Geum.ru

… Они все еще не хотят признать, что место художника в Доме дураков. Им кажется, что они колеблют мировые струны, участвуют в жизни и вообще рулят процессом

Вид материалаДокументы

Содержание


11. Любка, любочка, любаня
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   21

- Тебе что, позакладало?! Я прошу полчаса коньяк повторить! Коньяк, повторит! Как будет «повторить», забыл, на вашем трахнутом колониальном языке? Репит, плиз!

- Ванс мор?

- Сам ты Босфор! Босфор и Дарданеллы! Я в Италию лечу, Милано!

- Парень, тебе хватит, наверное. Ты и так наклюкался с утра.

- Это что тут за шмакодявка?

Из очереди соотечественник наш, русо туристо, обликом морале, голос свой писклявый подает. Где-то я видел эту рожу плюгавую.

- Салют демократам!

- Привет! Я говорю, не буянь, здесь порядки строгие, вмиг в каталашку загремишь. У них в аэропорту своя тюрьма есть, для нашего брата – вытрезвитель придумали. Ну, типа.

- С них станется, блин. Слышь, парень, возьми пятьдесят коньяку. А то лучше – соточку. Вместе и раздавим. Понимаешь, день рождения у меня сегодня.

- Поздравляю! Да ты становись впереди меня, пропускаю. Подойдет очередь – возьмешь. Пока отдыхай себе.

- Но ты же меня уважишь?

- Не вопрос, конечно!

- И мы с тобой споем?

- Вот этого – не надо. Повяжут.

- Да, блин, порядки здесь у вас, я смотрю!

- И не говори! Пятый год живу, не могу привыкнуть! Ты-то сам куда летишь?

- В Милан, понимаешь, третий день добираюсь.

- Что так?

- Нелетная погода, через Прагу летел, они меня в Вену, отсюда – сюда. Сам не пойму, на хрена мне такие варианты?

- Да, любят они с нашего брата веревки вить. Им ведь что главное? Спихнуть тебя куда подальше! Нелетная погода? Аэропорт не принимает? Мы его отправим в другой аэропорт. Из другого – в третий и так далее. Пусть себе катается. У них и свой гешефт из этого дела имеется. На таких отставших-опоздавших заложена сумма определенная, если таковых не будет, деньги пропадут, не на кого тратить. Так появляется возможность наварить, одного-двух лишних дописать, отмыть кое-что. Прикинь, сколько в неделю получится, а за год? То-то. Вот и посылают они тебя из Праги в Вену, потом в Германию, хоть тебе изначально в Италию надо. Меня когда-то тоже…

- Я им сразу сказал: да пошли вы - на легком катере!

- Тише ты, за мат здесь штрафы большие, сто пятьдесят баксов.

- Ну, блядь, я смотрю, вы совсем забурели! И что – доносят?

- Бывает. Но не в этом дело, у них везде видеокамеры понатыканы, специальные, с детектором агрессии. Сами различают, где ты, к примеру, ругаешься не со зла, где их систему кроешь. И, распознав, что ты в стадии агрессии, против властей прешь, сигнал в полицейский участок подает. Автоматом. Так что и свидетелей не надо, заберут, и будут кино тебе прокручивать.

- Интересное кино!

- Вот именно. Да и не только в аэропорту, в городе тоже, в районе каждый дом проглядывается, каждое парадное, подъезд. Чуть что – полицию вызывают, те на месте разбираются. Тотол контрол – называется.

- Охуеть! Это же нарушение прав человека!

- Ты как думал! Сам-то откуда?

- Из Киева, Украина. А ты?

- Земляки! Я из Одессы. В Киеве бывал, конечно, на Подоле родственники живут. На Олеговке, слыхал?

- Конечно, у меня там знакомая. Да что – шурин у меня на Игоревской!

- В Киеве вообще телки клевые. Я как приезжал, по Крещатику часами ходил, глаза разбегаются. Идет, как пишет, все у нее на месте, прикинута, ухожена, невозможно мимо пройти…

- Ты, я гляжу, в этом деле сечешь…

- Как и всякий нормальный мужик. Здесь – совсем не то. Я пятый год живу, веришь, на весь Франкфурт, может, барышни три-четыре, на которых приятно посмотреть. Не красятся, лазят в чем попало, на велосипедах педали крутят, прищепками брюки крепят, чтоб не порвались. Да что, представляешь, в мини-юбках ходить не принято.

