Мегаполис в зеркале
| Вид материала | Монография |
- Конференция это только часть форума. Также будет назван победитель смотра-конкурса, 537.99kb.
- Головной совет программы «общественное мнение» перестройка народного образования, 1511.05kb.
- Карточка сведений, 34.59kb.
- Zeal with the pomegranate, 5405.45kb.
- Протокол пленарного заседания Международного форума «Мегаполис: XXI век» с обсуждением, 722.08kb.
- Значение письма в истории духовного развития человека трудно переоценить. Вязыке, как, 1308.41kb.
- Жемчужины Бенилюкса и Германии, 156.24kb.
- Содружества Независимых Государств, регламент, 1308.04kb.
- Решение и рекомендации ш международного Форума «Мегаполис: XXI век. Пространственное, 155.9kb.
- Тенденции рынка Жилищное строительство Сборно-монолитное каркасное домостроение как, 186.41kb.
3.3. Ментальная структура социума и субъектно-ориентированная стратегия обеспечения общественной безопасности
3.3. Ментальная структура социума
Социальная ориентация деятельности государственных правоохранительных органов есть задача, решение которой в современной ситуации требует определенной переориентации со стороны сотрудников этих органов. Положение, в котором они находятся, непосредственно не диктует социальную ориентацию служебной деятельности. Поэтому необходим целый ряд опосредствующих звеньев, которые составили бы сложный социальный механизм, направляющий деятельность правоохранительных органов в интересах общества.
Включенность правоохранительных органов в государственный аппарат обязывает его сотрудников обеспечивать в первую очередь безопасность государства и только посредством этого, во вторую очередь, – существование общества, обладающего данной государственной организацией. Объективно обусловленный примат государственных и ведомственных интересов ориентирует сотрудников правоохранительных органов не на развитие общества, а на развитие той системы, структурно-функциональным элементом которой они являются.
Вследствие такой общесистемной детерминации становится понятным факт того, что при необходимости регистрационного снижения преступности и роста раскрываемости преступлений их учет сдвигается, как подчеркивают В. В. Лунеев и Г. М. Миньковский, к преступлениям, «совершенным в условиях очевидности, простым с точки зрения раскрытия и безопасным для органов правоохраны» 59.
Практика включения полиции в социальные взаимодействия привлекла внимание исследователей к социальной субъектности сотрудников, их социальному статусу и мотивации деятельности.
По данным различных исследований 60 можно констатировать, что:
– во-первых, большинство полицейских происходят из крестьянских и рабочих семей, но относят себя к среднему классу;
– во-вторых, в неформальных нормах полицейской субкультуры подчеркивается солидарность служащих полиции перед лицом потенциально опасного внешнего мира и в отношении своих начальников;
– в-третьих, полиция смотрит на население своего участка с недоверием. По ее мнению, население настроено к ней враждебно и не готово к сотрудничеству. Граждане не участвуют в работе полиции. Они ее не уважают и постоянно критикуют. Они признают законы только из страха быть пойманными при их нарушении;
– в-четвертых, полиция работает в «обстановке подозрения», когда в поле ее зрения попадает возможный правонарушитель (подозрительная местность, внешность, поведение);
– в-пятых, подготовка полицейских характеризуется большим отрывом от практических нужд и все тактические приемы поведения в будничной обстановке они постигают уже на практике.
Свое положение многие низовые сотрудники правоохранительных органов рассматривают как определенное социальное завоевание, гордятся достигнутым статусом, хотят, чтобы на них смотрели как на экспертов, знающих свое дело, и требуют соответствующего уважения. В то же время, по мнению граждан, полицейские смотрят на них свысока, относятся к ним как к людям низшего сорта, разговаривают надменным тоном и грубо 61. Каждый случай непочтительности, непослушания и несговорчивости полицейские рассматривают как вызов их власти и авторитету.
Отмечается, что для полицейской субкультуры характерно убеждение в том, что, полицейский, допускающий издевательство над его властью, теряет всякое уважение у граждан и что он тем самым делает невозможной работу полиции. Многие сотрудники полиции убеждены, что большинство граждан, особенно представителей низших слоев общества, соглашаются с авторитетом и властью лишь тогда, когда их навязывают им силой. Поэтому ни один вызов авторитету полиции не должен оставаться без ответа, даже если гражданин становится затем покладистым. На применение силы полицией представители низших слоев реагируют, тотчас переходя к физической агрессии. И в большинстве случаев полиция прибегает к агрессивным действиям в ответ на пренебрежение ее властью. Если гражданин оказывается почтительным, отпадает и повод для подтверждения своей власти и достоинства.
Семьи среднего слоя общества, как правило, неплохо сотрудничают с полицией; они всегда вежливы, уважительны и покладисты перед представителем власти. Но полицейские часто критикуют их за то, что они чрезмерно опекают своих детей и относятся к их поведению слишком снисходительно. Родители таких семей часто употребляют свои связи и влияние, чтобы как-то воздействовать на решения полиции. Люди из средних слоев отвечают на применение насилия со стороны полиции тонкими формами символической агрессии; они склонны откладывать разрешение конфликта на более поздний срок, поэтому полиция боится жалоб со стороны средних слоев больше, чем от кого бы то ни было. Когда люди из средних слоев ставят под сомнение авторитет и власть полиции, она воздерживается от ответной реакции.
Таким образом, будучи выходцами из низшего класса, полицейские оказываются не вполне своими и для среднего класса. В результате объективно возникает переживание пребывания во враждебном окружении – комплекс «осажденной крепости». Для «обстановки подозрения», характеризующей жизненный мир полицейского, органично невротическое чувство базисного недоверия, которое ведет к комплексам лишенности, разделенности и покинутости. Окружающий мир, партнеры по социальным взаимодействиям воспринимаются с опасением, как ненадежные, провоцирующие или вызывающие на конфликт объекты.
