14 меѓународен славистички конгрес охрид, 10-16 септември 2008 зборник од резимеа
| Вид материала | Литература |
- 14 меѓународен славистички конгрес охрид, 10-16 септември 2008 зборник од резимеа, 2789.93kb.
- Резолюція другого Всеукраїнського конгресу з медичного права, біоетики І соціальної, 92.29kb.
- М. Братислава, Словаччина) Вища школа готельного менеджменту (м. Белград, Сербія) Університет, 223.08kb.
- І конгрес соціологічної асоціації україни "соціологія в ситуації соціальних невизначеностей", 1353.75kb.
- Конгрес Сполучених Штатів Америки (сша) прийняти закон, 1273.44kb.
- Молодіжний Націоналістичний Конгрес Гендерна агенція консультації та інформації, 842.66kb.
- Міністерство освіти І науки україни, 62.5kb.
- 29 лютого 2012 року, 8.79kb.
- Правила приема в башкирский государственный, 469.07kb.
- 2 (26) 2008 Київ 2008, 813.52kb.
Народное православие в творчестве Николая Лескова
Artykuł stanowi próbę prezentacji artystycznej koncepcji prawosławia ludowego w wybranych tekstach prozatorskich Mikołaja Leskowa. Autorka stara się pokazać, w jaki sposób pisarz przedstawia to zagadnienie w różnych strukturach dzieła literackiego.
Dla ilustracji została wybrana powieść Leskowa zatytułowana Wypędzenie diabła (Чертогон, 1879) oraz opowiadanie Samodum (Однодум,1879), opisujące sferę sacrum zarówno przy pomocy symboliki pogańskiej, jak i chrześcijańskiej.
Na przykładach z dwóch powieści: Stare lata w siole Płodomasowo (Старые годы в селе Плодомасово, 1869), oraz Mańkut (Левша, 1881), a także opowiadań: Nie ochrzczony pop (Некрещенный поп,1877) i Grabież (Грабеж, 1887) autorka odwołuje się do literackich prezentacji świadczących o kulcie świętego Mikołaja Cudotwórcy.
Trzecim istotnym elementem analizy twórczości Leskowa w aspekcie prawosławia ludowego jest koncepcja postaci literackiej świątobliwego. W opowiadaniu Nieśmiertelny Gołowan (Несмертельный Голован, 1880) stara się ona wykazać mitologiczno-chrześcijańskie konotacje w prezentacji Leskowowskiego bohatera, z uwzględnieniem takich elementów charakterystyki postaci jak: onomapoetyka, wygląd zewnętrzny i zachowanie.
Na podstawie zasygnalizowanych przykładów zaczerpniętych z twórczości Leskowa, autorka dochodzi do wniosku, że prawosławie ludowe jest dla twórcy nie celem, lecz środkiem artystycznej prezentacji rosyjskiej rzeczywistości drugiej połowy XIX wieku. To właśnie poprzez swą literacką wizję koncepcji «prawosławia w duchu ludowym» pisarz starał się oddać złożoną, ale na swój sposób harmonijną naturę rosyjskiego człowieka, pokazać jego system wartości ukształtowany zarówno pod wpływem pogańskich, mitologicznych, jak i chrześcijańskich wzorców, a także ich korelacji.
Andrzej Fabianowski
Słowianie bałkańscy w powieści Michała Czajkowskiego.
Michał Czajkowski (1804 – 1886) jest dziś pisarzem prawie zupełnie zapomnianym, ale w XIX wieku należał do najbardziej poczytnych prozaików polskich. Był też ważnym działaczem politycznym, pragnącym restytucji Polski w oparciu o siłę i patriotyzm Kozaków. Tej idei podporządkował swoje prace literackie, polityczne i wojskowe. W latach 1841 – 1872 był agentem dyplomatycznym prawicy emigracyjnej w Turcji, w roku 1850 przeszedł na islam i przyjął imię Mehmed Sadyk. Ostatnie lata życia spędził na Ukrainie, zmarł śmiercią samobójczą.
Ważne miejsce w jego dorobku literackim zajmują powieści, których akcja osadzona została na Bałkanach. Pierwszą z nich pt. Kirdżali (1839) poświęcił niepodległościowej walce ludów naddunajskich przeciwko Turkom. W kolejnych, pisanych już w Turcji w 1871 r., propagował polityczny sojusz ludów bałkańskich z imperium tureckim. Bułgaria i Nemolaka to powieści współczesne. Czajkowski ukazał w nich dramatyzm losu Słowian bałkańskich, których aspiracje niepodległościowe cynicznie wykorzystywane są przez europejskie mocarstwa, dążące do osłabienia Turcji. Szczególnie ciekawa jest pozostająca do dziś w rękopisie Bośnia. W zamierzeniu autora miała to być epopeja dzielności Słowian wyznających islam, a także – w perspektywie współczesnej – pochwałą pokojowej koegzystencji ludów należących do różnych grup etnicznych i do różnych religii.
