари-сигнальцы брызжут светом точек и тире друг в друга. Штука тоже не новая, но очень нужная, когда накрывается медным тазом все, включая Интернет.
А уж о чудесах радиообмена и говорить нечего.
Это когда ты на своем “мосту” в пипку19 блажишь, а твой друг по переписке, с которым “чатитесь в сети”, твои воспаленные службой фантазии слушает, пока тангента отжата. Сеть называется открытой, потому как слушать ее могут всякие любопытные. И значит это, что бухтеть надо опять же на старославянском, потому как каждая буквица кучу своих значений имеют, вполне достаточных для скромного делового общения суровых военморов.
Эфир порой просто на дыбы вставал! Особенно при отработке совместных задач, а особенно ночных минных постановок:
- 10-е! Я нулевой! Покой20 исполнить!
И пойми НУЛЕВОЙ это как? Совсем новый? А может НИКАКОЙ? И чего исполнить? Какой покой? Заснуть всем или разом помереть?
Ко всему прочему остроту и радость момента добавляли позывные, которые присваивались нам. Но так как они постоянно менялись, а пароходов и иных их носителей было полно, то даже русского языка не хватало, и приходилось напрягаться и блистать интеллектом. Сегодня тебя гордо именуют Клистроном, а завтра опускают до Клизмы. И после того, как ты самолично представился кому-то:
- Пловец, Я Клизма. Прием!
Мало того, что на мостике твоего абонента все присутствующие начинают массовое веселье, так и за твоей спиной у всех животы потрескивают. Тебя ведь за язык не тянули, ты сам себя окрестил на всю военно-морскую округу, а они здесь не при чем, пока самим на вахту не заступать.
Кое-кто из моих однокашников до сих пор носит прозвища Мыслéте (М) и Вéди (В), только за то, что у них были однофамильцы, и для более точной их идентификации всплывали первые буквы имени, но опять же древние. Ясное дело, что это были уже “понты”, потому как юная душа просила моря и применять не флотские буквы считала моветоном.
А что говорить о таких реликтах, как маяки, корма, рапорт и компас с ударениями в совершенно иных местах, нежели хочется думать вчерашнему школяру с твердой четверкой по русскому в табеле?
Да ничего. Потому как не нами это придумано, не нам и разбираться.
Флот всегда был, есть и, хочется верить, что будет из тех слуг государевых, коим многое позволено, но с коих многое и спрашивается.
Очень многим в разное время сильно хотелось Флот нагнуть, подравнять острой шашкой под общий мрачный ранжир, отобрать традиции и покрасить корабли в зеленый цвет, но никому-таки и не удалось. Как бы громко не звучали их звания и имена.
Верить очень хочется, что и в этот раз обойдется. А потому давайте вернемся к нашей истории про флотские слова.
С помощью слов матерных, понятно, любви, восторженности и последующей вседозволенности добиваться не пытались. В эфире они, ясное дело, появлялись периодически в зависимости от обстановки, психологического состояния беседующих и их положения в табеле о рангах.
Но записывать “на корочку” их стали сразу без рекомендаций и указаний сверху.
Попадались, правда, и такие редкостные человеческие экземпляры, которые долго не могли произнести даже изначальные азы сквернословия, кои пестрели и осыпались со всех горизонтальных и вертикальных поверхностей, где ненароком прошли Повальная грамотность, Культура и Отдых советского человека.
Эти самые уникумы обычно проходили крепкое зомбирование в своих высококультурных семьях, которые не утратили иммунитета к “ненормативу” под ударами 20-х, 30-х и других ухабистых десятилеток.
Но как показывала жизнь, которую все больше “затрахивала” служба, стойкость эта фамильная на флоте все-таки капитулировала. После чего не было более грязного матерщиника, чем тот, который еще вчера терял сознание от слова “говно”.
Так мой однокашник Юрка Козлов с фанатичным упрямством не хотел складывать известные буквы в еще более известные слова. Где-то к пятому курсу он все-таки освоил детсадовское “хер”, чем жутко гордился.