- Да, тяжело вам здесь приходится. Как же выходишь из положения?

- У нас многие в Таиланд в отпуск ездят, там тайки дешевые, по два доллара. Не был?

- Не доводилось. Сам-то куда?

- В Амстердам, Голландия. Отпуск сейчас, к приятелям. У них жизнь полегче, посвободнее.

- В смысле?

- Марихуану в любом кафе продадут. Хочешь покруче – героин, или кокаин прямо в «Макдональдсе» вечером купить можно. Ну, а про улицу красных фонарей слыхал?

- Да, знаешь, я вообще не по этому делу. Наркота – не для меня.

- Понятно. Все равно побывать стоит. Я тоже этим не грешу, так, под настроение, травку покуриваю, для тонуса. Но побывать - обязательно надо, увидеть своими глазами, как свободные люди в свободной стране живут.

- Давай, бери, наша очередь!

- Коньяк – сто граммов. Ты будешь?

- Да нет, нельзя мне, язва, только чайку – и то с молоком.

- Ты это мне брось! Обещал уважить.

- Ну, хорошо, я себе скотч возьму с водичкой.

- Тогда – за знакомство.

- Нет, погоди, если у тебя день рождения, - за тебя. Владимир, кажется? Станислав, Стас. Ну, будь! Пью до дна, извини, бежать надо, минут через десять посадку на Амстердамские авиалинии объявлять будут.

- Я посижу немного, время есть.

- Не советовал бы. Тебя здесь, по-моему, засекли, запеленговали, менять точку надо.

- Камеры слежения?

- Не только. Осведомители, жучки всякие, мафиози мелкие крутятся. Ты знаешь, как они работают? В рюмку гадости какой подсыпят – и кранты! Проснется человек через двое-трое суток – голый, босый, без документов и память отшибло напрочь. Нашего знакомого на дансинге жидким экстази напоили. Не слыхал про такое? В кофе, с барменом договариваются, или в пепси, пиво флакончик плеснул, как с цепи человек срывается. Ну, они его в гей-клуб затащили, забавлялись всю ночь, утром под мостом выбросили. Сутки пролежал, без сознания, полисмены подобрали, он – уколотый в вену. Хотя клянется, что не кололся, не нюхал даже. Анализ крови, у него на СПИД – положительный. Укололи, подонки, специально, вирус иммунодефицита привили. Был человек – и нет.

- Ну тебя, Стас! Такие ужастики рассказываешь…

- Я наущаю, чтобы был осторожным. Не так все просто в этой Германии, как может показаться, когда их витрины разглядываешь. Ладно. Ты обратно в Киев когда собираешься?

- Наверное, не скоро. В ближайшие год-два – вряд ли.

- Тогда – бывай, мне бежать надо!

После коньяка руки больше не тряслись, да и чувствовал себя сносно. Только в голове по-прежнему шуршало. Если прислушаться. В целом - жить можно. И нужно. Поехал по лестнице до поворота, где спускаться вниз, на электричку. Народу на платформе – немного, интервал – две минуты. Езды – всего-ничего, шесть остановок до конечной, там главный терминал. От нечего делать стал рассматривать схему: на третьей по ходу остановке – гостиница, четыре звезды, с банком, бассейном, автомобильным паркингом. Э, да здесь, в аэропорту, не выходя, до пенсии дотянуть очень даже запросто, лишь бы бабки были.

Шутки-шутками, на часах – половина первого. Интересно, сегодня в Милан попаду? Иначе - пусть предоставляют номер хотя бы в этом четырехзвездном отеле, талоны, как вчера, на дармовую еду и выпивку, кто же против. Спешить мне, собственно говоря, некуда. Пока нашел «Сервис-центр», думал осатанею. Никто не понимает мой английский. Слыхал, в Германии он не пользуется популярностью, не любят здесь всяких американцев, англичан, не жалуют. Может, мне еще для сугреву надо, тогда только понимать начнут? Поглядим, только бы с «Сервис-центром» вопрос уладить.