Эти наблюдения подтверждаются данными проводившихся в 1990-е гг. в г. Новосибирске В. В. Собольниковым исследований характера личностного потенциала сотрудников ряда правоохранительных органов. В. В. Собольников пишет следующее: «Просматривается феномен сложившейся профессиональной корпоративности, обусловленной исключительной сложностью решаемых задач. Настораживает наличие определенного числа сотрудников, имеющих высокий уровень эмоциональной незрелости и инфантилизма. У вновь поступающих на службу в органы правоохранительной системы выявлен достаточно высокий уровень раздражительности и затруднений в социальных контактах, а также наличие депрессивных тенденций и социальной пассивности» 62.
Данные как зарубежных, так и отечественных исследований личности сотрудника правоохранительных органов сходны. По-видимому, на работу в эти органы подбираются люди определенного психологического типа.
В результате обследования контингента оперативных сотрудников различных правоохранительных органов В. В. Собольников за 1994–1996 гг. получил следующие данные о типах личности по доминирующим когнитивным стратегиям (табл. 3.2) 63.
Таблица 3.2
Динамика типологий личности обследуемого контингента
| № п/п | Когнитивные стратегии | 25–35 лет (300 человек) | 36–45 лет (150 человек) | свыше 45 лет (100 человек) |
| 1 | Аналитик | 23,4 % | 38,4 % | 44,3 % |
| 2 | Идеалист | 34,3 % | 11,5 % | 0,0 % |
| 3 | Прагматик | 17,1 % | 9,7 % | 0,0 % |
| 4 | Синтезатор | 8,2 % | 8,2 % | 9,3 % |
| 5 | Реалист | 17,0 % | 32,2 % | 46,3 % |
Данные В. В. Собольникова показывают, что идеалисты и прагматики быстро выбывают из правоохранительных органов. Среди профессионально зрелых оперативных сотрудников абсолютно преобладают сенсорные рационалы – аналитики и реалисты.
По стилю своего мышления идеалист стремится к достижению согласия, реализации общечеловеческих ценностей. Это тактичный человек, часто неуверенный в себе, доброжелательный и скромный. Очень заботлив и требует такого же внимания к себе. Он плохо переносит давление со стороны и строгую дисциплину. Глубокие внутренние переживания и запоздалое осознание недостижимости высоких целей ведут его к выбыванию из оперативного состава после кризиса середины жизни. Легко ориентирующийся в сложных ситуациях, гибкий, адаптивный и коммуникабельный прагматик склонен к поиску быстрой отдачи, экспериментированию, планированию возможностей и эффективным инновациям. Стремясь к крупной выгоде в будущем, он предпочитает получать хотя бы частичную прибыль уже теперь. Имеет практическую смекалку, маркетинговый, порой спекулятивный подход. Он также практически выбывает из контингента сотрудников правоохранительных органов.
Аналитики и реалисты определяют лицо сотрудников правоохранительных органов. Известно, что человек с аналитическим стилем мышления ориентирован на формальную логику; он концентрируется на плане и методе, обращает внимание других на данные и конкретные детали; искусно планирует и строит модели; лучше других обеспечивает стабильность в структурированных, поддающихся просчитыванию ситуациях. Но он может проявлять безразличие к человеческим ценностям и внутреннему миру; грешит излишне подробным планированием и анализом; слишком упорно добивается предсказуемости; характеризуется стремлением уложить все в схему (формулу), что мешает адаптироваться к новым ситуациям; проявляет негибкость и сверхосторожность; склонен к поляризованному «черно-белому» мышлению. Малоэмоционален, негибок в отношениях, неохотно вникает в чужие проблемы и нечасто делится своими. С возрастом ригидность личности аналитика повышается. Высокий уровень самооценки в период ранней взрослости и желание сделать карьеру приводят его в середине жизни к глубокому кризису.
В практическом отношении тип аналитика дополняет реалист, который склонен к упрощенчеству и достижению практических результатов. В своей деятельности полагается на личный опыт, конкретные факты и мнения экспертов. Проявляет стремление к решениям, которые удовлетворяют текущие, неотложные потребности. Прямолинеен, властен, порой груб, решителен и радикален во взаимодействии с другими. Не любит длинных рассуждений или объяснений.
Находят свое место в системе правоохранительной деятельности и синтезаторы. Это личности творческие. Они видят мир постоянно меняющимся и хорошо ориентируются в экстремальных ситуациях.
Сотрудники с аналитическим и реалистическим типами мышления представляют наиболее массовые типы личностей, работающих в правоохранительных органах. Более точно охарактеризовать данную категорию лиц с точки зрения профессионально значимых свойств позволяет типология К.-Г. Юнга, дифференцирующая личности по признакам «рациональность – иррациональность», «экстраверсия – интраверсия», «интуиция – сенсорика», «логика – этика».
Реализующий данный подход А. И. Пальцев 64 при обследовании контингентов сотрудников таможенных органов Сибири выявил, что среди них наиболее представлены типы так называемых сенсорных рационалов 65. Детальный анализ показал, что в составе контингента наиболее представлены типы логико-сенсорного экстраверта (36 %), логико-сенсорного интроверта (13 %), этико-сенсорного экстраверта (11 %) 66. Из всех опрошенных таможенников (879 человек) 20 % были представителями иррационального типа и 80 % – рационального. Ни один из интуитивных типов не представлен среди руководящего состава. Аналогичные обследования контингентов сотрудников других правоохранительных органов также показали, что наиболее массовым типом личности является логико-сенсорный экстраверт. Таким образом, данные А. И. Пальцева показывают, что это базовый (наиболее распространенный) тип сотрудника правоохранительных органов. Приведем сводное описание характера личности логико-сенсорного экстраверта 67.