Окончательное заражение он получил уже в закоулках дивизиона противолодочных катеров и испытал от этого такой психологический кайф, что забыл почти все иные слова “великого и могучего” из многотомников Даля, Ожегова и Ушакова. От его зажигательных речей молодые матросы сходили с ума, коллеги по золотым шевронам тайно конспектировали, а работники политотдела чуть ли не еженедельно пытались исключить его из партии.
С военного флота он ушел непобежденным “каплеем”21, и, думаю, что от его прощального монолога пушечные стволы закручивало спиралью, а корабельные кингстоны вышибало, словно пробки Советского полусладкого.
Сейчас он готовится стать Мастером на каком-то большом пароходе с сильно интернациональным экипажем, который вряд ли понимает его сполна, а потому в основном don’t wore, be happy. Но верю я, что в минуты внутренних томлений и ностальгии по молодости, он уходит украдкой куда-нибудь вроде цепного ящика22, садится на тысячи звеньев с контрфорсами и кроет бронебойно-зажигательными в замкнутую пустоту с яростным упоением.
Мастеров яркого загогулистого слова на Флоте всегда хватало.
В чем , в чем, а в этом недостатка не было. Как и во всех прочих делах были тут и виртуозы, и любители. И говорим-то мы опять же не об обыденной матерщине тракториста на раскисшей пашне, беспросветном матомычании вокзального бомжа или задорной нецензурщине ученика младших классов.
Сии примеры нам не катят. Там нет фантазии, куража, полета мысли, если хотите. В первых двух случаях имеет место тупая безысходность, а в третьем- ярое желание самоутвердиться на благодатной почве отсутствия воспитания как такового.
Нас же учили наставники разных рангов, календарных и льготных выслуг, взглядов на жизнь и конечную цель человеческого бытия. Были это и командиры кораблей, для которых жизнь мамой начиналась и матерью во всех загибах заканчивалась, дивизионные и флагманские специалисты, на разные специальности натасканные.
Но конкретно нашему классу выпала неслыханная удача. Просто редкая. Что-то вроде моментального излечения от запущенного геморроя после телевизионного прогноза погоды.
Нашим учителем по формированию правильного подхода к освоению изысканного срамословья стал бывший титулованный спортсмен, олимпийский чемпион по академической гребле, а ныне творец наших тел, здорового духа и высоких показателей в ВСК23 майор Тюнин. Трудно теперь понять: откуда вынес это все человек, никогда не служивший на флоте по-настоящему. Видать, он был талантливым самоучкой и постигал это все методом интенсивного собирательства и конспектирования.
Кафедра физической подготовки, где он имел честь служить, в плане матероведения не блистала. По крайней мере, кафедры морской практики и тактики морской пехоты в этом деле им было не настичь никогда, каким бы темпом они не рысили.
К нам Тюнин О. был приставлен еще на первом курсе в чине капитана с кровавым просветом на черном поле эполета, на все пять лет интенсивной борьбы со спортивными нормативами через спортивные же снаряды.
Напряжемся и представим: большой двор в окружении старинных фасадов между 11 и 12 линиями Васильевского острова. Он весь уставлен всяким железным дрекольем и издали напоминает полосу противотанкового заграждения славной линии Маннергейма.
Это так называемый Спортивный двор ВВМУ им. М.В.Фрунзе.
Солнечный летний день. Спортивная площадка в плотном кольце окон. Большинство из них распахнуты- жара. Там ,за этими окнами, аудитории, отделы, канцелярии, кабинеты больших и не очень начальников. Звонят телефоны, стрекочут пишущие машинки, звенят чайные ложки в стаканах, женский смех и другие напропалую невоенные звуки.
А мы в строю по ранжиру и с голыми торсами, что теперь зовется красиво, но не по-нашему- топлесс24.
Перед нами полоса препятствий. Флотская.
Значит, не такая, как у всех, а с выдумкой и секретами. Нет, площадки под танец “яблочко” и каната для самой незатейливой флотской потехи здесь не было. Зато было то, что всегда держало наготове, в дрожи и трепете весь персонал училищной поликлиники.