Девушки здесь – не то, что в Вене. Надутые, как индюшки. Прав был Стас из Одессы – не на ком взгляд остановить. Сразу билет потребовала строгим голосом, документы. Полез в свою сумку походную, в одно отделение, второе – барсетки моей нет. Отошел в сторону, мокрый весь, в глазах зайчики мелькают, сумку на кресло поставил, основательно стал шарить – голый вассер!

Все перерыл несколько раз – да и что там перерывать, полупустая сумка, книга Булгакова, два яблока, туалетные принадлежности, увел в гостинице в Вене, ну, и два «вискаря» - подарок шефа того отеля. Все самое ценное – в барсетке – два паспорта: украинский и зарубежный, авиабилеты, сертификат из турбюро на проживание в итальянских гостиницах, деньги – без малого три тысячи баксов, карточка «виза», на счету – тысячи полторы долларов.

Из очереди пришлось, конечно, выйти. Сижу в кресле, вокруг, как улей, толпа крутится перед глазами, голова разболелась, так, что глазам больно, чувствую, пот по позвоночнику струйкой стекает. Мыслей – никаких. Сам себе не верю, что это я, нахожусь во Франкфурте, без документов, без денег, что делать теперь – неизвестно. Та карга, что в окошке, время от времени в меня взглядом стреляет.

Так-так. Сосредоточься и вспомни, где ты видел барсетку в последний раз? В Вене, в отеле, была? Кажется. Ну, конечно, была, ты же ее прятал от тех блядей. И потом – посадочные там, на самолет вынимал. Может, в баре, когда проституткам заказывал выпивку, оставил?

В аэропорту, когда сюда летел, билеты, квитанцию предъявлял, иначе, как бы в самолет запустили? Там – джин-тоник, туда-сюда, заигрывал со стюардессой – деньги не понадобились, все – на шару. Так, теперь Франкфурт этот долбаный. В баре несколько раз по пятьдесят заказывал, расплачивался. Барсетку не вынимал, сумку только расстегивал, сначала двадцать долларов достал, бармен «пятерку» сдачи дал. Вот она – «пятерка», в кармане рубашки, сунул, чтобы под рукой какие-то деньги были. Потом «сотку» поменял, когда со Стасом пили. Погоди, а где сдача с этой «сотки», ведь должна быть где-то. В карманах? Нет, все обшарил. Может, тогда в барсетку положил? Ни фига не помню! Вынимал в баре барсетку или нет? Как отшибло! Может, на стойке там оставил? Или за столиком? Туда гони немедленно! Помнишь хоть как возвращаться? Сначала - к электричке, выйти на конечной, вверх по лестнице, после – налево. Нет, кажется, направо, неважно, найти можно. Думаешь, она там лежит тебя дожидается? Полный аут! Все равно, иди, иди ВолодИнька, не просто иди, а иди на три веселых буквы.

Засек время от нечего делать. Еле нашел ту забегаловку, где со Стасом бухали. Они все одинаковы, стандарт европейский. Хорошо, бармена запомнил, на Чарли-Чаплина похож, усики такие же, седые только. Он тоже меня узнал: «Идите на кухню, - говорит, - там все вещи, которые забывают пассажиры, мы их в журнале регистрируем, если что – вам отдадут обязательно». Прошел со слабой надеждой – не с моим счастьем! Вещей там навалом, при мне одна дамочка кулек с сувенирами из дьюти-фри забирала, кофе попила и оставила, так ей целый допрос устроили, проверяли, знает ли, что в кульке у нее было. Барсетки моей не оказалось.

- Ну, что, нашли что-нибудь? – спросил бармен, не отрываясь от кофеварки.

- Дупель пусто! – развел руками.