Из всех социотипов это самый большой тpyдоголик с репутацией «честного тpyдяги», который считает, что по-настоящему долговременный и надежный эффект дает лишь упорная каждодневная работа. Незаменим там, где нужно не просто сделать, а сделать надежно. В работе он видит средство обеспечить достойную старость. Способен работать за троих. Работа полностью поглощает его, и расслабиться самостоятельно он не может. Его характеризует несвоевременность действий, иногда в работе на мелочи тратит больше времени, чем на основное. Обычно пребывает в состоянии цейтнота, из-за чего часто истощается.
Не может жить в хаосе и беспорядке. Демонстрирует пример собранности и организованности, но на остальное ему не хватает сил. Большое значение придает документации и юридической стороне дела. Для него неприемлемо нарушать принятое постановление или законодательство. Борется против недисциплинированности, нарушений норм и правил, создавая в коллективе режим «трудового лагеря». Малейшие попытки бороться за свободу жестко пресекает.
Склонен все планиpовать, действовать «без глyпостей» и лишних выдyмок. Плохо прогнозирует варианты развития событий, живет сегодняшним днем. Не умеет планировать альтернативные мероприятия на длительные сроки. Не может жить без четко поставленных целей и задач, не имея перед собой ясной перспективы и отчетливых ориентиров. Когда теряет ориентацию, попадает в безвыходное положение, очень нервничает, падает духом.
Его очень тяготит любая неопределенность и нестабильность положения. Неизвестность для него – одна из самых тяжелых жизненных проблем, которая нервирует. Hепpедсказyемость выбивает его из колеи, тяготит долгое ожидание какого-либо события. Ему трудно долго ждать исхода затеваемого дела, особенно если нет уверенности в его успехе. Неожиданные, непредусмотренные повороты событий раздражают и выводят из равновесия. Ригиден. Не всегда чувствует ситуацию, не может изменить свое поведение соответственно ситуации.
Действует методом проб и ошибок. Учится только на собственном опыте. Для действий старается иметь исчерпывающую информацию. Собирает ее по всем доступным каналам, тщательно анализирует и сопоставляет. Основателен и методичен во всяком деле. Стремится быть расчетливым, предусмотрительным и осторожным. Осторожен, но плохо предвидит назревающую опасность или неудачу в деле. Страхуется от совершенно нелепых, на взгляд окружающих, неожиданностей. Но именно они и происходят. Впрочем, успешно избегает тяжелых ситуаций.
Стараясь жить «как положено», по правилам, действует довольно прямолинейно. Свое отношение к человеку или событию высказывает прямо. Людям этого типа свойственно слегка интриговать, действовать исподтишка. Но эти хитрости и интриги легко просчитываются. Не любит легкомыслия, ветрености. Не выносит хитрости, обмана, подлога, прогула со стороны подчиненных. Изначально настроен на то, что все вокруг будут проявлять к нему самое искреннее расположение, будут ему во всем доверять. Как специалист реализует себя только в обстановке доброжелательности. Иначе старается уйти, несмотря на высокую зарплату и другие преимущества.
Верит в то, что к нему должны относиться честно. В противнике его больше всего возмущает нечестная тактика, игра без правил. Подозрительность, неискренность, а тем более интриги и изощренный обман воспринимает не столько как «удар в спину», сколько как подрыв основ мироздания. Любая ненадежность или несправедливость вызывает его осуждение, часто весьма резкое. Неуместная подозрительность и даже резкость в общении с людьми часто ставит его в неловкое положение.
Внешне может производить впечатление довольно агрессивного человека, любящего демонстрировать силу и постоянную готовность ее применить. В разговоре давит на собеседника, даже старается запугать. К цели идет прямо, не лавирует. В случае острого конфликта или перед началом «боевых действий» склонен не только формально предупредить противника, но еще дать ему время лишний раз все обдумать. Всегда приходит на помощь, когда людям угрожает физическая опасность. Действует в такой ситуации смело и решительно.
Его отличают самоуверенность и инертность. Упрям и негибок, резок и категоричен в высказываниях. Горячится в споре. Когда его охватывают эмоции, к чужому мнению не прислушивается, упрямо настаивает на своем. Ему трудно признаваться в своих ошибках и идти на компромиссы, даже если от этого страдают его отношения с людьми. Слабо понимая возможности и способности людей, не умеет гибко подстраиваться к челевеку, поэтому часто попадает в конфликтные ситуации. От него нельзя требовать и ожидать мягкости и дипломатичности в отношениях с людьми.
Старается носить маску «своего парня». Но долгое подавление отрицательных эмоций, накопление обид вызывают сильные эмоциональные взрывы. Характерная особенность поведения, которая позволяет идентифицировать данный социально-психологический тип, – периодически повторяющиеся вспышки ярости. Они происходят тогда, когда критикуют его способ выполнения работы, поучают. Особенно не терпит этого от тех людей, которые сами этим не занимаются, некомпетентны. В такие минуты способен швырять все, что попадает под руку, может резко развернуться и уйти. Выходя из себя, кричит на критикующего, указывает на его личные недостатки, не стесняясь в выражениях. Такие же холерические вспышки бывают, когда у него что-то не получается в конкретной работе. Будет указывать подчиненным, соседям по дому и случайным попутчикам на их просчеты (реальные и мнимые). В случае эмоционального взрыва жертву выбирает по поговорке: «Тщательно разберусь, кто виноват, и накажу, кого попало!» Вспышки ярости – это его прибежище в экстремальной ситуации, с которой он сам не может справиться. Ее назначение – мобилизовать партнера, и когда эта задача решена, он успокаивается.