Это и бешено скачущая доска на тросовой тетиве, изображающая штормовую палубу, и груз в полцентнера на лóпаре25, с которым в секунды надо было поиграться в “кто-кого”, и бег по “выстрелу” на высоте пяти метров, и слалом со снарядным ящиком в руках, и…
Ой, да много чего сразу явно веселого! А уж скрытого…
Так вот, чтобы сдать норматив на полосе, надо было очень постараться. А на опытный взгляд нашего капитана стараться мы категорически не желали, нас надо было немедленно взбодрить, взъерошить и надолго заточить на высокий результат. Способ был один и тот же: ”глаголом жечь сердца людей”. Глагол вот был только очень того…
- … ползете по полосе, как пьяная вошь по мокрой п…де.
- по шкентелю взлетать надо, а не в промежность его себе засовывать…
- по доске бежать бегом, а не так, словно тебя только что внезапно вые…ли!
- за яйца вы можете не волноваться, они принадлежат Родине.
- сил нет, так хером помогай, цепляйся…
И все это хорошо поставленным голосом и без тени ложного стыда и смущения. Во весь барабан да на всю ивановскую…
Нам-то фиолетово. Мы уже привыкли. Мы через это свои уши с честью пронесли и даже без потерь. А вот там, за окнами…
Пишущие машинки самостоятельно переходили на латиницу, чайники выкипали и плавились, известные математические символы обретали иной смысл, молоденькие студентки-вечерницы были готовы к продолжению рода немедленно, а ветеран баталерного26 дела Петровна садилась поближе к окну, чтоб в который раз вспомнить войну, северные конвои и бравых молодцев с надписью Северный флот на ленточке.
В общем, за старинными стенами начинались чудеса неожиданных перевоплощений. Они не касались только начальников. Тех самых, больших и малых, которые откровенно завидовали тюнинской свободе слова, тешили свои барабанные перепонки и вспоминали, вспоминали…
Ну не могли они позволить себе подобного на открытой местности, в чистом поле, на глазах изумленной публики. Зависть всегда рождается там, откуда навсегда ушел possible, чтоб никогда туда не вернуться.
Но не только наши военные учителя были носителями диковинных слов. Находили мы их и в гражданской жизни, чтоб так сказать внести свой вклад, обогатить, принять участие и сильно не уходить в отрыв, всегда памятуя о том, что “Народ и армия едины”.
Гуляет на поляне за городом наша группа активных поисковиков межпаховых утех с ударницами социалистического труда. Да-да, именно так и без сарказма и преувеличений.
Пятый курс. Диплом уже готов. Все неспособные к тяготам вольной половой жизни уже переженились и живут среди котлет домашних и компота за счет новоиспеченных родственников.
Эти же не словленные, не стреноженные живут яркой жизнью сексуальных тружеников, и яркость эта обеспечивается тщательным подбором объектов труда. Студентки, медсестры и библиотекарши им были не нужны. А вот машинистки башенных кранов, шпалоукладчицы, вагоновожатые и рыбообработчицы в самый раз. Тут и опыт, и забота материнская, и деньги немалые. А уж неудовлетворенности столько, что каждый акт совокупления сродни живой картинке “древний способ добычи огня трением”.
На скатерти-самобранке уже зияют прорехи, посуда сияет пустотой, и начались уже массовые гуляния с использованием складок местности и природной маскировки. А уж звуки людской страсти…
Наших, правда, не очень слыхать- слабоваты еще. А вот как дышит огнеупорщица с литейного цеха или асфальтоукладчица со стажем! Лось в период “гона” был бы напуган и обескуражен.
И вдруг в этот хор гребцов на галерах врывается иной тембр. Жалобный и тихий, словно голос измученного блужданием и криками грибника. Время от времени он прерывается сморканием и сглатыванием соплей.
Тщательно наделенные человечностью участники природного действа тут же побросали все свои важные дела и ведомые любопытством двинули на тоскливый звук.
Картина маслом, как любят говорить сегодня. Просто “Аленушка” кисти Васнецова. Неохваченная заботой Валюха Шмырева сидела на пне и омывала себя горькой обильной слезой.
Первым не выдержал Мыслете, к которому Валюха испытывала тайные чудовищные симпатии уже полтора часа:
- Ну, и чего мы тут рыдаем? Чего слезой природу губим?