И мысль сверкнула: «А, может, Стас? Его работа?». Собрался в Голландию, на выходные, травки покурить. Как раз бы и пригодилось пару лишних долларов. Пару тысяч, ты хотел сказать. Прямо сейчас в Киев, в банк, позвонить, чтобы карточку заблокировали! Девочки там знакомые, пока меня помнят, попросить новую выписать, пятьдесят баксов пусть со счета снимут. Потом с оказией передать сюда. Не сюда – в Милан. Ага, варешку закрой! Чтоб в Милан попасть, паспорт и билет нужно иметь. Значит, сюда. Время, конечно, уйдет. Что делать? Как по-другому, надо только бекицер, чтобы не успел кто-то другой всю сумму снять. Как обойтись на первых порах? Как в Милан долететь? Черт, как вырваться из этой долбаной транзитной зоны? Ни билетов, ни документов. Кому нужны мои паспорта? У нас в таких случаях документы выбрасывают или подбрасывают, звонят по телефону, за вознаграждение. А билеты? Самое ценное – билеты и сертификат на поселение в гостиницу. Какое поселение, сегодня у нас что? Четверг? Гостиница забронирована на двое суток. Так что завтра в двенадцать – расчетный час. Пиши – пропало! Не забыл? В половине первого уходит автобус с группой, индивидуальный тур по Милану заканчивается. Дальше – путешествие по коллективной путевке, едем в Верону. Допустим, позвонить в турбюро, рассказать, что ограбили, пусть на гостиницу факсом сертификат вышлют. Хоть какой-то документ. Нет, пусть сюда, на «Сервис-центр»! Да, с этого начинать! Позвонить с «Сервиса», бесплатно. Два звонка в Киев – в турбюро и банк. Лучше – три, еще один – в Милан, Любе этой, что должна меня встречать и сопровождать. Наверное, каждый день барышня в аэропорт ездит. А ты, свинья, позвонить не удосужился. Уф! Кажется, совершенно протрезвел, голова работает как автомат. Хорошо, мобильник не сперли, ума хватило не сунуть в барсетку. Гони галопом в «Сервис», пусть заявляют в полицию, объявляют по радио, может, найдет кто подброшенные документы. Деньги, теперь уже ясно, накрылись женским половым органом…


11. ЛЮБКА, ЛЮБОЧКА, ЛЮБАНЯ


В Милан прибыли в третьем часу пополудни. Каждому пассажиру авиакомпания «Люфтганза», осуществлявшая рейс, кроме корзинки с продуктами, сладостями и фруктами, преподнесла индивидуальный подарок. Мне достался симпатичный резиновый слоненок на цветной «фенечке». Если его держать на весу, он смешно раскачивается в разные стороны. Очень даже напоминает кого-то, долго мучился – кого именно. Потом понял: меня, только много моложе. Соседке, пожилой англичанке с обвисшей челюстью, досталась мягкая игрушка - собачка, бульдог, вылитая хозяйка. Как известно, собаки всегда похожи на своих хозяев. Слоненка я привязал к ремню дорожной сумки, англичанка спрятала игрушку в косметичку.

Удивительно, но с формальностями справились легко, без эксцессов. Стюардессы в полете раздали бланки деклараций, которые надлежало заполнить, я всю дорогу косил глазами, пока англичанке не надоело, и она протянула заполненный формуляр с вымученной гримасой: «Плиз!». Приветливая ты наша! С чистой совестью у нее все сдул. Опасался паспортного контроля, но и он прошел на удивление гладко. Как раз показывали футбол по переносному телевизору, что у пограничников в тамбуре, и они больше туда смотрели, срывались и бегали. Да и, по всему видать, осточертело все за день, не до нас, лишь бы с глаз долой. Кстати, футбол, я потом заметил, очень много значит в жизни итальянцев. Когда играл «Милан» или «Интер», улицы пустели, зато в барах и кафе, где выставляли огромные экраны, - не протолпиться, места резервируют заранее. Если их команда проигрывает, лучше молчать в тряпочку, никого не беспокоить по пустякам глупыми своими вопросами или просьбами. Но если их кумиры вдруг гол забьют, матч выиграют, - любой твой вопрос решится в мгновенье ока, тебя расцелуют, и если стойка недалеко, - не сомневайтесь: обязательно нальют на радостях стаканчик кьянти.