Отдельные из указанных черт характера логико-сенсорного экстраверта, несомненно, затрудняют его адаптацию к социально-психологическим особенностям оперативной деятельности. Органично присущая логико-сенсорному экстраверту алгоритмичность и шаблонность мышления вступает в определенное противоречие с условиями практической деятельности, в которой постоянно возникают ситуации, когда ни условия, ни опыт, ни запас знаний прямо и непосредственно не могут подсказать работнику, какие именно действия и в какой последовательности надо совершать, чтобы решить возникшую задачу, достигнуть намеченнной цели. «Полиция идет на применение силы в тех случаях, когда неясно, кто должен решать, у кого есть “право на дефиниции”», – пишет Г. Й. Шнайдер 68. Он также подчеркивает, что граждане прибегают к помощи полицейских в критических ситуациях, но за полицией уже больше никто не стоит, ей никто не придет на помощь, коль скоро она окажется неспособной справиться с ситуацией. Закон же не очень помогает полицейскому. Он говорит ему лишь о том, чего он не должен делать. Конкретных же указаний о действиях в той или иной обстановке он ему не дает, тогда как полицейский обязан брать под контроль любую ситуацию. Он не может переусердствовать и не должен что-то недоделать. Он берет на себя риск принятия решения, которое может потом не подтверждаться следствием и судом. Когда судья выносит не такое решение, какое ожидал полицейский, последний чувствует себя фактически обвиняемым. Полицейский, располагающий меньшей информацией и вынужденный принимать решения быстрее, чем судья, часто видит себя брошенным законом на произвол судьбы 69.
Контрситуативное поведение полицейских, которые логикой ситуаций вынуждены обеспечивать общественную безопасность и правопорядок любой ценой, ведет к возникновению обширной серой зоны девиантного поведения полицейских. Это касается, прежде всего, неполной фиксации и регистрации выявляемых правонарушений.
Так, в период активизации преступности органы контроля вообще не реагируют на многие преступные деяния, имеющие незначительные негативные последствия, потому что большое количество тяжких преступлений притупляет внимание населения. И эта позиция оправдана. Полная раскрываемость преступности привела бы к краху всей правовой системы, поэтому система уголовной юстиции может существовать только при наличии определенной скрытой преступности.
Большая часть уголовно наказуемых деяний, остающихся в сфере скрытой преступности, носит характер мелких преступлений. Г. Й. Шнайдер полагает, что мелкой преступности нужно давать шанс на стихийное развитие. За счет декриминализации и депенализации мелких преступлений и правонарушений система уголовной юстиции должна сосредоточить свое внимание на таких формах проявления преступности, которые являются узловыми и порождают новые правонарушения и преступления (например, организованная преступность, хозяйственные преступления). А мелкие уголовные конфликты (преступления в узких социальных кругах) можно передавать на усмотрение самих участников 70.
Как пишет А. В. Губанов, нарушения законности и прав человека до настоящего времени являются неотъемлемым атрибутом полицейской деятельности и реального решения этой проблемы пока не существует. Вместе с тем он отмечает, что в различных странах действует, с одной стороны, тенденция к максимальному ограждению полицейских от ответственности за превышение полномочий, а с другой – тенденция к введению более строгой ответственности за сопротивление или невыполнение требований полиции. Такой подход объясняется, во-первых, объективной невозможностью законодательно регламентировать осуществление всех действий по борьбе с правонарушениями, а во-вторых, желанием сохранить определенную «свободу рук» для полицейских сотрудников, работающих в условиях риска 71.
Примечательно, что такой подход поддерживается большинством населения. По данным различных опросов в западных странах, более 60 % респондентов убеждены, что расширение компетенции полиции и безнаказанность отдельных блюстителей порядка за превышение власти необходимы, несмотря на опасность для демократии, и именно «усиление полиции и репрессивные меры, а не улучшение социальных условий, будут способствовать установлению контроля над преступностью». Более 60 % респондентов полагают, что полиция имеет право действовать сурово, если ее сотрудники считают это необходимым, свыше 40 % думают, что полицейским следует предоставить больше власти, а почти 35 % уверены, что они «скорее должны арестовывать невиновного, чем подвергаться риску упустить преступника» 72.
Следует отметить, что враждебность населения в глазах полиции сильно преувеличена. Опросы показывают, что большинство населения настроено дружелюбно по отношению к полиции. Начиная с 1967 г. в США положительную оценку работы местной полиции давали примерно 60 % респондентов 73. Г. Й. Шнайдер указывает, что положительное отношение к полиции проявляют преимущественно пожилые люди, женщины и представители низших слоев общества, вместе с тем, молодые холостяки в своем большинстве полицию критикуют. Отношение населения к работе судов и органов исполнения наказания более негативное, чем к полиции. Многие считают, что они мягко обращаются с преступниками 74.
В России большинство граждан недовольно работой милиции. Согласно данным опроса, проведенным Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) во второй половине октября 2003 г. среди 1600 человек в 38 субъектах Российской Федерации, на вопрос «Как вы сегодня оцениваете деятельность российской милиции?» были получены следующие ответы: скорее отрицательно – 34 %; отрицательно – 25 %; скорее положительно – 24 %, затрудняюсь ответить – 9 %, положительно – 8 % 75. При этом более позитивно настроена молодежь (18–24 года) и лица пожилого возраста (старше 60 лет). Скептически отзываются о работе милиции люди с образованием выше cреднего и с низкими доходами, скорее принадлежащие ранее к группе советской интеллигенции.
В отдельных регионах удовлетворенность граждан работой милиции выше. Так, в Калининградской области число жителей, удовлетворительно оценивающих работу местной милиции, сохраняется на уровне 60 % 76. Согласно результатам социологических опросов, проведенных по заказу мэрии Новосибирска, около трети горожан не удовлетворены работой милиции. Но в то же время и около трети населения в той или иной мере удовлетворено работой милиции (табл. 3.3). Следует также учесть, что около четверти опрошенных не имели определенного мнения о работе милиции.