И вот тут все услышали яркое и народное, а главное новое:
- Из-за тебя, УЁБИЩЕ, из-за тебя…
Какое доброе, ласковое и полное любви слово! Какие чувства! Какая сила! И матом никаким сразу не пахнет, пока раз пятьдесят повторять не начнешь. Но слово новое сразу облетело все факультеты и плотно прижилось средь всех категорий военнослужащих.
Только в русском языке можно из нецензурщины сделать прочное уменьшительно-ласкательное, притом такое, в котором есть все: соленые брызги, свинцовые волны, запах одеколона Шипр, любовь с придыханием и грубая, а от того более похожая на настоящую, нежность.
Не то, что сейчас: Рыба, Заяц и прочие рвотные массы с ароматом лесных ягод. Но это уже дело родственниц Евы, геннораспыленных на территории Союза Советских. Им, и только им разбираться, с кем они имеют дело, если, конечно, они понимают толк в деле этом.
Слова технические в нашем случае вряд ли заслуживают особого внимания. И не от того это, что мы хотим обидеть легион инженеров и конструкторов, тем более, что они получили свое наследство тоже из дальнего прошлого.
Такое чувство, что когда-то собрались Пифагоры, Кулибины, Леонарды и прочие Эдиссоны для того, чтоб порешать языковую проблему в своих мудрых штучках. Судили-рядили, но, как и водится среди гениев всех степеней, не очень-то договорились. И получили мы в результате их “стрелки” слова, пригодные как для чтения технических описаний, так и для реабилитации детей с врожденными дефектами речи. Потому их надо просто прочитать, погонять по языку и запомнить для работы с будущими или существующими внуками, чтоб дикция у тех была сразу правильной.
Открываем и читаем с удовольствием:
бобышка, мамеринец, обечайка, кремальер, антабка, экономайзер (мое любимое), наделка, репитер, тангента, пуанкалувр, умформер, сильфон, гетеродин, шпрюйт, рвушка, фляст, кокор.
Кстати, а вы знаете, что такое антабка? Нет? Стало быть, никогда не были в Вооруженных силах. Потому как антабка- это фигурная железка, через которую к автомату крепится ремень. Всего-то навсего.
Но как бы то ни было, часть из них осталась в нашем лексиконе, чтоб иногда ностальгически звучать к месту или нет в бытовых ситуациях. Ну, типа в бане:
- Да-а-а, стареем пацаны. И бобышки у нас уже не те…
- Ну, Палыч, и мамеринец ты себе отрастил на сидячей-то работе…
А что? Звучит необычно, прикольно, а главное, соответствует предмету и истине, а также способствует восстановлению специальных знаний.
И вот…
И вот мы подошли к заключительной части наших размышлений о филологии флотской жизни, которую очень хотелось бы обозвать по названию старого доброго кино с Фатеевой и Даном Спэтару “Песни моря”. Это я об устном народном творчестве военных моряков или о флотском фольклоре.
Флотский фольклор рождался десятилетиями, словно благородный алкоголь, и десятилетиями же шлифовался. Это были в основном слова, словосочетания и цитаты, рожденные в межпалубном железе или в тесной с ним близости.
Начальную школу по его собирательству проходили в той же Системе. А в ней в те стародавние времена был что не наставник, то Крылов, Прутков или Ежи Лец, наконец. Вслушайтесь в эти песни “контуженных морем”:
- Кончил ВВМОЛКУ27, а что толку…
- Жопа в масле, хер в тавоте - есть минер в военном флоте.
- Слева буй и справа буй, штурман мечется, как х… (без сомнений).
- Почему мы тралим мины? Потому что мы дубины…
- Не плачь, жена, слезу утри. Я- командир БЧ-2,328.
- Тихо журчит вода в гальюне. Служба на тральщиках нравится мне.
- Медленно премся мы вдоль борозды29. Если рванет, то все до п… (без сомнений).
- Лучше иметь твердый шанкр, чем мягкий характер.
- Куда подчиненного не целуй, везде жопа.