В футбол как раз мы и прилетели. В зале непривычно тихо, пустынно - все в тамбуре болеют. Молоденький мальчик, самый младший, обреченный нести службу, сверив фото, великодушно, нарочито громко и с профессиональным шиком пробил компостером нужную страницу. «Ю а велкам!» Когда стояли в очереди, вычислил, что виза в стране пребывания заканчивается через одиннадцать дней. Четыре дня, считай, псы съели. Не гневи Бога, Беззубов! Скажи спасибо, что обошлось благополучно - могло быть гораздо хуже. Вся жизнь соткана из случайностей и противоречий. Благодаря этому и оказался в Италии, область Ламбардия, Милан, аэропорт «Линате».

В зале ожидания бушевали страсти. Но футбол здесь никто не смотрел. Толпа встречающих, пестрая, как афишная тумба, взрывалась Везувием. Какие страсти кипели, какие объятия, поцелуи, радостные вопли. Впечатление, будто люди годами не виделись, в то время, как на самом деле, вылетели утром из Мюнхена или Женевы, чтобы через час-другой приземлиться в Милане. Карнавальная толпа заметно отличалась от невзрачной, угрюмой, безмолвной серой массы в наших аэропортах. Здесь все орали одновременно, не слушая друг друга, выразительно жестикулируя. Гогот, хохот, экспрессия и лай как на псарне. Я поначалу застыл, оглушенный и ослепленный, с непривычки хотелось закрыть глаза и уши. Много света, все тараторят, трещат, как заведенные, машут плакатами, тянут вверх самодельные баннеры с разноцветными надписями. Прорывается характерное дребезжание мобильных телефонов. Толпа, как бы сказали спортивные комментаторы, наэлектризована и пребывает в тонусе.

Куда идти - не разобрать, хватаешь беспомощно воздух, как рыба, выброшенная на берег. Они что все – не нормальные?

А вот, кажется, по мою душу. Из толпы отделяется невысокая темноволосая барышня в круглых очках на поллица (итальянских?), потертые джинсы, яркая куртка нараспашку, темно-красная майка, когда повернулась, успеваю прочесть: «Монну Лизу – на родину!» Оригинально. Куда же отвернулась, вот он, я! Но повернулась она не для того, чтобы показать мне свою спортивную ладную фигурку с аккуратной соблазнительной попкой, а чтобы взять лежавший на подоконнике листок ватмана: «Mr. BEZGUBOW, UKRAINU». Значит, Безгубов? Как только меня не путали за короткую жизнь! Что поделаешь, и в Италии, как и на родине, фамилия моя не слишком известна, чтобы ее правильно писать и произносить. Может, оно и к лучшему. Солнце мешало рассмотреть ее как следует. В марте, в Италии – солнце, откуда? То ли зайчики пляшут, вибрируют, то ли блики сверкают от ее сережек, колец, колечек, браслетов, пуговиц, ожерелья, еще каких-то неведомых мне штучек, мешают сосредоточиться. На руке – на каждом пальце по перстню, впрочем, кажется, дешевому, бижутерия, у нас такие носят в младших классах школьницы. В крайнем случае – обыкновенный цирконий. Мобильник, в который она тоже что-то кричит, прижимая плечем к уху, увешен разноцветными стекляшками. И сама она сверкает, блестит кудрями соломенного цвета в своих нелепых водолазных очках. Машу ей приветственно рукой, и она пробирается сквозь толпу ко мне боком, успевая извиняться и кричать в мобильник одновременно. И стрекочет, как из пулемета, вот уже и фамилию успеваю разобрать свою исковерканную, звучащую на итальянский манер.