Таблица 3.3
Удовлетворенность населения Новосибирска работой милиции, %
| Время опроса | Полностью удовлетворен | Не совсем удовлетворен | Не удовлетворен | Затрудняюсь ответить |
| сентябрь 2002 г. | 11,1 | 23,2 | 39,8 | 25,9 |
| январь 2003 г. | 12,3 | 33,4 | 29,5 | 24,6 |
| апрель 2003 г. | 9,1 | 28,5 | 37,0 | 25,2 |
На фиксируемый опросами уровень удовлетворенности в значительной степени влияет образ милиции, создаваемый средствами массовой информации. Так, по данным социологического опроса о деятельности органов внутренних дел Архангельской области в 2003 г. были недовольны милицией лишь 22 % населения. Свое мнение о работе ОВД у респондентов сложилось, прежде всего, на основе теле- и радиопередач (43,4 %), из личного опыта (34,3 %), из бесед с друзьями, знакомыми, в кругу семьи (29,0 %), из публикаций в прессе (22 %) 77.
Как видим, общественное мнение о деятельности милиции в настоящее время активно формируется средствами массовой информации. Следовательно, повышение информированности граждан способно существенно повлиять на оценку этой деятельности. Здесь существуют значительные резервы.
Так, при исследовании уровня преступности в Москве жителям был задан вопрос «Как вы оцениваете работу милиции по сдерживанию преступности в том месте, где вы живете; милиция работает хорошо или нет?» Ответы распределились следующим образом (данные в % от числа опрошенных): «плохо» – 47; «не знаю» – 43; «хорошо» – 10 78.
Эксперты фонда «Общественное мнение» считают, что негативную оценку работы милиции частично можно объяснить соответствующим влиянием средств массовой информации, благодаря которым в общественном мнении формируется отрицательное отношение к органам внутренних дел. На самом деле лишь очень небольшое число опрашиваемых имеет собственный опыт общения с милицейскими службами (опрос фонда «Общественное мнение», февраль 1998 г.). Более 60 % населения заявляют о том, что им не приходилось сталкиваться с работой участковых милиционеров, патрульно-постовой и дорожно-патрульной службами. Среди тех, кому все же пришлось иметь дело с сотрудниками этих подразделений милиции (как показывает опрос, такие респонденты составляют примерно 30–35 % от всей выборки), половина оценивает их работу позитивно, а другая – негативно. Исключение составляет вопрос о работе участковых милиционеров: несколько большее число респондентов (22 %) удовлетворены работой своих «участковых» по сравнению с теми (11 %), кто придерживается противоположной точки зрения 79.
На фоне благоприятного общественного мнения не вполне адекватной является самооценка сотрудников полиции. Д. Скольник исследовал в 1962 году деятельность полиции Вествилла, крупного города на Западе США. По его данным, население в большинстве своем было удовлетворено работой полиции, но самооценка самих сотрудников полиции оказалась невысокой, что не оправдывалось действительным положением дел. Полицейские считали, что общественность равнодушна к их работе, не помогает им; работа их опасна, но плохо оплачивается, а общественный престиж низок, их не поддерживают ни законодательные, ни судебные органы 80.
Рядовой сотрудник полиции с характером логико-сенсорного экстраверта, по-видимому, испытывает определенный психологический дискомфорт в повседневной практической деятельности. Почему же тогда этот тип личности наиболее широко представлен среди сотрудников правоохранительных органов?
Дело в том, что производственно-технологическому стилю мышления, носителями которого являются преимущественно логико-сенсорные и сенсорно-логические типы, соответствует сфера «человек – техника» (предмет труда – материалы и устройства). Человека такого типа тянется не к людям, а к технике. Разновидностью системы человек – техника является подсистема человек – знак, поскольку техника бывает не только производственной, но и юридической. Тип администратора предпочитает проверять документы, контролировать соблюдение инструкций, заниматься подготовкой строго выверенных документов. Логико-сенсорный экстраверт – это «человек-документ». Поэтому при подготовке сотрудников полиции техника работы с документами зачастую логически и фактически ставится во главу угла.
Так, в рамках профессиональной подготовки полицейского в США главное внимание сосредотачивается на установленном порядке исполнения таких функций, как заполнение штрафной квитанции, использование наручников, осуществление ареста, преследование преступника 81. Многие зарубежные авторы отмечают, что в настоящее время основной технологией полицейской работы является производство и обработка информации. На основе сбора, анализа, кодировки и обмена информацией полиция оценивает степень опасности в отношении своих клиентов, принимает решение по поводу реагирования на нее и методов ее контроля. Сбор, обработка и обмен информацией рассматриваются как основной способ контроля степени риска в постмодернистском обществе 82.
С точки зрения сложившейся технологии полицейской работы, а также конкретного содержания деятельности сотрудников других правоохранительных органов личность логико-сенсорного экстраверта представляется адекватной профессиональным требованиям. Вместе с тем все чаще подчеркивается, что с психологической точки зрения сотрудник полиции должен быть специалистом системы человек – человек.
Основы неклассической, гуманитарно ориентированной модели полицейской организации были заложены шефом полиции города Беркли (штат Калифорния) Августом Воллмером, идеи которого постоянно обсуждаются в США, но во многом еще далеки от реализации. А. Воллмер большое значение придавал соблюдению требования наличия высшего образования при приеме на работу в полицию. «Полицейская организация, – писал он, – будет оставаться совершенно неустойчивой до тех пор, пока на работу в полицию будут приниматься люди без какого-либо специального образования. Скажем, если предположить, что на должности юристов, инженеров, врачей будут приниматься люди без каких-либо специальных знаний и предварительной подготовки, последствия такой неразумности могут быть самыми ужасными» 83.
От работы патрульных полицейских, составляющих 70 % всех служащих местных отделений, в значительной степени зависят результаты всей правоохранительной деятельности. «Криминалисты во многом полагаются на сведения, предоставляемые патрульными полицейскими, которые первыми прибывают на место преступления. Арест подозреваемого и предъявление ему обвинения в значительной степени определяются способностью патрульного полицейского найти свидетелей преступления, опросить их и собрать вещественные доказательства» 84, – пишет С. Мастрофски. Между тем профессия полицейского, констатирует он, продолжает оставаться работой, приступить к которой можно без всякого обучения, а степень специализации и профессионализации этой деятельности значительно уступает деятельности учителей или врачей.