Adam Fałowski
Славянский материал в многоязычных европейских лексиконах XVIII в.
В центре исследовательского внимания в предлагаемой работе находятся два многоязычных словаря конца XVIII в.: словарь Екатерины II - Палласа (1787-1789) „Сравнительные словари всех языков и наречий” и малоизвестный естественнонаучный словарь Ф.И. Немниха (1793-1795) „Allgemeines Polyglottenlexicon der Naturgeschichte”. Содержащийся в обоих словарях славянский лексический материал (по выбору: полабский, украинский, чешский, серболужицкий) подвергается характеристике с точки зрения графики и орфографии, фонетики, семантики, лингвогеографии, стилистики (по отношению к данным современных литературных языков) и иногда этимологии. Особое внимание уделяется установлению более ранних лексикографических трудов, которые послужили источниками интересуюших нас лексиконов.
Немаловажное значение имеют попытки уточнить некоторые сведения, касающиеся возникновения обоих словарей, их составителей, редакторов, первых рецензентов и критиков. Долгое время исследователям не удавалось однозначно решить вопрос авторства славянской части лексикона Екатерины II - Палласа и определить роль русской императрицы в его возникновении. Только в последнее время в работах некоторых славистов (Г. Поповска-Таборска, А. Фаловски) появляется фамилия немецкого ученого Логина или Людвига Ивановича Бакмейстера (Backmeister 1730-1806), составившего в 1773 г. вопросник (анкету) „Idea et desiderata de colligendis linguarum speciminibus”, по которому был собран материал для сравнительного словаря всех языков и наречий.
Уршуля Церняк
Папство и римский вопрос в русской литературе и общественной мысли XIX века
В России XIX века очень часто обсуждаются вопросы будущего мирового христианства, авторитета мирской и духовной властей, необходимости возобновления Костёла и возвращения к истокам веры, к „чистому христианству” апостольских времен. Рядом с этими вопросами в сочинениях русских писателей, философов, богословов, а также публицистов появляются рассуждения на тему сути и значения папской власти. Папа и римский вопрос волнуют и тех, кто ищет религозной и нравственной „правды”, c целью найти своё место в той церкви, которая ближе учению Христа, и тех, которые более или менее сознательно используют свой талант полемистов и богословов для разрешения злободневных вопросов русско –ватиканскх отношений. В настоящей статье анализируется взгляд на папство и римский вопрос в сочинениях П. Чаадаева, Ф. Тютчева, А. Хомякова и Ф. Достоевского. Внимание уделяется также кругу богословов и публицистов, которые вели диспуты на тему папства с представителями старокатолического движения.
Полемики вокруг «римского вопроса» обнаружили существовавшее в России того времени крайнее отношение к папе и папству. Для одних папская власть была силой возбуждавшей восторг, у других вызывала пренебрежение, раздражение и зависть. Папство казалось также фактором, который влияет на обострение противоречий в славянском мире. Одновременно сила папства удивляла и притягивала тех, кто искал духовного авторитета в церкви и в изменяющемся мире, а многие обращения в католичество видных россиян – это лучшее свидетельство безрезультатности усилий антиримской пропаганды в России XIX века.
РОМАНИЈА
Думитру Балан
Русская и румынская писательская миграция: сходства и различия
Писатели выбрали путь изгнания в основном из-за изменения политической системы собственных стран, из-за попрания прав человека, из-за невозможности проявить истинное писательское кредо.
И в России, и в Румынии в первые месяцы после февральской революции 1917 года и свержения царского режима и, соответственно, после ареста маршала Иона Антонеску 23 августа 1944 года и поворота румынской армии против фашистской Германии писатели верили в начало новой эры свободы и правдолюбия, но вскоре большевистский переворот в октябре 1917 года в России и установление прокоммунистического правительства 5 марта 1945 года в Румынии резко изменили положение - в худшую сторону - в области свободы творчества.
Многие писатели, сбежавшие на Запад или отказавшиеся вернуться домой, были уже широко известными у себя на родине (И. Бунин, А. Аверченко, М. Арцыбашев, Д.Мережковский, Петру Думитриу, Арон Котруш, М. Элиаде, Шт. Бачиу), но некоторые написали свои знаменитые произведения в эмиграции (Нина Берберова, Г. Иванов, В. Набоков, М. Осоргин, Константин Вирджил Георгиу, Ион Иоанид, Винтилэ Хорея и др.).