Такая вот вся из себя итальянская деловая барышня. Коренастая, чуть даже пухлая, трогательная, немного смешная в нелепых очках, рыжие с темным кудряшки, то ли выгоревшие на солнце, то ли выцветшие от прожитых лет. Джинсы, жеваные, истертые до такой степени, кажется, их кто-то специально через мясорубку пропустил. Да и подкоротить не мешало бы, волочатся по земле, темные от пыли и грязи. Со спины похожа скорее на школьницу, девушку-подростка. Э, да это никак – твой контингент, не находишь, m-r Bezgubov? И какой контраст, когда внезапно поворачивается к тебе! Бесцветное, бледное, без кровинки, исплаканное лицо много повидавшей женщины, какие бывают у отчаявшихся матерей-одиночек, упорно цепляющихся за жизнь. Да, именно им я помогал и входил в положение всю жизнь. Одна мысль: вдруг сейчас заплачет, - и ты уже готов разбиваться в лепешку, доставать с неба звезды, без очереди билеты на Адамо или АББУ какую, или сырокопченую колбасу в пакете и импортным растворимым кофе, только, чтобы не хмурила брови и уж ни в коем случае не расплакалась! Стоило так долго лететь, чтобы встретить такую снова средь шумного бала миланского аэропорта? Выглядит постарше моей Инги, лет сорок, пожалуй. Машет мне рукой, горько-ироничная улыбка не очень успешной эмигрантки. Не совсем неудачница, но жизнь, конечно, не сахар. Выразительные, как у кошки, всепонимающие глаза. Это и есть та самая гид-переводчица Люба? Ну-ну.

- Вы Люба?

- Вы Владимир Безгубов? Наконец-то! Третий день вас встречаю! Слабо позвонить? У вас же есть мой номер! Будем выбираться отсюда? У меня машина, в километре отсюда. Здесь платная стоянка, дорого, самое главное – неизвестно, сколько ждать…

Представляю! Машина! Колымага какая-нибудь под стать хозяйке. Почему всегда одно и тоже? Сколько ни ездил в спальном вагоне, никогда не попадалась молоденькая переводчица с фигурой танцовщицы и бюстом пятый номер! Всегда так: одним - все, другим – ничего. И сейчас - что мы, как говорит Семен, имеем с гусь? То ли хипница, то ли битница, в немыслимой куртке и рваных штанах. Между тем, я слышал, Милан последнее время активно позиционирует себя столицей мировой моды. Рассуждая логично, и девушки здесь должны соответствовать. Хоть стой, хоть падай! Один плюс: говорит по-русски. Что ж, и на том спасибо.

- Люба, прошу прощения, здесь где-то мой багаж, чемодан, проследовал в Милан напрямую из Киева, трое суток болтается. Последний раз во Франкфурте наблюдал его по компьютеру.

- Вы и во Франкфурте побывали? Каким ветром? Сейчас в бюро багажа выясним его судьбу. Квитанция имеется?

- Конечно!

О, я побывал и во Франкфурте, и теперь самый счастливый человек на планете Земля! Во-первых, у меня сегодня день рождения. Во-вторых, все нашлось! Характерная особенность славянской души: когда все в порядке - считать себя обделенным судьбой. Ведь каких-то – подумать и удивиться - четыре часа назад у тебя был микроскопический шанс – один из миллиарда – найти свои деньги с документами, утерянные в водовороте франкфуртского аэропорта! Все равно, что в океане найти каплю воды. А ты – недоволен: гидесса не показалась. Вот именно: гидесса, это ты точно подметил. Знаешь, мой друг, не стоит гневить судьбу! Не испытывай лишний раз. Кто не терял, тот не знает, что такое найти. Можно песенку про это сочинить. Такого сюжета у Булата, по-моему, нет. Самый дорогой подарок к пятидесятилетию – обнаружил свою же, ранее утерянную, барсетку – оригинально!

Так что я теперь добрый, могу кое-что позволить. Ты и так уже позволил. И отобедал с той длинноногой платиновой блондинкой из «Сервис-центра». Эх, какой там вариант наклевывался! А говорили: немки - все невзрачные, серые, как мыши. Например, Стас тот, из бара, который в Голландию улетел, тоже так считает. Тютя! Не видел ты, арап, настоящей немецкой красоты! Марику например, без которой я бы сейчас – страшно подумать – без денег, документов и билетов гнил где-нибудь в КПЗ огромного франкфуртского аэропорта. Потрясающая женщина, как с обложки глянцевого журнала, ей бы в Голливуде сниматься, а она там, в сервис-центре, на задворках. Когда сидела со мной в ресторане, нога на ногу, в своей фирменной юбочке, не было мужика, чтобы не повернулся. Сама знает свои чары - стул, будто случайно, незаметно выдвинула в сторону от стола, выставив шикарные ноги, чтобы могли рассмотреть желающие.