Необходимость высшего образования для полицейских обосновывается не только развитием способностей к переработке большего объема информации, но и сопутствующим овладением более широкого спектра навыков межличностного характера (коммуникативность, ответственность, лидерство), приемлемым психологическим контуром личности, отличающимся такими качествами, как бдительность, отзывчивость, гибкость, инициативность и интеллигентность; моральной устойчивостью (и высокой степенью сознательности, честности, надежности и терпимости), более развитой способностью анализировать ситуации, действовать по усмотрению, независимо от других, принимать правомерные решения 85.
В рамках перехода многих зарубежных государств от модели войны с преступностью («War on Crime») к модели сосуществования с ней («peacemaking policy») все большее внимание уделяется миротворческой функции полиции. Для ее выполнения сегодня уже недостаточно кольта сорок пятого калибра, известного как «Миротворец». Решая задачу восстановления и поддержания мира, сотрудники полиции достаточно редко прибегают к насилию. По мнению У. Мюира, полицейские, как правило, задают вопросы, отдают команды, выражают просьбы и пожелания, угрожают, предостерегают, убеждают и ведут переговоры, прибегают к различным формам «контролирующей помощи» (например, доставляют пьяных в вытрезвители) или оказывают воздействие самим фактом своего присутствия. По сути своей деятельности полицейский оказывается специалистом-конфликтологом, осознающим, что он в состоянии предложить лишь временные меры, не устраняющие причины конфликтов 86.
Эффективная профилактика и содействие разрешению конфликтов требуют повседневных контактов полиции с населением. По данным Р. Д. Свона, 80–90 % времени каждой смены полицейские проводят, исполняя функции обслуживания населения, т. е. функции общественных связей 87. Исследования рабочего дня патрульных полицейских показывают, что непосредственные контакты с гражданами и обеспечение правопорядка составляют наибольшую долю по затратам времени. В отличие от них сотрудники, специализирующиеся на проведении уголовных расследований, большую часть своего рабочего дня тратят на административные задания и формально-процессуальные действия 88.
Регулярность связи с населением является одним из важнейших критериев оценки эффективности работы офицера полиции в США. Это встречи с населением для рассказов о работе полиции или для обучения мерам безопасности, беседы с лицами, допускающими различные отклонения в своем поведении, посещение во время патрулирования в течение смены студенческих общежитий, кафе, школ, неблагополучных семей. «Для того чтобы работать эффективно и оперативно, правоприменяющие органы должны находиться в непосредственной близости от населения и обслуживать его конкретные нужды… Для того чтобы полиция могла выполнять свою работу, ей необходимы поддержка и доверие со стороны населения, не говоря уже о том, что она должна быть знакома с ним. Для этого ей следует находиться на тех же улицах, где живут люди», – излагает свою позицию министр юстиции США Р. Кларк 89.
Известно, что увеличение числа полицейских, демонстрация присутствия на улицах и в других общественных местах оказывает на преступность большой сдерживающий эффект 90. Вместе с тем, простое увеличение в определенном районе числа патрульных автомобилей не приводит к уменьшению количества совершаемых там преступлений и позитивно не изменяет чувства безопасности у жителей, поскольку порождает разобщенность полицейских и населения. Для формирования чувства удовлетворения работой полиции желательным считается максимальное обеспечение видимого полицейского присутствия на улицах, сопровождающееся увеличением непосредственных контактов с населением.
Постоянное и хорошо заметное полицейское присутствие оказывается эффективным, если население испытывает чувство доверия к правоохранительным органам. Вместе с тем, уровень доверия к правоохранительным органам в России не очень высок. По данным опроса ВЦИОМ (весна-осень 1997 г.), только около 10 % населения (от 9 до 13 % по разным опросам) считают, что суды, милиция и прокуратура «вполне заслуживают доверия». Еще 35 % не совсем доверяют этим социальным институтам, а около 40 % вообще не испытывают к ним никакого доверия.
На фоне ярко выраженного недоверия к правоохранительным органам россиян, тем не менее, привлекает возможность сотрудничества в борьбе с преступностью. Так, более половины опрошенных в феврале 1998 г. респондентов (55 %) полагают, что «между участковыми милиционерами, патрульно-постовой, дорожно-патрульной службами и жителями района, в котором проживают респонденты, возможно наладить сотрудничество». И только 23 % придерживаются прямо противоположной точки зрения 91. Из опрошенных в июле 2003 г. респондентов 71 % выразили согласие с точкой зрения, что «рядовые граждане обязаны помогать правоохранительным органам обеспечивать общественный порядок». Считают, что в этом граждане помогать не обязаны, 19 % россиян. Несмотря на дружное одобрение идеи сотрудничества граждан с «органами», замечает А. С. Петрова, респонденты полагают, что таких сознательных добровольцев трудно будет найти: 71 % опрошенных считают, что лишь немногие россияне готовы помогать правоохранительным органам обеспечивать общественный порядок. Только 12 % участников опроса надеются, что таких людей будет много 92.
Таким образом, российские граждане не доверяют правоохранительным органам, но вместе с тем склонны к сотрудничеству с ними, хотя прогноз этих взаимоотношений не очень благоприятный. Описанный тип межличностных взаимоотношений психологи обычно определяют как конфликтный.