Но это вещи стародавние, годами обкатанные и ,так сказать, легко усваиваемые. Из головы это уже хлоркой не вытравить.
А вот каламбуры и афоризмы, рожденные прямо на передовой мозгом тех же больших и не очень начальников. Они не имеют изящных словесных форм и тяжелы для психики нормального человека, т.к. рождены в условиях высокого давления ответственности.
Они обычно сыпятся сверху вниз на головы подчиненных с целью взбодрить, привести в чувства, напомнить о воинском долге, поднять служебную потенцию, узнать, кто они есть на самом деле… да мало ли еще для чего. Как бы то ни было,- все на пользу Родине и в ущерб акулам мирового империализма.
Но в ВМФ народ закаленный этим самым ежедневно, и его на простое слово не возьмешь. А потому он от души веселится внутренне с непроницаемым лицом, духарится развязно, а то и конспектирует между делом, чтоб не оставить без сладкого отсутствующих. Да и следующее поколенье надо растить на ярких примерах для личного подражания.
Дорогого стоит даже самая короткая и разлетная фраза: “Тут вам не там!”
На Флоте начинаешь понимать, что общение- это не самое главное в новой жизни. А потом, когда тех, кто тебя должен беспрекословно слушать, становится все больше и больше, потребность в обратной связи начинает увядать. Тебя просто пронизывает уверенность, что монолог- это самая лучшая форма общения. А это прямой путь к полету индивидуальности, порождению афоризмов, перлов и прочих проявлений признаков мозговой деятельности.
Давайте представим себя в многолюдном зале Дома офицеров, актовом зале штаба дивизии или кают-компании флагманского корабля. Вокруг все синее или черное, погоны, погоны… Безудержно клонит в сон , и мотается голова по немыслимой траектории.
Но вот на трибуне появляется ОН.
Образ его собирательный. Что-то от командира эскадры, что-то от комбрига, а что-то и вовсе от твоего первого корабельного старпома. Все встряхиваются, будят своих соседей и замирают в сладком ожидании. И оно не оказывается напрасным:
- Офицер должен быть постоянно в состоянии эмоциональной вздрюченности: нос по ветру, ширинка расстегнута, готовность к немедленным действиям- повышенная. Тогда из него будет толк.
- Да вас, минеров, на третьей минуте войны уже в плен брать будут!
- На флоте вам много денег не заработать, поэтому будете красть.
- У вас все засрано так, что на торпедном аппарате свили гнездо китайские гегемонисты.
- Утраченные иллюзии- это тоже ценное приобретение.
- Я заметный представитель великой инквизиции и могу больно сделать сразу всем.
- Комбриг! Через этот наскальный рисунок (карта с решением) четко проглядывается все мурло Вашей бригады.
- Лейтенант! Первые 10 лет надо служить до синевы, до трупных пятен! А у вас уже пролежни по всей морде!
- Корабельный офицер, способный за ночь удовлетворить женщину более двух раз ,- это явление вредное, социально опасное и чуждое нам, как не отвечающее интересам родного государства. Ему, подлецу, корабельной службы не хватает, он на ней не выкладывается.
- Он должен был помереть еще в утробе матери! Недоношенным! Задавиться на собственной пуповине! И флот от этого суицида только бы выиграл!
- Спать, жрать и срать- вот ваше призвание. Все остальное просто ваши детские грезы.
- Командир дивизии, не оставляйте без присмотра “страну великого аборта”. Это я вам про эсминец “Расторопный” говорю.
- Если командира корабля подчиненные между собой хотя бы иногда не называют мудаком, значит, его пора снимать с должности.
- Курсанты разучились срать! Иду мимо факультетского гальюна, а на- встречу курсант. Сам мелкий, а тащит целую газету, будто у него не очко, а сопло реактивного самолета.
- Настоящий мужчина стесняется всего два раза в жизни! Первый раз, когда не может второй раз, а второй раз, когда не может первый…
- И чтобы сесть на эту меляку, надо быть не просто долбоедом, а долбоедом талантливым, с божьей искрой. Такие, когда ходят по малому, могут наступить на собственный член и не заметить этого.
- Запомните, товарищи офицеры, чтоб ничего не делать, надо уметь делать все.