Русские писатели – в особенности представители первой волны эмиграции – писали с одинаковой легкостью как на русском, так и на других языках, как например, В. Набоков, ставший впоследствии и американским писателем (англ. и франц.), Нина Берберова (англ.), Владимир Вейдле (англ. и франц.), Борис Вышеславцев (немец.), Модест Гофман (франц.), Августа Даманская (франц. и немец.), Юрий Мaндельштам и Н. Минский (франц.), Николай Оцуп (немец. и франц.), Владимир Познер (стал и франц. писателем) и Петр Пильский (франц.), Леонид Ржевский (англ. и немец.), Леонид Добронравов (рум., кстати, в Румынии под фамилией Донич известен как румынский писатель); и отдельные румынские писатели творили не только на родном языке, но и на других иностранных языках: Штефан Бачиу (исп., порт., англ. и немец.), Винтилэ Хорея (франц., итал. и исп.), Мирча Элиаде (франц. и англ.), основатель французского театра абсурда E. Ионеску (франц.), Эмиль Чоран (франц.) и т.д.
Много общего о лагерной жизни в прозе А. Солженицына и произведениях Пауля Гомы и Иона Иоанида, прозванных критикой «румынскими Солженицыными» .
Барталиш-Бан Юдит
О славистике в клуже
Славистика как самостоятельная филологическая дисциплина имеет в Румынии сложный объект исследования: 1) теоретическое изучение старославянского и церковнославянского языков в качестве вспомогательной дисциплины для студентов отделений румынской филологии и истории Румынии; 2) практическое изучение живых славянских языков; 3) исследование румыно-славянских языковых, литературных и культурных отношений.
Основание клужской славистики связано с деятельностью таких выдающихся лингвистов как И. Попович, Э. Петрович, И. Пэтруц, М. Здренгя, Г. Чипля, М. И. Орос, О. Винцелер, Г. Бэнэдек. Старославянский язык и сравнительная грамматика славянских языков представляют собой самые главные предметы исследования.
Geambaşu Constantin
Witold Gombrowicz i jego przyczynek do rozwoju powieści polskiej/Witold Gombrowicz şi rolul lui la dezvoltarea romanului polonez
Krytyka polska podkreśla ogromną rolę, jaką Witold Gombrowicz odegrał w unowocześnianiu powieści polskiej. Powołując sie na rozmaite źródła krytyczne – pojawiające sie szczególnie po obchodach setnej rocznicy urodzin pisarza - , w niniejszym referacie poddaję analizie niektóre chwyty dyskursu narracyjnego ( ironia, parodia, groteska) jako składniki prozy nowoczesnej.
Struktura tekstów gombrowiczowskich z perspektywy metapowieści stanowi w dalszym ciągu interersujący przedmiot badań, mimo że liczba studiów na ten temat jest imponująca.
Adriana Cristian
I. S. Turgenev and the Spanish Culture
Turgenev spent almost three decades close to the Garcia-Viardot family. The famous singer and musician Pauline Viardot was “the only woman he (Turgenev) loved for all his life”. The Russian writer was a polyglot and he also knew “magnifica lengua castillana”. He was able to read in Spanish the dramatic works of Lope de Vega, Tirso de Molina and Calderon de la Barca.
Turgenev considered himself as being completely “calderonised”. He used to permanently re-read “the immortal novel” of Cervantes and he intended to translate it. Don Quijote together with Shakespeare’s Hamlet highly influenced Turgenev in depicting his characters.
The Russian writer was familiar with the paintings belonging toVelasquez, Goya, El Greco, Zurbaran, Ribeira, Murillo, which were exhibited in Paris at Louvre, the Spanish Museum and the Pourtales Galleries.
His interest in the Spanish culture was also linked to the fact that in the middle of 19 century “the Spanish genius took refuge in France”, as Baudelaire wrote. The French painters could not avoid “the Hispanic atmosphere”, and their paintings were “impregnated with Spanish charm”. Edouard Manet painted in this manner and Turgenev was a permanent visitor of Manet’s workshop. It is interesting that Spanish art is often mentioned in Turgenev’s novels, short stories and correspondence.
Radu Mârza
Shaping of the Romanian Identity: the Image of the Slavs into the Romanian Historiography
The shaping of the identity of each people is a long and continuous process, with decisive and never missing historical items. It is also the case of the Romanians.