Это отношения довольно сильного притяжения и опасных конфликтов. Пока такие люди находятся на «безопасном» расстоянии, они привлекают друг друга. Но при непосредственном общении каждый из партнеров, не стремясь к этому специально, невольно задевает самые слабые и уязвимые места другого, причем чаще всего в момент наибольшего сближения и доверия, когда они оба меньше всего этого ожидают. Оба типа по отношению друг к другу испытывают свою ущербность, а действуя активно, реализуя себя, причиняют друг другу боль. Происходит взаимное навязывание собственных взглядов и подходов, нежелание принять жизненные ценности другого. Партнеры замечают малейшие недостатки друг друга, нередко преувеличивая их. Они часто спорят, не соглашаются, не слушают другого либо не признают его доводов. Даже шутки, комплименты, знаки внимания и дружелюбия воспринимаются неправильно, кажутся сознательным унижением. Оба участника конфликта уверены в злых помыслах второго, в его неуживчивом характере, злобности, умении издеваться. Задетый и обиженный сенсорик (тактик) старается прореагировать, т. е. тут же защититься. Обиды интуитивных (стратегов) накладываются и откладываются на более далекое будущее. Все это не способствует проявлению чуткости, взаимопомощи, внимания к потребностям и интересам другого. Со временем напряженность в отношениях из-за способности обострять любые ситуации и постоянные обиды вызывают желание отдалиться. Для того чтобы избежать конфликтов, этим социально-психологическим типам рекомендуется общение с маской вежливости на «безопасном расстоянии», в ситуации, так сказать, дальнодействия, а не близкодействия.
Специфический конфликтный тип взаимоотношений российского населения и отечественных правоохранительных органов в определенной мере обусловлен тем, что наблюдается «несходство характеров», наиболее массовых типов личности, представленных в субъектах взаимодействия. Характер логико-сенсорного экстраверта находится в отношении конфликтности с характером интуитивно-этического интроверта, репрезентирующего классический русский характер 93.
На необходимость учета особенностей национального характера в работе правоохранительных органов обращал внимание Р. Кларк. «Преступность отражает характер народа». И далее пояснял: «Наш национальный характер и условия нашей жизни порождают потенциальную возможность совершения преступлений, заставляют нас терпеть их и препятствуют установлению контроля над ними» 94. В более общем виде об этнокультурной детерминации преступности писал В. В. Лунеев: «У каждого народа преступность зависит от того, насколько он исторически способен к самоконтролю, насколько он хочет и умеет себя контролировать, удерживать, насколько он осознал диалектику свободы и необходимости» 95.
На определенные, криминогенно значимые черты национального характера русского народа неоднократно обращалось внимание в историософской литературе. В отношении интуитивно-этического интроверта обычно указывается на следующее. Это, прежде всего, внешняя, демонстративная конфликтность его характера, что объясняется его внутренним беспокойством, поиском таких форм активности, которые умеренно раздражали бы, шокировали окружение (вплоть до мелкого хулиганства). Но это «разведка боем» (посредством эмоциональной бури), поиск подсказок, как себя реализовать. В условиях общественных перемен, интенсивной миксации, перемешивания социальных слоев интуитивно-этические интроверты теряются, не зная, каким социальным нормам и правилам они должны следовать. Они не могут жить в неустойчивом обществе, где его постоянно запутывают разными непривычными ему поступками, изменяющимися ожиданиями. Ориентируясь на окружающих и подстраиваясь под них, интуитивно-этические интроверты часто попадают в неприятные ситуации.
С точки зрения обеспечения общественной безопасности отношения социально-психологической конфликтности между правоохранительными органами и населением нельзя признать наиболее подходящими. Правоохранительная деятельность требует близкодействия, постоянного и необременительного соприсутствия, надзора и контроля. Правоохранительное отношение должно быть также асимметричным отношением, в котором один партнер находится в особых условиях по отношению к другому. В социально-психологическом плане такой тип отношений может быть идентифицирован как отношения контроля.
Функция отношений социального контроля – держать под контролем индивида, находящегося на следующей ступени социального прогресса, решающего более актуальные социальные задачи. Контролер постоянно следит за тем, чтобы действия подконтрольного не выходили за установленные границы, обеспечивая тем самым преемственность и безопасность развития. В этих отношениях присутствует взаимопонимание до тех пор, пока контролер не проявит больно ранящую излишнюю принципиальность. Наиболее опасны контролеры с неустойчивыми нормами оценки, т. е. контролеры, не имеющие прочного общественного положения, вынужденные балансировать и приспосабливаться. Именно эти приспособленцы стараются быть принципиальными. Демонстрируемая высокая принципиальность (и требовательность) скрывает, как правило, внутреннюю неустойчивость и беспринципность. В отношениях социального контроля избыточная принципиальность становится фактором, в конечном счете устраняющим подконтрольного.
Большая предпочтительность отношений контроля в осуществлении правоохранительной деятельности давно осознается в форме признания целесообразности перехода от парадигмы борьбы с преступностью к парадигме контроля преступности. Обратим внимание на необходимость более точного определения объекта контроля. Преступность есть массовое социальное явление, существующее в виде деяний населения. Следовательно, речь идет о борьбе с преступностью населения и соответствующем контроле этого населения. Таким образом, контрольные отношения (или отношения борьбы) устанавливаются между правоохранительными органами и населением, а не преступниками как таковыми.