- Экипаж надо кормить так, чтобы вахту несли бодро. Но чтоб потом не гадили, где не попадя, а все переваривали.
- Баланс сил - это когда на флоте останется два корабля, две лодки и два самолета - для президента и премьера.
- Гуманизм и человечность в вопросах поддержания боевой готовности- вещи преступные уже по самому определению.
- Вы, товарищ капитан 2 ранга, отличаетесь от ребенка лишь размерами детородных органов и умением жрать водку в неограниченных размерах.
- А вы, половые акробаты, улыбаетесь совсем напрасно. Да, НачПО вас хвалил, что вы хорошо удовлетворили шефскую группу. Но думаю, что веселиться вам осталось максимум девять месяцев, согласно законам природы.
- Если б Кузнецов с Горшковым вдруг воскресли, то все проктологи страны были бы заняты извлечением золотых погон из разных адмиральских анусов.
- Штурман! Я все-таки верю, что доживу до того праздничного дня, когда вы станете импотентом, и тогда у вас появится время на изучение руководящих документов.
- А если наши доблестные кадровые органы будут и впредь нас обеспечивать потомками Чингиз-Хана, то пусть хоть с лошадями присылают. Будет кому в патруль ездить, и опять же мясо.
- Кто-то 30 лет строил океанский флот и ходил в одной шинели, а кто-то его за пять лет развалил, и нет такой шинели, чтоб эту морду закрыть.
- Когда я беседую с некоторыми офицерами оперативного отдела штаба, так и хочется посоветовать: “Скажи отцу, чтоб впредь предохранялся”.
- Не уходи в себя, механик, там тебя найдут в два счета.
- И это старший офицер! Он состоит из брюха и члена. Причем брюхо твердое, а член мягкий. И где перспективы?
- Если начальник позволит своим подчиненным говорить все, что они думают, то вскоре они полностью разучатся думать.
- Я не хочу, чтоб вы поняли. Я хочу, чтоб вы устали.
- Любой командир корабля только тогда заслуживает уважения, когда сумеет сделать жизнь своих подчиненных невыносимой.
- Взгляните на этого орла! От одного его взгляда сразу наступает беременность.30
…………………………………………………………………………………
Каково? А?
Это же просто самородки от ВМФ! Какая сила слова, краткость и емкость!
Те, кому конкретно это посвящено, если сразу не померли от “кондратия” при всем честном миру, сейчас гордятся своей прямой или косвенной принадлежностью к этим рекламным слоганам службы в ВМФ.
А ведь это всего микрочастица того неохватного, можно сказать, безбрежного, плещущего от самой души, сердца и других-прочих органов, что не явно участвуют в процессе превращения сложных мыслей, откровенных желаний и просто рефлексов в обычные и доходчивые до каждого слова. И все это не где-нибудь, а на морских просторах, смывающих разный хлам со всех берегов СССР.
Слава богу, что просрав, извините, отдав кусище своей территории, мы просрали, еще раз извините, не так много соленой воды, волны которой “и стонут и плачут”, а значит есть надежда, что, умерев в железе, Флот никогда не умрет безвозвратно.
А если это так, то есть шанс, не очень большой, но крепкий и зацепистый, словно шлюпочный адмиралтейский якорь, который дает нам всем не уверенность, но веру, что все будет хорошо и даже более чем. И потому, коль речь всю дорогу шла о словах, хочу привести фразу одного уважаемого мной и многими человека, который настолько обязан Флоту, насколько и Флот ему:
- Если вдруг Россия, перегруженная ложью, отягощенная мздоимством и простреленная предательством уйдет под воду, подобно Атлантиде, то я просто уверен, что вдали от всякого хлама из грязных баксов, жирных пятен нефти, галстуков от Гуччи и депутатских удостоверений будет вызывающе белеть спасательный круг с надписью “Азов”, “Гавриил”, “Новик” или “Курск”. С него-то все и начнется заново.
Не очень веселые слова, но они несут что-то от правды, а значит и от веры.
А где всегда было настоящее Слово, всегда будет и доброе Дело.
А.Воробьев. Март 2009 г.