The role played by the Slavs, by the Slavic language(s) and Slavic culture(s) on the Romanian history is a well-known issue. This paper presents the fate of Slavic question’s in Romanian historiography, from the medieval chroniclers to the nowadays historians. The analysis dealt with several opinions, which can be structured in two major categories, as following:
a) The Slavs were considered a distinctive and regular contributors to the Romanian’s profile, with a large scale of contributions to their history, language, culture, ethnicity too.
b) The Slavs were either condemned as a negative influence on the Romanian history and language; in other cases, their influence was simply denied. It was emphasized the destructive function of the Slavs and the fact that the Slavic language (the Old Church Slavonic) wakened the Latin purity of the Romanian national features and language.
Among those two major opinions, there were a lot of nuances. Therefore, this paper established the connections between the historical context and to the European contemporary ideas and ideologies. A special attention was given to the groups and regimes with a high capacity of instrumentalisation of the national history, i.e. the so-called „Latinist school” or the Communist regime. The first one used the major instruments of power from 1848’s to the 1880’s (political positions, influence on the Ministry of Education, academic positions – universities, academy, publication of schoolbooks and other influent publications and newspapers) to share its opinions on national history in the society and to shape the public opinion.
The deepest influence (on the historical writing and society too) was that of the Communist regime, which used the Slavs and the Slavic items of the Romanian history and culture either to create some historical roots of the Stalinist regime in Romania, of the Romanian-Russian “traditional friendship” (end of 1940’ and the 1950’s) or, on the contrary, to underline the continuity of the Roman (Romanian) ethnicity during the age of migrations.
Октавија Неделку
Српска проза последњих две деценије ХХ века
Крај ХХ века припада постмодерни. Постмодерна књижевност је била једна од главних контроверзи теорије књижевности друге половине ХХ века. Поетика постмодерне књижевности није још обликована из простог разлога што се њено искуство увелико користи. Без обзира какав је наш вредносни став према овој контроверзној парадигми, једна ствар је јасна: није књижевна струја попут ренесансе или класицизма, већ духовно стање, онтолошки пејзаж прозног текста. Постмодерни роман је последица модерног романа и карактерише га одустајање од реализма, напуштање репрезентације, приказивање одсутног, алегорија уместо нарације и др.
У српској књижевности постмодерни дух је аутономан, али и брижљиво негован. Овај рад је управо покушај бављења кључним проблемом постмодернистичке прозе код Милорада Павића, Давида Албахарија, Светислава Басаре, Светлане Велмар Јанковић, Радослава Петковића, Милисава Савића и Немање Митровића, анализира аналитички дискурс приповедања и субјект приповедања у свим облицима.
Антоанета Олтяну
Образ другого в балканском фольклоре
Каждый раз когда мы характеризуем другого (человека, народа), почти неминуемо прибегаем к заранее приготовленными конструктами, к стереотипам, очень пластичным, но чаще всего неверно описывающим его. Нас не интересут, как правило, столь внешние особенности, постоянные качества, специфические данному народу, как наше постоянное сравнение с данными представителями в чисто прагматичном дискурсе, а не с семантической точки зрения.
Балканские народы, описывая друг друга, прибегают также к этому подходу, имея, каждый о своих соседях, «ценные» непроверенные данные, которые охотно использует когда угодно.
Потому что эти конструкты были разработаны на национальном уровне, их можно считать национальной точкой зрения, единицей ментальности данного народа по отношению к его внешним связям. Как специалисты уиверждают, не важно знать почему появились такие представления, а лучше перед кем они направлены?
Фольклор балканских народов конца ХIX-го - начала XX-го столетий полон красочными примерами таких международных отношений, отражающих враждебные (реже дружеские) отношения между соседними народами.
В данной работе мы прибегаем особенно к румынским фольклорным данным разных жанров, в которых обсуждается проблема восприятия другого этнического группа или народа румынами.
Диана Тетеан
Ипостаси лишнего человека в русской литературы
Тема лишнего человека как красная нить проходит через русскую литературу, соединяя таких разных на первый взгляд героев типа Евгения Онегина и Лужина, Печёрина и Обломова или Эрнста Буша. Незаурядные, одарённые личности они явно вырисовываются на фоне окружающей их посредственности. Их таланты чаще всего остаются невостребованными. Не находя применения своим силам они живут на обочине жизни.
В докладе рассматриваются и сравниваются несколько из длинного списка
лишних людей русской литературы, как XIX–ого, так и XX–ого века: пушкинский Евгений Онегин, лермонтовский Печёрин из Героя нашего времени, гончаровский Обломов из одноимённого произведения, набоковский Лужин из Защиты Лужина, довлатовский Эрнст Буш из рассказа Лишний.
В процессе сравнения героев выявляются константы типа лишнего человека и своеобразное проявление у каждого писателя в частности. Выявляется и влияние социального- политического строя разных эпох на становление героя.
РУСИЈА
Татьяна Агапкина