Вывод о том, что по социально-психологическому содержанию правоохранительное отношение представляет собой в идеале отношение социального контроля, необходимо влечет за собой предположение о гипотетическом социально-психологическом типе, наиболее подходящем для обеспечения общественной безопасности российского населения 96. Согласно теории интертипных отношений, для русского человека с его характером интуитивно-этического интроверта социальным контролером объективно является тип логико-интуитивного экстраверта. Это человек чрезвычайно динамичный, деятельный. Всегда работает на опережение, так как знает, что завтра будет поздно. В мыслях постоянно обращается к прошлому, анализируя прошедшие события и извлекая из них уроки на будущее. В жизни старается все предвидеть, просчитать. Старается учитывать все возможные варианты развития событий. Прежде чем заняться чем-либо, собирает информацию об этом деле, не любит действовать вслепую, без подготовки. Неплохо составляет динамическую модель человека в будущем, поэтому может предсказать, как он прореагирует на ту или иную ситуацию. В деловом общении придерживается принципа взаимовыгодного сотрудничества. Ему легко обратиться к незнакомому, заинтересовавшему его человеку. Постоянно излучает дружелюбие, положительные эмоции, улыбается. На сиюминутные внешние раздражители не реагирует, с ним трудно поскандалить. Не слишком pаним и не склонен пользоваться волевым давлением, заставляя людей работать. Предпочитает опереться на их энтузиазм, показав им все преимущества, которые это дело может принести. Резко не критикует, а мягко указывает на недостатки. Может жить и работать в условиях дискомфорта, отсутствия удобств. Любит испытывать себя, проявить свои способности в борьбе с различными трудностями. Легко действует в ситуации неопределенности. В экстремальных ситуациях предпочитает рассчитывать только на себя, мгновенно ориентируется и вырабатывает эффективный план действий. Вызывают неприятие действия окружающих, направленные на ущемление жизненных потребностей других людей.
Если учитывать интересы обеспечения общественной безопасности, то для рядовых сотрудников милиции в работе, связанной с постоянными контактами с населением, характер логико-сенсорного экстраверта является, по-видимому, более предпочтительным. Среди сотрудников правоохранительных органов эта категория лиц в начале служебной карьеры представлена типом прагматика. Этот тип выбывает из кадрового состава в какой-то мере и потому, что вся организация деятельности и финансирование правоохранительной системы слабо ориентированы на обеспечение общественной безопасности.
Тип логико-сенсорного экстраверта является относительно пригодным для правоохранительной деятельности, особенно на штабном уровне, в стабильной и спокойной обстановке. Другие социально-психологические типы для этой работы могут оказаться еще менее подходящими. Не исключено, что они будут справляться с ней, но ценой больших усилий и издержек, с неизбежными в будущем неблагоприятными последствиями. Однако это не только экономически нерационально, подчеркивает Н. А. Буймов, но и серьезно ограничивает профессиональные возможности, поскольку недостаточное развитие профессионально важных качеств личности не удается в полной мере компенсировать другими качествами 97.
Для обеспечения благоприятных условий работы сотрудников правоохранительных органов важно учитывать особенности их ценностных ориентаций. Изучение В. С. Собольниковым мотивационного поля сотрудников правоохранительных органов показало, что ведущими мотивами личностного и профессионального развития являются: получение материального поощрения, необходимость выполнения требований руководства, потребность в доброжелательном отношении руководства, желание не отстать от требований жизни (табл. 3.4) 98.
Таблица 3.4
Мотивы эффективной деятельности специалиста
(оценки мотивов даны по трехбалльной шкале)
| № п/п | Мотивы | Индекс (сила мотива) | |
| 1989 г. | 1995–1996 гг. | ||
| 1 | Желание принести пользу обществу, государству | 2,30 | 0,5 |
| 2 | Привычка работать добросовестно | 2,72 | 0,8 |
| 3 | Желание не отстать от жизни | 2,10 | 2,5 |
| 4 | Интерес к творчеству, новизне | 1,90 | 0,9 |
| 5 | Желание стать хорошим специалистом | 2,25 | 1,1 |
| 6 | Потребность в доброжелательном внимании руководства | 2,76 | 2,8 |
| 7 | Необходимость выполнения требований руководства | 2,10 | 2,9 |
| 8 | Желание внедрить опыт | 1,50 | 1,1 |
| 9 | Желание получить признание коллег | 1,90 | 0,5 |
| 10 | Желание быть лучшим по профессии | 1,70 | 1,3 |
| 11 | Получение материального поощрения | 1,30 | 2,9 |
| 12 | Перспектива получения награды, благодарности | 1,35 | 0,8 |
Структура мотивационного поля оперативных сотрудников типична для характера логико-сенсорного экстраверта. Большое значение придается доброжелательному отношению руководства, материальным поощрениям. Потребность в доброжелательном внимании руководства и привычка работать добросовестно в 1989 г. далеко опережали желание принести пользу обществу, государству. В 1995–1996 гг. ориентация на непосредственное руководство еще больше усилилась, а желание принести пользу обществу, государству стало занимать последнее место в структуре мотивов.
Тестирование сотрудников органов МВД по опроснику терминальных ценностей показало, что из восьми ценностей на первое место ставится фактор материального благополучия, на второе – активные социальные контакты, на третье – сохранение индивидуальности, четвертое – престиж, а на последнее, восьмое, место – руководство морально-нравственными принципами. В шкале значимости жизненных сфер у сотрудников МВД на первом месте стоит сфера увлечений, на втором месте – семья, а сфера профессиональной жизни – на третьем месте 99. Возможно, что адаптивно-утилитарное отношение к службе определяет и безразличие к результативности профессиональной деятельности.
На основе анализа структуры иерархии мотивов деятельности нынешнего состава сотрудника правоохранительных органов можно сделать ряд выводов о возможных путях повышения эффективности их деятельности.
Во-первых, актуальной остается задача улучшения материального положения основного контингента сотрудников, занятых в данной сфере деятельности. Эта задача актуальна и для России, и для США 100. Недостаточное материальное обеспечение вынуждает многих сотрудников работать по совместительству и стимулирует коррупцию.
Во-вторых, важнейшими условиями эффективной работы сотрудников правоохранительных органов является доброжелательное отношение руководства, создание атмосферы заботы, доверия и высокого уважения со стороны гражданского сообщества.
Реализация указанных возможностей позволит сотрудникам правоохранительных органов сосредоточиться на добросовестном выполнении своих обязанностей, внести более существенный вклад в обеспечение правопорядка. В то же время, как это ни парадоксально, не исключено снижение уровня удовлетворенности российского населения деятельностью правоохранительных органов, рост недоверия к ним вследствие усиления конфликтности взаимодействий, что может восприниматься как снижение уровня общественной безопасности.